Пропитанные болью

      Оставался всего день до возвращения в прошлое.       Лина с трудом пробиралась по скалистому берегу, шипя сквозь зубы ласковые словечки, проклиная саму себя за решение вернуться. Казалось бы, всё ясно с самого начала: Агата — тварь, посланная к чёрту нескончаемое количество раз, если бы не она, мама не сидела бы в тюрьме. Однако что-то не давало девушке заблокировать телефонный номер новоявленной сестрички и каждый раз, как он высвечивался, Лина застывала на секунды, мешкаясь. Пальцы не дрожали, но нажать получалось только кнопку «отбой».       Почему через месяц её потянуло на этот чёртов остров, Белова тоже не совсем понимала и просто смирилась, решив попытаться примириться с новоявленной сестричкой. Неожиданную благосклонность Агаты к ней она заметила сразу, не особо обращая на неё внимания. Ей ещё было обидно за маму. Лина прекрасно понимала, что мама — мысль, что та не мама, не допускалась в сознание — не имела права воровать чужого ребёнка, убивать, но углубляться в рассуждения не хотелось. Не хватало сил и храбрости.       Порывистый ветер лихо ударял по лицу, толкая назад, словно проверяя на устойчивость. Ноги скользили по мокрым камням, приходилось отчаянно цепляться за сбитые углы уже оцарапанными пальцами, лишь бы не упасть. Оставалось немного.       Агата тянулась к сестре, пыталась заботиться в свойственной ей манере, неловко, колко, иногда останавливая саму себя на каких-то фразах, а Лина не могла решить. С одной стороны, Север не виновата в грехах матери, с другой, если бы она не стала копаться в прошлом… С третьей, если бы и не стала, скольких ещё мама могла убить? Думать не хотелось, становилось слишком больно.       А потом появился Роман, и решать оказалось неожиданно легко. Агата — сволочь, разрушающая всё, к чему прикасалась, бездушная, ей плевать на всех, кроме себя, а раз так, значит, мама не виновата. К тому же, нашёлся способ вернуться в прошлое, когда ещё все были живы и придраться будет не к чему. О воровстве Лина не вспоминала, ослеплённая надеждой.       Оставалось только стиснуть зубы и упрямо двигаться вперёд на место встречи, конечно, Белова шла много раньше положенного, но какая разница, сидеть с этой Север становилось всё более невыносимым с каждым днём. Благо было на острове много других развлечений, помимо часовых прогулок по лесу и ритуальных подготовок к перемещению в прошлое.       Нога резко сорвалась со скользкого выступа, сильный порыв ветра толкнул в сторону озера, камни, словно сговорившись, выставили острые углы, не давая пальцам зацепиться, и Лина, не удержавшись, полетела вниз.       Чёртов остров, чёртова Агата. Не могло всё закончиться так, за день до новой лучшей жизни! Белова отчаянно сжала зубы, готовясь к боли от удара, но тьма милостиво накрыла её ещё до падения.       Лина очнулась от незнакомого голоса, от которого так и веяло ледяной злобой. Девушка поёжилась и приоткрыла глаза, оглядываясь. Ей повезло упасть на кучу еловых веток и ничего себе не повредить.        — Струсила твоя сестричка.       Лина невольно прислушивалась, осторожно проверяя конечности на возможность двигаться. Ничего вроде не болело, только еловые иголки кололись сквозь одежду.        — Не понимаю, она должна была прийти, — а это уже Роман. Белова хотела позвать на помощь, но что-то её остановило, и она свернулась в клубочек за особенно большой еловой веткой. — Она свихнулась на возврате домой и в своей ненависти к кузине, такие не сдаются на полпути.       Лина догадывалась, о ком те говорили, в конце концов самые известные на острове кузины не в ладах — писательница и режиссёрша.       Послышался смешок.        — Ну смотри, если эта твоя Лина не решится, сам всё доставать пойдёшь.       Когда шаги затихли вдали, Белова уже собралась вылезать из укрытия, как раздалась ругань.        — Чёртова Лина! Где эту сумасшедшую носит? Убьёт ведь, как пить дать убьёт, — яростный рык и последовавший за этим стук удара заставил девушку испуганно застыть в неудобной позе, крепко сцепив зубы, правая лодыжка начинала ныть.       Лина знала, Роман передвигался по лесу бесшумно, и сейчас всеми силами старалась не двигаться вообще. Ей нужно было обдумать услышанное и оценить, хотя нет, она встрепенулась, приподнимаясь, ей нужны ответы.       Шипя от пронизывающей ногу боли, девушка направилась к пещере, куда чаще всего приходил её названный брат. Неделю он наталкивал её на воровство карельских артефактов, просто, как говорил, пытаясь помочь хоть кому-то спастись от смерти в лице Агаты. Лина считала, что бескорыстно, а сейчас… Кто стоял за ним? Кого возвращать собирался он? Зачем? Неужели ею хотели только воспользоваться, чтобы было кого поставить перед лицом закона?       Его дыхание за спиной она почувствовала сразу и резко обернулась, почти не почувствовав боли в растянутой лодыжке, пристально разглядывая Романа, словно пытаясь найти в нём что-то новое. Ничего. Как давно девушка нужна была ему только как инструмент? Или что-то было неправильно понято?        — Ты опоздала.       Он сказал так, словно Лина разрушила кровную клятву, попутно убив кого-то родного ему.        — Вернуться в прошлое невозможно? — Белова боялась ответа, от него зависел весь её хрупкий мир. Ей стоило много выдержки не казаться уязвимой, будто вот-вот развалится.       Неужели никогда больше она не увидит маму, не услышит её ласкового голоса, не почувствует мягкие заботливые руки? Неужели все двухнедельные приготовления бесполезны, неужели все эти древние книги по рунической магии просто домыслы несмыслящих в жизни отчаявшихся людей? Чёртова Агата!       Роман усмехнулся, не произнеся ни слова, но громом в небесах прогремел ответ, оглушая до звона в ушах, сбивая с ног. Для чего всё было?        — Конечно, возможно.        — Зачем тебе я?       Взгляд названного братца ожесточился, но ухмылка словно прилипла к лицу, придавая зловещий оттенок.        — Я помогаю тебе вернуться в прошлое, — голос слишком раздаражённый. Лина достаточно работала с актёрами, чтобы научиться различать фальшь; Роман лгал, он до ужаса боялся того человека в лесу. Белова словно очнулась от долгого сна от устроенного кем-то ледяного душа, зубы мелко стучали.       И как она раньше ничего не замечала?        — Я не хочу возвращаться в прошлое, — холодно и твёрдо прочеканила каждое слово девушка, каждое причиняло ей боль, словно пытаясь разорвать сердце. В горле застыл ком, мешая глотать, в глазах невыносимо жгло, но Лина гордо подняла голову.       О как же она хотела назад! — там не было настолько горьких выборов, не было столько боли и ненависти, там только тепло и материнская забота. Оказывается, благодаря маме столько зла проходило мимо, нисколько не задевая девушку, — но не ценой неизвестно чего.       Роман усмехнулся, и Белова уже могла пересказать последующие соблазнительные слова о прошлом, да вот только он опоздал. Лина не станет так рисковать, она просто развернулась и похромала в дом, глотая слёзы. Лодыжка ныла невыносимо, начинала побаливать голова, саднили поцарапанные руки, душу в клочья рвали кошки.       Маме в новой жизни не место, больше тех тепла и заботы не будет. Не. Будет. Лина всегда нужна была только маме, остальные же — Роман, Агата, тот старик — только использовали для своих целей. Стоило это понять давно, но отчего же так больно? Почему ощущение, будто она только что потеряла всё?        — Лина? — все подколки Агата проглотила, остановившись на полуслове. Она потянулась к ней, пытаясь то ли утешить, то ли успокоить, но той уже всё равно. Всё ложь. — Лина, что с тобой?       Чёртовы ноги из всех возможных мест принесли её именно к разрушившей её жизнь ведьме. Сил держать маску дружелюбия не оставалось.        — Иди ты к чёрту!