Встреча

      Лидия отломила кусочек тирамису и, медленно прожевав, с наслаждением проглотила, запивая несладким латте. Вот уже как полчаса назад «начался» рабочий процесс, который Лидия проводила в кафе при студии звукозаписи. Странно это было или нет, но после того дня, когда её младший племянник попросил Лидию обучать его музыке, он, а вместе с ним и Ди, перестал посещать студию. Лидия, конечно, немного удивилась в первый день, но в целом ей было комфортней без присутствия этих детей. В отличии от коллег, которые каждый день интересовались этими мальчишками либо у неё, либо у того, чьё имя она принципиально не называла даже мысленно. Что интересно, это ничтожество как опаздывало, так и продолжало это делать. Похоже причина его опозданий, что объяснялась всё это время детьми, таковой вовсе не являлась. Лидия нахмурилась и мысленно одёрнула себя, недовольная тем, что голова её была забита мыслями о том, кто меньше всего этого достоин. В попытке отвлечься, она посмотрела в окно - сегодня был погожий, тёплый субботний день. Погода так и располагала прогуляться где-нибудь в парке. Вот только подобной чепухой она уже лет сто не занималась… Да и занималась ли вообще? Лидия в замешательстве перевела взгляд обратно на столешницу. — Ой, Чес такой клааасный…       Протянул позади неё чей-то противный голос. Лидия резко подняла глаза прямо перед собой. — Дааа, с ним у меня была лучшая ночь в жизни. Уж поверьте моему опыту, девочки.       А этот голос был знаком. Пианистка. Тётка, которой под шестьдесят. — Как? Он и с вами был? — С ума сойти. А как же ваш муж? — А что муж? Муж объелся груш, как говорится. А такие умелые любовники на дороге не валяются. Как же жаль, что он не соглашается на повторное рандеву. — И со мной. — Да, и со мной тоже. Может у него кто-то есть? — в этом голосе Лидия признала виолончелистку. — Не думаю, он мне сам говорил, что среди всего разнообразия сладких бутонов, он ещё не нашёл свой. — Ах, он такой романтик… — Вот бы быть его бутоном, — мечтательно протянул кто-то.       Лидия, поднесшая было чашку с кофе к губам, поняла, что не в состоянии сделать и глоток. Чашка с омерзительно громким звуком стукнулась дном о блюдце. Голоса позади притихли. Лидия торопливо поднялась со своего места и, расплатившись у барной стойки, направилась в студию.       Невероятно. Просто невероятно, размышляла она. Первая рабочая неделя ещё не закончилась, а этот… этот уже перетрахал почти весь женский состав коллектива. Какая всё-таки отвратительная натура. Ещё сильнее она разозлилась, когда, оказавшись в студии, первым делом обнаружила этого бабника, разговаривающего с кем-то у пульта звукорежиссёра. Их взгляды встретились и с ленивой улыбкой на лице он осмотрел её с ног до головы и показал большой палец. Лидия скривилась. Она думала, что такую реакцию у него вызывали её платья, поэтому в этот день решила надеть бежевый закрытый топ с рукавами до локтей, подпоясанный на талии поясом в виде небольшого банта и широкие брюки с разрезом от колена по внешней стороне ног. Для контраста разрезы и края топа были отделаны узкой черной полосой. В своих прозрачных босоножках на шпильках она прошла мимо него, почувствовав ком тошноты, подступивший к горлу от одного лишь внешнего вида этого мужчины. Всё в нём было отталкивающим для Лидии. Он был самым уродливым человеком из всех когда-либо встреченных ею. Чего стоили эти грязные патлы, огромные коровьи ноздри, торчащие во все стороны брови, раздражающая похабная ухмылочка и лукавый, с прищуром, блеск тёмных глаз. Лидия искренне считала, что работать с ним было ниже её достоинства, но и отказаться от работы она не могла. Уж слишком был именит их работодатель, чтобы можно было вот так легко отказаться от шанса поработать на него.       Лидия с нетерпением ждала окончания рабочего процесса и при первой возможности, ни с кем не попрощавшись, поспешно ушла.       Уже оказавшись дома, она почувствовала, как раздражение, наконец, сходило на нет. Почти всё время Лидия ощущала на себе противный липкий взгляд карих глаз. Поначалу она планировала не обращать внимание ни на какие внешние раздражители. Вот только не учла, что любопытство окажется сильнее. Словно бы невзначай, она периодически оборачивалась, но обнаруживала лишь безразличие окружающих в целом, и одного мерзкого типа в частности. Этот факт должен был бы успокаивать, но стоило ей отвлечься на какие-то свои дела, противное ощущение возвращалось.       Лидия сделала глубокий вдох и выдох и спустилась в столовую пообедать. В этот день должен был состояться первый обучающий день для её племянника. Мысленно она в очередной раз вернулась к тому диалогу несколько дней назад. Значит Себастьян сказал младшему сыну, что у него талант? Лидия не могла в это поверить, а потому и согласилась на эту авантюру. Если её брат не способен высказать своему чаду правду о том, что оно не пригодно к музыке, то это сделает Лидия. При чём с большим удовольствием, она предвкушающе усмехнулась. Не то чтобы её целью было унижение детей и моральное втаптывание в грязь их детской психики, но поставить на место самоуверенных выскочек - другое дело. Не нужно заниматься такой вещью, как музыка, тем, у кого к ней нет таланта. Лидия посмотрела на настенные часы, секундная стрелка неумолима приближалась к двум часам пополудни. Если пацан опоздает хоть на одну секунду, Лидия без сожалений пошлёт его взашей. На без одной секунде два, прозвучала трель дверного звонка. Уголок губы Лидии дёрнулся вверх то ли от усмешки, то ли от раздражения. Всё-таки успел. — Мисс, Лидия, там… — её дворецкий замялся. — Там тот мальчик, о котором вы предупреждали. — Да, пусти его. — Кхм. — Что ещё? — недовольно спросила она, впрочем уже поднимаясь со своего места. — У него там…       Не дослушав, Лидия направилась в прихожую. Распахнув входную дверь, её взгляд сразу наткнулся на здоровенную потрёпанную жизнью «балалайку» в руках племянника. — Это что ещё такое? — медленно произнесла Лидия, цедя каждое слово. — Привет, тётя Ли! Эт моя гитара… Ну то есть как моя. Ди нашёл её на чердаке. Пытался что-то брынчать, а потом бросил. Ну вот я и взял её, чтобы учиться на ней играть. Папа разрешил её взять, потому что его гитары дорогие и он даже смотреть на них не разреша… — Я же говорила не называй меня тётей и не сокращай имя, — перебила словесный понос Хэви Лидия. — Мне всё равно как ты называешь этот хлам, но в дом это не попадёт. — А как же я буду играть? — Играть? Играть ты не будешь, пока не выучишь нотную грамоту, — в чём Лидия сильно сомневалась на самом деле. Зато в чём она была уверена точно, так это в том, что для пацана это первое и последнее занятие. — Ладно, но… не могу же я её здесь оставить! — Не можешь здесь, оставь на помойке. Вон она, там, за углом второго дома, — махнув рукой в сторону, Лидия потянула дверь, чтобы её закрыть, но мальчик остановил движение двери, упершись в неё ладонью. — Стой, хорошо, я оставлю тут, — оглядевшись по сторонам, Хэви пристроил гитару в стороне от входной двери. Лидия скептически осмотрела племянника, после чего распахнула дверь обратно и дала Хэви пройти. Мальчик осторожно вошёл в дом, стянул свою ужасную потрёпанную курточку и протянул скривившемуся дворецкому. — Ууух ты, сколько тут картин. Как в галерее прям, — произнёс он чуть позже, следуя за Лидией и вертя головой. — Это только малая часть картин в коллекции нашей семьи, — вполоборота ответила Лидия, мимолётно думая о том, что за мальчишкой надо присмотреть, чтобы он не украл что-нибудь ценное.       Оказавшись в комнате, в которой когда-то и она, и Себастьян занимались музыкой, Лидия подошла к столу, стоявшему у стены и скрестила руки под грудью. Друг напротив друга, по обе стороны от стола, стояли два деревянных стула с высокими спинками. Лидия кивнула на один из стульев и сказала: — Садись. Так и знала, что придёшь неподготовленным, поэтому всё, что тебе понадобится, я подготовила сама. — Класс! Спасибо большое, — Хэви уселся за стол, беря в руки ручку и придвигая к себе две тетради. Одну обычную, а вторую, видно, что старую, но в довольно хорошем состоянии, формата А4 с надписью «Нотная тетрадь» на ней. — Для начала я хочу услышать, что ты знаешь о предмете нашей сегодняшней встречи, — Лидия выжидающе строго уставилась на мальчика. — Нууу, музыка это мелоодия, её играют на всяких разных инструмеентах… по нотам. Она бывает быстрая или медленная… тяжела и лёгкая, — Хэви хихикнул, — как виды рока, например.       Лидия слегка искривила губы. — Всё, достаточно. Открывай обычную тетрадь. Начнём с теории. Каждый музыкальный звук определяется четырьмя физическими свойствами: высотой, продолжительностью, громкостью и тембром. А с помощью нотной записи музыкант получает информацию обо всех этих четырёх свойствах того звука, который он собирается сыграть на музыкальном инструме… закройте рот, молодой человек.       Хэви моргнул, закрывая рот. — Круто, тётя Ли! — Что «круто»? Это всего лишь вводная часть… Ты снова называешь меня так, как я сказала не называть. — Ой, извини, пожалуйста, — виновато произнёс Хэви, потупив взгляд в стол.       Лидия вздохнула, закатив глаза. — Запиши всё, что я сейчас озвучила. Далее разберём каждое из свойств в отдельности. — Хорошо. Слушай, а я ещё хотел спросить. Ты ведь не играешь на гитаре, так как я буду учиться играть на ней? — Во-первых, лично я сильно сомневаюсь, что ты вообще сможешь играть. Это не каждому дано, знаешь ли. А с такими руками и пальцами, как у тебя, не занимаются музыкой. Тебе бы больше подошло септик откачивать, — Лидия хмыкнула. — А во-вторых, раньше надо было думать о подобных нюансах, прежде чем выбирать себе учителя. — Ну да, я об этом вообще не подумал, — растерянно почесал в затылке Хэви, — но я всё равно не жалею, — с широкой улыбкой ответил мальчик, подтягивая к себе тетрадь и ручку.       У тебя ещё всё впереди, мальчик, подумала Лидия. Она планировала сделать всё, чтобы племянник сам отказался от затеи заниматься музыкой.       Спустя час. — Блиин, у меня уже рука отваливается писать! Может сделаем перерыв? — взвыл Хэви, встряхивая запястьем, когда Лидия отвлеклась на телефон. — Перерыв будет, когда я скажу, — медленно ответила она, печатая Рейчу сообщение. — К тому же, ты пишешь настолько медленно, что за это время мы разобрали только два элемента. Так что, пиши дальше: для записи и чтения нот используют нотный стан — это строка для записи нот в виде пяти параллельных линий, а если точнее линеек. — Мисс Лидия, ваш чай готов, — в комнату заглянул дворецкий. — Подавай, сюда. — На сколько персон?       Лидия бросила на племянника быстрый взгляд и уже открыла было рот, но не успела ответить. — Ой, да, спасиб большое. Мне с двумя ложками сахара, пожалуйста.       Дворецкий вновь скривился, на этот раз так, словно с ним заговорило дерьмо. Он вновь посмотрел на Лидию. Та коротко кивнула, после чего мужчина ушёл. — Продолжим, — Лидия встала со стула и, сложив руки за спиной, принялась расхаживать из стороны в сторону перед Хэви. Пока она рассказала про обозначение нот и как они могут располагаться на линейках, принесли чай. Наблюдая за племянником, Лидия недоумевала насколько сильно был запущен этот ребенок. — Не хлюпай, — Хэви замер с чашкой у рта, поднял на неё взгляд зелёных глаз и уже гораздо тише отпил из чашки. — И выпрямись, а то скрючился, как червяк, — скривилась Лидия. Племянник выполнил и это требование, почему-то, вдруг, улыбнувшись. — Слушай, а тебя с папой кто учил играть? — Наш отец, — ответила Лидия после сделанного глотка. — Ууух ты. А каким был дедушка? А это он на портрете? Получается он тоже был музыкантом? Известным? Выглядит строгим. А рядом с ним это кто? Бабушка? Очень красивая. А как их звали? Вы жили в этом доме? А можно папину комнату посмотреть?       Лидия знала, что рано или поздно в племяннике проснётся детское любопытство и речь зайдёт о прошлом Себастьяна и всех, кто его окружал в юности. Она спокойно пила чай, не обращая внимание на череду непрекращающихся вопросов. — А вообще, знаешь, папа поначалу не хотел меня к тебе отпускать…       Лидия сморгнула, подняв на племянника безразличный взгляд. Она пропустила тот момент, когда расспросы о прошлом сменились на рассказ о настоящем. — …но сегодня утром он почему-то передумал, — Хэви тепло улыбнулся.       Сжав зубы, Лидия прикусила себе язык, потому что с него чуть не сорвалось оскорблённое «почему это?» Всё правильно. Так и должно быть для того, кто однажды бросил семью ради хлама и неизвестного будущего. И сейчас, тратя время на его непутёвого, невоспитанного сына, она делала Себастьяну величайшее одолжение. — Ты закончил? — спросила Лидия.       Хэви посмотрел в свою кружку, потом снова на неё. — Ещё нет. — Так давай быстрее, — раздражённо процедила она.       Улыбка мальчика стремительно померкла, он сглотнул, после чего угукнул и поспешил допить чай, наверняка обжигая при этом язык. Лидия почувствовала внезапный укол совести. Мальчик не виноват в ошибках своего отца, а она, не задумываясь, срывалась на нём. Хоть она не собиралась его жалеть, но скрепя сердце призналась себе, что сейчас была чересчур резка с ним. Извиняться она, разумеется, не собиралась, в конце концов её цель и заключалась в том, чтобы опустить племянника с небес на землю, который благодаря своему отцу легкомысленно считал, что научиться играть это просто и у него видите ли, отлично получается. Лидия не обязана церемониться с ним, подбирая слова. Избавившись от внезапно проснувшихся уколов совести и вернув себе душевное равновесие, Лидия дождалась, когда Хэви закончит, и вернулась к тому, на чём остановилась. Обсудив высоту звука, музыкальные ключи и виды нот, Лидия подошла к роялю и подозвала к себе племянника. На рояле она показывала ему ноты и сравнивала высоту звука в разных октавах. Хэви кивал, делая пометки уже в нотной тетради. Всё это время мальчик выглядел почти беззаботно, не считая тех моментов, когда с паническим выражением лица пытался поспеть записывать лекцию за Лидией. Но, когда они приступили к теме продолжительности звучания нот, Хэви выглядел так, словно был готов рвать на себе волосы. Лидия коротко усмехнулась. Она совсем не удивилась тому, что у мальчишки возникла сложность на этом этапе. Ведь Лидия сильно сомневалась в его умственных способностях. Убрав руки, которыми обхватывал голову, он шокированно спросил: — Это что получается, когда играешь ещё и считать каждую ноту надо? — Когда ты профи и имеешь большой объём практики за плечами, это не составляет проблемы и труда, — для примера Лидия продемонстрировала разные длительности нот. Сначала несколько длинных нот, Лидия удерживала клавишу на ноте несколько секунд и, не дожидаясь полного угасания звука, нажимала заново. — Целая нота, — затем, каждой ноте отводилось около двух секунд. — Половинная нота, — её палец несколько раз, с одинаковым временным интервалом, с разницей в секунду, ударил по ноте. — Это четвертная нота. И так далее. Каждая новая, более мелкая длительность, получается в ходе деления целой ноты на два… Скажи, ты хоть что-нибудь понял?       Хэви глупо рассмеялся, чем напомнил свою безобразную мать. — Ну, в матеше я не силён, но по звуку на пианино, вроде понял немного. — Это Бёзендорфер — австрийский рояль премиум-класса. Один из самых старейших производителей фортепиано в мире, между прочим, так что, будь любезен, говори правильно. Всё что ты узнал только что, лишь крупица информации, при чём не самая сложная. Так что советую хорошенько обдумать, действительно ли ты хочешь заниматься музыкой. Ладно, я сейчас вернусь. Ничего не трогай и никуда не уходи. — Есть, мэм, — мальчик шуточно отсалютовал и устало откинулся на спинке стула.       Лидия лишь покачала головой. По пути в уборную она послала дворецкого убрать поднос с чашками. Её не было не больше пяти минут. Как только Лидия закончила в уборной, ей позвонил арендатор поместья, которое она сдавала, и сообщил, что потекла крыша. Ответив, что примет меры в ближайшие дни, Лидия отключила телефон и направилась обратно в комнату, где занималась с племянником. Свернув в нужный коридор, Лидия поражённо остановилась на месте. Из комнаты доносились звуки рояля. Осторожные и неуверенные, но, определённо, знакомые ей. Тихо подойдя ближе, Лидия заглянула внутрь. Её глаза потрясённо расширились. Хэви, стоявший у рояля, размеренно подбирал мелодию. Ту самую мелодию, которую играла сама Лидия в день, когда племянник попросил её заняться его обучением.       Да быть этого не может, пронеслось в её голове. Мальчик даже не смотрел на ноты, ориентируясь на звук. Взгляд его несколько расфокусировано смотрел вперёд. И пусть при игре он использовал всего одну октаву, звук был на удивление чистым. То, что делал этот мальчик, не имея практики игры на инструменте и вообще какого либо опыта, было для Лидии невозможно. Всё, что он имел на данный момент, лишь скупое количество информации. Если это не настоящий талант, то Лидия не знала, что это.       Сбившись в какой-то момент, Хэви чертыхнулся. — Как же там дальше было, — пробормотал он, задумчиво почесав подбородок. — О, тётя Ли, ты уже вернулась? Тётя Ли?.. приём. — Я думала ты раньше не занимался музыкой, — вернув лицу бесстрастное выражение, заметила Лидия. — Ага, не занимался. Это мой первый урок, — беззаботно ответил Хэви и направился к столу. — На сегодня всё, — устало произнесла она, заходя в комнату.       Хэви издал перепуганный звук, раскрытыми глазами уставившись на тётю — Как всё? Мы же только начали! — У меня помимо тебя ещё полно дел, — наконец взяв себя в руки, едко ответила Лидия. Поравнявшись со столом, её взгляд упал на конспект племянника. Тонкая светлая бровь поползла вверх. Она взяла тетрадь и развернула в сторону Хэви. — Это что ещё такое? — Что? — непонимающе переспросил мальчик, глядя в свои записи. — Чтобы к следующему занятию я могла понять каждое слово, записанное тобой. Понял? — Лидия швырнула Хэви тетрадь, которую тот растерянно поймал, но уже через несколько секунд широко улыбнулся. — То есть следующее занятие будет? Фух, я так волновался, что ты больше не захочешь заниматься со мной. А когда мы встретимся в следующий раз? Можно завтра? Пожалуйста! В какое скажешь время я приду… — Хватит тараторить!       Хэви заткнулся, слегка вжав голову в плечи. Лидия вздохнула, сложив руки на груди. — Можешь прийти завтра, в одиннадцать. — Класс! Спасибо тебе, — мальчик сделал шаг навстречу тёте и протянул к ней руки. — Даже не вздумай! — отступив назад, с отвращением сказала Лидия. Хэви хихикнул, отчего снова напомнил Лидии его мать, которая, словно лошадь, ржала над ней, когда перепутала с Себастьяном. Через несколько минут племянник был уже на входе, натягивая зелёную курточку и рюкзак. Сама от себя не ожидая, Лидия пошла его провожать. — Ещё раз спасибо и до завтра, — попрощался мальчик и вышел за порог. — Ух ты, гитару не спёрли. Лидия коротко усмехнулась. — Да кому она нужна, в конце концов. Несмотря на тихо произнесённую фразу, Хэви услышал её и, широко улыбнувшись, замахал Лидии рукой, в тот момент, когда дверь уже закрывал дворецкий. ***       Вечер пятницы.       Глэм уже вторые сутки не мог сосредоточиться на работе из-за младшего сына, который дулся на него ровно столько же времени. Он бесцельно постучал ручкой по столешнице и задумчиво почесал кожу над бровью. Глэм не ожидал, что обида сына затянется настолько, ведь Хэви никогда не зацикливался на том, что родители ему запрещали и довольно быстро воспринимал запреты, как должное. Он отходчивый и добрый мальчик, какие бы характеристики ему не приписывали в школе. Но в этот раз… в этот раз Глэм не мог поверить, что поругался со своим ребёнком из-за человека, с которым не общался больше пятнадцати лет. После того дня, когда ему с Вики пришлось присутствовать на обнародовании наследства, его общение с сестрой вновь прекратилось, и Глэм уже было решил, что всё вернулось на круги своя.       Он никак не мог взять в толк, как и почему так получилось. Почему сын пошёл учиться к тёте, а не к нему? И как она могла согласиться? Это ведь Лидия. Глэму всегда казалось, что она его, родного брата, терпеть не может, а тут неожиданный племянник на голову свалился, да ещё и с такой просьбой. Глэм не хотел, чтобы осколки прошлого как-либо затрагивали его родных. Не хотел, чтобы они знали обо всей той грязи с которой ему пришлось столкнуться. А ещё он очень боялся, что Лидия как-то обидит его сыновей. Учитывая её характер, она вполне способна на это, поэтому он и запретил им ходить с Чесом в студию. Вот только оказалось слишком поздно. Глэм не понимал, чем старшая сестра могла впечатлить Хэви, да ещё и настолько, чтобы он изъявил желание заниматься музыкой с ней. Лидия хмурая, постоянно чем-то недовольная, грубая в общении стерва, а Хэви непоседливый, бесхитростный, легко на что-либо отвлекающийся. Ну как он будет обучаться у такой строгой и требовательной тёти? Нет, его решение не может быть неправильным, убеждал себя мужчина. И вообще, это всё Чес виноват. Если бы он не потащил детей к себе на работу, Хэви сейчас разговаривал бы с ним как обычно, и всё было бы нормально.       Конечно, Хэви был прав, когда говорил о занятости Глэма. Помимо официальной работы, он занимался подработками. Хоть у Вики всегда водились какие-никакие деньги, Глэм считал, что его обязанностью, как мужчины, было обеспечивать свою женщину и детей. Глэм очень хотел, чтобы они ни в чём не нуждались. И вроде всё было хорошо, пока не полетел чёртов насос, пока Хэви с Ди не пошли в ту студию звукозаписи и не повстречали Лидию, пока Хэви не изъявил желание научиться играть. Ах, да, как Глэм мог забыть такую важную деталь? Всё началось с Чеса, который первым встретил его сестру. Возможно, если бы тогда в баре он не рассказал про неё, что сомнительно, конечно, но всё же, может быть всего этого не случилось бы.       Глэм сам понимал что накручивает себя, что ищет виноватых. Уже ничего не изменить. По-хорошему, надо было поговорить с Хэви. Попробовать объяснить ему причины своего отказа. В конце концов он растёт и пора бы уже начать воспринимать его как взрослого, но Глэм тянул. Делал вид, будто ничего не случилось, и терпел холодный взгляд зелёных глаз. От мрачных мыслей его отвлёк короткий стук в дверь. Глэм не успел ответить, как дверь с лёгким скрипом приоткрылась. В проёме показалась рыжеволосая голова младшего сына. — Паап.       Глэм состроил серьёзное, максимально занятое лицо. — Эта… Я, в общем, извиниться хотел. Ну что накричал на тебя и всё такое, — виноватый взгляд Хэви блуждал по полу, и потому он не видел, как удивлённо вздёрнулась вверх бровь Глэма. — Я подумал, что, раз ты не хочешь, чтобы я учился у тёти, значит это важно для тебя.       Глэм прочистил горло, чтобы не показать своего волнения. На раздавшийся звук сын оторвал взгляд от пола и осторожно посмотрел на него. — Хэви, я не обижался на тебя… но спасибо, что извинился.       Мальчик осторожно улыбнулся и, пожелав отцу спокойной ночи, закрыл за собой дверь. Первый раз за два дня Глэм искренне улыбнулся и расслабленно откинулся на спинку своего кресла. Какой у него всё-таки замечательный ребёнок. Оба его сына были замечательными, и он ими очень гордился. Через пару минут Глэм решил закончить на сегодня.       В ванной комнате их спальни он встретил Вики, закутанную в банный халат и высушивающую феном мокрые волосы. Пока он мылся, Вики закончила свои дела и уже ждала его в кровати. Она лежала на спине, укрытая по шею одеялом. — Глэм. — Да, Вики? — Насос новый сильно дорогой? — спросила она, когда Глэм сел на кровать и накрыл согнутые ноги одеялом. — Не волнуйся об этом, Вики. Он обошёлся в копеечку. Зато простоит долго.       Виктория озадаченно нахмурила брови. Кажется она размышляла о значении выражения «в копеечку». Глэм улыбнулся, глядя на неё. Он надеялся, что Вики не станет зацикливаться на этом, ведь когда он говорил, что волноваться не о чем, значит, всё было под его контролем. Через несколько секунд её лицо вновь приобрело беззаботное выражение. Она перевернулась на бок и, подтянувшись вверх, тоже села на кровати. Одеяло сползло вниз, обнажая большую загорелую грудь в чёрном топике. — Я ещё чё хотела спросить. — Да? — с улыбкой спросил Глэм, приклеенным взглядом зависая в соблазнительной ложбинке. — Может всё-таки разрешить мелкому к тётке сходить позаниматься? Ну сам посуди, сколько бы мы бабла сэкономили на занятиях…       За столько лет Глэм выучил расположение каждой родинки на теле жены. И там, под майкой, как раз находилось несколько. Самой любимой у него была та, что устроилась между упругих грудей. — …потому что тебе ж реально некогда, ты не сможешь заниматься с ним столько, сколько этому в школах времени уделяют. А если он передумает играть, да и хрен с ним. Всё равно ничего не потеряем.       Глэм перевёл взгляд на Вики. — Я, конечно, заметила, что твоя сеструха та ещё грымзель, но раз уж она согласилась учить Хэви музыке, то чё упускать такой шанс?..       Волнистые рыжие волосы густой копной лежали на её круглых широких плечах, прикрывая руки и, как ни странно, изящную шею. Одна из прядок назойливо скатывалась ей на чуть смуглое лицо, и Вики приходилось периодически поправлять её назад. Пухлые губы, курносый милый носик, очаровательные веснушки на щёках, естественные длинные верхние ресницы и просто невероятной глубины зелёные глаза. Какая же она всё-таки красивая. Глэм готов был посвятить остаток своей жизни, чтобы рисовать её портреты. Ему невероятно с ней повезло. — Она ж тоже, типа, нормально играет?.. Глэм, ты меня вообще слушаешь? — подозрительно спросила Вики, скрещивая руки под грудью, отчего та поднялась ещё выше. — Да, да, конечно, слушаю, — беззаботно ответил Глэм, взмахнув рукой и вытягивая на кровати длинные ноги. — Нуу? — Вики вопросительно подняла брови, всё ещё недовольным тоном. Она терпеть не могла, когда её не слушали. — Так ты согласен? — Да, не вопрос. Думаю ты права.       Виктория просияла, словно солнышко, и у Глэма в груди забушевала тёплая волна. Он был очень рад, тому что угодил ей. Только вот, на что он согласился?.. — Класс! Спасибо, Глэм. Ты лучший, — Вики приблизилась к нему и нежно поцеловала в уголок губ. Впрочем, какая разница, если его женщина осталась довольна. А он лучший, да, промелькнула последняя здравая мысль в голове Глэма, прежде чем в ней окончательно всё отключилось и он вовлёк жену в более глубокий и страстный поцелуй. ***       Утро субботы.       Ди намазал уже тёплый тост джемом и покосился на младшего брата, развалившегося за столом и уныло ковыряющего ложкой в каше. С первого взгляда могло показаться, что он уже задолбался есть эту кашу, но на самом деле мыслями младший был где-то далеко. Наверняка всё ещё думал, как сообщить тёте о том, что не сможет к ней прийти. Этим вопросом Хэви достал и самого Ди. Самым простым способом было бы просто спросить у отца номер, потому что Хэви умудрился потерять визитку Лидии, но младший залупился и наотрез отказался от этого варианта. Второй способ - попросить дядю Чеса передать тётке сообщение - Хэви тоже просрал, в тот момент, должно быть, надеясь на какое-то чудо. И всё чего мелкий добился, так это дотянул до конца. На данный момент ему оставалось только ехать лично на студию после школы.       Ди перевёл взгляд на отца. Тот, напевая себе под нос Твистед систер, мариновал куриные ножки. Похоже с Хэви помирился, сделал вывод Ди, потому что напевал отец только в хорошем настроении, а так как последние два дня из него и слова было не вытянуть, Ди предположил, что случилось это вчера вечером. На памяти Ди это первая ссора Хэви с кем-то из родителей, затянувшаяся так надолго, да ещё и с отцом. Вообще с такими родителями хрен поспоришь. У папы в споре всегда находился аргумент, а у мамы… у мамы просто рука тяжёлая, она не утруждала себя выдумыванием каких-либо доводов, чтобы быть правой.       Хэви отхлебнул из стакана апельсиновый сок, отчего Ди всего перекосило от отвратительного звука и привело к тому, что он отвлёкся от собственных размышлений. Отец в своём приподнятом настроении не замечал ничего, поэтому Ди уже открыл было рот, чтобы сделать младшему замечание, как вошла мама. — Утро, спиногрызы! — бодро произнесла она замысловатое пожелание доброго утра всей семье. — Привет, мам, — произнёс Ди вместо того, что собирался. — Доброе. — Доброе утро, Вики. Прекрасно выглядишь.       Мама с папой переглянулись, после чего Вики окинула взглядом свою безразмерную длинную майку до колен и пожала плечом. — Да как обычно, Глэм.       Ди, пряча короткую улыбку за стаканом, отпил сок. Мама в своём репертуаре, как всегда не воспринимает простых комплиментов. — Присаживайся, завтрак на столе. — Фу, блять, опять каша, — буркнула Вики, отодвигая и плюхаясь на стул. Подперев ладонью щёку, она угрюмо уставилась в тарелку. — Мам, можно я не буду доедать, — склонившись к маме, тихонько спросил Хэви, — Ага, щас. Жри давай. — Да блиин, пожааалуйста, мам. Я уже не могу больше.       Вики недовольно покосилась на сына, на остатки каши в его тарелке, а затем на спину Глэма. — Ладно, наваливай, — ответила она, сдувая упавшую на глаза рыжую прядку волос.       Хэви поспешно сделал своё чёрное дело и, с видом победителя, взялся за тост и джем. Вот жопа рыжая, подумал Ди, хмуро наблюдая за младшим. Ему бы гордость не позволили так поступить. — Твой кофе, Вики.       Глэм поставил перед женой её кружку с индивидуальным принтом орущей енотихи с красными глазами, в розовом платьице и короной на голове: «Не мамкай!!! Спроси у папы!!!». Отец присел на своё место с аналогичной кружкой, только с енотом мужского пола и надписью: «Не папкай!!! Спроси у мамы!!!». Подарок Ди и Хэви на последнюю годовщину их свадьбы. — Ну, спасибо, — всё также безрадостно Виктория взяла кружку за ручку. — В такие моменты я жалею, что у нас нет собаки. — Оу, собака это большая ответственность, — назидательно произнёс папа, насыпая в свой чай пару ложек сахара. — Она требует ухода и вни… — Ой, бля, всё, хорош. Давай только без твоих нравственных учений, — скривилась Вики. — Хорошо. — Кстати, ты уже сказал Хэви? — Что сказал? — непонимающе спросил Глэм, с привычной семье улыбкой на лице. — Ну то, что разрешил ему у тётки заниматься. — …Э? — Что?! — одновременно с отцом воскликнул Хэви.       Ди заметил, как удивлённо округлились и без того круглые глаза папы, а ещё, со своей стороны, Ди видел, как задёргалась венка у отца под глазом. — Ты что, забыл?.. Или ты всё-таки не слушал меня? — хмуро спросила Вики, выпрямляясь на своём месте. — Конечно, слушал, Вики. Просто забыл сказать, — улыбка, как приклеенная, не сползала с его лица. — Ну, ладно тогда. — Так это правда! Я могу пойти? — Хэви возбуждённо вскочил со своего места.       Глэм даже не в состоянии был внятно ответить, просто издал какой-то звук. Ди вздохнул в свой стакан, допивая его содержимое. — Класс! Спасибо, пап, — Хэви подскочил к отцу и заключил его в стремительные объятья. — Ты лучший! — и после выбежал из кухни-столовой. — А-ага… — О, у меня мобила орёт. Щас приду, — Вики тоже вышла.       Ди проводил маму взглядом и, поднимаясь на ноги, негромко произнёс. — Ты всё-таки не слушал её. — Только маме не говори, — убито ответил отец с неизменным выражением лица. — Я мог бы, если бы получил доступ к паре запрещённых программ…       Взгляды отца и сына пересеклись. — Одной.       Ди очень хорошо знал, что папа не любит расстраивать маму. — Мааам… — Хорошо, две.       Ди усмехнулся, на этот раз победа за ним. А папа сам виноват. — Чё орёшь? — в кухню вновь зашла Вики. — Хорошего дня, мам. — Чего? — её лицо удивлённо вытянулось. — Вики, как ты думаешь, у нас есть корвалол? — последнее, что услышал Ди, покидая столовую. ***       Вечер субботы.       Ди, удобно устроившись в кресле, читал книгу; мама на диване подстригала ногти на ногах; отец наматывал круги из кухни-столовой, в которой присматривал за ужином, в гостиную, где делал вид, что смотрел телевизор. В общем все были очень заняты. Все ждали Хэви. — Что-то долго… — пробормотал Глэм, поглядывая на свои наручные часы. — Что долго? — Вики отвлеклась от своего занятия и подняла голову в сторону мужа. — Курица, говорю, что-то долго готовится. — Ммм.       Ди бросил на родителей короткий взгляд и хмыкнул, прикрытый своей книгой. Ага, делайте вид, что вам всё-равно где, с кем и чем занимается мелкий. Мама из-за этого даже из клуба раньше вернулась, а ведь по выходным там обычно самая жара начиналась. Когда раздался дверной звонок, все уставились друг на друга в ожидании, кто пойдёт открывать дверь. На вторую трель отец, наконец, не выдержал и спешно направился в прихожую. — Хэви, ты как раз вовремя. Ужин уже готов. — Ага. — Что такое? Что случилось? На тебе лица нет. Лидия тебя расстроила, да? Я так и знал… — затараторил Глэм, наблюдая за раздевающимся сыном.       Ди и Вики остановились немного позади. — Та не, я просто гитару устал тащить. Автобус сломался, прикиньте. Пришлось три остановки пёхом топать. — А… что ж, хорошо. Иди тогда мой руки, — проводив младшего сына взглядом, Глэм посмотрел на жену и старшего. — Вам тоже надо помыть руки. — Пф, да, мамочка, — Вики закатила глаза и, коротко покачав головой, пошла за Хэви. — У меня чистые, — Ди схлестнулся взглядом с отцом. Иногда они устраивали такие молчаливые гляделки, в которых… — Ладно, ладно. Зануда, — …отца было не переглядеть.       Уже за столом Ди ожидал эмоционального рассказа Хэви о прошедшем занятии, но тот молча, с отсутствием какого-либо выражения на лице, приступил к еде. Да, не так Ди представлял себе этот вечер. Родаки, которые в этот момент взволнованно переглядывались, походу тоже. — Хэви, если Лидия тебя чем-то обидела, ты должен мне сказать. Я с ней поговорю. — Ага, а я втащу, чтоб неповадно было, — сжав кулак, грозно сказала мама. — Ээй! Да вы чего накинулись на неё? Не обижала она меня. — Или обижала, — сказал Ди, — а ты не понял.       Хэви, глядя на старшего брата, задумался. — Ну, это, кстати, более вероятно. Тётя Ли так долго высказывает свою мысль, что я улавливаю только начало и конец.       Ди усмехнулся. Это на братца так походило. — Тогда отчего же ты такой грустный? — нетерпеливо спросил Глэм. — Да блин, — Хэви раздражённо откинулся на стуле, но через пару секунд вновь сел ровно, чем вызвал у Ди удивлённый взгляд и приподнятую бровь, — просто тётя Ли сказала переписать сегодняшний конспект так, чтобы она могла разобрать каждое слово. А там на десять страниц накатано. — Так значит, второе занятие будет? — с сомнением уточнил Ди, не меняя выражение лица. — Агаааа, — довольно протянул младший с широкой улыбкой на лице, отчего немного напомнил Ди папу. — Завтра в одиннадцать.       Откровенно говоря, Ди ожидал иной исход, но, видимо, Хэви нашёл к этой строгой женщине тот самый особый подход, о котором говорил Ди в студии звукозаписи дядя Чес. — Стало быть, всё хорошо? — Да, пап, не переживай… дворецкий у неё только стрёмный. — Он тебя обидел? — папа резко помрачнел. — Да нет… наверно. Просто смотрел, как на говно. — Ну, учитывая твой внешний вид… — Эй! Ты вообще на чей стороне? — возмущённо уставился на Ди младший брат. — Да если б только папа раньше сказал, что разрешает мне заниматься, я бы подготовился!       Ди, пожав плечом, наколол на вилку пару долек жаренной картошки. Этот дворецкий не был проблемой, Хэви забудет о нём уже через несколько секунд. В отличие от отца, который, кажется, переживал сейчас нечто такое, что Ди и представить себе не мог. Ди не смог вспомнить, чтобы когда-либо видел у папы такое лицо. Любопытство об отцовском прошлом заскребло с новой силой и требовало удовлетворения любой ценой. — Ах, да, Хэви. Утром ты так быстро умчался, что я не успел тебе сказать об условии посещения музыкальных занятий с Лидией. — Условий? — Школьная успеваемость. Она у тебя никуда не годится. — Это худшее, что ты можешь требовать от меня, пап, — убито произнес Хэви, в прострации склонив голову на бок. — Что такое, уже сдулся, ниндзя?       Глаза Хэви мгновенно загорелись возбуждённым огнём. — Ты прав, старший брат, — пафосно изрёк Хэви и, как мама несколько минут назад, сжал кулак, — ниндзя никогда не отрекается от своих слов. И какой-то школьной успеваемости меня не сломать! — Не сломить. — Да пофиг! — Хэви со зверским аппетитом накинулся на еду.       Ну вот, теперь всё так, как и должно быть.