Ревность

В ордене, несмотря на конец месяца, обычно предзнаменующий гору отчётов, истеричных криков бухгалтерии из-за них же, мучений научного отдела, заключающихся в показе начальству успехов и итогов весьма дорогофинансируемых проектов, и всякой остальной подобной галиматьи, было на удивление тихо и спокойно. Большинство экзорцистов и искателей были на заданиях (или в медчасти из-за неудачно сложившихся миссий), и потому основное здание Чёрного Ордена пустовало. Редко в коридорах или других помещениях можно было услышать людские голоса; даже в столовой, эпицентре большей части шума, где громкие голоса и разговоры редко когда стихали, можно было с трудом расслышать чей-то шёпот; даже взрывы, грохот и ругательства из исследовательских лабораторий не выходили за пределы комнат, в которых проходили тесты и испытания, а всё благодаря новым, недавно установленным звуконепроницаемым стенам. Орден словно вымер — так тихо здесь было (только ветер гулял по углам с негромким звонким свистом), но эта тишина была приятная, по-настоящему долгожданная — ни громкого хохота, ни постоянного шума, даже Комурины смотрителя вели себя спокойно. Чудо, не иначе. Тем, кто в данный момент оставались — ребята из научного отдела, Комуи и его помощники-бухгалтеры да экзорцисты не больше двух десятков — в здании, можно было спокойно заниматься своими делами, работой, тренироваться или просто отдыхать. Тишь да гладь! Лави, насвистывая под нос какой-то незатейливый мотив, цокая каблучками сапог шёл по коридорам и, закинув руки за голову, пребывал в полном блаженстве: он недавно — днём прошлого дня — вернулся с миссии, которая прошла без потерь и во время которой они достали достаточно большой осколок чистой силы, и сейчас, отдохнувший (Панда про его возвращение ещё не прознал, так что он действительно смог нормально вчера вечером отдохнуть) и расслабленный, он шёл в сторону столовой. При воспоминании о еде и пропущенном из-за крепкого сна завтраке его желудок чуть зарычал, требуя еды, и Лави, погладив его сквозь футболку, ускорил шаг. Подойдя совсем близко к заветному помещению, его нос уловил просто божественно вкусный, особенно на голодный желудок, аромат стряпни Джерри. Живот опять жалобно завыл, так, что его концерты разносились на весь коридор — есть хотелось жутко, и он сейчас сам себе Аллена напоминал — вот уж кто постоянно голодный! Чуть сжимая тонкую ткань на животе, Лави жалобно заскулил и ещё быстрее зашагал, при этом успевая насладиться видом из огромных коридорных окон на улицу. Погода радовала: солнце светило ярко, согревая даже сквозь толстое стекло; редкие облака проплывали совсем рядом со зданием штаба, отбрасывая тени на каменные полы и стены ордена, казалось, протяни руку — и ты коснёшься этого белого воздушного пуха, похожего на большую сладкую вату; погода стояла тёплая, самое то, чтобы снять куртки и даже ветровки — конец мая, и не удивительно, что скоро даже в летней версии формы чёрного ордена будет невыносимо жарко ходить. — Как же тихо сег… — начал Лави, добравшись до дверей в столовую и начиная тянуть их за ручку на себя, но его перебили крики двух друзей, тут же просочившиеся сквозь небольшую щёлочку приоткрытой рыжиком двери. — Тупая белобрысая идиотина!!! Лави аж споткнулся, снесённый ударной волной от крика Юу (и не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, к кому он обращался), и, не удержав равновесие, упал на задницу, больно ударившись копчиком об твёрдый пол. Дверь, когда он выпустил ручку, с щелчком захлопнулась. Он даже не до конца сообразил, чё только что случилось, и тупо хлопал глазами смотря вперёд, на закрытый вход, откуда теперь, помимо ора Канды, доносились ещё и крики Аллена, и даже громкий голос обычно тихого-мирного и скромного Мари, вот что удивительно! Кряхтя, Лави, почёсывая пульсирующее место на заду, медленно поднялся на ноги и, мысленно перекрестившись, вошёл в столовую. Увидев творившуюся сцену, хотя слово «вакханалия» сюда подойдёт больше, он обречённо застонал. А день обещал быть таким спокойным! — Патлатый самурай-переросток! — Недомерок чёртов с горохом вместо мозгов! Нет, они поспешили. Поспешили, сказав, что сегодня будет спокойный день. Поспешили расслабиться. Поспешили отсылать ремонтную бригаду, только-только закончившую восстанавливать одну из лабораторий, назад. Пора бы давно признать — в Чёрном Ордене спокойствие непозволительная, невозможная роскошь. Как и целые, нетронутые коридоры и стены без трещин или хотя бы без дыр. — Чёртов тупица! — о, обычное ругательство, без изысков. Даже удивительно. Стоя у порога с настежь открытой дверью, Лави широко раскрытыми глазами, периодически хлопая ими же, наблюдал очередную перепалку Юу и Аллена. Ёлки, да она была одной из самых страшных перепалок двух лучших экзорцистов, которую только видел Чёрный Орден с момента их первой встречи — Аллена и Юу, что были уже изрядно потрёпаны, в порванной в нескольких местах одежде и с кровоточащими порезами на коже, друг от друга оттаскивали всей столовой: Аллена с одной руки держала уже изрядно запыхавшаяся и расстрёпанная Линали, с другой стороны его крепко удерживал такой же расстрёпанный, с распушенными волосами (резинка пала в пылу битвы), Кроули, позади поперёк талии паренька держал Джерри (по поварёшке, сжатой в кулаке, было несложно догадаться, что тот выскочил из-за плиты мгновенно и не думая); Канду, что крепко сжимал Муген двумя руками и размахивал им в сторону Уолкера, поперёк груди удерживал, но с трудом, Мари, одновременно пытаясь того угомонить и докричаться до седоволосого, а за ноги самурая держал что-то лепетавший Чаоджи. Что Аллена, что Канду, усмирять получалось плохо — откровенно никак, если быть точнее. Обоих держали крепко, просили успокоиться, но экзорцисты их совсем не слушали, продолжая размахивать ногами и кулаками да материть друг друга всеми самыми изощрёнными словами. Ситуация скверная! Сквернее некуда!!! Лави, резко запаниковав, в ту же секунду подскочил к толпе и, встав ровно между Кандой и Алленом, начал, поворачивая голову то в сторону одного то в сторону другого, их успокаивать, точнее предпринял попытку, но она успехом не увенчалась — ссора этих двоих только набирала обороты. Лави одновременно с двух сторон послали: Канда, отвлекаясь от Уолкера, громко орал уже рыжему слова на японском, которые даже переводить не хотелось, только Аллен не обратил на историка внимания и продолжал обсыпать мечника словами из репертуара Кросса, от которых у всех, слышавших его крики, уши в трубочку сворачивались. Все задавались только тремя вопросами: когда всё ЭТО уже кончится, наконец; сколько уже Канда собирается говорить на японском слова, звучащие из его уст не хуже, чем у человека, впервые прочитавшего латынь; и откуда, блин, Аллен знает настолько изощрённые, чёрт его, матерные слова?! Кросс нервно курил в сторонке. В итоге их разделить, ну кто бы сомневался, не удалось. Схватка Уолкера и Канды продолжалось ещё ОЧЕНЬ долго, несколько часов кряду, и заканчиваться не планировалась, сюдя по злым гримасам спорящих: в конце обеда скудная часть оставшихся в сознании (другую, попавшую под горячую руку, вырубили удары парней) орденовцев в голос орала от усталости и безысходности, ибо оттаскивать этих двоих друг от друга они пиздец как заебались. По-другому, более прилично, не сказать ну никак — нематерных слов просто не хватит описать всю ту глубину чувств, испытываемых людьми, которые пытались не дать этим двум перегрызть друг другу глотки. Так прошёл полдень, весь день и наступил вечер, уже ближе к сумеркам, а два лучших экзорциста ордена и не думали останавливаться или хотя бы как-нибудь убавить громкость и пыл — орали друг на дружку они также активно, как и пару часов назад, и, походу, даже не уставали. Только их уже изрядно осипшие голоса и лёгкая одышка выдавали, что спорят они немного немало несколько часов. И как их хватает на столько? — ДА ЧТО ИМ ВСЁ НЕЙМЁТСЯ-ТО, А?! Орали конкретно заебавшиеся задолбавшиеся орденовцы долго, протяжно, выплёскивая всю боль и крайнюю степень обречённости, ибо Канда и Уолкер начали набирать обороты по новой. — БОГ, ЕСЛИ ТЫ НАС СЛЫШИШЬ, ПОЖАЛУЙСТА, УДАРЬ ИХ МОЛНИЕЙ ПАРУ ДЕСЯТКОВ РАЗ, ИБО МЫ БОЛЬШЕ НЕ МОЖЕМ! АМИНЬ!!! * Юный книгочей тяжело и протяжно застонал, откидывая голову на спинку дивана, и расслабился — ему стало откровенно плевать на друзей. На-до-е-ли, слов нет! Пусть они хоть дерутся, хоть уничтожают орден, хоть наконец поубивают друг друга к чёртовой матери, плевать — он не сдвинится с места! К херам их!!! Линали рядом с ним вздохнула также тяжело, по разозлённому лицу своего парня (Господи упаси, чтобы брат не узнал — они это ото всех, даже от Аллена и Юу скрывают!) понимая мысли молодого человека и мысленно с ним соглашаясь. И не только она — у всех членов ЧО в головах сейчас крутилась одна и та же мысль, точно такая же, как у Лави. — Но это просто невозможно уже выносить… — устало выдохнула, застонав, Ли-младшая и закрыла глаза, массируя веки со страдальческим выражением лица — от криков этих идиотов разболелась голова. Где-то в углу то и дело бился головой об стену Мари, что был уже не в силах слушать всё это — его тонкий слух, которым он улавливал все эти крики и ругательства, которым не мешали ни толстые стены ни несколько этажей вверх, уже ревел навзрыд, прося, нет, моля о пощаде, ведь он больше не видержит, с его-то слухом; Миранда лежала на диване в полуобморочном состоянии; Кроули с удивительной точностью переодически встречался лбом со стенкой книжного шкафа с усталым лицом; Тимоти с силой зажимал уши подушками, уже практически душа себя ими, и истерил, дрыгал ногами и ворочался, ноя о том, как он ненавидит моменты столкновения этих — а ещё лучшими из лучших зовутся! — двоих идиотов. Все, слышавшие завывания и истерики мальчика, мысленно единодушно соглашались, только более цензурными словами. Где-то в кабинете от безысходности ревел смотритель Комуи, подсчитывая всю степень разрушения и пытаясь выдавить из бюджета средства на десятый генеральный ремонт за последний год, и пытался возвать к совести экзорцистов и своего помощника, бросившего его с этими бумажками и подсчётами одного. Вышеупомянутый Ривер просто лежал в полной отключке — последним оттаскивали Аллена и Канду именно он с Линком, который устало сидел рядом с Венхаммом с таким конкретно заебавшимся лицом и с откинутой назад головой. Чёрный Орден содрогнулся снова после почти получасового затишья, за время которого половина людей упала отдыхать и отсыпаться прямо там, где стояли, пока остальные слёзно молились, чтобы это всё прекратилось и эти последние крики были завершающими, и в ближайшее время эти двое ограничаться небольшими стычками и взаимными подколами. Сил терпеть не осталось ни у кого. Увы, их молитвы услышаны не были. — Как ты меня назвал, тупой стручок?! — Уши прочисть, если со слухом хреново, БаКанда!!! В конце дня Чёрный Орден был готов повеситься. Снова. Мало им было нервотрёпки весь вчерашний день, так они не угомонились, мать его, не остановились на этом. Это продолжалось уже второй день. И как бы всем не хотелось просто плюнуть в сторону экзорцистов и просто свалить уже куда-нибудь, куда-нибудь подальше, как можно дальше от них, но они не могли это сделать по одной простой причине: если эти двое сойдутся, то штабу точно придёт самая настоящая 3,14зда — эти двое камня на камне не оставят, если их всё же пустят друг к другу и те начнут драку. Бюджет Чёрного Ордена не рези-и-иновый! Так что приходилось, периодически меняясь, караулить Аллена и Юу и успокаивать их или хотя бы следить за тем, чтобы они держались на расстоянии. С трудом, но к концу второго дня, при помощи пары тумаков от Линали и дюжины пачек успокоительного (для Канды) и сладостей (для Аллена) двоих экзорцистов удалось оттащить друг от друга.

***

— Слушайте, когда они уже признаются друг другу, а? — подперев подбородок ладонями, Линали незаинтересованным взглядом смотрела перед собой. — а то уже сил нет смотреть на их мучения (да и наши тоже). Лави, до этого сидящий закинув руки за голову, полностью отдавался отдыху, но услышав вопрос девушки неожиданно растерялся и дёрнулся, теряя равновесие, зашатался вместе с креслом, неловко замахал руками и с громким воплем начал заваливаться назад, утягивая бедно скрипнувшую мебель за собой. Послышался глухой удар и следом за ним треск дерева. — Ай-яй-яй… — ученик книгочея болезненно стонал, потирая пульсирующую спину, а Линали наблюдала за ним выгнув бровь, искренне не понимая, что в её словах вызвало такую реакцию. — м-мучения? — Сесфёнка, о сём фы? — А разве непонятно? Тимоти, не переставая уплетать овсяное печенье за обе щеки, внимательно смотрел на девушку чуть наклонив голову, ожидая ответа — он правда не понимал. Лави, всё ещё находясь на полу, встал на четвереньки и также, как Тимоти, смотрел на Линали круглыми глазами, точнее глазом — они оба нифига не понимали, о чём только что сказала Ли-младшая. На ум приходила только одна мысль, но мальчики упорно гнали её прочь: да ну не может такого быть, чтобы она имела ввиду ЭТО. — Ну… — Лина сделала небольшую паузу и состроила лицо «всё же и так понятно», но видя лица, наполненные искренним непониманием, покачала головой, поражаясь их глупостью, и приложила указательный и средний пальцы к виску. — что Канда и Аллен любят друг друга. На несколько секунд воцарилась гробовая тишина. Линали даже испугалась сперва и обернулась на них посмотреть, как её чуть не снесла ударная волна от одновременного вскрика этих двух. — ЧЕГО?! Линали, не ожидавшая такого ора, испуганно подпрыгнула на месте, чуть не падая на пол к Лави за компанию. Недовольно нахмурившись, девушка прикрыла левый глаз и отвернулась, прикрывая уши — в них теперь стоял противный звон. — В каком месте эти двое «любят»?! Ненавидят! Это называется ненавидеть, Линали! — Лави, и ты ещё славишься своей наблюдательностью. — Зеленоволосая, покачала головой, отвела руку чуть назад, подождала две секунды и щёлкнула пальцами, указательным показывая на дверь. Одновременно, прям под её щелчок, откуда-то из коридора донеслись приглушённые голоса двух экзорцистов, которые становились всё громче и громче — походу, они подходили к комнате отдыха. — Бесишь, Мояши! — А ты не бесись, дураКанда! Нервные клетки не восстанавливаются, слышал про такое? — Заткнись, мелкий, а не то… — Аллен я, БаКанда! Склероз, конечно, штука естественная, но не в твоём же возрасте! — Ах ты… — Боже~, — раздался тихий, полный усталости и какой-то обречённости, стон Линка. В один момент голоса экзорцистов раздались совсем рядом, а потом стали медленно утихать — похоже, они шли дальше, в своих спорах проходя мимо двери, вызывая тем у экзорцистов внутри облегчённый вздох. Они не сюда идут, слава Чистой Силе. Не успели сидящие расслабиться, как в коридоре что-то громыхнуло и, походу, пало смертью храбрых — разбилось с громким звоном. — «Давно надо было сказать братику, что украшать коридоры, да и вообще украшать орден легко бьющимися и хрупкими вещами не самая лучшая идея. Особенно когда они оба здесь». — Сестрёнка, — дожевав печенье, Тимоти с трудом проглотил большой комок во рту, вытер тыльной стороной ладони крошки с лица, отряхнул руку и посмотрел на девушку. — мы же вроде думали, как нам сделать так, чтобы Канда и Аллен меньше цапались? И как тогда мы дошли до обсуждения… ну, этого… любви, короче! — под конец засмущался мальчик, почёсывая затылок и отводя взгляд — для ребёнка его возраста эта тема была непонятная и смущающая. — Лина, поясни, пожалуйста, что ты имела в виду. Девушка тяжело вздохнула. — Вы же заметили, что в последнее время Канда с Алленом стали часто ссориться? — Ну да. — кивнули парни. — Вы же заметили, что в последнее время все потасовки начинает именно Канда? — Ну и что с того? Любовь-то тут причём? Это всё их взаимная неприязнь. Неприязнь! — никак не понимал мысль девушки зеленоглазый. — А с того, Лави, что их стычки ТАКОГО масштаба начались месяц назад. А что было месяц назад? — и, не дожидаясь ответа, зеленоволосая продолжила. — помните, тогда та девушка из Азиатского подразделения, Лоу Фа, кажется, призналась Аллену в любви на глазах доброй половине ордена, и Канда был в числе свидетелей этих слов. — А, братец Аллен тогда ещё сказал, что у него уже есть любимый человек. — Ну, Юу и правда конкретно так озверел как раз около месяца назад, но не думаю, что это как-то связан… — но парня нагло перебили. — Он ревнует после того случая, вот и пытается обратить внимание обьекта своей любви на себя, хоть и весьма странным способом. Зато внимание Аллена точно сосредоточенно только на нём. — Ревность?! — заорал Лави, повторно заваливаясь спиной назад и продолжая отшибать себе мягкое место. — не верю! — Почему? — зеленоволосая потянулась, разминая затёкшие мышцы спины. — со стороны это выглядит именно так: он будто хочет привлечь к себе внимание Аллена. — В этом есть смысл, сестрёнка. — Хёрст задумчиво прикоснулся к своему подбородку. — А братец-Аллен не был бы братцем-Алленом, если бы спокойно проигнорировал нападки Канды. — То есть недавний двухдневный Апокалипсис — это такой своеобразный флирт от Юу? Не верю! — активно замотал головой ученик книгочея, повторяя недавнюю фразу. — Тихо, а то Юу услышит. — приложив указательный палец к губам, прошептал Тимоти. — они ушли ещё не так далеко. — Ой! — Лави тут же зажал себе рот обеими руками, прислушиваясь; и правда, если прислушаться, можно услышать голоса Канды и Аллена. Как только голоса друзей окончательно стихли вдали, Лави, на всякий случай подождав ещё с пару минут, позволил себе расслабиться и растечься лужицей на диване, громко зевая и прикрывая рот ладонью: из-за грохота, возникающего при столкновении двух лучших экзорцистов ордена, сейчас выспаться получалось мало у кого; спали больше пяти часов в сутки разве что те, кто в данный момент в ордене отсутствовал — на задании ли, или же по личным причинам. Лави посмотрел на Линали единственным взглядом, та посмотрела на него в ответ, красноречиво нахмурившись. Лави вздохнул. Не согласиться с Линой Лави не мог: во-первых, её слова действительно имели смысл; во-вторых, и сам историк порой подмечал взгляды мечника, направленные на Аллена, природу которых рыжик не мог обьяснить, хотя зачастую думал, что взгляды эти были печальные с нотками тоски, словно он очень сильно хочет что-то сделать, но не может на это решиться. Лави всё ещё сомневался, но вся эта ситуация действительно напоминала ревность со стороны Канды. И как он мог такое пропустить? Ещё себя книгочеем зовёт. — Мда~. Я, конечно, подозревал, что Юу профан в любовных делах да и вообще профан в общении, но чтоб настолько? — Ну да, это же Канда, он всегда был таким — совсем не умеет правильно выражать эмоции. — кивнула Ли-младшая. — Так, с Юу понятно. Но что насчёт Аллена?! —…? — Даже если допустить, что Юу — ревнует (да неужели правда?!) и бесится именно из-за симпатии (Боже, как же это странно звучит), то мы сможем утихомирить его… — Я поняла, к чему ты клонишь. И в чём проблема? — Лина, а ты уверена, что Аллен… ну… ответит взаимностью? — Лави, — девушка посмотрела на него как на идиота. — да у него по глазам же видно всё. — Ну, он же, как Тимоти заметил, отказал Лоу Фа именно из-за того, что уже кого-то любит, и нель… — под тяжестью двух взглядов, так и говорящих «Лави, ты действительно идиот», Лави поспешил прикусить язык. — ладно-ладно, верю, тот человек — Канда. Не смотрите на меня так… — Хотя и я не думала, что Аллен такой мазохист. Да и Канда тоже: они же с первых минут взаимно друг друга невзлюбили! — Влюбиться можно и ненавидя. — припоминая цитату из книги русского писателя, Фёдора Достоевского вроде, которую его заставили ради учёбы прочитать учитель и Эмилия, мудро изрёк Тимоти, сложив руки на груди и закрывая глаза. — Это как в романах Эмилии. — Но жизнь — это не романы. — Тимоти прав, Лави. Аллен с Кандой — тому пример. — И как вы тогда намерены поступить? — В таким романах, обычно, чтобы привлечь внимание своей возлюбленной герой заставлял ту ревновать, ну, или же наоборот. Это зависит от кого, кто первый решится… — Идея неплохая. Ну, Канда уже Аллена ревнует. Нам нужно сделать так, чтобы кто-то из них заревновал так, чтобы терпеть уже не было сил и… — И этот «кто-то», неважно кто, признался бы другому в чувствах и получил бы взаимный ответ. — Правильно, Лави. Верный ответ. — Линали сейчас слегка напоминала учительницу. — Но нам нужен хороший план, чтобы такое осуществить. — заметил Хёрст. — кто займётся его разработкой? — Я в интригах не сильна. — поднимая руки, беззаботно пожала плечами Ли-младшая, на что получила два крайне скептических взгляда. Она недовольно фыркнула на мальчишек, делая бровки домиком, и обиженно отвернулась, делая самую невинную моську — и с чего такая реакция, интересно знать? Лави с Тимоти ей ни капли не поверили и даже не стеснялись это показывать: вспоминая, какие изощрённые манипуляции она вытворяла, дабы брат про их с рыжим историком отношения не узнал и даже не догадывался, как она умело отводила все стрелки и незаметно уходила от темы при настойчивых (!) вопросах смотрителя… в общем, перечислять можно долго. И Ли-младшая ещё удивляется, чего это они ей не верят? — Я могу спросить у Эмилии, может она что-то придумает? — Хорошо. Я тогда посмотрю в книгах — может, тоже чего дельного найду. На том, пожав друг другу руки и заговорщески переглянувшись, они и разошлись: выходя из комнаты с промежутками в десять-пятнадцать минут, экзорцисты делали самые спокойные и обеденные лица, расходясь в разные стороны. Хёрст шёл в медпункт к Эмилии, Лави отправлялся штудировать библиотеку, а скорее раздел с романтическими книгами, ведь вдруг в них найдётся то, что нужно, Линали же просто решила прогуляться на улице, проветриться и освежить мысли — на свежую голову хорошо думается. Встретилась эта троица где-то через два часа. Ничего особо нового они не придумали: главная идея осталась та же и каким-то масштабным изменениям не подлежала. — Эмилия сказала, что хватит и заставить ревновать и одного из них: а то если в обоих проснётся инстинкт собственника, это может только ухудшить ситуацию? Вдруг они сильнее поссорятся? — Ну, Аллена заставлять ревновать мы не будем — тёмный Аллен в гневе страшен! — Значит Канду? — Канду. — То есть тёмный Канда — это вам цветочки с сахарной ватой?! — взвизгнул Лави в непонятках и даже подпрыгнул. Он что, единственный, кто хоть немного дружит с головой? Аллен же в этом плане гораздо, гораздо безопаснее! Его выпад дружно проигнорировали. Тимоти, на пару мгновений задумавшись, предложил подключить к их «заговору» Мари: тот лучше всех знает Канду и поможет найти, так сказать нужные, рычаги, чтобы надавить на мечника так, чтобы все остались живы и без дырок от Мугена в теле (про генерала Тидолла даже не думали — тот со своей отцовской натурой всё испортит), и при этом добиться желаемого результата как можно быстрее. Лави согласился с доводами мальчика, и Лина, звонко застучав каблучками по плитке, побежала искать Мари. Тот обнаружился в зале для тренировок, и только-только закончил разминаться; когда он услышал, насколько опасную авантюру затеяли его товарищи, тихо посмеялся, прикрыв это кашлем, и восхитился их храбрости, когда его после согласия (очевидно же, от такого предложения он не сможет, точнее не захочет, отказаться) стали посвящать в подробности плана. Закончив объяснять, что и как они примерно планируют предпринять в отношении этих двоих, Линали, запыхавшаяся от долгой и чересчур активной речи, спросила у экзорциста совета. Ответ Мари убил всех своей простотой. — Давайте кто-то из нас просто несильно пофлиртует с Алленом на глазах Канды, а дальше мы просто как можно быстрее оставим их одних. — предложил экзорцист. — дальше они уж сами как-то и без нас разберуться. Из всех самых изощрённых предложенных хитросплетений, заключающих невинные намёки со стороны Тимоти, лёгкие речи от периодически, словно бы невзначай вспоминающей Аллена, и делающего несильные толчки постоянными напоминаниями Лави в стиле Аллен-оказывается-тот-ещё-сердцеед-глядишь-он-начнёт-встречаться-раньше-меня-как-думаешь-Юу, направленные на изматывание японца, в итоге Мари предложил самый радикальный метод. Все прошлые методы были на основе принципа «на износ», в то время как мужчина предложил сразу перейти вабанк. Впрочем, а почему бы и нет? — Нам главное убраться до того, как эти двое лопнут и признаются друг другу. Все присутствующие тяжело сглотнули, мысленно представляя возможные последствия — добром (для них, авантюристов) это точно не кончится. Особенно, если в процессе их «случайно» заденут или же поймут, что это всё — игра, проделки возомнивших себя Богами Любви и Отношений экзорцистов. Тогда им точно несдобровать, причём и от Аллена, и от Канды. — Постойте. А кто исполнит главную роль в нашем плане? — Кто из нас лучше всех умеет флиртовать? —… Лави дрожащими руками начал писать завещание, выражая вселенскую скорбь и обречённость неизбежному на лице: по красноречивым взглядам Линали не оставалось сомнений, кто из них возьмёт на себя роль змея-соблазнителя для Аллена. Роль достаточно сложная, посмертная, ведь это будет последнее, что Лави успеет сделать в этой жизни — Канда его убьёт. Лави плачет: «ху-ху-ху~, на кусочки Мугеном порубит… мф, мф… а Аллен порежет на спаггети и съест с кетчюпом и фрикадельками!» — Только к этому делу нужно подключить ещё и инспектора Линка. — неожиданно вспомнил про неучтённый фактор Мари. — А его-то зачем? — Инспектор обязан находится всё время рядом с Алленом, и один на один он их с Кандой точно не оставит. — Значит нам нужно договорится сначала с инспектором, перед тем, как Лави начнёт ухаживать за Алленом. — А… — Лави был очень недоволен своей ролью, выглядя чуть ли не как смертник. — Ну, думаю, с этим проблем не возникнет. — в которой за сегодня раз, перебила рыжика Линали. * — Нет! — Ну инспектор… — Мистер Линк… — Нет! Это прямое нарушение моих обязанностей — Это всего на пару часов! Вам же самому это надоело не меньше, чем нам! Именно Лави решил взять на себя основную роль по уговорам инспектора Линка, пока Линали и Тимоти стояли чуть позади него скорее для массовки или, правильнее будет сказать, поддержки. Эти двое стояли и умоляюще, как котята, сложив лапки, выглядывали на блондина из-за плеча ученика Историка. — Это никак не отражается на моей работе. Мне их споры совершенно не мешают! И знаете чт-… Тут, словно специально на помощь экзорцистам, раздался вскрик Аллена, дикий грохот и голос нецензурно выражающегося Канды. Линк, хлопая глазами, медленно-медленно повернул голову и посмотрел в сторону, откуда был слышен шум и где за удирающим Алленом носился с активированным Мугеном длинноволосый экзорцист, который попутно разрушал летящие в свою сторону камни, которые Уолкер «отщипывал» Крайней Гранью от ближайшей стены и кидал, дабы от него отстали, в «БаКанду». Линали и Лави сначала наблюдали за этой сценой вместе с Линком, а потом одновременно перевели скептические взгляды на Говарда, у которого задёргалось нижнее веко. «Это Вам совершенно не мешает?», — словно бы говорили взгляды этих двоих. Блондин медленно перевёл взгляд на троицу. Вдохнул глубоко, выдохнул и протяжно застонал; закрыл глаза, помассировал их сквозь веки, открыл, провёл ладонью по лицу и сквозь пальцы взглянул на «невинные, обманно незаинтересованные» мордочки посвистывющих экзорцистов, у которых блестели глаза — они уже знали, что Говард Линк согласился. — Что от меня требуется? * Канда вовсе не ревновал. Нет-нет-нет! Он не ревновал тупого Мояши ни к дружелюбной, милой и красивой Линали, ни к высокому, статному и всегда доброжелательному к Стручку Кроули, ни к этой неловкой плаксе, что до сих пор была ему благодарна, Миранде, ни к чёртову Ною, этому засранцу Тикки и малявке Роад, проявлявшим странную заботу и желание сблизиться по отношению к Проклятому! Он уж точно не ревновал Аллена к девчонке, её имя Юу даже и не думал узнавать и запоминать, из Азиатского подразделения, что не так давно призналась мелкому в любви на виду у всех. Да как у этой-то заики смелости хватило, а?! Признаться Аллену у всех на виду, совсем долбанутая?! Как с её-то ''храбростью'' ей смелости хватило сделать это на виду у всех?! Канда кипел от негодования, вспоминая тот случай… Тогда Канда до скрежета сжал зубы, чуть ли не кроша коронки в мелкую белую пыль. От расправы — не от овладевшей сознанием ревности, нет, к кому, к этому Стручку Гороховому?! — эту девчонку спас только внезапно открывший рот Мояши. Красный, как варёный рак, смущённый (ты чего, Стручок, смущаешься?!) и заикающийся Аллен положил учёной руки на плечи (Юу ненавязчиво положил руку на рукоять катаны) и, с пылающий лицом, от которого, казалось, идёт пар, полуразборчиво пробубнил, что она хорошая девушка, но он не может принять её чувства. Она тогда спросила: «у тебя уже есть тот, кто тебе не безразличен, да?». Ещё сильнее запылавшее лицо выдало его с головой, и Лоу Фа, убирая руки, тихо перед ним, поклонившись, извинилась и ушла из столовой. Через секунду через другой вход выбежал Аллен. — Ненавижу… — со стуком ударив палочки об стол, Канда встал и ушёл на медитацию — нервы успокоить ему сейчас, ох, как нужно было. В этот день обошлось без кровопролития и смертей, если не считать павших смертью храбрых курильницу для благовоний, окно, сегодня слишком жёсткий пол… Следующие дни без ссор, криков, драк, гнева, попыток добиться внимания от объекта своей любви, хоть и таким странным способом, и сломанных стен обойтись не смогли. Дни потекли муторнее, мучительнее, стало как-то тяжелее: Канде и без того было нелегко, но после случая с признанием Лоу Фа... В общем, теперь все ходили вокруг испускающего особенно отталкивающую и тяжёлую ауру Канду на носочках. Что-то в мечнике изменилось, и вместе с ним менялась атмосфера — всем казалось, что скоро должно произойти что-то ТАКОЕ. И только Аллен как ни в чём не бывало продолжал доводить Канду, как и всегда — разница только в увеличившимся масштабе разрушений. Вскоре раздражённее стал становиться Аллен — и тогда сигнал SOS вопили уже все в ордене. И только парочка экзорцистов понимала причину такого, так сказать, взрыва и напряжения между двумя парнями и строила планы по «успокоению», на который была последняя надежда.

***

Иногда, когда Канда видел смеющегося Аллена, с искренней улыбкой и блеском серых, с фиолетовыми отблесками, глаз, внутри него зарождалось жгучее чувство обиды — не он тот, кому Гороховый Стручок улыбается, ему Шпендель только дерзит и скрипит зубами. Изредка, Юу позволял мыслям, в которых так не хотелось признаваться даже самому себе, прорываться сквозь воздвигнутую стену… внутри сжималось, стоило увидеть Стручка, а ярость и раздражение в груди гложило его как обгладывающий кость пёс, если он видел с Проклятым кого-то рядом, которому он позволял быть чуть ближе. Это чувство, все эти чувства бессилия, но отрицать и убегать от них он больше не мог… Канда ревнует этого Мояши. Канда любит Аллена.

***

Канда не испытывал жгучую ненависть, практически не отличающуюся от жажды убийства, к Лави, с которым Аллен в последнее время стал подозрительно близко и тесно общаться. Канда скрипел зубами, злился, истерил, срывал не пойми откуда взявшуюся, стоило ему только увидеть улыбку Мояши, направленную не ему, злобу на нём же, доводя их обоих до срывов и кровоподтёков, и злился от этого только сильнее. Канда Юу не ненавидел ученика книгочея, просто этого чёртового одноглазого хотелось порешить на месте. И всё. Порезать Мугеном на тонкую-тонкую соломку… Что ещё нужно для счастья? — Тупой Кролик! Чёртов Лави… — скрипел зубами Канда, тяжело шагая по коридорам ордена и распуская вокруг себя настолько тёмную ауру, что все вокруг старались обходить мечника десятой дорогой, мысленно молясь, чтобы их не заметили. Получить от самого Канды Юу, грозы всего Чёрного Ордена, особенно в плохом настроении, не хотелось никому, даже самым отъявленным и долбанутым мазохистам. Неожиданно, парень услышал тонкий вскрик и мимо него пронеслась чья-то девичья фигурка. Канда замер и как-то странно, чуть раскрыв глаза, посмотрел этой девушке вслед: низкий рост, две толстые косы, лабораторный халат и круглые очки, за которыми не видно глаз. Лоу Фа. Та бежала куда-то и, периодически спотыкаясь и чуть ли не целуясь с землёй, чудом удерживала высочайшую, больше неё самой, стопку бумаг, умудряясь как-то за ними видеть дорогу. Лоу Фа уже через пару секунд скрылась за поворотом, а вот… По стене от глубокой, оставшейся от кулака самурая, выбоины разошлись длинные извилистые трещины. — Тц, чёрт! А в то же время за ближайшим поворотом стояли два человека, смотрящие на всплески эмоций Канды с ухмылками — тот из-за злости даже не почувствовал их присутствия, вот это да, просто невероятно: к Канде же обычно и на двадцать шагов нельзя незамеченными приблизиться! Переглянувшись, пара кивнула друг другу, читая во взглядах одно единственное «пора», и, бросив на самурая последний взгляд из-за угла, как можно тише покинули коридор — не дай Бог ещё Канда их всё-таки заметит. А Юу, тем временем, отряхнув руку от мелких крошек обвалившейся штукатурки и камня, не обращая внимание на кровоточащие костяшки направился в зал для тренировок, единственное место, куда он всегда идёт с желанием и откуда выходит отдохнувшим и умиротворённым: изнуряющие тренировки помогали очистить разум от ненужных мыслей и привести чувства в порядок. Точнее, после нескольких часов маханий Мугеном просто не остаётся сил даже думать. На это и рассчитывал мечник, потуже завязывая хвост — успокоиться и просто не думать ни о чём. Потом о том, что он решил тренироваться на два часа больше, чем обычно, парень, конечно, пожалеет, причём сильно. Очень. Но это будет потом. * Кто ж знал, что Гороховый Стручок именно в этот момент решит тоже потренироваться в общем зале?! У Канды мигом испортилось настроение (хотя оно у него хорошим-то никогда и не было). По спине Аллена пробежали мурашки, и он недовольно уставился на мечника. Тот посмотрел на парня в ответ. У них тут же установился зрительный неразрывный контакт. За секунду успели произойти искра, буря, чувства, разряды молний, ненавистные взгляды, фразы, которые даже произносить не надо — выражения лиц говорили сами за себя — и всё прочее-прочее и обычное. Они ещё минут двадцать просто стояли и тупо прожигали друг друга взглядами (а другие экзорцисты тем временем тряслись и медленными шажочками начали сдавать назад), а потом цикнули и одновременно отвернулись, резко идя каждый на своё место, начиная свои тренировки с ещё большим остервенением, причём оба в одинаковой степени. Зал тут же опустел — никто не хотел попасть под раздачу. Канда и Аллен как могли пытались не замечать друг друга, но либо седой нет-нет и кинет взгляд через плечо, либо самурай, прикрываясь полировкой Мугена, будет стараться незаметно обвести взглядом худощавую фигуру. Долго эти двое без тактильного контакта всё же не смогли. Притянулись, как магниты противоположных полюсов: то ли Аллен слишком громко скрипнул, то ли Юу «случайно» чуть не отрезал подростку голову, но уже через пару минут после того, как их оставили одних, экзорцисты сцепились в «совместной тренировке», которую тренировкой-то и назвать нельзя. Мордобой. Так будет более честно. Ну, и расфигачивание зала к *** тоже сюда подойдёт. Но на первом месте всё же мордобой. Именно за этим неприкрытым избиением их и застали Мари и Лави, которые пришли сюда как раз таки в поисках двух люненавидящих друг друга идиотов, чтобы сделать первый шаг в их плане. Линали посчитала, что сейчас самое подходящее время (она, да и весь орден, просто больше не выдерживала), чтобы помочь двум придуркам найти своё счастье (и заодно счастье всех живущих с ними под одной крышей). Аллен и Канда, как только в зал зашли другие экзорцисты, тут же отскочили друг от друга чуть ли не в противоположные углы комнаты, но буравить взглядами исподтишка друг дружку не перестали. Мари, глядя на это, не мог сдержать умиления, а Лави вспоминал, куда дел своё завещание. Почему? Мари дал разрешение действовать, а у рыжего самая опасная роль в их плане. Причем, начинать нужно прямо сейчас. А Юу сейчас близко к прорыву. — Мамочки, Всевышний, спаси меня… — с отчаянием прошептал ученик книгочея, стоящий рядом экзорцист же только ободряюще похлопал его по плечу. Лави перевёл отчаянный взгляд на Мари, но тот лишь покачал головой и, отворачиваясь, прямой наводкой пошёл к Канде. Лави, в последний раз вздохнув, собрался с духом и, нацепив на лицо кокетливую улыбочку, чуть вприпрыжку направился к Аллену, про себя говоря, что он обязательно выживет, или он не Лави! Канда издали заметил странное воодушевление Кроля, а Аллен тем временем достал откуда-то семь упаковок булочек с кремом и уже приканчивал вторую. Мари, ещё не дойдя до самурая, почувствовал, в каком полусрывном напряжении находится Канда (один только звук дыхания парня мог о многом рассказать), мысленно улыбнулся — то, что надо — и незаметно показал находящемуся прямо за Алленом Лави жест, означающий «начинай». Рыжий мысленно настроился, отрепетировал речь, выпрямился, вздёрнул плечами и, стараясь выглядеть как можно более естественно, обратился к Аллену, ещё его не заметившему. — Эй~! Аллен! — «теперь главное не дрогнуть… и вовремя увернуться от Мугена». Белобрысый, жуя булочку, обернулся, вопросительно смотря на друга. С уголка губ начал течь крем, который он сам не заметил как сексуально слизнул (самурай, обладавший отличным зрением, поперхнулся в другой стороне зала) сладость и спросил: — О, Лафи, прифет! Сем фоху фыть полефен? — «Спаси меня от надвигающегося обезглавливания Мугеном.» — хотел было проныть рыжий, но только обворожительно улыбнулся. — Мне нужна твоя помощь! — Да-да? — Уолкер только зажевал булочку и, слизнув напоследок с пальцев крем (Канда подавился снова), теперь уже внятно ответил. — Не хочешь завтра со мной в город выбраться? Панда задал найти кое-какие книги, но боюсь всё то количество, которое он заказал, я же не дотащу! А ты у нас ходячий телепорт. Канда, делая вид, что полирует Муген, навострил уши и краем глаза взглянул на обратившегося к Стручку Лави, наполовину игнорируя Мари. Мужчина тихо хмыкнул, ощущая настрой Канды — для него никогда не было загадкой душевное состояние мечника — и слабо улыбнулся. Как он мог предположить по резко испортившемуся — хотя казалось хуже некуда — настроению молодого человека, провокация сработала так, как и предвидела Линали. — Конечно. — без колебаний, не чувствуя ничего подозрительного, тут же ответил Уолкер, правда немного обиделся на фразу «ходячий телепорт». — как раз недавно новое кафе открылось — говорят, мясо там просто превосходное. Лави — не забыв удивится с ушедшего в мечтания о еде Аллена — незаметно скосил глаза и довольно (мысленно) ухмыльнулся, убеждаясь, что Юу его слышал. Хотя, даже без взгляда, тяжёлую ауру мечника нельзя было не почувствовать. Рыжий и Мари незаметно подмигнули друг другу. Лави решил зайти ещё дальше — затянув Уолкера в непринуждённый разговор, парень заметно сократил дистанцию и начал как можно менее заметно и ненавязчиво касаться беловолосого, но делая этого так, чтобы Юу это заметил. Канда начал испускать поистине темную ауру, его волосы аж начали напоминать змей. Мари пытался сдержать смех, но уголок губ нет-нет, а поднимался в полуулыбке, и как хорошо, что Канда полностью зациклился на экзорцистах и не обращал ни на что внимание. — Канда, ты порвал… — ткань, которой самурай полировал меч, распалась на несколько крупных кусочков, порезанная острым лезвием. Канда же, как было сказано ранее, ничего не замечал, только с плохо скрываемым раздражением наблюдал, как Лави как-то слишком нежно и не по-дружески приобнял не замечающего странностей Уолкера. * Отчего-то в Канде с каждой секундой всё сильнее и сильнее разгоралось желание этого рыжеволосого прибить. Канда хорошо расслышал место и время встречи этих двух друзей, и потому специально НЕ ходил по зданию там, где окна выходили туда, где Стручок и Кроль договорились встретиться, специально НЕ заглядывал в эти самые окна каждые пару секунд, специально НЕ следил за каждым движением Лави, когда они встретились. И он определённо НЕ сверлил гневным взглядом скрывшихся в портале ковчега экзорцистов, ушедших за «покупками». — Да какого чёрта! — Канда со злостью ударил кулаком по стене, так, что от места удара по стене пошли длинные ветвистые трещины и посыпалась крошка. — че, блять, за хуйней я занимаюсь?! Тч! — Канда напоследок отряхнул руку от пыли и, фыркнув, направился в сторону выхода — что-то ему заходелось подышать воздухом. «Я не собираюсь караулить этого гребанного Шпенделя, сдался он мне больно! На воздухе медитируется лучше! А чёртов Мояши здесь непричем!» Так успокаивал себя мечник, усаживаясь позади дерева в позу лотоса и начиная глубоко и медленно дышать, пытаясь сконцентрироваться. Получалось хуево. Голубоволосый паренек, смотря на экзорциста и его действия через окно и стараясь быть во время этого процесса максимально незаметным, тихонько хихикнул и побежал к Линали. Канда, по началу, и правда смог спокойно помедитировать, но потом, когда истек седьмой час «похода по магазинам», он потихоньку начал закипать, и с каждой десятой минутой это раздражение росло. На девятом часу приступы гнева случались каждую минуту. — «Он что, Шпенделя на свидание пригласил?!» — негодавал Канда, потому что потратить десять гребанных часов на простую покупку книг ну никак нельзя. — «И Мояши согласился?!» — Канда от злости слишком сильно сжал интуитивно схваченные ножны так, что те начали трещать. — Прирежу. — Апчхуй! — Будь здоров! — проглотив двенадцатую по счету порцию стейка и запив девятой кружкой мятного чая, пожелал здоровья Аллен. — Простудился? — Нет, наверное, кто-то вспоминает. И я даже представляю, кто. — по спине табуном пробежались муражки и прошел холодок. — М? — Не обращай внимание. — Лави только отмахнулся, но мысленно поставил себе пометку обязательно заставить Линали исполнять все его прихоти и таскать в палату нарезанные зайчиками яблоки, когда он будет лежать с переломанным хребтом. — Аллен, тебе ещё долго? — Ну, я хотел попробовать ещё то мороженное, а еще блюдо дня, и коктейль с новым вкусом, а ещё… — Значит еще часов на пять… ладно, как раз закончу с домашкой. — подытожил Лави и принялся писать — книг осталось немного. Апчхуй! — Да где их черти носят?! *** Лави понял, что натворил только тогда, когда почувствовал гневную ауру своей девушки позади. Аллен, уже отплёвывающийся и надрывно ругающийся благим матом (в шоке от словарного запаса мальчика-паиньки стояли все уже давно), рыжего уже стукнул со всей дури прям чистой силой, прям в нос, до хруста. Нос у парня опух, а по губам к подбородку нехило так текла кровь. Но Лави не было больно: он просто смотрел на Линали, активирувшую свою ЧС, на Канду, обнажившего катану, и оба взгляда не предвещали ничего хорошего — только медленную, долгую и мучительную смерть. Душа историка упорхнула из тела через рот. Он перестарался, но от простых извинений сейчас толку не будет, поэтому Лави пытается ретироваться как можно быстрее, но пролетевшие рядом потоки воздуха, оставившие царапины на его лице, и прогремевшие сзади взрывы не дали ему такой возможности. Нет, они с Ли-младшей, конечно, хотели, чтобы Канда заревновал и признался, чтобы эти двое наконец поговорили по-нормальному и состоялся счастливый Happy End, но по глазами девушки, горящим пурпурным пламенем, он понял, что с поцелуем в губы (случайным! Он хотел в щёку, кто ж знал, что Аллен повернёт голову именно в этот момент!) перегнул палку. Она. Его. Убьёт. Сначала Юу нашинкует тонкой соломкой, а Лина раскрошит череп своей чистой силой. Или наоборот. А по горящим глазам Аллена Лави понял, что и тот его медленно и мучительно будет резать и душить. — Я… я… я неспециально! — заревел Лави, придерживая разбитый нос, но энергия от трех чистых сил уже полетела в его сторону. — АААААА! СПАСИТЕ! Мари, Кроули и Тимоти только помахали ему на прощание. Нет, но это надо же было так вляпаться?! Что случилось? Ну, не будем расписывать слишком подробно, и просто скажем, что Канда, до последнего ждавший двух гуляк, был замечен Лави, который решил сделать так, чтобы план сестры смотрителя сработал как-нибудь побыстрее, и потому решил легко чмокнуть друга в щеку, но Аллен как назло именно в этот момент повернулся к нему лицом, и поцелуй пришелся в губы. Как Лави и думал, Канда это увидел, и эффект поцелуй произвёл тот, что надо, но помимо мечника их увидели следившие за Кандой Линали, и Кроули, и Тимоти. — ***********! — Канда! КАНДА! Кандакандакандаканда! Прошу, успокойся! КЬЯЯЯЯ! Линали! Линали, ты че… ЛИНАЛИ! — МУГЕН! — ЧЕРНЫЕ САПОГИ! * После того, как с учеником историка было покончено, и он был отдан на дальнейшее поругание Линали, Канда в не себя от гнева схватил Уолкера за руку и куда-то потащил. Как бы остальным не хотелось посмотреть, чем в итоге закончится дело, но они решили оставить этих двоих наедине (а еще экзорцисты боялись гнева рассерженных самурая и клоуна). Отойдя на приличное расстояние от того места, Канда наконец перевёл взгляд на паренька, которого он против воли тащил всю дорогу. Аллен кричал, матерился и пытался вырваться из цепкой и сильной хватки, и надо отдать Канде и его физподготовке должное — освободиться у него, зараза такая, не получилось. Канда стиснул зубы, глядя на губы Аллена, извергающие проклятья, и со всей силы дернул его вперёд, впечатывая в твёрдую стену. Аллен зашипел и ощетинился словно дикая кошка, смотря на Канду рассерженным взглядом. Так они и стояли: прижатый к стене Уолкер упирался грудью в грудь Канды, чувствовал его дыхание на своих щеках и ощущал прикосновение вкусно пахнущих волос к коже; Канда, державший руки стручка прижатыми над головой, не давал возможности выбраться, полностью ограничив движения парня, и смотрел на него, не в силах отвести взгляд. Серые глаза, такие красивые и дикие, непокорные, прекрасно опасные и завораживающие и дерзкие, наконец настоящие, а не как обычно блёклые, как когда он надевал маску милого мальчика. И этого «милого мальчика» поцеловал не он. — Ну что, понравилось с Кролем целоваться?! — выплюнул эти слова Юу. — Чего ты так истеришь, аки ревнивая девица?! — Я ору! Чертов стручок, на себя посмотри! — Да что ты ко мне пристал-то?! Всю неделю ходишь не пойми, сука, какой, бесишься на каждый шорох, как ебанная баба в ПМС! Че с тобой, блядь, творится-то?! — Харе из себя невинность строить! В курсе же, почему, потому и продолжаешь бесить, гребаный стручок! — Да я даже дышать не успеваю, чтобы ты не зарычал, как пес недотраханный! — Да, ревную, потому что, блять, люблю тебя! И ревную к эт… — Канда резко прервался, с впервые испытываемым страхом смотря на застывшего Аллена. —. . . . . А? — Аллен застыл с таким же шоком. Несколько минут они не проронили ни слова, просто тупо таращились друг на друга. Канда смотрел в глаза Аллена и видел в них свое отражение, Аллен же мог разглядеть каждую ресничку, каждый волос из челки Канды, каждый блик в лазурной радужке. Они просто стояли без движения, медленно и как в первый раз разглядывали друг друга. Открывали что-то новое во внешности друг друга, подтверждали старые догадки… просто любовались, смотрели завороженно и смущались от взглядов друг друга. Первым не выдержал Канда: он, медленно отпуская руки Аллена из захвата, отстранился, отходя назад на два шага; Аллен, потирая запястья, не скрывая удивления смотрел на Канду, не знавшего, куда себя деть, чтобы скрыться от этого взгляда. — Не понравилось мне с Лави целоваться. — выдавил из себя Аллен. — А! — Канда, до этого опустивший взгляд вниз, резко поднял голову и уставился во все глаза на беловолосого. — Канда, ты и вправду…? — Заткнись! — резко зарычал Юу и отвернулся, скрестив руки на груди. — Но… это… так ты из-за этого был таким… таким… — Только попробуй договорить! — Нет, я приятно удивлен… не знал, что это будет так приятно. — Чего-о? — злобно протянул Канда, снова смотря на Уолкера. — какого хрена, Стручок? — Аллен я. — И ты так спокойно говоришь, что тебе было приятно, когда тебя ревновали? — Наверное, во мне говорит шок. — это было похоже на правду, ведь с того момента, как Канда признался, Аллен говорил все свои фразы безэмоциональным тоном. — Ах, шок. — Канда в два шага оказался рядом с экзорцистом и схватил того за грудки, притягивая к себе. — шок, сука, говоришь? — Скажи спасибо, что я так удивлён, иначе ни за чтобы не сказал, что люблю тебя, придурок. — Аллен, воспользовавшись сиюминутным замешательством Канды, быстро приблизил свое лицо к чужому. Внутри обоих бушевали эмоции, один единственный вопрос «неужели». Им бы попробовать как нормальные люди разобраться со всем этим, но они решили просто делать — слова ведь это слишком муторно, лучше уж просто продемонстрировать. Стирая привкус губ Лави, Аллен целовался горячо, иступлённо, и так возбуждающе, а ещё так, словно он наконец добрался до того, что так хотел. Канда ни в спорах, ни тем более здесь не собирался ему уступать, и отвечал не менее страстно. Канда положил ладони на лицо парня, чувствуя, как тонкие пальцы развязывают шнурок и лохматят волосы. Канда толкнул Аллена к стене, подхватил его ногу под бедро и заставил обхватить свою талию, в то время как беловолосый прекратил наводить прическу Юу и просто положил руки на чужие плечи. Когда воздух закончился, они отстранились, но всего на две секунды, чтобы вдохнуть и полюбоваться на таких друг друга, а потом снова принялись «атаковать» — никогда, ни один из них не согласится друг другу уступить, чего бы это ни касалось. Они идеальня пара. — Канда, а повтори-ка, что ты недавно ска… — Иди нахуй! — и очередной поцелуй, громкий пошлый хлюп и стон. Им так не хотелось останавливаться, так хотелось продолжать: не сейчас, дайте еще, больше, глубже, еще и еще, мало, мне мало… мысли путались, а ещё… — Ну наконец-то! — радостный крик Тимоти был слышен на весь Черный Орден. — план Лави и сестренки сработал! Двое экзорцистов тут же оторвались друг от друга и нечитаемыми — какого хрена, блять?! — взглядами уставились на мальчика, тут же закрывшего себе рот обеими руками. Они наконец-то остались одни, признались, и уже были готовы отдаться друг другу прямо здесь, но закон подлости как всегда действовал безотказно. — Чей-чей план? Какой-такой план? — на удивление синхронно спросили у него Аллен и Канда. Что он только что сказал? Аллену и Канде очень не понравились слова голубоволосого. — Н-ну… — Тимоти тяжело сглотнул и оттянул воротник, покрываясь холодным потом. -…п-понимаете… * — Канда, успокойся, ради Бога, УСПОКОЙСЯ!!! — истерично орал юный историк, бегая от самурая по всему Чёрному Ордену. — Я успокоюсь только тогда, когда проткну одного тупого рыжего кролика Мугеном!!! — Кья-яаааааа!!! Спасите-помогите!!! Лави проклял тот день, когда Линали уговорила его сделать вид, будто он флиртует с Алленом. Это не стоило гнева Канды Юу. — Аллен. — М? — Аллен, жуя огромную булочку, вопросительно уставился на подругу. — А из-за чего вы с Кандой неделю назад поссорились-то? — Хмммммм… Практически все присутствующие в комнате отдыха — Миранда, Кроули, Тимоти, Мари и Чаоджи и парочка искателей — резко навострили уши и чуть наклонились вперёд, ожидая услышать причину их ссоры: экзорцисты, хоть и присутствовали тогда в столовой и были свидетелями их драки, причину не знали, но очень хотели узнать. Где-то на заднем фоне орал Лави и ему благим матом вторил Канда. — Не помню… И все выпали в осадок кверху ногами, сваливаясь с кресел и диванов, только Линали кое-как удержалась, каменея на месте от шока. Даже Лави услышал слова Уолкера и споткнулся, чуть не попадая под удар просвистевшего над головой Мугена. — ДА ПОМОГИТЕ ЖЕ МНЕ КТО-НИБУДЬ!!! — Прощай, Лави. Ты был хорошим человеком… — вторили этому крику сочувствующие голоса не оправившихся от шока от слов Аллена экзорцистов и искателей. — Тч… — дулась всё ещё обиженная на рыжего Ли-младшая, хмыкнула и, отвернувшись, полностью проигнорировала крик своего парня о помощи. Пусть радуется, что она брату ничего не рассказала.