Старший муж султана

Всем привет! Меня зовут Ярослав, или Ихлас, что в переводе с турецкого означает «чистая любовь, дружба, искренность». Я омега, и мне уже 36 лет. Так случилось, что я являюсь наложником, вернее, старшим мужем одного очень богатого и известного султана Хикмета и имею от него пятерых детей: одного альфу и четверых омег. Самому старшему омеге уже 18 лет — столько же и его брату-близнецу, который, однако, является альфой. Сейчас я хотел бы рассказать вам свою историю: как простой русский омега стал наложником турецкого султана. *** Вся моя жизнь полетела в яму еще с рождения. Мои родители были давнишними наркоманами, и как им удалось зачать ребенка — загадка даже для врачей. При родах папа умер, а через три года от передозировки скончался и отец. Мой дядя Саша, папин брат, был директором специального приюта для омег. Он забрал меня, и до семнадцати лет я жил там, так как его супруг не согласился на усыновление. С десяти лет дядя обучал меня турецкому и французскому языкам, потому что очень любил эти страны. Он подолгу рассказывал мне об их историях, людях, языках, традициях и обычаях. В 16 лет у меня прошла первая течка. В то время я встречался с одним альфой Максимом, однако дядя не пустил меня к нему. Только сейчас я понял, что он правильно поступил, и постоянно благодарю его и за этот поступок и данные знания в области Турции. С того момента прошел год. Два месяца назад, в декабре, мне исполнилось 17 лет. С утра я сходил к дяде и выпросил разрешение якобы погулять по городу. На самом деле мне позвонил Максим и попросил прийти к нему. Недавно я узнал, что он наркоман. Поэтому понятия не имею, что могло случиться. Ему 19 лет. У него большие зелёные глаза, пышные тёмные брови и ресницы, губы всегда сжаты в тонкую полоску и имеют бледно-розовый цвет. На всех парах я нёсся к нему домой. На звонок, естественно, никто не ответил. Приоткрыв дверь в квартиру, я проскользнул внутрь. Здесь ощутимо воняло спиртным, чем-то палёным и табачным дымом. На кухне были видны использованный шприц, алюминиевая ложка, зажигалка. Я зашёл в гостиную. На обшарпанном, видавшем виды диване полулежа сидел Макс. В подрагивающей руке дымилась сигарета, у него были расширенные зрачки, приоткрытый рот, из которого стекала тонкая струйка слюны. Интересно, он хоть понимает, что я пришел, или обдолбан до такой степени, что ничего не видит и не соображает? Я подошёл ближе и дотронулся до его руки. — Ты звонил мне? — Да. На столе листок, — он еле выговорил эти слова, затягиваясь сигаретой и выпуская противный, удушающий дым. Прикрыв рукавом нос, я вернулся на кухню. Действительно, на столе рядом с использованными предметами лежал обычный листок в клеточку, на котором были выведены слова рукой Макса. Видимо, написал мне перед приемом наркоты. «Дорогой, Слава! Ты прекрасно знаешь, что я наркоман, что мне нужны большие деньги для покупки новой порции. Родители отказались от меня, и я не видел другого выхода. Пару недель назад я познакомился с одним мужчиной. Он турок и предложил мне деньги в обмен на тебя. Прости, но другого выхода у меня не было. Сегодня он придёт за тобой в приют. Прощай». Стоит ли говорить, что я был в шоке? Думаю, нет. Как так могло случиться, что мой альфа продал меня какому-то турку? Сколько же он выручил за моё тело? Значит, он все это время не любил меня, а я, как дурак, верил ему, надеялся, что мы сможем пожениться, вылечить его от зависимости. Какой же я идиот. Незаметно на глазах появились слезы, и пара упала на проклятый лист, который я уже смял. Нужно срочно возвращаться в приют, там дядя Саша, он не отдаст меня неизвестно кому. Я поджёг комок бумаги в пепельнице и вышел из квартиры. На улице уже шёл снег. Он такой белый, такой красивый, хрустит под ногами и искрится на солнышке. Моментально отпало желание идти в приют. Я поднял воротник тёплой куртки и через пару минут уже был в парке. Тут было пусто, я сел на ближайшую лавочку и закрыл глаза. "Может, я и не любил его? Может, Максим вообще не моя пара? Почему я думал, что он мой альфа? Ведь я никогда не чувствовал его запах, у меня не было такого дикого желания оказаться рядом с ним во время течки. Всё правильно: он знал, что нас с ним ничто не связывает, поэтому и поступил так." Мои размышления прервало прикосновение к моей руке. Я открыл глаза и увидел перед собой милиционера. — Молодой человек, с вами всё хорошо? — обеспокоенно спросил он, заглядывая в глаза. — Да, — кивнул я и поднялся. Нужно возвращаться в приют, скоро уже стемнеет. Дорога не заняла много времени. Через двадцать минут я уже лежал на своей кровати и рассматривал необычный узор на потолке. На соседней кровати сидел мой сосед и читал какую-то книжку. Он оторвал взгляд от страниц и посмотрел на меня. — Кстати, тебя директор искал. Сказал, чтобы ты зашел к нему, — сказал он и снова уткнулся в роман. Я нехотя поднялся и поплёлся на третий этаж. В самом конце светлого коридора была небольшая дверь тёмно-бордового цвета с металлической табличкой «Директор». Я постучался и, не дожидаясь ответа, вошёл. Помимо дяди Саши, в комнате был и другой мужчина. Он был невысокого роста, среднего телосложения, волосы были коротко подстрижены. Запаха от него никакого не было, что дало мне причины считать его бетой. — О, ты вернулся! — воскликнул дядя Саша. Мужчина встал и окинул меня оценивающим взглядом. У него были большие тёмно-карие глаза, широкие чёрные брови, чёрные ресницы, пухлые губы. Типичный представитель своего турецкого народа. Его взгляд задержался на моих длинных тёмно-русых волосах, голубых глазах, длинных чёрных ресницах, пухлых алых губах. Мужчина скользнул взглядом по груди, ногам, взял меня за руку и повернул к себе спиной. Уж не знаю, что он там рассматривал. Турок отпустил меня и удовлетворённо хмыкнул. — Ярослав, это Девран-ага. Он слуга молодого турецкого султана Хикмета, — представил мне мужчину дядя Саша. — Здравствуйте, — поздоровался я с мужчиной на турецком языке. Тот удивлённо перевел взгляд с меня на дядю. — Зачем он здесь? — обратился я к родственнику. — Отец Хикмета создает сыну гарем. Ты очень понравился Деврану, поэтому он хочет забрать тебя с собой в Турцию. Вот это новость! Меня продали в наложники. — Я никуда не поеду, — категорически заявил я. — Извините, - обратился он к Деврану. — Можно я поговорю с ним наедине? Мужчина кивнул и вышел из кабинета. — Присядь, сынок, — начал дядя Саша. — Конечно, если ты не захочешь, то никуда не поедешь. Никто насильно увозить тебя не будет. Но послушай меня внимательно. Мало кому в мире выпадает такой шанс. Вас всего десять человек. Султан не будет брать никудышных людей. В гаремы попадают самые лучшие, самые красивые. Тебе очень повезло. У тебя будет всё: богатство, роскошные покои, свои слуги. Если ты считаешь, что быть наложником — это плохо, то глубоко заблуждаешься. Тебе дадут хорошее образование и свободу. Я уже не говорю, что будет, если ты станешь старшим мужем султана. Если же ты боишься сексуальной связи с ним, то спешу тебя успокоить: это будет происходить три-четыре раза в месяц и ещё во время течек. Подумай, Ярослав, от чего ты отказываешься. Через год я никак не смогу помочь тебе. Что ты будешь делать? У тебя есть два дня. Потом скажешь свой ответ. Я молча выслушал своего дядю, коротко кивнул в ответ и вышел из кабинета, возвращаясь к себе в комнату. На выходе столкнулся с Девраном, он склонил голову. Я не придумал ничего другого, кроме как сложить руки в почтительном жесте и поклониться в ответ. Итак, на раздумье мне дали два дня. Это много или мало? В первый день я чуть не сошёл с ума от рассуждений. В конце концов, создал небольшую таблицу с двумя колонками. В первую записывал отрицательные качества «гаремства», а во вторую — положительные. Утром второго дня я глянул на эту таблицу. Тяжело вздохнув, я понял: выбора у меня нет. Плюсов было намного больше, чем минусов, — точнее, минус был вовсе один. После обеда дядя позвал меня к себе. — Ты подумал? — сразу перешёл он к делу, не размениваясь на пустые приветствия. — Да. Я поеду с ним, — спокойно ответил я. — Хорошо. Тогда собирай вещи, и завтра вы улетите из страны, - он встал с кресла и подошёл ко мне, – С тобой очень жестоко обошлась судьба, я рад, что ты используешь такой шанс выбраться в люди, — он нежно обнял меня и отпустил, — Иди спать. Завтра у тебя тяжёлый день. Я не стал спорить, а вернулся в комнату. Достал небольшую сумку и сложил туда все мои немногочисленные вещи. В основном это были книги, справочники, словари. Я люблю Турцию, мне нравится язык, у турок интересные обычаи. Мне выпал реальный шанс узнать все изнутри, а не из картинок и мелких описаний. Окинув комнату печальным взглядом, лег спать. Всё-таки я привык к учителям, другим омегам, окружающим меня. Перед самым погружением в царство Морфея вспомнил Максима и сразу же прогнал его из своей головы. В новой жизни ему не место.