***
Компенсация? С Уизли? Разбежался! Эта толпа сволочей, чуть не с-уизлила мой плащ-невидимку и точно попыталась бы уволочь выигранный как-то у Хагрида в покер мотоцикл. Но только туда я отправился один, использовав почти единственное доступное мне магическое умение — аппарацию. Она не раз уже спасала мне жизнь, начиная с детства и почти удавшейся ловушки Большого Дада. Тогда она у меня получилась в первый раз. Артур Уизли, официальный глава этого табора, впечатления главы не производил. Да и вообще не производил сколько бы внятного впечатления. Но всё это с лихвой компенсировала Матрона Уизли. Мирелла Уизли была, на первый взгляд, самой обычной немолодой женщиной. Полная, с тусклыми рыжими волосами, она не казалась особо сильной волшебницей, но вот то, что по одному её слову снявшие краску с волос близнецы, которых в Хоге знали как Гонзалесов, бросались выполнять малейшие её пожелания, не говоря уж о более младших, производило впечатление. В общем, я договорился о замене и бое на завтра и это было просто пиздец как сложно. Эта Мирелла оказалась охуеть какой тяжёлой к уговорам метёлкой. И о палатке с расширением через неделю договорился. Вообще, семейка Уизли была ещё та. Старший сын занимался контрабандой драконьих потрохов, а то и самих драконов. Младший за ним подвизался на ниве взлома сейфов с магической защитой. Впрочем, он не брезговал и обычными, главное, чтобы результат был стоящим. Средний был охуенно хитрожопым сукиным сыном: его по поддельным документам пропихнули в отдел выдачи ксив в министерстве. Те пидарасы, кого я ещё по школе знал как близнецов Гонзалесов, обладали крайне специфической репутацией и были способны раздеть до исподнего любого, не столь важно: грабежом, шантажом или веществами. С этими хуилами надо было быть крайне аккуратным: не жрать, не пить и даже, желательно, не дышать рядом. Джинни же — младшая сестричка по прозвищу Джинн — была просто невъебенным боевиком. Отдохнула природа только на самом младшем брате. Тот был тупым ебланом ещё почище Вилли, но, в отличие от Вилли, своё ебланство любил и менять себя не желал, раз за разом отхватывая пиздюлей даже от сестрички. Следующим пунктом был визит к Булыжнику, и переговоры с ним прошли, в принципе, нормально. Ну, насколько нормально могут пройти переговоры с одуревшим от смертей кровожадным мудаком-садистом. — Ты пришёл ко мне сам, Гарри-Молния! У тебя завелось много лишних денег, и ты решил заранее отдать их мне? — У нас проблема. Мона в отрубе и до завтра не восстановится. — Это у тебя проблема. Это тебе некого выставить на бой. Да и никто не меняет дуэлянта за день до боя. Да и кто вообще может заменить Взрывную Мону? Ты её до смерти затрахал что ли, Молния? — Это не твоё дело. Суть в том, что её не будет на завтрашнем бою. Да, договорные бои — это неэтично и некрасиво, но быть голодным и незащищённым ещё хуже, намного хуже — такова жизнь. — Так какого гоблина ты мне тут ёбешь мозги? — У меня есть боец на замену. Джинн Уизли, именно она вырубила Мону. Объяснять, что Мона отхватила удар в челюсть, а это сработает далеко не с каждым, было излишним. — Ладно. Поставишь её, — лёгкая легилименция, и следующую фразу слышал только я: — И она ляжет на четвёртой минуте, — дальше урод продолжил вслух: — Но твоя жопа теперь моя, Молния. Ещё один подобный косяк, я разорюсь на браслетики, и твоя Мона попадёт на первый этаж. Поразвлечься с первой стервой Лютного — очередь выстроится аж до Кривой Аллеи. — Облезешь, — Булыжник чуть не зашипел, и я вспомнил ходившие о нём слухи. Вова-Булыжник, Волди-Змеелицый, Том-Каменный-Столб, он же Риддл-Сифилитик. Правда, последним прозвищем его мало кто смеет называть в лицо, да и за глаза тоже. Ходят слухи, что этот мудак уже восставал из мёртвых, но при этом пьёт, курит и наведывается в бордели не сильно реже Люци-Вазоёба, так что вряд ли он какой-то грёбаный зомби. Говорят, правда, что раньше он выглядел получше и был с носом, но другие считают, что всё херня, и нехер трахать нечётких шлюх. Большего ублюдка, чем он, не найти во всей магической Англии, да и на континенте, пожалуй, тоже. А ещё я знал, что нихуя не отдам ему Мону, лучше попробую прибить ублюдка ещё разок, может ему хоть память после воскрешения отшибёт. Но и прогибаться, когда надо, я тоже умею — научили, суки. Но ничего, дайте мне подобраться к этому ублюдку поближе и с меньшим количеством охраны. Авада его не факт что возьмёт, да она у меня и не получалась никогда, но тут мне должна помочь неожиданно появившаяся выгода от одного из старых дел. Костяной клинок охрана заметить не должна. Возможно, Уизли мне всё же помогут. Хоть внимание отвлекут. На этой ноте, пока мне не припалили шкуру, я делано спокойно, медленно развернулся от этого мудака с охраной и уебал как можно дальше. Домой. Ну его на хуй, оставаться тут хоть лишнюю секунду!***
Альбус задумался. Дело с философским камнем было сложным. Он вообще сначала думал наложить руки только на пророчество, у которого был совсем другой заказчик. Но до этого он не знал, насколько большой куш попал в руки грабителей. Восемьдесят четыре карата! Восемьдесят четыре карата философского камня, которые, возможно, даже восстановят его способности. Да, он приобрёл некоторую репутацию в последнее время, и сейчас его положение не сравнить с первыми мокрыми делами, когда ему пришлось сплетать удавку из собственной бороды. Удавка эта всё ещё была намотана на его запястье. На удачу и в качестве последнего средства. Её не держали никакие щиты, тогда в его теле — и бороде — было полно магии. Сейчас же от всего этого остались жалкие крохи, и вздумай он сплести из своей бороды удавку сейчас, над его потугами пройти сквозь защиту просто бы посмеялись. Да и вообще, с тех пор он гладко брился. Плюс, всё же желательно, чтобы хотя бы на первом этапе на него никто не вышел. Но тут имелась одна тонкость — слишком тупые исполнители могут завалить всё дело, а вот слишком умные — попытаются его кинуть. Альбус достал двустороннее зеркальце: — Крысак и Шакал, — зеркальце осветилось. — Реми, — обратился он к появившемуся в зеркальце волколаку, — есть выгодное и простое дельце. Возьми за жопу своего друга-любовника Пита, и несите свои задницы ко мне — дело на полштуки галеонов. Они придут. Альбус надеялся, что идиоты не завалят дело. Этих двух мудил он знал ещё с тех времён, когда был в полной силе, и они по старой памяти его боялись. Конечно, можно было бы нанять и Серьёзного Чёрного — он всегда делает, что обещает и никогда не предаёт клиентов, даже если те пытались его кинуть. Вот только ценник у него конский и меньше чем за штуку галеонов его на такое не нанять, а учитывая прошлое, когда Альбус попытался его подставить копам, для него ценник будет не меньше двух. Мысли его прервались звонком колокольчика — к нему всё же зашёл новый клиент. Тот самый, которого он так долго ждал. Джонни-Четыре-Хера всё-таки добрался до Альбуса. Перед походом к Голове и дальше, к Сифилитику, он решил разжиться оружием. — А палочек у тебя нету? А то твои посохи тяжеловаты. — Тяжесть — это хорошо, мой мальчик! Тяжесть — это надёжно. В самом крайнем случае, таким можно нихуёво уебать по голове. — Сколько ты за него хочешь? Альбус покачал головой: — Бесплатно. — Без денег, — перевёл Джонни. — Тогда что ты за него хочешь? — Работу, — пожал плечами Удавлю-Бородой. — Мне нужно, чтобы ты заехал по дороге в одно казино и сделал для меня ставку. И, отвечая на твой вопрос, ставка верная, а меня там слишком хорошо знают. — Ладно. Хорошее казино? — Лучшее казино в Лютном. Даже шахматный стол есть, — похвастался тот. — Даже шахматы есть… Ладно. На что, говоришь, надо поставить? — Здесь всё написано. Тут же и пара баксов — ставка. Открывается казино через два часа.***
— Пришли, два уёбка? — так Альбус поприветствовал двух бывших учеников. — Ты нас позвал просто попиздеть, старый лидер, или у тебя дело есть? — ответил за обоих Ремус. Всё же назвать этого любителя мальчиков так, как надо, Ремус в последний момент застремался. — Значит так, около семи вечера в казино Голожопый Гоблин заглянет один парень. Примерно вашего возраста, худой, с кошельком со штукой галеонов и саквояжем. Особые приметы у него есть, но вам не пригодятся, играть в карты вы с ним не будете. Может быть с посохом или жезлом. Бабки вам, саквояж мне. Ещё чего найдёте — ваше…***
Старый Ник, называемый некоторыми недалекими дельцами Лютного кузен Фламми, ненавидел Англию. Всё, как во Франции, только намного хуже. Холодно, туманы, дожди, тупые англичашки. Никто не говорит на французском — ебучие потомки северофранцузских норманнов, они даже язык не смогли сохранить, чтоб им свои палочки обосрать! Особенно Фламель был недоволен тем, что заварушка, которая должна была его невъебенно обогатить и перекинуть ему половину или больше ресурсов магической Англии, а самое главное — книги по созданию артефактов этих ебущих горшки и глиняные статуи уродов, окончилась пшиком. Ебучий белобородый профукал все деньги, проебал второй по величине философский камень и ухитрился вдобавок проебать и самого младшего Поттера вместе с его наследством. А с него самого, за доказанное вмешательство в Английские дела, магическое правительство стрясло самый крупный из тех, что оставались, кусок ебучего философского камня. И, вроде, ему удалось нанять относительно вменяемых пидарасов, которые смогли спиздить камень и проложить даже не след — шоссе в сторону островных соседей. Но вот главный четырёх-хуевый еблан ухитрился не добраться до заказчика и с концами угодить в особо глубокую жопу. Ник злобно почесал зеркало: — Дин!***
Если вам нужно избавиться от краденых артефактов, вам нужен Лютный, а в Лютном вам нужен Дин Голова. Дин Голова или Дедалус Дингл хочет, чтобы все думали, что он Свидетель Мерлина, СвиМ, иначе говоря. Он одевается как свим, ведет себя как свим, говорит разные словечки и показывает себя правовернее Мерлина. Говорит, это хорошо для бизнеса. И, в самом деле, его лавочка артефактов процветает, а дочери — настоящие ведьмы-красавицы.***
— Как ты ухитрился всё проебать, Джонни? Значит так, я сейчас на грёбаный маггловский самолёт, и упаси тебя Мерлин куда-нибудь съебать!***
— Фламми! — Сядь и заткнись, тупой лысый пиздюк! Я не люблю покидать стены своего грёбаного замка, особенно когда дело не касается прекрасных солнечных пляжей, полных молодых, красивых людей обоего пола, одетых только в соломенные шляпы и постоянно подтаскивающих мне коктейли. — У нас тоже… есть… пляжи. — Да кому они нахуй тут сдались… В общем, заткнись и слушай. Твоя задача — найти этого квадрохуя и срочно, пока он не нахер проебал камень. У тебя есть хоть какое-то объяснение, где в этом грёбаном Лютном мог пропасть грёбаный Джонни? — Да хуй его знает, Фламми. — А вот у меня есть идеи. Ты хоть в курсе, каким хуем Джонни-Четыре-Хера заработал своё прозвище? Этот выёбистый пиздюк как-то разозлил Богдана-Красные-Штаны, спеца по нестандартной проклятийной трансфигурации, заехавшего в Англию из Канады с договором о поставке соснового огневиски. Хоть о нём ты слышал? — Не точно, что-то о больших шарах… — Визитная карточка этого злобного уебана. Проклятье безостановочного роста на яйца. Неснимаемое. Растут пока есть мана и есть яйца. Либо отчекрыживай себе всё, либо становись сквибом. Так вот, с Джонни он только слегка пошутил — наградил жульничавшего партнёра по опасному развлечению другим авторским заклинанием. При первой попытке жульничать в карты или в рулетку его нос и уши трансфигурируются в то, из-за чего Джонни и получил своё прозвище. Снять проклятье так никто и не смог, а вариант отрезать уши и нос вызывал у спецов сомнения в дальнейшей функциональности профильного органа. Но этот мудак по самую маковку в азарте, хоть и играть теперь может только в магические шахматы, без всякого такого весёлого, от чего у него меняется лицо. Так вот, происшествий никаких не было последнее время в казино или ещё где рядом? Фламель передёрнул плечами и добавил: — Ах, да, и ещё, подумай, мне бы нужен какой-нибудь хуй из местных, понадёжнее и посерьёзнее. Дин против воли фыркнул, и, в ответ на ещё более злобный взгляд Фламеля, пояснил: — Есть один. Один из лучших. Особенно любит выбивать долги из потомков старых семей. А зовёт себя Серьёзный Чёрный.***
Фламель оглядел стоявшего перед ним мужчину. Лет сорок, пепельные волосы, некогда чёрные. Серьёзный взгляд чёрных с ноткой безуминки глаз. — Значит ты и есть Серьёзный Чёрный? Ты это серьёзно? И как мне тебя называть? Серьёзный? Чёрный? — Зовите меня хоть Матильдой Бэгшот, только плату не забудьте… — Ладно, Чёрный, значит так, не далее, как вчера, в вашем грёбаном Лютном…