Традиция упадка

Задорная музыка и громкие беседы заглушали естественные звуки второго этажа «Полного кубка», хотя, изредка, до уха посетителей доносился особо громкий стон особо старательной девки. В такие моменты многие присутствующие делали глоток из кружек и кубков или с почтительным видом поглядывали на потолок — очевидно, в знак уважения профессионализму. И вот, очередной полный, конечно же неподдельной, страсти звук пробился сквозь защиту флейты и лютни. — Только Бетти так горлопанит, — со странным акцентом зарычал один из гостей заведения, — словно твоя зверобаба. Только зверобабу я бы не трахал, а вот Бетти — другое дело. Произнося последние слова, гость погладил густую черную бороду и расплылся в мечтательной улыбке, всем своим видом сообщая, что совершил с Бетти то, что не стал бы совершать со зверобабой, и не против повторения. — Как гарпия, что ли? — тупо отвечал худощавый, как будто совсем безволосый парень с тем же странным акцентом. — Мамаша твоя гарпия, осталось только в гузно перьев напихать и не отличишь! Я про сирен, балда! Бородатый приподнялся за столом и влепил собеседнику подзатыльник, когда тот заливал в себя очередную кружку ривийского. Безволосый подавился и начал громко кашлять, но никто не пытался ему помочь, а все трое, что сидели с ним за одним столом, загоготали и отхлебнули сами. «Островитяне. Далеко от берегов забрались. А от родины и подавно» — подумал Ларс, незаметно поглядывая на удивительную четверку пиратов. Больше всего на севере прибывших со Скеллиге можно было отыскать в Новиграде, что очевидно, ведь там всегда можно было невероятно выгодно перепродать товар — покупал за кровь, а продал за кроны. Но в Бругге? Что им было делать в Бругге? Разве что залечь на дно, да вот только они не сильно скрывались. — Веселые ребята, а? — кольнул Ларса локтем в бок капитан королевской стражи. — Каждый день тут пиво с водкой жрут. Хер только поймешь, где они в далеке от моря финансы восполняют. Не дав ранам от беличьих стрел как следует затянуться, пролежав в покое всего-то пару дней, единственные выжившие в той засаде отправились заливать глаза по двум причинам. Первая — Вензлава так и не побеспокоил отвратного вида ведьмак. Вторая — все, кто помогал это беспокойство избежать, принимают грязевые ванны, напоминая о себе только древками стрел, показывающимися из той дорожной грязи как невероятно живучий цветок, для которого условия существования не важны. Возможно, посадившие эти цветы эльфы так себя и видели — прекрасные и несгибаемые в окружении сплошного дерьма, когда-то бывшего их миром. Собственно, две причины означали двойное усердие в уничтожении запасов спиртного, благо «Полный кубок» на то и полный, что позволял удовлетворять подобные запросы. Не сказать, чтобы Ларса сильно трогала смерть солдат, но из солидарности с их командиром рыцарь молча кивал и пил, когда начиналась очередная история про появление клички какого-нибудь Яна Жадное Хайло. Истории были не самые поганые, да и после того, как рыцарь избавил капитана от необходимости в страшной смерти от рук скоя’таэлей, Мартин переменился и зауважал спасителя. Тем временем, день, когда эти двое зашли в увеселительное заведение, сменился вечером, который уже близился к полуночи. — Я говорил о Яне? Да? Я сейчас точно, как он, Леклер. Жадное хайло. — Мартин налил не имевший уже порядкового номера кубок вина и приложился к нему. — Божественный вкус! Какой купаж, раскрытие, послевкусие! — Ты час назад говорил, — протянул Ларс, прервавшись на икоту, — что этими помоями только вон тех дикарей поить. Рыцарь махнул рукой в сторону четверки пиратов, вновь поглощенных беседой о Бетти и ее удивительных способностях. Пока удивленный капитан пытался вспомнить свои доводы часовой давности, Ларс занял себя шпионажем и продолжил пассивный сбор информации о Бетти и даже захотел ей воспользоваться. Даже не имело значение, чем пользоваться сначала — информацией или Бетти. Результат будет один. — Ты, сука, присоединиться к беседе желаешь, блондинчик? — выбиваясь из всего обсуждения островитян, вдруг вылетел пьяный вопрос из-под черной приглаженной бороды. — Тоже есть, чего про рыжую бестию рассказать? Не верю, сука. Она бы и за все золото Ковира перед тобой ноги не раздвинет. Хилый ты, да и хер, небось, тоже хилый. По правде, у вас на континенте у всех хер с мизинец. Удивление Ларса от того, что его заметили, быстро переросло в интерес. Помутненному изрядным количеством выпитого рассудку молодого рыцаря вдруг стало любопытно, как простой взгляд смог вызвать ревность к проститутке и уменьшение гениталий континентального масштаба. Не успев ничего ответить, Ларс перевел взгляд вправо от говорящей бороды. Там, через стол от островитян, приподнимались со скамеек мужчины, страстно желавшие доказать — хер у нордлинга, самое меньшее, с ужа размером. Островитяне же решили удержать херовую пальму первенства, так же вставая из-за стола. Ларс обрадовался было внезапному проявлению своеобразного патриотизма, ведь теперь он не должен был присоединяться к разговору о Бетти, но явные намерения патриотов драться в помещении сильно расстроили. Первым получил лысый и безбородый, с тупым взглядом, мальчишка со Скеллиге. Резкий удар свалил того с ног и так и оставил лежать на липком от разнообразного пойла полу. Дальше началась равная борьба — три на три. Совершенно точно ни один из них не был наполнен спиртным в той же степени, что и Ларс. Потому что двигались быстро. Расплывались перед глазами. Кулаки летали мимо, как снаряды требушетов, рассекая воздух и оборону врага со звуком отборной ругани. Еще одно тело свалилось с протяжным мычанием. Боец команды нордлингов глухо стукнулся головой об пол, избавляя ротовую полость от нескольких зубов. Бой продолжился. У Ларса закружилась голова и он решил прекратить попытки разобраться в ходе трактирной битвы, зацепившись взглядом за выплывающее по лестнице сверху ярко-рыжее пятно. По мере стремительного приближения, пятно обретало форму милой на вид молодой курносой девушки с обеспокоенным выражением лица. Судя по всему, она решила остановить бессмысленное насилие, так как бросилась к ближайшему мужику с огромным пузом и ухватила того за плечо, пытаясь оттащить назад. Пузатый, с удивительной для его комплекции скоростью, развернулся в пол оборота и двинул вражескому подкреплению по лицу. Подкрепление отлетело на несколько шагов и осело на пол под несколько минут назад занятым воинами со Скеллиге столом. Музыканты, до тех пор вовсю наигрывавшие быструю и бодрую мелодию, прервались. Зал, раздававший советы по кулачному бою, затих. — Бетти, пёсья кровь, — мужчина с черной бородой нарушил тишину, — я ей вперед заплатил. Он тихо и быстро пошел к пузатому, ошалевшими глазами смотрящему на свой кулак. Бородатый по пути подхватил скамейку, которую обрушил на голову обидчика шлюхи с голосом сирены, повалив того рядом с ней под стол. — Я такого не говорил. — послышалось за спиной Ларса. — Че? — протянул Леклер, разворачиваясь. — Не говорил я, что это вино помойное! — вскрикнул капитан Мартин, осушая кубок.

***

Полуголый мужчина, резко проснувшись и повертев головой в поисках источника света, сорвался с кровати, застеленной красным бельем. Он побежал к тому самому источнику света — окну, которое с ходу распахнул и высунул в проем голову. Издавая нечеловеческие звуки, человек освобождался от последствий вчерашнего возлияния, выслушивая от прохожих новые факты о жизни его матери. Закончив акт очищения, мужчина нашел рядом с зеркалом, в которое не хотелось смотреться, ведро с чистой водой, которое и использовал для умывания. В конце, он влажными руками зачесал назад мелькнувшие в отражении в зеркале светлые, почти белые волосы. Наконец, Ларс кое-как пришел в себя и был в состоянии более детально изучить комнату. Спал он на большой кровати, с действительно красным шикарным бельем. В одном углу комнаты стояла узорчатая ширма, за которой сверкала медью ванна. В другом, около двери, находились уже знакомые ведро с водой и зеркало во весь рост. Слишком знакомо. — Никогда не понимал, зачем им в борделе ширмы. — озвучил мысли рыцарь, ведя войну с похмельем решительной атакой круговыми движениями пальцев на виски. Совсем слабо, но помогало. Перечеркивая все старания, дверь начал сотрясать тактичный, но настойчивый стук. В то же время раздался тонкий писк со стороны кровати, являя за собой копну растрепанных ярко-рыжих волос, голубые глаза, один из которых был обрамлен в синий полукруг и курносый нос из-под одеяла. Ларсу захотелось снова высунуть голову в окно, но он решил найти спасение в том, кто был за той стороной двери. Сняв дверь с цепочки, рыцарь напряг все свои силы, чтобы не выглядеть побитым псом. — Сир Ларс! — обратился к полуголому, еле стоящему на ногах подобию человека вошедший с каким-то свертком немолодой мужчина, в котором узнался хозяин «Полного кубка». — Это ваша одежда, велели передать. Внутри записка. Всего доброго. — Стой, — бросил Ларс, пытаясь податься вперед за уходящим мужчиной, чуть не упав лицом в пол, — от кого…и Бетти… — Комнаты сдаются только с девками. Вы девку не хотели, а потому благородно распорядились нести к вам отдыхать бедную Бетти. Точно перебрал, раз не хотел девку. Может, оно и к лучшему. Хозяин заведения вышел, оставляя сверток на кровати и не говоря ни слова о записке. Развернув ткань, кроме рубахи и стеганой куртки с короткими рукавами и длинным подолом, Ларс обнаружил сложенный вчетверо лист бумаги. Развернув, прочитал: «Поместье Ройли. Сегодня. Д. Г.» Рыцарь понадеялся, что мастер успел подлатать расстрелянный остроухими доспех. Когда начнется — будет не до доспеха.

***

— Мы не потащим его в лагерь. Это опасно, — звонко бросал слова нервный голос вдалеке, — он может быть кем угодно, какая разница, vatt'ghern или нет? — Thaess. Мы не бросим его. — размеренно, совсем рядом вещал спокойный голос. — Мы? Я давно не уверен, ты один из нас или нет, Даэран. — Мне нужен только один день. — спокойный голос отдалился. — Vatt'ghern должен жить. Еще были различимы отрывки фраз, отдельные слова, имена, Старшая речь. Знакомые названия трав и незнакомые названия эликсиров. Хватаясь за любой звук, нужно было отталкиваться от него, пробивать пелену, не позволяющую точно слышать голоса и видеть их обладателей. Искать чувство боли свежих ран, чтобы ощутить в себе жизнь. — Сонный яд, — снова послышалось в близи, — усыпляет и постепенно замедляет сердцебиение и дыхание. До смерти. Если бы не мутации и эликсиры… Тепло разошлось мягкой волной. Постепенно стала подползать и та самая боль, вместе с ощущением животного страха и последними воспоминаниями. Вновь чувствовалось, что кроме бесформенного и бредящего в предсмертной агонии сознания, есть само тело. Голова, руки и ноги, дергающиеся фаланги пальцев. Под пальцами — колючая невысокая трава. Лоб стягивает повязка, немного тянут волосы. В ногах — тепло, слышится треск. Глаза и веки. Поднимаются веки. — Ведьмак. Вот и ты. — Ты живучий, dh'oine. Это все ради еще пары шрамов на лицо? Не старайся, уродливее уже не стать. Знакомые голоса. Спокойный и нервный. Как бы только видеть тех, кто ими говорит, а не масляные кляксы. — Меррилен отыскала коня этого dh'oine, как ты просил. Как только сможет сесть в седло — я не хочу его видеть. Руки достаточно окрепли, чтобы двигаться. Продрать глаза. Видеть. Видеть костер, греющий босые ноги, видеть на себе рубаху, покрытую засохшей кровью и перетянутую такими же бинтами рубаху. Видеть слева отдаленные костерки и палатки. Рядом — видеть черноволосого высокого эльфа. Глазами, в которых чувствовалась старость, он глядел на лежащего ведьмака, изредка потягивая орлиным носом в сторону костра, над которым висел котелок. Эскель тоже почувствовал приятный, пробуждающий тянущее ощущение голода, запах из котелка. Все же, голод действительно заставляет преодолевать себя, что ведьмак в очередной раз доказал, сумев сесть. В затылке резануло, под бинтами заныло. Но теперь, вернув сознание в тело, убийца чудовищ решительно настроился заставить эльфа поделиться двумя вещами: чем бы то ни было в котелке и информацией о всем произошедшем с ведьмаком без ведома ведьмака. Мысль врезалась в голову, как нильфгаардский таран в ворота Цинтры. Эскель закрутил головой, зашарил руками в поисках своих сапог. — Не волнуйся, — проронил черноволосый эльф, пробуя содержимое котелка, — время еще есть. — Где сапоги? — ведьмак не верил. Хотя, откуда этому незнакомцу знать о его делах, чтобы верить или нет? Эльф указал на стоящую недалеко телегу, странно знакомую. Точно, ее хозяин о чем-то спорил с капитаном стражи из Бругге, когда уже раненый Эскель выбирался из лесной чащи. К колесу были приставлены оба меча, а одежда сложена на самой телеге. Встав, ведьмак заковылял к телеге, протяжно мыча от боли, когда наступал на острую ветку или камень и когда его движения были слишком резки, вновь тревожа раны. Достигнув с такими страданиями своей цели — старых черных сапог с отворотами, он начал рыться в правом, и, нащупав в нем наскоро пришитый для одной единственной цели карман, успокоился. — Сколько я так пролежал? — натягивая сапоги, прокряхтел ведьмак. — День. Я уже сказал — не торопись. Успеешь. Эскелю стало нестерпимо интересно, что это за умудренный возрастом эльф, откуда он его знает, а самое главное, откуда знает подробности дел ведьмака. Не часто возвращаешься из мертвых рядом с таким таинственным нелюдем. Хотя, рядом с каким еще нелюдем можно оказаться в такой ситуации? Пьяным краснолюдом? Однажды, конечно, что-то такое же произошло с ведьмаком. Пробуждение после той попойки действительно было сродни воскрешению. — Вероятно, ты и все мои вопросы наперед знаешь, — ведьмак решил внять совету незнакомца и успокоиться, — ответь. — Твой потайной карман ни на что не годен, убийца чудовищ, — лишь усмехнулся эльф, — ни на что не годно и мое уважение к чужим тайнам. Но в этот раз мое любопытство сыграет тебе на руку. Бругге недалеко, я только недавно вернулся оттуда. Весь город гудит о зверствах поганых белок. Капитан стражи и молодой рыцарь — единственные спасшиеся герои, полумертвыми добравшиеся до города на одном коне. Знакомо? — Прелестная история, пусть хоть рыцарский орден в честь такого создадут. А на эмблему — двух рыцарей на одном коне. — Эскель нуждался только в сухих фактах. — Белки — твои ребята? Преобразившийся было эльф при упоминании своих сородичей сник, бросил взгляд в сторону скопления палаток, служащего лагерем для белок. «Я давно не уверен, ты один из нас или нет, Даэран». Изо всех сил хотелось верить, что это его ребята. — В какой-то мере. Это отряд Феандора. И он тебе не рад, — голос не уважающего чужие тайны эльфа так же погрубел и совсем не был похож на тот, каким он рассказывал о своей недавней поездке в Бругге, — так что вечером мы уезжаем в город. Надеюсь, ты удержишься в седле. — Мы? — ведьмак с радостью покинул бы лагерь враждебно настроенных лесных головорезов, но намерения незнакомца были таинственны, собственно, как и все, что его окружало. — Я обязан тому, кого ты пытаешься спасти, vatt’ghern. Королю Вензлаву, — эльф подошел к ведьмаку и протянул ему руку. — Я Даэран. — Эскель, — пожал руку ведьмак, — а теперь отведи меня к котелку.