* * *
Прекрасный запах деревьев и весенняя прохлада: всё-таки выбраться в такой солнечный день в городской парк было хорошей идеей. Держа руки на груди, Юнин хоть и летает в своих мыслях, но также и не забывает держать под пристальным наблюдением детей: Тэквона, Бёнхона и Хегё, которые размашисто шагают впереди, играя в солдатиков: суть игры в том, чтобы маршировать как на параде, под самодельным флагом из дубинки и чьей-то белой майки, и при этом не сбиться. Кто первый ошибётся, спутает шаг, тот и проиграл. Юнин с улыбкой смотрит на их игру, смотрит на то, как они втроём держатся за руки и как Бёнхон, шагающий с краю, машет их самодельным флагом, даже не подозревая о том, что на самом деле подразумевает под собой значение белого флага. Так забавно. — Какая же у детей богатая фантазия, — комментирует веселье ребятни бабушка Хегё, когда её внучка останавливается и отдёргивает назад Тэквона, после чего они вместе складывают руки в так называемый духовой инструмент и начинают дудеть в него, пока Бёнхон, меняя стиль шага, колочет в невидимый барабан. — Столько всего придумывают. Буквально из ничего создают всё, — говорит женщина. В детстве они с друзьями бессчётное множество раз преодолевали этот путь, путь беззаботности и дурачества, а ныне она довольствуется тем, что видит в глазах внучки те же самые радость и восторг, которые сама испытывать уже не может – годы не те. — И то правда, — соглашается с аджуммой Манхи – мама Бёнхона, в то время как Юнин просто наблюдает за детьми издалека, а бабушка Хегё – присаживается на скамейку. — Знаете, когда мы с мужем решили завести ребёнка, я и подумать не могла, насколько смекалистым он у нас получится. За всеми играми, которые вы сейчас видите и, думаю, ещё не раз увидите, стоит наш сын. Порой я поражаюсь его буйному воображению, — протяжно вздыхает. — Милый, пожалуйста, осторожнее! Не бегай там! — кричит Бёнхону зычным голосом, стоит тому начать носиться возле уличной мусорки. — Да пускай бегает. Им полезно. На свежем-то воздухе, — пожилая дама с улыбкой выпрямляет спину, кладёт обе ладони на свою деревянную тросточку и глубоко вдыхает витающий вокруг запах: весна, деревья, шашлык, костёр. Откуда в парке два последних аромата – вообще непонятно. Наверное, живущие в частных домах неподалёку возятся с барбекю, на углях которого томятся нанизанные на шпажки мясные рулетики с сыром и кольцами лука. Стоит подумать о такой вкуснятине – и тут же начинают течь слюнки. — Госпожа Нахён, могу ли я попросить вас дать мне совет? — Манхи неожиданно для женщины в возрасте присаживается рядом с ней на скамейку и с взволнованным выражением лица подвигается к ней ближе. До этой секунды держащая руки на груди и стоящая рядом Пак любопытно поворачивает голову назад и смотрит на своих сегодняшних приятельниц. Аджумма без лишних вопросов кивает и снова улыбается. Кажется, будто бы ей только в радость что-то советовать другим людям. Особенно молодым женщинам. Она-то свою жизнь уже, считай, прожила. А вот поделиться приобретённым за семьдесят лет жизни с теми, кто ещё только начинает жить – почему нет? — Скажите, вы, как опытная и уже пожившая женщина, наверняка знаете, что делать в следующей ситуации: мой муж очень хочет купить себе катер. Но не какой-нибудь там, а дорогой, солидный, чтобы выходить в море, кататься, плавать с друзьями на рыбалку. А я… я, так сказать, не особо одобряю эту его затею. На этой почве мы постоянно ругаемся. Юнин сама за собой не замечает, как переключается с детей на своих спутниц и подсаживается к ним на скамью. Почему-то эта тема, тема взаимоотношений, разногласий между мужчиной и женщиной, ей самой становится интересна. Она всегда хотела послушать, что бы сделала мудрая женщина в схожей ситуации? Непростой с точки зрения семейного бюджета? Как нужно вести себя с мужчиной, когда вы расходитесь во мнениях? Что говорить ему, чтобы не обидеть, не задеть его мужского достоинства? В общем-то ей это интересно как раз таки потому, что в своё время ей никто не помогал, не подсказывал, что правильно, а что нет, что следует говорить, а что лучше оставлять при себе. Старших сестёр у неё нет, с матерью они никогда близки не были, подруг существенно старше неё самой – тоже по пальцам пересчитать. Не у брата же спрашивать, как женщинам следует вести себя, дабы мужчинам было приятно их общество? Хотя, чего греха таить? Она спрашивала, вот только и это можно считать пройденным рубежом. К каждому мужчине нужно искать свой подход. Всё-таки брат – это одно, а любовный интерес – совсем другое. — Во-первых, вам, мои дорогие, следует запомнить одну простую, но немаловажную вещь, — госпожа Нахён видит, как Юнин внимательно её слушает, поэтому решает обобщить, дать парочку жизненных уроков не столько Манхи, сколько Юнин. — Никогда не оскорбляйте мужчин. В какой бы ситуации вы ни оказались, куда бы ни завела вас жизнь, ни за что на свете нельзя унижать, ущемлять или обижать представителей мужского пола. Даже если они в чём-то не правы. Наоборот – их нужно уважать, хвалить и поощрять добрым словом. Во-вторых, с мужчиной нужно всегда соглашаться и во всём его поддерживать. Тогда он горы свернёт. Мужчине нужно постоянно говорить, какой он замечательный, тогда у него возникает зависимость и стремление быть всё время рядом. — Но… как же можно с ним во всём соглашаться, если я абсолютно точно знаю, что он не прав? — недоумевает Манхи и сдвигает брови к переносице. В её понимании слова аджуммы – абсолютная бессмыслица. Она лучше будет терпеть каждодневные перебранки, чем во всём уступать тому, чья правота бывает крайне редким явлением. А вот Юнин ничего не говорит. Как раз наоборот – она молча слушает госпожу Нахён и попутно пытается осмыслять каждое её слово. Всё-таки в её советах есть смысл, и далеко не поверхностный. Возможно, позиция Манхи не кажется ей логичной, потому что у неё нет как такового, официального партнёра, с которым ей бы приходилось часто ругаться. Из всей этой темы она выносит для себя только одну вещь. Одну, но крайне существенную — отныне она будет стараться как можно больше и глубже интересоваться тем, что важно Тэхёну. А что ему важно? Чему он посвящает всего себя, и с чем Юнин зачастую бывает не согласна? Работа, конечно же. — В этом-то, моя дорогая, и заключается основная причина всех супружеских невзгод, — аджумма нежно проводит ладонью по щеке Манхи, а глазами обводит горящее любопытством лицо Юнин. — Да, мужчинам, несомненно, тоже нужно многому учиться. Но не зря ведь говорят, что за каждым великим мужчиной стоит великая женщина. Стать такой женщиной не просто, и далеко не каждый способен объяснить, что же конкретно следует делать. Это очень непростая тема, даже для меня, хотя я лучшие годы своей жизни уже давным-давно прожила, — смеётся женщина и поднимает глаза к ясному небу. — И уже давно приручила своего героя. До сих продолжаю его во всём поддерживать, даже в самых безумных ситуациях, помогаю ему, даю советы, но только таким образом, чтобы он не догадался, что это я ему советую. Я просто умело направляю его, заставляя думать, что к его «гениальным» идеям он приходит сам. Без моей помощи. — Вы говорите такие нереальные вещи, — открыто восхищаясь мудростью госпожи Нахён, мама Бёнхона переглядывается с Пак и, стоит им только слегка улыбнуться друг другу, как Манхи тут же с хитрым выражением продолжает: — Что же… что же нужно делать, чтобы стать такой женщиной? Не поделитесь? — Так уж и быть – записывайте, девочки, — шутит пожилая женщина и, взглядывая на собравшихся возле ещё одной скамейки, что стоит на другом конце площадки, детей, облизывает губы и делает ещё один глубокий вдох. — Для начала вы должны ответить себе на вопрос: какие качества вашего мужчины вызывают в вас восхищение? Иными словами, что не даёт вам сомневаться в его мужской сущности? Далее – вспомните ситуации, в которых он наиболее ярко проявлял эти качества. Неважно, когда и где это было, неважно, принимали ли вы в этих ситуациях участие. Вспомните, что вы чувствовали? Как вы поняли, что находитесь рядом с мужчиной с большой буквы? Затем, третий шаг: когда вы ответили на эти вопросы, вам всегда следует держать ответы на них в своей голове. Пусть чувства гордости и веры в его силы никогда не покидают вас. Запомните состояние, когда вас переполняло счастье от мысли, что этот человек выбрал именно вас и что ради вас он готов на любые подвиги. Он – герой. Помните это. Он самый лучший, самый щедрый, самый добрый, самый надёжный. Одним словом: самый-самый. Юнин судорожно выдыхает и отводит глаза в сторону, погружаясь в себя, в свои мысли. «Запомните состояние, когда вас переполняло счастье от осознания того, что этот человек выбрал именно вас и что ради вас он готов на любые подвиги». Юнин очень хорошо знает, что это за состояние, а точнее очень хорошо знает, что чувствует каждый раз, когда Тэхён говорит ей, что любит, что кроме неё ему никто не нужен, что он выбрал её и что у неё нет иного выбора, кроме как принять этот факт и смириться с его неизбежностью. Каждый раз, когда она слышит нечто подобное, бабочки в её животе начинают бесноваться, сводить её с ума и ещё очень и очень долго не давать ей покоя. А в те моменты, когда он обнимает её, от близости его мускулистого торса и мощных бёдер о её собственное тело, испытываемые чувства вообще уносят её в космос. Уносят так далеко, что она желает только одного – дабы он никогда не отпускал её, дабы они всю жизнь простояли б вот так, обнимая, целуя и согревая друг друга. — Щедро хвалите, бесконечно восхищайтесь, говорите ободряюще слова и ни за что не жалейте, ибо нельзя давать мужчинам чувствовать себя слабыми. Они этого терпеть не могут. И самое главное помните: все ваши слова должны идти от чистого сердца. То, что вы думаете, говорите и хотите, должно быть постоянным, настоящим, — аджумма мягко прикрывает глаза и, продолжая держать обе ладони на своей трости, улыбается тому, что представляет в голове. — Дайте мужчине перестроиться. Если вы верите в него, то верьте всем сердцем. Он сможет! У него получится! Даже если он сам в себя не верит. Верьте за двоих. Поддерживайте. Помогайте. И вселенная щедро отблагодарит вас за терпение, понимание, любовь и доброту. А ещё – за умение принимать жизнь такой, какая она есть. Наверное, в ответ на столь ценностные моральные суждения было бы уместно и впрямь что-то сказать, однако что Манхи, что Юнин – они обе пребывают в настолько неоднозначном состоянии, что даже рта открыть не могут, дабы прокомментировать хотя бы что-то из сказанного госпожой Нахён. Какая же она умная женщина. Сколько же в ней света, добра и тепла. Её мудрости, рассудительности и необыкновенной благостности можно только позавидовать. Снова переглядываясь с мамой Бёнхона, Пак два раза моргает и затем переводит взгляд на детей. Она вроде бы смотрит на них, смотрит на Тэквона, смотрит на то, как он взаимодействует с друзьями, а вот мысленно находится далеко за пределами парка, непроизвольно представляя перед собой Тэхёна. Как бы много она хотела сказать ему, окажись он перед нею прямо сейчас. В это время дети, также сидящие на одной из скамеек, которых в парке бессчётное множество и которая стоит неподалёку от скамейки, на которой сидят взрослые, поначалу просто смотрят по сторонам, вертят головами, считают, сколько на небе облаков, но по истечению нескольких минут их негласный режим тишины нарушает Тэквон, который решает не очень удачно подшутить над Хегё: пока та глядит в небо, он тихомолком подносит к ней руку и щипает её за ногу. Хегё тут же взвизгивает и молниеносно прикладывает ладонь к больному месту, начиная протирать покрасневшую, скорее всего, кожу на своей ноге через чёрную ткань колготок. Тогда Тэквон принимается звонко гоготать, на что Хегё только обиженно надувает губки. — Зачем ты это сделал? — досадливо спрашивает она у него спустя минуту. Бёнхон, до этого считавший облака на небе, наконец, возвращается на землю и обводит своих друзей неодобрительным взглядом. Что между этими двумя сорванцами уже успело произойти? — Просто так. Захотелось тебя позлить, — честно признаётся подруге Тэквон с лукавой ухмылкой на лице. На такие его слова Хегё только ещё больше обижается. Облокачиваясь о спинку скамейки, она надувается как мышь на крупу, складывает руки на груди и, сводя брови к переносице, начинает недовольно взирать в одну точку перед собой. А Тэквон, видя, как Хегё сердится, только сильнее хочет ей досадить. Наклоняясь вперёд, он растягивает уголки рта в квадратной улыбке и принимается тыкать в подругу пальцем. — Хегё-ё. Ты что, обиделась на меня? Хегё-ё, отве-еть… — Да отстань уже! — визгливо возмущается девочка и ударяет Тэквона по руке, пальцами которой он тычет ей в живот. Но тот не прекращает, ибо раздражение подруги его только веселит. — Хватит! Или я пойду пожалуюсь бабушке! — Да перестаньте вы дурачиться! — тут уже и Бёнхон не выдерживает. Он вскакивает на ноги и пытается оттащить от Хегё раззадоренного Тэквона. Сделать это ему удаётся довольно быстро. Но, дабы его друга вновь не одолело желание донимать Хегё, он садится между ними и показательно скрещивает на груди свои маленькие ручки. — Вот. Отныне я сижу по центру. Чтоб у вас двоих больше не возникало ни повода, ни желания доставать друг друга. — Я его не доставала! Он сам начал ко мне приставать! — напоминает второму другу Хегё, высоко и упрямо вздёргивая подбородок. — Ты ему, наверное, просто нравишься. Мальчики всегда так делают. Хотя я даже не знаю, почему. — Ага, сейчас. Размечтался, — в голосе Тэквона звучат не столько весёлые нотки, сколько нотки искреннего недоумения. Он вмиг перестаёт улыбаться и точно также, как и Хегё, отворачивает голову в сторону. Она? Нравится ему? Пф-ф, не смешите. Во-первых, Хегё – совершенно не в его вкусе. А во-вторых, он никогда ещё не испытывал чувства, которое можно было бы назвать симпатией. Ладно, испытывал, но только однажды. К Йерин. Но, естественно, из этого бы всё равно ничего не вышло, даже будь они на порядок старше, ведь, как, выяснилось позже, они с ней – двоюродные брат и сестра. — А что? Разве я не красивая? — негодует Хегё, садясь на скамейке так, дабы видеть Тэквона. — Или, может, я недостаточно хорошо знаю английский, чтобы тебе нравиться? Или нет, я знаю, наверное, я тебе не нравлюсь, потому что ты слишком сильно любишь самого себя. Настолько сильно, что ты просто не в состоянии любить кого-то другого, верно? — делая акцент на вечном зазнайстве Тэквона, девочка выпячивает глаза и смотрит на него так, словно говоря «ну, давай. скажи, что я не права. приведи весомые аргументы против. если сможешь». — Любить? — мальчик изумлённо хлопает ресницами и переводит глаза на Бёнхона. Тот за незнанием, что ответить, пожимает плечами. Тогда Тэквон хмурит брови и посылает Хегё крайне недобрый взгляд. — Да ты хоть знаешь значение этого слова? — А что тут знать-то? Все знают, что такое любовь. — И что это? — Я… н-не могу… н-не знаю, как правильнее объяснить… — теряется в своих же мыслях Хегё, хотя ещё секунду назад она была абсолютно точно уверена в том, что ответить. На её слова Тэквон только скептически хмыкает и взглядывает на Юнин, что сидит неподалёку и общается с остальными взрослыми. Та, в свою очередь, даже не смотрит на него. В кое том веке не смотрит. — Я знаю, что такое любовь, — возникает Бёнхон между делом, чем привлекает к себе вопрошающие взгляды друзей. Откидываясь на спинку скамьи, он довольно складывает руки на груди, закидывает правую ногу на колено левой и с задорной ухмылкой закрывает глаза. — Во-первых, любовь – это забота. Постоянная поддержка наших родных ото всяких проблем. Во-вторых, любовь – это стремление поделиться с близкими своими победами. В третьих, любовь – это ласка. С первых минут жизни наши мамы показывают нам ласку через поцелуи и нежные прикосновения. Так мне папа объяснял. Он говорил ещё что-то про сестро… состро… сострадание, вот! Только я не очень помню, что означает это слово. — Это означает умение жалеть и помогать, — поправляет друга Тэквон и обиженно отворачивает голову. Как бы ему хотелось, чтобы они с папой точно также разговаривали, делились друг с другом новостями, своими мыслями и переживаниями. Как это делает Бёнхон со своим отцом. Но вот, что удивительно, именно благодаря тому, что Бёнхон упомянул в разговоре своего папу, Тэквон вспоминает, чтó принёс с собой и что изначально он планировал показать друзьям это кое-что безо всяких промедлений: — Слу-ушайте, пока не забыл, может, вы поможете мне перевести кое-что? А то мне знаний, наверное, не хватает. Никак не пойму, что означают эти буквы, — и он выуживает из кармана тёмно-синих штанишек сложенный в несколько слоёв белый лист A4. Затем разворачивает его и протягивает друзьям. — Так, что тут у нас? — будучи, судя по всему, самым умным и смекалистым среди всех троих, Бёнхон берёт бумагу в свои руки и неподдельно серьёзно морщится. Хегё же, вмиг забывая свою обиду на Тэквона, с такими же заинтересованными глазами заглядывает в лист, пытаясь прочитать на нём написанное. — Ну-у… Кажется… Это что-то на английском. — Это я и так знаю, — комментирует совершенно бесполезное наблюдение друга Тэквон, но всё также продолжает смотреть на бумагу, видимо, в надежде, что втроём им всё-таки удастся расшифровать то, что он написал. — Что может означать «BCHO»? И что означают два следующих слова? Тут такой странный набор букв. Я даже прочитать их не могу. Впервые вижу такие слова. — Architects – это, скорее всего, архитектура. Сам слышишь, звучание схоже, — говорит Бёнхон. — А что такое архитектура? — Хегё удивлённо взмахивает ресницами и смотрит на Бёна. — Хегё, ты что, совсем что ли глупая? — на и без того недовольном лице Тэквона появляется ещё и враждебное раздражение. — Архитектура – это строительство домов. Проектирование всех зданий, которые нас окружают. Это ж элементарно. Как можно такого не знать? — Я не глупая! — протестует девочка и снова затихает, стоит Бёнхону продолжить выдвигать теории касательно декодирования и анализа подсунутой Тэквоном филькиной грамоты: — Думаю, «BCHO» – это название какой-то компании, которая занимается архитектурой. А вот что обозначает третье слово – я без понятия, — заключает мальчик и уже решает передать лист бумаги обратно Тэквону, как вдруг передумывает: — А тебе это зачем вообще? Откуда у тебя этот лист? Эти слова? Никак решил на работу устроиться? — смеётся и переглядывается с Хегё, которая тоже начинает улыбаться. — В четыре-то года. Тебя точно возьмут. Дома строить. — Отдай уже! — сердится Тэквон и выхватывает из руки друга лист. Затем опять мнёт его и суёт обратно в карман. — Там работает мой папа. Ясно вам? И, если это и правда название его работы, я намерен поехать туда и найти его! — Куда ты поедешь? Не смеши меня, — отмахивается Бёнхон. — Ты без мамы и шага в сторону сделать не сможешь. Вот вырастешь, и поедешь куда захочешь. А пока… — Мама не хочет нас с ним знакомить, поэтому я намерен найти папу сам. Осталось только узнать, где эта компания находится, — дополняет свои слова Тэквон и недобро взглядывает на Юнин. Он не злится на неё как раньше, но пока он всего не выяснит, пока не познакомится с Тэхёном, то не успокоится. Вижу цель – не вижу препятствий, так вроде? И даже если он ещё слишком мал для того, чтобы разъезжать по городу в одиночку, он что-нибудь придумает. Мир не без добрых людей. Кто-нибудь обязательно ему подсобит, поможет. Он для этого всё сделает. И ни за что не сдастся! — Подожди-ка, — Бёнхон по-дружески кладёт ладонь на плечо друга и вдруг, спрыгивая со скамейки на землю, бежит к матери. Тэквон изумлённо переглядывается с Хегё и снова переводит глаза на Бёна. Тот, по-быстренькому переговариваясь о чём-то с Манхи, уже через секунду получает от неё телефон и после этого бежит обратно к друзьям, залезает на скамью и включает боковой кнопкой мобильник: — Папа мне показывал, как пользоваться интернетом. Совсем немного. Поэтому, думаю, я смогу помочь тебе найти компанию твоего папы. Надеюсь, получится. — Бё-ён, — личико Тэквона мгновенно озаряется эмоцией радости, — ты просто лучший! — обнимает друга за плечи. — Если сумеешь найти эту компанию, обещаю, с меня шоколадка. — Договорились. Сейчас, погоди минутку, — мальчик задумчиво пялится в экран мобильника и довольно уверенно клацает по сенсору пальцами. Хегё и Тэквон недолго ждут, пока их добрый приятель докопается до чего-нибудь интересненького, а потому уже через некоторое время их ожидание сполна окупает себя: — Вот, нашёл. Смотри, — показывает другу телефон с высвеченным на экране изображением здания BCHO. — Здесь написано, если я не дурак, что это архитектурная компания. И её владелец… — мрачно сужает веки. — Ким Тэхён? — поражается зачитанному вслух и косится на Тэквона. — Он и есть твой папа? — Да, — не описать словами всё то счастье, что сейчас сверкает на лице малыша Тэ. — Я не знал, что мой папа – главный в этой компании. Это так круто! — он резко выхватывает телефон из руки Бёна и выбирает раздел с фотографиями на поисковой странице. — Глядите. Он такой красивый, правда? Мне даже не верится… Мой папа не просто супер-красивый. Он ещё и главный на своей работе. Подумать только… Я – сын такого именитого, такого влиятельного человека… Поверить не могу… — Теперь понятно, в кого ты такой задавака, — пускает шпильку в друга Хегё и с ухмылкой скрещивает руки на груди. — Что ты имеешь в виду? — негодует Тэквон и возвращает мобильник в руки Бёнхона. — Да у твоего папы на лбу написано, что он из себя такой же воображала, как и ты. — Откуда тебе знать, какой он?! Даже я этого не знаю! — А мне и не нужно этого знать. Достаточно посмотреть на его фотографии, и всё, я уже вижу, что он не любит людей и смотрит на всех свысока, — девочка победно откидывает с плеча косичку и с ликующей улыбкой отводит подбородок в сторону. В ответ на такие неприятные, ничем не подкрепленные аргументы Тэквон намеревается достать Хегё и дать ей по шее, однако Бёнхон снова мешает ему это сделать, закрывая своим телом подругу. Да как он смеет препятствовать свершению правосудия?! — Успокойся, Тэ! Успокойтесь оба, — кричит Бёнхон на достаточно низкой ноте, дабы к ним не прибежали взрослые и не полезли выяснять, что у них здесь происходит. — Сядь лучше, я тебе кое-что покажу, — силком сажает товарища обратно на скамейку и опять показывает ему экран мобильного. Тэквон еле сдерживает эмоции. Еле сдерживает свою злость на Хегё, но всё-таки переводит взгляд на сенсор телефона. — Я нашёл адрес этой компании. Как туда добраться понял тоже. Маршрут, если хочешь. Вот, видишь? Красным отображается дорога отсюда туда. Прямая дорога. Понимаешь? — А какой смысл? — бурчит Тэквон. — Сам я доехать туда не смогу. А мама меня скорее под замок посадит, нежели чем согласится поехать со мной. Не просто также она ничего мне не рассказывает. Думаю, у них с папой не очень хорошие отношения. Другой причины я просто не вижу. — Покажи-ка, — внезапно в диалог мальчиков влезает Хегё, которая выдёргивает из руки Тэквона сотовый и принимается разглядывать проложенный гуглом маршрут к офису BCHO. — Так я знаю, где это. Рядом с этим зданием, прям совсем рядом, находится один магазин, куда мы с бабушкой каждую неделю по вторникам ездим за чаем. Если хочешь, можешь отпроситься у мамы и поехать с нами. Пока мы будем в магазине, ты сбегаешь в эту компанию, ну и… — девочка в задумчивости поджимает губы, — спросишь у тех, кто там работает, о своём папе. Сомневаюсь, конечно, что тебя вообще станут слушать, скорее какой-нибудь охранник просто позвонит твоей маме, чтобы она тебя забрала. Но попытка ведь не пытка, верно? — А ведь это идея, — поддерживает немного безумное предложение подруги Бёнхон и вопросительно взглядывает на Тэквона. — Что думаешь, Тэ? Навряд ли у тебя есть идеи получше. Я вот даже не знаю, что тебе посоветовать. По мне так предложение Хегё – самый лучший вариант. — Надо подумать, — коротко отвечает друзьям Тэквон и устало вздыхает. — Всё взвесить и просчитать. Чтобы мама ни о чём не догадалась. Все трое замолкают, пока Тэквон молча сидит, глядит вперёд и думает. Будет ли у него ещё такая возможность? Теперь-то ему известно всё. Как выглядит Тэхён, где он работает и как добраться до его офиса. Одна проблема, одно препятствие – Юнин. Конечно, он может наплести ей с три короба о том, зачем ему ехать на следующей неделе с Хегё и её бабушкой в центр города. Вот только… поверит ли она ему на слова? Согласится ли? Отпустит ли? Или увяжется следом, в случае чего ему встречи с Тэхёном уж точно не видать? Нет, нельзя этого допустить. Нельзя, чтоб Юнин поехала с ними. Но… что тогда прикажете ему делать? Что ей сказать? Чёрт! За всеми этими размышлениями Тэквон совершенно теряет связь с реальностью. Он не видит и не слышит, что делают и что обсуждают его друзья, зато в какой-то момент, абсолютно случайно, замечает на другом конце площадки девочку их с Хегё и Бёнхона возраста, которая сидит на траве возле кустов и плачет, пока два мальчика немного старше стоят напротив неё и смеются. Они что, смеются над ней? Издеваются? Обижают её? Боже, да как они смеют? Это ж какими пустоголовыми нужно быть, чтобы обижать маленькую, беззащитную девочку? Когда один из них выдёргивает из рук этой бедняжки плюшевого зайца, и та начинает плакать ещё жалостливее, Тэквон не выдерживает роль, которую сам же себя и назначил, после чего сжимает руки в кулаки, спрыгивает на землю и сурово топает в их сторону. Бён и Хегё окликают его, но тот не останавливается. Он продолжает уверенной походкой шагать вперёд, намереваясь разобраться с этими малолетними пакостниками и вызволить длинноволосую девочку из беды. — Дурочка. Вот ты кто. Самая настоящая, — говорит один из хулиганов сидящей на траве девчонке и, передавая её игрушку своему собрату, начинает смеяться ещё громче. — От-дайте обратно… — просит их маленькое кареглазое чудо. — Пож-жалуйста… — шмыгает носом и вытирает рукавом своей кофты текущие из носа сопли. Но мальчишкам её плач безразличен. Они лучше продолжат над ней издеваться, чем вернут ей этого замызганного зайца и уйдут. — Отдайте… — А ты как следует попроси. Может, тогда и отдадим, — глумится над ней второй мальчишка и обменивается с другом коварной улыбкой. Ничего они ей не вернут. Даже если она на колени перед ними встанет. Хотя, куда уж там? Она уже сидит перед ними на коленях. Такая жалкая. Внезапно, стоит этому зазнавшемуся сорванцу поднять руку с зайцем чуть выше, как этот самый заяц пропадает из его пальцев. Удивлённо хлопая глазами, оба хулигана оборачиваются назад и видят стоящего напротив них Тэквона, за которым ко всему прочему стоят ещё и Хегё с Бёнхоном. — А ты ещё кто такой? — спрашивает у незнакомого мальчишки малорослый шкодник и на пару с другом встаёт лицом к откуда ни возьмись появившемуся принцу на белом коне. — Я тот, кто научит вас двоих, безобразников, уважать девочек, — угрожающим тоном заявляет Тэквон и складывает руки на груди. Хулиганы обмениваются друг с другом одним только им понятным взглядом и заливаются смехом. Но Тэквон был готов к такой их реакции. Выражение его лица остаётся неизменным. Он спокойно ждёт, пока эти двое перестанут ржать, и только тогда продолжает: — Начнём наш урок с того, что мы все вместе разберёмся в понятии нокаута. Кто хочет быть первым? Может быть, ты, дурилка картонная? — тычет указательным пальцем свободной руки в мальчика с левой стороны. — Сделай шаг вперёд, и я покажу тебе, что это означает. — Ты что, на завтрак бессмертия поел? — грозно рыкает мелкий сорванец. — Сейчас получишь. Ай-щ… — он живым манерам бросается на Тэквона, но не успевает и ахнуть, как уже через секунду падает на землю, проезжаясь носом по траве, когда Тэквон делает ему слабую подножку, при этом даже не сдвинувшись с места. Мальчик поднимается на коленях, смотрит через плечо на тех, перед кем только что предстал в не самом лучшем свете и со слезами на глазах убегает прочь. Тэквон ликующе ухмыляется и взглядывает на второго хулигана. Тот стоит и не знает, стоит ли ему тоже нападать. Не знает, хочет ли он также, как и его друг, с позором убегать, суматошно сверкая пятками. Поэтому он только посылает всем троим заступникам ненавистный взгляд и убирается восвояси. Когда оба хулигана удирают как последние трусы, Тэквон подходит ко всё ещё сидящей на траве девочке, присаживается перед ней на корточки, посылает ей милую улыбку и протягивает ей того самого плюшевого зайца. — Это, кажется, твоё. — Д-да… Спасибо тебе, — девочка один раз всхлипывает и берёт игрушку в свои руки. — Ты такой смелый, — она хочет подняться на ноги, но почему-то боится. Она смотрит сначала на Тэквона, затем на Бёнхона и Хегё, и совершенно не понимает, откуда они взялись и с чего вдруг вообще решили за неё заступиться. — Да перестань, — Тэквон стеснительно отмахивается от такого приятного комплимента и помогает новой знакомой в прямом смысле встать на ноги. — Не плачь. Всё уже закончилось, — он заботливо вытирает слёзы с её щёк и после оставляет ладони на её плечах. — Как тебя зовут? — Сюзи. Хван Сюзи, — застенчиво отвечает на вопрос своего героя девочка и тут же поднимает на него горящие восхищением глаза. — А тебя? — взглядывает на остальных ребят и мгновенно исправляется: — Точнее… вас? Как зовут всех вас? — Я – Тэквон. А это мои друзья: Бёнхон и Хегё, — представляет своих приятелей новой знакомой и после того, когда оба его друга приветливо машут ей в ответ, он снова смотрит на спасённую им девочку и как-то хмуро морщится. — Где твои родители, Сюзи? Почему они оставили тебя здесь одну? Почему не помогли, когда эти хулиганы начали тебя обижать? Неужели они не видели, что тут происходит? — Моя мама… она… — девочка неуверенно указывает пальцем далеко в сторону, где на одной из парковских скамеек сидит какая-то женщина, мило беседующая с мужчиной в деловом костюме и совсем не обращающая внимания на свою дочь. — Она вон там. Но… Как ты видишь, ей немного не до меня… Она так часто делает… Я уже привыкла. — И она что, даже не заметила, как эти два безобразника начали над тобой издеваться? — с максимально удивлённым лицом выпаливает Бёнхон и звучно охает. — Что ж это за мать такая… Я просто в шоке. — Сейчас разберёмся, — сурово заявляет Тэквон, после чего решительно берёт Сюзи за руку и тянет за собой в сторону той самой дамочки. Хегё уже хочет пойти за ними следом, но Бёнхон останавливает её несильной хваткой в области запястья. Им двоим идти туда нет смысла. Уже практически подойдя к матери Сюзи, Тэквон крайне злостно кривит лицо, желая испепелить ту одним только взглядом. — Эй, вы! — кричит он, обращаясь к этой надменной женщине, на что та на пару со своим ухажёром озадаченно оборачивается через плечо. — Знайте, вы, госпожа, ужасная мать. Вашу дочку в нескольких метрах отсюда обижали два хулигана, а вы даже не посчитали нужным проведать её. Готов поспорить, что вы и не следили за ней, потому что были слишком заняты собой. — Мальчик, а ты кто? — интересуется у Тэквона женщина, переглядываясь со своим спутником. Тот лишь непонимающе пожимает плечами, мол, не обращай внимания, мало ли, что у этой мелюзги могло случиться за те полчаса, что мы сидим в парке. — А это так важно? — парирует Тэквон и выводит вперёд Сюзи. — Вот, может, вы забыли? Так я вам напомню. Это – ваша дочь. И ей нужно ваше внимание. Ваша забота и поддержка, — обнимает девочку рукой и, когда та благодарно ему улыбается, он одаривает её ответной улыбкой. — Ваша дочка – очень красивая девочка. Не повторяйте подобных ошибок в будущем. Если ходите гулять вместе, то гуляйте вместе. А не по отдельности. — Тэквон! — внезапно по аллеям парка проносится тревожный голос Юнин. Она возникает возле сына точно по волшебству, буквально появляется из ниоткуда. — Что ты здесь делаешь? Я же говорила тебе далеко не убегать, — обнимает мальчика за плечи и только тогда замечает других, находящихся рядом. — Простите. Он что-то натворил? Я очень за него извиняюсь. Порой он бывает крайне непослушным. — Мам, всё в порядке. И не вздумай перед этими людьми извиняться. Они этого совершенно не заслуживают, — пока все взрослые пребывают в шоке от происходящего, Тэквон напоследок обнимает Сюзи и тихо шепчет ей на ухо: — Надеюсь, мы ещё увидимся. Дать свой номер телефона – не дам. Нет у меня его. Но… мы ещё встретимся. Я так чувствую, — накрывает обеими ладонями руку девочки и прижимает её к своей груди. — А обычно чуйка меня не подводит. Юнин, абсолютно потерянная и не понимающая, что пропустила в этой жизни, зачем-то кланяется незнакомцам, берёт сына за руку и тянет его в ту сторону, откуда они пришли. Тэквон без каких-либо слов следует за матерью, спешно перебирая ногами и пытаясь поспевать за ней, и при этом ещё несколько секунд смотрит назад, сохраняя с Сюзи зрительный контакт. Будь он ей, то сразу бы понял, что именно означает такой женский взгляд. Полный любви и сердечной благодарности. Полный откровенного восхищения, которому вторят прерывистые, счастливые вздохи. Сюзи никогда не доводилось встречать таких мальчиков. А в Тэквоне словно по воле судьбы сошлись все те качества, что она так ценит в героях любимых мультфильмов. Красивый, воспитанный, благородный. Уверенный, храбрый, добрый. Ну чем не настоящий рыцарь? Чем не истинный герой, не настоящий спаситель всех униженных и оскорблённых?* * *
Начать собираться на встречу с Минсуком за практически четыре часа и всё равно умудриться опоздать – в этом весь он, весь Ким Тэхён. Сначала нужно было заехать в налоговую, затем в банк, потом в юридический центр, чтобы собрать необходимые для дальнейшей работы бумаги, после этого – в магазин за дополнительной мишурой для своего гардероба, а также в продуктовый за свежей провизией для своего холодильника. Затем, естественно, всё это нужно было завести домой и разместить по полочкам. Но разместить по полочкам было нужно не столько новый провиант, сколько дорогую обновку вкупе с различными побрякушками для дома. И вот только после всех этих неотложных дел Тэхён нашёл-таки в своём забитом субботнем графике возможность пробиться к Минсуку. Хотя, Минсук в его график был вписан изначально. Все эти «неотложные» дела, сделанные Тэхёном за сегодняшний день, всего лишь следствие отсутствия желания заниматься финансовыми, ровно как и бытовыми вопросы на будних днях. Интересно, как бы он умудрился ещё и с Юнин встретиться, если б она всё же согласилась провести этот день вместе с ним? Влетая в двери самого известного кабаре Сеула под названием «Le Cabaret Cite» как метеорит, Тэхён мимоходом кланяется охране, а также изредка попадающимся по дороге членам здешнего персонала, и продолжает шагать дальше. Замечая сидящего на чёрном диване в свете слабых огней, что исходит от висящих на стенах бра, Минсука, Тэхён стремглав бросается к нему навстречу, попутно стягивая с плеч своё коричневое пальто. Оказываясь возле нужного столика, он вешает верхнюю одежду на вешалку и сразу же, без лишних слов, пожимает руку приподнявшемуся с дивана товарищу. Тэхёну кажется, будто бы сквозь выпуклые стёкла очков Минсука он видит в глазах друга насмешку за столь нелепое опоздание. — Извиняюсь за задержку. Много дел накопилось, — вкратце объясняя причину своей недисциплинированности, Тэхён присаживается на твёрдое серое кресло напротив Минсука и в привычной манере закидывает ногу на ногу. — Ты уже что-то заказывал? А то я бы выпил чего-нибудь. Чего-нибудь покрепче. — Пьяный мужчина в кабаре, особенно в ночном, обязан быть громким во всём: в словах, в смехе, в любви – тогда всё нормально, тогда ничто не противоречит традициям, — смеётся Минсук и кивает подбородком на небольшую сцену, на которой стоят двое гитаристов, барабанщик и одна молодая девушка, переодетая в образ небезызвестной Мерлин Монро и исполняющая какую-то джазовую композицию. Так странно видеть девушку азиатской внешности, пытающуюся косить под американский секс-символ пятидесятых. Тэхён поворачивает голову в сторону сцены, смотрит на эту юную даму в достаточно открытом наряде, что таинственно машет ему рукой, стоит ей заметить направленные на неё из зала глаза, после чего он морщится и отворачивается в обратную сторону. — Не интересует, — безапелляционно кидает Тэхён товарищу по работе и рукой подзывает к себе официанта, который спустя полминуты принимает у гостя заказ на стакан дорогого молдавского коньяка и затем ретируется в неизвестном направлении. Когда они с Минсуком снова остаются вдвоём, Тэхён тянется за виноградом, что стоит на низком столе напротив, после этого закидывает зелёную ягоду себе в рот и на мгновение прикрывает глаза, вслушиваясь в приятную джазовую мелодию, играющую на заднем плане. — А чего так? — ухмыляется остроносый мужчина и копирует позу Тэхёна, забрасывая левую ногу на колено правой. — Не был б я женат, даже раздумывать бы не стал, — взглядывает на симпатичную блондинку на сцене и облизывает губы. — Ты вот, насколько мне известно, не женат. Что тебя останавливает? Раз уже ты даже смотреть на неё отказываешься. Должно быть, что-то серьёзное. — Если безусловную любовь к другой девушке можно считать серьёзной причиной для того, чтобы не хотеть даже думать об уединении с отвязной прожигательницей жизни в кабаре, то да, у меня есть серьёзные причины не смотреть ни на неё, ни на других, — парирует Тэхёт, победно улыбается, сразу же принимает прямо из рук подошедшего официанта стакан коньяка, выпивает некоторую его часть, после чего алкоголь уже через минуту начинает действовать на него благотворно, снимая последние остатки напряжения перед Минсуком. — Похоже, юной госпоже Пак удалось очень прочно поселиться в твоём сердце, — констатирует очевидный для него факт Минсук и тоже тянется за ягодой винограда. — Прочно и глубоко. — Ты даже не представляешь, насколько прочно, — Тэхён смотрит на товарища абсолютно равнодушно, как смотрит на человека обыкновенное электронное устройство, снабжённое одной единственной системой визуального восприятия. — Прочно. Глубоко. И навсегда, — наклоняется вперёд, подхватывает пальцами дольку лимона, пробует его на вкус и затем, кривясь, запивает это дело коньяком. — Мы пришли сюда, чтобы говорить о моей личной жизни, или о том, что ты хочешь, чтобы я поехал с тобой в Америку? — Хочу. Очень хочу, — как-то по-доброму улыбаясь, Минсук выуживает из своего портфеля прозрачную папку с какими-то чертежами и протягивает её Тэхёну. — Ты же помнишь, что около четырёх месяцев назад наши городские власти объявили тендер на огромный жилищный комплекс со спа-центрами, бассейнами и прочей байдой в районе Чхондам? — спрашивает Минсук и, когда Тэхён кивает в знак подтверждения, первый продолжает: — Мы с тобой объединились, выступили вдвоём как один единый участник тендера. Компания Morphosis тоже не осталась стоять в стороне. Да хрен с ними. Не это важно. Важно то, что наши власти в последний, естественно, момент решили этот жилищный комплекс строить не у нас, не в Сеуле, а в Сан-Франциско, штат – Калифорния. Кто, как, где и почему – понятия не имею. Один бизнесмен из Америки каким-то волшебным образом узнал о запланированном проекте в Чхондаме, заинтересовался, обратился на прямую к нашему мэру, переговорил с ним. Короче, теперь этот проект будет строиться не в Сеуле, а в Сан-Франциско, вот. — Так там же и половины планов не готово, — утверждает Тэхён и продолжает пролистывать протянутые ему пару минут назад бумаги. С этим проектом он не особо заморачивался, не особо торопился, потому что, как уверил его мэр О Сехун более месяца назад, сроки сдачи проекта ещё терпят и не требуют какой-либо спешки. Вот он и не торопился. До поры до времени. Видимо, зря. Зря не шевелился. — Да и зачем этому бизнесмену наш жилищный комплекс? То есть, я имею в виду, неужели у них там, в Америке, нет хороших архитекторов? Зачем сюда-то соваться? Это ж столько геморроя. — Я не знаю, не спрашивай, — пожимает плечами Минсук. — Меня беспокоит то, что Morphosis также находятся в курсе всей этой движухи. Если они полетят в Америку раньше нас и начнут вести переговоры с этим бизнесменом, мы упустим шанс построить наш комплекс на территории Сан-Франциско, а значит здорово оплошаемся. Я этого чертовски сильно не хочу. Мы должны встретиться с этим… как его… Трэвисом Брауном первыми. Уточнить все детали. Обсудить всё, что конкретно он хочет видеть в этом комплексе и тогда уже приступать к работе. — От меня, я так понимаю, требуется исключительно полноправное участие в работе и не меньше – присутствие на всех собраниях с этим дипломатом. Живое присутствие, так? — Тэхён закрывает папку, кладёт её на колени и морщит глаза в ожидании ответа, который и так уже знает. — Так, — подтверждает Минсук. — Поскольку мы с тобой изначально скооперировались для этой работы, я не могу поехать в Сан-Франциско один. В противном случае ты просто не будешь числиться в списке тех, кто принимал участие в создании данного комплекса, — его слова означают скорее изложение фактов, попытку предупредить, нежели чем припугнуть. — Насколько мне известно, желание расширяться за пределами Кореи всегда являлась прерогативой всех твоих желаний. Поэтому, смею предположить, отказываться от такой возможности ты не станешь. Даже, если очень сильно захочешь. Тебе это будет просто не выгодно. — Если я очень сильно захочу, мне ни от чего не составит труда отказаться. За одним маленьким, однако самым значимым исключением, — делая отсылку на тему, которую сам же и закрыл несколько минут назад, Тэхён разом опустошает бокал из-под коньяка, затем просит близстоящего официанта принести им одну цельную бутылку, дабы не заставлять того бегать к их столику каждые пять минут, и после этого, самостоятельно подливая себе в бокал алкоголь, снова глотает его как кислородный коктейль и переводит глаза на Минсука. — Но отказываться от поездки в Калифорнию – не откажусь. И не потому, что у меня нет выбора, или мне это не выгодно в каком-то плане. Нет. Я просто должен ехать. Должен и всё. В данном вопросе нет места хочу или не хочу, могу или не могу. Есть такое слово надо. Так вот мне надо туда ехать. Вне зависимости, является ли создание данного проекта, как ты выразился, прерогативой всех моих желаний. — Приятно иметь дело с человеком, знающим цену своему делу. И слову, разумеется, — улыбаясь во все тридцать два зуба, Минсук наклоняется к столу, наливает в свой пустой бокал коньяк, чокается с Тэхёном, отпивает спиртовую жидкость и тут же морщится, закусывая это дело лежащими на серебряной этажерке фруктами, что так заманчиво стоят на столе и которые, в целом, не считаются лучшим вариантом для закуски. — Насчёт слóва – не всегда, но в остальном – да, я с тобой согласен, — Тэхён не боится признаваться перед людьми, которым доверяет, в своих недостатках. Он бы и рад сказать, что является закоренелым честолюбцем, ибо всегда отдаёт отчёт тому, что вылетает из его рта и впоследствии, если нужно, всегда отвечает за сказанное, однако – это не правда. Он редко бросается словами. Действительно редко. И всё же порой пренебрегает таким качеством, как совестливость. Да, случается иногда. Когда ты не можешь быть в чём-то уверен или же тебе нужно ляпнуть хоть что-нибудь, дабы избежать неприятностей или чтобы не сильно расстраивать другого человека. Порой нет иного варианта, кроме как сказать то, что от тебя хотят услышать, нежели чем то, что ты сам считаешь правильным сказать. — Слушай, Тэхён, есть ещё кое-что, о чём я хотел бы с тобой поговорить, — признаётся товарищу Минсук и отставляет стакан обратно на стол. Тэхён облизывает влажные от алкоголя губы и заинтересованно склоняет голову вбок, мол, я тебя наивнимательнейшим образом слушаю. — Моя ассистентка со дня на день уйдёт в декретный отпуск. У меня же в планах было поручить ей заняться одним проектом, который в списке «моих важных дел» стоит на втором месте. К сожалению, в конце следующей недели мы улетим в Сан-Франсиско, а искать ей замену времени у меня нет. Поэтому я сразу подумал о юной госпоже Пак. Ты же не сильно заваливаешь её работой, верно? — Ну, пускай нет, не сильно. — Отлично. Тогда вопрос следующий: не против ли ты, если я предложу ей поработать со мной? Всего на пару месяцев, плюс минус, — бокал с коньяком в мужской руке сверкает как бриллиант. — Возможно мне показалось, однако: то, чем ты занимаешься, точнее, чем мы занимаемся, ей тоже интересно. В своём ключе, конечно, и всё же. Если её заинтересует моё предложение, я буду очень рад поработать с ней, — облокачивается на спинку дивана, но видя кислую физиономию Тэхёна, не понимает, что сделал или сказал не так. — Ты… чем-то недоволен? — Недоволен? — кривит брови Тэхён. — Лицо у тебя такое… — Минсук сам искривляет своё выражение, пытаясь спародировать друга и выходит у него, нужно сказать, достаточно натурально. — Я всем доволен, не в этом дело, — успокаивает товарища Тэхён и на мгновение отводит взгляд в сторону. — Просто, знаешь, я не люблю говорить о девушке, ежесекундно спасающей моё сердце от одиночества, в контексте работы, потому что работа, это по большей части всё, что нас с ней связывает, — его губы дрогают в слабой улыбке. — Извини, если я выражаюсь слишком заумно, но, боюсь, в моём случае подобрать правильные эпитеты для описания чувств, которые я к ней испытываю, сродни сочинению литературного произведения, путешествию от чувства безнадёжности к исцелению, не знаю. — Я тебя более, чем понимаю. Всё в порядке, — успокаивает Тэхёна Минсук, подразумевая, что его сложносочинённые предложения не вызывают в нём никакого недоумения. — Просто… когда у меня нарисовалась такая проблема, я сразу подумал о Юнин. Может быть, с моей стороны это и нагловато, обращаться к тебе с просьбой «одолжить» мне услуги твоей помощницы, пускай и в максимально этическом плане, и всё же почему-то я вижу именно её в роли моего временного ассистента. — Я не против. Это же временно, — пожимает плечами Тэхён, после этого снова подливает коньяк к себе в бокал и делает несколько медленных глотков. — Но лучше спроси у неё напрямую. Я не хочу, чтобы она думала, будто бы я снова решаю всё за неё. Она имеет право сама выбирать, сама решать, нужна ли ей сейчас дополнительная работа или нет. Не в моей компетенции отвечать тебе за неё что-то конкретное, — осторожно проходится языком по уголкам рта и после гулко сглатывает подкативший к горлу ком. — Снова? — удивляется Минсук. — Да не важно, — хмыкает Тэхён и поворачивает голову в сторону сцены. Не для того, чтобы взглянуть на выступающих, а чтобы просто посмотреть на кого-то кроме Минсука. Он лицезреет его лицо уже полчаса. Нет, у него очень приятное лицо, не в этом дело. Просто… вертеть головой периодически тоже надо. Дабы не упускать из виду других людей и в целом происходящее вокруг. Когда же периметр кабаре оказывается изученным им вдоль и поперёк, Тэхён возвращает глаза к лицу товарища по работе и улыбается ему лукавой улыбкой. — Когда вылетаем? — любопытствует он, а Минсук молчит. Лишь отвечает ему довольной ухмылкой, благодаря которой Тэхён понимает, что их поездка в Сан-Франциско состоится уже очень и очень скоро. Возможно, даже скорее, чем Тэ предполагал в начале их длительного разговора.* * *
Сидеть весь, блин, день как на раскалённых углях, не в состоянии хотя бы на минуту расслабиться, не находить себе от беспокойства места – именно так себя чувствует сейчас Юнджи. Она с утра не знает покоя, только думает над тем, как бы Сонкён поскорее пришла в кафетерий и принесла с собой то, что пообещала принести. Юнджи очень повезло с подругой. Повезло не только потому, что их дружба вертится вокруг общих интересов и увлечений, а потому, что их преданности, доверию и откровенности по отношению друг к другу может позавидовать каждый, кто так или иначе умеет дружить. Вот и сейчас так же. В данной ситуации Юнджи безмерно рада тому, что её подруга работает в одном из госучреждений Южной Кореи и, собственно, именно благодаря этому имеет прямой доступ к информации, недоступной простому смертному. — Привет, дорогая, — из-за спины Юнджи неожиданно появляется Сонкён. Они обмениваются лёгким поцелуем в щёку, после чего последняя плюхается на диван возле окна. Не успевает Ли и верхней одежды снять, как Юнджи немедля тянется к той руками, а точнее тянется к тому, что та только что положила на стол. — Подожди-ка! — останавливает взволнованную подругу Сонкён, отводя принесённое в сторону, подальше от Джи. — Прежде, чем я дам тебе папку, расскажи, как прошёл корпоратив? — тягостное ожидание ответа только продлевает женское любопытство. — Только не говори, что я здесь именно потому, что прошёл он не очень удачно. — Молодец. Видишь? Ты умнее, чем кажешься, — язвит Юнджи, но вовсе не для того, чтобы задеть любимую подругу. Просто ей уже настолько не терпится получить ответы на все свои вопросы, что она готова проезжаться по адресу близких не самым вежливым образом. И, конечно, Сонкён на её колкие шуточки нисколько не обижается. Что они, дети что ли? — Ха-ха. Очень смешно, — смело парирует Ли, затем подаётся вперёд, снова кладёт папку на стол и демонстративно накрывает её руками, давая Джи понять, что, пока она ей всего не расскажет, документов ей не видать. — Давай, выкладывай. Что у вас там стряслось? — Пока не знаю, — Юнджи, похоже, примиряется с тем, что ей всё-таки придётся поведать о случившемся Сонкён, пускай она и не особо хочет об этом рассказывать. Вернее сказать, хочет, но куда больше она хочет выведать всё о девчонке, которую видела вчера на корпоративе. Для этого ей государственно-ценные бумаги и нужны. — Это как? — хлопает глазами Сонкён. — А вот так, — пускает очередную шпильку Юнджи, но тут же замолкает, продумывая свои дальнейшие слова. — Прежде, чем сделать окончательные выводы, я должна убедиться в том, что права, — и она снова предпринимает попытку получить желаемое. Однако Ли слишком интересны подробности. Она придвигает папку ближе к себе и вздёргивает брови. — Мне-то ты можешь рассказать. Что-то с Тэхёном, да? — предполагает Сонкён, хотя, скорее, устанавливает очевидное, ведь всепоглощающая любовь Юнджи к Тэхёну порой настолько сильно ослепляет её, что она даже перестаёт понимать, что делает. — Никак заподозрила его в измене? — спрашивает у подруги Ли, подозрительно сужая веки, и на что Джи только непонимающе морщится. — Откуда ты… — …знаю? Пф-ф, с ним это совершенно не удивительно, — как-то тоскливо смеётся Сонкён, в душе даже не веря в то, что они с Джи действительно говорят об этом вслух, ведь ранее разговоры на подобные темы между ними просто-напросто не поднимались. — Сняла б ты свои розовые очки раньше, глядишь, и увидела бы, какой он юбочник. — Я это и так всегда знала, — Юнджи безрадостно опускает ресницы и начинает перебирать на коленях свои пальцы. — Видела. И неоднократно. Человек он такой. С этим ничего не поделаешь. Вот только в этот раз все по-другому. — Почему по-другому? — Не знаю нарочно или нет, но Ыну проболтался мне о том, что Тэхён взял на работу новую помощницу, со дня уволив предыдущего ассистента, — разъясняет свои догадки Джи и затем вновь поднимает на подругу расстроенные глаза. Наверное, в поисках поддержки, в поисках надежды, что Сонкён переубедит её. Что сумеет остановить от самоистязания, от самоедства, пока не узнает наверняка – изменяет ей Тэхён или нет. — И что? — Сам Ыну пошёл на корпоратив с этой помощницей, вот только Тэхён им обоим проходу не давал. Постоянно куда-то исчезал. На пару с этой девчонкой. Меня в упор не замечал. Проводил с ней времени больше, чем со мной. Ты можешь думать, будто бы я спятила, но он так смотрел на неё… — Джи что есть сил жмурится, словно стараясь воспроизвести вчерашнюю вечеринку в голове в мельчайших подробностях. Вот только легче от этого ей не становится. Напротив – она снова видит этот взгляд, которым Тэхён смотрит на ту простушку, и невольно представляет, как однажды ночью душит её подушкой. — Смотрел… словно с какой-то болью в сердце, смотрел, как не смотрят на всех подряд. Не знаю, не могу этого описать. — Интересно, — Сонкён потихоньку начинает понимать, что до неё хотят донести. — Может, она ему просто нравится? С чего ты взяла, что он изменяет? — она таки решает попробовать успокоить подругу, хотя и сама не верит в то, что поведение Тэхёна по отношению к той девушке – проявление простой симпатии. — Пока, возможно, и не изменяет. В любом случае, мне нужно знать, кто она, — Юнджи недовольно складывает руки на груди и надувает губы. Всё больше её начинает одолевать желание заказать чего-нибудь выпить. Может, не алкоголь, нет, а хотя бы чашечку кофе, к примеру? — А также тебе нужно знать, что в ней есть такого, чего нет в тебе, верно? — нарисованная издевательская ухмылка на лице Сонкён отражается и в её глазах, словно в тёмном зеркале. Ставя левый локоть на поверхность стола, она подпирает подбородок рукой, воззряется на подругу и томно вздыхает. — Дело не только в этом, — лениво признаётся Юнджи в том, что гнетёт её изнутри даже больше, чем стремление узнать личность косолапки на вчерашнем празднике. — У нас с Тэ уже давно всё идёт не так. Он словно охладел ко мне. Не звонит, не пишет. Отказался от предложения моего отца поехать в Америку, — чертыхаясь сквозь зубы, Джи тоже упирается локтями в стол и потеряно вплетает пальцы в свои свитые плойкой волосы. — Чтоб ты понимала, я уже даже не помню, когда у нас с ним последний раз был секс. Это нормально? — пронзает Ли безумным взглядом и шумно втягивает носом воздух. — Когда люди состоят в отношениях больше четырёх лет? — М-м… нет, не нормально, — спокойно утверждает Сонкён. — Ну и? Считаешь, у меня нет причин беспокоиться? — Есть, — соглашается Ли. — Но знаешь, отсутствие секса в отношениях ещё не говорит о том, что мужчина изменяет. Это нихрена не показатель, — выпрямляет спину и кладёт оба предплечья прямо поверх папки. Затем, когда Юнджи вопросительно и одновременно удивительно вскидывает брови, она исправляется: — Ладно, показатель, но, может, всё не так плохо? Может, с Тэ что-то другое происходит? — снова предполагает Сонкён. — Например? — Ну… кх-м, может, ты ему просто разонравилась, — ухмыляется девушка, естественно, будучи готовой к тому, что Джи её шутку не оценит. — Соответственно, и секса с тобой он не хочет. — Это не смешно, — недобро хмурится Юнджи. — А кто смеётся? — Если это была не шутка, то большое спасибо за поддержку, дорогая подруга, — такое заявление Сонкён Джи расценивает как самый настоящий плевок в душу. Рискует почём зря? За такие слова и схлопотать можно. — Ты же знаешь, я всегда говорю правду, пускай и не самую приятную, — оправдывая своё безрассудство своей же обезоруживающий прямотой, Ли, что странно, держится достаточно уверенно, хотя её только что высказанные вслух мысли действительно обидели Юнджи, и она знала, что так будет. Кого бы такое не обидело? Да любого. Любого бы такое задело. Причём задело б за самое живое. — Всё вместе и сразу? — непонятно о чём конкретно спрашивает подругу Юнджи. — Он остыл ко мне ровно в тот момент, когда на горизонте появилась эта девчонка. Я не верю в такие совпадения. — Ты права. Это странно, — решая не продлевать сию дилемму, Сонкён расслабляет до этого напряжённые плечи и открывает первый лист папки. — Поэтому тебе понадобился список всех сотрудников BCHO, да? — смотрит на Джи с опаской, некоторой частью сердца надеясь, что сведения, которые та получит с минуты на минуту, не подтолкнут её на опрометчивые поступки, не заставят её идти на риск из желания докопаться до истины и добиться справедливости. — Верно. И ты его принесла? — женские губы растягиваются в ликующей улыбке. — Принесла. Вот только там работают сотни сотрудников. Ты хоть знаешь, кого искать-то? Хотя бы примерно? — Брат этой девчонки – личный юрист Тэхёна. Его имя я как раз таки очень хорошо запомнила. — Ну и? — поторапливает подругу Ли. — Пак Чимин. Так его зовут, — говорит Юнджи, пытаясь одним глазом заглянуть в папку. — Кажется, оно было в списке, — принимаясь просматривать имена каждого сотрудника BCHO, Сонкён медленно водит указательным пальцем по бумаге, но в какой-то момент останавливается и обводит напряженное выражение Джи виноватым взглядом: — Знаешь, я забыла тебе сказать, что обычно такие списки обновляются два раза в месяц. Исходя из этого, если Тэхён взял её на работу недавно, её имени в этом списке может просто не оказаться. — И ты говоришь мне об этом только сейчас? — звонко выпаливает Юнджи и озлобленно откидывается на спинку дивана. Она ведь уже настроилась на то, что вот-вот получит ответы на все свои вопросы. Но нет же! Ничего в этой жизни не бывает слишком просто. Почему, мать вашу?! — Погоди. А зачем всё усложнять? — вдруг в голове Сонкён вспыхивает гениальная идея, которой она спешит поделиться с подругой: — Ты знаешь имя её брата. Так позвони Самбому. Пускай пробьёт его по своим каналам. Для него как для представителя спецслужбы это ж минутное дело. — Блин, чтоб я без тебя делала… — буквально оживая на глазах, Юнджи мигом находит в своей сумочке мобильный и принимается торопливо искать номер старого друга в списке своих контактов, а когда находит, прочищает горло, подносит к уху телефон и выглядывает в окно. — Самбом, привет. Узнал? — смеётся и закусывает изнутри нижнюю губу. — Да, это я. Извини, что без предупреждения, но у меня к тебе очень-очень слёзная просьба. Ты часом не за компьютером? — переглядывается с Сонкён, которой страсть как интересно, что же будет дальше. — О, супер. Скажи, мог бы ты пробить по базе человека по имени Пак Чимин? — сначала радостно улыбается, но затем на секунду улыбка с её лица исчезает. — Что тебе за это будет? Э-э… Чувствуя, что пахнет жареным, Сонкён начинает быстро придумывать, что Джи может ответить своему старому знакомому. — Скажи, что угостишь его чаем при встрече, — подсказывает она Юнджи, рукой поторапливая её и одновременно с этим наоборот – говоря ей не торопиться, ведь, по сути, они сейчас занимаются не совсем законными вещами. — Я угощу тебя чаем при встрече, — с наигранно весёлой интонацией отвечает Самбому Джи. — Не хочешь чай, ну, тогда выпьем кофе. Не суть дело. Я тебя очень прошу, пробей по базе Пак Чимина. Это очень важно, — секундная заминка. — Возраст? Чёрт, ориентировочно двадцать три-двадцать восемь лет, — несколько минут проходят в тишине, пока старый друг Юнджи выполняет её слёзную просьбу. — Нашёл? Двоих? У кого-то из них есть сестра? — смотрит на Сонкён, глазами давая ей понять, что они вот-вот узнают всё, что так хотят знать. — Та-ак. Да, это, скорее всего, он. Тот самый Пак Чимин. И да, он работает в компании BCHO. Но мне не это интересно. Посмотри, у него сёстры есть? — полминуты также проходят в тишине, пока Сонкён не замечает на лице подруги застывшей бледности. — К-как ты сказал? П-пак Юнин? Ты… уверен? Ли смотрит на Юнджи и видит, как та замирает в какой-то прострации. Насколько же сильно может человек измениться в лице, стоит ему услышать то, что он ни в каком разе не надеялся услышать. Сонкён сама попадает точно в замедленную съёмку: Юнджи сидит напротив, затаив дыхание, не в состоянии даже пошевельнуться и боясь упустить что-то важное, какой-то важный звук, следующий за стуком её сердца. Существует выражение, мол, душа ушла в пятки. Так вот у Юнджи как раз таки прямо сейчас душа уходит в пятки, и с каждой секундой уходит всё дальше и дальше. Скорее даже не уходит, а бежит резвой трусцой. Наклоняясь к ней через стол, Ли накрывает руку подруги ладонью и слегка тормошит её, мысленно приказывая ей очнуться, прийти в себя. — Джи, ну, что там? — спрашивает у неё Сонкён, ибо после того, как та услышала от Самбома имя «Юнин», всё стало ещё более непонятно. А ведь он наверняка рассказал ей что-то ещё. Иначе Юнджи бы не стала просто так продолжать висеть на линии. — Х-хорошо, Самбом. Спасибо тебе за помощь. И информацию. Я у тебя в долгу. Ещё созвонимся. Пока, — и Джи отключает вызов, со звоном кладя мобильник на поверхность стола. Затем она обводит безжизненным взглядом Сонкён и заходится в истерическом смехе. Ли настороженно сводит брови к переносице и закрывает папку обратно. Видимо, находящиеся в ней бумаги им больше не понадобятся. — Представляешь… — сквозь дикий хохот подаёт голос Юнджи. — Представляешь… Это она. Это Юнин, мать её, — вплетает дрожащие пальцы в свою шевелюру и пытается нормализовать дыхание. — Эта дрянь вернулась, приехала из Пусана несколько недель назад. Ты вообще… вообще понимаешь, что это значит? — Понимаю ли я, что бывшая Тэхёна вернулась в Сеул? Да, вполне, — спокойно даёт ответ Сонкён. Для неё лично эта девчонка не представляет никакого интереса. — Да, она вернулась. Работала сначала с братом, затем каким-то образом попала в компанию Тэхёна. Но! Внимание, ты ещё не слышала самого интересного, — Юнджи с каким-то безумным выражением лица подаётся ближе к Ли и перед тем, как продолжить говорить, облизывает губы: — Напомню, что на момент их с Тэхёном развода ей было всего семнадцать лет, — она словно нарочно не желает торопиться. — У неё есть сын, — вставляет в свой монолог ещё одну фразу, казалось бы, совершенно безобидную, однако тут уже и Сонкён заинтересованно подвигается ближе к подруге. — А мальчику этому через пару месяцев исполнится пять лет. Как ты думаешь, задачка с одним неизвестным, если шесть лет назад они развелись, год она вынашивала ребёнка, сейчас ему четыре года – кто является его папашей? — секунда, и Джи выпрямляет спину, ликующе улыбается, снова берёт в руку телефон и внимательно смотрит на отправленную ей Самбомом фотографию с изображением черноволосой девчонки. — Пак Юнин, кажется, нам пришла пора с тобой поближе познакомиться.