***
Ближе к полуночи вроде полегчало. Раза два, конечно, Момо порывался позвонить в скорую, но у меня каждый раз получалось его отвлечь или отговорить. В больницу не хотелось. Да и вообще... Хотелось только спать. Момо уже спал. Он уснул во время нашего разговора, положив голову мне на плечо. Я приобнял его, не давая упасть с кровати. Он... Такой заботливый... Очередной приступ кашля удалось подавить. Но на утро я снова не смог пойти на работу. - Я сейчас же вызываю врача! - и так уже почти два часа. Я доказываю, что все нормально, меня уверяют, что это ненормально... В любой другой день я бы посмеялся над этим. Наконец таки сдавшись, Момо ушел на съёмки своего шоу, перед этим взяв с меня обещание, что на улицу я не выйду и в случае чего сразу же вызову доктора. Обещания я нарушать не привык, это было против моих принципов. Так что пришлось честно сидеть дома... По началу порывало взять гитару. Банальные завывания о заключении под стражу? Нет, слишком неоригинально. А вот начать работу над новой песней... Вот это уже мысль. Первые строки получились легко. Далее не очень. Под конец хотелось порвать все записи в клочья и разбить гитару. Бросив от греха подальше это дело, я начал искать, чем бы заняться... Взгляд упал на старый фотоальбом. В этом альбоме была вся история Re:vale. Буквально вся. Первая страница - неумелое селфи и кривоватая подпись внизу: "Бан и Юки. Начало Re:vale". Далее фото были довольно хорошего качества, некоторые даже с концертов. Это пробуждало смешанные чувства. Вроде приятную ностальгию, а боль в сердце так и продолжала отравлять мысли. Ведь Банри больше нет. Как бы это жестоко не звучало. Новый приступ кашля накрыл почти внезапно. Только на этот раз было какое-то жгучее ощущение. И привкус чего-то странного на языке. Как будто металл... Подождите, это кровь? Началась паника. Было время, я болел, и пару раз доходило до воспаления легких (Банри потом месяц отчитывал меня за беспечность), но чтобы до такого... Я не знал, что делать... Добравшись до ванной, я ощутил также какую-то горечь, перемешанную со свежестью. Это было... Странно. Но через пару секунд я понял. В раковине находились нежные белые лепестки, обрамлённые красными пятнами... Ситуация моментально стала понятной. Я читал об этом, но не верил. Говорят, что существует так называемая "Болезнь неразделённой любви". Что в лёгких пострадавшего начинают расти цветы, которые постепенно прошивают все тело, убивая человека. Также я знал, что болезнь заразна, и что в случае чего, в первую очередь это затронет Момо. От этого становилось больнее, но уже морально. Лучше от этого не было ни капли... Других подробностей, кроме названия, я не знал. И лишь это слово продолжало кружиться в голове. "Ханахаки" Наконец-то я понял, что идея вызвать врача была бы сейчас очень актуальна. Хотя... Уже в следующий момент я искал в интернете подробности. "Ханахаки. Разновидности, история, причины, методы лечения и группа риска" Как таковой особой цели что-то найти у меня не было хотелось бы узнать все и сразу, пожалуйста. И из всей статьи привлекли мое внимание последние две графы. "Излечиться можно только двумя способами: признанием со стороны виновника возникновения болезни или хирургическим вмешательством" и "Как таковой группы риска не существует. Но желательно не контактировать с заболевшими" Я горько усмехнулся. Значит с этого дня лучше отгородиться от всех. Первым делом я написал Момо, чтобы сегодня он не приходил. В ответ я получил грустную рожицу из каомоджи и вопрос, как я себя чувствую. Пришлось соврать. А после я начал искать клиники, проводящие операцию. Ибо первый вариант мне не подходил, по вполне понятным причинам: людей с того света не возвращают. И вот, казалось бы, я уже нашел нужный вариант и собирался подавать заявку, как вдруг увидел описание. И ужаснулся. Снова накрыл кашель, но уже по рефлексу я успел спасти одежду от пятен крови. "Побочный эффект операции - полная потеря чувств и эмоций. Используйте этот вариант в самых крайних случаях, когда первый способ извлечения совсем невозможен." Такой исход меня не устраивал. Я же айдол! Как я буду петь и сочинять музыку, если не смогу ничего чувствовать? Тогда остался один вариант. Смириться и умереть. Плачевно, но что поделать? Вот с такими мыслями я возвращался из ванной комнаты в спальню, попутно набирая сообщение Окарину. Сочиняя что-то про тяжелую стадию гриппа, я почти не чувствовал угрызений совести. Это была ложь во благо, лучше если никто не будет об этом знать. Так я хотя бы буду спокоен, что они не пытаются найти выход из безвыходной ситуации. Потом я вернулся к своим записям. Хочу оставить после себя хотя бы что-то. Хотя бы пару песен. Так я и уснул в обнимку с нотами и гитарой.***
Пробуждение было не самым приятным. Болела голова, горло словно раздирало изнутри, а во всей комнате стоял горьковато-свежий запах лимона. Лимон - символ свободы выбора и благоразумия. Тупой выбор моего организма. Хотелось бы его оспорить, да вот возможности нет. Все уже давно было решено за меня. И потом вдруг подключился слух. Сначала мне казалось, что это журчание воды, следом пришла мысль что я забыл закрыть окно и там на улице шелестит листва, но внезапно я понял. Это был чей-то тихий разговор. - Да, сейчас я думаю, ему уже лучше. Врача вызывал, но пока Юки-сан спал, мы ничего не могли сделать. Нет, ничего подозрительного. Наверное он снова допоздна писал песни, раз уснул с гитарой... - я огляделся. И правда, гитары рядом со мной уже не было, только на тумбочке возле кровати стояла тарелка супа и пластинки с таблетками. Еще пару минут я попытался вникать в суть разговора, но голова если и соображала что-то, то исключительно отрывками, и получалась какая-то непонятная чушь. А после... Наступила тишина. Сначала мне показалось, что я оглох, но вот стук обуви по полу я услышал прекрасно. - О, ты уже проснулся! Как хорошо, - я буквально спиной почувствовал, как Момо (а его голос я узнаю из миллиарда) улыбнулся, а звук его шагов становился ближе. Я быстро обернулся и отодвинулся к другому краю кровати. - А? Что такое? - Не подходи, пожалуйста. - я закрыл лицо ладонью. - Это может быть заразно. - Ахах, я почти всю ночь с тобой возился и ничего, живой пока. - я дернулся. "То есть как почти всю ночь?" Накрыл новый приступ кашля, но лепестки пока больше не появлялись.***
А потом Момо ушел на работу, перед этим предусмотрительно вызвав врача, явно понимая, что сам я этого делать не стану (есть причины). Так что примерно час, время между его уходом и стуком в дверь медика из скорой, я придумывал план побега. Ничего не придумал. Пришлось открывать. - На что жалуетесь? - Ни на что. Моя жизнь офигенна. - хмурый взгляд, конечно, эту фразу не подтвердил, а поэтому, пропустив врача и закрыв за ним дверь, я прошел в гостиную. Абсолютно не сопротивляясь (а смысл?) и честно отвечая на все вопросы, я устало наблюдал, как он что-то пишет, предположительно рецепт. И вот он уже собирался уходить, прописав какие-то таблетки. Я, счастливый, что смогу остаться в одиночестве, проводил его до двери. И, как некстати, горло прихватило и непроизвольно вырвался кашель. И ладно если бы только он. Нежные белые лепестки посыпались в рефлекторно подставленную руку. Глаза врача надо было видеть, вот честно. Следующие его действия, были для меня как в тумане. Нормально мыслить я смог к вечеру, когда уже приехал Окарин и получил какие-то инструкции. Да и прояснилось у меня в голове только после того, как я поймал на себе взгляд менеджера. Он смотрит на меня, как на душевнобольного? Где-то внутри закипела обида. - И как тебя угораздило, а? - Не... Не говори Момо... - честно, я поражался своему хриплому голосу. Аж самому противно. - То есть это из-за него? - Нет. Ринто замолчал. Кажется тоже осознал ситуацию. Около пяти минут мы оба сидели в тишине. Мне было больно говорить, а он видимо думал. - Как думаешь, есть вероятность, что он жив? - Процентов пять. - Тогда я займусь поисками. Он поклонился и вышел. А я так и остался смотреть ему вслед, лежа под одеялом.***
Я ненавидел это чувство. Когда лежишь без сна, все тело ломит, и ты прекрасно осознаешь всю свою беспомощность в данной ситуации. И позвонить некому. Интересно, рассказал ли Окарин обо всем? А что агентство скажет СМИ? А смогут ли они найти Бана? От обилия мыслей кружилась голова. На прикроватной тумбочке лежали пластинки с таблетками. Нашарив среди них антисептические пастилки, я побрел на кухню искать в аптечке снотворное. Чувствовать лучше себя я не стану, если посплю, да и выглядеть я буду также в стиле "трупак с ближайшего кладбища", но хоть хуже себя не почувствую... Наверное... И проснулся я уже на следующий день в обед. От звонка Окарина. "Мы запросили в агентствах данные о Банри Огами, такой человек и правда есть в индустрии развлечений." - Вы уверены, что это он? "Я с ним еще не виделся, но назначил встречу на вечер. Он является в Таканаши продакшн офисным работником." Таканаши... Да, помню таких. Если это и правда Бан... Как они его нашли? Как он их нашел? Снова вопросы... - Хорошо, спасибо за помощь. "Всегда пожалуйста. Я же ваш менеджер, и в ответе за вас. Как самочувствие?" - Вроде бы уже лучше... Момо в курсе? - не просто из головы беру, вижу сообщение от него с каким-то грустным смайликом... Тишина. Я нахмурился. - Окарин? Тишина - Ринто Оказаки, черт тебя дери. Что ты скажешь в свое оправдание? "Он... Сам догадался?" - Неубедительно. "Я... должен был сказать..." Сбрасываю звонок. Кажется я обижен. Причем сильно. Перекатываюсь на другой бок и убираю телефон. Вредный Окарин, ниочем его не попросишь. Чувствую себя каким-то ребенком, которому не дали конфету. Хотя тут скорее другая ситуация. Ребенком, родители которого узнали о плохой оценке от его лучшего друга. Кажется у меня поднялась температура... Спустя какое-то время снова появился кашель. Дышать было безумно сложно, но я продолжал кутаться в одеяло. Перед глазами все плыло, бросало то в жар, то в холод... Лепестки лимона падали уже на белую простынь, окрашивая ее кровавыми пятнами. И где-то на грани сознания было слышно, как открылась дверь. Как кто-то тихо меня позвал, а после вошел в комнату. Как кто-то кричал, пытаясь меня растолкать... Но все это растворилось во тьме...***
Я открыл глаза. И сразу же закрыл обратно. Белый потолок резал глаза, а солнечные лучи, проникающие сквозь неплотную штору, лишь добавляли яркость окружающей картине. - Я... Умер? - И не надейся. Этот голос... Глаза начало щипать от подступивших слёз. Я снова открыл глаза, и плевать, что почти ничего не смог увидеть из-за света. - Бан? - Собственной персоной. Он улыбнулся, откладывая книгу. Я... Честно не знал, что сказать... Хотя слов не надо, надо было действий. Я хотел уже подняться с кровати, но он жестом остановил меня. - Я сам. Его объятия впервые за несколько долгих лет были для меня лучшим лекарством, чем все эти таблетки и сиропы. - Я скучал... - Я то... - кашель снова заставил меня содрогнуться и отстраниться. И по новой. Все те же лепестки, все та же кровь. - Надо что-то делать. Есть варианты? Я прислушался к тихому разговору за дверью. Больницу мне покинуть не разрешали. И посетителей пускали тоже неохотно. Кажется какой-то умный человек начал распускать слухи обо мне, и теперь сюда толпами рвались СМИ. Но, слава всему святому в этом мире, Окарин прекрасно и красноречиво посылал их куда-то далеко. Пускать ко мне согласились лишь его, Момо и Банри. - Есть вариант провести операцию... Но тогда он полностью потеряет все эмоции. - Я думаю, что будет лучше, если... Я не слышал, что было дальше... Мозги отчаянно требовали отдыха... - Анестезию ввели? - Полный наркоз подействует в течении минуты. - Бан? - я медленно открыл глаза, пытаясь сориентироваться. Знакомые лица Бана и Момо. Они были обеспокоенными, что меня настораживало. - Момо? - Все будет хорошо, Юки. - Момо сжал мою руку. Бан улыбнулся, хотя улыбка его казалась замученной и выдавленной через силу. - Закрой глаза, пожалуйста.***
Я бы наверное мог их ненавидеть. Но внезапно весь мир стал мне безразличен. Момо, который приходил ко мне утром, Банри, Окарин... Мне было просто наплевать. - И он теперь навсегда таким останется? - К сожалению. Как же мне хотелось разозлиться. Но даже малый всплеск эмоций был подавлен всепоглощающим безразличием. Даже когда Бан потрепал меня по волосам, утверждая, что я сильный. Даже когда Момо обнял меня, хотя я видел как ему тяжело. Когда они оба, уходя, сказали "Спасибо, что живой" Мне было плевать...***
Я моргнул. Потом еще раз. Глубоко вдохнул и огляделся. Сон. Это все было просто обыкновенным кошмаром. - Юки, тебе лучше? Момо и Бан стояли неподалеку. Все та же съёмочная площадка, все тот же фотограф. И никакой больницы или Ханахаки. - Да, я в полном порядке! - бодрым голосом ответил я, поднимаясь с кресла. - Мы можем продолжать! - Вы уже все отсняли. - улыбнулся Окарин. - Кажется кто-то очень любит свою работу. - А мне кажется, Юки просто тонет в ней. У тебя есть выходные? - У нас был выходной вчера! И завтра будет! - Бан, а ты завтра свободен? Давай в пять у меня дома? И ты, Момо! Тоже идем. - Конечно! Я облегченно вздохнул, закрывая глаза. Как же я люблю ваши улыбки. Вы просто не представляете, как...