***
С того дня мы больше не возвращались в церковь. Баалам всё твердил: «Как хорошо, что мы оттуда наконец-то выбрались». Хоть я и не понял к чему эти слова, всё же поддержал — ежедневная служба в церкви утомляет. У нас не так много времени, чтобы вернуться, поэтому нам нужно найти человека Арго как можно быстрее. Его имя кажется до жути знакомым, но не понятно почему. Весь этот мир уже порядком надоел и хочется спокойной жизни. Спокойной жизни с человеком которого любишь. Кто же знал, что всё может так обернуться. Пожалуй наступил тот день, в который я могу с облегчением сказать, что всё это было не напрасно. Правда, постоянное волнение, накатывающее каждый раз при виде Балаама… Всё сложнее и сложнее успокоить сердце и не побежать в его объятия. После той ночи он будто сам не свой. Стал каким-то рассеянным. С того дня я постоянно ношу маленький нож по просьбе Балаама. Он объяснил свою прихоть тем, что я должен быть хоть как-то вооружён, и пусть нечисть меня не трогает, здесь всё ещё есть люди, настроенные весьма враждебно. Не могу точно сказать, что именно послужило толчком для такой чрезмерной осторожности. Я мало чем могу помочь, и от этого на душе тяжело. Быть таким слабым, настолько, что невозможно позволить себе защищать то, что дорого. Проводить дни в поисках тех, кто наверняка сами нас ищут, утомительно и опасно. Всё больше и больше устаю на наших «прогулках», мечтая вернуться в ту самую, обжигающе холодную комнату, где мы были только вдвоём. — Не подходите!!! — пронзительный голос быстро распространяется по всей округе. Не успел я и сообразить, как Баалам рванулся туда. Решив, что возможно там нечисть, я побежал следом, чтобы ему лишний раз не пришлось от них отбиваться. Прибежав на место я увидел светловолосую девушку, окружённую нежитью и ужасно похожую на самого Балаама. Благодаря артефакту, нежить поспешила удалиться, вскоре и следа не осталось от их присутствия. Девушка была связана и, кажется, оставлена на произвол судьбы. — Ох, слава Богам, развяжите меня. Я уж думала, что погибну от мерзких рук усобших. Балаам медленно подошёл к ней, жестом приказав мне не двигаться с места. — Кто ты такая? — нарочито холодно и безэмоционально произнёс он, крепко сжав пистолет в руке. — Кирелл! Прошу, быстрее развяжите меня!!! Мне нужно уходить отсюда немедленно. — Прекрасная актриса, Кирелл! — воодушевленно произнёс Балаам. — Заканчивай разыгрывать драму. Филио, проверь то здание. Он направил указательный палец вправо, показывая на небольшое здание, с выломленными дверьми и окнами и покосившейся крышей. Типичная пятиэтажка, если не учитывать весьма недевственный вид. Я не стал его распрашивать: прекрасно зная о его чутье, я был уверен, что на крыше снайпер. Обрывки воспоминаний, которые с того самого дня всё чётче и чётче возникали у меня в голове, напомнили мне о моментах, когда я сам ни раз участвовал в похожих нападениях. Только вот жертвой нам уж точно не приходилось быть. Не успел я подняться на крышу дома, как к моей голове сразу же приставили дуло тяжёлого дробовика. — Ни звука. — огласил своё требование Арго. Мысленно отругав себя за невнимательность и за то, что подставил Балаама, я судорожно вздохнул. Не осознавая всей серьёзности происходящего, я оказался здесь. Уже не в роли внимательного и бдительного помощника, а в роли заложника. Да ещё и чьего заложника! Самого Арго! Вот же везение. Следуя немому приказу, я спустился вниз, всё ещё находясь под точным прицелом профессионала. Медленно и послушно спускаясь обратно, я думал, как разобраться с появившейся проблемой. Мысли на отрез отказывались приходить в голову, но один старый трюк всё же удалось вспомнить. Не успел я опустить ногу на последнюю ступень, как мгновенно откинулся назад, задевая правое плечо противника, временно обезвреживая его. На долю секунды оказавшись в свободном падении, быстро сгрупировываюсь, падая вместе со своим захватчиком. Пусть он опытнее, но я быстрее. Успеваю подставить так и незамеченный врагом нож к горлу. Всё же хорошо, что Балаам заставил носить его с собой. Свободной рукой откинув оружие, я громко крикнул. — Я поймал его! — на мой зов почти сразу прибежал Балаам. Оценив обстановку холодными серыми глазами, обладатель пистолета эгоиста, медленно приближался. — Так вот значит как выглядит наш креатор. Ну и представление! Думаю, должен сказать тебе спасибо. Развлёк. Правда актёры у тебя среднячком. — Арго не отвечал, лишь пристально смотрел за спину своего будущего карателя. — Кажется, настроения разговаривать у тебя нет. Перейду к делу. Думаю, ты уже знаешь, зачем ты мне нужен. Уж извини, я ещё так молод! Не мог бы ты уступить мне место? — пафосно высказавшись, он приблизился к нам, садясь на ступень выше наших голов. Быстро потрепав рукой идеально собранные волосы своей новой «игрушки», он забрал у меня нож, почти тут же оказавшись на моём месте. Теперь я сидел на холодном каменном полу, а Балаам на владельце дробовика. Если быть честным, я совру если скажу, что не смотрел на то, что находилось передо мной. На какое-то время я даже погрузился в свои фантазии, смотря перед собой тупым взглядом. Вид его тела. Он будоражит меня, заставляет нервничать и глубоко вдыхать воздух. Сзади меня послышался стук тяжёлого камня о пол. Это заставило выйти меня из транса и обернуться, фокусирая взгляд на возможной опасности. И, о Боже, опасность действительно встала прямо перед моим лицом. Кирелл. Как Балаам её назвал? Актриса? Да, она и вправду играла роль бедной и напуганной девочки, вот только я об этом не догадался, а он знал, разглядел в ней ложь. — Советую быть разумными и убрать свои грязные ручонки от Арго. — она направила дуло пистолета прямо в затылок Балаам. На этот раз голос не был таким невинным и молящим о помощи, он был угрожающе напряжённым и полным ненависти. Везёт же сегодня нам оказываться под прицелом. День становится всё муторнее. Балаам даже не шелохнулся. Я последовал его примеру и уверенно взглянул девушке в глаза. — Надо же, волк в овечьей шкуре. Ты привлекала меня в образе тупой овцы гораздо больше. — Балаам медленно поднялся с колен, поднимая на ноги и своего заложника, всё так же угрожающе близко держа нож у его шеи. — Меня не интересует то, что ты говоришь. Меня интересуют твои последующие действия, от которых будут зависеть и мои. — Кирелл положила вторую руку на пистолет, будто уверяя нас, что она не блефует. В ответ на это, Балаам поступил довольно предсказуемо. Зная его темперамент, я, хоть и не видел, но мог чётко представить, что он только что сблизил остриё ножа и шею киллера непозволительно близко. Наверняка проступили капли крови. Ожидая реакции Кирелл, я молился. Молился не так как в церкви, по-другому, искренне. Молил Бога отвести кару от любимого. Молил не дать пылким и неосторожным действиям погубить Балаама. Раздался выстрел. Цель была поражена. И я был поражён, даже не побывав в роли цели Кирелл. Сердце бешено, до безумия быстро колотилось в груди. Мне не хватало сил, чтобы повернуть голову. Мельком просмотреть траекторию, по которой пролетела пуля. Я боялся. Боялся увидеть бездыханное тело. Тело Балаама, которое я пару минут назад так жадно рассматривал. Так яростно желал. Нервно дрожа, но продолжая сидеть на месте, я вдыхал и выдыхал. Повторяя данную процедуру, я пытался вернуться в реальность. Стремительно теряя остатки сознания, в предрвотном состоянии я падаю вниз.На улице довольно светло. Настолько светло, насколько позволяет этот мир. Громкий звук взбудоражил, а некоторых — насторожил. Все в тихом, безмолвном городе засветились и встрепенулись. Здесь не так много жителей. Но те кто есть, поспешили удалиться. Под гулкое карканье чёрных, как смоль, птиц, на пол упало сразу два тела. Одно — безжизненное, другое — ошарашенное. Не в звуках было дело. Дело в чувствах.
***
Проснулся я не в самом приятном расположении духа. Даже не до конца понял, как оказался здесь, на той самой кровати, ставшей приятным воспоминанием бурной ночи. Сильной впечатлительностью я никогда не отличался, но кажется эта «игра» настолько меня вымотала, что я упал в бессознательную пучину. Так и не узнал в кого стреляла та гадюка. Старая дверь небольшого домика приоткрылась, и в дом зашёл он. Скрипучие полы дали знать, что пускают хозяина, и я тоже приготовился поприветствовать его. Тихо, будто в ожидании смертного приговора, я сидел и смотрел, когда появится знакомый силуэт. — У меня правда есть чувства к тебе. — неожидавший признания, я пялился на него, а он отчего-то грустно смотрел на меня. Он стоит здесь. Прямо передо мной. Живой! Но… Кого же тогда убила та девушка? Она ведь не могла промахнуться. Она явно знаток своего дела. Балаам приблизился ко мне, взяв мои руки в свои ладони, и легонько сжал их. Они у него тёплые. Приятно чувствовать такое знакомое и родное тепло. Я готов был расплавиться уже от этого. Легонько уткнулся носом в его жилетку и пробубнил: — Живой… — скорее для себя, нежели для него, я сказал это вслух. Было приятно осознавать, что вот он здесь, перед ним. Несмотря на всё случившееся совсем недавно, это казалось действительно чудом, вновь чувствовать его запах. — Я рад, что ты быстро очнулся. У нас мало времени. — недовольно прохрипел он. Мой полного непонимания взгляд он поймал почти сразу же. Мало времени? У нас вся жизнь впереди! Я так много планировал сделать с тобой, а ты заявляешь мне: «у нас мало времени». Мало времени для чего? Я повалил его на кровать. Высвободив свои руки, я охватил ими его лицо. Светлая короткая щетина впилась в мои пальцы. — Филио, — он отвернулся. — не я убил Арго. — я всё ещё в растерянности и не понимаю, что он хотел мне этим сказать. — Мы не сможем вернуться обратно. Прости меня. Я не смог защитить тебя. Это меня ошарашило. Да, Балаам жив, он здесь. Но, Кирелл, проклятая девчонка, она специально не дала Балааму убить его! Она знала… — Ты не злишься на меня? — я лишь угрюмо посмотрел на него и прижался ухом к его груди. — Как я могу на тебя злиться? Ты дал мне то, о чём я и мечтать не мог. Ты подарил мне счастье. Хоть и короткое. — Не слишком ли ты хорошо отзываешься о том, чьё оружие — пистолет эгоиста? — Мне неважно какое оружие тяготит твою кобуру. — я легонько провёл пальцами по его подбородку. — Главное, что ты полюбил меня. Было тяжело говорить. Было тяжело осознавать. Вот, у них пара часов до того как их жизни заберёт промежуточный мир. Заберёт, разорвёт на части, посмеётся над наивным душами и бросит где-нибудь в тёмном лесу. Но даже так, провести последние часы жизни с человеком которого любишь — поистине счастье. — Сколько у нас осталось времени? — тихо спрашиваю, целуя бледные губы. —Не больше двух часов. — Раз уж ты проиграл, могу ли я попросить тебя выполнить одно из моих желаний? — лукаво улыбнувшись, выжидающе смотрю на него. — Мне не нравится слово «проиграл». — он взъерошил мои волосы и снял очки. — Да, я знаю, но, тем не менее, это так. Пусть Арго и мёртв, но ты позволил им обхитрить себя. — Всю жизнь борюсь с чужим эгоизмом, да вот… до своего руки не доходят, пора это менять. Я выполню всё, что ты скажешь. — ехидно улыбнувшись, я снова поцеловал его, уже дольше, но так же нежно и трепетно. Наклонившись к самому уху, я легонько лизнул мочку, затем укусил и слегка подул. По шее Балаама пробежалась волна мурашек, и он томно вздохнул. — Я бы хотел увидеть тебя обнажённым, — выдержав короткую паузу, я продолжил. — и стонущим. — не разрывая зрительного контакта, тянусь рукой к ремню, медленно его растёгивая. — Подо мной. Последняя фраза была сопровождена взглядом полным огромнейшего негодования. Но напомнив о его обещании выполнить моё желание, я стянул шорты с Балаама. С жилеткой он смущённо расправился сам, откинув её на пол. Его тело, скованное, мускулистое и обнажённое, потрясающее и головокружительное. Медленно пробегаю тонкими пальцами по ярко выраженным и отчётливым кубикам пресса. Моё самовольство сопровождается сдержанным вздохом. Взяв самую ближнюю подушку, он утыкается носом в неё, прячась от смущающих действий и пытаясь расслабиться. Красивый и аккуратный член, уже твёрдый, так и просит ласки. И я, не пытаюсь мучить любовника, даю ему то, чего он хочет. Ловким движением руки провожу по основанию, легонько коснувшись пирсинга. Небольшое серебряное колечко ярко блестело в полумраке. Лёгкими и плавными движениями поглаживаю, нежно лаская. Чтобы доставить больше удовольствия, играю с маленьким колечком. То аккуратно дёргая, то медленно водя, вызываю недовольный рык. Я не прекращаю, а лишь наоборот, набираю обороты, уже играясь с пирсингом во рту. Посасывающими движениями ласкаю головку, но не забираю полностью. Развлекаюсь и запоминаю каждый сантиметр этого удивительного тела. — Ф-филио, перестань. Это… вызывает крайне необычные ощущения. Но я и не думаю останавливаться. Сегодня я хочу сделать по-своему. Продолжая махинации, довожу Балаама до разрядки, и тот, тихо простонав в подушку моё имя, кончил мне в рот. Аккуратно собрав всю драгоценную сперму я подставил пальцы к узкому анусу. Колечко мышц мгновенно сжалось, не допуская вторжения. — Ну же, — несильно надавив, я стараюсь протиснуться. — тебе ли не знать, что сейчас нужно расслабиться. Я не хочу делать тебе больно. Кажется, мои слова оказали нужный эффект. Два пальца аккуратно вошли. Медленно растягивая стенки, я наблюдал. Балаам дрожал. Неужели боится? Протолкнув третий палец, я услышал тихое: «Ты единственный, кому я доверю своё тело.» Его слова, хоть и не те, что так хотелось услышать, всё же отдались теплом в груди. Одним движением подставляю головку своего возбужденного члена и осторожно проталкиваюсь. Сначала аккуратно, нежно, чтобы не повредить, вхожу. Накрывая своим телом, тело Балаама, я отбираю у него несчастную подушку, трепетно обнимая. Он ужасно горячий, я бы даже подумал, что у него жар, но нет, это чистое возбуждение. Затягиваю его в долгий поцелуй, перебирая в руках пальцы любовника. Увлечённый уже моим ртом, а не ощущениями внизу, я проталкиваюсь глубже, до упора. Громкий стон заполняет холодную комнату, лаская мой слух. Передо мной прекрасная картина: Балаам, желающий его, больше не скрывает своё лицо, доверяет и показывает ему всё, абсолютно всё. Не могу удержаться и пальцем легонько задеваю розоватый сосок, очерчивая все неровности его тела, пытаюсь запомнить, запечатлить эту открывшуюся передо мной картину. Тяжёлое дыхание Балаама выдаёт его напряжение. Кажется, он явно не был готов к такому исходу. Я делаю очередной толчок, выдыхая остатки воздуха и любуясь им. Я бы сделал для него всё: защитил бы от пули, укрыл бы от клинка, даже умер бы вместо него. Но всё это мне не позволено. Я близок к нему, но всё так же далеко от его разума. Наши тела в тесной связи, но наши души за пределами. Причина проведённой Балаамом грани, хоть и понятна мне, но всё так же тревожит неокрепшие чувства. Жаль, что у нас слишком мало времени. — Ты двигаться-то будешь? Сколько мне ещё лежать с этой штукой внутри? — яростно смотрит на меня, на что я лишь улыбаюсь. — Прости, прости, — я обхватываю его лицо руками, настолько нежно, насколько могу. — Я просто не могу поверить своему счастью. Мои слова сопровождаются уставшим шёпотом. «Если бы у нас было больше времени, я бы непременно на тебя разозлился.» — тихие, но чёткие слова, произнесённые им, тронули меня до глубины души. Это действительно так, если бы было больше времени, я бы научил его доверять людям, научил бы не скрывать чувства. Аккуратно двигаюсь в разгорячённом теле, продолжая любоваться. Меня прерывает раздражённый голос. — Филио, я так никогда не кончу. — он властно поджимает меня под себя, я не успеваю среагировать, как уже лежу под ним, злым и неудовлетворённым. Он седлает мои бёдра, и, уж чего я точно не ожидал, так это то, что он вставит член обратно. Мысли о том, что я потерял свою доминантную роль, я отгоняю куда подальше. Теперь тем, кто прячет лицо, стал я. Балаам бесстыдно двигается на моём члене, в соправождении хлюпающих звуков, таких эротичных и откровенных. Резкие подавленные стоны не успевают в полной мере раскрываться, перекрываясь уже другими. Это не было похоже на то, что я делал недавно. Это был настоящий грубый и несдержанный секс. Видимо, роль сверху мне не подходит. Со всей силой насаживаясь снова и снова, он хватался руками за всё что видел перед собой: за простыни, мои руки, шею, волосы. Перебирая всё, что попадёт в руки, он не останавливался. Я тяну руки чтобы очертить его бёдра, но перехватившая рука Балаама мои, неподвижные и непослушные, он удерживал их у изголовья кровати, будто запрещая к нему прикасаться. Хоть я и был без очков, я всё видел. Это было удивительно. Вид снизу даже лучше, чем сверху. Ещё пара таких махинаций, и я экспансивно кончаю в него. Вижу, как он улыбается, отпуская мои руки. Демонстративно проведя пальцами по своему члену, он аккуратно набирает темп, вскоре начиная откровенно дрочить. Я смотрю на это как заворожённый до тех пор, пока он не кончает мне на грудь. Медленно слезает с меня и устраивается рядом, обнимая мою руку. — Нам следовало бы помыться. — негромко сообщаю я. — Да, возможно. Но нужно ли?