Blurry Eyes

Вроде, часто говорят, что плохой день можно определить по утру. А ведь так оно и есть. Мой день рождения не заладился с самого начала. Утро как будто предвещало бурю, тихо шептало мне: "Онодэра, вали к родителям праздновать, а то потом поздно будет!" Но я не послушался. Зря-зря-зря. Впрочем, пятая точка, как всегда молила о приключениях. Честно говоря, когда я только проснулся, я и не вспомнил, что сегодня мой день рождения. Как-то не представилось случая. Я скорее думал, как бы не опоздать. Как всегда, в общем-то. Наспех перекусив кое-какими бутербродами, я натянул трепаные джинсы, споткнувшись раза два о кровать, которая стояла не застеленная уже недели две, и, схватив сумку, пулей вылетел из квартиры, ибо проспал. На удивление быстро добравшись до ближайшей станции метро, я сел в первый же вагон. Хотя был час пик, свободных мест было довольно много. Везение, чистое везение. Там я немного задремал, так как до нужной мне станции надо было ехать около сорока минут. Что не помешало мне, чуть не пропустить ее. На последней секунде выскочив из уже заполнившегося вагона, я помчался к издательству Марукава. Перебежав дорогу на красный и выслушав все, что обо мне думает водитель машины, которая меня чуть не сбила, я более или менее без особых неприятностей добрался до внушительного здания. Дернув на себя тяжелую дверь, я вошел в большое помещение. Часы в холле показывали без трех минут восемь. "Фух, не опоздал!" – удовлетворенно подумал я, и направился к лифту. Поднявшись на нужный мне этаж, я прошел по коридору, по которому туда-сюда, уже вовсю сновали сотрудники издательства с кучами бумаг в руках. Насколько я знаю, им приходилось приходить на работу еще раньше. Кошмар, несчастные люди. Я бы так и недели не выдержал. Вот и нужная дверь. Как только я отворил дверь в редакторский отдел, на меня обрушилась волна, покруче цунами. - Ритцу-кун, с днем рождения! – от неожиданности я чуть было не зацепился за порог. Поздравление получилось таким громким, что я чуть не оглох. - День рождения? У меня? – и тут я вспомнил. Точно. Почему люди с которыми я работаю, помнят о моем дне рождении, а я нет?! Киса-сан похлопал меня по плечу и всунул мне в руки цветастую коробку с ярким бантиком наверху. Подарок. Такая милая коробочка. Интересно, что они могли мне подарить? Новый чайник? Но откуда им знать, что старый сломался. Может… Какая-нибудь книга? Но коробка слишком большая для книги. Что же это? Один выход – надо открыть. - Это от всего отдела! Надеемся, что тебе он понравится, - мне стало жутко интересно, и под подбадривающий гул сотрудников отдела, я развернул подарок. В коробке прятались пушистые тапочки в виде розовых кроликов. "Вот это подарок для настоящего мужика", немного обиженно подумал я. Друзья всегда знают, что подарить, чтобы повысить самооценку. И в этот раз супер-интуиция не подвела их. К сожалению. - Ну, как? – сотрудникам ужасно хотелось узнать мое мнение. С десяток пар заинтересованных глаз в ожидании смотрели на меня. - Замечательно! Как раз хотел себе новые тапочки покупать. Спасибо огромное! – ну, не буду же я их расстраивать. Старались же, скидывались, продумали все. Кроме подарка. Минут через пять, когда страсти улеглись, и все поздравления были высказаны, редакторы разошлись по рабочим местам, и у меня появилась возможность заняться своей работой. Одно странно – Такано-сан, как-то чересчур спокойно поздравил меня. Ну, без его привычных штучек. Подозрительно. Вывод – он что-то задумал неладное. Обычно, если Такано-сан что-то замышляет, это плохо заканчивается для моей… Для меня, в общем. К концу совершенно ничем непримечательного рабочего дня, вся компания решила пойти выпить за мое здоровье. Сразу говорю, я был против. Но куда мне, против этой дикой оравы, которая твердо вознамерилась напиться в пятницу до розовых зайчиков? Правильно, никуда. Только в соседнюю забегаловку. Итак, через полтора часа, после забега в бар "ну, буквально на пять минут, Ритцу-тян, ну, пожалуйста!" Вынужден признать, все получилось не так уж и плохо. Если не учитывать пьяной компании и идиотских тостов. - Ик! Я п-предлагаю выпить за… За… - Агатсума-сан растерянно посмотрел по сторонам, видимо ища вдохновения для тоста. Его потрепал за край рукава "немного" выпивший лишнего Сейя-сан и пьяным шепотом предложил: - Давай за любовь! Компания тут же подхватила тост и все дружно стали пить во имя любви. Я выпил слишком… ик!...слишком много… Черт… А этот гад, этот Такано-сан, чтоб его… Он как будто не пьет. Так нет, пьет же! Что же его не берет тогда?! У него что, родственники в России есть? Вот свооолочь… Он все…ик!...все продумал! Говорила мне мать, не доверяй этому тунеядцу! Вот он результат! На тосте "За красивых девушек!" я уже был овощем. Единственное что помню – недовольное лицо Кисы. Все. Темнота. Очнулся я на кровати. Голова, как ни странно не болит. Значит еще не время для похмелья. Я с трудом сел. Все еще ночь – судя по зажженным лампам, темноте за окном и часами, висевшими на противоположной стене. Пол двенадцатого. Значит я здесь уже около трех часов. Стоп. Здесь, это где? Я резко вскочил с кровати. Зря, очень зря. Оу… Как ведет… Стены! Вы…Вы куда?! Вроде бы, я более или менее привык к вертикальному положению. Пора действовать. Надо идти на звуки. Что-то мне кажется, что я уже был в этой спальне… С горем пополам преодолев порог, я вышел в большую комнату. В ней был повернутый спинкой ко мне широкий диван и большой плазменный телевизор. Что за фигня по нему идет?! Какое-то аниме… Какая-то "Чистая романтика"… Хм, что-то знакомое. Я подошел ближе к дивану и осторожно позвал человека лежащего не нем. - Эй, ты кто? Человек встал с дивана и направился ко мне. Не. Может. Быть. - Э-э-э? Такано-сан?! – я осторожно попятился назад к двери, - Что я делаю у тебя дома? - Ты напился и вырубился, прямо в баре. Кроме того, забыл свой портфель на работе, пришлось платить за тебя мне. А ключи от квартиры, видимо, тоже у тебя в сумке. Поэтому ты у меня дома, - вся эта убийственная история была сказана таким спокойным тоном, что у меня аж голова разболелась. - Т-такано-сан… А на работу… Никак нельзя? – я жалостливо посмотрел на его невозмутимую мину. - Ритцу. Ты сам подумай. Сегодня пятница. Вернее, - он оглянулся на стену, на которой висели еще одни часы, - Вернее, уже суббота. Закрыто там. Выходные начались. - И… И как мне эти выходные пережить? И тут появился тот Такано-сан, которого я знал. С довольной лыбой на лице, он сообщил мне простую истину: - У меня ночевать будешь. - Э? Н-нет, нет, однозначно нет! Я… Эм… Не хочу вас стеснять, - я отчаянно замахал руками. - Да чего там… Ты тут, на диване, а я у себя в спальне. Все нормально. - На диване? Точно? – я подозрительно посмотрел на своего озабоченного начальничка. - Конечно, - странно, что он пальцев не скрещивал. - Такано-сан, у вас от головы ничего не найдется? – сказывалась пьянка. - Похмелье? У меня есть где-то несколько бутылок пива. - Замечательно! – я даже улыбнулся. Осторожность вырубилась окончательно. Через десять минут я уже ухахатывался с очередного анекдота про каких-то китайских сантехников, рассказанного Такано-саном, и допивал вторую баночку пива. Мне в голову стукнула гениальная идея. - А у вас случайно караоке нет? - Есть. Спеть хочешь? - А давайте! Такано-сан вытащил из ящичка, на котором стоял телевизор, микрофон. Пощелкав что-то дистанционкой, он вручил мне микрофон и спросил: - Что петь будешь? Было много вариантов. Но я остановился на моей любимой песне группы L`Arc-en-Ciel – Blurry Eyes. Петь я не умею. Музыка заиграла и я начал "петь". Сначала как-то скромненько, а потом уже и подтанцовывая. И как-то совсем не жалко несчастных соседей, которые в час ночи выслушивают сумасшедший вой под музыку. И так у меня хорошо получалось – и танцевать, и петь, что я совершенно не заметил той досадной банановой кожуры. Зря, очень зря. Поскользнувшись на ней – бананами мы закусывали, так как нормальной закуси, Такано-сан так и не нашел – я упал прямо на пол. Грохот был ужасный, но еще ужаснее он отозвался в моей несчастной, измученной голове. - Ай, как боооольноооо… - я обиженно потер место ушиба. Такано-сан тут же подскочил ко мне. Он заботливо склонился надо мной, так близко, что я почувствовал его теплое дыхание. Странно, но алкоголем от него совсем не пахло. - Ритцу, ты в порядке? – он испуганно смотрел мне в глаза. Я тут же смутился. Хмель сразу прошел. - Д-да. Все в порядке, - я отвернулся. - Ритцу… Он повернул мое лицо так, чтобы я смог видеть его. Его глаза, в которых отражался я, смущенный и красный как вареный рак. Как всегда. У меня нет сил сопротивляться. Он отыскал своими губами мои губы и поцеловал меня. Я не мог отпираться. Да и не хотел. Я желал одного – чтобы Такано-сан не отпускал меня. Хотя никогда бы не признался ему в этом. Горячий язык мягко раздвигает мои губы, и я впускаю его внутрь. Я закрываю глаза. Хочется забыться, не думать ни о чем, и просто наслаждаться тем, что он рядом. Семпай… Его руки блуждают по моему телу, бесцеремонно залезая под водолазку, теплые пальцы проводят по позвоночнику. До дрожи. Он разрывает поцелуй. Тихо шепчет на ухо. - Ритцу. Я люблю тебя. Я сжимаю руки в кулаки. Как же хочется в это верить! Дурак, ведь я тоже тебя люблю. Слезы невольно появляются в уголках глаз и медленно стекают по покрасневшим от смущения щекам. Не думать, я не хочу сейчас думать об этом, подумаю завтра. - Масамунэ-сан… Я тоже… Я тоже вас… тебя люблю, - я выдыхаю эти давшиеся с большим трудом слова и чувствую облегчение. Лучше жалеть о том что сказал, чем о том, что промолчал. - Ритцу… Он стягивает с меня кофту, затем и старые джинсы. Я засмущался еще больше. Такано-сан улыбнулся. Я хотел запомнить эту ночь навсегда. Мне почему-то казалось, что если я ее не забуду, все у нас с Такано-саном будет хорошо. Все наладится. Я тоже улыбнулся, но слезы все еще катились по щекам. Масамунэ поцеловал уголки глаз, собирая слезы. Я, не выдержав, притянул его к себе, и поцеловал. Сам. Наверное, первый раз в жизни. Он не смог скрыть удивления, но, конечно же, ответил на мой робкий поцелуй, прижимаясь ко мне еще ближе, касаясь своими волосами моего лица, заглядывая темными обсидиановыми глазами прямо ко мне в душу. Я не думая, начал стягивать с него привычный блейзер, затем и темные брюки. Мне было не стыдно, правда. Я был счастлив. Такано-сан стал покрывать неспешными поцелуями мое лицо. Я же лежал и улыбался, как идиот. Мои руки с почему-то холодными пальцами, водили по его груди, вниз по плоскому животу, боясь забраться дальше. Он перешел на мою шею, опускаясь с невесомыми, теплыми поцелуями ниже, ниже, к груди и животу. Я зарылся пальцами в его темные волосы. Я взъерошил их. Только сейчас заметил, что он был без очков. Поцелуи Такано-сана стали откровеннее, на некоторые из них, я отвечал отчетливым стоном, не смея сдерживать эмоций, которые я и так не показывал слишком долго. Его язык дотронулся до моего члена, и я невольно закусил губу. Я сжал волосы Такано-сана в кулак и повернул голову. Губы отпрянули, и я ощутил разочарование, смешанное со смущением. И снова теплые пальцы повернули лицо к нему. Снова мягкие губы дотронулись до моих губ в трепетном поцелуе. Внезапно я почувствовал, что один его палец осторожно проникает в меня, медленно растягивая. Я пытаюсь отдаться поцелую, игнорировать неприятное ощущение. К первому пальцу присоединяется второй, и я невольно прогибаюсь навстречу мягким движениям. Пальцы исчезают и я издаю тихий стон сквозь поцелуй. Тут же, пространство внутри меня заполняет нечто большее, и я шире раскрываю глаза, пытаясь привыкнуть к новому ощущению. Он разрывает поцелуй и тихо спрашивает. - Ритцу, ты хочешь этого? Точно? Я понял, что если я сейчас скажу "нет", то он остановится. Он послушно оставит меня в покое. Поэтому, я шепчу тихо "да". Ведь я не хочу, чтобы он останавливался. Он медленно входит в меня, заставляя меня прижиматься к нему ближе. Я чувствую, что Такано-сану стоит больших трудов сдерживаться. Мне хочется прошептать ему, чтобы он не боялся. Он начинает медленные движения. Такие медленные и тягучие, что я шепчу ему на ухо, чтобы он двигался хотя бы немного быстрее. Мне кажется, что от одной мысли, что мы сейчас, как единое целое, словно ничто и никто не может нас разъединить, я могу задохнуться. Его тяжелое дыхание обжигает мне кожу на шее. Губы мягко скользят по влажной коже, оставляя ощущение защищенности. Движения становятся резче и быстрее. Я давно уже не сдерживаю глубоких стонов. Его голос сводит меня с ума. Я больше не смогу ждать. С меня хватает ощущения его в себе, его трепетных прикосновений. Не выдержав очередного сильного движения, я подаюсь вперед и, прижавшись к Такано, кончаю. Я тяжело дышу, пытаясь прийти в себя. Движения во мне ускорились, и Масамунэ не выдержав кончает вслед за мной, устало падая прямо на меня. Его грудь тяжело вздымается, а глаза прикрыты. Не выдержав, я еще раз взлохмачиваю его волосы и закрываю глаза. Хорошо. Лишь бы эта минута никогда-никогда не заканчивалась. Голова… Болит. Зверски. Надо открыть глаза. Ну же, Ритцу, открой глаза. Надо, ты сам знаешь, что надо. Один глаз. Свет! Яркий, ужасно яркий свет. Надо открыть другой глаз. О черт, как же болят глаза. Белый потолок. Все что я помню со вчера – это то, что у меня был день рождения, и сотрудники потащили меня выпить в ближайшую пивнушку. И все. На этом нить воспоминаний прерывается. Надо встать, и разведать обстановку. С трудом сдвинув ноги с места, я с горем пополам сел. Обнаружилось сразу несколько занятных подробностей. Первое – я сижу на кровати в какой-то незнакомой комнате, что пугает. Второе – смотреть и думать больно. Третье и самое пугающее – сидеть тоже больно! Чертовски больно, скажу я вам. Что-то не чисто. Я услышал какую-то возню справа от меня. Со страхом переведши взгляд в сторону шуршания, я обнаружил чье-то дышащее тело. В одних черных боксерах. Я с опаской опустил взгляд вниз. На мне боксеров не было. На мне ВООБЩЕ ничего не было! С диким визгом резко вскочив с кровати, я споткнулся об подушку, почему-то лежащую на полу и, ударившись лбом об стенку, сполз по ней вниз. Шуршание стало громче. - Какого хрена ты шумишь? Выспался – иди душ прими, не мешай людям силы восстанавливать. Я опасливо повернул голову вправо. Голос был до боли знакомым. Нет, нет, НЕТ! Такое бывает только в анекдотах. Пред моим расплывшимся взглядом предстал недовольный Такано-сан собственной персоной. Не может этого быть. - Что я делаю у вас в комнате в таком виде?! – у меня, наверное, даже волосы дыбом встали. От ужаса понимания всей нелепости ситуации. - Ты что, не помнишь ничего что ли? – недоуменно протянул мой начальник, почесав затылок. - А что я должен, по-вашему, помнить? – ответ, ведь напрашивался сам собой. - Э-э-э… Ну, то что ты в хлам напился, то что я тебя притащил к себе, ты и не можешь помнить, конечно, то что ты на работе забыл свою сумку с ключами, деньгами и прочим, то что ты в час ночи горланил песни у меня на караоке, то что мы с тобой… - Стоп-стоп-стоп, я все понял, - я страшно покраснел, поняв, к чему клонит этот зверь. - А потом я часов в шесть проснулся от сушняка, дотащил тебя кое-как до кровати и заснул дальше. - Ужас. Вот это день рождения отпраздновал, - да уж, гордиться явно было чем. Масамунэ-сан сонно зевнул и, перевернувшись на другой бок, лениво протянул: - Зато весело было. Почему у всех нормально, а у меня все, в прямом смысле, через задницу?!