Эурон вышел на перехват флота Дейнерис, однако найти корабли ночью в море не слишком просто, так что лишь при появлении ведьмы он воспрял духом и преисполнился энтузиазмом. Та дала ему вещицу, которая указала, где искать врага, но не исчезла как обычно, а осталась на корабле. У Свон была своя цель, и эта ситуация подходил как нельзя лучше.
— Что такое? Надоело общество рептилии? — спросил мужчина, рассматривая Темную. Этот наряд из кожи ему нравился более всего. Он не раз представлял ее без него. Тем более у нее была неплохая фигура. — Что мне полагается за помощь?
— О, сущие пустяки. Теон должен уйти, но он и сам сбежит, как трус. И я слышала, что ты хочешь захватить Элларию Сэнд? Так вот, мне нужны и Песчаные змейки, — в голосе волшебницы нитью протянулась скрытая ярость, а глаза затопила тьма. Их судьба будет незавидной, и она об этом позаботится, чтобы удовлетворить боль, терзавшую ее черное сердце.
— Зачем они тебе? — насчет Теона пират не мог воспротивиться из-за контракта, значит он еще нужен в какой-то игре магов. А вот дорнийки... За них уговора не было. Их нельзя оставлять живыми.
— О, не беспокойся, они более не причинят вреда. Эти девки спутали все планы с Дорном, такое не прощают, тем более, их предупреждали о последствиях, — выражение блондинки стало предвкушающим и злым.
Она уже давно не светлый маг, который бы не мог даже и помыслить о таком. Будучи Спасительницей разве могла она представить, что будет наслаждаться подобным. Но, проведя детство в приютах и бегах, ей был присущ цинизм и неверие, в ней была темная сторона, которая позже дала всходы и проросла буйным цветом. Возможно, еще дело в том, что она слишком мало времени была Светлой волшебницей, зато как Темной — целую вечность, по сравнении с этим сроком. Женщина изменилась еще в родном мире, а что говорить об этом. Но это вовсе не значит, что она не старалась сохранить в себе что-то из прежней жизни и ту частичку чего-то светлого, что у нее осталась, после того, как она впустила в себя тьму. К тому же, это вовсе не значило, что она обязательно должна быть злом. Точно уж не в этом мире, где сказочные законы не работали вообще.
— Я обещал Элларию Сэнд и ее дочь Серсее, — на губах расцвела полубезумная улыбка. Это было нужно для того, чтобы продвинуться к своей цели и заодно отодвинуть Цареубийцу на задний план, а в идеале постепенно избавиться и от самой королевы.
— Хорошо, в чем сильна королева, так это в мести. Но остальных я заберу, — девушек ждет незабываемое времяпровождение в их замке. Жаль, что Квиберн уже покинул их, вот он бы развлек. Хотя не сказать, что ей были по душе опыты этого ученого.
— Что не сделаешь для прекрасной дамы, — издевательски поклонился Грейджой. Главное, что у него все получится. — А если не секрет, зачем тебе нужен этот жалкий трус?
— Не твое дело. Но скажу, что его дни сочтены, и ни один человек не оборвет его жизнь, — загадочно проговорил женщина и пошла вдоль борта, всматриваясь во тьму впереди, заклинанием скрывая эскадру, чтобы никто не заметил раньше времени.
Море было спокойным и волновало душу, наполняя легкостью, но оно не в силах было развеять ту мглу, которая окутала ее. Их сердца никогда не почернеют настолько, насколько это может стать опасным. Они застыли в одном состояние уже как много веков, благодаря благословению Красного бога, которому взамен отдали часть божественного огня, что когда-то даровал Прометей людям. И это хорошо, ведь превращаться в еще более темное существо ни Свон, ни Румпель не хотели.
Перед ней расступались, никому не хотелось попасть под руку этой ведьмы с холодным и подчас темным характером. Та порой была резка и не обладала особым милосердием к тем, кто переходил ей дорогу. Но если она здесь, то удача на их стороне. Не раз так получалось, что она присоединялась к их походам, будучи сведущей в морском деле и любящей море. Моряки Молчаливой быстро поняли, что ее лучше не трогать, иначе провести все плавание в облике крысы или птицы — это еще не самая худшая участь. В основном, Темная присоединялась, если они добывали разные диковины или манускрипты и книги, к которым питала особую страсть.
Вскоре начались суматоха, морской бой и абордаж, будоража кровь колдуньи. Эурон же впал в безумие боя, наслаждаясь тем, что происходит. Словно музыка для его ушей. Это его месть племянникам за позор и предательство, когда те бежали, прихватив с собой сотню лучших кораблей. Поистине прекрасное зрелище огня и воды, смерти и крови, безумия и тьмы. Его подчиненные схватят девок из Дорна и его племянницу Яру, а возможно, он сам это сделает. Это поможет ему достичь своих целей. Началась суматоха и какофония звуков, рядом пролетел кинжал, и Грейджой усмехнулся. Вот и добыча, первая из тех, кто ему нужен. Он кивнул головой, и несколько моряков устремились к ней. А другой, что была на палубе, заниматься не пришлось. Ведьма уклонилась от копья, второй раз оно оставило царапину на щеке. Блондинка злорадно улыбнулась, провела слабо светящейся рукой по ране, и та затянулась, после чего колдунья перестала играть и вступила в бой. Больше Свон не собиралась играть. Есть ли у ее противницы шансы, если та уступает ей и в силе, и в опыте, и в быстроте реакции. Сегодня она наслаждается ужасом, исказившим это красивое личико, хотя завтра и будет сожалеть об этом, неужели у нее еще осталась капля совести? Наконечник копья вошел в живот, блондинка специально не уклонялась и сделала шаг вперед, видя, как расширились зрачки Песчаной змейки и как вытянулось лицо.
— Что такое, вас же предупреждали? — голос царапает и выворачивает сознание наизнанку, волосы, кажется, встают дыбом. Один взмах руки и копье исчезает, второй — и от страшной раны и не остается и следа. Девушка задыхается, но не может пошевелиться, скованная чарами ведьмы. — Не стоило убивать брата...
Значит, одной проблемой меньше. Он бы, конечно, посмотрел, но не в разгар боя, когда на него кидается Яра.
Все же сегодня удачный день, точнее, ночь, — подумал пират, смотря на остатки догорающих кораблей и пленников, которых вылавливали из воды. Тех, кто остался жив, не так уж и много. Угар боя прошел, и теперь они держат курс в сторону Королевской Гавани, где мужчина собирался разыграть еще одну партию, и две пленницы ему в этом помогут. Еще бы, они убили дочь королевы. А двух других он отдаст прямо сейчас. Он дернул за цепь, которая соединяла кандалы двух песчаных змеек.
— Прощайтесь дорогие, полагаю, вы больше не свидитесь. Даже не знаю, что хуже: попасть в руки Серсеи или Темных? Как считаете? — кровожадно оскалился пират, наслаждаясь их ужасом и криками, и потащил девушек из камеры на палубу, где их ждала ведьма. — Что не отнять у этой рептилии, так это хорошего воображения. Возможно, вам не стоило играть в такие игры и убивать своего же принца?
Колдунья усмехнулась и шагнула к девушкам, внимательно рассматривая их. Они не послушались предупреждений, убили принца Дорна, ее старинного приятеля, спутали планы, и теперь можно будет отвести душу. Конечно, не все Песчаные змейки виноваты, но их она и не тронет. Жаль все же, что иногда в этом мире дар предвидения будущего подводит. И маги тоже не совершенны и допускают ошибки. Но они не столько существенны и не выходят за рамки их плана. Колдунья взмахнула рукой, и они растворились в вихре сизого дыма.
***
— О, все еще жива, какая прелесть. А я не думал, что так долго протянешь, — раздался в тишине камеры неприятный голос. Но знакомый, по предыдущим встречам.
Эллария подняла взор и дернулась, на большее у нее сил не хватило. Переживания настолько вымотали ее, а слезы иссушили, что она и не думала, что еще что-то способно затронуть ее. В углу стоял монстр, с радостной улыбкой махая ей рукой. Она уже встречалась с ним, изредка видя его в компании Мартеллов. И говорила несколько раз, но решила проигнорировать, считаясь только со своими желаниями. Как он попал сюда? Пришел позлорадствовать?
— Что такое, дорогуша? Тебя же предупреждали. Ты и твои подельницы помешали нам, огорчили мою спутницу. Поверь, я не люблю, когда это происходит. У нее тогда проявляется скверный характер.
Мне не нравится, когда ей больно. Что же ты молчишь? Хотя да, кляп не дает говорить. Верно, тебе лучше молчать, чтобы ты не говорила всякий вздор. Как вообще в твою милую головку забрела такая мысль, как перейти нам дорогу? Посмотрим, какое сердце у твоей дочурки, — произнес мужчина, вырывая заколдованный орган из груди, и начал не спеша сдавливать его, наблюдая за тем, что происходит с девушкой. Такие игры он мог проделывать долго, пока ему это не надоело, и он не раздавил сердце, отряхивая руки от пыли и вслушиваясь в крики Сэнд. Он все еще был зол на всю это компанию.
Эллария со слезами на глазах смотрела на свою дочь. Как так вообще обернулось, что они попали в плен, оказались в таком положении, из которого не выбраться? Дочь не удалось спасти, но если бы ей вырваться и отомстить и этому чудовищу, и Серсее, и ... Как все хорошо начиналось. Так, когда же они свернули не туда? Почему послушались этого Беса, который, сам того не зная, уготовил им такую судьбу? Или знал? Одни вопросы, на которые у нее нет ответов. Сколько боли, которая разрывает изнутри. Невыносимо ей собственное бессилие и осознание, что она ничего не может сделать. Если бы стража только ослабила бдительность, она разобралась бы с кандалами...
— О нет, душа моя, ты отсюда не выйдешь. И помимо душевных терзаний я добавлю еще кое-что, — произнес Румпельштильцхен, забавляясь мыслями дорнийки. Ее сердце он тоже вырвал, с удовлетворением осознавая, что был прав. — Посмотри на свое сердце. Видишь, оно начинает чернеть. А это забавно, поверь, я знаю, что будет, когда оно станет полностью черным. Но до этого тебе далеко, так что поступим иначе, — сказал колдун, проводя какие-то манипуляции над органом, и вложил обратно в грудную клетку. Это его
последний подарок этой женщине, — Вот и все. Теперь ты ощутишь всю прелесть этого процесса, а когда тьма возьмет свое, почувствуешь все до конца. И да, не надейся на одну птичку, скоро ему тоже ощиплют крылышки. А этот браслет не позволит тебе выйти за пределы камеры. Наслаждайся, милочка, и прощай.
Темный исчез, оставив только гулкую тишину, заполненную отчаянием и безнадежностью. Он убил в ней пусть и безумную, но надежду, а теперь ушел, оставляя после себя пустоту, которую уже нечем заполнить. Одиночество сводило с ума, а хмурые тени подземелья все глубже проникали в душу. Женщина, сама того не понимая, убивала себя все быстрее. Где-то глубоко в темницах раздался почти звериный вой, но кроме стражи его никто не слышал. Может, ей показалось, но вдалеке ждут два силуэта: тонкая девичья фигура, которая положила голову на плечо мужчины, протягивающего к ней руки...
***
Серсея, придя насладиться в очередной раз поверженным врагом, была в ярости, найдя Элларию скончавшейся от остановки сердца. Но поделать ничего не могла, зная, что это проделки колдунов. Ей не раз ранее приходилось видеть в действии их методы. И, похоже, что они отобрали у нее еще и право сполна насладиться местью. Сама того не зная, она давно идет кривой дорогой, балансируя на краю, все более погрязая в трясине, которую образовало для нее давнее предсказание, и вскоре мир придет забрать свое. Но львица не собирается уходить одна. Ей всегда казалось чем-то волшебным, что за некоторыми правителями в мир иной уходят и их свита, а главное, враги. Вот о последним она позаботится уж точно. Если Ланнистерам не сидеть на троне, то Таргариенам он точно не достанется. Он такой холодный, а ветер, который врывается в тронный зал, все чаще шепчет, что зима уже близко. А во снах она видит горящие глаза и скалящуюся морду, преходящую в человеческое тело. Всадник сидит на лошади, которая наполовину обглодана. Если раньше это была поникшая и мертвая фигура, ожившая после того, как Старки вернули себе север, то сейчас на голове волка присутствовала корона. Разомкнутый обруч из кованой бронзы, покрытый рунами Первых Людей, который венчали девять черных железных зубцов в форме мечей. Было невыносимо смотреть в эти глаза, где подо льдом горит пламя, что горячее драконьего, но он больше не трогает ее, после того, как она отдала приказ похоронить кости Робба Старка вместе с черепом его Лютоволка в роще, где когда-то росло Чардрево. Даже не зная, что на той могиле проклюнулся странный росток...
