***
Лёгкий морозец приятно покалывал щеки. До Винтерфелла оставалось всего пару лиг, что не могло не радовать Рейенис. Дорога была довольно длинной и весьма утомительной для юной особы. За всю жизнь она выезжала из столицы единожды — в Дорн, к своему дяде Дорану. Мысли об этом её приятно приободрили. Север ей всегда казался чем-то далёким, отчужденным и очень холодным. Дядя Визерис всегда скверно отзывался об этой местности: «Там живут одни дикари, они спят на вонючих волчьих шкурах, едят сырое мясо и совокупляются на снегу, а непослушных детей отдают грамкинам и снаркам, а если ты будешь докучать мне, то и тебя я отдам им же». Воспоминания о дяде неприятно её отяготили. Она была несказанно рада, когда узнала, что этот невежда остаётся в Королевской Гавани. Отношения между ними были, мягко скажем, натянутыми. Особой любви Рейенис к нему уж точно не питала, старалась всячески избегать его общества и не попадаться лишний раз на глаза. Как-то девушка хотела поправить их скверные отношения. Рейенис подарила ему в день именин искусный кинжал из драконовой кости, с золотой рукояткой в виде пасти дракона и рубиновыми вставками за место глаз. Его ей привезли из самого Тироша. Но на это он только фыркнул и сказал, что этот кинжал ему пригодится разве что выковыривать грязь из-под ногтей. Девушка нервно помотала головой, стараясь вытеснить оттуда все мысли о нерадивом родственнике. Сейчас ей меньше всего хотелось думать о нем. Рейенис с любопытством осматривала расстилающийся перед ней ландшафт. Признаться, здесь было очень даже красиво. Летний снег припорошил землю, окутал кроны каштанов, елей и ясеня. Воздух был кристально чистым и по-настоящему свежим. Хотелось дышать полной грудью и запомнить этот чистый запах мокрого снега, еловых веточек и рябины, увезти его с собой в Королевскую Гавань, где пахло, разве что илистыми водами Черноводной, вперемешку с тухлыми водорослями и вонью нечистот с Блошиного Конца. Рейенис настолько загляделась, что она и не заметила, как отстала от процессии. Девушка пришпорила Уголька. Она любила своего жеребца, его густая иссиня-черная грива развивалась по ветру, хлыща икры ног, но Рейенис не обращала на это никакого внимания. Через несколько минут девушка уже поравнялась с Джоном, который замыкал шествие. Отчего-то ей сейчас не хотелось прерывать эту таинственную тишину. Рейенис казалось, что если она промолвит хоть слово, то нарушит эту сказочную атмосферу, воцарившуюся над ними.***
Покои, выделенные Рейенис, не отличались роскошью и богатством убранства. Комната была довольно просторной, но из-за небольшого количества мебели, казалась слишком пустынной. В камине горел очаг, в покоях было довольно тепло, что облегчило тревожные думы Рейенис. Она думала, что в стенах Винтерфелла будет невыносимо холодно и сыро. Со стороны замок казался неприступной крепостью за счёт огромных защитных стен высотой чуть ли не сто футов. Воистину колоссальное сооружение. Но как оказалось, прямо под Винтерфеллом протекают горячие источники, которые не позволяют своим жителям корчиться от холода, как говорил Визерис. И люди здесь очень даже приветливые, есть в них, конечно, доля угрюмости и строгости, но она прямо граничит с добротой и гуманностью. И никто из них не хочет отдать меня грамкинам и снаркам. На небольшом столике стоял графин с вином и парой медных стаканов. Рейенис налила себе немного горячительного напитка, дабы смочить пересохшее горло. Вино оказалось подогретым, с примесью корицы и мускатного ореха. Сладкая жидкость приятно обволакивала горло. То, что надо, подумала про себя Рейенис. В дверь кто-то тихонько постучал. — Войдите, — отозвалась принцесса. В комнату чуть слышно шмыгнула фрейлина Рейенис — Дореа. Девушка была на два года старше принцессы, дорнийка. У неё была красивая оливковая кожа, лоснящаяся на солнце, копна темно-русых волос отливала золотом на солнце, а в чёрных глазках всегда горел огонёк озорства и игривости. Рейенис любила свою фрейлину, они довольно тесно общались между собой и принцессу это нисколько не смущало. Её по праву можно было считать верной соратницей. - Изволите искупаться, моя принцесса? — в руках она несла стопку холщовых душистых полотенец. - С превеликим удовольствием, -протянула Рейенис. О горячей воде с ароматными маслами Таргариен мечтала уже очень давно. В Речных Землях она ещё могла попытать удачу и искупаться в неудобной маленькой бадье, но чем ближе они приближались к Северу, тем холоднее становилось, в шатре было зябло и промозгло, а уж о принятии ванны и думать-то было ни к чему. Рейенис блаженно растянулась в просторной бадье, наслаждаясь исходившим от воды щекочущим паром. Дори добавила в воду её любимого масла аромата лилии, флакончик которого предварительно захватила с собой. - Успела ли ты посмотреть замок, Дори? Фрейлина беспощадно натирала смуглую кожу девушки грубой мочалкой. Рейенис пару раз больно пискнула. Так ведь и без кожи вовсе остаться можно. - Отчасти. Серые гранитные стены, высокие потолки, темнота и сырость. Думаю, что в других уголках я не найду чего-то нового, -усмехнулась Дореа. Вести неутешительные. Девушка уже настолько привыкла к красному камню замка, что эти серые навевали на неё тоску. В её комнате окно украшал изящный витраж. Он собирал в себе все краски радуги, и они игриво переливались на солнце, заполняя покои красочными цветами, пуская по комнате причудливых солнечных зайчиков. А здесь на окнах дубовые ставни, а за ними металлическая решетка, и все это защищает тебя от холода, в то время как в окно Красного Замка проникал лишь лёгкий прохладный бриз. Рейенис тяжело вздохнула. Ну что же тут поделаешь, королева захотела в кое-то веки повидаться со своей семьёй, не виновата же она, что родилась в таких далёких суровых краях. А моя мама родилась среди горячих песков и палящего солнца. Рейенис часто вспоминала о своей покойной матушке. Она её совсем не знала, но рассказы отца помогали ей выстраивать картинку её образа в голове: «Ты похожа на неё, моё маленькое дорнийское солнышко». Рейенис хотела быть похожей на неё. Она хотела сохранить в себе память о принцессе Элии Мартелл, что покинула её слишком рано. Рейенис закончила купание, и Дореа принялась заплетать её непослушные вьющиеся волосы. Решено было уложить их на южный манер, украшением для волос стала небольшая золотая тиара, обрамленная драгоценными камнями рубина и оникса. В шелка и атлас рядиться было бы неуместно, а в платье с шерстяной подкладкой было бы ужасно жарко и неудобно. Выбор пал на парчовое бордовое платье, украшенное золотой каймой вокруг ворота и тесьмой книзу рукава. Красный цвет всегда был ей к лицу. Подготовка к пиршеству её весьма утомила, к тому же ноги не оправились после длительной конной ходьбы. Ступни неприятно саднили, и Рейенис поспешила сесть на резной массивный стул. — Выпей со мной, Дори, — принцесса разлила уже немного остывшее вино на двоих, протягивая стакан фрейлине. На столе стоял медный поднос, который был забит виноградом, апельсинами и даже гранатом. Небольшая ягодка красного винограда проскользнула в рот. Сладкий терпкий вкус доставил ей большое удовольствие. — Жалко будет расставаться с принцессой Дейенерис, она была забавной девочкой, — Дореа взяла пример с Рейенис и потянулась к винограду смуглыми пальчиками. — Она совсем ещё малышка, — задумчиво протянула Рейенис. Дейенерис Таргариен была её славной тетушкой, но та, в свою очередь, частенько об этом забывала и по ошибке называла её сестричкой. Это Рейенис очень даже забавляло. Ей было всего навсего тринадцать лет, она не успела ещё расцвести, но несмотря на это, обладала исключительной красотой. Дени ещё не понимала этого, но её тело уже начало приобретать женские очертания. Рейенис видела с каким вожделением на неё просматриваю юноши и даже взрослые мужчины. Этот прекрасный душистый цветочек достался угрюмому северному лорду- наследнику Винтерфелла Роббу Старку. Его строгое выражение лица до сих пор стояло перед глазами. Тем не менее, он был достаточно красив, но внешность определённо перешла к нему в наследство от матери: характерный рыжий цвет волос, такого же цвета был и пробивающийся пушок на лице, малец видимо решился отращивать бородку, чтобы всем своим видом внушать уважение и трепет перед своими будущими вассалами, ясные голубые глаза и чуть припухлые губы. В любом случае, волчонок отхватил себе лакомый кусок пирога, с чем его несомненно можно поздравить. Рейенис заметила восхищение в наивных фиалковых глазах девочки, которые были прикованы к северянину. - Да, мне тоже горестно отпускать её. Нелегко придётся дракону среди снегов и мерзлоты.***
На яства и алкоголь Старки явно не поскупились. Столы в буквальной смысле ломились от угощений: баранина с шафраном и чёрным перцем, цыплёнок под ежевичным соусом, грибная похлёбка, на десерт подавали коврижки с морошкой и лимонные пирожные, и это только то, что принцесса успела попробовать. Сейчас она разделывала жирную баранью тушку. Вино ей не понравилось, уж слишком приторное и сладкое, по видимому борское. В её покоях было однозначно любимое дорнийское, она бы с удовольствием смочила горло именно им. На небольшом помосте торжественно восседал отец, оживленно беседуя о чем-то с Брандоном Старком. Мачеха перешептывалась с леди Кейтилин. Выглядела она превосходно: изящное велюровое платье, цвета морской волны подчеркивало стройность фигуры, кремовый воротник был украшен сапфирами и опалом, камни причудливо сверкали от бликов свечей, переливаясь голубым и фиолетовым цветами. Лианна видимо заметила на себе оценивающий взгляд падчерицы и серые глаза устремились прямо на неё. Королева мягко улыбнулась ей, кивнув головой, от чего прядь каштановых волос выбилась из причёски и упала на бледно-молочное лицо. Рейенис выдавила из себя ответную улыбку, дабы не показаться неучтивой. Принцесса поспешила отвести взгляд, пристыженно потупив взор в тарелку, нехотя перебирая горошек. Не нужно и слов подбирать, чтобы описать красоту северной волчицы. Лианна была обходительной и нежной с нею. Возможно она понимала, что значит потерять мать в раннем возрасте. Рейенис ценила её желание сблизиться и всеми фибрами души хотела бы разрушить между ними немую преграду, которую выстроила сама же, но отчего-то сделать этого не могла. Возможно из-за того, что отец предпочёл её матери. Рейенис однажды услышала, что некоторая леди резко отзывалась в сторону матушки. Она была похожа на кухонную замарашку, Рейегар скорее хотел её же фрейлину, чем её саму. За эти слова Рейенис была готова выцарапать ей хитрые глазёнки, стереть с лица приторную ехидную ухмылочку и потаскать её за золотые локоны. Никто не смеет оскорблять мою мать, она была дорнийской принцессой, нежной и доброй женщиной, а ты лишь глупая перепёлка, Ланнистерша. Девушке порой снилась матушка. Она гладила её по тёмным волосам, вплетала в них лютики и маргаритки, улыбалась своей самой лучезарной улыбкой, обнажая ровные белые зубы, и в этот момент светилась сильнее любого дорнийского солнца. Рейенис устало откинулась на спинку кожаного стула. Принцесса с интересом осматривала гостей на пиру. Сейчас барды во всю гремели «Медведя и прекрасную деву». Чертог наполнился гомоном. За столами шли оживленные споры, в кружки лилось нескончаемое количество эля и вина. Басистые голоса мужчин грохотали на весь зал, отчего кобель, который хотел утащить из руки огромного обрюзгшего мужчины обглоданную косточку, испуганно ретировался. Занятное зрелище. Взгляд остановился на Джоне. На нем был великолепный бархатный чёрный дублет, с бордовыми вставками и таким же высоким воротником, орнамент на нем имитировал драконовую чешую. За камзолом развивался такого же цвета плащ из горностая, скреплённый серебряной брошью в виде трёх драконьих голов. Каштановые волосы обрамляли приятное лицо, на нём весело играли тени от бликов свечей. На его тонких губах играла улыбка. Видимо шутка Робба Старка его чем-то развеселила. Во всем своём одеянии ему было невероятно жарко. Волосы у основания немного взмокли, беспорядочно расположившись на голове. Рейенис нравилась его улыбка, его строгие черты лица сразу разглаживались, а карие глаза излучали веселье и непринуждённость. А улыбался он в её компании довольно часто. Сейчас бы поцеловать его в молочную бархатистую кожу лба и потрепать по голове. Напряжение бы мигом улетучилось. — Ваше высочество, — принцесса вздрогнула от неожиданности. Перед ней стоял смуглый юноша, с тёмными волосами и немного нахальной ухмылочкой. Этого парня Рейенис явно уже где-то встречала, только вот где вспомнить не смогла. — Да, милорд? — Рейенис немного зарделась от настойчивого взгляда юноши. От него это, видимо, не укрылось, от чего парень самодовольно разулыбался чуть ли не до ушей. — Не окажите ли чести быть Вашим партнёром в танце? — юноша протянул свою громадную руку. — Конечно, милорд. Рейенис нехотя поднялась с насиженного места и вложила свою хрупкую тощую ручку в ладонь нагловатому лорду, он чем-то напоминал ей пирата их баллад: наглый, самодовольный нахал. Принцесса и не заметила, как с весёлой народной песни перешли на «Дорнийскую жену», забавное совпадение. — Вы очень красивы, Моя принцесса, — Рейенис хотелось рассмеяться этому льстецу в лицо. Ей часто напоминали о том, что она истинная копия своей матери, и как не прискорбно, за красавицу принцессу Элию никто не считал. Как же, красива, скажи ещё, что солнце всходит на западе, а садится на востоке. — Благодарю вас, милорд. Не имею чести быть с вами знакомой. — Теон Грейджой, если будет угодно Вашей милости. Рейенис ужасно устала, ноги еле волочились за высокой фигурой Теона, но показаться невежественной не хотелось, поэтому девушка нацепила на себя свою саму сладкую и красноречивую улыбочку. Его это вроде как даже очаровало. Во взгляде юноши было что-то хищное, и это Рейенис совсем не понравилось. От него пахло мускатный орехом, апельсинами и элем. Элем, к слову, пахло сильнее всего. Принцесса неприятно поморщила нос, продолжая двигаться в такт музыке. — Не хотите прогуляться после пиршества, моя принцесса? Я бы показал Вам прелести севера. Знаю я какие прелести ты хочешь мне показать. Его рука сильнее сжала талию, проскользнув немного ниже дозволенного. Рейенис стушевалась, но виду не подала, будто не заметила этого неприличного жеста. Ей было неприятно ощущать жар его больших мозолистых ладоней на своём теле, а эта безграничная наглость злила принцессу. В чёрных глазах Грейджоя горел нездоровый блеск и девушка старалась смотреть в пол или на висящие повсюду гобелены, но только бы не встречаться с хищными глазами, сгорающими от нескрываемого желания. — В другой раз, лорд Теон, я очень устала. Одно моё слово, и мой отец покажет тебе красоты темниц Королевской Гавани, наглец. Рейенис недовольно насупилась. Казалось, будто этот треклятый танец будет длиться вечно. Не успела она об этом подумать, как музыканты брякнули заключительную ноту на волынке. Рейенис стремительно освободилась из пут крепких рук Грейджоя, присела в корявом реверансе и удалилась прочь, чувствуя на себе этот липкий противный взгляд. Ей хотелось выйти на свежий воздух, спертый запах и гул плохо сказывались на её самочувствии. Но выходить одной было рискованно, Грейджой мог тут же увязаться за ней, а его намерения благими язык не поворачивается назвать. Рейенис обеспокоенно оглянулась. Девушка тут же выдохнула, не заприметив фигуру Теона. Из-за своей невнимательности она тут же на кого-то напоролась. К счастью, это оказался Джон, который появился весьма кстати. Видимо и его рассудок тронула немалая порция хмеля, судя по его развязным движениям. Боги, да он еле на ногах держится. — Ты обещала мне танец, забыла? — Джон поцеловал тонкие пальчики сестры. Этот жест выбил её из колеи. Она не хотела, чтобы отец или кто-либо узнал об их весьма не родственных отношениях. Джон это понимал, но видимо сознание с приличным количеством выпитого эля бороться отказывалось. Джон притянул её за хрупкую ручку к своей большой груди. Дыхание его было рваным. Развязная улыбка играла на лице. Рейенис заметила на себе тяжёлый взгляд отца и поспешила отстраниться от брата. — Что ты творишь, глупый, я потанцую с тобой, когда ты протрезвеешь. Джон скорчил обиженную моську, но руку так и не отпустил, вцепившись в неё, словно в спасательный трос. — Что ж, желание принцессы- закон, проводи хотя бы своего младшенького брата до покоев, кажется моя нянька где-то заплуталась. Болван. — Ты забыл дорогу или ноги не держат? — Кажется, и то и другое, — Джон наклонился чуть ближе, прохрипев последние слова, благо, шёпотом- а ещё мне нужно помочь с застежками, у тебя всегда так ловко получается.