Определись!

Сколько можно? Сколько можно быть одним и тем же? Сколько можно делать обыденное, повседневное? Вставать утром, идти в школу, зарабатывать на учениках, прийти домой, спрятать деньги, гулять с "друзьями", прийти домой и лечь спать. И ничего нового. Каждый день одно и тоже. Как это еще не надоело? Как это еще не наскучило? Ты не хочешь пробовать новое. Хотя бы те же отношения с какой-нибудь девушкой. Ты не хочешь испытать новые чувства. Тебя все устраивает. Устраивают серые будни, однотомные тусклые цвета. Устраивает сарказм через каждое слово. Устраивают издевки в заумной форме. Тебе нравится ставить себя выше других. Нравиться смотреть на всех свысока. Нравиться наблюдать, как они замолкают только от одного твоего слова. Ты знаешь, что никто не может быть умнее тебя. Ты знаешь, что каждый день одно и тоже. И ты не хочешь ничего менять. Тебе все нравится. Тебя все устраивает. Абсолютно. И даже то, что ты не можешь играть на гитаре. И то, как отец порой задевает по этому поводу. Но даже так, ты спокоен и холоден. Я думал, что это хотя бы вызовет ревность. Но и ее не было. Ты не ревновал отца ко мне. Ты вообще ничего не чувствовал. Ты всегда был далеко от нас. Как-будто ты приёмный. Ты жил своей жизнью. И тебя все устраивало. Все было таким повседневным. Обыденным. Мне это надоело. Я хочу что-то поменять. Но не в твоей жизни. А в своей. Тогда, ты заметишь и это точно повлияет на тебя. Ты считаешь меня таким же тупым, как и тех, кто тебя окружают. Ты считаешь, что я не способен мыслишь точно также заумно, как ты. Ты считаешь меня такой же пешкой. Но ты ошибаешься. Ты не хочешь выяснить, равен я тебе или нет. Ты уверен в себе. И только в себе. Мне это надоело. Пора спустить тебя с небес. Пора вырвать тебя с твоего мира. Хватит быть эгоистом и лицемером. Пора показать, что существует не только твой мир. Пора показать, что существуют и другие цвета. Пора показать, что люди не пешки. Я не пешка. И ты не король на этой доске. И даже не королева. Пора показать, что эта доска не правильная. Что на ней стоят не все фигурки. Что некоторых просто не существует. Ты сам напросился, Ди. ****** Коридор. Обычный. Который я вижу всю свою жизнь. Такой же обыденный, как и ты. Пол скрипит каждый раз, как только на него ступили. Как всегда. Эта повседневность бесит. Кабинет отца. Именно с него я и начну. Я покажу тебе, что есть чувства, которые причиняют боль. А потом, я покажу, что есть те, которые за лечат раны, причиненные этой болью. Я хочу заставить тебя страдать точно так же, как и ты заставляешь страдать тех, кто окружает тебя. Стук. Слышится " войдите". Этот кабинет мне никогда не нравился. Слишком мрачный. Свет тут всегда тусклый. А отец сидит прямо в середине комнаты. С таким же лицом, как у тебя. Неужели ты стараешься быть на него похожим? Или ты просто хочешь его превзойти? Я не могу заглянуть в твои мысли. Я могу только строить догадки и сопостовлять факты. Которые говорят сами за себя. Но слишком много белых пятен, которые превращаются в паутину. Это создает слишком много проблем. Отец поднимает свои глаза на меня. Такие же холодные, как у тебя. Вы очень похожи. Даже слишком похожи. Это пугает. Но в отличие от тебя, отец хотя бы улыбается. И выглядит слишком глупо. А если ты улыбаешься, ты тоже будешь выглядить глупо? -Что такое, Хэви? Лист с напечатаным текстом откладывается на не идеальную поверхность стола. Где-то царапины, где-то обрубленные края. Острые локти упираются в эту поверхность, а тонкие и длинные пальцы с накрашенными черными ногтями переплетаются между собой. Очки бросают блики, стоит отцу наклонить немного голову вперед. Пряди, торчащие во все стороны, поддаются махинациям головы и легко вьются в воздухе, создавая еле видные волнообразные движения. -Пап, извини, что отвлекаю, но я хотел бы, чтобы ты научил меня играть на гитаре. Думаю, Ди будет не против, если мы возьмем у него гитару. Конечно, после того, как ты освободишься. В отличие от тебя, на лице отца можно прочесть хоть какие-либо эмоции, которые он испытывает в данный момент. Он задумался. Не знаю, о чем он думает. Ожидание плетет паутину из догадок, предположений, сомнений. Становится неудобно. Пусть это ожидание и длится всего несколько секунд. По лицу отца расплывается улыбка, маленькие ямочки появляются в уголках его губ: -Хорошо, Хэви. Только закончу с бумагами и мы начнем. Улыбаюсь в ответ, быстро благодарю и ухожу. Дальше порога в этот кабинет я не зайду. Этот кабинет отталкивает от себя. Точно так же, как и твой характер. Можно ли охарактеризовать этот кабинет, как клетку из твоих характера, повседневности, равнодушия, серых оттенков? А сидящий по середине человек- это твоя душа? Или те теплые и светлые чувства, которые ты собрал в одну тряпочную куклу. И если появляется что-то яркое, что выделяется среди серого, ты заходишь в этот кабинет с нитками и иголкой, вшиваешь в эту куклу, запирая в эту марионетку, не давая возможности им выйти когда-нибудь наружу. Каждый шов на ней- это то, что ты прячешь ото всех. Благодаря им ты построил этот образ бесчувственной мрази. И каждый раз, уходя, ты запираешь дверь, пряча ключи и никого туда не пускаешь. Не даешь и близко подойти к двери. Но я распущу все эти швы. Я найду ключи, я открою дверь, я, не по боясь, зайду в эту комнату. И тогда, я увижу то, что было запретным. Я увижу тебя настоящего. Я заставлю тебя пожалеть за то, что ты создал для себя такой образ. ****** Тебя нет дома и нам пришлось взять гитару без твоего ведома. Отец освободился раньше, чем я думал. А тебя нет. Ты ничего не увидишь. Все идет не по плану. Все идет не так. Нет! Так не должно быть. Я нервничаю. Отец думает, что я нервничаю от предстоящего урока. Которые я не люблю. К черту, мне сдалась эта гитара. Она меня совсем не интересует. Пока. Но, видимо, удача на моей стороне. Ты входишь в дом. Я слышу как скрипят половицы под твоей массивной обуви. Шаги умеренные, ничего не подозревавшие. Мы сидели в гостиной. И ты бы прошел мимо, если б я не начал играть тот аккорд, которые ты никак не мог выучить по видео урокам. Показываю отцу, что я могу то, что уже знаю. Хотя, это происходит совершенно случайно. Пальцы сами перебирают струны, а кожа на них так не привыкла к чему-то острому и тонкому, что струны неприятно режут кончики. Я потерплю. Я только начала. И не остановлюсь. Твои шаги слышаться чаще. Ты идешь сюда. Ты всё увидишь. И отец собирается говорить: -Не плохо, Хэви. Идеально попадаешь в ноты. Только со струнами нужно нежнее. Расслабься. Я смотрю в голубые глаза. Глубокие, как море. И точно такие же холодные, как его глубины. Не знаешь, что таится в этой темноте. Насколько она глубокая. Насколько сильно она затянет. Насколько она красива. И насколько она опасна. Ты удивленно смотришь на нас, не понимая что тут происходит: -Всем привет. Что вы тут делаете? Отец оборачивается к тебе и улыбается. Как всегда: -Ох, Ди, здравствуй. Хэви попросил научить его играть на гитаре. Ты же не против, что мы взяли ее без разрешения? У Хэви отлично получается. Снова этот упрек. Не так, как тогда. Но это точно заставит тебя вспомнить тот момент, что заставил сильно усомниться в отце. И возненавидеть его. Где-то глубоко затаить обиду. Да, я все знаю. Я все слышал. И сейчас сожалею, что не пришел поддержать и успокоить. Но я бы сделал еще хуже. Я ненавижу такие моменты. Когда, чтобы тебе успокоиться, тебя приходится оставлять одного, с самим собой. Тебя нельзя оставлять с самим собой.Ты сам себе враг. Заклятый враг. -Да, Ди. Извини уж, что без разрешения. Хочешь присоединиться? Улыбаюсь. Я, как и ты, умею состроить свою обыденную радостную мимику. Я могу играть со своими образами, как и ты. И на данный момент я играю роль пешки, чтобы усыпить твою бдительность. Чтобы напасть со спины когда ты не ожидаешь. Как сейчас. Я продолжу строить из себя дурочка, что неосознанно причиняет тебе моральную боль. Ты мнешься. Я вижу, как один из швов идет по швам, как бы абсурдно это не звучало. В глазах мелькает ненависть, и ты хмыкаешь: -Хорошо. Только переоденусь. Разворачиваешься и идешь в свою комнату. Шаги уже не спокойные, они торопятся. Но точно не для того, чтобы быстрее переодеться и прийти посмотреть на мою игру. Ты спешишь снова в эту комнату, чтобы зашить разошевшийся шов. Я не позволю этому случиться. После ненависти, я вызову зависть, а потом ревность. Ревность будет еще сильнее обычной. А потом, когда ты уйдешь в свою комнату, я приду. Без стука. Снова притворюсь дурачком. И потом посмотрим, что будет. Отец снова обращает на меня внимание, что-то говорит, показывает, объясняет. Я снова играю какой-то короткий аккорд. Труднее первого. С ошибками, но все равно у меня получается. Несмотря на дискомфорт в пальцах от струн. Ты приходишь и тихо садишься в кресло, не мешая нам. Зачем ты согласился? Ты мог отказаться, чтобы не причинить себе больше боли. Или ты моральный мазохист? Или я ошибся, и тебя это не задевает? Нет! Такое обязательно должно задеть. Ты не можешь просто так смириться со статусом "ничтожества". Ты не такой. Ты не с этим строил образ. Ты не такую маску создавал. Но ты просто сидишь и наблюдаешь. Я не вижу в этой глубине хотя бы ненависти, что была несколько минут назад. Ты даже не ревнуешь. Мой план катится коту под хвост. Я прекратил эти занятие через пол часа. Может час. Я не знаю. Мои пальцы уже болели. Отец похвалил меня, похлопал по плечу, неоднозначно намекнул на то, что Ди " ничтожество ". Ты забираешь гитару и уходишь. Так же, как и отец. Я остаюсь один. Надо подождать хотя бы пару минут. И я приду к тебе в комнату. И надеюсь увидеть там то, что я хочу. Захочу без стука. И ты снова говоришь мне про свою музыку. Притворяюсь дурачком, что забыл про это, хлопая себя по лбу. Ты сидишь за компьютером и снова смотришь эти видео уроки. Все же, наши с отцом занятие дало эффект. -Ди, что скажешь про мою игру на гитаре? Беспардонно сажусь на кровать, не замечая твоей рубашки. Ты косишься на это и толкаешь меня, сгоняя с рубашки. -Смотри куда свой зад приземляешь. Еще рубашку мне помял, бестолочь. -Нечего оставлять вещи где попало. Строю обиженное лицо. Но тут же меняюсь, снова проявляя интерес. -Ну так как тебе моя игра? Ты отвечаешь не сразу. Спокойно вешаешь рубашки на спинку стула, разглаживая плечи. Садишься обратно и... выключаешь компьютер. Видимо, тебя это все же задело. -Играешь, как мизантроп с большими сосисками вместо пальцев. Я в ступоре. Здесь и дурачком прикидываться не надо. Я ничего не понял. Я не вижу здесь логики. Может, ты специально так делаешь? Ты же думаешь, что я дурак, как и все, вот и говоришь бессмысленные слова. Я поддаюсь этой провокации. -Что? -Ничего, дебила кусок. Плохо играешь. Стараться надо. Но гитару я тебе больше не дам. Купи себе свою. Ты посмотрел не меня. Наконец-то! Я увидел. Ты завидуешь. Хоть и пытаешься это скрыть. Но сильно не стараешься , думая, что я все равно не замечу. Может и так, если б это была другая ситуация и не тот момент, когда я все подстроил. Сейчас я обращаю внимание на мелкие детали. На твои глаза. На эту глубину, что, как отражение, отражает твое состояние. Я прямо слышу, как все идет по швам; как нити расправляются в стороны; как рвутся нитки; как кукла становится менее устойчивой; как ты не можешь это остановить. Ди, я добьюсь того, чего хочу. Прости, если будет слишком больно. Но я хочу видеть тебя настоящего. Я загляну во все уголки твоей души