Ты мне покажешь,что Души тоже умеют любить.

Ее темно-зеленые глаза распахнулись, и серебро яркой неровной полоской окружило зрачок. Ярко-рыжие длинные кудри были раскиданы по больничной кушетке. Маленькие ручки сложены на животе, и девушка дернула ими. Лепесток-На-Асфальте сморщила свой носик, потому что незнакомые запахи начали атаковать Душу и из воспоминаний носителя, которую звали Келли, она принялась втягивать запах за запахом. Вот откуда-то пахнет краской, наверное, ремонт делают, стерильный запах всей палаты, незнакомый запах человека и его парфюма. Он был с легким оттенком остринки, хотя и свежий, напоминающий море. Лана (так девушка сократила свое имя) все больше погружалась в воспоминания. Последний день, когда она была человеком. Нет, не Лана - Келли. Девушка, очень низкая, похожая на ребенка не только ростом, но и округлым лицом. Выдавали возраст только пухлые формы и то, в тех местах, где это действительно было нужно. И глаза, красивые зеленые глаза, они были безумно глубокими и мудрыми. Келли знала, что вокруг совсем не те люди, что серебро вокруг их зрачков опасно для нее, но все же шла, стараясь не пялится ни на кого и выглядеть так же мирно, как все остальные. Но все же кто-то заметил, что девушка – человек, просто потому что ни у одной души нет таких глаз, которые бы выражали все чувства. И когда Келли входила в дом, где на пятнадцатом этаже она жила, ее забрали Искатели. Келли не оказывала никакого сопротивления, вела себя спокойно, но ни за что не сказала, есть ли другие люди или нет. Тогда Искатели и решили вселить в девушку Лепесток-На-Асфальте. Лана, освободившись из оков воспоминаний, сосредоточила свой взгляд на женщине, что стояла рядом с ней и держала ее за руку. - Здравствуй, я твой Целитель. Зови меня Уэнди. «Почему у нее человеческое имя? Она что, человек?!»,- слегка испугано-писклявым голосом пронеслось в голове у миниатюрной девушки, но, посмотрев в добрые глаза Уэнди, зрачки которых обвивало такое же серебро, Лана успокоилась. - Меня зовут Лепесток-На-Асфальте. Можете звать меня Ланой. - Лана, ты выбрала прекрасное имя. Как ты себя чувствуешь?, – Очень по-доброму спросила женщина. - Хорошо, только вот не могу понять, чем от вас пахнет. Женщина засмеялась с неподдельной искренностью от такой прямоты. Девушка, все еще лежа, тоже хихикнула, ну а что поделать, если все такое яркое и вроде понятное, кроме одного. - Это духи, хочешь тоже брызнуться?, – Женщина со смехом пошла к шкафу, который Лана заметила только когда села на кушетке. Уэнди порылась в своих личных вещах и достала флакончик, в котором плескалась жидкость, подошла к девушке и протянула ей его. Лана взяла бутылочку и открыла, понюхав крышечку, она все же отказалась наносить на себя аромат. Запах казался слишком резкий для такой нежной личности, впечатление которой производила Лепесток-На-Асфальте… «Нет, Келли». Подумала Лана. - Ты можешь идти, если хочешь, как я могу судить, внедрение прошло замечательно, твое тело в полном порядке. Вот контактные данные твоих Искателей, Утешителя, ну и мой, – Сказала Уэнди, протягивая небольшой листочек. Лана взяла его, поблагодарила добрую Целительницу и отправилась туда, куда повели ноги. Через два квартала от больницы резко остановилась. До этого момента, Лепесток-На-Асфальте улыбалась всем проходящим мимо людям, но сейчас на округлом, добром личике появилось выражение озадаченности. « Ну и куда теперь идти? Туда, домой, где на пятнадцатом этаже живут люди? А если они не примут меня? И почему я не сказала Искателям о них? Это Келли их защищает? Я слышала о таких случаях на моей прошлой планете Цветов, туда как раз прилетела женщина, у которой был такой носитель, который сопротивлялся, и она все подробно рассказала. Я порылась в своей голове, там уж точно никого не было, но я почувствовала кое-что еще, но подумала, что такое, скорее всего, есть у всех. Легкий поток мыслей, не разговор. Нет, не слова. Просто мысли, которые я буквально видела. «Красивые, бессмысленные глаза, но в них много любви, добра и счастья, хорошо, что она во мне, я никогда такой не была». Эти мысли были настолько тихими, что мне ничего не стоило игнорировать их». Лана все же решила отправиться домой к Келли, но перед этим зашла в магазин и купила линзы. Пока она поднималась на лифте, Душа надела их, скрыв все серебро, что было около зрачков. Подойдя к металлической двери, девушка открыла ее. В этом мире все настолько честные, что закрывать дверь не имело никого смысла. А тем более людям, которые тут скрывались, ведь им совсем не нужно, если среди соседей зародятся слухи, что в какой-то квартире запирают дверь на замок. Вот Лепесток-На-Асфальте входит в знакомую Келли прихожую, кричит знакомым голосом, что вернулась и… Ничего. Вообще ничего, а точнее никого. Быстро Лана пробежала по всем комнатам, но там тоже никого не было, и она поняла, что, как только Келли не пришла вовремя, ее друзья сорвались с места. Они всегда так делали, когда кто-то не приходил в назначенное время. Только раньше они сбегали вместе с Келли... Лана ощутила внутри боль, от того, что ее бросили друзья. Но ведь это были не ее друзья? А сейчас Келли нет, и друзей нет. Как все сложно. И все, что осталось делать бедной девушке, это расплакаться прямо тут. Лана сняла линзы и действительно залилась такими горькими слезами. «А может это плачет Келли, просто не может сказать об этом, не может пробиться сквозь меня?» - подумалось Лепестку-На-Асфальте. - Какое же глупое имя… , - простонала Лана. Теперь девушка могла положиться только на себя, оставшись в этой трехкомнатной квартире в одиночестве . Она снова предалась воспоминаниям, только слегка другим. Трогая вещи, которые бросили ее друзья тут, в памяти всплывали воспоминания Келли, как они делают что-то с ними. Снова прислушавшись к своей «душе», она услышала «Как же плохо, что они бросили меня, я бы хотела вас познакомить, но не стоит волноваться, мы, конечно же, найдем себе друзей». Голос Келли говорил точно не обращаясь к Душе, что теперь жила в ее теле, но и, ясное дело, что не разговаривала с собой, ибо употребляла «мы». За окном, тем не менее, солнце садилось, и Лепесток-На-Асфальте почувствовала усталость, все-таки прошел день для этого тела и у них принято спать, чтобы восстанавливать силы. Только вот урчание в животе явно что-то значило, но только что? Девушка из старых воспоминаний своего носителя вспомнила это чувство и поняла, что стоит поесть. Открыв холодильник и почувствовав манящий запах, в животе Ланы заурчало еще сильнее. В конце концов ,поняв, что излучает такой приятный запах, она взяла колбасу. «Я прямо как кошка». Это сравнение заставило засмеяться девушку. Но, проявив неимоверную силу воли, Лана сделала себе бутерброд, и ,как не странно наелась им, ведь такому маленькому организму требовалось совсем немного еды. Наконец, девушка пошла в свою спальню и теперь стояла перед зеркалом. Все это время Лепесток-На-Асфальте не могла точно рассмотреть свое отражение. Но перед ней предстала точная картина: Рост Келли едва-едва достигал 150 см, светлая кожа, красивые ноги, округлые бедра, тонкая талия, опять же округлая грудь, не очень длинная шея. Круглое, детское личико в форме пухлого сердечка, пушистые реснички золотистого цвета, глаза глубоко зеленые, но теперь с серебром, и Лане показалось, что это серебро портит настоящий цвет, и очень длинные рыжие волосы, они доходили почти до бедер и к, тому же вились аккуратными волнами. Приняв душ, девушка быстро юркнула в постель, но не могла заснуть и потому опять окунулась в воспоминания. Там были разные мужчины и женщины, имена которых даже не хотелось знать Лане, слишком они казались одинаковыми… с искренними улыбками и добротой. «Мы не должны были прилетать сюда» - с этой последней мыслью она и заснула. А если эта мысль была не ее?