***
Оказавшись в своей комнате, Курамочи понял, что проводить время за своей любимой консолью желания у него нет, и решил лечь в кровать. Положив руки за голову, он уставился в потолок и задумался. Конечно, они познакомились друг с другом только благодаря Сейдо, но сейчас это стало скорее препятствием. В этом общежитии, казалось, и пяти свободных минут не найдёшь, и, как будто в подтверждение этой мысли дверь открылась, и в комнату ввалился Савамура. — Тупой енот! В последнее время вообще не хочет ловить мои подачи. Постоянно только всё время Нори-семпаю уделяет, — про себя ворчал питчер и, конечно, Курамочи это тоже услышал. Он не упустил тот факт, что Миюки тренировался с резервным питчером намного больше времени, чем с остальными двумя, но до сих пор он считал, что во всём виновато его разыгравшееся воображение. Неосознанно в сознании всплыла картина, которую он застал несколько дней назад в буллпене, тогда складывалось впечатление, что между ними царила такая доверительная атмосфера, что его живот немного сжался. Ему не нравилось то, что они с Миюки вынуждены проводить так мало времени вместе, а ещё больше его не устраивало то, что его вообще с кем-то надо делить. — Тихо, Бакамура, — проворчал Курамочи, кинув в младшего подушкой, а тот сразу же начал ворчать на тему того, какой его семпай злой. Ёичи решил проигнорировать его и буквально свернулся калачиком. Остаток дня он не вылазил из комнаты, или, лучше сказать, из своей кровати. Если бы он смог осказаться наедине с Миюки, он, конечно, не смог бы от него оторваться, в другом случае начал бы спрашивать о Нори. Даже если он не хотел этого признавать, слова Савамуры задели его за живое, и тот факт, что Нори и Казуя проводили очень много времени вместе, привлёк его внимание ещё больше.***
После занятий они как всегда пошли на тренировочную площадку, и как только они там оказались, Миюки вместе с Нори отправились в буллпен. Курамочи надулся и распространял плохое настроение остальную часть дня, а его подачи и комментарии стали более грубыми и меткими. Тренировка наконец-то подошла к концу и Курамочи был счастлив тому факту, что он сможет вернуться в свою комнату и погрустить в одиночку. Его настроение было не самым лучшим, и после вчерашнего происшествия в ванной он старательно избегал капитана. Это было не лучшим решением, и, конечно, это не решило бы их проблемы, и всё же это был лучший вариант для него на данный момент: просто игнорировать, молчать и выражать своё разочарование на других. В голове у него уже выстроилось несколько вариантов того, как он может поиздеваться над Савамурой, может, потренировать на нём несколько своих старых захватов, как внезапно его оторвали от этих мыслей. — Не хочешь прийти после тренировки? Мне нужно ещё кое-что сделать, у меня встреча будет, но ты можешь подождать у меня в комнате, — конечно, это были не кто иной, как Казуя, и даже если Ёичи дулся и подумывал сказать «нет», однако желание близости своего капитана было сильнее, и мягкий тон этой просьбы был решающим фактором, он тронул шорт-стопа и смягчил его. — Хорошо, тогда я подожду, но… — пробормотал он, и Миюки сразу понял, что он пытался сказать, поэтому решил сразу добавить: — Они сегодня заняты и нас оставят в покое, — по улыбке на его лице Курамочи понял, что он возненавидит и в тоже время будет в восторге от того, что задумал кэтчер.***
После окончания тренировки Ёичи решил сходить в ванную, чтобы немного освежиться, а после направился в комнату Миюки. Достигнув своей цели, он тяжело вздохнул и присел на стул. Он всё ещё не мог определиться, как относиться к тому, что они теперь являются парой, и что вообще с этим следует делать. Иногда он сомневается в чувствах кэтчера к нему, и история с Нори всё только усугубляет. Раздражённый собственными мыслями, Курамочи покрутился на стуле, встал и уставился в потолок, пока вдруг не врезался в полку и не опрокинул книги. — Вот чёрт! Чистоплюй с меня не слезет, если я сейчас же не приберусь, — судорожно начал рассуждать Курамочи, быстро вскочил и собрался быстро очистить пол от книг до того, как пришёл Миюки, но резко остановился, когда его взгляд остановился на одной вещи, что, должно быть, выпала из одной из книг. Взяв её и внимательно рассматривая, он погрузился в свои мысли, что даже не заметил, как открылась дверь, и рядом с ним оказался ещё один человек, поглядывающий то на него, то на фотографию в его руках. — Никогда бы не подумал, что ты будешь шпионить в моей комнате, — сказал Миюки, его тон и выражение лица не выражали ничего, в такие моменты понимаешь, что тебе не сулит ничего хорошего. — Что?! — раздалось от Ёичи, который сразу вздрогнул, как будто его действительно застали на месте преступления. — Всё…всё было не так. Я зацепил полку, с неё попадали книги и… — он попытался всё мирно объяснить, всё ещё сжимая фотокарточку, пока Миюки не вытащил её у него из рук и сам не начал разглядывать, после чего снова обратил своё внимание на Курамочи, глядя на него всё тем же странным взглядом. — Что это значит? — пробормотал шорт-стоп, сейчас он чувствовал себя очень маленьким, всё ещё сидя на полу перед Казуей и не осмеливаясь взглянуть на кэтчера. Он знал, что не стоило спрашивать об этом так на прямую, но изображение, что он увидел, сильно его расстроило. Казуя присел рядом со своим другом на пол, тяжело вздохнул, и снова посмотрел на фотографию, которую до сих пор сжимал в руках. Он определённо не так представлял себе сегодняшний вечер, но всё же избежать этой темы у него не выйдет, потому что было видно, насколько его парень сейчас подавлен и уязвим. — Скажи, Ёичи, может быть такое, что ты слишком переживаешь о наших отношениях? — спросил Миюки, на что Курамочи покраснел и начал всё отрицать, но быстро замолчал и сдался. Кэтчер легко читает его. Он осторожно погладил шорт-стопа по голове, прежде чем продолжить. — Я тоже очень переживаю, даже если это редко заметно. А эта фотография…ты думаешь правильно. Между мной и Меем действительно что-то было, но это было давно и сейчас уже не важно. Решив сказать правду, Миюки быстро пожалел об этом, потому что он буквально почувствовал, как сердце Курамочи сжалось. — Вы? — пробормотал он едва слышно. — Мы давно знаем друг друга и у нас было что-то типа дружбы, вот так оно и перетекло в нечто иное. Но я думаю, что ты не хочешь дальше слышать и тебе больше знать не надо, — Миюки хотел закончить этот разговор как можно скорее, и он предпочёл бы его никогда не начинать, особенно когда он увидел раненный взгляд Курамочи. — Мне нужно идти… — всё ещё необычно для себя тихо проговорил шорт-стоп, можно было увидеть, что он был очень расстроен, но Миюки не мог понять, что стало этому причиной. Его отношения с Меем уже давно в прошлом, и их ни за что нельзя было сравнивать с тем, что происходит между ним и Ёичи сейчас. Прежде чем он смог собраться с мыслями и сказать что-то, шорт-стоп был уже за дверью, и выкрик «Ёичи» не мог остановить его. Кэтчер мысленно проклинал себя. Зачем он всё так напрямую рассказал ему, почему не соврал? Он никогда не хотел причинить боль Курамочи, и всё же, вероятно, сделал именно это, только не сильно понимал, чем именно. Догонять его сейчас смысла никакого, потому что парень у него упрямец ещё тот.***
Курамочи добрался до своей комнаты, как зомби, а его мыли и не думали переставать вращаться вокруг слов Миюки. Дело даже не в том, что они с Меем были парой, хотя этот факт сильно его шокировал. Дело было в его словах. Они были просто друзьями, а потом это перетекло в нечто иное? Как нечто подобное могло произойти? Конечно, есть люди, для которых секс не является чем-то особенным, как, собственно, и любовь, но Ёичи в число таких людей точно не входил. Неужели у них всё тоже только перетекло в нечто иное? Мей и Миюки когда-либо вообще спали вместе? Эти мысли вызывали в голове картинки, которые никогда бы в другой ситуации не возникли, и его от них мутило. Что было между Миюки и Нарумией, и кем он был на самом деле для кэтчера? У Ёичи было ощущение, что его череп вот-вот расколется, когда он наткнулся на Савамуру и уполз обратно в кровать, как и днём ранее. — Всё хорошо, Курамочи? — даже если Савамура был дураком, он не мог упустить тот факт, что Ёичи часто вёл себя странно, даже страннее, чем раньше. — Я думаю, что болен…очень сильно и неизлечимо болен, — пробормотал шорт-стоп, натягивая одеяло на голову и оставляя растерянного питчера, который больше не решился что-либо спросить.