Не бойся.

      По телевизору крутили клипы. Среди прочих, мне понравился только один. Мне всегда нравилось, что-то более тяжелое, долгое. Где много звуков, где вместо непринуждённого пения дерут глотку. Это было по мне. Последним за получасовой марафон клипов объявили Майкла. Я с напряженностью принялась смотреть его. Ни один из его клипов не видела раньше. Как-то не доводилось и не особо интересовало. Теперь же когда моя жизнь вертится только вокруг него, я не могу не заняться его творчеством. Тем более, если оно окажется мне по сердцу и по душе. Начало уже зацепило меня, я прибавила звук. Слышу скрип ступеней и автоматически поворачиваю голову. Спустилась домработница, которая иногда приходит к нам сделать уборку и приготовить еду, пока никто из нас не может. Она опёрлась руками в спинку дивана и как загипнотизированная смотрела в экран. Я усмехнулась и принялась смотреть клип вместе с ней. Как только Майкл начал петь, внутри меня что-то щёлкнуло, порвалось и замкнуло. Остальные три минуты вокруг меня ничто не существовало, кроме его тела и голоса. Меня даже не волновало то, что должны позвонить. Я просто слушала его голос и следила за каждым изменением на экране. Но время быстротечно. Клип закончился. А эмоции остались. Я склонилась над телевизором, быстро листая каналы. Вдруг на каком-нибудь ещё крутят его клип. Я была готова смотреть их вечно. — Энн, включи MTV. Там два раза в полчаса крутят его клипы. Особенно “Triller”. Я смотрю, тебе понравилось? Уверена, что это ещё не тот максимум, на который способен этот чертов красавчик. — Спасибо, Джиджи за совет. И, о боже, впервые вынуждена с тобой согласится. Мы обе засмеялись. Пышная дама с дредами на голове снова ушла наверх. Я оставила канал, о котором шла речь и пялилась в экран в ожидании. У меня даже дыхание сперло, а моментами и вовсе не мигали глаза. Так вот что испытывают эти сумасшедшие фанатки? Что ж, перестану называть их сумасшедшими, ибо я, кажется, записываюсь в их ряды. Нет, я слышала и читала в журналах, что Майкл талантливый. Более того, знала, что он мастер танца. Но что он ещё и бог музыки я не знала. Боже, подумать только, два дня назад меня жутко бесили его сума... его фанатки, а теперь мне буквально не хотелось жить без дозы его музыки. Меня не тревожило ничего, кроме музыки. Я с открытым ртом ждала его клипов. Желательно, чтобы все они шли как можно дольше. Я так ничего и не дождалась, кроме звонка. Отпив какао, чтобы утолить сухость во рту, поднимаю трубку. — Алло, — голос как будто не мой. Я его никогда прежде не слышала. Даже на том конце провода слышалась неуверенность в звонке. Сглотнув, попыталась повторить своё «алло». Вышло более менее, но голос чуть был сорван. — Эни? — Майкл? И мы оба засмеялись. Боже, как глупо. — Да это я, — в унисон ответили мы. — Я только что видела твой клип по телеку. — И что скажешь? — Что скажу? Что скажу?! Да я теперь сама буду организовывать толпы сумасшедших фанаток в подворотнях! Мне очень понравилось! — Я рад, — слегка усмехнувшись, ответил он, — завтра улетаю в Японию. Скорее всего пробуду там до двенадцатого числа. Тур в самом разгаре. От слова тур меня бросило в пот. Я бы очень хотела попасть на концерт. И как можно раньше! — Майкл, возможно, это будет очень эгоистично с моей стороны. Но можно полететь с тобой? Я только на день. Хочу посмотреть. — Посмотреть что? Японию? — Э... да! Конечно же, Японию. Ну и на тебя на сцене глазком одним глянуть. — Хорошо. Давай полетим вместе. — Правда?! — Правда, — он громко рассмеялся, я начала таять. От счастья, что завтра полечу с ним, — я заеду за тобой в четыре утра. Возьми с собой побольше вещей. — Эм, хорошо, я возьму всё. И буду ждать тебя. — Тогда до завтра? — До завтра, — улыбаясь во все тридцать два, сказала я. И мы молчали. Никто не осмеливался класть трубку и разрывать разговор. Но и говорить, по большому счёту, было не о чем. Не знаю сколько мы так сидели, но я все-таки первая положила трубку. Забравшись на диван, начала прыгать на нём и трясти одеялом, которое было надето на плечах, как плащ. Моему счастью и радости не было предела. Я даже забыла о том, что у меня травма руки и шрамы на лице. Я забыла обо всем на свете. Боже мой! Так ли сходят с ума? Так ли влюбляются? Так ли происходит то самое, что называют любовью? Если так, то я готова на это всё. Я готова испытывать всё это. Мне нравится это. Я хочу этого. Вспоминая горький опыт прошлых отношений, накатывает конечно грусть. Но в ближайшие два дня грустить мне не придётся! Ведь я еду с самим Джексоном в тур! Я буду стоять в ряду японок, с фотоаппаратом и отфотографирую всю плёнку! Боже, адреналин в крови вырос до предела. Я перестала прыгать только когда задела краем одеяла чашку и она упала на пол с грохотом разбившись. Сверху снова понеслась вниз Джиджи. Я села на спинку дивана и громко засмеялась. Теперь была уверена, что именно так сходят с ума! К вечеру пришли родители. Сначала мне не хотелось ставить их в известность о том, что завтра я улетаю с Майклом Они бы наверняка были против, а отец вообще может закатить скандал. Но за ужином я всё же решилась сказать им. И будь что будет. Запретят - всё равно улечу. Любым способом. Разобью в спальне окно и выпрыгну вниз, оббегу вокруг дома и ринусь к его машине. Через чердак вылезу на крышу, прихватив с собой лестницу и поставив её, спущусь вниз и также ринусь к его машине. — Мам, пап, мне нужно с вами кое-что обсудить, — говорю я, отправляя кусок рыбы в рот. Они оба настороженно посмотрели друг на друга, а потом на меня. — Мы тебя слушаем, — с удивительным спокойствием сказал папа и взял маму за руку. — Э... как начать то? В общем, Майкл пригласил меня завтра полететь с ним в тур. В Японию. Я согласилась. И он заедет за мной рано утром. — Правда? — нерешительно спросила мама, трусливо поглядывая на отца. Тот нахмурился, как голубь. — Да, мам. Но потом отца резко отпустило. Брови вернулись в обычное положение и на лице расплылась странная улыбка. Пожалуй так улыбаются только убийцы из фильмов. Его эта улыбка была совсем не доброжелательной. — Летите. На сколько? — с эйфорией в голосе сказал отец и продолжил ужинать. Мама с облегчением вздохнула и тоже принялась доедать запечённую рыбу с картошкой. — На сутки. Потом прилечу домой. — Оставайся с ним как можно дольше! Я всё оплачу потом. — Что? — А что? Я подумал, что с ним тебе будет лучше. Ты же всё время одна дома сидишь. Это лучше, чем скитаться на машине по городу или тухнуть дома. А там хоть страну другую посмотришь. Сходишь куда-нибудь. Купишь себе вещей. — Папа, ты сейчас серьёзно? — Да. А что? Могу послать с тобой своего помощника. Будет помогать тебе таскать сумки из магазинов. — Спасибо, папа! Спасибо, мама! Я тут же вскочила и принялась обнимать их по очереди. На лицах родителей сияли улыбки. Такой нашу семью я не видела уже давно. Мне не терпелось дождаться утра. Во мне всё пылало. Я была в эйфории. У меня словно выросли крылья за спиной и спустя несколько долгих и мучительных лет, оживаю. Оживаю с бешеной скоростью. Снова учусь дышать и ходить. Спустя мучительные душераздирающие дни одиночества в моей жизни появился луч надежды на светлое будущее. Конечно нельзя быть эгоисткой и строить свою жизнь против воли другого человека. Но почему бы просто не помечтать? За какие-то пару дней я превратилась в другого человека. Во мне больше не было этого нудного скудного комка зла, который клеветал на весь мир. Вместо него распускалась свежая белая роза, даже шипы которой были мягкими. И отныне никто не сможет отравить эти шипы и сделать ей больно. — Анна, не забудь привезти мне кимоно. Я потом покажу тебе в журнале какое, — подмигнула мне мама, кладя свои руки на мои. — Всё, что захотите! — Только я прошу тебя! Будь аккуратна! Если с тобой что-нибудь случится, отвечать будет Майкл. И я не шучу, ты меня знаешь. — Папуля, успокойся. И со мной, и с ним всё будет очень хорошо, — широко улыбаюсь я и ухожу наверх. Весь вечер я мерила свои вещи и складывала в маленький мятного цвета чемодан только самые лучшие. Потом в ход пошли парочка книг и средства гигиены. Сверху я положила две упаковки со сменными карточками для фотоаппарата и сам аппарат. Застегнув чемодан, спустила его на пол и задвинула под кровать. Сажусь на её край и зажмуриваю глаза. Мне так нравилась эта суматоха, это предвкушение завтрашнего дня. Я просто не знала куда деть ту бешеную энергию, которая не пойми откуда взялась во мне. Просто я уже сошла с ума! Это точно. Окончательно и бесповоротно сошла сума. Вероятность того, что эта любовь принесёт мне меньше боли, чем раньше очень мала. Но пока легкая влюбленность не переросла в тяжелую зависимость нужно ловить эти моменты счастья. Редкие моменты счастья. В моей жизни очень мало было счастья. И неужели именно сейчас, когда я думала, что моя жизнь разрушена, в ней появилась какая-то надежда? Что всё не обречено после нескольких лет скитания в поисках любви и счастья. В итоге всё равно настанет конец. Не знаю как долго это продлится у меня в этот раз, но я не собираюсь сдаваться. Если тот поцелуй для него что-то значит, то у меня есть на что-то шанс. И в этот раз его никак нельзя упустить. Лови удачу за хвост, как говорится, и не отпускай, пока можешь. — Ты не спишь? — тихо спросила мама, заходя ко мне в комнату. Время уже около десяти часов. Я приняла душ и уже сидела в постели, намазывала руки кремом. С волос текла вода на воротник белого халата. От постели пахло нежными цветочными нотками. Вот зашла мама, закрыла за собой дверь и попросилась ко мне в кровать. У нас мало таких моментов. Которые мы бы провели вместе. Что с братом, что без него, мы очень редко собирались всей семьёй. Родители постоянно пашут на работе, пытаясь обзавестись в этой жизни всем. Кто-кто, а вот они даже в самый кризисный кризис найдут выход. Мама, накрыла нас одеялом и крепко обняла меня. Я почувствовала её материнское тепло и заботу. В комнату вмиг проникла тёплая по-настоящему семейная атмосфера. — Ты так изменилась, — подметила мама после долгого молчания. — Заметно? — Очень. После той вечеринки у папиного друга ты вернулась домой совсем другая. Майкл тебя меняет. И очень быстро. — Это хорошо? — я обняла маму за талию и прижалась к её груди... совсем как в детстве. Вмиг почувствовала себя маленькой девочкой, которая рассказывает своей матери все девичьи секреты из садика. — Конечно. Я счастлива. Ты ходила всё это время такая загруженная, усталая и какая-то отрешённая что-ли от этого мира. — Да, мам, — горько вздыхаю, вспоминая опыт прошлого, — ты права. Я очень изменилась. Даже никогда бы не подумала, что кто-то заставит меня снова испытывать эти чувства. Они такие чистые, настоящие. Я не верю, что это всё происходит со мной. — Знаешь, когда я встретила твоего отца, у меня было такое же чувство. Наверное мне повезло в том плане, что я до него ни в кого не влюблялась и не испытывала эту боль. — Это, наверное, здорово. — Не знаю. Мне бы это хотелось прочувствовать. — Мам, поверь, после трёх дней таких чувств ты бы отказалась от своих слов и засунула бы эту идею насчёт невзаимных чувств куда-нибудь очень далеко и надолго. Мама засмеялась, а я лишь промолчала. Именно потому что она этого не испытывала, может говорить об этом с такой лёгкостью и непринуждённостью. Я же придерживаюсь абсолютно другой точки зрения. Ещё почти час мы говорили с мамой обо всём на свете. Я старалась растягивать это время и как губка впитывать наши разговоры. Пыталась запомнить эту ночь на всю жизнь. Мне бы очень хотелось проводить такие семейные ужины, как сегодняшний намного чаще. Мне бы хотелось, чтобы мы, как и в детстве, выбирались на природу каждые выходные. С мамой бы мы готовили и обсуждали всё что можно и нельзя, а потом с папой и братом пошли бы на рыбалку. А Джон - мой брат, постоянно бы следил за моей удочкой, ведь я никогда не сидела спокойной на месте. В основном возилась с червяками в пластиковой коробочке. Мне было всего четыре года, а я помню те выходные как вчерашний день...