Не бойся.

США, клиника семнадцать, Калифорния 30.09.1987

      Мне много раз говорили, чтобы была осторожна за рулём. Я и сама это понимала, но когда тобой правит что-то большее, чем разум остановиться уже невозможно. Хирург сказал, что я отделалась лишь рассеченной губой, рваной раной на щеке и трещиной локтевой кости правой руки. Я бы не сказала, что я «отделалась» этим. Прежде чем попасть в чистую палату, мне пришлось пролежать около трёх часов на грязной холодной дороге, сложившись в три погибели. — Анна, родная моя, как ты нас всех напугала! — мама тут же хватает меня за голову и вертит её в стороны, тщательно рассматривая мое помятое лицо. — Мам, осторожней. Мне больно вообще-то. А где папа? — Он дома. Собирается на какое-то важное мероприятие. Дорогая моя, как ты? — Со мной всё в порядке. Перестань. Мама выглядит очень растерянной. Пожалуй, такой я её не видела уже давно. Мне очень не хотелось вдаваться в подробности и прочее, но она, так или иначе, заставит меня это сделать. Именно этим мы и занялись по дороге до машины. Моя мама очень заботливая. Кому-то это покажется милым. Но на самом деле это жутко раздражает. Зачем мне чрезмерная забота, если мне уже двадцать пять лет? Я давно выросла и сама могу о себе позаботиться. Но моих родителей это не особо волнует. После того, как мы потеряли Джона - моего брата, они всё больше и больше пекутся обо мне. — Почему ты не удосужился приехать за мной в больницу? — тихим голосом спрашиваю отца, который красуется перед зеркалом, примеряя галстуки. — И кто вообще рассказал всё маме? — Анна, не кури в доме. Ты знаешь, меня это раздражает. Не приехал, потому что не мог. Логично? Мне нужно готовиться к вечеру. Кстати, вам с мамой тоже. Мы едем на важное мероприятие. Там будет много знаменитостей. Уверяю, тебе там понравится. Тебе же нравится... ну этот, как его..., кого ты в общем там слушаешь? — Ты сейчас издеваешься надо мной?! Посмотри в каком я виде! Я вообще-то только что из больницы, если ты вдруг не заметил. Никуда я не собираюсь, чтоб ты знал. За этой так называемой «заботой» скрывается абсолютное равнодушие ко мне и к моим чувствам. Скорее они заботятся о себе, ведь навряд ли хоть кто-то из родителей хотел бы потерять своего ребёнка... снова. Мне бы очень не хотелось тащить эту ношу на себе. Меня это не радует с тех самых пор, как мой дядя закрыл крышку гроба Джона... Не выдержав спокойствия и равнодушия отца к моим словам, убегаю на второй этаж. У меня часто бывают срывы. Накатывают эмоции, угнетает обстановка, складывающаяся вокруг меня странным образом (причём всегда, при любых обстоятельствах). Сейчас во мне бушевала ярость и обида. — Энн? — мне не нравилось, когда он так обращался ко мне. Это прозвище придумал мой братец, когда сильно разозлился на меня за то, что я сломала его приставку, — Что с тобой? — Уходи. Я не хочу об этом. Никакого вечера не будет. Езжайте с мамой одни. — Я уже договорился о трёх пригласительных. И ты поедешь! Я должен тебя кое с кем познакомить. Вот и всё. Сопротивляться ему я не стала. Не было сил. Остаток дня я провела в своей комнате, пытаясь всеми мыслимыми и немыслимыми силами замазать свои шрамы. Почему это они украшают только мужчин? Хотя, такие шрамы, как у меня сейчас, пожалуй, никого не украсят. На моём теле довольно-таки много шрамов. Почти все они были получены в подростковом возрасте. Кривой шрам от плеча до лопатки. В детстве я полезла за яблоками, но не рассчитала и упала на колючую проволоку соседского забора. Также шрам на правом бедре. Разлила кипяток. Если на моём лице останутся эти два шрама, то придётся делать пластику. Ибо это некрасиво и не лезет ни в какие ворота. Спустя каких-то три часа мое лицо выглядело более менее презентабельно. Из гардероба пришлось вытащить новое изумрудное платье из атласной ткани. В магазине мне сказали, что оно отлично подчеркнёт мои зеленые глаза. А если к нему добавить роскошные локоны из моих густых русых волос, то вообще будет шик и блеск. Что ж, она не прогадала. Выгляжу я и впрямь хорошо. Зашитые шрамы почти не видно, только если сильно приглядываться. Смущало одно - гипс на правой руке. Он то сюда уж точно никак не вписывается. Придётся прятать руку. Мы сели в машину. Мама упрашивала его рассказать куда мы едем и с кем знакомиться будем. Но он лишь улыбался своей дурацкой кошачьей улыбкой и гордо молчал. Вот уж кто точно умеет хранить тайны. Мне надоело слушать мамин писк и я решила взять сигарету. Не докурив её до конца, пришлось выбросить в окно из-за упреков отца. И всё ж таки мне стало интересно куда мы, действительно, едем. Что за «знаменитости» там будут? Не люблю я это слово. Оно странное и не соответствует статусу тех, кому его присваивают. Знаменитостью могу и я стать, если пробегусь голой по Калифорнии в час пик. Если мы едем в общество подобных людей, то я пас. Прокрутила в своей голове все возможные варианты, вспоминая о ком недавно рассказывал отец. В голову ничего не лезло. Я просто решила отложить это до приезда. Ненавижу интриги. Нужно всегда готовится к худшему, ожидая лучшего. Отвратительное ощущение заполняло меня. В животе стоял неприятный ком, а руки слегка подрагивали, словно я приехала на красную дорожку за долгожданным Оскаром. Тем не менее машина уже была припаркована у ворот роскошного особняка. И какой идиот вкладывает миллиарды долларов в такие домища? Лучше бы вложил во что-то более значимое. В доме можно прожить в любом, но чрезмерная, даже вызывающая, роскошь - это симптом серьезного психического заболевания. Ярого интереса к сегодняшнему вечеру я уже не испытываю. Вокруг нас закружили официанты с подносами, наполненными алкогольными рюмками. Один из них подошёл ко мне сзади, тем самым напугал меня. Ещё бы чуть-чуть и я бы приложилась рукой к его челюсти. — Том, дорогой! Сколько лет, сколько зим! — Гарри? Ты ли это, друг мой? Не верю своим глазам. Как давно мы с вами не виделись. Элиза, Анна. Какие красотки! Бог ты мой. Надо срочно выпить за моих любимых друзей. Перед нами вырос высокий здоровенный дядька с пузом. Дорогой костюм, дорогие ботинки... и, о боги, куда же без них - золотые часы! Ненавижу таких мажоров. Том - симпатичный мужчина, лет так под сорок. Но он мне сразу не понравился. Его прищур явно говорит о том, что ему не особо то нужно доверять. Мама почему-то виновато (?!) опустила глаза, не в силах даже выдавить улыбки для этого Тома, который так любезно встретил нас. Что-то здесь не ладное... Не в силах терпеть их лицемерия, которое видно невооружённым глазом, я отошла подальше, к столикам. Всё как всегда - полно алкоголя и канапе на любой цвет и вкус. Обвела взглядом стол и потянулась рукой к бокалу с красным вином. Хотелось бы напиться, вернуться в машину и уехать отсюда. С каждой стороны доносился чей-то смех. Справа, например, неуклюжий мужской смех. Наверное, его так прёт с пошлого анекдота, не думаю, что он настолько пьян, ведь вечер только начинался. Слева слышу утонченный женский, даже девичий смех с ноткой кокетства. Кто-то сегодня уедет не один. Наконец дотянувшись до бокала, обхватываю его сверху веером пальцев и рывком тяну на себя. Бокал был переполнен и некоторое его содержимое выплеснулось наружу. Жидкость струйками потекла по моей руке, которую я тут же принялась трясти, дабы избежать промокания гипса. Неужто, нельзя было взять бокал левой рукой! — Вам помочь? — слышу справа лаконичный голос. — Ох, нет спасибо, пришить мне новые руки или голову у вас вряд ли удасться. Если вы не хирург конечно! Он смеётся. Так легко. Улыбаюсь и смотрю на него. Клянусь всеми богами мира, я ещё никогда так не позорилась. Меня охватила непонятная паника и стыд. Этот мужчина, никто иной, как сэр Майкл Джексон. Поперхнулась скопившимися слюнями. Немедленно ставлю бокал на стол, чтобы снова не расплескать вино. — Что-то не так? — Не ожидала увидеть вас здесь. — Бросьте. Берет с края стола салфетку и аккуратно стирает ею капли с моей руки. От его прикосновений по моей оголенной спине бегут мурашки. Что, черт возьми, происходит? Именно в тот вечер, когда я увидела самого Джексона, я выгляжу как хрен пойми кто. Наверное, от радости, меня сильно перекосило. Я даже не могла ничего ему сказать. Мне пришлось лишь с глупой улыбкой наблюдать за ним. И ему такая реакция... понравилась? С небрежной ухмылкой он заглядывал мне в глаза, продолжая аккуратно водить салфеткой по слегка загоревшей кожи. — Сломали руку, когда тянулись за яблоком? — тихо хихикнул он, оставляя салфетку на столе. Класс, теперь он будет считать меня неуклюжей! Что может быть лучше, м? — Почти, — пытаюсь также непринужденно хохотнуть ему в ответ, но получается какой-то нервный стон. Боже, да я уже краснею, как помидор. Соберись, черт возьми! Что с тобой?! — Ехала по трассе на максимальной скорости. В меня сбоку влетел один... ко... мужчина и вот. — Ужас. Надеюсь, вы в порядке? — В полном. — Что ж, не прощаюсь. Он ненадолго задержал на мне взгляд полный уверенности и отошёл к другим столикам. Что ж, ты сумела произвести первое впечатление, Анна! Горжусь тобой... черт. Ещё немного я побродила, рассматривая гостей и столы. Потом мне пришла хорошая идея. Даже, я бы сказала, отличная идея. Ближе к дому располагалась беседка. Я дошла до неё в сопровождении бокала вина и пары виноградинок. Сперев стул, поволокла его за собой обратно к народу. Окей, это фуршет. Но неужто никто бы не захотел сесть на стул, как нормальный человек? Хотя, меня вряд ли можно было бы назвать нормальным человеком. Опустошая очередной бокал, рассматриваю гостей. Здесь очень много юных девушек. Некоторых из них я могла видеть в известных журналах. И то один разок, ну максимум два. Что вообще объединяет этих людей? Навряд ли они все здесь знакомы и достаточно знают друг друга, чтобы вместе пить. «Пить нужно только с близко знакомым человеком,» - сказал мне как-то отец. Неожиданно мой покой и одиночество нарушили Том и отец. Они шли рядом друг с другом, обтираясь плечами. — Чего скучаешь? — А что ещё мне остается делать? Я же говорила, мне нужно было остаться дома. — Ну-ну-у. Анна, твой папа самый лучший. Ты будешь благодарить его до конца своих дней, когда узнаешь, что он для тебя сделал. — Что же? Зачал меня в новый год? Спасибо, пап. — Энн! — О какой у тебя юмор! Вот это девушка, я понимаю. С огоньком. Нелегко твоему парню с тобой. В общем, твой папа поговорил со мной, а я уже переговорил с кем нужно. И та-да-ам! Ты будешь работать в команде Майкла Джексона. — Кем? Чистильщиком апельсинов? — Я больше предпочитаю мандарины, — услышала я сзади. Мы все обернулись назад. К нам подошёл Майкл. Проходя мимо меня, сидящей на стуле, он слегка наклонился и дотронулся кончиком подбородка до моего плеча. После чего встал недалеко от Тома с отцом и стал наблюдать за мной. — Эм, ты будешь его хореографом. — Я? Хореографом? Майкла Джексона? — А что тебя не устраивает? — грубо спросил отец, испепеляя меня взглядом. Что, папочка, стыдно за меня? Это я ещё не начинала тебя позорить. — Да он бóльше хореограф, чем я. — Как? Мне Гарри сказал, что ты окончила... что ты там окончила? В общем, он сказал, что ты профессионал. Разве нет? Что ж, придётся найти другого человечка. Отец тут же схватил его за локоть и что-то шепча на ухо, отвел его в сторону. Я посмотрела на Майкла. Тот стоял как вкопанный и наблюдал за мной. Я слегка улыбнулась, взяла со стола рюмку водки и салютируя ему, выпила её залпом. — Вы не хотели бы со мной поработать? — с каким-то удивлением спросил он. — Вы уверены, что вам нужен хореограф? Вы отлично двигаетесь. Движения, танцы у вас в крови. Зачем вам хореограф, который ничем не поможет, а только растратит ваш бюджет? — Я знаю танец, но не в совершенстве. А вы могли бы мне помочь достичь этого. Также научились бы чему-то новому. Ваша профессия чрезвычайно интересная и требует опыта. — По поводу последнего соглашусь. Моя профессия интересная. Но думаю вам хореограф не нужен. — Простите, как вас? — Анна. — Анна, давайте заключим пари? Два занятия. Одно пройдёт как захотите вы. Второе проведу я. В любом случае вы ничего не теряете. Это просто два урока, которые ничем не обязывают ни вас, ни меня. Вдруг я плохой танцор и вы передумаете? Если же нет, то получите немного опыта. Уверен, опыт не помешает никогда.