Бегущие по волнам

Было тепло, но ещё не жарко, хоть Фос и шла под самым солнцем. Тугой сухой ветер дул ей в лицо и перебирал волосы. Асфальтированная дорога — не очень широкая, в родном мегаполисе такую даже переулком бы не назвали — протянулась посреди широкого поля, которое явно никто никогда не косил. Чуть в стороне виднелось вытоптанное до грязи футбольное поле и — вдалеке — водонапорная башня, огороженная почему-то забором из проволоки. Тихонько звенели кузнечики, чемодан стучал колёсами о неровности в асфальте, и вокруг не было совсем-совсем никого. Морга, старшая сестра лучшей подружки мелочи, рассказывала, что здесь каждый день занятия, на которых весело учат решать странные задачи, а по вечерам играют в не менее странные игры наряду с обычным футболом и теннисом. Что здесь все живут вместе и всегда можно найти, как поправить своё одиночество. Она вообще с необычной нежностью описывала «Бегущих по волнам», эта нахальная и циничная Морганит; наверное, потому Фос и согласилась вместе с отцом и мелкой поехать сюда. И вот, пожалуйста. Все нормальные люди, включая ту же Моргу, отправились на автобусах и приедут только к вечеру, а они втроём с папой и Гоше взяли билеты на поезд, чтобы успеть заселиться в гостиницу в близлежащем городке. Дошкольницу Гоше отказались селить без родителей, для папы места не нашлось — а Фос, как старшая, бродит тут в одиночестве и ожидает заселения. Тёплое пыльное одиночество. (Морга бы, наверное, посмеялась над её пафосными сравнениями; и то сказать, не Фос с её вечным трояком по родному языку красивые слова говорить. Фос, впрочем, просто мысленно показала Морге язык и тряхнула головой, отгоняя непонятное царапучее ощущение.) Дорога кончалась у небольшого семейства домиков-жилых корпусов, в одном из которых Фос и предстояло жить ближайшие две недели. Она перехватила чемодан за ручку для переноски и втащила его в прихожую нужного корпуса; огляделась. Деревянный пол, бетонные стены, потолочные балки, лестница на второй этаж. Вид как-то не вдохновлял. Комнату в домике можно было выбрать самой, но, честно говоря, Фос было страшновато — мало ли, вдруг тут все девочки друг друга знают, знают, как хотят заселиться, а она, бестолковая, нарушит им все планы... Кроме того, ей просто было лень, и душевных движений совершать не хотелось. Так что, бросив свой несчастный чемодан, она вышла из корпуса и стала придумывать, где бы теперь проводить своё одиночество. Полевые цветочки покачивались на ветру; Фос непроизвольно отошла чуть в сторону от дороги и корпусов, и трава неожиданно стала ей едва не по пояс. Ветер трепал ей волосы и пытался попасть прядью ей в глаза, и Фос, недолго думая, улеглась в траву — поваляться. Ненадолго, конечно, она же не в сопливом фильме, а просто думать веселей, когда ты лежишь, и твои собственные волосы не лезут тебе в глаза. Над головой весело качались головки борщевика; солнце вышло из-за облака и засветило ей в лицо между качающихся травинок, и Фос, зажмурившись, перевернулась на живот, чтобы так не рябило в глазах. — ...о-ос! Я так и знала, что ты дрыхнешь где-нибудь здесь, — внезапно прорвался к ней весёлый голос Морги. Фос протёрла глаза. — Сколько времени? — Шесть вечера, ты проспала обед. И заселение, кстати. Будешь второй в комнате номер шесть, больше свободных мест не осталось. Ну, я побежала! — Морга махнула рукой и умчалась по каким-то своим делам. Фос же поднялась с земли и сонно побрела к корпусу. На руках отпечатались листочки и стебли травы. Солнце клонилось к закату, спросонья не хотелось делать вообще ничего, но надо было плеснуть в заспанную морду холодной водой и идти заселяться. Интересно, кто первая в комнате номер шесть? Сможет ли Фос с ней подружиться? Эх, хорошо бы это была Морга! Но вряд ли, у неё здесь много друзей. Жаль, спросить не успела. В ванной комнате Фос повытряхивала из волос листья и какой-то пух, критически себя оглядела, умылась — в голове слегка прояснилось, но не до конца. Тогда Фос попросту сунула голову под кран; светлые пряди слиплись и осыпали футболку грязными каплями, зато она окончательно проснулась. И тут же поняла, что это она зря, первое впечатление — самое важное всё-таки. Впрочем, делать было нечего, и Фос, игнорируя смутную тревогу, отправилась знакомиться с новой соседкой. На двери, спрятанной в закутке практически под лестницей на второй этаж, был написан перманентным маркером номер 6. Фос приметила это, пока искала здесь ванную, и искренне надеялась, что не путает ничего. Чемодан простучал колёсиками по полу, Фос постучалась в комнату костяшками пальцев, но ответа не дождалась; ей пришло в голову, что соседки может попросту не быть в комнате, вон как резво Морга убежала куда-то. И Фос распахнула дверь, чувствуя себя как будто на пороге какой-то новой жизни. Комната номер шесть оказалась неожиданно маленькой. Двухэтажная кровать занимала где-то треть или четверть свободного пространства; Фос, кажется, начинала понимать, почему свободное место осталось именно здесь. Ещё в комнате было две небольшие тумбочки, окно почти на полстены, а на нижней полке кровати алело пятно... которое вдруг развернулось и оказалось рыжеволосой девушкой, наверное, на пару лет постарше Фос. — А, это ты, — буркнула её новая соседка по комнате. Фос не нашлась, что сказать. М-да, подружиться сходу вряд ли получится. — Э, привет, — выдавила она после паузы. — Я Фосфофиллит. Как тебя зовут? — Киноварь, — бросила девушка и снова отвернулась к стене, словно демонстрируя, что не желает общаться. «Ну и ладно, ну и не надо,» — сердито подумала Фос, пристраивая чемодан к стенке. Потом бросила взгляд на тумбочки: те казались одинаково пустыми, а спрашивать у Киновари, которую она предпочитает, или открывать обе, чтобы проверить, после такого знакомства ей вовсе не улыбалось. Плюнув, Фос забралась на верхнюю кровать по деревянной лестнице и принялась расстеливать бельё. Достигнув кривенького результата (и с трудом выпутавшись из пододеяльника), Фос глянула на часы и поняла, что, кажется, скоро ужин, и можно уже уйти из комнаты, а не сидеть тут, неуютно молча. Хотелось, конечно, чтобы Киноварь грустно смотрела ей вслед или что-нибудь такое, но Фос даже оборачиваться на неё не стала, чтобы не разочароваться — наверняка ей действительно плевать на мелочь, которая к ней подселилась случайно, вон, даже разговаривать не желает. *** Огромные столы в столовой были закреплены каждый за своим домиком, и Фос уселась напротив Морги, но та была так увлечена разговором с подругами, что, кажется, даже её не заметила. Морга здесь, конечно, всех знала, а Фос даже чтобы попросить передать стакан с чаем пришлось ткнуть в бок соседку слева. — Спасибо, — поблагодарила она, отпивая сладкий чай с лимоном. Девочка кивнула, но через неё неожиданно перегнулась другая, с чёрными, как смоль, волосами, собранными в два хвоста: — О, ты же Фосфофиллит? Та самая, которая проспала расселение? — Да, я, а... Получив ответ на свой вопрос, черноволосая кивнула и отвернулась обратно. — Я Бенитоит, а это моя подруга Нептунит, — со вздохом пояснила Фос соседка. — Прости, Непти бывает немного... странной. — Приятно познакомиться, — улыбнулась Фос. Бенитоит ей понравилась, она выглядела самой обычной в этом бедламе и по крайней мере не огрызалась на Фос с первой секунды знакомства и не отворачивалась к стенке посреди разговора. Может, всё-таки не всё так плохо, и ей удастся с кем-нибудь подружиться? Обратно с ужина Фос шла следом за компанией из своего домика, но в разговоре пока участвовать не пыталась — обсуждали то, где расселили общих знакомых, для Фос совершенно незнакомых, и кто из этих знакомых поехал во второй лагерь за лесом, кто из преподавателей у каких классов будет вести и — почему-то — где достать краску для волос. (Оказалось, у некой Красноберилл всегда есть запасы цветной краски самых ядрёных цветов, и она ей почти бескорыстно делится.) На футбольном поле, ещё недавно совсем свободном, теперь с криками носились какие-то ребята; солнце начало опускаться за горизонт, небо потихоньку окрашивалось в оранжевый, впереди было пара часов свободного времени и ещё один приём пищи до отбоя, и Фос понятия не имела, куда себя деть. Вокруг шла незнакомая ей жизнь, в которой ей, казалось, не было места, а в её комнате лежала лицом в стенку Киноварь... Кстати, на ужине её, кажется, не было, ни за их столом, ни за одном из соседних. Ну, в лагере с пятиразовым питанием, наверное, пропустить ужин — не проблема, но чем же она там так занята? Когда Фос вошла в комнату, Киноварь сидела на кровати, уткнувшись в стопку листов А4. — Скажи, пожалуйста, которая из тумбочек... — Эта моя, — коротко ответила Киноварь, и Фос только сейчас заметила, что на ближней к кровати тумбочке появилось несколько мелких вещей. Она набралась храбрости и спросила, стараясь не заглядывать соседке через плечо: — Что читаешь? — Не твоё дело, — буркнула та. Да что ж такое-то, чем Фос насолила неприступной Киновари? Или она со всеми такая? Переложив часть вещей в тумбочку, Фос переоделась в пижаму, почистила зубы, включила свет и забралась к себе на верхнюю кровать. Она хотела почитать перед сном, но вместо книжки из заданных на лето по литературе мысли постоянно уходили на новые знакомства. Непонятная Киноварь, странная Нептунит, милая и обыкновенная Бенита, другие подружки Морги и соседки по домику, кого Фос ещё не успела выучить по именам... И просто — новый для неё мир, другая жизнь. Морге здесь очень нравится, она нашла себя здесь. Найдёт ли Фос? Устав от переживаний, она так и заснула — под включённым светом и с книжкой на коленях. Из сна её выдрала безжалостная побудка на зарядку. Вставать отчаянно не хотелось, но вроде как за зарядку давали какие-то бонусы, и Фос выползла из кровати, провела пару раз расчёской по волосам, напялила футболку и шорты и вытащилась на улицу. (Киноварь всё это время спала, зарывшись лицом в подушку.) С утра было холодно. На траве выступила роса, дул лёгкий влажный ветер; Фос попыталась согреться упражнениями, но получалось плохо — физические упражнения ей никогда особенно не давались, и было обидно смотреть на весёлую, хоть и зевающую, Моргу и других школьников. Завершалась зарядка пробежкой, и Фос добежала одной из последних. Ну что ж, ей не впервой быть бесполезной — в школе на физкультуре она была попросту худшей в классе, например. Отчаянно хотелось просто уйти и никогда больше на зарядке не показываться, но это было бы ещё обидней. Отдышавшись, Фос забежала в комнату — накинуть хоть кофту тёплую перед завтраком, что ли. Киноварь всё так же лежала лицом в подушку; Фос посмотрела на неё со смесью зависти и сожаления — наверное, она допоздна сидела над теми бумажками, вот и дрыхнет теперь. Фос не знала, планирует ли соседка проспать завтрак, но будить побоялась — Киноварь и так на неё за что-то огрызается всё время. Пусть поспит. — Слушай, ты знаешь что-нибудь про Киноварь? — спросила она у Бениты на завтраке, когда все расселись и получили по тарелке овсяной каши. — Киноварь?.. А, ты с ней живёшь, — Бенитоит даже слегка сочувственно взглянула на неё. — Она... необычная. Очень умная, но одиночка, с людьми не сходится совсем. Её редко где вне пар встретишь. — А в столовой? — удивилась Фос. — А она не здесь разве? — Бенита удивилась не меньше. — Нет, она спит. И на ужин не приходила... — Беспокоишься, что голодает? Захвати бутербродов, если останутся, — посоветовала Бенита. Фос устыдилась: она об этом даже не подумала, только удивилась, что в наполненной людьми столовой кто-то может не появляться вовсе. Бутербродов она и правда прихватила пару штук, завернув в салфетки, хотя ей подумалось, что Киноварь, наверное, вполне может сама о себе позаботиться — но после совета Бениты было совсем странно не попробовать. Киноварь ожидаемо не обрадовалась: «я не просила о помощи». Фос пожала плечами и оставила бутерброды на тумбочке, захватила тетрадку и ручку и отправилась навстречу тому, что ей подготовила реальность в лице администрации лагеря, а именно — торжественной линейке (или транспортиру, как было указано в расписании) и письменной работе, призванной помочь преподавателям разбить школьников на группы. *** — Киноварь, раз уж с младшими вы закончили, не могла бы ты помочь с проверкой шестых классов? — А можно? — уточнила та. Всё-таки она была самой младшей из ассистентов преподавателей, со старшими параллелями школьников ей работать было невместно. — Почему бы и нет? Вот, держи, — ей вручили целую стопку непроверенных работ. Киноварь приняла её с некоторой даже благодарностью: наконец-то она хоть на что-то сгодится. Как-то так сложилось, что Киновари было скучно в любой группе, хоть сколько-то соответствующей ей по возрасту, она слишком сильно опережала всех по интеллекту и совсем не умела заводить друзей. В этом году она прибилась к команде преподавателей и ассистентов, помогала проводить кружки и олимпиады для младших школьников, поехала вот в лагерь — может, хоть здесь её ум пригодится? Честно говоря, среди мелких детей ей было не сильно проще, чем среди сверстников, но с ними хотя бы не нужно было притворяться невесть кем — от ассистентки преподавателя только ума и ожидали. Ну, и ещё уверенности, хотя по этой части Кино была наиболее бесполезна. Что ж, по крайней мере она могла снять со старших товарищей часть работы... Но вот очередной лист ввёл её в ступор: имя, которое на нём значилось, выглядело подозрительно знакомо. Нет, определённо, это работа её... так называемой соседки по комнате. Бестолковая девчонка Фосфофиллит, которая даже заселение умудрилась проспать. На самом деле, Киновари было немного стыдно за свою резкость по отношению к Фос. Она оправдывала себя тем, что не обязана вообще-то хорошо к той относиться, но где-то в глубине души и она признавала, что это было слегка чересчур. Или не слегка. Фос раздражала её своей открытостью, казалось, дай ей немножко воли — и она всю душу на Киноварь вывалит. Но червячок сомнения на дне души шептал, что девочка, пусть дурочка, но не виновата в том, что Киноварь — в этом она даже себе не могла признаться, но шёпот серого вещества и не думал замолкать — боится открытых душ. Точнее, боится, что придётся открыть и свою. Работа Фос не впечатляла, конечно; на самом деле, там почти не было решённых задач, а на последней (второй) странице вовсе было написано (ужасным, ужасным почерком!), что она понятия не имеет, как решать такие задачи, и просит её простить. И была пририсована карикатура, изображающая, видимо, саму Фос, с забавно стилизованной под «листики» причёской, виновато разводящую руками. «Ну, по крайней мере, она понимает свои недостатки,» — проворчала Киноварь неслышно, подавляя странную смесь чувств, поднявшихся при виде этой карикатуры и воспоминании об утренних бутербродах. *** За вечер после распределительного теста Фос приобрела ценное знание о том, как плести фенечки-шнурки кумихимо и у кого можно одолжить (а скорее взять насовсем — ну как ты вернёшь нитку, которую уже вплёл в фенечку?) цветных ниток и поролоновый круг с прорезями, а так же не нашла себе команду на игру — вроде «Что, где, когда?», только интересней — и как-то оказалась среди мелкой Гоше и её подружек, говорливых и маленьких. Младшая сестра Морги была, наверное, самой тихой и стеснительной в этой компании, — что всегда поражало Фос, так это разница в характерах сестёр на первый взгляд, — но порой выдавала такие коварные идеи, что семейное сходство становилось очевидным. Например, когда придумывали фальшивое определение к слову «шинша», она вдруг ляпнула: — Это, наверное, домашнее прозвище Киновари-сан! — П-почему? — обалдевше уставилась на неё Фос, пока остальная мелкота из команды закивала и зашикала — не годится выдавать идеи слишком громко, другие команды могут услышать. — Н-ну... — девочка смутилась, — Киноварь-сан такая взрослая, серьёзная, должно же у неё быть где-то что-то милое. Эта логика Фос привела в полный ступор, и она просто послушно записала предложенное на лист бумажки (девочки-младшеклашки писали кто как, но все медленно, а Фос — как курица лапой, зато быстро, поэтому мелкая Гоше уверенно назначила её командным писцом — читать-то это взрослые должны) и только потом догадалась спросить: — А вы-то откуда Киноварь знаете? — Так она у нас ассистентка! — встряла Гоше. — Ну, на последней паре учителю помогала. И задачки принимала! Такая умная, серьёзная — во! — И с рыжими волосами ещё, да? — уточнила Фос. — Ага, — девочки из команды заулыбались и закивали. Им всем, кажется, очень нравилась «Киноварь-сан», наверное, на них она не злилась непонятно за что с первой встречи... Фос захотелось, ну, хотя бы выяснить, почему её соседка по комнате так к ней относится. А уж подружиться с Киноварью хотелось больше всего. — Ты её знаешь? — с интересом спросила сестричка. — Я живу с ней в одной комнате, Гоше, — честно ответила Фос, умалчивая о том, что отношения у неё с соседкой несколько... напряжённые. — Круто! — отозвалась Гоше и немедленно отвлеклась. *** Когда Фос вернулась в свою комнату, бутербродов там уже не было, а Шинша снова сидела, уткнувшись в бумажки. Наученная горьким опытом, Фос даже здороваться с ней не стала, но с вечернего кефирчика всё так же принесла булку и дополнительный стакан ряженки, и на этот раз Киноварь не ворчала, принимая это у неё из рук, даже, кажется, благодарно кивнула. Так что следующим утром Фос заворачивала бутербродики в салфетки уже почти привычно, когда её окликнули: — Фос!.. Можно же тебя так звать, да? Обернувшись, Фос обнаружила перед собой девушку с волосами довольно волшебной окраски, огромными голубыми глазами и какой-то звёздной улыбкой. — Я Аля, Алмаз, — представилась она. — Бенита сказала мне, что ты делишь комнату с Киноварью и, ну, заботишься о ней. Ты не знаешь, почему она так редко выходит из комнаты? Эвк попросила Желли, а Желли сказала мне... — Аля, видимо, заметила, что эти имена Фос не говорят вообще ничего, потому что оборвала себя будто на полуслове: — В общем, мы беспокоимся. Фос пожала плечами: — Нет, честно говоря, я совсем ничего о ней не знаю. Она почему-то на меня злится, когда я пытаюсь с ней заговорить, так что я вот... «Когда я ем, я глух и нем,» — попыталась пошутить она. — Ничего страшного, — Аля снова улыбнулась по-звёздному, и как будто светлее в столовой стало (хотя на самом деле за окном разве что слегка темнело — небо затягивало тучами). — Я с ней в одном классе учусь и тоже совсем не знаю, как с ней общаться... Но ты молодец, что помогаешь ей. — А ты тоже ассистентка? — с любопытством уточнила Фос. По рассказам Морги она так поняла, что начиная с какого-то возраста школьников берут только ассистентами преподавателей. — Я? Нет, я последний год учеником, да и то... — её прервал раскат грома и стук капель в стёкла высоких окон. — Ой-ёй, — сказала Фос. — Как же мы в корпус-то пойдём? — Не стоит недооценивать старших, — ухмыльнулась незнакомая Фос девушка, протягивая Але зонтик. Второй она держала в своей руке. — Я взяла два зонта как раз на такой случай, Аль. — Спасибо, Желли! А где Борт и Циркон? — поинтересовалась Аля, называя ещё незнакомые Фос имена. — На пару ушли заранее, они же в одной группе. — Угу. Фос, ты можешь пойти с нами, зонт большой, уместишься, — предложила Аля. Фос, конечно, не стала отказываться от такого щедрого предложения (тем более, с бутербродами, не мокнуть же им под дождём) и за следующие десять минут узнала, что волшебный светло-пастельно-разноцветный цвет волос, как у Али, достигается ошибкой при осветлении и окраске, что какие-то общие знакомые Али и Желли поехали в соседний лагерь за лесом, «Лунную дорожку», потому что там программа на более старших рассчитана, и много ещё всяких мелочей. Потом она сообразила, что забыла задать вопрос о том, что ей почему-то казалось очень важным: — А почему Киноварь ассистентка, если вы одноклассницы, а...? — Для неё сделали исключение, — первой ответила почему-то Желли. — Потому что Шинша... Киноварь очень умная и очень одинокая, — как-то грустно улыбнулась Аля. — Ей и подобрали такое занятие. — Шинша? — изумилась Фос. Она хотела пошутить, что это вчерашнее определение с игры было правильным, и им всем неправильно начислили баллы, но Желли успела раньше: — Аля! — погрозила она пальцем. — Не учи детей плохому! — А что? По-моему, подходит, — неожиданно для себя возразила Фос. — Шинша — Киноварь точно скрывает что-то... милое... Аля засмеялась, через секунду к ней присоединилась и Желли, а Фос, вдруг смутившись, юркнула в корпус — благо они как раз дошли — вручать Киновари свои бутерброды. То есть её. То есть столовские, чёрт возьми. *** После завтрака Киновари в их общей с Фос комнате не было, а вот после первой пары Фос, зайдя за лишней тетрадкой, обнаружила соседку мрачно жующей бутерброды, снова на кровати лицом к стене. Фос уже привыкла — ну на третий-то день, — что Киноварь перманентно не в настроении общаться, и делала вид, что почти не замечает её присутствия. Если Шинше так не хочется с ней говорить, они и не будут говорить, Фос только еды ей принесёт, ну и всё, и хватит с неё... Но на этот раз Киноварь неожиданно заговорила — как будто не с Фос, а со стенкой или с пространством: — Мне выдали одну пару работы в день. Я могу быть ассистентом только на занятиях самых младших, из-за этого... А я не хочу быть бесполезной. Я не могу учиться вместе со своей параллелью, и помогать учить младших тоже не могу... Стоит ли вообще — быть? — Стоит, — у Фос будто вся жизнь проскочила перед глазами. Ладно ещё, если Шинша имеет в виду, что хочет уехать из лагеря, но и то — ей вдруг показалось очень важным, чтобы Киноварь была здесь ещё какое-то время. — Я найду... найду тебе место, где ты будешь нужна, обещаю! Киноварь даже не оглянулась на неё, но обещание прозвучало. Фос не могла отказаться, если действительно хотела подружиться с Киноварью, — а она хотела, — так что весь следующий день думала о том, где же искать такое место, и решала задачи даже хуже обычного. И к вечеру, увидев в толпе знакомую волшебно-ошибочно окрашенную шевелюру, вспомнила про соседний лагерь для более старших. *** — Ты не знаешь, куда пропала Фосфофиллит? — Понятия не имею. Надеюсь, сбежала домой, — буркнула Киноварь, пытаясь скрыть беспокойство. — С завтрака её не видела. — Ши-инша. У тебя точно нет идей? С ней могло что-нибудь случиться... — Алмаз тревогу скрыть и не пыталась. — Слушай, куда бы эта бестолковая, безответственная, непостоянная дурочка, не знающая цены своим словам, ни пропала, это не имеет ко мне никакого отношения! — вспылила Киноварь. — И не называй меня так! Узнаю, кто придумал эту дурацкую кличку — голову оторву. Впрочем, и Киноварь, и Алмаз отлично знали, что Киноварь даже слова не скажет этому кому-то, не то что голову отрывать. — Неужели между вами что-то есть? — весело спросила Алмаз, выделив голосом последние слова. — Что... Что ты несёшь вообще, — зарделась Киноварь. — Всегда ненавидела эту твою тягу к однополой романтике! — Я от тебя столько слов подряд, кроме как на уроках, ни разу не слышала, — заметила Алмаз и ослепительно улыбнулась, как бы извиняясь. — Может, ты знаешь что-нибудь, что поможет нам в поисках? Киноварь задумалась. — Вчера вечером эта идиотка покрасила волосы в мятно-зелёный, говорила, что ей нужен был какой-то толчок. Больше ничего не знаю. Искать её не буду, и не проси. Впрочем, вскоре многое выяснилось и без помощи Киновари. (Аля исправно бегала к ней с рассказами, как идут поиски, хотя Киноварь упорно делала вид, что её это не волнует.) Оказалось, Фос сбежала в соседний лагерь. И «Бегущие по волнам», и «Лунная дорожка» располагались недалеко от небольшого городка, вернее, даже посёлка. Фос напросилась с Вентрикозус, ассистенткой преподавателя в её группе, в тот посёлок, и незаметно слиняла, пока Вентрикозус обнималась с приехавшим в гости братом. Дошла до «Лунной дорожки», видимо, по указателям, там спрашивала у администрации, можно ли организовать перевод к ним из «Бегущих по волнам», нет, не для неё, а для кого, пока не скажет, и если нет, то есть ли место хотя бы в одной из групп, чтобы заниматься там, но не жить. Узнала, что без шансов, потому что между лагерями часа два пути через посёлок, а автобус ради одной ученицы каждый день гонять никто не будет, спросила, нельзя ли напрямик, получила ответ «через лес? ну попробуй» и ушла. Вот тут уже администрация лагеря действительно всполошилась. Было объявлено, что, во-первых, если Фос не найдётся, оба лагеря придётся закрывать, и, во-вторых, за такой проступок ни в один из лагерей Фос не возьмут больше. Киноварь против воли представила себе обиженное лицо Фос, когда она это услышит — примерно как когда она сама ей грубила и отворачивалась, этакое невысказанное «ну и не надо!» Она была почти уверена, что с этой глупышкой ничего не случится — ну что может случиться с человеком в здешних лесах? Крупных хищников нет, есть ядовитую гадость, особенно необработанную — даже Фос вряд ли настолько глупа, заблудиться надолго тоже нельзя — не так тут много леса, и прочёсывают его почти профессионально. Но всё же Киноварь, повинуясь непонятной тревоге, вышла туда, где поле у территории лагеря граничило с лесом, и ждала. *** Фос вывалилась из леса уже под вечер, исцарапанная, с землёй в волосах и во всех остальных местах, усталая и недовольная, потому что — не получилось. Ну, по крайней мере она, кажется, вышла в правильном месте... Ага, вон там водонапорная башня, а вот это, кажется, своеобразное здание столовой «Бегущих». А вот эта фигурка — это... Киноварь?.. Фос подошла поближе и плюхнулась в траву. Это действительно была Киноварь, и она как будто ждала кого-то — и медленно развернулась в сторону Фос. — Извини, я пыталась найти... — Я знаю, — хмыкнула Киноварь. — И добилась только того, что тебя выгоняют отсюда. — Насовсем? Когда? — у Фос даже не было сил огорчиться. — Через несколько дней, — не своим голосом ответила Киноварь, — как кто-то из взрослых в столицу поедет. Фос прикрыла глаза, стараясь не засыпать (ей просто нужно было отдохнуть!) — и вдруг ощутила каплю, упавшую на открытый лоб. «Что, опять дождь?» — подумала она, но ничего сказать не успела, потому что второй капли не последовало, а вместо этого послышался подозрительный шорох. И Фос вдруг поняла. — Я знаю, где ты нужна. Ты нужна мне, — твёрдо сказала она. — Это, конечно, не совсем то, но... — Дурочка, — в голосе Киновари были слышны одновременно слёзы и улыбка. — Какая же ты дурочка, Фосфофиллит. *** Следующие несколько дней Фос не ходила на пары. Во-первых, преподаватели были не очень рады её видеть после её безумной эскапады. Во-вторых... во-вторых, у неё в комнате большую часть времени было, с кем поговорить и у кого поучиться. А в свободное время она плела кумихимо и одаривала ими за завтраками, обедами и ужинами всех знакомых. Больше всего шнурков-браслетов получила Бенита, та самая обычная девочка, которая перекрасила волосы в синий цвет на второй день смены и разрешила себе быть собой, а не обычной девочкой — и вдохновила Фос начать менять свою (и чужую) жизнь. Ну, это не считая, конечно, Киновари. Шинша (да, она всё-таки разрешила так себя называть — но только Фос и маленьким школьникам) бурчала, что это всё глупости, что они только собирают грязь и микробов, но неизменно требовала у Фос завязать их покрепче на её руке, чтобы точно не потерялись. Тяжёлый характер Киновари, конечно, никуда не делся, и не сказать, чтобы они не ссорились — и ссорились, и ругались, но мирились уже через пять минут, потому что Киноварь оказалась неожиданно отходчивой под воздействием глупых шуток Фос. Тем более, что им почти не осталось времени. Конечно, они обменялись контактами, обещали переписываться, созваниваться и всё такое, но всё равно разговаривали так, будто предстоит расставание навеки, и надо успеть всё-всё за несколько дней. В последний день перед заслуженным наказанием Фос, наконец, вернулась солнечная погода, и они вдвоём гуляли по лагерю и сидели в траве среди полевых цветов, и мелкая Гоше вместе с Мари нацепили на них по цветочному венку. Солнце било в глаза, цветные волосы и лепестки цветов трепетали на ветру, и было сладко-грустно от счастья и от скорого расставания. А впереди был целый мир, полный неожиданно ярких красок.