Малиновые мемуары

— Прекрати меня преследовать, пожалуйста, — Кея утомленно трет уголки глаз тонкими пальцами, не веря, что это происходит с ней. — Ничего со мной не случится в школе, в этой песочнице я самая страшная тварь из всех.       Баоюй в ответ на ее пылкую речь с сомнением хмыкает и ничего не говорит. «Тень» не по названию, а по духу, однажды утром он вышел из дома вслед за Кеей и с тех пор она не могла отвязаться от него нигде, впервые отчасти понимая лишенного права свободно передвигаться Саваду — тот тоже успел заработать параноидальный синдром.       Кея уже давно, но с мужчиной, который ходит за ней попятам, эта спасающая жизнь патология вышла на новую ступень. Саваде еще только предстоит осознать, что Реборн тоже не только ради благословленного небесами садизма провожает его до ворот, да и Гокудера с Ямамото вовсе не ради дружбы одной топают за ним по утрам, хотя живут в другой стороне.       Баоюй не хуже парочки баскетболист-подрывник ходит за ней везде и всюду — в школу, на уроки, выбрав укромное местечко, на собрания глав кружков. Окружающие то ли талантливо закрывают глаза на его хождение по коридорам, то ли принимают за проверяющего школы, то ли Фонг купил руководство, но ученики правда не замечают его рослую фигуру, а взрослые — прикидываются слепоглухонемыми. Пламенем Тумана от того даже не пахнет, но Баоюй — чертов ассасин, это не шутки. Ему вообще не нужно пламя, чтобы сливаться с местностью.       Страшно и завораживающе. Будь это кто-то другой, Кея стала бы не просто параноиком — она бы уже свихнулась от тревожности.       Заодно такое соседство приучает ее ощущать на себе взгляды, и вот тут по мере её личного роста оказываются сюрпризы: пасет ее не только «тень». Иногда она ловит особенно давящий на психику взгляд Реборна, но гораздо чаще за ней бездарно пытаются присмотреть ее же подчиненные. Если в городе Дино — как бы он ни пытался скрыться, не афишируя прибытие, его люди все равно «ненавязчиво» следуют за ней по улицам — в школу им хода нет, но они все равно пытаются. Сейчас она ставит им ноль в маскировке под рабочих, потому что японцев среди них нет и не предвидится, а раньше она бы даже внимания не обратила.       Ноль самой себе за внимательность, ибо видит Ками-сама — люди Каваллоне даже не пытаются скрыть оружие под одеждой и клановые татуировки.       Баоюй ощущается, как взгляды вскользь, частые, но ненавязчивые, почти случайные — работа профессионала. Реборн же, очевидно, совершенно не скрывает, что следит. Люди Вонголы — массовка на улицах, но от них буквально воняет превосходством и расслабленной самоуверенностью.       Кею тошнит от их вони; дает о себе знать и менталитет.       Домой она идет с ощущением, что ее вымарали в помоях, и первым делом лезет в душ. Волосы продолжают как-то быстро отрастить, и однажды она ловит себя на том, что они уже до ключиц спереди. Теперь их надо минимум ровнять, и Кея все чаще задумчиво смотрит на ножницы.       Фонг, пригласивший в Намимори свою ученицу, предлагает ей помощь, когда Хибари с отвращением обнаруживает, что её преображение интересует мальчиков в школе — гроза не гроза, а они вдруг вспоминают, что она носит юбку и бюстгальтер. Самоубийц среди них нет, никто не пытается признаться ей в трусах, как сделал Савада перед Сасагавой Киоко, но даже того, что они вьются вокруг нее, достаточно для того, чтобы постоянно беситься. Рост желающих вступить в ДК — отдельная графа её личной головной боли, потому что Кея уже обнаружила у себя фан-клуб.       И это омерзительно.       От Мукуро ни слуху, ни духу, ее питомцы еще где-то в пути — Фонг, делящийся с ней официальной информацией от осведомителей, только умиротворенно пожимает плечами и делает глоток чая, когда она поражается бесстрашной медлительности беглецов. — Не за каждую шавку талантливый предводитель будет платить своей свободой, — подает здравую мысль Баоюй, материализуясь в дверях кухни. Кея, которую он застает врасплох, чуть не шипит и чудом не выгибает спину, словно кошка.       Однако сказанное заставляет задуматься.       Травоядные, ради которых Мукуро остается в колбе и взаперти, под препаратами и в кандалах, должны быть больше, чем просто горсткой жалких неудачников — особенно раз уж ради них Мукуро бросила ее саму.       Кея не хочет признавать, но она так ранена этим всем, что малознакомых «друзей» Мукуро ей хочет передушить по одному от зависти, обиды и ревности.