***
С каждым днем мне все плохело и плохело. Привычка к хорошей жизни почти тут же дала о себе знать. Хотелось элементарно помыться и спокойно полежать, но вместо этого мы были вынуждены трястись по холмам и серпантину, будь они неладны. На пятый день, проезжая Трост, кучер решил сменить лошадей, и у нас с Мари было пару часов, чтобы передохнуть. Уставшие с дороги мы зашли в первый попавшийся кабак чего-нибудь перекусить. Что и следовало ожидать, контингент тут явно беспокойный. Со всех сторон слышались посвистывания, хоть мешок на голову надевай. Выбрав один из самых неприметных столиков в углу, мы заказали парочку бутербродов и черный чай. Чуть погодя, когда мы принялись за еду, Мари все не унималась и рассказывала о том, что имя Йегера уже давненько крутится в знатных кругах. И стоило немного расслабиться, как к нам подполз нетрезвый темноволосый мужчина в форме развед-корпуса. – Эй, красотка, как твое имя? – пьяный в зюзю, он уперся руками в наш стол и смотрел на меня мутными глазами, попутно дыша перегаром. – Мужчина, прошу вас, отойдите, от вас несет алкоголем, – парирует Мари, пытаясь защитить меня. Я же, в свою очередь, не обращаю на него ровным счетом никакого внимания. Не хватало еще связываться с ужратым вхлам солдатом. – Эй! – он крикнул прямо надо мной так громко, что моя голова затрещала по швам. Еще секунда – и от моих тщательных уроков этикета мокрого места не останется. Но я терплю. – Я к тебе обращаюсь, белобрысая! Его надрывный крик привлек к нам внимание всей таверны. И вместо того, чтобы помочь двум девушкам и увести пьяницу – весь сброд с упоением наблюдал, что же мы предпримем. Но я и бровью не повела, пока этот солдафон не схватил меня под локоть и не развернул к себе. – Ты глухонемая или притворяешься?! А, впрочем, неважно, уверен, твоя киска скажет больше, чем твой рот! – на этих словах его разорвало от смеха, как и весь остальной скот. Мда, с чувством юмора у них тут, видимо, не очень... А тем временем мое терпение помахало мне ручкой и сказало: “Адьос мучачос!” Подняв взгляд на уродливого пьяницу и секунду поразмыслив, я все же подумала, что этот тип не отстанет, если его нормально не послать. Да простит меня Мари. Аминь и все такое. – Послушай, солдатик, если бы тупость была неизлечимой болезнью, ты был бы уже мертв, так что в следующий раз выплюнь это дерьмо в сортир, где ему и место, – цыкаю, вдернув подбородок, и с силой вырываю запястье из его ослабевшей от шока хватки. Под всеобщий гогот победно разворачиваюсь к столу и как ни в чем не бывало, говорю: – Так, на чем мы остановились? Мари вперилась в меня ошалелым взглядом, искренне не понимая где я такого понабралась. Ну, то есть Сабрина. А у меня была достаточно бурная молодость, там и понахваталась, но не это сейчас важно. Не найдясь с ответом, разведчик, словно объевшись белены (ну или словив белочку) завизжал, и хотел было накинуться на меня, благо сзади его вовремя схватила огромная, почти нечеловеческая рука. Словно бы титан зашел в кабак. Курам на смех. – Вильям, попридержи коней. – К-капитан, – мямлит дебошир, мгновенно трезвея. Ха! А чего это ты хвост поджал, как пристыженный пес, м? Ежели собрался из себя альфа-самца строить, то играл бы до конца, чего спектакль портить? – Прошу прощения за моего подчиненного, – поднимаю глаза, чтобы взглянуть на того, кто сорвал все веселье и… Твою ж мать! Не кто иной, как Эрвин Смит собственной персоной! – Вы бы держали своих солдат в узде, – кажется, Мари тоже узнала главного героя сестричкиных писем. – А то разводят тут непонятно что, кидаются на людей, как псы дворовые! – умничка, так их! – Приношу мои глубочайшие извинения, – он кланяется, а затем переводит свой взор на меня. Его пронзительный взгляд заставляет меня съежиться, но я держусь и не отвожу глаз. Что за взгляд такой? От которого заалели щеки и пробил озноб. Он почти раздел меня этим взором. Но речь не столько о лохмотьях, что когда-то были красивым платьем и изрядно потрепались в дороге, сколько о том, будто он видел все; и истерзанную душу в чужом теле, и напуганную до смерти маленькую девочку внутри. Всего пару мгновений таких гляделок показались мне если не вечностью, то доброй парочкой часиков. – Извинения приняты, – вздыхаю, прикрыв веки, и кажется, слышу легкий победный хмык. – Мое имя Эрвин Смит, – а то мы не знали! – Я капитан Развед-корпуса. Если вам что-то понадобится, леди, мы будем рады помочь. – ага, себе помогите сначала... – Благодарю, – кротко киваю, а он на прощанье еще раз кланяется и, разворачиваясь на сто восемьдесят, уходит. Видимо вставлять дрозда солдатику. Поделом. Пока он шел в другой конец таверны, я испепеляла глазами поджарую задницу, попутно отмечая, что в жизни будущий командор более чем привлекателен. Но из прострации меня вырвала Мари. – Юная леди, вы не хотите объясниться? Упс...***
Спустя еще пять дней мы все же добрались до Сигансины. Мне казалось, словно бы грязь с моего тела уже можно соскабливать. Настолько все плохо. Гриша и Карла встретили нас радушно и выделили комнату на чердаке. Меня все более чем устроило. Всяко лучше, чем трястись в чертовой карете по ухабистым дорогам. Ближе к вечеру, когда весь багаж был разобран, а банные процедуры приняты, мы со спокойной душой сели знакомиться с хозяевами дома. – Вы уж простите за нашу лачужку, – смущенно улыбается Карла. – Скромно, но не голодаем. – Что вы, у вас прекрасный дом, – спешу успокоить, иначе ж надумает, что барышня с выкрутасами приехала. – Впервые вижу такое убранство, но у вас очень уютно. Вижу, женщине пришлись по нраву мои слова, и на лице ее медленно, но верно расцветает искренняя улыбка. – Леди Сабрина, как ваше самочувствие? – интересуется док. Неожиданно Йегер старший оказался довольно высоким. На вид ему около сорока, худощавый, с вытянутым лицом и длинными немного сальными, доходящими до плеч, волосами. Что касается Карлы, исключительной красоты женщина. Живи она в моем мире, непременно стала бы знаменитостью. Актрисой какой-нибудь, например. – Отнюдь не так плохо, если вы говорите об общем состоянии после долгой дороги, – делаю глоток заботливо приготовленного Карлой чая. – А если речь о головных болях, то они беспокоят не так уж часто, как могла преувеличить матушка. – Приму к сведению. А сейчас я вынужден откланяться, мне пора к пациенту. Если позволите, я осмотрю вас завтра после того, как отдохнете. – Как вам угодно, доктор.***
Мы с Карлой остались вдвоем. Гриша уехал на вызов, а Мари решала вопрос по поводу экипажа. – Слышала, у вас есть сын, – решаю не тянуть кота за сами знаете что. – Да, его зовут Эрен, но недавно мы удочерили девочку. Ее зовут Микаса, – уголки ее губ нежно приподнимаются. – Они скоро должны прийти, я отправила их собирать хворост еще днем, наверное, опять заигрались где-то, – вздыхает и принимается резать овощи. – Давайте я помогу, – вызываюсь и почти сразу понимаю, насколько абсурдно это выглядит. В ее глазах я – леди, не знающая, что такое труд. – Не беспокойтесь, я умею, – пытаюсь заверить, но вижу, что получается не особо. Однако она все же протягивает второй ножик и картофелину. Уж что-что, а картошку чистить для меня плевое дело. Карла, не скрывая своего удивления, таращилась на то, как ловко я обращаюсь со складным ножичком, пока не пришла Мари. – Госпожа, вы что делаете? – она, не веря глазам, быстро моргает и стоит как вкопанная будто узрела восьмое чудо света. Кажется, я не учла одну маленькую деталь: Мари проводила с Сабриной почти двадцать четыре на семь, и без ее ведома барышня нигде не могла научиться чистить пресловутую картошку. Будь она неладна. Ну я и идиотка. Помочь решила, ага. Себе бы лучше помогла. -Да я тут как бы... Ну... Помочь решила?***
Часам к шести Эрен и Микаса все же пришли с огромной кучей хвороста. Знакомство вышло немного скомканным, но, кажется, Эрену я понравилась. Только Микаса буравила меня взглядом на протяжении всего ужина. После трапезы ребята вызвались показать мне город, пока Мари прилегла отдохнуть. Да уж, давно у меня не было такой свободы. – А отсюда обычно разведчики выходят за стены, – с воодушевлением Эрен указывает на внешние ворота Сигансины. – Леди Сабрина, как вы думаете, что находится за стенами? – его глаза горят зеленым пламенем, и я уже предчувствую, что мне от этой темы запросто не отвертеться. – Наверняка там прекрасные пейзажи и чистый воздух, – улыбаюсь и смотрю на эти громадные стены, которые понемногу начинают душить. – Я тоже так думаю! Мой друг Армин говорит, что за стенами есть нескончаемое озеро под названием море! Оно соленое, представляете? – о, он бы безусловно подружился с Харпер. – И я считаю, что человечество обязано истребить титанов во что бы то ни стало! Чем сидеть как посмешища в собственноручно выстроенной клетке, уж лучше рискнуть жизнью и убить всех тварей до единого! Похоже, горячий нрав у него с рождения, и, не сказать, что это плохо. Просто энергозатратно, как по мне.***
Судя по реакциям Мари на мое поведение, Сабрина была не только отшельницей, как мы уже выяснили, но и лютой брюзгой. Она обожала тратить деньги направо и налево, относилась к беднякам с презрением и при любой возможности подчеркивала свой статус. А я, вместо того чтобы догадаться и подыграть, как дура поступаю прямо противоположно. Хотя почему как? В общем, чем дальше в лес, тем больше дров... Спустя несколько дней Эрен познакомил меня с Армином. И, признаться, не думала, что мальчуган и впрямь окажется смышлен не по годам. Микаса, хоть и продолжает ревновать Эрена ко мне, кажется, начала понимать, что маленькие мальчики вообще не мой профиль. В общем, поспокойнее стала, не видя во мне соперницы. А Эрен как назло берет и каждый раз букетики в зубах приносит, джентльмен хренов. Мне, конечно, приятно, но я тут смерти от титанов избежать пытаюсь, а не от руки юной Аккерман.***
– Леди Сабрина, вы похожи на принцессу, – смущенно произносит Армин и прячет лицо в маленьких ладошках. – Я еще никогда не видел таких длинных серебристых волос, как у вас! Чувствую, что незаслуженно принимаю такие комплименты. Все же Сабрина и впрямь красавица, словно бы заколдованная сказочная принцесса, но настоящей мне редко когда говорили подобные комплименты. Вполне вероятно, что никогда. – Большое спасибо, у тебя тоже очень красивые волосы, Армин, – ерошу золотистую копну волос и вижу красные ушки. Мило!***
А затем я познакомилась с дедушкой Армина. А зачем? Чтобы потом волосы на себе рвать, что допустила его смерть? Что не уберегла дитя от страданий? Нет, мне нельзя вмешиваться в ход событий. Иначе Армин не станет тем, кем должен стать. За ежедневно сменяющими друг дружку событиями, наступил семнадцатый день рождения Сабрины. Впрочем, день рождения для меня перестал быть праздником еще в студенческие годы, а уж если и дата чужая – то вообще обычный день. Ничем не выделяющийся. Однако Мари подняла весь дом на уши, а матушка прислала в подарок музыкальную шкатулку с поздравительным письмом. Музыкальную шкатулку, к слову, я попросила сама. Отчасти потому, что не хотелось разгребать кучу хлама, который прислала бы Катерина, не останови ее вовремя, но и отчасти из-за своей давешней детской мечты иметь игрушку с красивой убаюкивающей мелодией. Весь день дом ходил ходуном. Карла и Мари суетливо пекли праздничный торт и не подпускали к кухне от слова совсем. Эрен и Микаса куда-то убежали, так что мне ничего не оставалось, как бездумно бродить по городу. Прогуливаясь вдоль дороги, я вдруг задумалась. Если раньше я сомневалась, потому что не знала, что будет потом, то теперь знаю, и потому сомневаюсь в верности своих решений. Пока я думала, некто притянул меня к себе, спасая от разбушевавшейся сзади лошади, которую я, почему-то не заметила. Когда я перестану витать в облаках? – И почему леди всегда влипает в неприятности? – с фирменной улыбкой произносит Смит. Какого хрена он забыл в Сигансине? – А вы, я вижу, спасателем заделались, капитан, – ехидно щурюсь, выпутываясь из огромных загребущих ручищ. – Рад снова вас встретить, – расплывается в улыбке будто ему маслом тут намазано. Фигушки! – Какими судьбами? – Завтра выдвигаемся отсюда в экспедицию, решил удостовериться все ли тут готово, вот и приехал. Поразительно честно отвечает, даже как-то подозрительно. Замечаю на себе его изучающий взгляд и осознаю, что разница в росте у нас просто колоссальная. Это не человек, это гора! Понимая, что моя макушка ему едва достает до плеча, увеличиваю дистанцию, чтобы не так сильно бросалось в глаза. Да и шея затекает смотреть снизу вверх. – Могу я задать леди встречный вопрос? – кажется, от него не укрылось, что я потихоньку отползаю, и он делает шаг навстречу. – По личным делам, но, думаю, скоро отчалю, – не желая больше обмениваться любезностями с капитаном, я молча иду в сторону дома и на прощание оборачиваюсь. – Удачи на вылазке, командор!