Справедливое наказание

      Некоторое время тишину комнаты нарушает лишь тяжёлое дыхание. Кивнув каким-то своим мыслям, Брэндон освобождает Мишель из захвата, попутно заботливо разминая её запястья и плечи. — Разденься до белья, — он делает шаг назад, оставляя девушке больше пространства для движений.       Мурашки. Пусть она стоит к нему спиной, хореограф всем существом чувствует внимательный взгляд его голубых глаз, и вновь алый румянец застилает её щёки. — Ты меня слышала?       Она не может сопротивляться его требовательному тону. Девушка нерешительно стягивает через голову шелковую блузку, небрежно бросая её на пол, и стаскивает кожаные штаны, плотно обтягивающие её бедра и голени. Оставшись в одних чёрных кружевных трусиках, она выпрямляется. Пальцы рук чуть подрагивают от волнения.       Вид хрупкой точёной фигуры его девушки, сейчас безраздельно принадлежащей ему и внимающей каждому его слову, возбуждает Брэндона до дрожи, импульсом пронзающей всё его тело. В очередной раз хочется забить на свой план и взять её прямо сейчас, грубо вжимая податливое тело в мягкие объятия кровати. С колоссальным трудом он сдерживает порыв. — Заберись на кровать и встань на четвереньки, спиной ко мне, — голос чуть хрипит, выдавая возбуждение, — Хорошо, прогнись в спине, — он подходит к ней, занявшей верную позицию, и пальцами касается бархатной кожи в районе поясницы, — И молчи, Мишель. Ни звука.       Его руки ведут дорожку нежных прикосновений вверх по внутренней стороне бёдер. Дойдя до кружевной ткани белья, являющейся последним барьером между его руками и эпицентром её возбуждения, он с лёгким давлением проводит пальцами вдоль горячих выпуклостей, вызывая у девушки томный приглушённый стон. Внезапно для Мишель ягодица начинает саднить от только что оставленного хлёсткого удара мужской ладони. Осознав свою ошибку, она прикусывает губу, заглушая рвущийся наружу всхлип. — Тебе пора понять, что я не шучу, лапуля. Ты не должна издавать ни звука, пока я не разрешу. Иначе будешь наказана.       Зад всё ещё горит, подтверждая серьёзность его слов. Сделав глубокий вдох, Мишель коротко сглатывает. «Почему я позволяю этому происходить? Кошмарно неловко — стоять вот так, перед ним, пока он рассматривает меня и нагло трогает... С другой стороны, я сама пошла на это. И... Стыдно признаться даже самой себе, но я хочу узнать, что будет дальше»       Наслаждаясь видом, Брэндон сжимает её ягодицы и бёдра, проводит ладонью вверх по спине, едва касаясь колеи позвоночника, чем вызывает у девушки многочисленные мурашки. Когда подушечки пальцев танцора касаются её шеи, тело Мишель словно бьёт озноб. «А вот и твоя эрогенная зона...»       Лёгкие движения его рук, ведущих дорожки нежных щекочущих прикосновений вдоль её шеи, вызывают новые сокращения мышц и судорожные тяжёлые вздохи хореографа. Вдруг мужская рука скользит выше, зарываясь во влажные пряди её волос, грубо сжимает их и оттягивает назад. Второй рукой Брэндон тут же отодвигает её трусики и резко входит в сочащуюся промежность двумя пальцами.       Не ожидая такого напора, она задыхается в беззвучных стонах, ноющий узел внизу живота стянулся так крепко, что будто пульсирует, тело бьёт крупная дрожь, возбуждение и нарастающее удовольствие накрывают девушку с головой. Движения пальцев внутри неё грубые и порывистые, по кисти танцора каплями стекает влага, парень ускоряет ритм и ещё сильнее тянет на себя запрокинутую голову Мишель. Дышать, а уж тем более подавать голос в таком положении становится практически невозможно, отчего из её рта доносятся лишь сумбурные хрипы, а сознание от недостатка кислорода будто проваливается в бездну. Еле ощутимая боль, лёгкое удушье, горячая нега удовольствия, растекающаяся по венам. Гремучая смесь ощущений стремительно приближает вожделенную разрядку, но Брэндон не собирается так быстро дарить её хореографу. Почувствовав скорый оргазм девушки, когда мышцы влагалища стали сильнее сжимать его пальцы, он замедляет движения, а затем и вовсе перемещает руку на её половые губы, нежно растирая по ним смазку и иногда задевая чувствительный бугорок. Затем он обходит девушку сбоку и подносит влажные пальцы к её губам. — Открой рот, — но девушка будто не слышит его, всё ещё в беспамятстве прикрыв глаза и тяжело дыша. Схватив за волосы, он поворачивает её лицом к нему, — Давай, Мишель, открой рот и попробуй себя.       Она смотрит на него подёрнутыми дымкой глазами и послушно размыкает губы. На язык тут же опускаются влажные солоноватые пальцы, проскальзывая немного глубже, и она послушно их облизывает, ощущая специфический привкус на кончике языка. — Хорошая девочка.       Брэндон мягко отпускает её затылок и возвращается назад. Рукой он оглаживает её бёдра, а затем опускается на колени и подаётся головой вперёд к её разгорячённой плоти. Запах девушки сводит его с ума, от чего в джинсах становится всё более тесно, и он с рыком припадает губами к ней там, где совсем недавно яростно ходили его пальцы. Ещё не успев до конца отойти от предыдущего безумия, Мишель вновь выгибается, еле удержавшись в своей позе, и едва сдерживает рвущиеся наружу вскрики. Брэндон целует, вылизывает, кусает её кожу, губами втягивает клитор, проникает языком между влажными складочками глубоко и напористо. Он творит с её телом нечто невероятное, заставляя её трястись в исступлении. Когда он вновь замечает, что девушка близка к финальной точке, он прекращает свои бесчинства и, оставив короткий поцелуй на её ягодице, отстраняется.       Ноги девушки разъехались в стороны, спина подрагивает в темп рваному дыханию. Видя, что Мишель едва держится в этом положении и вот-вот обессиленно рухнет на кровать, он одной рукой придерживает её за талию, а второй начинает разминать её затёкшие плечи. Голова девушки расслабленно опущена к груди, а сознание тем временем крадучись возвращается к ней. Всё ещё прерывисто дыша, но уже придя в себя, она поднимает голову и внимательно прислушивается к тому, что происходит позади неё. Приятное волнение обволакивает её мысли, когда её слуха касается звук расстёгивающейся ширинки и шорох одежды. — Умница, — его голос хрипло вибрирует, парень гладит её ягодицы, оставляя несколько лёгких одобрительных шлепков, — Как ты? Всё хорошо? Можешь говорить. — Да, Брэндон... — после долгого молчания слова даются ей непросто, голос звучит хрипло и чуть подрагивает, — Я в порядке... — Хорошо. Развернись ко мне, Мишель.       Она повинуется, а затем зачарованно замирает. Брэндон стоит возле кровати, а из одежды на нём теперь лишь плотные чёрные боксеры. Сквозь ткань призывно выпирает возбуждённый член. С трудом девушке удаётся отвести заворожённый взгляд от области паха и посмотреть парню в глаза. Заметив, как та судорожно сглотнула, он усмехается, от чего девушка снова краснеет. — Мне нравится твоя реакция, лапуля. Ты знаешь, что нужно делать, правда?       Она знает. На коленях она подползает ближе. Руки нерешительно приспускают облегающие боксеры и высвобождают давно требующий внимания орган. Подняв глаза на парня, будто спрашивая разрешения, Мишель ловит похотливый одобрительный взгляд его потемневших глаз и становится чуть смелее. Она уверенным движением обхватывает пальцами основание члена и чуть подаётся навстречу. Нежно целуя головку, она мягко проводит по ней языком, вызывая у парня прерывистый вздох. «Что-то мне подсказывает, что и здесь ты не дашь мне полностью контролировать ситуацию, мерзавец»       Девушка медлит, погружая в рот лишь головку, и начинает ласкать упругую плоть языком. Едва сдерживающийся от того, чтобы намотать её волосы на кулак и самому насадить её ртом на всю длину, Брэндон кладёт руку на её затылок и слегка надавливает. Она поддаётся, впуская член глубже. Влажные губы девушки медленно скользят по твёрдому телу взад-вперёд, обволакивая проступающие сквозь кожу венки. Комната наполняется пропитанными похотью, мокрыми, чмокающими звуками. От осознания своего положения и всего происходящего пламя безудержного желания разгорается в Мишель только сильнее, а по её стройным бёдрам катятся капли липкой влаги. Такая порочная. Вожделеющая. Покорная. Она сама для себя открывает новые грани своей души. — Полностью, Мишель, — приказ звучит спокойно и настойчиво, эхом раздавшись в её окутанном мороком сознании. Голос, не терпящий неповиновения. «Ох...»       Набравшись решимости, девушка ещё сильнее подаётся головой вперёд, пытаясь полностью заглотить пульсирующее тело. Убирая руку, всё ещё державшую член у основания, она совершает последнее поступательное движение и задерживает дыхание. На глаза наворачиваются слёзы, глотка болезненно сокращается в попытках избавиться от давящего на стенки предмета, но девушка подавляет рефлекс и начинает двигаться, медленно скользя по влажному стволу. — М-м-м… — парень в наслаждении запрокидывает голову, прикрывая глаза.       Она постепенно наращивает темп, звуки становятся всё более влажными, что невероятно заводит их обоих. Он опускает глаза. Картина завораживающая: девушка его мечты, властная и гордая Мишель, его хореограф, прямо сейчас сидит перед ним на коленях, изящно прогнув спину, и практически давится его членом. Влажные волосы, кое-где облепившие лицо, влажные от слюны губы, потёкшая тушь и редкие дорожки слёз, покорный жаждущий взгляд, обращённый на него. Он уже готов кончить только от этого вида. — Знала бы ты, как сейчас выглядишь, лапуля... — он ласково гладит её по волосам, — Настоящая шлюшка... Моя шлюшка.       От этих слов что-то в глубине сознания Мишель отправило по телу сладкую волну похоти и с её губ сорвался отчаянный стон. Слова были ужасно пошлыми, грязными, унизительными, её никто и никогда раньше так не называл. И от того, что они действуют на неё так возбуждающе, вновь становится до ужаса стыдно, но она хочет больше. Отбросив всё смущение, она начинает двигаться быстрее, причмокивая, втягивая, прикладывая ещё большее усердие, отдаваясь процессу так же, как она каждый раз отдаётся танцу. — Да-а, я знал, что тебе это понравится, — он порывисто выдыхает, а затем берёт обеими руками её голову и начинает подаваться вперёд в такт её движениям, вгоняя член глубже, — Гордая похотливая шлюшка, любишь, когда тебя грубо трахают в твой ненасытный рот?       Ещё чуть-чуть, и Мишель начнёт биться в оргазме только от его слов. Одной рукой она упирается в его бедро, а второй уже спускается к разгорячённой пульсирующей точке, так сильно сейчас нуждающейся во внимании. Но только её пальцы касаются клитора, как девушка слышит гневный рык. — Кто тебе разрешал, сучка?! Не смей трогать себя.       Ох, чёрт... Издав разочарованный стон, она послушно убирает руку. Брэндон освобождает её рот и, держа обеими руками, заставляет девушку посмотреть на него. — Ты не кончишь без разрешения, Мишель. Тебе ясно? — в ответ она лишь кротко кивает, смотря на него виноватым взглядом. «Такая послушная, такая покорная и милая... Что же ты делаешь со мной?»       Он пальцами поддевает её подбородок, заставляя подняться, а затем жарко впивается в её губы, увлекая во влажный поцелуй. Они целуются страстно, отчаянно, упиваясь друг другом как в последний раз. На мгновение девушка слегка отстраняется, зачарованно всматриваясь в него. Свет от боковых ламп тёплыми потоками ложится на его скулы и подбородок, очерчивая до невозможности привлекательное лицо. Льдинки голубых глаз, обычно холодные и острые, сейчас будто горят синем пламенем, грозясь безжалостно спалить их обоих. Из приоткрытого рта шумно вырывается горячий воздух, обжигая её искусанные губы. Для неё Брэндон прекрасен настолько, что можно запросто потерять голову, утонув в этой дьявольской красоте.       Она обвивает руками его шею и возобновляет поцелуй, зарываясь пальцами в пряди его светлых волос. Брэндон больше не в состоянии сдерживать своё желание, захлестнувшее его опьяняющей волной. Он хочет её, чёрт возьми, прямо сейчас. Парень подхватывает её на руки, забрасывая ноги девушки себе на талию. Развернувшись, он припечатывает её спиной к стене и с силой вжимается своим телом в её. Сплетённые тела бьёт крупная дрожь. Чувствуя, как колом стоящий член трётся о её живот, Мишель подаётся навстречу и требовательно стонет танцору в губы. Он обрывает поцелуй и губами спускается к шее, оставляя новые тёмно-красные засосы, которые ещё долго будут красоваться на коже цвета слоновой кости. Плевать, что скоро финал конкурса и все увидят эти отметины, пусть знают, что у этой сексапильной красотки есть парень. Да, они имеют удовольствие смотреть на её тело, извивающееся в грациозном танце, но по ночам она в исступлении выкрикивает именно его имя.       Он продолжает истязать её тело, лаская языком плечи и ключицы, изредка касаясь кожи зубами. — Брэндон... — томительное ожидание сводит с ума, заставляя практически молить о близости. — Чего ты хочешь, Мишель? — он языком проделал путь до её ушка и теперь шепчет с лёгкой усмешкой, — Скажи мне. — Я... А-а-ах! — протяжный стон слетает с её губ, когда она чувствует, как твёрдый член дразняще трётся о влажную кожу промежности. — Скажи мне, лапуля. — Я хочу... Почувствовать тебя внутри... — девушка сгорает со смущения, грудь неровно вздымается в такт дыханию, — Брэндон, пожалуйста...       Дважды просить не нужно: парень резко входит в неё на всю длину, растягивая. — О-о-ох, боже!       Её оглушительный стон, кажется, слышал весь отель, но им нет до этого никакого дела. Дав немного привыкнуть к ощущениям, он начинает двигаться в ней, медленно и глубоко скользя вдоль влажных стенок. Распалённая долгими ласками Мишель выгибается навстречу его движениям, сильно обхватив ногами его поясницу. Пальцами она до боли сжимает его влажные от капелек пота плечи, оставляя глубокие следы ноготков, от чего парень издаёт яростный рык, но не ускоряет темп, а только жёстче и резче начинает вколачиваться в её хрупкое тело, сжав руками её ягодицы и чуть разводя их в стороны. Девушка окончательно срывается на крик, отмечая им каждое его движение. Ими овладело какое-то совершенно животное безумие, дикая первобытная страсть, вытеснившая всё остальное. Не существует сейчас ни других людей, ни конкурса, ни этого города — всё в этом мире, кроме них двоих, сгорающих в своей сумасшедшей любви, растворилось в океане забвения.       Несколько мгновений спустя пара уже сминает шелковые простыни кровати. Девушка оказывается вдавленной в постель с прижатыми к деревянному изголовью руками. Снова обездвижена. Контраст холодного шёлка и горячей кожи заставляет её вздрагивать от каждого соприкосновения с тканью. Ритм толчков неумолимо ускоряется, частые стоны Мишель и рычащие вздохи Брэндона становятся всё громче. «Карлос снова будет жаловаться на беспокойную ночку...»       Его потемневший, окутанный похотью взгляд врезается в её изнемогающее от ласк лицо. Грубая ладонь касается нежной кожи, большой палец мягко раздвигает пухлые губы, проскальзывая внутрь, и тут же натыкается на язык, моментально начавший исследовать инородное тело. Она выглядит сейчас невероятно развратно, сохраняя при этом какую-то неизменную нежность своего образа. Из-под полуопущенных ресниц абсолютно влюблённо смотрят глубокие карие глаза, локоны светлых волос хаотично разбросаны по подушке, алые от укусов губы приоткрыты в очередном сексуальном стоне. Она вновь выстанывает его имя. — Брэндон... А-а-ах!..       Невозможно не любить своё имя, произнесенное её устами. Невозможно не любить её — такую родную, такую сладкую, такую горячую, такую его Мишель. Брэндон отдаст всё, что угодно, лишь бы она всегда была рядом, и сейчас он понимает это как нельзя чётко. Он сделает всё, чтобы не разочаровать её. Всё, чтобы эта гордая, смелая, до жути красивая девушка была счастлива с ним каждую секунду их жизни.       Он прижимается к ней всем телом, чтобы прочувствовать каждый сантиметр её кожи, подпустить её как можно ближе к своему израненному сердцу, которое теперь вновь пылко стучит, готовое безропотно любить, — всё благодаря ей. Их тела соприкасаются, её возбужденные соски буравят его напряжённый торс, оставляя после себя холодные следы от металлических шариков. Он практически сгрёб её тонкое тело в охапку, толчки становятся яростнее, член грубо ходит внутри неё, снова и снова растягивая влажные стенки. Удовольствие накатывает волнами, заставляя неметь конечности. Вселенная будто даёт трещину и рвётся на куски, которые тут же сгорают, обращаясь пеплом. Сплетённые тела, слившееся дыхание, соприкоснувшиеся два маленьких мира. Глаза в глаза. Их двое, но они — одно.       Взрыв. Реальность осколками замерла в воздухе, будто в невесомости. Сладкая нега обволакивает каждую клеточку их тел. Тяжело и шумно дыша, Брэндон прислоняется своим лбом к её и прикрывает глаза. Тело постепенно сковывает приятная усталость. Он шепчет ей прямо в губы: — Мишель, я... — Я тоже люблю тебя, Брэндон, — нежный, короткий, но очень красноречивый поцелуй.       Улыбаясь, он обессиленно падает в объятия постели рядом с ней. Пальцы рук переплетаются. Какое-то время они лежат молча, переводя дыхание. — Сколько у нас осталось времени для сна? — Достаточно, лапуля. — Нам всё-таки нужно хорошенько выспаться перед тренировкой, — её командный тон вновь вступил в силу, — но если я сейчас же не схожу в душ, я кого-нибудь убью. — Тогда поднимай свою командирскую попку и пойдём, — он нехотя отрывается от кровати и уходит в сторону ванной комнаты, — И если ты не поторопишься, я закроюсь тут один, и тебе придётся помыться под дождём.

***

— Джастин, молодец, уже гораздо лучше получается, — важно сложа руки на груди, хореограф стоит поодаль от парней, внимательно наблюдая за их движениями, — Брэндон, у тебя отсутствующий взгляд, ты с нами вообще? — Потому что с меня уже семь потов сошло, лапуля. Долго ты ещё нас пытать собираешься? — блондин резко обрывает танец и отходит к стене, облокотившись на неё. — Команды заканчивать не было. Планка, три минуты. Потом продолжим.       Парень, чуть улыбаясь одними уголками губ, хмыкает и медленно приближается к ней, сокращая расстояние между ними до пары метров. — Это будет иметь последствия, Мишель, — он ловит гневный взгляд хореографа и в его глазах вновь начинают резвиться уже знакомые ей огоньки, — Уверена, что хочешь этого?       Она сглатывает. — Несомненно. Четыре минуты.