Pieces of you

Ли молчит, забыв сделать выдох, когда она буквально на руках заползает к ним в храм. Ногти на руках содраны в кровь - преодолеть несколько сотен каменных ступенек не выбившись из сил и в хорошей форме удавалось немногим. А в таком… Наверное, только Тао способна на такое. Несколько ироничной и смешной ему кажется промелькнувшая мысль о том, что даже здесь он проиграл ей. Но он не смеется. Потому что, несмотря на стесанные о камни ладони, локти и подбородок, девчонка улыбается. Прямо перед тем, как отрубиться. Он молчит, кривя рот в раздражении, когда обрабатывает ее раны. День за днем меняя повязки и бинты, силой заставляя пить горький отвар и простую похлебку. Конечно, она начинает выпрашивать баоцзы, как только восстанавливается ровно настолько, чтобы хватало сил хотя бы на короткие фразы. Конечно. Ему доставляет какое-то удовольствие отвечать ей молчанием. Ее слабая улыбка никаких сил над ним больше не имеет - это тоже радует. Поэтому он осторожно, но твердо придерживает ее голову и подносит к губам миску с гадко пахнущей зеленоватой кашицей. “Жри, - думает он, - Заткнись и глотай, из-за тебя я и так пропускаю утреннюю тренировку”. У него будто язык отнялся. Ему и самому не понятно, отчего он продолжает наказывать ее молчанием. Да и наказание ли это для нее? Она этого, скорее всего, и не замечает ничего. Только встав на ноги, она стала улыбаться так же широко, как раньше. Жмуриться на солнце довольно и спокойно, будто ничего не случилось. Гримасничать и отлынивать от необходимых ей упражнений. Кажется, жизнь в храме тяготила ее. И каждое утро Ли ожидал найти ее спальню пустой, - кажется, однажды ночью он даже слышал скрип половиц под чьими-то шагами, - но Тао все еще была здесь. Поразмыслив немного, он пришел к выводу, что раны еще не зажили. Как бы она ни пыталась это скрыть. Будить Тао теперь его забота и обязанность. Во всяком случае, так сказал учитель. А это значило, что для начала нужно было найти, где на этот раз она устроила себе ночлег. На дереве или в саду. Прямо за алтарем в главном зале или на ступеньках храма. А самое противное - он даже крикнуть на нее не мог. Скрипел зубами и толкал. Сначала носком. Потом, присев на колени, принимался трясти за плечо. Она, наверное, специально выводила его из себя, потому что невозможно спать так глубоко. Особенно в таком положении и в таких местах. И все-таки, заканчивалось это всегда одинаково. Ему правда не нравилось трогать ее. Когда она лежала без чувств и металась в лихорадке это раздражало не так сильно. И кожа ее не горела у него под ладонями так жарко. И к горлу не подступало, когда большой палец ложился на тонкую ключицу. Поэтому, чтобы быстрее разобраться с поручением учителя, - а все задания нужно выполнять ответственно, - он несильно сжимал ее горло прямо под подбородком и поворачивал лицом к себе, чтобы видеть движение ресниц. Обычно хватало пары десятков секунд и того раздраженного звука, который вырывался у него из горла против воли, для того, чтобы она наконец-то открывала глаза. А после Ли всегда шел к водопаду и тратил чуть больше времени на медитацию, чем привык. - Я уже говорила тебе спасибо? За то, что помог? - ее голос звучит слишком жизнерадостно. Он смотрит на нее и понимает - сегодня она уйдет. Ему ясно это с первого взгляда. Тем более, конечно она уже говорила спасибо. Несколько сотен раз. Что за глупые вопросы? - Знаешь, думаю, ты был прав насчет тренировок, - она наклоняется вперед и шепчет ему это, будто открывая какой-то секрет. - Наверное, иногда нужно к ним возвращаться. Ли дергает уголками рта. Недовольно хмурится. У нее глаза блестят так, что кажется, она просто над ним издевается. - Мне просто не хватает твоего терпения, - сокрушается она с хитрой улыбкой, а раскаяния в голосе ни на каплю. - Прости, что бываю такой обузой. На это он задирает бровь. Извинений Ли от нее не слышал никогда. Сколько себя помнит. Любая неприятность, в которую Тао попадала, и в которую втягивала и его тоже, всегда казалась ей чем-то веселым, и она отмахивалась от любых его попыток вызвать в ней раскаяние за свое поведение. Она всегда благодарила его, - так же легко, как раздавала улыбки, - но извиняться? На этот раз у нее в голове и правда что-то встало на место. Или, наоборот, окончательно съехало. Она распахивает руки, будто приглашая к объятию, прямо как в детстве после дурацкой ссоры. - Обещаю, в следующий раз принесу тебе угощения, а не сломанные кости! Надеюсь, к этому времени ты простишь меня и перестанешь... Вместо того, чтобы хотя бы встать рядом и позволить ей заключить себя в объятья, Ли делает то, что привык делать эти два месяца. Протягивает руку, хватает ее за подбородок пальцами и сжимает удивленное лицо девушки так, что губы у нее сплющиваются, делая похожей на рыбку. Она пытается что-то сказать, но он сжимает пальцы сильнее, а затем наклоняется и целует ее. Получается просто прикосновение. Он несколько секунд прижимает свои губы к ее, не сводя взгляда с ее распахнутых от удивления глаз. В них нет и тени страха или отвращения. Хорошо. Его это устраивает. - Мне нравятся персики. Остальное оставь себе, - его голос звучит хрипло, и он надеется, что это можно объяснить долгим молчанием. - А еще я обещаю, что ты отсюда никуда не сбежишь, если еще раз появишься в таком состоянии.