***
Вскоре девушка ушла. Репетиционную она целиком и полностью уступила ее законным владельцам, свою же закрыла на ключ и вскоре растворилась в уличной толпе. Вместо нее в помещение вернулся Кай, затем пришел Рэдо с кофе, за ним Лео, почему-то в одиночестве, но с завтраком на четверых. Час спустя появился и Джун — оправдание у него было, он ездил проведать Джи, все-равно Кай был поглощен работой над синглом. Пару раз по делам забегала Най, она рассказывала ребятам о подготовке к съемкам клипов, о прохождении судебного процесса над Эйджи, почему-то очень затягивающегося, называла занятые и свободные даты. Но ребят волновало не это. Их волновало то, что куда-то делась их барабанщица. И предупреждена об этом была почему-то одна только Най. — С ней точно все в порядке? — хмурясь, спросил блондин, и тогда менеджер задумчиво покачала головой. — Я не уверена. Меня напугал ее вопрос о том, может ли она во всем признаться публике. Кажется, она серьезно над этим задумалась, — отозвалась тогда Най, а потом собрала свои вещи, дала еще парочку наставлений и исчезла за дверью репетиционной — у нее была еще туча менеджерских дел. — Я на минуту, — отставив свою гитару, Джун выскочил за менеджером следом. Нагнал ее он уже у открывающихся дверей лифта. — Най, — громкий низкий голос заставил крошечную девушку высоко задрать голову, чтобы взглянуть Джуну в глаза. — Най, а Энги не говорила, где она? Мы ночевали вместе, но проснулся я один. Я ездил к ней утром, но дома ее не оказалась. Менеджер удивленно вскинула брови. — Правда? Она мне написала, что хочет остаться одна и подумать. Я была уверена, что она осталась дома. Может, она просто не слышала, как ты приехал? У тебя нет ключей от ее квартиры? — Да откуда, — фыркнул басист. — Ну уж не знаю, от твоей-то квартиры у каждого по дубликату, — усмехнулась менеджер. — Не нервничай, Джунни. Дай ей время. Энги ведь не дура, чтобы выкинуть какую-нибудь глупость. Извини, я очень спешу. Лучше напиши мне, если есть еще вопросы, — с этими словами девушка похлопала Джуна по плечу, а вернее по тому месту его руки, куда могла бы без проблем дотянуться, и скрылась в лифте. Парни же провели весь день, как на иголках. Лео, конечно, помог с ритм-секцией, пересел за барабаны, сплавив свою гитару Каю, но репетиция все-равно как-то не ладилась. Не помогли даже попытки Кая показать их с Нэнси наброски на новый сингл. Разошлись они под вечер. Толком не прогнавшие уже привычные им песни, не поработавшие над ошибками, явно выделяющимися после тура, но почему-то все равно крайне измотанными. — Не могу поверить, что Энги так и не пришла на репетицию. С этими словами Лео упал на диванчик в кухне их с Джуном квартиры и уткнулся носом в телефон, продолжая недовольно бухтеть. Взглянув на брата, Джун мог лишь устало вздохнуть и покачать головой. — Ей нужно было время, — напомнил он, открывая холодильник и доставая банку энергетика — требовалась подзарядка, чтобы были силы на самого себя. — А поддержка ей не нужна?! — возмутился Лео. — Мы бы ей такую поддержку забабахали! Один я чего стою! — чуть ли не завопил он. — Лео, там все соцсети судачат о гомофобии. При таком раскладе событий, ты бы тоже не захотел покидать дом. Гитарист задумчиво почесал голову. — Ну, об этом я не подумал, — согласился он с братом, услышав в ответ короткое объяснение. — Это потому что ты тормоз. — Я не тормоз, я «подождите»! — тут же воскликнул парень, но Джун от него устало отмахнулся, поставил чайник и упал рядом на диван, открыв пачку чипсов. — Видела бы мама, что мы жрем, — пробубнил Лео, запустив руку в шуршащую пачку. — Она заказала бы нам ежедневную доставку полезной еды, — ухмыльнулся Джун в ответ и тоже достал свой телефон, чтобы проверить соц-сети. Писали музыкантам часто. И чем выше они забирались по лестнице известности, тем больше сообщений им приходило во всех соц-сетях. Разобрать этот завал уже не представлялось возможным, а закрыть личку можно было далеко не везде. Вот он, минус известности! С тобой хотят общаться даже тогда, когда этого не хочешь ты… Вот о Лео такого не скажешь — он радостно отвечал абсолютно всем и вообще отлипал от телефона едва ли не реже Най, в телефоне у него было все — общение, фанаты, чертовы фанфики, которые он читал, цитировал и даже предлагал ставить спектакли с постельными сценами. А вот Джун в своем телефоне ничего не видел. Смотрел и не видел. Экран с картинками, надписями, фотографиями он листал буквально не глядя, а все потому, что целиком и полностью ушел в себя, с головой погрузился в свои мысли. И думал он о Джи. На сообщения девушка не отвечала, на звонки, естественно, тоже. Онлайн не появлялась и вообще будто бы выпала из жизни, и пусть с момента их последней встречи не прошло и двадцати четырех часов, Джун все-равно волновался. Как она? Что она делает сейчас? Приняла ли лекарство от похмелья, когда сбегала утром из его постели, из его квартиры? Она же выпила в одиночку почти целую бутылку виски! Это и мужика может свалить, не то, что ее хрупкую тушку! И в конце концов, что на нее вчера нашло? Ее слова до сих пор крутились в голове. Неужели все это время Джи и вправду считала, что заставляет его играть эту дурацкую роль ее парня? Вопросов касательно Джи было столько, что начинала пухнуть голова. Джун забыл и про энергетик, и про чайник, и про чипсы, которые уже почти умял в одно лицо Лео — так долго Джун был в прострации. А вывел парня из замешательства только удивленный голос брата. — Какого… Какого черта, — Лео ровно сел на диване и вылупился в телефон, вмиг позабыв о пачке чипсов. — Охереть, какого черта? — повторил он уже куда громче, и тогда Джун отвлекся, перевел на Лео взгляд. — Что? — спросил он устало, сейчас же поймав на себе потрясенный взгляд серых глаз брата. — Ты только посмотри!.. — Лео в шоке выдохнул эту фразу и быстро сунул телефон Джуну под нос и воткнул ему в ухо один из беспроводных наушников. Сперва на экране Джун увидел знакомую девушку, и от ее вида на душе стало чуть спокойнее — на видео Энги выглядела прекрасно: не было ни кругов под глазами, ни бледности кожи. Однако чем дольше Джун слушал ее голос, тем изумленнее становилось его лицо. Лео то следил за братом, то смотрел на экран мобильника, то снова на брата. Ему и самому не верилось в происходящее, поэтому он даже не удивился, когда Джун вдруг вскочил с дивана. — Куда ты? — крикнул Лео ему вслед, хотя прекрасно понимал, куда может направляться его брат.***
В это время в другой части города царила вполне привычная унылая атмосфера. Миловидная студентка, подрабатывающая в круглосуточном продуктовом, уныло пробивала продукты, складывала их в шуршащий пакет. — Картой, — собственный голос показался Энги до безобразия хриплым, но никто, кроме нее, не обратил на это внимания. Девушка приложила карту, оплатила свои покупки и, забрав пакет, вышла на улицу. Здесь, остановившись у входа, она сделала глубокий глубокий вдох, втягивая носом влажный после прошедшего дождя воздух. Октябрь. Температура вечером опускалась до смешных пятнадцати градусов, от влажности было душно и прохладно. Джи стояла в одной футболке и джинсах. От ее дома магазин находился совсем недалеко, всего-то перейти небольшой мост через канал и вот она уже у своего дома. Пять минут, не больше. Достав из кармана зажигалку и пачку сигарет, девушка закурила и молча двинулась домой. Выглядела она устало. Уныло. Ей безумно хотелось спать и выпить уже которую за день таблетку обезбола: после вчерашней попойки раскалывалась голова. Когда за спиной послышался знакомый рев мотора, Джи не обратила на это ровным счетом никакого внимания: мало ли мотоциклистов в городе? Она только отошла подальше от обочины, чтобы не быть обрызганной из лужи. Орущий мотоцикл пулей пронесся мимо, девушка соизволила обратить на него свое внимание лишь тогда, когда мотоцикл затормозил метрах в пятидесяти от нее. Издалека Энги видела, как мотоциклист прижался к обочине, как выключил мотор, снял шлем и, повесив его на руль, быстрым и уверенным шагом направился к девушке. Не сразу за легкой дымкой накрапывающего дождя Джи признала знакомую высокую фигуру, надвигающуюся на нее из темноты слабо освещенного моста. В какой-то момент она даже крепко сжала в руке ключи, на всякий случай. Но когда походка, рост, одежда и обстриженные по плечи волосы показались знакомыми, Энги стоило бы облегченно выдохнуть. Но нет. Она напряглась сильнее. Уж лучше бы это был маньяк-насильник! Кто угодно! Но не Джун… Как вкопанная, барабанщица замерла на дороге и сжала в руке ручки магазинного пакета. Чем ближе Джун подходил, тем сильнее по телу разливалось душащее ледяное чувство страха и паники, и оно, как хлопушка, взорвалось внутри, стоило Джуну крепко поймать девушку за плечи. — Энги, какого черта?! Что ударило тебе в голову?! Девушка медленно подняла взгляд. Это и вправду был Джун. Его теплые карие глаза смотрели на нее с выражением отчаяния и злости, его ледяные пальцы крепко стискивали ее дрожащие плечи, Джун ждал ответа, какого угодно ответа! Но Джи молчала. И смотрела на него, поджав губы. — Джи, зачем ты это сделала? Почему ты не сказала мне? Почему я узнаю обо всем от Лео, и то лишь потому, что он пялит в соцсети двадцать четыре на семь?! Энги! — Джун крепче сжал пальцы на ее плечах. — Почему ты призналась в своей ориентации на весь интернет?! Почему ты рассказала, что наши отношения были липовыми?! Джун чуть ли не выкрикнул эти слова, слегка встряхнув Энги, что привело ее в чувства. Девушка сжала губы в тонкую линию и отмахнулась от рук Джуна, правда, он их все-равно не убрал. Да, всего час назад она загрузила в свой аккаунт видео-признание. Прошел всего час. А Джун уже стоял перед ней и крепко стискивал ее плечи. — Джунни, — голос девушки, хриплый, почти бессильный, раздался в тишине ночной улицы. — Давай мы поговорим потом? Я… Я не хочу сейчас. — Ну нет. Об этом мы поговорим сейчас, — тут же упрямо заявил басист. — Джи. Ты хоть понимаешь, какие последствия это за собой понесет? Наконец, прикрыв глаза, девушка глубоко и тяжело вздохнула. — Я поговорила с Най. И с Каем, — пробормотала она, все-таки выпутываясь из рук друга. — Поговорила и предупредила, что выложу видео, они не были против. За последствия для группы я отвечу сама, можешь смело меня винить, если… — Последствия для тебя, дурище! — рявкнул басист, и его грубый голос, выдавший эту фразу, заставил Джи поднять удивленный, растерянный взгляд. — Ты… Думаешь о последствиях для меня?.. — тихо уточнила она. — Естественно, черт тебя дери, — прорычал Джун. — Поверить не могу, что ты это сделала, и даже не потрудилась сообщить мне, Энги! — парень продолжил возмущаться и в какой-то момент решительно заявил. — Так. Поехали. Подвезу тебя до дома, там и поговорим, — с этими словами басист развернулся и сделал было шаг к мотоциклу, как Энги крепко поймала его за руку. — Джунни, нет, — прозвучал ее уверенный голос. — Я… Я не хочу сейчас ничего обсуждать. Сделанного уже не воротишь, поэтому… Поэтому не мог бы ты поехать к себе домой? Ты зря пришел. Джун удивленно обернулся. — Я зря? — нахмурившись, выдал он. — Не говори глупостей. Поехали, — заявил басист, но Джи вновь не позволила ему сделать и шагу, тогда-то Джун что-то заподозрил и внимательно взглянул в голубые глаза. — Что не так? — отчеканил парень, и тогда Энги поджала губы. — Тебе не захочется находиться у меня в квартире, Джун, — произнесла она напряженно. — Там Райз. Я… Позвала его поговорить. Никогда прежде Джун и не подумал бы, что какая-то фраза спокобна до такой степени вывести его из себя. Он широко распахнул глаза, взглянул на Джи, как на умалишенную, и осторожно переспросил. — Прости, что? Ты? Позвала Райза? Девушка поджала губы и быстро отозвалась. — Мне нужно было поговорить с кем-нибудь. — А я — пустая стенка что ли?! — рявкнул парень. — Я был с тобой вчера всю ночь, ты могла говорить, сколько угодно! — Нужен был не ты! — И ты выбрала именно Райза?! — воскликнул басист. — Серьезно?! Джи хмуро взглянула на Джуна. — Он мой друг. Или ты уже забыл? — Он?! — еще громче воскликнул басист, а потом сжал кулаки. — Я твой друг, Энги, — вдруг заявил он сквозь зубы, взглянув девушке в глаза. — Я — твой друг. Это я вечно тебя поддерживаю, это я играл роль твоего парня, все это делал я. А где был этот ублюдок?! — Да что на тебя нашло?! — воскликнула Энги, руками отпихнув от себя басиста. — Какого дьявола?! Заявляешься ко мне второй раз за день, кричишь, оскорбляешь Райза?! Разве ты не должен быть счастлив?! — рявкнула девушка. — Тебе больше не надо притворяться! Можешь снова крутить с кем хочешь и когда хочешь! Можешь, наконец, найти девушку, которую будешь любить! Последнюю фразу Энги выкрикнула слишком громко, так, чтобы Джун услышал именно ее. Но не сработало. Басист зацепился ухом совсем за другие ее слова. — Ты была дома, когда я приезжал днем?.. — произнес он совсем тихо. — Я двадцать минут звонил тебе в дверь и вызванивал по телефону, а ты все это время была в квартире? Энги похолодела. Поджав губы, она отвела стыдливый взгляд в сторону, обняла себя руками. — Да. Я не хотела говорить, — произнесла она, наконец, а Джун громко фыркнул. — Ты могла открыть дверь и сказать мне это в лицо. Или взять чертову трубку, ты так не считаешь? — произнес он сквозь зубы. — Меня ты не собиралась пускать в квартиру ни днем, ни сейчас, зато Райзу — пожалуйста? Вход всегда открыт? — Джун, не начинай, — пробормотала девушка. — Ты не думаешь, что я имею право приглашать в свою квартиру кого угодно и когда я хочу? Я не хочу с тобой ругаться, Джунни, — холодно заявила она. — Уезжай домой. Мы все-равно увидимся завтра на репетиции, там и поговорим. С этими словами Энги похлопала Джуна по плечу и сделала несколько шагов мимо него, желая как можно скорее оставить парня одного, как можно скорее избавиться от его компании, сейчас приносившей невыносимые чувства… Но далеко Джи не ушла. Не успела, ее остановила жестокая фраза, как нож вонзенная в спину. — Решила поплакаться ему в рубашку, потому что все еще надеешься, что он когда-нибудь обратит внимание на такую дуру, как ты? Джи застыла. Внутри все буквально заледенело, в одну секунду в голове опустело, а ноги стали ватными. И только эти слова, сказанные Джуном, застряли в голове. Девшука нервно сглотнула. — Повтори, — произнесла она вмиг охрипшим голосом, а потом, развернувшись к Джуну, сказала громче. — Повтори!.. Джун оставался каменно спокойным. Ничто в его виде не говорило о том, что сказанная им фраза могла сорваться с его губ сгоряча, напротив! Джун говорил то, что считал правдой. Именно поэтому Энги было так страшно. До побелевших костяшек она стиснула тонкие лямки магазинного пакета, до звона в ушах сжала зубы. Но сквозь этот звон все равно прорезался голос басиста. — Ты — настоящая дура, если до сих пор рада видеть этого кретина в своем доме, — произнес он хладнокровно и четко. — Ты каждый раз срываешься к нему, каждый раз защищаешь! Неужели все еще надеешься, что он посмотрит на тебя, как на девушку? Я готов поспорить, что он даже не в курсе видео, которое ты загрузила. Больше, чем уверен, что вы сидите на кухне и обсуждаете его проблемы, разве не так? А ты и рада. Настоящая дура. — Да что ты такое говоришь?! — громкий голос Энги разлетелся над пустующим мостом. — Глаза тебе на правду открываю, раз сама отказываешься! — рявкнул басист, и в тот же миг Джи сделала два широких шага к парню навстречу. Звук пощечины оказался настолько звонким, что разлетелся по всей улице и потонул в вечерней мгле за пеленой накрапывающего дождя. Стискивая руку в кулак, сжимая зубы и тяжело дыша от ярости и бессилия, Джи с отчаянием в глазах смотрела на своего друга. Такой женский жест! Такой женский удар!.. Совсем несвойственный ее характеру, но от чего-то Джуна нисколько не удививший… Можно сказать, что этой пощечины он ждал, понимал, что не останется безнаказанным за свои жестокие слова. Но ответ Энги показался Джуну куда больнее этого удара… — Ему хотя бы не надо притворяться, что он меня любит! — воскликнула барабанщица, и по ее щекам, смешиваясь с мелким дождем, заскользили горячие слезы. Она быстро утерла их кулаком, еще разозленней взглянула другу в глаза, ожидая от него какого угодно ответа! А Джун был все так же спокоен. И даже смотрел на нее слишком гордо и чуточку презрительно. В тот вечер, не собираясь больше ругаться с подругой, Джун вернулся к мотоциклу, надел свой шлем и рев мотора через какие-то несколько секунд стих в темноте ночных улиц, оставив ошарашенную Джи совсем одну на мосту под накрапывающим дождем, мелкими иглами впивающимся в кожу. Но на этот дождь Энги не обращала и толики внимания. Все ее мысли крутились лишь вокруг одной фразы, кинутой Джуном на прощание: — Мне тоже никогда не надо было притворяться.***
Тишина в квартире — дело непривычное. Обычно здесь всегда что-то звучало. То монотонно работал телевизор, то играла музыка и сильно знакомый голос пел громкие песни, то звучала бас-гитара или а-капелла красивый голос сестры… Поэтому, утром следующего дня оказавшись в квартире, погруженной в тишину, Наой даже сперва решил, что рыжей нет дома. Однако на кухне и в коридоре горел свет, а в прихожей стояла обувь. Опустив на пол пакеты с продуктами, Наой бросил ключи на столик и постучался в закрытую дверь. — Открыто, — раздался голос Рэй, и парень заглянул внутрь. Комната рыжей была залита дневным светом, навязчиво пробивающимся даже сквозь задернутые на одном из окон шторы. Сама девушка сидела за клавишами в углу комнаты, поджав к груди колени. — О, знакомый видок, — Наой хмыкнул. — Пытаешься работать над синглом? Я думал, ты успела куда-то свалить, пока я в магазин ходил. Девушка задумчиво кивнула в ответ, на брата даже не оглянувшись. Так и сидела и перебирала что-то в руке. — Да мне, в общем-то, некуда, — протянула она. — Сегодня же отложили репетицию. — Ага. А вот мне надо кое-куда смотаться, могу тебя кое о чем попросить? — Наой неловко почесал затылок. — Правда, боюсь, ты пошлешь меня куда подальше. — Что стряслось? Нао снова почесал затылок. — Вы с Каем все равно сейчас часто видитесь из-за сингла. Так что передай ему, пожалуйста, — зайдя в комнату, Наой протянул сестре папку с бумагами. — Что это? — она взяла их в руку, несколько удивленно покосившись на брата. — Контракт с продюсером. Так как им занималась наша менеджер, у Най его нет. А надо, чтобы Кай до вечера его прочитал. — Именно Кай? — девушка заметно помрачнела, но Наой пожал плечами. — Подписать надо ему, но можешь передать через своих ребят, рыж. Так даже будет лучше. Подписать надо тебе и Каю, в конце концов это ваш сингл, а не SID и NON. Когда определимся, кто будет делать вам аранжировку или играть на инструментах, тогда и остальные, кто будет задействован, подпишут. Рыжая обреченно вздохнула. — Хорошо, я поняла, — согласилась она, и тогда Нао, улыбнувшись, махнул сестре рукой и покинул комнату. — Я скоро свалю! — предупредил он уже из коридора. Рэй покачала головой, бросила на контракт усталый взгляд. Сама она уже такой прочитала, осталось только подписать после знакомства с продюсером. То же самое должен будет сделать и Кай. А когда он это сделает — девушку уже не волновало. Отложив в сторону стопку листов, рыжая вновь вернулась к клавишам. Уже пару часов она пыталась что-то написать, но почему-то в голове навязчиво крутилась одна и та же мелодия, которую она хоть и записала на бумаге, но все никак не могла выкинуть из головы. А что с ней делать — девушка не знала. Все было проще, когда песни Рэй писала одна, когда не надо было с кем-то советоваться и ждать одобрения. А стоило лишь Нарей подумать о том, что ей требовалось одобрение Кая, как она тут же скривила губы. И сильно-сильно стиснула маленькую вещичку в руке… Со вчерашнего утра она буквально не выпускала медиатор из рук. Пробовала надевать на шею, но долго носить не могла, он будто бы жег кожу, будто бы находился не на своем месте, постоянно мешал, маячил перед глазами. Такого не было никогда прежде, и теперь девушку это по-настоящему пугало и напрягало. То и дело она теребила безделушку в руке. Сжимала, задумчиво вертела. А когда обращала на него свое внимание — подолгу зависала, вглядываясь в сине-фиолетовые разводы рисунка. Вот и сейчас медиатор попался на глаза, и Рэй не могла отвести от него взгляда. Она выглядела задумчивой. Она выглядела растерянной и напряженной… И все смотрела, смотрела на эту чертову вещичку. А потом вдруг решительно ее отложила и поднялась из-за пианино. Много времени не понадобилось, чтобы чиркануть пару строк в сообщении, нажать на кнопочку «отправить» и пойти собираться. Сегодня не требовалось никуда идти по работе и изображать из себя пафосную высокомерную вокалистку, поэтому одежда оказалась простенькой — просторное короткое платье с длинными рукавами и красивым вырезом, теплая вязаная кофта, чтобы не замерзнуть октябрьским днем, с собой — привычный рюкзак, в который был уложен договор в прозрачной папочке. Именно в таком виде Нарей покинула свою квартиру и отправилась на метро в другой конец города, по-прежнему сжимая медиатор в руке. Она просто не могла сидеть на месте… Напряжение и волнение дали о себе знать лишь тогда, когда она поднималась по знакомой лестнице к очень хорошо знакомой ей квартире. Не сразу Рэй решилась позвонить, еще некоторое время она мялась у двери, стискивая медиатор в руке. Потом нажала на кнопку звонка. Шаги за дверью послышались почти сразу, затем скрежет замка, скрип двери. И вот, наконец, холодные синие глаза взглянули на девушку недовольно и высокомерно. — Я ждал тебя позже, — Кай прислонился плечом к дверному косяку, перегораживая вход в квартиру. Глядя на него, девушка усмехнулась. — Стоишь так, словно даже не предложишь мне чаю после долгой дороги, — смело заявила она, почти мгновенно надевая на лицо уже хорошо всем известную маску вокалистки Нэн. Кай ответил не сразу. Некоторое время он думал, а стоит ли вообще ее впускать, но потом, все-таки, отошел от двери. Неприязнь неприязнью, но стоило сказать Рэй спасибо за то, что она проделала путь из одного конца города в другой, чтобы принести чертовы документы. — Так-то лучше, — с улыбкой заявила рыжая, услышав в ответ недовольное фырканье. — Ох!.. Привет, как же давно я тебя не видела!.. — едва зайдя в квартиру, Нарей тут же столкнулась с ее главным хозяином. Сатана сидел на стуле в прихожей и снисходительно смотрел на гостью. Быстро скинув с себя обувь, Рэй подняла кота на руки. К недовольству Кая тот не предпринял никаких попыток вырваться или выказать раздражение. С котом все оставалось по-старому. Он все так же любил это рыжее безобразие, а за что — Кай не понимал и сам. — Не трогай его, — хмыкнул блондин, проходя на кухню, но Рэй только показала ему язык и быстро чмокнула кота в лоб. Поставить его все-таки пришлось, чтобы достать из рюкзака договор и передать бумаги Каю. — Прочитай до завтрашней встречи с продюсером. Подпишем, если будем согласны на сотрудничество, — быстро пояснила рыжая, вслед за Каем появившись на кухне, где блондин как раз ставил чайник и доставал две кружки. — Понял, — мрачно отозвался тот, открыл свой шкафчик и без спросу достал два пакетика черного чая. Рэй тут же поджала губы. Позавчерашняя ситуация все еще была жива в ее голове. — Я не хочу чай, — выпалила она, заставив блондина удивленно обернуться. — Тогда какого ж черта ты… — начал Кай, но девушка быстро его прервала. — Пойдем в комнату. Гитара же у тебя там? У меня есть классная идея для припева, а из-за того, что нужно все согласовывать с тобой, я не могу ее нормально записать. Кай удивленно развел руками. — Слушай, ты сказала, что просто принесешь документы, у меня сейчас нет никакого настроения писать с тобой… — У музыканта нет настроения писать музыку? Оу. Попахивает аутсайдером, — сейчас же отозвалась рыжая и блондин нахмурился. Раздраженным взглядом он окинул стоящую в его кухне девушку. И сейчас он видел в ней ни кого иного, как Нэнси. Она говорила голосом и фразами Нэнси, она смотрела, как Нэнси… А выглядела, как Нарей. — Ну давай уже, — девушка дожидаться Кая не стала. Развернувшись, она нагло зашагала в комнату, и блондину буквально пришлось поспешить за ней, взять в руки гитару. Пусть он и был недоволен ее приходом, ее наглостью, но услышать, что там Нарей придумала, Каю действительно было интересно. Вот она уселась на пол в его комнате. Вот достала из рюкзака знакомый исписанный блокнот и пролистала несколько посиневших от шариковой ручки страниц. — Быстро, быстро, — Нарей попыталась Кая подогнать и тыкнула пальцем в гриф гитары. — После того, что мы уже написали, переходи в ля минор, фа минор, а дальше подхватишь. — Если так шпаришь, что ж не научилась сама на гитаре играть? — фыркнул блондин. — Я умею, просто моя гитара настолько самодостаточна, что ей не нужны еще две лишние струны. Давай, давай, не болтай! — воодушевленно заявила Нарей. — Играй, пока у меня мелодия из головы не вылетела! Эта фраза тут же заставила блондина зажать аккорд и провести по струнам, а Нарей, дождавшись такта… Запела. Ее голос, такой чистый, такой чарующе красивый наполнил пустоту маленькой квартиры на окраине города, отражался от увешанных фотографиями и лампочными гирляндами стен, застревал в голове, в сердце, в сознании… Сперва она пела уже знакомую Каю мелодию и слова, те, что они еще утром умудрились написать в студии, но когда Кай взял другие аккорды, ее голос вдруг с утроенной силой прогремел в его комнате, создавая кульминацию куплета. Все это время Нарей пела с закрытыми глазами. А когда она замолчала, ее блестящие азартом глаза взглянули на Кая. Она внимательно наблюдала за его реакцией. — Тебе понравилось, — вынесла свой вердикт девушка. — По глазам вижу, так что даже не вздумай рот открывать — скажешь какую-нибудь гадость. Я записываю, так и знай, — и Нарей наклонилась к лежащим перед ней тетради и телефону. На телефоне она выключила диктофон, а в тетради быстро начала записывать новые придуманные слова. Все это время Кай молчал. Он не отрывал от девушки взгляда. Сейчас он видел перед собой Нарей… Не Нэнси, не ту рыжую певичку, раздражающую его одним присутствием!.. Он видел ту неуклюжую, бойкую, до безобразия милую Рэй, которая почему-то вдруг научилась петь и писать лирику. Заправив за ушко прядь волос, девушка неровным мелким почерком, будто бы торопясь, быстро записывала новые фразы. Она выговаривала губами слова, следуя за написанием, облизывала губы, смешно хмурилась и улыбалась… А когда подняла голову и столкнулась во взглядом синих глаз, все эти ее эмоции уступили место одной — удивлению. Рэй и сама застыла. Как же давно она не видела такого взгляда… В синих глазах не было презрения и злости, уже ставших такими привычными. Его взгляд был вниматльным, спокойным, измученным, но в то же время в нем было столько тепла, что невольно Нарей подумала — на кого он смотрит? Точно не на нее, она не удосуживалась подобного уже два долгих месяца!.. — Почему ты на меня так смотришь? Ее вопрос будто бы вывел Кая из оцепенения. Он сжал губы в тонкую линию и на минуту закрыл глаза. — Никогда не видел, как ты пишешь. В студии не обратил внимания, — признался он спокойно и перевел взгляд на тетрадь. — Больше не делай так, давай работать в студии, — голос Кая прозвучал строго и хладнокровно, он быстро отложил гитару. — Этот вариант неплох, можно оставить и… — Думаешь, что в студии ты не будешь так на меня смотреть? Слова Нарей настолько резко прервали фразу Кая, что блондин даже растерялся. Он удивленно взглянул на девушку. Потом нахмурился. — Снова увидел в тебе Нарей, — он усмехнулся. — А я не хочу вновь влюбляться в ту, кого больше не существует. Слова цепанули за живое, Рэй неприятно дернулась, но виду не подала. Только ручку в руке сжала непривычно сильно, почти до скрипа. Наблюдая за ней, Кай тихо хмыкнул. — Слушай. Если ты показала мне все, что хотела, то тебе лучше уйти. У меня нет настроения сейчас работать над песней. — Его не было изначально, или оно исчезло, когда ты осознал, кто перед тобой сидит? — усмехнулась девушка, заставив Кая недовольно прищуриться. — Вот теперь я вижу Нэнси. Только твоего едкого «малыш» не хватает. — О. Не знала, что тебе нравится, когда я так тебя называю, — Рэй фыркнула, поднялась с пола и закинула тетрадь обратно в рюкзак. Выйдя в коридор, она принялась надевать и зашнуровывать обувь, и все это время Кай наблюдал за ней, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Атмосфера царила напряженная. Молчание пугало. А Рэй, почему-то, медлила. Она делала это специально, что не укрылось от взгляда Кая. Она специально медленно завязывала шнурки, специально еще некоторое время постояла перед зеркалом. Блондин думал — это чтобы позлить. А Рэй думала, когда же она, все-таки, наберется смелости сказать то, зачем на самом деле пришла… Но вот она подошла к двери. Вот крепко схватилась за ручку. Но открыть так и не решилась. Заметив это, Кай вдруг подал голос, но сказал он не что-то, что заставило бы девушку поскорее отсюда уйти. Наоборот. Он сам словно бы набирался решимости, чтобы сейчас произнести: — Эй. Давай, когда допишем этот сингл, больше не будем принимать предложения на работу вместе. Ни концерты, ни турне, ни синглы, ни, тем более, совместные альбомы. Так и сжимая ручку двери, Нарей застыла. Сказанные Каем слова заставили все внутри похолодеть — почему, Нарей не знала и сама. Медленно обернувшись, она окинула блондина внимательным взглядом. — Почему? — спросила она, нахмурившись. — Это помогает нам обоим. Повышает рейтинги, — пояснила она, а потому вдруг ухмыльнулась. — Или ты готов из-за чувств отказаться от взаимопомощи? Какой же ты глупый. Это шоу-бизнес, а не площадка для разбора полетов. Хмурясь, Кай отвел взгляд. — Считай, как тебе нравится, — отозвался он. — Но я больше не хочу слышать твой голос. Хотя бы не в моих песнях. Давай больше не пересекаться, никогда не видеться. Давай оба сделаем ради этого все возможное. Не передать словами, насколько больно было это услышать. Еще крепче девушка стиснула ручку двери. — Несправедливо… — вдруг произнесла она едва ли слышно. — Что? — Несправедливо, — повторила Рэй, вскинув голову, чтобы взглянуть прямо в ледяные синие глаза. — Я слышу твой голос постоянно. Твои песни звучат отовсюду. Они доносятся из телевизора, из чужих телефонов, по радио, в интернете, они везде. Я постоянно слышу тебя. А теперь ты хочешь исчезнуть и оставить мне только свой собственный голос? Голос будет, а тебя нет? — шепнула она. — Не заставляй меня ненавидеть тебя просто за то, что твой голос делает мне больно. Не заставляй меня ненавидеть твои песни только потому, что я буду ненавидеть тебя. Не видеться, не пересекаться? Нет… нет, я не буду этого делать. — Почему? — Кай нахмурился. — Думаю, мы оба не рады компании друг друга. Разве не так? Рэй вымученно усмехнулась. — Да. Пожалуй, что так. Стоит признать, — она вновь подняла взгляд. — Видеть тебя чертовски больно. Сколько бы не проходило времени — мне все еще чертовски больно, Кай. Блондин замер. Он нахмурился, растерянно глядя на девушку, а Рэй продолжила. — И я бы не хотела чувствовать эту боль постоянно. Однако… — девушка поджала губы. — Мы не можем вечно бегать друг от друга, ты так не думаешь? Ты можешь строить любые границы, ты можешь делать так, чтобы мы не виделись неделями. Но горькая правда в том, что это ничего не изменит. — А что это должно изменить по-твоему? — хмыкнул блондин. — Помимо того, что мы наконец-то не будем мозолить друг другу глаза? Нарей вздохнула. Опустив взгляд в пол, она отпустила ручку двери и поджала губы, будто бы набиралась решимости что-то сказать. Или сделать? — Я покажу, — наконец произнесла она едва слышно и вдруг сделала к Каю шаг. Он бы отпрянул, да некуда. Стоя спиной к стене, Кай только и мог, что удивленно смотреть на подошедшую к нему вплотную девушку. Она смотрела прямо в удивленные глаза блондина, когда вдруг вплотную прислонилась к его телу. Когда протянула руку, когда опустила на его щеку такую теплую, такую мягкую ладонь, что от ее прикосновения по всему его телу медленно разошлась теплая волна. А потом Рэй приподнялась на носочках. Кай всегда был для нее слишком высоким. Особенно сейчас, когда стоял не шелохнувшись. Но девушка все равно дотянулась до его губ, чтобы коснуться их так нежно и почти невесомо… Блондин замер. Он не понимал, что вдруг нашло на это рыжее безобразие, и теперь наблюдал за ней из-под прикрытых век. Смотрел на ее подрагивающие ресницы, чувствовал тепло ее прижимающегося к нему тела. Наблюдал до тех пор, пока не опустил горячую ладонь на ее шею, пока не ответил на ее невесомый поцелуй, подавшись вперед, к таким знакомым мягким губам. Что-то странное было в этом поцелуе. Не было ни толики той бешеной страсти, злости, которую они так тщетно пытались выместить друг на друге прежде. Было что-то другое. От чего нестерпимо больно сжималось сердце. Рэй отстранилась первой. Совсем ненадолго застыв в нескольких сантиметров от его губ, чтобы перевести дыхание, она сделала резкий шаг назад, выпутываясь из его рук и разрывая ту странную окутавшую их атмосферу. Она поджала губы и на пару секунд с сожалением прикрыла глаза. А потом тихо и спокойно произнесла. — Это. Должно измениться это, — наконец произнесла она почти шепотом. — То, что мне хочется тебя целовать. То, что ты не оттолкнул меня, несмотря на свою злость. Должно измениться это. Блондин в растерянности и изумлении уставился на девушку, с трудом понимая, о чем она говорит. Или же просто не желая понимать? — Видишь? — Рэй прикусила губу. — Мы все еще топчемся на месте. И так будет продолжаться постоянно. Я… Честно говоря, я пришла сюда не для того, чтобы принести документы. И даже не для того, чтобы что-то тебе показать из набросков. Я пришла, чтобы поставить точку… Кай. Блондин мотнул головой. Что-то, наконец, начало добираться до его сознания через пелену их взаимного недопонимания, но ни ее слова, ни этот поцелуй не заставили его застыть так, как это сделала одна единственная фраза. — Это был поцелуй на прощание. Ты попрощался со мной в тот раз. А я прощаюсь в этот. В одно короткое мгновение внутри все похолодело. Почему — Кай не понял и сам, он просто растерянно нахмурился, сверху вниз взглянув на девушку. И тогда он замер. Перед собой он вновь видел Нарей. Не Нэнси, не ту странную девушку, получившуюся из взрывной смеси эпатажной вокалистки и милой визажистки. Он видел именно Рэй. Теперь она смотрела на него с широкой улыбкой, щурила глаза. Черт возьми! Она снова улыбалась! Так, как прежде… Когда-то Кай влюбился именно в эту улыбку. А теперь он не понимал, что именно произошло. — На прощание? — переспросил он, нахмурившись еще сильнее, и тогда Рэй медленно кивнула. — Что ж. Наверное, мне стоит признать твою победу. Теперь все будет складываться так, как ты того желал. Я… Я больше не хочу на тебя злиться, Кай, я не хочу убегать, избегать тебя, строить ледяную леди при наших случайных встречах. С этого дня я… Я не хочу ничего к тебе чувствовать. Точно так же, как и ты не хочешь ничего чувствовать ко мне. Мы будем видеться. Но теперь я не буду испытывать того, что испытывала к тебе прежде, я справлюсь, раз справился и ты. Нарей вновь улыбнулась. Протянув руку, она взяла его ладони и зачем-то крепко сжала, зачем — блондин не знал. Он вообще прибывал в такой растерянности, что едва ли мог осознать, что именно происходило. А потом Рэй отпустила его руки и, обыденно попрощавшись, вышла из квартиры. Кай сделал за ней шаг и остановился в дверях, глядя девушке вслед. Да ведь он сам все это начал! Это он был тем, кто заполучил все ее внимание, добился ее любви, он же был тем, кто предал ее чувства и все послал к черту! Это он не собирался выслушивать и принимать ее оправдания, отталкивал от себя все дальше и дальше! Это он с абсолютным бессилием смотрел ей вслед, слыша, как стихают ее шаги внизу лестничной клетки. Рэй ушла. Она ушла, поставив точку, ушла, оставляя за собой всепоглощающую пустоту. Эта пустота разрасталась где-то там, внутри, росла в геометрической прогрессии и поглощала все внутренности, заменяла собой все чувства. Кай знал, они встретятся с рыжей еще не одну сотню раз, они и дальше будут работать в соседних студиях, их и дальше будут заставлять сотрудничать, да и друзья у них, в конце концов, были одни на двоих!.. Но между ними с этого момента больше не было ничего. Она первая сделала этот слишком смелый шаг, на который самому Каю не хватало сил, и отказалась от всех связывающих их чувств. Для Рэй больше не было ни ругани, ни злости, ни прежней любви. Была та пустота. И был этот проклятый медиатор, что Кай теперь так крепко сжимал в руке. Но почему от этого именно ему было так больно?***
А вот для самой рыжей все было иначе. Впервые ей было так спокойно. Впервые ей было так легко. Словно бы груз, столько дней висевший на ее плечах, наконец-то свалился, и теперь девушка могла дышать полной грудью. Могла улыбаться. Больше не было ужасающего чувства злобы, вины, затихала душащая боль. Больше не хотелось заваливать себя работой, как Рэй делала прежде. Кай по прежнему существовал. Но теперь он существовал где-то за пределами ее реальности, где-то, до куда ей уже не хотелось тянуться. И пусть сердце все еще болезненно ныло, пусть еще долго Рэй придется отвыкать от его взгляда, голоса, от желания его увидеть, теперь девушка точно знала — Кай позади. Он останется там, со всеми своими обидами и злостью, и она ничего не сможет с этим поделать. А раз не сможет ничего поделать, то ей не остается ничего, кроме как идти вперед. Наконец-то на этом моменте их дороги разошлись. Было больно. Но как же, черт возьми, было легко!.. На задумчиво улыбающуюся девушку, едущую в метро, многие пассажиры косились заинтересованно, многие перешептывались у нее за спиной. Нэнси давно достигла того уровня известности, когда ее узнавали на улице, но то была Нэн в гриме, кепке и очках. А вот для Нарей это было в новинку, и прежде она бы этому обрадовалась, но сейчас абсолютно ни на что не обращала внимания. Ей не хотелось думать ни о чем, кроме новой музыки, новых песен, ни о чем, кроме того, что будет ждать ее в будущем. Ей хотелось смотреть по сторонам, на пустые улицы ее тихого района, залитые солнечным светом, на облетающие осенние деревья, ей хотелось полной грудью вдыхать свежий чут прохладный воздух. В таком приподнятом настроении девушка добралась до дома, но на этом сюрпризы не закончились. У парадной стоял мотоцикл. Рыжий парень поджидал сестру, присев на кожаное сиденье, но даже не присутствие брата так удивило Нарей, а то, что он держал в руках. Завидев сестру, Наой тут же широко заулыбался и поднялся на ноги, а когда Рэй подошла ближе, он гордо протянул ей охапку белых, как снег, свежих, чудесно пахнущих лилий. Букет был настолько большим, что Рэй еле удерживала его в руках и из-за высоких цветов удивленно пялилась на брата. — Что это?.. — спросила она с предыханием, и тогда Наой снисходительно улыбнулся. — Извини, что так запоздало. Я должен был поздравить свою сестренку с окончанием ее первого в жизни тура, разве нет? — заявил он, сверху вниз глядя на сестру. Она стояла перед ним, держа в руках цветы, и смотрела на них широко распахнутыми глазами, не отводя взгляда. Рэй не верилось. Было чувство, что после выполненной миссии, такой сложной и такой болезненной, сама судьба делала ей подарок. Делала знак, что Рэй поступила верно… Просто цветы! Даже никак не связанные с Каем, со всей этой ситуацией!.. Но почему-то вдруг обретшие такой невообразимо глубокий для девушки смысл, что она сама с трудом осознавала случившееся. Заметив замешательство ссестры, Наой чуть наклонился к ее лицу. — Рэй. Рэй, все хорошо? Девушка спохватилась. — А… — растерянно выдала она и постаралась незаметно стереть одну единственную выступившую слезу. — Да. Да, все хорошо. — Ты от Кая? Этот полудурок тебя опять обидел? — не унимался Наой. — Нет!.. — Вот же долбанутый! — воскликнул барабанщик. — Рэй, ну хочешь, я темную ему устрою? Девушка рассмеялась и схватила брата за руку. — Все в порядке, Наой! Я знаю, ты не любишь Кая, но… Но теперь все в порядке. Честно. С сегодняшнего дня все будет совсем иначе, — девушка улыбнулась. — Все изменится. Глядя на сестру, Наой устало вздохнул и недовольно покачал головой. — Он не заслуживает, чтобы ты его защищала, — пробормотал парень, вновь оглядев девушку с ног до головы. Фыркнув, он протянул руку и растрепал ее волосы и перевел тему. — Спасибо, рыж. Если бы не ты, мы бы никогда такого не достигли. Пожалуй, сейчас я действительно уверен, что с тобой SID доберется до незабываемых высот… Нам еще столько предстоит достичь, Рэй… Рэй совсем растерялась. Переводя радостный взгляд с цветов на брата и обратно, она едва ли могла подобрать слова. Не то, чтобы она очень сильно любила цветы, нет. Ей были приятны те слова, с которыми Наой их вручил. — Я знаю, что всегда сильно тебя опекаю, прости, что не позволял тебе раскрывать личность и из-за этого вы так сильно рассорились с Каем, но ты — моя младшая сестра. Я буду защищать тебя, что бы ни случилось, имей в виду, — уже суровей произнес парень. — Почему ты вдруг это говоришь? — Я просто подумал, что тебе стоит это знать, — Нао неловко почесал затылок. — Ну, и что это поднимет тебе настроение. Просто напоминаю, что я тоже люблю тебя, несмотря на твои косяки. — Да брось, у тебя просто нет выбора, мы семья, тебе от меня никуда не деться, — отшутилась девушка, и тогда Наой, выругавшись, жестоко растрепал волосы смеющейся сестре. — Иди домой, засранка. У меня дела, я и так долго тебя прождал. — с этими словами он залез на мотоцикл. — Вернусь где-то через час-два. — Давай быстрее! — Да я мигом, обещаю, — Наой рассмеялся. — Приготовь что-нибудь вкусное, я утром сходил за продуктами. Снизу вверх девушка благодарно взглянула на брата. — Спасибо, — тихо произнесла она, обняла Наоя и в еще более хорошем настроении зашагала домой, чтобы поставить охапку цветов в вазу. Еще очень долго она сидела на кухне напротив цветов и разглядывала тонкие нежные лепестки, трогала длинные листья, вдыхала аромат и пила зеленый чай. А еще она думала. Думала очень очень много. Думала о Кае, о том, что сделала сегодня. О том, как все изменится теперь. В какой-то момент ей тоже захотелось сделать брату приятное, и она начала готовить вкусный ужин — уже очень давно из-за работы они не питались нормально. Однако время шло, но Наой не появлялся. Он не пришел ни через час, ни через два, ни даже через четыре. Солнце садилось, ужин уже остыл, но парня все еще не было дома. Он не отвечал на звонки. Не читал сообщения. Рэй не сильно это волновало, такое с Наоем случалось часто, все же, он, как лидер группы, был всегда занят сильнее остальных. Но когда на улице стемнело, Рэй не выдержала и быстро набрала менеджера. — Привет. А где сейчас Нао? — выпалила она в трубку, едва услышав голос менеджера в динамике. — Нао? Понятия не имею, мы с ним четыре часа назад по делам виделись, — фыркнула женщина. — Потом он домой поехал. Наверное. Может, у Ёго? — Я ему звонила, — напряженно отозвалась Нарей, шагами меряя кухню. — Он тоже не в курсе. — Ох, какие с вами проблемы, ну, — заворчала менеджер. — Хорошо, я сейчас постараюсь его поискать, есть пара идей, где он может быть. С этими словами менеджер бросила трубку. Нарей же продолжила нервно расхаживать по кухне, кусая губы и теребя в руках телефон. Что-то не давало ей покоя. Несмотря на то, что Нао часто забывал предупредить о своих планах, часто возвращался очень поздно, Рэй была неспокойна. — Не у Ёго, не у Кейт, не на работе… Где ж тогда? — бубнила она, перебирая номера в телефоне, и вдруг ее взгляд остановился на номере Кая. Девушка замерла, неуверенно нахмурилась. — Не мог же он… — пробубнила себе под нос девушка. Помимо хороших качеств, Наой еще обладал безрассудством. Зная его, можно легко было предположить, что сейчас рыжий барабанщик на повышенных тонах ругался с одним блондинистым вокалистом за сестру. Рэй страшно было представить, что ее догадки — правда… Она то заносила палец над зеленой трубкой под именем Кая, то убирала его и блокировала телефон, повторяя эти действия по кругу, раз за разом, пока не чертыхнулась в голос. — Так. Я позвоню ему, если Наой снова не возьмет трубку, — поставила себе установку рыжая, в очередной раз набирая номер брата и прикладывая телефон к уху. В динамике раздались уже знакомые, до посинения осточертевшие долгие гудки. Рэй заколебалась их слушать, столько раз она уже успела набрать брата!.. Но в тот момент, когда она уже собиралась сбросить вызов, в динамике послышался шорох — трубку взяли. — Наой! — не дожидаясь ответа выпалила рыжая. — Тебя где черти носят, ты же сказал, что через час-два будешь! — возмутилась она, однако ответ услышала не сразу. Более того, голос человека, ответившего на звонок, оказался женским. — Ох… Эм… Здравствуйте, я… Я без спросу взяла этот телефон у молодого человека на случай, если кто-то попытается его найти… И… Нарей в недоумении нахмурилась. — Кто вы? — спросила она, сердцем чувствуя что-то неладное. Женщина на том конце провода вновь замялась. — Я просто сомневалась, что полиция или скорая будут пытаться связаться и… — начала она, и чем дольше женщина говорила, тем сильнее у Рэй внутри все холодело. — Где… Где Наой?.. — Рэй нервно проглотила подступивший к горлу тугой ком. Ответ последовал не сразу. — Молодой человек на скорости влетел в нашу с мужем машину… — наконец, вновь прозвучал чужой голос. — Мне… Мне очень жаль…