Сегодняшним утром новый город встречал музыкантов хорошей солнечной погодой. На небе проплывали редкие облака, солнце освещало высокие стеклянные дома одного из крупнейших городов страны, водители спешили на работу, чудом две машины такси вовремя довезли музыкантов к сегодняшней точке сбора.
Восемь утра. Сонные, но воодушевленные музыканты, прибыли к зданию большой просторной кофейни. Сегодня, в рамках благотворительной акции и промоушена им предстояло провести здесь весь день. Уже в столь ранний час у кофейни стояла очередь, в основном состоящая из девушек. Едва завидев восемь музыкантов, они все восторженно завизжали, начали размахивать постерами и фотографиями, издалека умоляя об автографе или фотографии, но предусмотрительно нанятая Эйджи охрана по приказу роуди не позволила музыкантам подойти к фанатам. Сперва их ждал инструктаж.
В просторном зале, начищенном до блеска, витал стойкий аромат кофейных зерен и выпечки. Кофейня готовилась к открытию, и ничто в ней не выглядело странно кроме пары десятков секъюрити, понатыканных по всему залу. Музыкантов встречали два менеджера — менеджеры NON и SID, причем присутствие последней ребят озадачило — весь тур она и вправду вела себя тише мыши.
— Доброе утро, — поздоровалась женщина, но прежде, чем она произнесла хоть слово, Нарей тут же задала интересующий всех вопрос.
— А ты тут откуда?
— Вот же выскочка маленькая, — возмущенно, но беззлобно пробормотала менеджер. — Я занималась организацией мероприятия, поэтому все сейчас послушайте меня. — Как вам уже известно — весь сегодняшний день вам придется провести в роли официантов. Ёго, только посмей мне еще разочек закатить глаза — я тебе их так закачу, что Миса испугается и бросит тебя, понял?
— Нашла чем пугать, — пробормотал гитарист, но все-таки послушался, а менеджер продолжила.
— Специально для некоторых: Кейт, нет, тут нельзя все жрать на халяву. Нарей — нет, тут нельзя перебить к чертям всю посуду. Джун и Джи — вы пара, а не пара свингеров, знакомиться тут ни с кем нельзя.
Басист и барабанщица удивленно переглянулись. Они и знать не знали, что слава об их сексуальных похождениях была настолько велика!
— Далее, поясняю. Ваша роль заключается лишь в том, чтобы приносить меню, принимать заказ и отдавать заказ. Справляетесь с этим — как умеете, сегодня люди идут сюда не за услугой, а за тем, чтобы поглазеть на вас и взять ваши автографы. Прикасаться к вам без вашего желания здесь никто, естественно, не имеет права. Если что-то не так — охрана все пресечет на корню, их здесь достаточно. Каждому посетителю дается не больше часа, так что не возмущайтесь, если их будут слишком бурно выпроваживать, фанаты такими сволочами бывают… Далее. Вся выручка идет на благотворительность. Кто еще не понял — для вас это ого-го какой PR-ход. Сейчас вам выдадут униформу. У вас будет час на то, чтобы переодеться и выучить меню. Всю еду и напитки здесь готовят профессионалы, вам вход за бар воспрещен. Всем все ясно?
Ёго тут же поднял руку. Судя по тому, каким измученным стало выражение лица менеджера, Ёго всегда был той еще занудой.
— Да, дорогой, я внимательно тебя слушаю.
— А почему именно кофейня? Почему не бар? Клуб? Наша целевая аудитория — далеко не пищащие девочки.
— Я в курсе, что брутальных мужиков у вас тоже хоть отбавляй, но с точки зрения маркетинга они не принесут такой пользы, как посетители кофейни. Так что потерпи уж пищащих девочек. Боже мой, и как вы с Мисой друг друга нашли, взрывная смесь из нытиков… Так, все переодеваться, живо. Будут вопросы — задавайте их Най, она проторчит с вами весь день.
Согласно покивав, артисты потянулись к раздевалкам.
Уже через пятнадцать минут бармены и менеджеры консультировали девятерых музыкантов, пока те старательно пытались заучить меню. Подобная промо-акция была в их карьере первой. Никто не соврал бы, если бы сказал, что испытывал едва ли меньшее волнение и дрожь, чем перед выходом на сцену. А пока все стояли, уткнувшись в меню, Най со своим ноутбуком взгромоздилась за барную стойку на высокий стул. Она села с бокового крыла квадратной барной стойки, так, что отсюда ей был виден весь зал, были видны и музыканты, а за ее спиной находилась стена. Взгляд менеджера был прикован к одному конкретному человеку. Когда она заметила, что Рэдо начал поднимать глаза, то тут же уткнулась лицом в ноутбук. Их взгляды успели встретиться на краткий миг, но Най, старательно делая вид, что ничего не произошло, погрузилась в свою менеджерскую работу.
Сегодня утром, проснувшись в чужом номере, в чужой постели, она с трудом поборола желание закрыть глаза и так и остаться в чужих теплых объятиях. Рэдо спал. А будить музыканта с напряженным графиком Най, и как менеджеру, и как просто девушке не хотелось. Тише мыши она вылезла из-под одеяла, наскоро оделась и покинула номер, на ходу потирая еще ноющие после ночи запястья.
С самого утра они с Рэдо не перекинулись и словом. И взглядом на этот краткий миг встретились впервые.
Рэд ухмыльнулся и покачал головой.
— Ты чего? — тихо буркнул Кай, невидящим сонным взглядом пялясь в треклятое меню.
— Да не. В порядке все. Учи давай.
Кай недовольно покосился на друга.
— Сам-то небось все уже запомнил?
— Опыт не пропьешь, — Рэдо коротко пожал плечами.
— Если бухать, как Джун, то пропить можно даже опыт, — осторожно заметил Лео, получив от брата затрещину — Джун был уверен, что не так уж и много он выпивает.
— А если слишком завраться, то можно и отношения просрать, — тихонько заметил Кай, лениво переворачивая страницу меню.
Друзья тут же притихли и перевели взгляды на Нарей в ожидании ответного хода. К перебранкам они уже слегка привыкли. Иногда даже задумывались — а не делать ли ставки на то, кто кого в этот раз уделает? Нарей же помрачнела буквально на глазах. Счастье блондина, что стояли они по разным краям и друг от друга их разделяли все их друзья.
— А ну-ка пустите, — вдруг заявила девушка. — Я ему еще и домашнее насилие устрою, мне ж терять уже нечего.
Ребята и посмеялись бы, не будь все это сказано чересчур серьезным тоном, а так за блондина вступился лишь Лео — он тут же придержал Нарей за плечи.
— Рыжая, насилие — не выход! Вот ты его убьешь, а нам что делать?! — чуть ли не завопил гитарист. — Прости дурака, у него ж всего одна извилина в голове!
— И та прямая! — рявкнула Нарей, стрельнула в Кая раздраженным взглядом и, громко фыркнув, вернулась к изучению меню.
Даже она понимала, что устраивать подобные разборки тогда, когда на них сквозь стекла витрин пялится несколько десятков человек — занятие крайне сомнительное.
Когда, наконец, был проведен краткий инструктаж, все музыканты выстроились перед баром и двери кофейни открыли. Осматривая каждого человека, охрана медленно пропускала в зал посетителей.
— Встречайте гостей, — приказала администратор, и тогда первым с места сорвался Лео.
— Кого я вижу! — завопил он, бросившись к троице девушек, первыми вошедших в кофейню. — Да я вас знаю! Сто пудов видел на концерте, — он вклинился между улыбающихся девушек и закинул руки им на плечи. — А ну-ка пойдемте за наш столик. А хотите шутку?!
Не закрывая рта и начиная вещать что-то про акцию: «при заказе пяти коктейлей автограф в подарок, а если все десять, то разрешу поцеловать великого меня в щечку», Лео потащил своих первых гостей на самые лучшие по его мнению места. Остальные музыканты тоже потянулись «разбирать гостей», но наблюдать за ними было уже не так интересно, а пока в зал еще не пустили достаточно людей, Рэд и Джун никуда не торопились.
— Какой продажник пропадает, — вздохнул красноволосый, не сводя глаз со второго крашеного гитариста. — Джун. Слышь? У меня такая идея.
— Какая? — ухмыльнулся басист, покосившись на друга. — Сдавать моего брата в аренду барам?
— Ты чрезвычайно догадлив, — усмехнулся Рэдо в ответ. — Предлагаю поделить выручку шестьдесят на сорок. Накидываю себе проценты за идею.
— А Лео мы чем платить будем?
— Зачем ему платить? Ты на него посмотри. Такие, как Лео, готовы работать за саму идею. На таких весь ресторанный бизнес держится…
Сказав так, Рэдо еще раз вздохнул — видимо вспоминал беззаботные дни, когда сам за копейки впахивал в баре официантом, не жалея себя, а потому знал, что говорил. Недолго думая, он отправился за остальными — искать себе жертву. В целом день начинался неплохо — было не так напряжно, весело, с фанатами можно было болтать и наслаждаться вниманием. Всех музыкантов это вполне устраивало, как и мысль, что трудятся они на благое дело. Одна только не особо разделяла чужого энтузиазма.
Подойдя к барной стойке, где Нарей как раз решила остановиться передохнуть после первых трех часов работы, Кейт сердито опустила на плоскую поверхность поднос. Обернувшись к подруге, Нарей окинула девушку внимательным и чуть удивленным взглядом.
— Ты чего это? — поинтересовалась она, стоило только Кейт прислониться к бару спиной и скрестить на груди руки.
Кейт выглядела раздраженно и задумчиво одновременно. И все никак не отводила взгляда с мельтешащей среди столов крашеной макушки.
— Странное дело, — заявила гитаристка. — Встречаюсь с ним я, а флиртует он с кем угодно, но не со мной.
Услыхав это, Нарей чуть ли не прыснула со смеху. Такой Кейт она видела впервые… Обычно хладнокровная, спокойная и во многом равнодушная Кейт действительно произнесла эти слова? Да услышь их Лео вживую, то он на стенку от счастья бы полез!
— Ревнуешь? — улыбнулась рыжая, пододвинувшись к подруге поближе.
— Нет, — Кейт стала еще более сосредоточенной. — Просто подумала — почему со мной он никогда не флиртовал за все годы?
— А что, это ускорило бы процесс завоевания твоего сердца? — поинтересовалась рыжая, на что Кейт сердито отмахнулась.
— Конечно же нет. Но я чувствую себя обделенной.
— В отличии от них у тебя есть целый Лео, — как бы невзначай заметила Нарей, а Кейт, получив сигнал с кухни, взяла поднос и потянулась забирать еду, ничего ей не ответив.
Нарей на это смогла лишь устало покачать головой.
— Ну и дела, — усмехнулась она, присев на высокий барный стул и подозвав бармена.
— А сделаешь кофе для меня? — попросила девушка. — Мне дали пятнадцать минут перерыва.
— Конечно, — бариста очаровательно улыбнулся в ответ и даже пододвинулся поближе. — Тебе какой?
— Черный, — заявила девушка, а потом добавила. — Как моя душа.
Добавила она это зря… Рядом тут же послышался надменный смешок.
— Налей ей молока, — произнес Кай, опуская на бар полный посуды поднос.
Рэй смерила его крайне недовольным взглядом.
— Воронку, — пробормотала она и выбрала один сортов предложенных зерен.
— О? А что же случилось с лавандовым рафом?
— Раф пьет Нарей. А Нэнси пьет черный, — устало пробормотала рыжая.
— Не пробовала с этим к психиатру обратиться?
— Хотела, но потом подумала — вдруг психиатр отреагирует так же неадекватно, как и ты.
— Возможно так бы и он и сделал, если бы ты тоже ему полгода морочила мозги, — совсем раздраженно заявил Кай.
Наблюдавший за этим представлением бариста молча попятился в сторону, решив в разборки не встревать, как вдруг с другого края П-образного бара послышался недовольный голос менеджера.
— Да вам бы обоим к семейному психологу обратиться, парочка недоделанная, — сурово заявила Най, не отрываясь от ноутбука.
Бариста, ни разу не шарящий в рок-музыке, а следовательно не следящий за музыкантами и вообще впервые видящий всю эту компашку, осторожно поинтересовался у Най:
— Ох, так они что, встречаются?
— Да ничерта подобного! — вдруг разом рявкнули Кай и Нарей, каким-то неведомым образом услыхав шепот парня.
Тот смутился, кинул на них беглый взгляд и еще тише спросил у Най.
— Это их больная тема?
Менеджер в ответ могла лишь устало вздохнуть.
— О… Еще какая…
Бариста удивленно обернулся на Кая и Нарей, задумчиво хмыкнул, но больше лезть не стал. Сами вокалисты угрюмо замолчали и на всякий случай отодвинулись друг от друга подальше, в этот-то момент Най и оторвалась от своих дел. Устало вздохнув, она оглядела самую проблемную парочку своих подопечных.
— Кай, Рэй, — обратилась она к ребятам, прикрыв свой ноутбук. — Вам нечем заняться, кроме как ругаться двадцать четыре на семь?
— У меня перерыв, — пробормотала рыжая.
— А у меня все столы уже обслужены, — буркнул Кай в ответ.
— Есть предложение. У кофейни есть оборудование, гитары и микрофоны. Вместо того, чтобы собачиться, почему бы вам не заняться любимым делом? — спокойно заявила Най, уловив в глазах обоих друзей живой интерес.
Разносить тарелки с едой было далеко не так интересно, как выступать перед публикой. Несмотря на растущую популярность, оба вокалиста еще не успели зазнаться до такой степени, чтобы упустить такую скромную возможность, да и зазнаваться было не в их характерах.
— Идите. Орите в микрофоны, а не друг на друга, — фыркнула менеджер и подозвала администратора кофейни, чтобы договориться о непредвиденной настройке оборудования.
Кай и Нарей угрюмо переглянулись, и тогда бариста вновь вернулся в диалог.
— О! Так вы вокалисты? — просиял он, обращаясь, все же, не к обоим, а именно к Нарей. — Ты умеешь красиво петь?
— Охеренно красиво! — прозвучал голос прошедшей мимо Энги, уловившей часть диалога, и вновь скрывшейся с подносом на кухне.
Нарей кинула в сторону подруги смущенный взгляд, а потом как-то неуверенно кивнула, чем крайне удивила бармена.
— Наверное…
— Ничего себе! Разве ты не известна? — улыбнулся он.
— К чему вопрос?
— Столько смущения, да у известной вокалистки?
Нарей вздохнула, опустив взгляд.
— Не привыкла. Обычно мне такое не говорят. Нэнси говорят, не мне.
Парень растерялся, и даже удивленно покосился на громко фыркнувшего Кая.
— Чего-то я не понял, а ты разве не…
— А, ну да, ты не в курсе, — опомнилась Нарей. — Долгая история…
— Очень, — вновь ухмыльнулся Кай, ощутив на себе недовольный взгляд рыжей.
— И кто первым выступать будет? — улыбнулся бариста. — Я бы очень хотел тебя послушать.
Блондин и рыжая вновь переглянулись. Скривились от вида друг друга, они почти не глядя протянули руки и разыграли на «камень-ножницы-бумага» возможность выйти первым на сцену. Когда Кай показал бумагу, а Рэй ножницы, блондин тут же изменился в лице — ему казалась нереальной такая победа едвушки.
— О, да ты только посмотри, — нагло заявил он. — Всю сегодняшнюю на такую хрень растратила, жди теперь беды.
Рыжая скривила носик. Хотела бы она возразить, да вот Кай был прав… Если ей повезло в такой ерунде, то значит, что скоро по-крупному не повезет. К этому моменту к бару подошла и Кейт. Тот шум, с которым она хлопнула подносом по гладкой деревянной поверхности, отвлек от разговора не только вокалистов и бармена, но еще и привлек внимание доброй половины всего заведения. Рыжая опасливо покосилась на подругу.
— Ты чего?
— Все в порядке, — буркнула Кейт и недовольно продолжила. — Най мне сказала — пойдем.
— Куда?
— На сцену, милая. На нормальной самодостаточной гитаре ты играть не научилась, — заявила брюнетка и зашагала к небольшому подиуму.
— Самодостаточной?! Ты когда такое слово сложное выучить успела?! — возмущенно воскликнула девушка подруге вслед и потянулась за Кейт. — Да слышал бы тебя Джун!
— Да Джун слышал, — обиженно пробормотал басист, подойдя к стойке ровно тогда, когда две девушки SID от бара отошли и начали готовиться к небольшому выступлению. Лишившись собеседницы, бармен замолчал, а Кай с ним говорить явно не собирался. Присев на барный стул, блондин повернулся в полоборота к сцене и уперся взглядом в двух девушек.
За все эти недели, что SID и NON провели рядом, Кай почти никогда не наблюдал за подготовкой Нэнси к выступлению. Сейчас, конечно, было не сравнить… Большая сцена и крошечный подиум посреди кофейни… Но впервые Кай видел Нарей такой. Впервые видел, как она берет микрофон, как что-то говорит Кейт и улыбается так неловко, словно бы на такой крошечной сцене она не могла разбудить в себе ту Нэн… Ту вокалистку, что одним своим видом способна была свести фанатов с ума. В ней не было важности и надменности, в ней не было того хладнокровия и стервозности… Она неловко улыбалась каждый раз, когда слышала возгласы и перешептывания собравшихся в кофейне.
Почему-то именно сейчас она была похожа на Нэнси меньше всего.
Невольно Кай задумался… А узнал бы он ее во всем этом гриме, выступай она не на сцене, а вот так? В маленьких барах и кофейнях?
Нарей же присела на высокий барный стул, рядом с гитарой устроилась Кейт. Они переглянулись, что-то друг другу сказали. А потом Кейт заиграла. Громкая и ритмичная гитарная музыка наполнила кофейню: отбивая медленный ритм, Нарей стучала ладонью по кожаной обивке барного стула, кивала в такт. И вот, наконец, доиграло вступление и… Громкий, чарующей красоты голос наполнил всю кофейню. Зал погрузился в тишину. Все замерли, слушая ее голос и музыку гитары Кейт, к витринам со стороны улицы прилипли еще не получившие возможность зайти в кофейню фанаты. Было так тихо и одновременно воздух был буквально пропитан ее голосом, что казалось, будто весь мир замер ради нее…
Нэнси выступала не на сцене. Она выступала в крошечной кофейне, совсем без подготовки, а казалось, что лучше, чем сейчас, она никогда не пела. Или просто Кай впервые смог ее услышать?..
Он не сводил с Нарей взгляда и, казалось бы, даже не моргал. Его лицо казалось недовольным и напряженным, но эти эмоции просто намертво прилипли к Каю, внутренняя борьба не давала покоя. Он смотрел на девушку, искренняя злость на которую никак не желала покидать его сердце, и осознание этого злило Кая лишь сильнее. Как и осознание того, что он все еще не может отвести от нее взгляда.
В безразмерной ли толстовке и шухером на голове, или в облегающем платье, при броском макияже, она все равно оставалась тем рыжим огоньком, что когда-то протянул уличному музыканту горячий чай, побывал в роли аскера в парке. Как ни крути, во что ее не переодевай, Нарей все еще была той маленькой неудачницей, что так нуждалась в чужой поддержке и понимании, а Кай все еще считал себя всеобщей обузой, доставляющей лишь волнения и неприятности, и отчаянно желал хоть для кого-то быть надежной опорой. Они подходили друг другу идеально, и этого не видел только слепой, и как же жаль, что плотная, непробиваемая стена из обиды, злости и разочарования непреодолимой преградой выросла между ними.
Им бы эту преграду разбить… Но вместо этого два дурака лишь возводили баррикады.
Чем дольше Нарей пела, тем меньше Кай осознавал себя. Он и думать забыл про обслуживание столиков, что сегодня входило в его прямые обязанности — он просто не сводил взгляда с подиума, напряженно следил за девушкой, вслушивался в ее голос. Он все еще с трудом верил, что голос Нэнси, перед которым Кай всегда снимал шляпу, забывая про неприятные к вокалистке чувства, на деле принадлежал Нарей. Но когда он об этом подумал и даже позволил себе на секунду улыбнулся, между ним и Нарей заслоняя вид, образовалась преграда.
Наой появился будто бы из ниоткуда, вмиг отвлекая Кая от чужого выступления. И пусть Нао не сказал ни слова, Кай все-равно напрягся и отвел в сторону взгляд. Наой вел себя, как ни в чем не бывало. Он поставил на бар поднос, принялся аккуратно складывать на него поставленные барменом напитки. Лишь минуту спустя он подал голос.
— Мне казалось, что ты умеешь сдерживать обещания.
Кай тут же вымученно ухмыльнулся и перевел на рыжего задумчивый взгляд, Наой же на Кая даже не смотрел — был буквально поглощен своим занятием. Или же просто делал вид? Кай покачал головой.
— Извини.
Нао хмыкнул, со звоном поставил на поднос одну из чашек.
— Она годы убила, чтобы так петь. Как ни крути, но в своем возрасте она достойна сцены и внимания. Но Кай… — наконец рыжий перевел на вокалиста взгляд. — Когда я пришел к тебе в тот день, мы с тобой ясно договорились, не так ли? — не унимался он, пока тихо не произнес такую громкую фразу. — Ты обещал мне держаться от моей сестры подальше.
Кай не ответил. Его задумчивый взгляд буквально прожигал поверхность барной стойки, пока взгляд Наоя сверлил в нем дыру.
— Я помню.
— Что-то не заметно, Кай, — всегда улыбающийся и позитивный барабанщик сейчас выглядел мрачнее тучи. На протяжении всего тура он наблюдал за своей сестрой и этим блондином, и видимо сейчас он дошел до точки кипения. — Если тебя не волнует ее дальнейшая судьба, то она волнует меня, Нарей моя сестра. Держи себя в руках.
Услышав эту фразу, повторяемую каждым из его друзей раз за разом, Кай далеко не весело посмеялся и покачал головой.
— Абсолютно каждый считает своим долгом сказать мне эти слова, но никто даже не задумывается, что это не так просто.
— Никто не задумывается, потому что абсолютно каждому ты дал ясно понять — ты ее больше не любишь. Она тебе больше никто, — спокойно и хладнокровно ответил Наой. — Прекрати ее мучить. Она должна думать о туре, музыке и новых песнях. Но не о тебе.
Блондин устало покачал головой. Все это время он, словно пытаясь себя отвлечь, покручивал и мял в руке бумажную салфетку, будто это могло хоть как-то ему помочь. Взгляд Кая был задумчивым, усталым… К такому взгляду все постепенно начинали привыкать. В тот момент блондин даже не подозревал, что для каждого из его друзей он постепенно исчезал, как веселый, целеустремленный, горящий жизнью сумасшедший блондин, готовый горы свернуть ради славы и музыки. Его день за днем заменял уставший и замученный идиот, словно долгое время горевшая в нем лампочка накаливания постепенно перегорала и вот-вот грозила потухнуть или взорваться глухим хлопком.
— Нао.
— Да?
— Ты помнишь, о чем я тебя просил?
Наой кивнул и задумчиво поджал губы.
— Как только мы вернемся, я сделаю все возможное. Это в наших общих интересах.
С этими словами Наой взял поднос и направился дальше работать. Кай же так и остался стоять у бара. Молча о чем-то думать.
— У Кая едет кукуха.
Именно это задумчиво заявил Джун, заметив, как его друг пару раз крепко приложился лбом о край барной стойки, словно бы пытался выбить из своей головы все мешающие ему мысли, после чего он схватил поднос и отрешенно направился обслуживать столы.
— Тоже мне новость, — фыркнул стоящий рядом с Джуном Рэд, поставив на своей поднос пару чашек капучино, до краев наполненных аккуратной глянцевой пенкой с рисунком. — Слушай, будь другом, — Рэдо обратился к бармену. — Сделай вот той конченной работяге американо с тремя ложками сахара, — с этими словами он кивнул в сторону Най.
Бармен удивленно хмыкнул.
— А чего она сама не попросит?
— Сама она тебя попросит только заткнуться и не мешать работать, — усмехнулся за друга Джун, и Рэд, тяжело и крайне обреченно вздохнув, покачал головой и потянулся к ожидающим его посетителям.
Джун же, растеряв всех собеседников, вновь устремил свой взгляд на подиум, где выступали две девушки. И все-таки Нарей действительно потрясающе пела… Не важно где, на большой сцене ли, или здесь. Она заставляла других слушать и слышать. Она заставляла мурашки бегать по рукам и спине — до того красиво звучали ее песни, переложенные на акустику… И все-таки Нарей чертовски шло находиться на сцене. Так Джун для себя решил. А пока он не сводил взгляда с девушки, как, впрочем, и почти все здесь собравшиеся, кто-то не сводил взгляда с него.
Остановившись неподалеку, чтобы послушать выступление подруги, Энги нечаянно заметила, как Джун не сводил с нее глаз. Почему-то это заставило и ее замереть и внимательно уставиться на Джуна, наблюдать за каждым его действием. Наблюдать за тем, с какой улыбкой басист смотрел на рыжую девушку на сцене…
В какой-то момент Джи фыркнула.
— Эй, — она подошла ближе и несильно стукнула парня подносом по спине. — Передай мне меню.
На сводя взгляда со сцены, Джун пододвинул к Энги тоненькую папку, и девушка молча забрала ее у парня из-под носа.
— Залип? — фыркнула она. — Тебе тоже работать надо.
— Да-да, — парень отмахнулся. — Погоди, сейчас пойду.
Энги хмыкнула. Она выглядел напряженной и задумчивой, стоя рядом с другом. Редко когда барабанщица была настолько молчалива. Обычно с губ ее не сходила надменная наглая ухмылка, а уж за словом Энги вообще никогда в карман не лезла. Не ясно было, почему же сейчас девушка была так задумчива и тиха… Она смотрела то на басиста, то на вокалистку, то и дело переводя взгляд с одного на вторую и обратно. А каждую чертову секунду в голове всплывал тот вечер. Тот момент в длинных запутанных коридорах отеля. И те слова, что вряд ли предназначались для посторонних, но были услышаны именно ей.
— Джун, — спустя пару минут ее голос вновь нарушил тишину. — Будь зайкой. Обслужи мой столик.
— Твой? — парень сперва удивленно взглянул на подругу, потом обвел взглядом зал, в поисках столика, от которого Энги недавно отошла. — Ну Джи, — недовольно протянул он. — Там же трое парней.
— Вот именно, — нахмурилась барабанщица. — Там трое парней, они ждут свою патлатую принцесску, иди, иди, — мигом вернувшись в свое обычное состояние, брюнетка тут же начала подпихивать друга в сторону столика. — Не будь жлобом, дай мне пофлиртовать с красивыми девочками. Мне и так приходится с тобой «встречаться», фиг с кем пофлиртуешь!
— Мне с тобой тоже «встречаться» приходится, — недовольно напомнил Джун. — Я даже уверен, что мне компания девушек требуется сильнее, — пробубнил он, но все-таки взял поднос. — Ладно. Подожди, дай дослушать.
Когда он согласился, Энги смогла облегченно вздохнуть.
— Сколько ж со всеми вами проблем, — пробубнила она. — Были бы все как Рэд — цены бы всем не было, — заявила она, а сама покосилась в сторону, случайно зацепив взглядом работающую неподалеку Най.
Вид вечно увлеченной работой менеджера заставил барабанщицу устало вздохнуть и даже подумать над тем, чтобы взять свои слова обратно. У Рэдо тоже свои проблемы имеются, целых полтора метра. Решив не влезать хотя бы в эти отношения (хотя бы пока), Энги взяла поднос, кинула что-то Джуну, чтобы поскорей спихнуть его работать, и зашагала к одному из столиков, за которым сидела компания типичных рокерш — три девушки, одетые в джинсы и футболки с символиками SID и NON, терпеливо ждали внимания хоть кого-нибудь из сегодняшних звезд. Завидев именно Энги, они начали весело перешептываться и кидать на нее полные надежды взгляды, пока барабанщица не подошла к их столу вплотную.
— Энги!
— Поверить не могу!
Пусть фанатки и пытались сдерживать эмоции и голос, чтобы не нарушать концертную обстановку, выходило это у них не очень. Заметив это, Джи довольно заулыбалась.
— Ну что вы, девочки! Для вас просто Джи! — брюнетка расплылась в довольной улыбке и подошла поближе к столику. — Ух, как мне повезло, такие вы все красотки. Чего желаете? — она опустила на столик меню, а сама наклонилась и облокотилась о столешницу, оглядывая каждую из собравшихся за столиком девочек.
Как минимум одна из них была прямо в ее вкусе, и очень жаль, что Джи не могла позволить себе большего, чем просто обслужить ее, как официантка.
— А можно твой автограф? — заулыбалась девушка, выудив откуда-то уже порядком покоцанные и явно отбарабанившие свое палки, которым теперь было место разве что на полочке, и то лишь в том случае, если их украсит автограф.
— Для вас что угодно, — усмехнулась брюнетка, краем глаза замечая, как с соседних столиков к ним оборачиваются другие посетители, только прибывшие в кофейню и еще не получившие дозы внимания от своих кумиров.
— Джи, ты супер! — послышался шепот слева.
— Эй, я слежу за тобой еще с «Mary's end», — тихо заявили справа, и тогда Энги обернулась.
Перегнувшись через диванчик, улыбающийся парень смотрел прямо на нее. Джи и в жизни бы не обратила на него никакого внимания, если бы не это громкое заявление.
— Ты?! — удивилась она. — Чувак, знать тебя не знаю, но дай я тебя обниму! — обрадовалась барабанщица, но вместо объятий протянула руку и потрепала парня по голове. — И как давно?!
— Ну, лет пять точно, — рассмеялся тот. — Плакат с тобой, Саору и Райзем до сих пор в моей комнате в доме у родителей, иногда захожу и ностальгирую! А журнал со статьей, где ты премию получаешь, — вообще моя реликвия.
Чем дольше этот парень говорил, тем веселее выглядела брюнетка.
— Хах, а ну-ка тест, — смело заявила она. — Кто круче: Саору или Кай?
— Ты! — рассмеялся парень.
— Ай маладца, тест пройден, тащи где расписаться, — улыбнулась Энги, замечая, что помимо паренька к их столику стягивается все больше и больше народу, почуяв халявную раздачу автографов и фотографий с прекрасной барабанщицей.
Спустя минуту их и вовсе чуть ли не окружила вся эта толпа, увлекая Энги тихими разговорами — все собравшиеся старались не нарушать обстановку: красивый голос Нэнси все еще наполнял кофейню, а мешать этой атмосфере не хотелось. Джи же мысленно благодарила всех этих людей.
Сегодня она слишком много думала… И разговоры с фанатами могли бы хоть как-то ее отвлечь. Заставить хоть немного не думать о своих друзьях: о Нарей, о Кае… О Джуне. Обернувшись, она кинула беглый взгляд за бар. Несмотря на то, что прошло уже несколько минут, басист все еще сидел на барном стуле и неотрывно наблюдал за сценой. Это заставило девушку недовольно фыркнуть, почему недовольно — Энги не поняла и сама.
«Да пустить мимо него стадо голых девчонок — не заметит!» — раздраженно подумала она.
Приложив усилия, чтобы отвлечься, девушка погрузилась в тихую болтовню вполголоса, отвечая на вопросы фанатов, раздавая автографы, тихо посмеиваясь и даже позволяя с собой сфотографироваться. Спустя несколько минут она собрала вокруг себя человек десять, если не больше, и собрала бы больше, не будь здесь остальных ребят, перетягивающих на себя внимание. Такая компания действительно позволяла отвлечься. Уже спустя пару минут Энги и думать забыла о том, что ее волновало, впрочем, как забыла и том, что должна принять заказ и принести трем очаровательным девушкам хотя бы напитки, да и не скоро вспомнила бы, если бы не чужой голос, вдруг громко вскрикнувший прямо за спиной.
Этот голос оказался настолько громким и прозвучал так внезапно, что даже Кейт и Нарей перестали играть и петь, внимание всей кофейни в один миг переключилось на одну компанию. А вернее, на двух человек.
Когда Энги в растерянности обернулась, то за спиной увидела Джуна. Обычного Джуна с его дежурной доброй улыбкой, не предвещавшей, впрочем, ничего хорошего, так как одной рукой басист крепко держал руку какого-то парнишки — одного из посетителей. Держал так, что именно этот захват, выворачивающий руку, и заставил парня вскрикнуть от испуга и не слишком приятной боли.
У Энги глаза на лоб полезли.
«Ты что, шпала патлатая, творишь, совсем что ли рехнулся?» — мигом пронеслась в голове фраза, и Энги уже открыла было рот, чтобы ее произнести, как вдруг Джун холодно и спокойно отчеканил.
— Парень. Первый и последний раз тебе напоминаю — музыкантов трогать ну вот вообще никак нельзя. Слыхал?
— Слыхал, слыхал, опусти! — зашипел перепуганный парнишка.
— Джун! — Энги, не разобравшись в случившемся, тут же ринулась к парню и схватила его за свободную руку. — Ты что творишь?!
Однако, ответа Энги не получила. Вместо того, чтобы хотя бы взглянуть на девушку, Джун сперва высвободил свою руку из ее хватки, а потом… потом к удивлению барабанщицы мягко взял ее за ладонь и крепко переплел их пальцы. Этот жест выглядел настолько показательно, что Энги окончательно растерялась. Дальше басист продолжал разговор с обидчиком.
— Так раз ты все знаешь, куда ж твои руки тянутся? — сквозь зубы поинтересовался он.
— Да я просто хотел ее по плечу похлопать, внимание привлечь! — совсем запаниковал парнишка, понимая, что вся кофейня пялится на них двоих, а Джун раздраженно отчеканил.
— Ее плечи находятся гораздо выше, найти их не так уж и сложно.
Только в этот момент Энги поняла, что происходило за ее спиной. От удивления она широко распахнув глаза. Осознание того, что пока она залипала на красивых девушек, кто-то мог куда более нагло залипать как на красивую девушку на нее, Энги несколько удивило, она и слов-то найти сперва не смогла.
— Чокнутый, — раздраженно фыркнул парень, когда Джун все-таки отпустил его руку, а не слишком бдительная охрана подоспела, чтобы вывести непристойного посетителя вон.
— Да ну что ты, — усмехнулся Джун. — Я вообще-то жизнь тебе спас. Облапай ты Джи — ты бы уже зубы с пола собирал, — кинул он вслед парню, и лишь после этого удостоил Энги взглядом. — Ты в порядке?
Выражение лица девушки с тех пор не сильно изменилось, разве что удивление сменилось возмущением и шоком. У Энги, кажется, до сих пор не укладывалось в голове, что подобное могло с ней произойти, поэтому первое, что она выдала, было далеко от благодарностей.
— Джунни, ты чего?.. — зашептала она, и взглядом указала на их сцепленные руки.
— Вроде как свою девушку защищаю, — удивленно хмыкнул Джун, а потом, наклонившись к Энги, тихо шепнул, так, чтобы услышала только она. — Ты бы хоть подыграла мне, что ли. Мы пока еще «встречаемся».
Энги ошарашенно вздрогнула. Лишь сейчас она осознала, как происходящее выглядело для окружающих. Вся кофейня удивленно наблюдала за ними, разве что рожи ее друзей выглядели больше заинтересованно, чем удивленно. Для всех, кроме них, Джун и Энги были парой… И все фанаты видели ни что иное, как сцену небеспочвенной ревности. Не просто из благородных побуждений басист не позволил тому парнишке прикоснуться к девушке. Он защищал свое. И имел моральное право не просто схватить обидчика за руку, но еще и хорошенько его о что-нибудь приложить, и никто бы Джуну и слова сказать не посмел. Впрочем, хорошо, что он этого не сделал… Всевидящая Най такую ошибку и урон пиару басисту не просила бы, а если в этом мире и был человек, которого Джун действительно боялся, то в этом человеке насчитывалось всего полтора метра роста.
— Раз все в порядке — работай дальше, — Джун улыбнулся и отпустил руку Энги.
Словно бы ничего не произошло несколькими минутами ранее, он направился было к бару, как Энги вновь поймала его за руку и остановила.
— Как ты заметил? — шепнула она, к своему облегчению замечая, что их друзья в попытке исправить неловкую ситуацию вновь начинают перетягивать внимание посетителей на себя, и на нее с Джуном уже почти никто не смотрел.
Вопрос Джуна удивил. Он приподнял одну бровь, растерянным взглядом оглядел Энги. Она смотрела на него упрямо и внимательно, в глубоких голубых глазах читался неподдельный интерес.
— В смысле… Ты был поглощен концертом, — быстро объяснила причину вопроса девушка, и лишь тогда парень коротко пожал плечами.
— Я слежу не только за Нарей.
Энги растерянно заморгала. Что-то в этой фразе заставило ее притихнуть и замолчать. Джун же, улыбнувшись, встрепал ее волосы.
— Извини, я сейчас одного идиота выловить хочу, — оправдался он прежде, чем оставить девушку одну посреди зала.
Идиотом из всех находящихся здесь могли быть только два человека, и сейчас Джун имел ввиду того, который был идиотом не по жизни, а по-призванию.
В этот момент Лео как раз обслуживал столик, где располагались две парочки, впрочем все четверо смотрели на парня с одинаковым восторгом.
— А в этом бургере свежие овощи? — миловидная девочка аккуратненько ткнула пальчиком в меню.
Лео, понятия не имеющий о составе блюд, держался молодцом:
— Конечно свежие, — заявил он без тени сомнения. — Вы что, не знали? — его лицо приобрело крайне удивленное выражение. — Все несвежие плохие овощи после смерти попадают в авокад!
Девушка тихонько смущенно захихикала, но допрос продолжила, все так же тыкая пальчиком в меню.
— А в нем говяжий фарш? А то я на диете, — произнесла она, хотя на деле плевать ей было на этот фарш, да и на овощи тоже плевать.
— Конечно нет, какой говяжий фарш, мы же в модном заведении! Там му-у-у-усс, — промычал парень, специально вытянув губы трубочкой.
Со всех сторон вновь послышался смешок, Лео вполне удовлетворяющий. Вторая девушка из компашки решила слегка перевести тему.
— А тебя перед сегодняшним днем долго учили быть официантом?
— Охренеть как долго! — тут же воскликнул гитарист. — Я столько курсов прошел, уму не постижимо! А Рэдо вообще намного заранее готовился, настолько заранее, что аж три года назад начал! И вообще, все официанты изучают теорию относительности, — гордо заявил он, но подумав, что шутка вышла слишком сложной, он осторожно пояснил. — От слова «носить»…
Выражения лиц его гостей тут же стали более расслабленными, парочки даже тихо захихикали.
— Ах вот как мы-то уж подумали, — заулыбалась одна из девушек. — А то мы все на физико-математическом факультете…
— А! — радостно воскликнул парень. — То-то вы гуманитарных шуток не понимаете. Ну что ж. Барабаны — это двухмерная струна. Обсуждаем. А я пока принесу вам кофеечек, — заулыбался парень и, радостно что-то напевая под нос, весело направился к бару.
Там-то его и поймали…
— Лео, — Джун поймал пробежавшего мимо брата за локоть, из-за чего тому пришлось в один миг сбросить скорость с первой космической до абсолютного нуля.
— Чего?! — ошарашенно рявкнул Лео, удивленный столь резким торможением. — Ты чего творишь-то?! Что ты всех за руки сегодня ловишь?! Я Джи не лапал! Я не смертник!
— Да уймись, — вздохнул Джунни. — Хотя, с последним я готов поспорить.
— Правда не смертник! Ты только представь! Джи мне врежет, я обижусь, уйду из группы, Каю придется снова взять гитару, у вас все пойдет по звезде, и тогда меня решит найти Най… — от упоминания менеджера в столь длинной цепочке обоих братьев аж передернуло, но Лео тут же завопил. — И вообще, ничего ты мне не сделаешь! Ты ничего не докажешь! Рожденный бегать звездюлей не получит!
С этими криками Лео попытался отвязаться от брата, но тот, привыкший к неадекватному поведению младшего, только покрепче ухватил его за локоть и потащил в сторону.
— Пойдем-ка отойдем, — заявил басист и, позволив брату передать заказ администратору, чтобы напитки начали готовить, заставил Лео обратить внимание на сцену, где пела Нэн. — А ну-ка скажи, что ты там видишь.
— Девушку с самым охрененным в мире голосом, — заявил Лео с ходу, а потом добавил. — А рядом с ней рыжая. А что?
Джун обреченно вздохнул.
— Твои б слова, да Кейт в уши. Тебе, балбесу, не кажется, что сегодня с ней что-то не так?
Лео пожал плечами.
— Кажется, конечно. Злая ходит. Ее ж никто не кормит и заставляют работать! Даже жвачку заставили выкинуть, изверги! Ты представляешь, чтобы Кейт, да ничего не жевала?!
— Изверг здесь один — и это ты, — чуть ли не взвыл басист. — Глаза раскрой, дурака кусок, — громко зашептал Джун. — Ты ж тут единственный из всех обзавелся, наконец-то, девушкой! Реальной, настоящей, а не как я, Кай или тем более Рэд. Так почему все видят, как она ревнует, а ты в глаза долбишься?!
Лео тут же изменился в лице. Сперва он взглянул на брата, как на умалишенного.
— Кто ревнует? — выдал он. — Кейт ревнует? Кого, меня? Погоди, я сейчас, — Лео тут же развернулся к выходу из кофейни. — Мне надо выйти проржаться.
— Да стой ты, идиот, — Джун поймал брата за воротник. — Ты что, не веришь мне?
— Джунни, — Лео с улыбкой развернулся к брату. — Я знаю Кейт много лет, а она много лет знает меня. И все эти годы она знает, что я влюблен в нее, как последний идиот. С чего бы ей ревновать меня, если я столько лет не могу от нее отлипнуть?
Джун развел руками.
— Это работает немного не так. Тут здравый рассудок играет третью роль, — заявил он спокойно. — Лео, ты мой брат, стану я тебе мозги полоскать без повода? Не веришь мне — присмотрись сам.
Басист хлопнул брата по плечу, развернул его к сцене, а сам, убедившись, что сделал все, что мог, пошел работать. Лео же замер. Впрочем, не верить брату у него повода не было — именно поэтому он внимательно уставился на сцену, где по-прежнему играли Кейт и Нарей.
В этот момент они как раз заканчивали одну из самых популярных их песен, попавших во многие чарты.
Переложенная на акустику, эта песня звучала совсем иначе… Под нее не хотелось выть и раскачиваться в толпе, не хотелось подпевать. Хотелось просто закрыть глаза и слушать чарующий голос Нэнси и великолепную гитару Кейт. И ничего лишнего.
Допев, Нарей открыла глаза и с привычной для Нэнси усмешкой оглядела публику. Девушка была собой довольна. Никогда прежде ей не доводилось выступать в такой обстановке — без огромного количества аппаратуры, в крошечном зале, на сцене высотой в двадцать сантиметров, а не два метра. В группу брата Нарей пришла уже после оглушительного успеха. Она пропустила и выступления в андерграунднх клубах, и редкие попытки привлечь внимание зрителей, играя на улице. И ей бы хотелось! Очень хотелось! Но прошлого было не вернуть. Поэтому Нарей искренне радовалась такому шансу спеть в крошечном, наполненным всего несколькими десятками посетителей, месте.
— Ну, — девушка улыбнулась в микрофон. — На сегодня, пожалуй, с вас хватит, — снисходительно произнесла она, всем своим видом, всем поведением выражая превосходство и надменность, так присущие Нэнси. Своего образа Нарей не теряла. Раз уж люди полюбили созданную когда-то куклу, созданный образ безупречной стервы, то пусть они любят его до сих пор. Так рассуждала Рэй.
— Ну что, — Кейт обратилась к подруге. — Пойдем, Нэн, уступим места нашим «конкурентам».
— Да, пойдем, — согласилась рыжая, как вдруг из толпы собравшихся вырвался чей-то голос.
Голос совершенно незнакомый, чужой, принадлежащий всего лишь кому-то из толпы. Но именно он заставил Нарей оцепенеть. Он, и сказанные слова:
— Ну Нарей! Не уходи! Спой еще!
Словно бы ударенная сильным разрядом тока, Нарей застыла. Вздернув голову, она принялась вглядываться в толпу в попытке найти этого человека. Попытка провалилась. Зато заголосил кто-то еще:
— Нарей, пожалуйста, еще хотя бы одну!
— Спой «Dreams»!
— «Pisces»!
— Рэй, пожалуйста!
Фраза за фразой толпа подхватывала общий гомон. Раз за разом со всех концов зала летели названия песен, мольбы не уходить со сцены, просьбы спеть что-то еще!..
И ее имя.
Нарей слышала свое имя.
Свое, а не имя Нэн. И чем четче становилось осознание этого факта, тем растерянней выглядело ее лицо. Рэй обвела взглядом зал. В ту секунду она не понимала, что с ней творилось — эти люди просто звали ее по имени, а внутри начинало что-то дрожать и сворачиваться в тугой ком. Когда взгляд наткнулся на такое до безобразия знакомое лицо, что Рэй по памяти смогла бы нарисовать его от руки, тяжесть внутри стала буквально свинцовой. Синие глаза смотрели выжидающе, смотрели с интересом.
Прожигали в ней дыру.
Кай не сводил с нее глаз. Казалось, что он наблюдает за каждым ее движением, казалось, что как и прежде он видит ее насквозь. И Рэй действительно почувствовала себя словно бы прозрачной. Ничем не защищенной. А от того паника и страх неописуемой волной вдруг ударили в голову, и она замерла, крепко стискивая микрофон, не сводя взгляда с синих глаз…
Тогда Кай улыбнулся.
Это было странно… Не ухмылка и не усмешка отразилась на его лице, это была улыбка — спокойная, снисходительная. Словно Кай смягчился на один короткий миг. На этот крошечный миг забыл обо всем, что уничтожило их двоих, и просто улыбнулся девушке на сцене. Улыбнулся Нарей.
Весь испуг и паника, как наваждение, вмиг исчезли. Словно огромный камень… Нет, не камень, а целая гора свалилась с плеч, и стало так легко… От спокойствия и до паники, от паники до легкости прошло всего несколько секунд, но рыжей показалось, что целую вечность она молча стояла перед зрителями, прежде, чем прижалась лбом к микрофону и сделала один глубокий-глубокий вдох.
Впервые за всю свою карьеру, впервые за долгие годы ей было так легко и спокойно, и это чувство подарил крошечный зал, крошечная сцена, плохенький микрофон. За эти годы Нарей и сама начинала путаться в том, кто она такая. Нэнси ли? Умная, острая на язык, не боявшаяся ни преград, ни выступлений перед тысячами людей, ни резких язвительных ответов? Или маленькая неудачница Нарей, улыбчивая, беззаботная, по-юношески смелая и упрямая?
Нарей не знала. Но сейчас ей казалось, что все это время она играла обе эти роли. Будто бы разорвала себя на части и имела право показывать определенные свои черты лишь под одной из личин.
Только сейчас, когда зрители наперебой звали ее то Нэнси, то Нарей, девушка по-настоящему начинала понимать, что именно сделала тогда, на большой сцене, содрав с себя треклятые кепку и очки. И это осознание заставило ее улыбнуться.
— За пару недель до тура я написала песню, — вдруг раздался ее голос в микрофоне, девушка улыбалась. — Ее не слышал еще никто, кроме моих ребят, и мы только начали над ней работать. Обычно так не делается, но… Хотите ее услышать?
Вся кофейня, под завязку набитая людьми, тут же одобрительно взвыла, словно они находились на стадионе. Еще пару секунд Нарей молчала, силясь подавить улыбку на красивых губах… А потом вновь запела.
Она закрыла глаза, не обращая ни на кого внимания, слушая лишь бой гитары и на ходу сочиняя мелизмы. А где-то там, в глубине зала, Лео пихнул локтем своего блондинистого друга.
— Ты чего? — удивленно выдал он, когда Кай вдруг вновь приложился лбом о барную стойку и так и замер. — Блондиночка, плохо, да? — Лео бережно погладил друга по голове. — Осознаешь, какое сокровище просрал, или тоже такой голос хочешь? А то тебе бы голос потренировать не мешало бы.
— Лео, твоя поддержка — лучшая в мире, — пробубнил Кай, не поднимая головы.
— Ну еще бы, — горделиво усмехнулся парень, на этом от Кая отстав, а блондин так и остался стоять у бара, опустив лоб на холодную деревянную поверхность… И укладывая в голове тот факт, что все последние песни SID были написаны ею. Тот факт, что они — Кай и Нарей — были похожи друг на друга куда сильнее, чем Каю того хотелось…
Лео же в этот момент подошел поближе к сцене. Он намеренно выбрал столик, располагающийся максимально близко, и когда девушки закончили песню и начали собираться со сцены, Лео вдруг радостно обратился к парочке очаровательных посетительниц.
— Привет, я все ждал, ждал, когда вы попросите мой автограф, и не дождался, — заявил он, присев перед столиком и сложив на нем руки.
Его серые глаза весело взглянули на заулыбавшихся девушек, они обе начали яростно искать чем и на чем можно расписаться. Пришли они, вообще-то, сюда ради Наоя. Но когда перед их столиком сидело чудо в лице Лео — грех было не воспользоваться возможностью, которая и так сама лезла в руки.
— Как вас зовут? — начал допрос парень. — Колитесь. Кого я хочу осчастливить своим автографом — тому уже спасенья нет.
Девушки захихикали, начали говорить свои имена… Жаль только они не знали, что очаровательный Лео слушает их вполуха. Глазами он постоянно косил на сцену. Все ждал, когда Кейт сделает первый шаг в зал, а когда это свершилось, он обернулся и громко позвал ее по имени. Достаточно громко, чтобы она услышала.
Однако Кейт никак не отреагировала. Поставив гитару, она показательно отвернулась и шагнула к бару, даже не подозревая, что в тот момент Лео на крошечный миг замер, а потом на его губах начала появляться самая дебильная и самая счастливая из всех улыбок, что когда либо парень мог изобразить.
— Кейт! — позвал он, но когда показательный игнор продолжился, улыбка парня стала только шире.
Подумать только! Да Джун оказался прав! Кейт, молчаливая, спокойная Кейт, почти не умеющая выражать собственные эмоции, настолько не знала, что делать, что пошла самым глупым из возможных путей — решила заигнорировать человека, против которого этот прием был максимально бездейственен! Но в то же время именно это ее поведение только что доказало Лео одну вещь: Кейт чувствовала себя настолько обиженно, обделенно и разозленно, что даже не хотела смотреть ему в глаза…
Старательно не оборачиваясь на голос, звучащий за спиной, она важным шагом подошла к бару. Лицо же ее в этот момент выражало обиду и смятение. Мало того, что Кейт сама от себя не ожидала подобных чувств, как ревность, так теперь еще и не знала, как должна себя вести… Свое поведение она считала максимально глупым. Но и улыбнуться Лео просто так она бы не смогла. А пока девушка упорно рассуждала над тем, что ей делать, и как себя вести, она даже не подозревала, что бывший беловолосый парень уверенно шагал к ней.
— А ну пойдем, — голос прозвучал до того внезапно, что девушка сильно вздрогнула, а стоило ей обернуться, как ее руку тут же крепко сжали, брюнетку куда-то потянули.
Сперва она сделала шаг по инерции. А вот потом начала осознавать происходящее.
— Лео?..
— Пойдем, пойдем, — с улыбкой повторил гитарист и еще сильнее потянул девушку за собой, делая шаг за шагом в неизвестном направлении. Только тогда Кейт начала осознавать происходящее, и обида с ревностью взыграли в ней с новой силой.
— Эй! — рявкнула гитаристка, спотыкаясь на ходу — так быстро Лео шагал через весь зал. — Лео, куда ты меня ведешь?!
Лео не отвечал. Не переставая улыбаться, он все тащил и тащил девушку за собой по-пятам, даже не оборачиваясь на ее очаровательный голосок, уже кинувший ему в спину пару ласковых на родном английском.
— Лео! Нам же сюда нельзя! Мы же работать должны! — воскликнула Кейт, когда они вышли на кухню, преследуемые удивленными взглядами поваров, а еще через пару секунд беловолосый свернул с кухни в небольшой коридорчик, а оттуда к подсобным помещениям, где они сегодняшним утром побросали все свои вещи.
Затащив девушку внутрь, Лео закрыл за ними дверь и лишь тогда обернулся к брюнетке. Он сделал к ней два уверенных шага, из-за чего Кейт опасливо попятилась назад и уперлось спиной в холодную стену подсобки. Что происходило с Лео она не понимала. Даже не могла предположить! А потому смотрела на парня растерянно и ошарашенно… Уперев ладони в стену по обоим краям от головы девушки, Лео чуть наклонился к ее лицу. Все это время он не переставал глупо улыбаться. Это давало Кейт надежду, что она не натворила какой-то фигни, из-за которой можно было внезапно рассориться, ведь даже чересчур улыбчивый Лео не улыбался, если предстоял тяжелый сложный разговор. Однако следующая же его фраза Кейт настолько огорошила, что девушка в недоумении застыла.
— Кейт, — с широкой улыбкой на лице произнес парень. — Почему ты выглядишь такой раздраженной?
Брюнетка удивленно захлопала глазами. Кейт была не из глупеньких девочек, да еще и Лео знала, как облупленного. Поэтому сейчас же осознала, что Лео уже давно знал ответ на этот вопрос. Вот и лучился счастьем и радостью, как чертово солнышко! Радовался, пока она не находила себе места из-за столь непривычных к нему чувств! Девушка поджала губы и взглянула на Лео исподлобья.
— Готова поспорить, что тебе не нужен ответ на этот вопрос, — осторожно заявила она, из-за чего Лео начал улыбаться еще шире и приветливей.
— Ты действительно ревновала меня к гостям? — задал уже куда более конкретный вопрос парень. — Ты ходила недовольная, потому что я весело болтал с другими девушками? Тебе действительно это не нравилось?..
Наблюдая за тем, каким счастьем лучились глаза парня при каждом его слове, Кейт напротив становилась все мрачнее и мрачнее, сжимала губы в тонкую линию. Чем больше Лео говорил, тем глубже, казалось, он копал себе могилу… И вряд ли сам гитарист этого не понимал.
— А мне это должно нравиться?! — не выдержала Кейт, рявкнув эту фразу ему буквально в лицо и тут же смутившись собственного голоса.
Лео на секунду замер, растерянно пялясь на девушку сверху вниз.
— И ты злилась не потому, что не было возможности что-нибудь съесть?..
— Я злилась, потому что мне запретили даже жевать жвачку, пока мой парень флиртует с другими!
Лео вновь замолчал, и вновь взгляд его выражал лишь шок, медленно переходящий в удивление по мере того, как он осознавал сказанные Кейт слова. Каждое из ее слов. А чем лучше он понимал, что именно сказала Кейт, тем больше счастья он начинал испытывать. Это было видно прямо по его лицу, по глубоким серым глазам…
Девушка, долгие годы не отвечавшая ему взаимностью и даже сейчас до конца неуверенная в своих чувствах, ревновала! Его! Парень не помнил, когда последний раз мог так сильно чему-то радоваться!
— Кейт… — он шумно выдохнул.- Кейт, ты правда, меня? Ревнуешь? — совсем тихонько спросил гитарист, глядя в ее растерянные и обиженные серые глаза. — Меня? Ты?..
— Почему ты так счастливо лыбишься?! — искренне возмутилась гитаристка, сама от себя не ожидая таких эмоций, как вдруг в глазах Лео промелькнуло нечто невообразимо странное, он быстро опустил теплые руки на ее щеки и прижался губами к ее губам.
Внезапный поцелуй заставил Кейт зажмуриться, но не успела она оттолкнуть Лео или ответить, как он сам отстранился.
— Правда ревнуешь!!! — воскликнул Лео с такой радостью, будто бы сказанная Кейт фраза для него прозвучала все равно, что положительный ответ. — А как давно?!
— Что как давно?! — ошарашенно воскликнула гитаристка, все еще словно бы ощущая тепло его губ на своих.
— Как давно я нравлюсь тебе настолько, что ты меня ревнуешь?!
Кейт опешила еще сильнее, чем прежде. Она замерла, пару раз растерянно моргнула, а потом исподлобья взглянула на гитариста.
— Лео, — вкрадчиво начала она. — Мы же встречаемся… Как ты думаешь, почему мы встречаемся?..
— Потому что ты пообещала! — широко улыбаясь выдал парень, не прекращая держать в ладонях ее лицо и нетерпеливо поглаживать большими пальцами ее щеки.
Заметив испуг в глазах гитаристки, парень поспешил исправиться.
— Вернее, я думал, что поэтому. Но ты меня ревнуешь! — бешено завопил он, и в тот момент Кейт почувствовала себя последней сволочью.
Вот он. Лео. Стоял перед ней и так бешено, по-детски искренне радовался самому обычному проявлению ревности. Радовался, как глотку свежего воздуха, радовался так, будто это было каким-то чрезвычайно важным событием для его уставшего от томительного ожидания сердца. И Кейт осознавала, что в этом виновата она. Это она за много-много лет довела этого улыбчивого дурака до того, что он с большей охотой верил, будто можно начать встречаться из-за обещания, а не из-за проявления чувств. Стало до того плохо и стыдно, что Кейт больно прикусила губу и опустила взгляд. Ревность, стыд, обида — все это слилось в один большой неприятный ком, который того и гляди задавил бы брюнетку. Если бы не теплые руки, не исчезающие с ее лица… Лео заставил девушку поднять влажные от подступающих слез глаза, и вновь она увидела перед собой его улыбающееся лицо, до того счастливое, что на бледной коже даже проступил румянец.
— Ревнуешь!
— Да не вопи ты! — вдруг опомнилась брюнетка, осознав, как хорошо был слышен вопль гитариста за стенами крошечной подсобки. — Не кричи, нас же услышат!
Она тут же стукнула Лео по плечу, в панике обернулась на дверь, будто бы вот-вот сюда должны были войти недовольные или шибко заинтересованные, но парень вновь заставил Кейт посмотреть на него.
Господи, как же он улыбался… Эту улыбку не сравнить было с его привычной — дурацкой и дебильной. Его губы, его светящиеся счастьем глаза… Кейт не могла отвести взгляда. А всегда ли Лео был таким? Как часто она могла видеть этого дурака по-настоящему счастливым?
— Пусть услышат, — вопреки своим словам, Леонард все-таки понизил голос.
Тяжело выдохнув душный спертый воздух подсобки так, будто бы с его плеч свалился нечеловеческий груз, парень прильнул лбом к ее лбу, закрыл глаза.
— Такие подарки делают только по особым поводам. У меня что, день рождения?
— Он у тебя уже был…
— Еще один?! Мама удивится! — радостно заявил крашеный, и вновь подался к уже таким знакомым губам.
Кейт крепко закрыла глаза. Ей казалось, она не заслужила такого поцелуя, таких искренних эмоций… Пока Лео был до одурения счастлив, она чувствовала себя отвратительно. Лео, искренний, как ребенок, столько лет добивался ее внимания. Он был так сильно влюблен, что рванул за ней аж в другую страну!.. А Кейт не понимала, чем это заслужила. Она была равнодушна, она отвергала его десятки раз, так почему он не сдавался? За что он продолжал ее любить? И почему она никак не могла ощутить тех же чувств в ответ… Кейт ненавидела себя за это, ненавидела до такой степени, что все-таки не сдержала слез. Как ненавидела и вопрос, неосторожно заданный Лео в тот миг:
— Ты любишь меня?
— Я… Я не знаю, я… — растерянно начала оправдываться гитаристка, быстро стерев с лица слезы, чтобы не дай бог Лео не увидел, но он видел все прекрасно.
— Но ты меня ревнуешь? — воодушевленно спросил он, словно любовь и ревность в его представлении шли достаточно близко друг к другу.
— Лео… Только такой дурак, как ты, способен радоваться такой чуши…
— Только такое дурище, как ты, способно все еще винить себя за отсутствие чувств, — широко улыбнулся парень, и Кейт дрогнула всем телом от услышанных слов, от его рук, стерших слезы с ее щек.
Лео будто бы прочитал ее, как открытую книгу. Будто бы без любых пояснений знал, о чем она все это время думала. Что столько времени не давало ей покоя… Больно прикусив губу, сведя брови, Кейт заглянула в его серые глаза.
— Разве ты не злишься, что я все еще не чувствую того, что и ты? — почти шепотом спросила брюнетка.
Она боялась услышать ответ. Боялась, потому что Лео мог сказать абсолютно что угодно, но в ответ Кейт услышала его спокойный улыбающийся голос и ощутила, как теплые губы бережно коснулись затылка.
— Кейт, да я бы еще десять лет проходил бы в твоей френдзоне, если бы знал, что рано или поздно ты не захочешь ни с кем меня делить.
***
Сердце все еще не успокаивалось. Оно как бешеное стучало в груди, от чего становилось больно, и Рэй прижимала к груди холодные вспотевшие руки.
Впервые она испытывала такие чувства после концерта. Даже самый первый выход на сцену подарил ей только страх… А сейчас… Сейчас Рэй чувствовала себя влюбленной. Влюбленной в свою музыку, в своей голос, в свою жизнь, во всех этих людей, что так жаждали ее присутствия на сцене. От того сердце и колотилось. От того бросало в жар и начинало путаться сознание. Даже за броским макияжем Нэнси люди все равно разглядели ее…
Эти мысли никак не давали покоя. Понимая, как же глупо она выглядит сейчас, Рэй попыталась предпринять попытку скрыться от чужих глаз, и уверенным шагом направилась в кухню, по тому пути, что ранее был пройден Лео и Кейт. Она не хотела ничего, кроме как оказаться абсолютно одной в раздевалке, опуститься на холодный пол и перетерпеть эту бурю эмоций, что она буквально не могла контролировать. Восторг и смущение были настолько велики, что порой Нарей порывалась закрыть руками лицо, но каждый раз она вспоминала, что перед собой сейчас люди видят Нэнси. Стойкую, уверенную Нэнси. Не ту, что может себе позволить смущаться и паниковать… Вот Нарей и пыталась сбежать.
Но все-таки в этом мире все было равноценно.
Пока Нарей преследовала нечеловеческая удача и успех — неудача и неуклюжесть шли за ней по пятам. Стать великолепной вокалисткой в семнадцать — не только труд, но и удача. Вечно попадать в передряги и прослыть криворукой — цена, которую девушка заплатила за свою жизнь.
Вот и сейчас Рэй продолжала отдавать дань. Навалившись плечом на кухонную дверь, деревянную и непривычно тяжелую, сделав шаг внутрь, девушка буквально сразу же впечаталась во что-то своим неуклюжим телом, тут же вскрикнула, потеряла равновесие…
Звон разбившихся тарелок застрял в ушах долгим противным эхом.
Крепко зажмурившись, девушка замерла, далеко не сразу осознав — она бы упала. Упала бы, не поймай ее чужая рука прямо поперек талии. И даже не открывая глаз, Нарей безошибочно сказала бы, кому эта рука принадлежала.
Легкий запах знакомого одеколона уже говорил девушке слишком много. Больше, чем ей хотелось бы знать…
Глаза Кая в тот момент выражали лишь нечеловеческую усталость. Происходящее казалось ему уже настолько привычным, что на замершую в его руках девушку он смотрел с жалостью и снисхождением. Он, конечно, все еще был до безобразия зол на Нарей, но иногда думал, что жизнь ее очень и очень наказала, как Нарей дожила до своих лет — огромный вопрос.
— Упс, — холодно хмыкнул Кай, оглядев пол, усыпанный осколками его тарелок. — Тарелочки сдохли, а главное зло все еще живо.
«Главное зло» в тот же момент подняло на него голову, и в карих глазах мелькнула обида и негодование. Колкий язычок Нэнси уже готов был выдать очередной ответ, но Нарей почему-то сдержалась и лишь сжала губы в тонкую линию. Недолго думая, она отступила от блондина на шаг, скинув с себя его руки. Присутствовавшие неподалеку повара, несколько официантов, оставленных музыкантам в подмогу, и менеджер тут же кинулись к двоим вокалистам. С их стороны тут же посыпались причитания, попытки успокоить вокалистов, мол, посуды много, ничего страшного, несколько человек тут же кинулись все эти осколки подбирать… И только Кай и Нарей молча стояли неподалеку друг от друга. Упрямо смотрели друг другу в глаза.
Первой сдалась Рэй, она надменно фыркнула, развернулась и хотела уже покинуть кухню, но не смогла.
— Нэн, — голос Кая раздался за спиной и заставил девушку остановиться, как вкопанную.
Она не повернулась. Возможно для того, чтобы Кай не смог увидеть ее лица в тот момент — девушка сильно прикусила губу, нахмурилась. Стиснула кулаки. Сегодня только ленивый не назвал ее по имени. Настоящему имени. Только ленивый и… Кай.
Дав понять, что она слушает, Рэй чуть повернула голову — не хотелось слишком долго ждать, чего же там Кай решил ей сообщить. А он словно специально медлил, чем злил, бесил, и…
— Не пой эту песню на сцене.
Нарей и представить не могла, что в один миг способна ощутить сразу и злость, и негодование, и удивление. Она и думать забыла о прежнем выражении лица, резко обернулась к блондину, открыла рот, чтобы рявкнуть что-то колкое, напомнить, что ее музыка — не его собачье дело. Да много чего нелицеприятного она могла бы сказать Каю в этот момент, если бы его взгляд не выражал такое спокойствие…
Сказанная им фраза не была издевкой, это было заметно сразу.
— Почему? — девушка нахмурилась.
— Нэнси такие песни не подходят.
От недоумения рыжая нахмурилась еще сильнее. Кай же, видя ее замешательство, лишь тихо хмыкнул.
— Будешь их петь — публика так и запомнит тебя, как Нарей.
Девушка замерла. Недоумение сменилось растерянностью, непониманием… Кай же, в один миг позабыв про девушку, устало вздохнул и присел рядом с парочкой официантов, убирающих осколки, чтобы им помочь. Глядя на блондина, рыжая и шагу не могла сделать — с чего бы он говорит ей такие слова? Зачем?
— С вами все в порядке? — взволнованный голос администратора отвлек девушку от замешательства, она дрогнула, обернулась и растерянно взглянула в обеспокоенные глаза.
— А… А, да, все хорошо. Я прошу прощения, целиком моя вина, я возмещу ущерб, — сбивчиво пробормотала рыжая и, будто бы избавившись от наваждения, рванула с кухни прочь.
Оставшуюся часть дня Нарей буквально обходила блондина стороной. Даже когда он с гитарой вышел на сцену, девушка старалась обслуживать столы подальше, но ничто не могло удержать ее от того, чтобы слушать его игру. Это напоминало о прошлом. Об уличном музыканте Кае, мерзнущем перед скромной толпой, напоминало, как все начиналось, и вселяло какую-то тоску. А пока Нарей, ожидая заказа, стояла у бара и смотрела на сцену, с нее не сводили взгляда.
— Два дебила, — пробормотала себе под нос Энги, покачала головой и подошла поближе к подруге. — Это крайне непохоже на взаимоненависть. То, как вы смотрите на выступления друг друга.
Нарей не ответила. Ее словно бы даже не волновали сказанные подругой слова, хотя на Нарей это было плохо похоже. Она хмурилась. Не сводила взгляда с Кая.
— Что-то не так? — удивилась брюнетка, не получив никакого ответа.
Тогда Рэй медленно неуверенно кивнула.
— Не знаю, — пробормотала она, хмурясь. — Наверное, не так, — последовал ответ, и больше Рэй ничего не сказала.
***
Менеджер — не работа. Менеджер — настоящее призвание. Только абсолютно чокнутый человек может пожертвовать всем своим свободным временем и даже личной жизнью ради того, чтобы безвылазно сидеть с ноутбуком и телефоном.
Нападки со стороны компании продолжались до сих пор. Потерять столь важные документы — чудовищное упущение со стороны менеджера, и пусть в ответе за них был Эйджи — разгребать все это приходилось именно Най. И менеджер честно пыталась этим заниматься… Другой вопрос, что сегодня вся работа шла из рук вон плохо. Или не шла вообще.
— Да черт возьми, — возмутилась менеджер, допустив очередную ошибку.
Выругавшись, она схватила стоящую рядом кружку горячего кофе и сделала несколько больших глотков.
Рабочий день шел к завершению. Пусть толпа фанатов за витринами не уменьшалась, но когда стукнет одиннадцать вечера охранники выведут из зала всех засидевшихся, а для музыкантов наступит долгожданный отдых. Взглянув на время и убедившись, что до закрытия оставались считанные минуты, Най вновь потянулась к кофе. Она задумчиво вздохнула, сделала глоток и лишь тогда удивленно нахмурилась. Взглянула на кружку.
Признаться честно, лишь сейчас она осознала, что за весь день ни разу не просила бармена сделать ей напиток. А судя по абсолютно спокойному, не орущему от голода желудку и отсутствию желания спать, эта кружка была далеко не первой за долгий рабочий день.
Най вздохнула.
Она знала эту свою особенность — зарабатываясь, Най не замечала ничего вокруг. Могла забыть поесть, или наоборот, забыть, что поела. Поэтому магически не заканчивающийся кофе для девушки сюрпризом не стал.
— Я заколебалась, — усталый голос раздался совсем рядом, отвлекая Най от рассеянных мыслей.
Обернувшись, она уперлась взглядом в высокую брюнетку, что опустила на бар голову и устало смотрела на подругу в ответ.
— Осталось пять минут, дорогая. За вами вот-вот приедет такси.
Энги вздохнула.
— Мы с парнями поболтали и решили, что всем составом уберемся в зале быстрее, чем это сделают те трое официантиков, — пробормотала девушка. — Можешь заказать такси на полчаса попозже.
— Благородные вы мои, — пробормотала Най, устало наблюдая за тем, как бармен выставляет на поднос Энги последний ее заказ на сегодня.
— Как тебе кофе? Мне понравился, я бы ходила сюда, не живи мы в другом городе, — барабанщица устало вздохнула.
— Вкусный. Хотя я не помню, как его пила.
— Да ты всегда так, работаешь весь день, а потом нихрена не помнишь. Чтоб ты знала — Лео этим пользуется.
— Как?
— Заставляет тебя что-нибудь пообещать, а потом записывает это на диктофон. Ты должна ему стадо кроликов, ты в курсе?
Най пораженно вылупилась на подругу.
— Ты же в курсе, что только что подписала смертный приговор для Лео?
— Неа. Ты все-равно заработаешься и забудешь, — рассмеялась Энги. — Давай, заканчивай. Нельзя весь день только и делать, что думать о своей работе, милая.
С этими словами Энги потянула на себя поднос. Най же ничего не сказала только угрюмо уткнулась лицом в кружку кофе. Не могла же она сказать Энги, что… Что ни черта не работала сегодня.
Из всех задач она дай бог выполнила половину. Да, была работой поглощена, да, действительно не помнила, как пила кофе — делала это на автомате. Но и работала она слишком мало для себя. А все по одной простой причине.
Ее мысли были слишком далеко от PR-менеджмента и компании.
Стоило только начать отвечать на почту, звонить с организаторскими вопросами, как перед глазами появлялась слишком уж яркая красная шевелюра. Не как образ — в прямом смысле, Рэдо постоянно маячил рядом. Он приходил за бар забрать заказ, отнести посуду, поболтать с ребятами, он постоянно появлялся рядом. И каждый чертов раз, стоило лишь Най заметить его лицо, волосы, — она забывала о том, что делала в этот момент. Мысли были наполнены рабочими вопросами, а потом, как по щелчку пальцев, все эти мысли испарялись. А вместо них возникал образ внимательных зеленых глаз. Его голос — не такой, как обычно, не спокойный или приветливый, а вкрадчивый, уверенный и жесткий. В животе начинало приятно тянуть, а по шее поднимались колючие мурашки.
Возвращались воспоминания о сегодняшней ночи.
Стоило только этим воспоминаниям прокрасться в ее голову, как Най тут же пыталась выкинуть их из головы. Она начинала работать с удвоенной силой, забывая про все и вся… Но проходили считанные минуты, и Рэдо вновь появлялся рядом с баром.
Он отвлекал ее.
Сам того не желая, он перетягивал все ее внимание на себя, и каждый раз менеджер забывала о своей работе. И не было для Най ничего страшнее.
Когда мысли о красноволосом в очередной раз ворвались в ее голову, Най нахмурилась и встряхнула волосами, как наваждение откидывая его образ из головы.
— Все в порядке? — удивилась Энги, заметив странное поведение подруги.
— Да, не беспокойся, — быстро отозвалась менеджер, но прежде, чем Энги ушла с подносом, полным еды, она тихо произнесла. — Спасибо за кофе.
Энги тут же удивленно нахмурилась.
— За кофе?
— Ну. Я подумала, что раз ты интересуешься, вкусный ли, то ты мне его и…
Энги устало вздохнула и покачала головой.
— Ты меня не так поняла, видимо, — хмыкнула она, поднимая поднос и делая шаг от бара. — Я просто поинтересовалась. Кофе у нас тут только одна заботливая морда раздаривает, и я не про бармена. — усмехнувшись, Энги окинула подругу насмешливым взглядом и скрылась в глубине зала.
Най же растерянно уставилась на свою кружку.
Она и не представляла, сколько выпила кофе, не помнила, ела ли чего-нибудь. Но зато теперь она точно знала — все хуже, чем Най могла себе представить. Оставшиеся несколько минут до закрытия она просидела молча, почти неподвижно. Наблюдала за тем, кто занял все ее мысли…
Сам Рэдо словно бы ее не замечал.
Он был занят работой и выглядел в роли официанта настолько идеально, словно бы ему шла абсолютно любая работа. Ему шла роль музыканта, Най без труда представляла Рэдо в белом халате и со стетоскопом на шее, а теперь еще и видела, насколько ему шел чертов длинный черный фартук, белая рубашка, поднос в руке. Даже сейчас Рэдо был идеален. И это пугало… Был ли в нем хоть какой-нибудь изъян?
Все то время, что гости покидали зал кофейни, что официанты вместе с музыкантами убирались, Най не сводила с красноволосого гитариста внимательного взгляда. А когда ей показалось, что он со всеми обязанностями закончил, Най решительно захлопнула ноутбук, спрыгнула с барного стула и направилась к парню.
Могло показаться, что это далось ей легко. На деле же все это время Най просто собиралась с духом.
— Рэд, можем поговорить?
Это были ее первые слова после прошедшей ночи. Первые слова за сегодняшний долгий день, и Рэдо настолько их не ожидал, что даже дернулся от удивления, когда голос Най раздался за спиной.
Он обернулся. В тот момент Най и увидела в его глазах смесь облегчения с недоумением.
— Конечно, — голос прозвучал по-обычному тепло, парень огляделся. — Ты хочешь поговорить наедине?
Черт бы побрал его проницательность! Даже она входила в список его слишком идеальных черт! Най, недовольная этими мыслями, сосредоточенно кивнула.
— Да. Давай выйдем на улицу.
— Подождешь, пока я переоденусь? Мне нужно минут десять.
Девушка вновь кивнула.
— Буду ждать за служебным выходом, — пробормотала она, на Рэдо больше не взглянув, и быстро куда-то зашагала.
Рэдо удивленно за ней проследил. Что-то ему подсказывало, что готовиться следовало к худшему.
Най же, не собираясь терять время, вышла на улицу. В этот момент она пожалела, что не курит и никогда не пробовала… Наверное это действительно могло успокоить. Хоть чуть-чуть. Она нервничала и понимала это прекрасно. Вот только что с этим делать девушка совершенно не знала. Свежий ночной воздух проникал в каждую клеточку легких, стоило лишь сделать глубокий вдох. Прохлада неприятно пощипывала обнаженные руки, ноги в тонких колготках. Близилась середина осени, в городах становилось прохладней с каждым днем.
Най не заметила, как скрипнула дверь служебного выхода — опомнилась только тогда, когда на ее плечи опустилась чужая кофта.
— Я ведь сказал, что освобожусь только через десять минут. Ты могла надеть хоть что-то, — немного укоризненно произнес такой знакомый голос за спиной.
Девушка тут же прикрыла глаза и поджала губы. Она не видела, но слышала, как Рэдо присел на металлическую оградку рядом с девушкой. Внимательно взглянул в ее лицо.
— Первые слова за целый день, и сразу приглашение на разговор? — устало усмехнулся гитарист. — Кажется, мне стоит волноваться. О чем ты хотела со мной поговорить?
Най бросила на Рэдо короткий усталый взгляд, после чего отвернулась и тяжело вздохнула.
— Ты в своем репертуаре, — тихо произнесла она, закутавшись в чужую теплую кофту.
— Хорошо, что ты знаешь, чего от меня ждать, — усмехнулся парень, и Най в ответ лишь устало покачала головой.
А дальше тишина. И пока Най собиралась с мыслями, Рэдо смотрел на нее с усталой усмешкой на губах. Сколько продолжалась эта тишина — Най не считала. Она погрязла в своих мыслях и пусть понимала, что пауза слишком затянулась, сообразить все никак не могла… Размышления прервал голос Рэдо. Сперва он устало вздохнул, потом растрепал красные волосы… А потом спокойно произнес.
— Я не жду, что ты скажешь мне что-то хорошее. Не пытайся как-то сгладить, я не рассчитывал, что что-то хорошее выйдет из вчерашнего.
Прикрыв глаза, Най тяжело выдохнула холодный уличный воздух.
— Рэдо, у меня проблема, — тихо начала она, этими словами заставив парня тут же прислушаться к ней, а когда взгляд Рэдо стал не просто внимательным, но еще и обеспокоенным, когда он смело предложил свою помощь, девушка негромко и четко произнесла. — Мне кажется, я в тебя влюбляюсь.
Сперва Рэдо ничего не сказал.
Ошарашенно и растерянно он смотрел на девушку, раз за разом прокручивая в голове ее слова. Что-то внутри парня ликовало. А что-то орало не своим голосом из-за беспокойства.
— Это проблема? — наконец уточнил он, на что получил лишь один сосредоточенный кивок. — Тогда у меня проблема покрупнее. Я уже в тебя влюблен.
Най коротко покачала головой и задумчиво уставилась куда-то вперед, на мокрые после мелкого дождика дороги проезжей части.
— Действительно проблема покрупнее, — тихо отозвалась девушка. — Но я говорю серьезно. Рэдо, ты начинаешь мне слишком сильно нравиться, и это очень, очень плохо… Ты не выходишь у меня из головы.
Фраза была произнесена резко. И прозвучала соответствующе. Рэдо замер. Нахмурившись, он в полном недоумении оглядел девушку. Это точно сказала Най?.. Точно ли слова принадлежали ей? Но при всем благозвучии, Рэдо подозревал, что было в этих словах что-то не так.
— Но утром ты ушла, не сказав ни слова, и…
— Я думала, что ты спишь.
— Ты ничего не сказала и когда я приехал в кофейню.
— Здесь я менеджер, Рэд.
Парень замолчал. Он все еще с подозрением оглядывал девушку, лишь потом позволил себе признаться.
— Я не взвыл от радости, потому что жду объяснений и подвоха.
Тогда-то Най и вздохнула. Слишком тяжело и напряженно, чтобы Рэдо был уверен — подвох есть. Он наблюдал за менеджером, смотрел, как она все не решается что-то сказать. А потом услышал тихий вопрос.
— Рэд… Как много я сегодня работала?
— Ну. Ты с самого открытия кофейни не отрывалась от ноутбука, — задумчиво предположил парень.
Най вздохнула.
— Вот именно, — тихо подтвердила она. — Я должна была сделать просто туеву хучу всего… Но я не смогла. Я вообще почти не работала, — произнесла девушка с усталостью в голосе и, на несколько долгих секунд замолчав, тихо и спокойно добавила. — И все потому, что ты не вылезаешь у меня из головы. Ты постоянно меня отвлекаешь.
Рэдо ответил не сразу. Ее слова звучали словно приговор, поэтому некоторое время он настороженно смотрел на девушку, словно бы ждал, что она скажет что-то еще. Потом осторожно произнес.
— Для тебя это плохо?
— Причина, по которой я не хотела никаких отношений, именно в этом. Я не могу работать, потому что постоянно думаю о тебе.
— И вот опять я на секунду обрадовался, — хмыкнул Рэд, а Най на поджала губы.
Стараясь не смотреть на парня, она тихо продолжила.
— Ты мелькаешь у меня перед глазами. Мы встречаемся взглядами. Каждый раз я вспоминаю о сегодняшней ночи и пропадаю из реальности. Я знаю, что ты здесь, рядом, что при желании я смогу протянуть руку и коснуться тебя, и начинаю думать об этом, думать, думать… А когда понимаю, что отвлеклась, — прошло уже несколько драгоценных минут. Я все еще помню, насколько важен тебе и ребятам хороший менеджер, много работающий, все успевающий, разруливающий любой конфликт… И ты хочешь видеть меня своей девушкой, — серьезно произнесла Най, и, помолчав, добавила. — Но выходит, что я могу быть кем-то одним.
Замолчав, Най, наконец, перевела на Рэдо внимательный усталый взгляд.
Она не знала, что парень ей скажет, и теперь просто смотрела в его глаза. Рэд прищурился. Некоторое время он молчал, осмысливая сказанное.
— Хочешь сказать, что любить меня и быть моим менеджером — несовместимые вещи?
Менеджер кивнула.
— И надо выбрать что-то одно? — вкрадчиво поинтересовался Рэдо, но девушка почему-то с ответом помедлила. Тогда Рэдо вымученно ухмыльнулся. — Ты уже выбрала…
— Рэд.
— Для тебя лучше оставаться менеджером, не так ли? — голос Рэдо прозвучал строго и недовольно, девушка без труда уловила в его тоне разочарование и с испугом и растерянностью взглянула на парня.
Тот поднялся с оградки. Спрятав руки в карманы, он обернулся к Най и сверху вниз взглянул на нее холодно и недовольно.
— Рэд…
— Не возмущаешься. Значит — угадал.
Най, обеспокоенная его вмиг переменившимся поведением, тоже поднялась на ноги.
— Послушай, — быстро начала девушка. — Быть хорошим менеджером — это все, что я умею. Я все еще помню, как сильно ты хотел от меня избавиться прежде. Когда думал, что я не справлюсь со своими задачами. Ты не обратил бы на меня внимания, будь я чуть хуже, не справляйся я со своими обязанностями. Рэд, если мысли о тебе заставляют меня так сильно отвлекаться, то…
— Ты помнишь, что я тебе сказал перед туром? В день, когда SID увели у нас сцену? — вдруг прервал ее парень, и Най растерянно замолчала.
— Нет, — призналась она через несколько секунд.
— Я сказал, что ты не перестанешь мне нравиться, даже если допустишь сотни ошибок в своей работе. С тех пор ничего не изменилось.
— Но Рэдо…
— Ты и вправду до сих пор думаешь, что мои чувства к тебе существуют только потому, что ты — хороший менеджер?
— Послушай…
— Какого ж ты обо мне мнения? Делай их хоть тысячи, мне будет наплевать, если…
— Как же Кай?! — выкрикнула девушка, устав перебивать красноволосого, и тогда между ними воцарила мертвая тишина.
Взгляд Рэдо тут же на одно мгновение стал таким ошарашенным, что Най невольно за него испугалась. Потом Рэдо медленно закрыл глаза, глубоко вдохнул и выдохнул. Эта тема была запретной во всех смыслах слова. А Най коснулась ее так неосторожно, будто бы ткнула грязной палкой в кровоточащую рану… Каждый из ребят давно уяснил простую вещь: у них была одна общая цель. И цель эта пусть и прикрывалась словечками типа «успех», «известность» и так далее, но на деле была самой настоящей попыткой осуществить большую мечту одного человека. Все они хотели оставить что-то после себя: стихи, песни, музыку, что будет кричать в наушниках, колонках, в чужих сердцах и головах… Но сильнее всех этого хотел Кай. А больнее всех из-за этого было Рэдо.
Сперва Рэдо приходилось пришлось пережить попытку друга уйти из жизни, принять его диагноз и тот факт, что рано или поздно Кай действительно перестанет существовать. Затем пришлось пожертвовать успешным будущим, следуя за слишком амбициозным идиотом, пришлось хранить его тайну от самых близких друзей. До сих пор он оставался тем, кто знал Кая лучше всего, и тем, кто сильнее всего будет страдать от потери лучшего друга… Брата!.. А теперь и девушка, любимая девушка смотрела на него с таким отчаянием!.. И, кажется, предлагала ему пожертвовать еще и собственными чувствами.
Рэдо бы злиться на этого блондинистого недотепу. Но он не мог. Слишком хорошо понимал, что в происходящем не было вины Кая.
Най же, кусая губы, нервничая, продолжила:
— Ведь мы все это делаем для Кая… Если… Если я не смогу работать, то как мне помочь вам всем добиться успеха? Как мне помочь Каю… — в отчаянии произнесла Най. — Почему я так тебе нравлюсь, Рэдо?.. Почему именно я? Ты же… Ты же слишком хороший. Ты талантливый гитарист, ты идеально выполняешь все, за что берешься, у тебя самые лучшие на свете друзья, большая любящая семья, ты красивый, внимательный, заботливый! На тебя можно положиться, тебе можно доверить что угодно! Даже сегодняшняя ночь не выходит у меня из головы! У тебя есть хоть один чертов недостаток?! Хотя бы крошечный! — в сердцах произнесла Най, а потом, переводя дыхание, замолчала.
На слишком молчаливого и напряженного Рэдо был кинут ее полный отчаяния взгляд, и девушка едва слышно произнесла.
— Рэдо… Я боюсь тебя.
Вот и все, что стоило произнести Най, чтобы лицо Рэдо приняло ошарашенный вид, но менеджер тут же продолжила говорить.
— Я не о прошедшей ночи, я… Я боюсь, что только мысли о тебе заставляют меня забывать про мою работу, мои обязанности… Я боюсь, потому что для меня никогда не было ничего важнее и увлекательнее менеджмента, пока ты любым своим появлением не начал меня отвлекать. Это происходит давно, но заметить я смогла только сейчас. Я боюсь влюбиться в тебя еще сильнее… И боюсь, потому что не понимаю, зачем я тебе нужна. Ты нравишься мне. — сказав это, Най замолчала, тяжело вздохнула. — Господи, да ты чертовски нравишься мне! Но… Но иногда рядом с тобой я чувствую себя никем. И когда я оказываюсь перед выбором — быть ли с тобой, забыв про работу, или остаться хорошим менеджером и помочь тебе, ребятам и Каю… Мне хочется выбрать второе.
После этих слов Най больше не решалась смотреть на Рэдо.
Она чувствовала себя просто отвратительно. Ненавидела себя за то, что ей пришлось сказать. И боялась взглянуть в черные, как ночь, склеры, закрывающие пронзительные зеленые глаза.
Рэдо долго молчал. Обдумывал ли он сказанные Най слова, или просто не решался ей что-то ответить, девушка не знала. Поэтому, когда услышала его тяжелый вздох, все ее тело пробрала крупная дрожь.
— Зачем ты все это мне говоришь?
— Что?..
— Зачем? — спокойно переспросил Рэдо. — Ты хочешь, чтобы я помог тебе определиться с выбором? Хочешь, чтобы я за тебя решил, что тебе выбрать между мной и работой?
— Да нет же…
— Нет? — холодно переспросил Рэд. — Мне показалось, что ты уже определилась и выбрала работу. Если так, то может еще разок скажешь мне «нет»? Или не хочешь вновь брать свои слова обратно, когда передумаешь, как в тот раз?
Чем дольше Рэдо говорил, тем растерянней и напуганней становилась Най. Она и вправду не знала, зачем говорила все это Рэдо. С какой целью? Поставить ли точку? Или наоборот? Осознание собственной неопределенности заставило Най замереть.
Рэдо же тяжело вздохнул. Поежившись от холода, он устало покосился на дверь служебного выхода.
— Когда ты упоминала все мои хорошие качества, то забыла добавить, что я еще и очень терпеливый. Но даже мое терпение трещит по швам… Извини, если это все, что ты хотела сказать, то я, пожалуй, пойду. Скажи мне, когда определишься, — с этими словами Рэдо протянул руку, потрепал девушку по голове и зашагал обратно в кофейню, преследуемый растерянным и пораженным взглядом Най.
Только у дверей Рэдо остановился. Держась за холодную дверную ручку, он замер и еще несколько секунд напряженно смотрел в пустоту перед собой, прежде, чем устало обернуться к Най.
— Ты все еще нравишься мне. Сильно, — произнес он спокойно и вымученно, но потом добавил фразу, заставившую Най сильно пожалеть обо всех сказанных словах. — Но я не знаю, что делать, когда даже ты заставляешь меня выбирать между собственной жизнью и попыткой помочь Каю.
Он оставил Най на улице одну.
Едва дверь за парнем закрылась, Най поникла, тяжело опустилась обратно на оградку и зарылась руками в свои короткие темные волосы, больно закусила губу. Никогда прежде Най не чувствовала себя более виноватой, чем этим прохладным вечером на заднем дворе кофейни.
В тот день абсолютно каждый из компании друзей был озабочен чувствами. Не работой, не карьерой, и даже не музыкой. В тот вечер, переодеваясь в привычную одежду, оставляя в шкафчиках черные фартуки, шутя и смеясь, каждый из них за усталой улыбкой прятал что-то сокровенное, что-то, чем пока что не хотелось делиться даже с друзьями.
Каждый знал - так будет не всегда. Рано или поздно чувства стихнут или найдут выход, рано или поздно чувства успокоятся. Ребята переживали о чем угодно.
Но никто из них не волновался о том, чем закончится первый в их жизни музыкальный тур.
