Bebemos, peleamos, amamos

Я смотрела на ужасную картину. На полу валялись осколки посуды, стол, стулья и два человека, которые раз за разом били друг друга с такой ненавистью и злостью, что хотелось зажмуриться и закрыть уши — будто меня здесь нет, будто это происходит не со мной.        Официант, всё время стоящий сзади, наконец-то набрался храбрости вмешаться. Он быстро поднял Роба и усадил его на стул. Арон поднялся сам. Его губа кровоточила, костяшки были в кровати. Вид Роба тоже оставлял желать лучшего.        Мои любимые янтарные глаза встретились с моими. Арон смотрел со страхом и неуверенностью. Я знала, что надо поскорее уезжать отсюда, чтобы не произошло ещё одной драки, поэтому быстро подошла к шатену, взяла его за руку и повела к выходу.        Арон шёл и молчал, ловя на себе осуждающие взгляды посетителей ресторана. Мы быстро добрались до его машины, и я протянула руку к непонимающему Арону.        — Ключи. — Потребовала я.        — Ни за что. Это моя машина. — Усмехнулся тот, отказываясь подчиняться мне.        Я оставалась непоколебимой. Вскоре Арон сдался, не заметив на моём лице жалости и мягкости, и вручил мне ключи от машины. Мы быстро сели в салон и двинулись в сторону его дома.        Я молчала, аккуратно ведя дорогой автомобиль и наблюдая за дорогой. Арон, видимо, не знал, что сказать, поэтому просто тихо сидел рядом и кусал губу. Вскоре я почувствовала на себе его испепеляющий взгляд.        — Остановись тут. — Потребовал он тихим голосом.        Подумав, что ему стало хуже, я припарковалась на обочине дороги. Шатен открыл дверь, пропуская в салон свежий воздух леса, и вышел. Я последовала следом, надеясь, что ему понадобиться моя помощь. Но шатен не стал корчиться от боли, а лишь прислонился к машине спиной и посмотрел в сторону леса.        — Как ты? — Я встала рядом, не отрывая свой взгляд с его хмурого лица. Он тяжело вздохнул и скрестил руки на груди. Его челюсть напряглась.        — Скажи мне, Гарсия… — Начал он с хрипотцой. — Ты когда-нибудь чувствовала себя настолько паршиво, что хотелось пропасть?        Его вопрос застал меня врасплох, и я задумалась, но лишь на минуту.        — Да.        Арон кивнул, будто и так знал ответ.        — Как ты пережила это? — Его глаза заглянули в мои, и я почувствовала неописуемое чувство слабости. В этот миг я окончательно поняла, что Арон властен над моим сердцем и душой, и я ничего не могу с этим сделать. Я сдалась, полностью и бесповоротно, потеряв контроль.        Я молчала.        — Что мне делать, Ли, ммм? — Он грустно улыбнулся, продолжая смотреть в мои глаза.        — Почему столько боли мне может причинить лишь один человек? Как мне быть? Что мне сделать, чтобы не мучаться, чтобы не чувствовать это снова и снова? — В его глазах начали появляться слёзы, и я тоже начала чаще моргать, отгоняя пелену перед глазами.        — Почему ты то появляешься в моей жизни, то сжигаешь все мосты между нами? Что мне делать? Это уже невыносимо! — Он нахмурился, чтобы сдержать поток слёз, и я сделала шаг назад, заметив на его лице перемены. Теперь он смотрел на меня со злостью и враждой.        — Что ты хочешь получить от меня? Почему ты просто не можешь исчезнуть из моей жизни, если любить меня для тебя слишком сложно? Что мне сделать, чтобы доказать, что я достаточно помучился? — Он наступал, взмахивая руками и хмуря брови ещё больше.        — Хочешь, можешь рассказать мне про Роба и про ваш роман, чтобы выкопать мне яму. Можешь сказать, что никогда ничего ко мне не чувствовала, чтобы точно попасть в моё сердце и убить меня, разбив его. А ещё ты точно можешь сказать, что презираешь и ненавидишь меня — и вот я нежилец. Сделай это! Только пообещай, что это точно убьёт все мои чувства к тебе навсегда! Я точно знаю, что это должно сработать. Ну же! Давай! Избавь меня от этого гребаного чувства. — Арон толкнул меня к машине, и я со страхом заглянула в его глаза. Мои любимые янтарные глаза покраснели и необычно блестели, смотря на меня со злостью и самой настоящей ненавистью.        Но такая ненависть слишком близка к другому чувству — сильной любви. Я видела в его взгляде строгость, ненависть и злость, но чуть поглубже могла заметить слабое чувство, которое продолжало бороться за своё существование, принося, как сказал Арон, только боль.        — Я больше никогда не покину тебя. — Произнесла я еле разборчивым тоном.        — Нет! Ты исчезнешь из моей жизни навсегда. Пообещай мне!        — Я больше никогда не брошу тебя, Арон. — На глазах стали появляться слёзы, но я не обращала на них никакого внимания.        Арон подошёл ещё ближе, сокращая между нами расстояние на сантиметры. Я вжалась в машину, отказываясь подчиняться его словам.        — Мне не нужны твои лживые обещания, как и ты сама мне не нужна! — Его голос звучал громко и сурово, отчего по коже пошли мурашки.        Я не могла больше сопротивляться, поэтому, вцепившись в его сильное тело и уткнувшись в широкую грудь, я зарыдала.        — Я не уйду! Не уйду!        Арон стоял молча, не шевелясь, а я громко рыдала, пытаясь забыть все обидные слова, слетевшие с уст моего любимого хмурого шатена. Тело моё содрогалось, но потом успокоилось, когда я почувствовала мужскую руку на своей спине.        Ладонь Арона легла мне на подбородок, заставляя меня поднять голову и взглянуть в его глаза. Из-под мокрых ресниц я смотрела на тусклое и едва выдающее эмоции лицо Арона. Он же разглядывал в моём какие-то подсказки и невысказанные слова.        Затем его лицо соприкоснулось с моим. Мы коснулись друг друга лбами и носами. Глаза были закрыты. Я слышала, как быстро бьётся его сердце — или же это было моё собственное, и я чувствовала родной запах, который успокаивал и ещё большее возбуждал меня. Я первая нарушила дистанцию и коснулась своими губами холодных губ Арона. Он не сопротивлялся, но не сразу ответил на поцелуй. Тогда я начала целовать его требовательнее, более чувственно, и с его губ сорвался едва уловимый стон.        Он прижал меня к себе, зарываясь руками в мои волосы, и я тоже потянула его на себя, боясь прервать наш нежный поцелуй. Казалось, что я вновь плачу и дрожу, но вскоре я почувствовала прилив сил и успокоение. Шатен схватился своими руками за мою талию, прижимая меня всё сильнее к себе, и я почувствовала едва уловимую боль. Но даже это не могло заставить нас оторваться друг от друга.        Так мы стояли час. Друг напротив друга. Греясь в объятиях и оставляя самые нежные поцелуи на лицах, боясь произнести хоть одно слово, которое может всё нарушить.