Братья по магии. Точка отсчета

             — Алекс, где же ты был? — тоненьким от волнения голосом спросил Гарри и разрыдался. Он уткнулся носом в грудь Алекса и прижался к нему, крепко обхватив обеими руками. В эту минуту Саша чувствовал, что ему полных семнадцать, или, может, уже больше.              Наконец Гарри начал успокаиваться. Он вытер лицо рукавом не очень чистой мантии и с надеждой посмотрел на брата.              — Ты, наверное, ничего не помнишь, да? Ты не мог меня бросить, значит, что-то случилось c твоей памятью.              Алекс осторожно провел рукой по вихрам на голове Поттера. Было довольно темно, и восстановление природной прически брата стало понятно лишь на ощупь.              — Да нет, я кое-что помню, но как-то не очень ярко, как в черно-белом фильме. А в подробностях я помню только то, что было до того момента, когда я загрузил в файл свои воспоминания… — Алекс умолк, предпочитая не упоминать о том, что кроме сведений о самом Александре Акимове, он загрузил туда все, что помнил из книг и фильмов, даже из фанфиков, о Гарри Поттере и волшебным мире. Наличие такой информации он по-прежнему собирался скрывать. Вместо это он рассказал Гарри о том, как придумал сохранить, просто на всякий случай, важные сведения о себе и о них с Гарри.              — А что произошло? Ты изменился очень резко, всего за один день. Ну помнишь, мы тогда ходили караулить, чтобы рабы близнецов Уизли не попались?              — Я помню тот день, но без всяких подробностей, — откликнулся Алекс. В его голосе чувствовалось огорчение.              — Тогда ты не запомнил, кто тебя заколдовал… — разочарованно протянул Гарри. — Это было какое-то странное колдовство, ты был на себя не похож, не помнил, кто мы друг другу, и вел себя, как Малфой, если бы тот поступил на Гриффиндор!              Алекс пропустил мимо ушей упоминание слизеринца. Грей совсем не был уверен, что его прокляли, и поделился своими сомнениями с Гарри. Брат с ним не согласился и выложил все, что думал о роли директора в этом скверном мероприятии.              — Ты думаешь, это директор договорился с Реджинальдом вывести нас из школы? — скептически спросил Грей. — Если бы это было так, то забрали бы только меня и уже давно притопили бы в озере, чтобы я на тебя не влиял. Похоже, я напрасно с самого начала заразил тебя своей нелюбовью к Дамблдору. Теперь тебе кажется, что его борода торчит из всех щелей.              Стоило Алексу заговорить о рейвенкловце и похищении, как радость Гарри от встречи и повторного обретения брата существенно уменьшилась.              — Что же нам теперь делать? Алекс, наша магия!..              Алекс вздохнул. Он, как только вынырнул из темноты, в которой пребывало его сознание, сразу же попытался подключить Систему или хотя бы ощутить их с братом общую магию, однако у него ничего не вышло. Ничего внутри не откликалось. Конечно, Алекс попытался еще раз, но с тем же успехом. Когда он спросил, что чувствует Гарри, тот признался, что у него почти нет контроля над своей силой.              Оба мальчика замолчали. Они сидели рядышком на холодном полу, тесно прижавшись друг к другу. На душе у каждого лежал большой тяжелый камень, от которого было трудно дышать.              — Нас ведь не спасут? — спросил Гарри тихо.              Оказавшись рядом с братом, которого он воспринимал защитником и опорой, Гарри наконец испугался, потому что сейчас под его опекой и охраной уже можно было бояться.              Раньше, до Хогвартса, Гарри не хотел бы так отчаянно спастись, выжить любой ценой. Но сейчас, когда у него был брат, семья, он не хотел умирать. Все эти дни, когда Поттеру пришлось приглядывать за Алексом, ему пришлось нелегко. Заботиться хоть о ком-нибудь вообще непросто, а принимать на себя груз ответственности за жизнь и благополучие Алекса, самого дорогого для него человека, оказалось просто немыслимо. Но Гарри не сдавался и все равно отдал бы все, что имел, чтобы спасти даже того Алекса, легкомысленного и не похожего на себя прежнего, не помнящего родства. А уж сейчас, когда вернулся брат Саша, тот, кого Гарри ценил больше собственной жизни… Сейчас Гарри Поттеру было что терять, и от этого становилось невыносимо страшно — потому что терять обретенное отчаянно не хотелось.              — Не знаю, — прошептал в ответ Алекс, — придет ли кто-нибудь нам на помощь.              Он действительно не знал, ведь в каноне Дамблдор, кликнув свою рать, несся на всех парах, чтобы спасти своего героя. Но этот Гарри Поттер не был питомцем героем Дамблдора. Алекс понятия не имел, чего ожидать, действительность, как водится, оказалась не похожа на его представления.              Алекс почувствовал, как прижавшееся к нему тельце сотрясает крупная дрожь.              — Тебе холодно, Гарри?              — Н-нет.              Гарри не хотелось признаваться, как ему страшно. Наверное, Алексу тоже не по себе, незачем бояться им обоим, но Алекс, хотя сейчас у них не было доступа к совместной магии, все равно догадался, что испытывает Гарри.              — Не бойся, мы вместе, это главное. Сейчас ночь, давай поспим, а утром придумаем, что нам делать.              — Я боюсь засыпать. Вдруг я проснусь, а ты снова исчезнешь и будешь вести себя как… — Гарри постеснялся сказать «как придурок».              — Не бойся, утром я буду рядом.              — Точно?              — Точно.              — Обязательно?              — Обязательно.              — Обещаешь?              — Обещаю.              Гарри обмяк со счастливой улыбкой и доверчиво забормотал, уже засыпая:              — Саша, братик, миленький, дорогой, единственный… мы ведь до утра продержимся? Ты не исчезнешь? Смотри, ты обещал…              Теперь Алекс охранял сон брата. Ему самому не спалось, и не только потому, что его разум долго был в отключке и не функционировал, а теперь хотел наверстать пропущенное время. Алексу не давала покоя мысль о том, как случилось, что Гарри смог подобрать пароль и распаковать файл, тем самым запустив нужные изменения, чтобы вернуть личность Саши Акимова. Потом была еще одна проблема — выяснить, что за странное проклятье так изменило его поведение и почему сам Алекс помнил все предшествующие месяцы как в тумане.              Алекс решил, что он ещё успеет расспросить брата о подробностях. Сейчас важнее другое. Он пообещал Гарри, что утром все наладится, а для этого нужно было найти способ, чтобы вернуть доступ к магии. Их похитители были очень опасны, а сами мальчики были так далеко от Хогвартса, что нужно было рассчитывать исключительно на собственные силы.              Алекс час за часом напряженно обдумывал варианты действий. Он был максимально сосредоточен, потому что понимал: он должен собраться и выложиться по полной.       

***

      Альбус огляделся со своего места за столом. В Большом зале никто толком не ел; взволнованные голоса учеников, раздающиеся отовсюду, казалось, спрашивали только одно: «Ну что, нашли?» Учеба, которую никто не отменял, в этот день не задалась. Дети были встревожены, а кто-то даже напуган: пропали двое учеников, да ещё каких — Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, и его лучший друг Алекс Грей!              Подробности того, где их видели в последний раз, передавались из уст в уста, утратив остатки правдоподобности. Две сумки, брошенные возле озера, молва превратила в хладные тела, смытые потом подступившей водой.              Вчера делегация, возглавляемая Драко Малфоем и состоящая из представителей двух непримиримых факультетов, вызвала Снейпа для разговора. Профессор был в своих покоях ввиду позднего времени и согласился выслушать визитеров с видимой неохотой, но с первым словом сразу осознал всю серьезность положения. Отправив Патронус Дамблдору, Северус отправился в кошачью корзинку в покои декана Гриффиндора, а за ним, как войска за командиром, двинулись ученики. Драко со своими парнями оказался в арьергарде, чему был только рад. Посмотреть такое представление, не рискуя быть замеченным заместительницей директора, дорогого стоило.              Макгонагалл при виде Снейпа подобралась, как кошка перед прыжком. Она энергично опросила детей со своего факультета, особенно тех, кто учился на одном курсе с пропавшими мальчиками. К её огромному удивлению оказалось, что Поттер дружит с Кейном, и получалось, что Алекс Грей — не единственный его друг, как она всегда считала. С этого момента Минерва немного притихла и уже не вела себя так уверенно. Узнав, что коллега уже информировал руководство в лице Альбуса, она начала что-то мямлить о том, что следовало сначала поискать пропавших учеников своими силами.              От такого отношения Северус едва не захлебнулся желчью, критикуя коллегу. Он упирал на то, что она не только допустила исчезновение детей, не имела понятия о том, что творится в школе вообще и на её факультете в частности, но и потеряла хватку, оказавшись не в состоянии понять, что ситуация уже вышла из-под контроля.              Минерва с каждым словом Северуса все больше бледнела. Она теперь выглядела подавленной и не протестовала. В конце концов она осознала, что в сказанном есть доля истины, но Кошку больше огорчило, что глаза ей раскрыл именно Снейп. Как-то так повелось, что негатив от Северуса она принимала особенно близко к сердцу. Как бы там ни было, она не стала ему мешать.              Снейп, убедившись, что Макгонагалл прониклась и на нее можно рассчитывать, все же опыт в управлении у нее был огромный, тут же развил бурную деятельность, и уже вечером вся школа — учителя и старшекурсники — приступили к поискам. Оставив на старост осмотр закоулков замка, учителя прочесали пришкольную территорию. Однако все эти меры результатов не дали.              Дамблдор не стал откладывать розыскные мероприятия на потом и тем же вечером вызвал русалок, чтобы они проверили, не утонули ли мальчики. Утром русалки доложили, что тел нет. Директор опросил привидения и портреты; несмотря на то, что некоторые из них в последнее время были несговорчивыми, призрачные и нарисованные дамы и кавалеры с готовностью начали поиски и рассказали всё, что им удалось узнать. К сожалению, этот источник не смог дать никакой информации о том, как дети оказались на улице, откуда исчезли при странных обстоятельствах.              Наутро поиски возобновились. Никто не знал, что Дамблдор ночью спускался в ритуальный зал, чтобы провести поиск по крови. Однако Гарри Поттера обнаружить не удалось и таким способом. Альбус не хотел произносить это вслух, но он подозревал, что детей похитили, хотя сам говорил всем, что те скоро найдутся, ведь это так естественно — в таком возрасте попасть в приключения в стремлении к новому и неизведанному. Снейп и Флитвик заговорили было о том, что этим Грей точно не грешил, но Альбус только улыбнулся и напомнил: «Гарри!.. Не забывайте, чей он сын. Алекс, как настоящий друг, не оставил бы его одного».              В глубине души Альбус был уверен, что поиск по крови не прошел из-за наложенной похитителями защиты — общеизвестных способов, как это сделать, было много, а, учитывая, кого похитили, злодеи могли применить что-то особенное. Если им понадобился именно Мальчик-Который-Выжил, то цель похищения могла быть любой, даже самой неожиданной. Дамблдор гнал от себя мысли о том, что мальчик мертв, да и артефакт в кабинете, настроенный специально на Гарри, функционировал, а этого бы ни произошло в случае смерти маленького героя.              Размышляя о своих невеселых выводах по поводу столь же невеселой ситуации, Дамблдор сидел за столом хмурый, не замечая, что остальные учителя в ожидании обещанной речи бросали на него встревоженные взгляды.              Директор поднялся. Шум голосов начал стихать — всем было интересно выслушать официальную версию и узнать, что же на самом деле случилось. Если Альбус хотел как-то контролировать поток слухов и домыслов, то ему следовало прямо сейчас хоть немного прояснить ситуацию и объяснить позицию руководства школы, то есть свою.              — Как все вы знаете, — заговорил он, — пропали двое учеников-первокурсников Гриффиндора. Это Гарри Поттер и Алекс Грей. Поиски ведутся со вчерашнего дня и, спешу вас заверить, будут продолжаться, пока мальчиков не найдут. Я хочу обратиться к вам с просьбой не создавать проблем и не пытаться самостоятельно отправиться на разведку. Деканы будут постоянно пересчитывать своих учеников и докладывать о любой пропаже. Мы позовем на помощь только старшекурсников, они уже многому научились и смогут быть нам полезны без риска пострадать…              Как всегда, Дамблдор оказывал воздействие на аудиторию не только сказанными словами, но и невербальной составляющей своего обращения. Его внимательный, как будто все понимающий, взгляд; плавные неторопливые жесты, невзначай сигнализирующие напуганным детям, что все кончится хорошо; и главное, улыбка, добрая, как у родного дедушки!              Наконец обед закончился, но Альбусу не дали сразу уйти. Окружившие его учителя пытались вызнать, в безопасности ли другие дети. Альбус отвечал уклончиво, в духе: «этого никто не может знать, наша обязанность предотвратить любую возможность нового похищения, а пока не заниматься досужими домыслами и заниматься поисками именно тех детей, которые пропали».              Альбус держался, но, стоило ему оказаться в своем кабинете, как он рухнул в свое любимое кресло у рабочего стола и схватился за голову. Дамблдор в этот момент был очень близок к тому, чтобы вырывать свои седые пряди.              Раньше он не доверял Грею — его появление рядом с Гарри было неожиданным и необъяснимым. Альбус подозревал, что мальчика подослали Пожиратели. В этой теории было много недостатков, но Дамблдор ухватился за нее и до последнего не желал расставаться, даже сознавая ее нелогичность. По этой версии, Пожиратели заблокировали Грею магическое ядро, но это было больше похоже на подготовку обскура, а не на подводку к герою.               Но сейчас с глаз как будто спала пелена, и Альбус ясно увидел, что Алекс Грей всегда действовал только в интересах Гарри. В этом он мешал планам Альбуса, чем вызывал негодование последнего, но дольше игнорировать очевидное Дамблдор не мог.              — Что же я натворил… Я сам ослабил Гарри, я испугался того влияния, которое оказывает на него его друг Алекс. Теперь-то я вижу, что вместе они — сила! Ах я старый дурак, разлучил их и сам, своими руками, лишил Гарри той силы, которой нет у Тома… Знать бы ещё, в чем это сила заключается… — простонал он.              Но, может быть, еще не все потеряно? Альбус порывисто поднялся из-за стола и подошел к насесту Фоукса. Феникс был сейчас в самом расцвете сил, как жаль, что нельзя просто послать его в неизвестное место за Гарри. Альбус достал палочку и наложил заклинание на насест. Толстая латунная труба, в лучах солнца кажущаяся золотой, открылась, и в ней образовалось маленькое окошко. В результате филигранной работы мастера трансфигурации можно было использовать насест птицы как тайник, в том числе как вместилище редких, да что там, бесценных манускриптов.              Альбус взял один из них. Он бормотал себе под нос, рассматривая написанное там поблекшей вязью:              — Я вмешался и как-то повлиял… Уверен, никто не смог бы безнаказанно похитить Гарри Поттера, его сила уже наверняка известна всем, и друзьям, и врагам…. Если он не побоялся применить её против меня у всех на виду, то уж против похитителей он бы развернулся по полной… если только его не заманили куда-нибудь хитростью.              Альбус вернулся за стол и аккуратно разложил свиток. Несколько минут он внимательно читал его, но так и не обнаружил никаких подсказок. Это было печально — эта уникальная рукопись датировалась пятнадцатым или шестнадцатым веком, и больше сведения, содержащиеся в ней, нигде не появлялись. Альбус был уверен, что он теперь единственный, кто знает об этом заклинании, поэтому в попытке узнать больше не приходилось рассчитывать на другой источник. Это было очень плохо, потому что лежащий перед Дамблдором лист пергамента гласил, что использованные им чары необратимы.              Альбус погрузился в размышления, которые прерывались время от времени горестными вздохами. Но долго так сидеть ему не пришлось; Патронус Минервы — призрачная кошка — позвал его для продолжения поисков и обсуждения дальнейших планов.              Дамблдор спрятал свиток все в тот же тайник.              — Мне придется подумать об этом позднее, возможно, я смогу разобраться сам в природе этого заклинания, — проговорил он. — Но сейчас мне во что бы то ни стало надо найти мальчиков. Никогда не прощу себе, если с ними что-то случится.       

***

      Алан Макалистер расположился в факультетской гостиной и, несмотря на то, что вокруг постоянно сновали студенты, занимался научной работой. Нет, не той, которую ему поручил профессор Флитвик и которую он выполнял вместе с друзьями. Там все продвигалось гладко, а вот разработка, над которой Алан корпел сейчас, ему не давалась.              Парень и не ожидал немедленных успехов, но, изучив по данному вопросу все, что он смог найти, ожидал, что у него появятся годные идеи. Пока что Алан далеко не продвинулся, а задумал он ни много ни мало — разработать модификацию пера-самописки.              Конечно, нельзя отрицать, что определенное влияние на это решение оказало перо-самописка Алекса Грея. Функционал у этого представителя канцелярских товаров был очень примечательный, но в конечном итоге Алана, как и профессора Флитвика, поразило другое: диагностические чары, которые они применили, чтобы исследовать перо Алекса, не выявили ни одно из известных заклинаний, которые должны были обеспечивать работу пера. Мальчик утверждал, что оба пера — и свое собственное, и то, которое он продал Макалистеру — он получил от родственников, но, учитывая успехи Грея, о чем говорил тот же патент, не было сомнения что автор чар — он сам. Семикурсник время от времени порывался поговорить с мальчиком по душам, чтобы тот наконец признался, ведь ему не обмануть тех, кто по-настоящему разбирается в вопросе. Однако профессор Флитвик намекнул Алану, что не стоит давить на Грея. Такое поведение декана яснее слов сказало Макалистеру, что у этой ситуации — двойное дно, и не все так просто, как кажется.              Однако, желание Алана создать что-то свое, даже навеянное необычной писчей принадлежностью, не было бы им реализовано столь стремительно, если бы Алекс Грей не исчез.              Как только Макалистер услышал шокирующие новости, он полез в свой сундук, где в потайном отделении хранил одну маленькую бумажку. Это был тот самый клочок пергамента, которой он подобрал ещё в начале учебного года возле кабинета директора. Неизвестный аноним написал донос на Алекса Грея, в котором было сказано, что первокурсник Гриффиндора творит темные заклинания и таким образом практикует темные искусства.              Алан сразу догадался, что анонимка предназначалась директору Дамблдору и он перехватил её по счастливой случайности. Самым простым было порвать её и тем самым избавить мальчика, в виновность которого Макалистер, конечно же, не поверил, от неприятных подозрений. Однако что-то удержало Алана, хотя его должность старосты школы требовала, чтобы он доставил сообщение адресату. Возможно, предчувствие?              Когда Грей пропал, Алан сразу вспомнил о доносе. Возможно, между этими вещами существовала какая-то связь. Анонимка свидетельствовала о том, что у Алекса в школе был недоброжелатель, который сейчас мог начать действовать, не дождавшись реакции на свое сообщение. Конечно, эта связь могла оказаться иллюзорной, слишком много времени прошло с того момента, когда анонимка попала в руки Макалистера. Но что, если связь все-таки была?              Сначала Макалистер колебался, не пойти ли к Флитвику, чтобы показать анонимку. Однако он, поразмыслив хорошенько, пришел к выводу, что даже если профессор сочтет старый клочок пергамента стоящим внимания, практического применения эта информация иметь не будет. Анонимный донос прежде всего означает, что автора установить не удалось.              Тут-то Алану и пришло в голову, что, если он сможет придумать заклинание, которое идентифицирует писавшего, автора анонимки можно будет поймать и допросить. Если тот имеет какое-то отношение к исчезновению Гарри Поттера и Алекса Грея, то под давлением обстоятельств начнет отвечать на вопросы.              Сложность была в другом: установить писавшего по почерку было нельзя, потому что существовали многочисленные заклинания, которые помогали имитировать чей-то существующий почерк или создать свой уникальный. Значит, нужно было ориентироваться на магическую ауру писавшего.              Макалистер примерно представлял, чего он хочет добиться. Это должно быть самопишущее перо, которое не писало само, а двигалось вдоль букв уже написанного текста, выбранного для анализа. В процессе движения перо накапливало крупицы магии, затраченной создателем анонимки, а потом, при анализе образцов, предоставленных теми, кого следовало проверить, таким же образом сличало магическую ауру.              Дело было за малым — подвести под эту идею научную базу, а потом собрать образцы почерка у тех, кто находился в Хогвартсе. И вторая часть намеченного казалась Алану ничуть не легче, чем первая.              — Алан!              Макалистер поднял голову. Перед ним стояли старшекурсники Рейвенкло.              — Идешь? — спросил один из них. — Сегодня нас просили поискать возле Запретного леса.              — Да, помню, — откликнулся Алан, собирая книги и свитки пергамента, которые он разложил вокруг себя. — Сейчас накину теплую мантию, и мы пойдем. Помните, в лес не заходить, профессор Флитвик отпускает нас туда одних только на этом условии. Я ему обещал, что мы все будем осторожны.              Старшекурсники, ожидая возвращения Макалистера, негромко переговаривались. Тема была одна — обсуждение судьбы пропавших детей.              — Не знаю, Реджинальд, — говорил невысокий коренастый парень, — мне бы твою уверенность, что все будет хорошо.              — Нельзя сдаваться и терять надежду! Гарри Поттер очень много значит для всех нас, да и второй мальчик — всего лишь ребенок, которому надо помочь. Жаль, что вчера профессора не разрешили нам выйти из замка на поиски, ведь каждый час промедления может дорого обойтись!              Горячий настрой Реджинальда передался остальным. Вернулся староста школы, и парни, оживленно переговариваясь о том, как будут вести поиски, вышли из гостиной. Пухлый мальчик, сидевший на скамейке неподалеку от них, не упустил из их разговора ни слова. Когда старшекурсники вышли, он поднялся и пробормотал себе под нос:              — Думаю, пора. Вчера Джастин сказал, что, если наследного принца не отыщут силами волшебников, он задействует другие силы. И ещё он сказал мне искать сторонников. Похоже, нам можно использовать наших старшекурсников. А у Джастина есть другие сто́ящие ученики на примете…              Маркус, не обращая внимания на снующих по коридорам и лестницам учеников, бодро зашагал в сторону подземелий Хаффлпаффа.       

***

       Хмурое утро на холодном полу, но рядом с братом, было для Гарри лучше любого солнечного дня. Вчера, когда Алекс вернулся, Гарри испытал огромное чувство облегчения, и теперь его ничего не тревожило, даже похитители. Скажет Алекс — покрошить их в капусту или поджарить Адским пламенем, он сделает. Когда магия вернется, конечно. Даже если брат скажет никого не трогать (а очень хочется), Гарри с радостью подчинится.              Алексу, напротив, не удалось как следует выспаться. Он пытался восстановить утраченную память и получить допуск к их общей с Гарри магии. Ночью Алекс выдвинул гипотезу — магия вернется, если он достоверно, в подробностях, вспомнит то, что происходило. Отправная точка — момент, когда он загрузил файл с важными воспоминаниями. После нескольких неудачных попыток мальчик понял, что одного его желания мало, и решил оставить все до утра.              Когда братья проснулись, Алекс стал задавать Гарри наводящие вопросы, чтобы тот рассказывал о происходящем в Хогвартсе со своей точки зрения. Каждое описанное им событие приоткрывало завесу, и Алекс вспоминал, как это было на самом деле именно с ним, братом Гарри Поттера.              После этого дело пошло на лад. До подключения вирткарты и других функций было ещё далеко, но Алекс начал ощущать слабый приток магии в их в общем с Гарри пространстве. Его математическое чутье безошибочно подсказывало, на сколько процентов восстановился резерв. Мальчик немного расслабился — он понял, что двигался в верном направлении. Теперь оставалось только ждать.              Мальчики провели день в разговорах, ведь больше заняться было нечем. Ещё они разглядывали маглов через окошко над дверью. Алекс смог узнать автоматы «узи» и теперь задавался вопросом, кем были обладатели этого оружия. Однако, маглы, хотя и принимали участие в охране лагеря, к пленникам не лезли. Алекс мог только гадать, какие у них на самом деле обязанности.              Волшебники тоже не баловали мальчиков своим вниманием. Если вчера детей хотя бы напоили, то сегодня о них, кажется, вообще забыли. Только несколько раз за весь день в отдалении мелькнули мантии — темные, укороченного образца. Похоже, неудобство такой одежды не смущало похитителей, ведь рядом с маглами в подогнанном камуфляже они смотрелись неуклюжими тетками.              Когда день стал клониться к вечеру, Алекс сказал:              — Гарри, у меня есть идея. Мы можем кое-что попробовать, если к вечеру магия восстановится в нужном количестве. — Он принялся объяснять брату свою задумку и заключил словами: — Только, сам понимаешь, это не обязательно получится…              Гарри замотал головой.              — Это ничего! Теперь я знаю, как это трудно — стараться все предусмотреть. Когда ты стал на себя непохож, мне пришлось думать вместо тебя, заботиться обо всем, как ты делал раньше. Я так боялся поступать безрассудно и всё испортить!              — Ну что ты! — Алекс невольно улыбнулся. — Ты очень ответственно подошел к ситуации.              Гарри просиял. Он заговорил доверительно:              — Помнишь, однажды ты сказал мне, что, если ты ошибешься, я должен буду простить тебя. А я не понимал, мне казалось, что только я и делаю ошибки… Я все время вспоминал этот разговор, когда ты изменился, потому что столько косяков за раз… — Гарри смутился, но Алекс ободряюще кивнул, и Поттер продолжил: — Так вот, это мне помогло, помогло все это пережить… Мне ведь сначала казалось, что я тебе больше не нужен… Но потом я понял, что это всего лишь ошибка, а ошибки, любые, я готов тебе прощать столько раз, сколько потребуется!              — Я не знаю, почему я так себя вел. Хоть убей, ни малейшего понятия, но я вспомню, все вспомню, вот увидишь!              Алекс говорил спокойно, но у него побелели губы, и Гарри понял: брат обязательно всё вспомнит и не простит того, кто с ним сделал такое. Гарри был готов на все, что от него потребуется, чтобы ему помочь.              Чтобы не замерзнуть, мальчики старались поменьше сидеть на холодном полу, а побольше двигаться. Не было ни еды, ни воды, и по-прежнему давила неопределенность ситуации, но принятый ими план давал надежду.              Процесс возвращения магии затянулся. Обоим мальчикам было трудно его контролировать в таких неблагоприятных условиях, и Алекс решил, что ему надо ускорить процесс. Он устроился в углу поудобнее, посадил рядом Гарри для моральной поддержки и закрыл глаза. Мальчик запустил процесс анализа и синтеза информации, и ряд других мыслительных операций.              Мысли звенели, как натянутые струны, напряжение не выбивало из колеи, а напротив, помогало держать процесс постоянным, не понижая уровень. Вскоре оба брата почувствовали, как сначала капля за каплей, а потом стремительным ручейком возвращается их магия, не сырая сила, запертая у Гарри глубоко внутри, а управляемая мощь, с помощью которой они могли противостоять всем тем врагам, и волшебникам и простецам, которые их сторожили.              Гарри, уверенность которого в благоприятном исходе незапланированного приключения возрастала с каждой минутой, подбадривал брата. Поттер говорил, что у него в груди утихает буря, а вместо нее приходит сила и спокойствие. Гарри не сомневался, что, если они будут действовать по плану, Алексу удастся к вечеру вернуть их магию. Получив контроль над своими силами, два первокурсника больше не будут беззащитными жертвами.              Алекс от поддержки брата становился увереннее в себе. Он сосредоточенно размышлял над поставленной задачей, сейчас от этого зависела их жизнь!              Чувства не обманули — скоро случился прорыв. Магия сначала накапливалась по каплям, а потом скачком поднялась до шестидесяти процентов. В этот долгожданный момент наконец-то зажглась Карта.              Пусть она пока показывала только пространство хижины, но само ее возвращение говорило о том, что все постепенно налаживается. Братьям были доступны не все их возможности, так как Алекс еще не вспомнил все свои наработки. К этому моменту он едва добрался в своих воспоминаниях до конца каникул, а некоторые приемы появились позднее, поэтому они были ещё скрыты.              К этому моменту и Алекс, и Гарри чувствовали себя уставшими и голодными и решили, что для их планов хватит и нынешнего уровня магии, ведь им надо отдохнуть, потому что вечером…              Мальчики вяло жевали всухомятку, и даже вкусная еда из Пространственного кармана, который теперь стал доступен, не радовала.              — Мечтаю научиться Агуаменти, — пробормотал Алекс.              Гарри запихал в рот последний кусок пирожка и снова полез в Пространственной карман.              — Сейчас я достану тебе яблочко, оно сочное, сойдет вместо воды, — пообещал он брату.              Алекс, конечно же, поделился с ним, но даже половинка, пусть и большого, яблока не утолила жажду. Он осмотрелся. Вокруг все было по-прежнему — полутемная хижина, отсыревшие доски и гора хлама в углу.              — Гарри, как ты думаешь, ты сможешь заклинанием Полета переместить кусок льда с улицы и просунуть его через решетку на окне?              Каменистая площадка, на которую выходило единственное окошко хижины, была лишена снега, но в дальнем углу, куда не доходили ни маглы, ни волшебники, была большая нерастаявшая глыба льда. Это мальчики приметили еще накануне.              — Запросто. Будет тебе не один, а несколько кусков. — Поттер ухмыльнулся и сжал кулаки, показывая, как он сейчас раскрошит глыбу на кусочки.              Алекс попросил брата быть осторожным, чтобы не привлечь внимание сторожей, а сам выбрал из кучи хлама несколько кусков ржавого железа неизвестного происхождения, которые вскоре пошли в дело, став посудой. Спустя пару минут в небольшую кастрюльку поместили пару крупных кусков льда, которые Гарри, как специалист по Инсендио, растопил, а затем вскипятил полученную воду. Еще немного, и они пьют из трансфигурированных бокалов обжигающе горячую, но такую прекрасную влагу…              Вскоре совсем стемнело.              — Удачно, — заметил Алекс, — что сейчас новолуние, ночи темные. Помнишь то эссе по Астрономии, которое мы списали у Симуса во время Истории магии? Пригодились знания. — Он усмехнулся. — Скоро можно выходить, плохо только, что у маглов горит свет в палатках, и нас могут заметить.              — Для этого у нас есть она! — торжественно проговорил Гарри и важно, как заправский фокусник, извлек из Пространственного кармана мантию-невидимку.              В этом и состоял их план — под прикрытием мантии-невидимки выбраться из лагеря. Была большая вероятность того, что похитители не хватятся их хотя бы до утра. Конечно, нужно было еще каким-то образом вернуться в Хогвартс, но это братья посчитали уже не таким серьезным препятствием.              Мальчики были уверены, что с помощью мантии они смогут преодолеть ту часть площадки, которая просматривалась из домика волшебников и из палаток маглов. К тому же, мантия-невидимка имеет историю, она — не простая тряпка. Наверняка под ней их не обнаружат, даже если волшебники станут искать их поисковыми чарами.              Алекс отменил запирающее заклинание. Гарри взмахнул мантией, как парусом, и накинул ее на себя и брата. Мальчики потихоньку выбрались на пустынную площадку. Сразу стало ещё холоднее от пронизывающего ветра. Дети прислушались. Единственный звук, который был слышен — стук их сердец. Маглы, вероятно, доверяя охрану волшебникам и их сторожевым заклинаниям, не несли караул и не выходили из своих освещенных палаток. Маги, похоже, вообще легли спать — в их домишке было темно.              Мальчики быстро пошли в противоположную от жилья сторону. Неважно, куда они пойдут, нужно поскорее покинуть территорию лагеря.              Через несколько шагов камень под ногами закончился — братья вышли за пределы лагеря.              Запахло весной и свободой.