***
Едва заседание закончилось, как Люциус в бешенстве выскочил в коридор. Он растолкал расходившихся волшебников, чтобы пробиться к Корбану Яксли — высокому мужчине с грубыми, как будто вырубленными топором чертами лица. Дорогая мантия на нем выглядела как с чужого плеча, а аккуратно причесанные светлые волосы казались седыми. Всё это создавало облик неухоженного человека, несмотря на принадлежность к знатному чистокровным роду и обладание изрядным состоянием. Яксли являлся одним из наиболее влиятельных Пожирателей в Министерстве. Убеждённый холостяк в прошлом, он сумел подобрать себе в жены ведьму, отвечающую всем его требованиям, и сейчас воспитывал сына, который заканчивал в этом году Хогвартс. — Корбан! Яксли обернулся и, увидев Люциуса, досадливо поморщился. Между тем Малфой оказался рядом и гневно спросил: — Как это понимать, Корбан? Даже если бы мы не договаривались заранее, ты сам должен знать, что нельзя было голосовать за то, что предлагает этот старый маразматик! — Угомонись, Люциус! Я понимаю, проигрывать обидно, но держи себя в руках. Давай отойдем. Яксли затолкал пышущего гневом Люциуса в какую-то нишу и взмахнул палочкой, накладывая чары конфиденциальности. Он был готов к тому, что Малфой потребует объяснений. — Пойми, Люциус, у нас не было другого выхода! Как будто ты не в курсе, что произошло перед Рождеством в школе! Твой сын должен был тебя просветить. — О чем? О том, что наследники приличных семей, в том числе и твой отпрыск, решили поиграть в Ближний круг и устроили репетицию пожирательского рейда? Да ещё и запустили черную метку? — По крайней мере когда вернется Лорд, молодежи не придется краснеть и бояться, что они бездействовали. С твоего наследника не спросят по малолетству, а вот мы с тобой будем под ударом. — Яксли наблюдал за постепенной сменой настроения Люциуса — от безудержного гнева до понимания и страха. — Но сейчас власть другая, а нам надо как-то выживать. Дамблдор придержал улики, которые оставили наши парни, и потребовал проголосовать, как он скажет. Он ясно дал нам понять, что даст ход делу о нападении в школе. Вызовет авроров прямо в Хогвартс, чтобы они забрали оттуда наших сыновей прямо в Азкабан, если мы не поддержим его законопроект! — Корбан засопел от злости. — Поэтому мне пришлось использовать свои связи среди судей, чтобы попросить их проголосовать не против закона Дамблдора, как я сначала собирался, а за. Так же поступили Флинт, Эйвери и Кейпер. Каждый из нас пойдет на всё, чтобы спасти своих наследников! Люциус выпрямился, его лицо заледенело. Он поправил рукав мантии, смятый грубыми ручищами Корбана, и одарил его убийственным взглядом. — Я понимаю. Дети наше все, — холодно проговорил Малфой и чопорно кивнул на прощанье. Глядя прямо перед собой, Люциус устремился в Атриум. Он воспользовался министерским камином, из которого переместился в одно из общественных мест, находящихся на полпути между Лондоном и Уилтширом, а уже оттуда аппарировал в свое поместье. Камины мэнора были закрыты для перемещения из непроверенных мест, но дело было не в этом: Люциус хотел немного остыть. Для этого ему нужно было развеяться, поэтому он переместился не прямо к воротам мэнора, а на некотором расстоянии. Прогулка, а потом пинок нерасторопному эльфу помогли рассерженному волшебнику вернуть душевное равновесие. Когда лорд Малфой оказался наконец в своем кабинете, он уже мог спокойно размышлять. Итогом этого размышления стало письмо своему сомнительному знакомцу и партнеру по авантюре с зельеварением для маглов. Он не предупреждал Эдварда Моргана о результатах заседания суда — тот узнает обо всем в самое ближайшее время, прочитав газету. К тому же, Люциусу показалось, что в толпе зевак он видел Моргана, значит, тот уже в курсе. Пусть Эдвард сам задействует запасной план, а в том, что такой план имелся, Люциус не сомневался. Люциус написал Моргану, что блестяще выполнил взятые на себя обязательства. Никакой другой волшебник не выступил бы в Визенгамоте лучше него. Малфой указывал, что теперь настала очередь Моргана и его боссов выполнить договоренности, так как Люциус заинтересован в массовом производстве зелий для богатых и влиятельных маглов и даже договорился с одним из ведущих зельеваров страны. Малфой старался сформулировать предложения так, чтобы не оставалось ни тени сомнения, что к провалу в Визенгамоте он не имеет никакого отношения, всего лишь неблагоприятное стечение неблагоприятных обстоятельств, не больше. Отправив письмо, Люциус снова на некоторое время погрузился в минор. Слова Корбана о Лорде, так напугавшие Люциуса в Министерстве, еще не забылись. И старый паук опять его обыграл! Но скоро природный оптимизм начал брать верх, и лорд сказал себе, что это поражение не навсегда. Альбус Дамблдор ещё пожалеет, что шантажировал Яксли и остальных. Он может принимать сколько угодно идиотских законов, Люциус позаботится, чтобы волшебники с удовольствием их нарушали.***
В понедельник на Трансфигурации Гарри думал о своем, все равно без Системы он не мог ни колдовать, ни обсуждать вопросы по изученному материалу. Гарри пришел к выводу, что для начала нужно понять, кто сотворил такое с его братом. Это поможет определить, какой вред нанесен и как его устранить. Вообще-то, Гарри ни секунды не сомневался, что это Дамблдор. Кто же ещё? Несмотря на то, что мальчик помнил, что слизеринцы тоже на них нападали, он не считал, что им есть дело до Алекса. А Дамблдору было дело. Гарри снова перебрал в памяти все самые ужасные и масштабные нападения, неважно, было ли участие Дамблдора в них доказано или нет. Падение Алекса с Астрономической башни, нападение в башне Рейвенкло, попытка утащить Гарри в подземелье… Гарри понимал, что между этими случаями было много отличий, а общее только то, что они с братом были в опасности. Возможно, ему следовало не упускать из виду старшекурсников Слизерина, а также того, кто скрывался под тюрбаном профессора Защиты, ведь Алекс рассказал ему о Волдеморте. Так что при желании можно было найти и других виноватых помимо профессора Дамблдора. Но Гарри упорно считал директора тем, кто заколдовал Алекса, в основном потому, что Дамблдор был опаснее остальных врагов. Мальчик сам не разобрался в своих ощущениях, но он не доверял волшебнику, который на словах обещал помощь, поддержку и все самое хорошее и доброе, а на деле только усложнял им с братом жизнь, поступая тем самым хуже, чем откровенные негодяи со Слизерина. У Гарри не было доказательств, но они ему были не нужны. Однако, если мальчик обвинял во всем, что случилось с его братом, именно директора и оказывался прав, то тогда у них с Алексом были очень большие неприятности. А как иначе, ведь тогда получалось, что им противостоял величайший волшебник страны. Если с помощью ума и тайных знаний Алекса о будущем и необычной магии, которая образовалась в результате их братства, они ещё могли как-то защищать себя, то в одиночку у Гарри не было шансов, он это чувствовал. Но от Алекса в нынешнем состоянии не было никакого толку, и позаботиться о них обоих нужно было именно Гарри. Это было непросто: за полгода, проведенные вместе с братом, Гарри уже привык во всем на него полагаться. Никогда ещё Гарри так много не думал. Теперь он даже сочувствовал Алексу, потому что тому приходилось заниматься этим постоянно. Обычно Гарри действовал в режиме подумал — сделал, и между замыслом и осуществлением не проходило и минуты, а сейчас он знал, что ему нельзя ошибаться, поспешив что-то предпринять. Гарри немного сомневался, сможет ли он справиться с такой сложной задачей. Были ли у него необходимые для этого качества? Хогвартс был открыт для отважных, расчетливых, умных и дружелюбных. А какой он сам? Алекс рассказывал ему, что в его видениях будущего Распределяющая шляпа предлагала Гарри выбор между Гриффиндором и Слизерином. На самом деле такого не было, Шляпа только сказала Гарри: «Тебя ждут на Гриффиндоре», наверное, потому что Алекса уже туда распределили. Но все же Гарри надеялся, что в нем было достаточно слизеринского, чтобы схитрить, если это поможет Алексу. Осталось только придумать, как. Хотя оказаться на Рейвенкло у Гарри не была ни шанса, он был готов даже отправиться в библиотеку, чтобы найти ответы там. Однако, он осознавал, что с его опытом использования этого заведения и словарным запасом, пусть он и расширился за последнее время, будет нелегко отыскать и понять нужные книги. Гарри не мог воспользоваться специальными заклинаниями, как это делали старшекурсники. Мадам Пинс же, стоило кому-то заикнуться о литературе, хоть немного отличающейся от обычных запросов учеников, тут же интересовалась, для какого проекта и по распоряжению какого учителя она нужна. Именно поэтому они с Алексом в самом начале отказались обращаться за помощью к библиотекарше, которая наверняка запомнит необычную просьбу, а может, сообщит директору, если какие-то книги покажутся ей подозрительными. К тому же, из всех вариантов помощи Алексу, которые приходили в голову, библиотека обещала стать самым долгим, если вспомнить, сколько в ней было книг. Значит, Гарри надо было найти другой способ. Может, в духе Гриффиндора? Но какой? Он теперь часто брал с тумбочки их совместное с Алексом фото и разглядывал его в попытке получить от брата подсказку, что же теперь делать. Несмотря на то, что у Гарри хватало решимости, сто́ящие идеи по-прежнему не приходили ему в голову. Мальчик напоминал себе, что поклялся защищать Алекса, когда того сбросили с Астрономической башни. Но действовать по-гриффиндорски (импульсивно и в надежде на счастливый случай) казалось неразумным вариантом, потому что он не мог рисковать своим любимым братом. Или вообразить, что Гарри — с Хаффлпаффа? Тогда, вероятно, ему следовало попросить о помощи, хотя он с детства не привык так поступать. Мальчик подспудно чувствовал на примере семьи Дурсль, в которой он вырос, что ему не помогут. Но сейчас слишком многое было поставлено на карту, чтобы хотя бы не попытаться. Оставалось решить, к кому обратиться. Конечно, это не будет собственный декан. Макгонагалл относилась к ним с Алексом хорошо только тогда, когда они в ней не нуждались, отвечая на любой сложный вопрос по учебе и отлично творя заклинания на уроке или выигрывая матчи по квиддичу. Сейчас же, когда у них сложная ситуация, Гарри не только думал, что от декана не будет толку, но ожидал, что она может навредить ещё больше, создавая дополнительные проблемы. Более или менее доверительные отношения у братьев сложились со Снейпом и Флитвиком. Гарри подумал, что если в самое ближайшее время — день или два, больше ждать нельзя, — не будет изменений к лучшему, то он пойдет к кому-нибудь из них. Мальчик подозревал, что ему будет нелегко убедить этих двоих вмешаться. Что он может привести в качестве аргументов? Только то, что очень изменилось поведение его друга, ведь для всех Алекс — только друг. Необходимо будет рассказать, что теперь они оба не могут колдовать, и придется назвать причину — непонятную утрату их необычной братской магии. Вряд ли этот вопрос удастся обойти, если Гарри будет просить кого-то из мастеров разобраться в том, почему Алекс так изменился. И даже если Снейп или Флитвик возьмутся помочь, где гарантия, что у них что-то выйдет? Наверняка обоим потребуется время для изучения вопроса, ведь наверняка магия Алекса и Гарри — что-то особенное. Алекс постоянно твердил, что, если кто-нибудь узнает, как они на самом деле колдуют, это будет катастрофа. Гарри не брался предсказать реакцию директора, до которого наверняка рано или поздно дойдет эта информация. Возможно ли, что профессора по его просьбе не станут сообщать Дамблдору? Снейп и Флитвик казались понимающими учителями, но они все же подчинялись директору. И даже если бы они обещали молчать, у бородатого старикана был просто изумительный нюх на то, что от него хотели скрыть. Значит, если была возможность повременить, ей следовало воспользоваться. Лучше подождать ещё немного, вдруг Алекс сам всё вспомнит? Решено, подумал Гарри. Сегодня понедельник, пусть все идет как идет. А завтра, если в поведении брата не будет изменений к лучшему, Гарри подойдет к профессору Флитвику. А если тот не сможет помочь, в пятницу можно будет остаться после Зельеварения, чтобы попросить помощи у Снейпа … …Колокол возвестил об окончании урока. У Алекса, конечно, опять ничего не вышло на Трансфигурации, и он наконец забеспокоился. Мальчик выдернул Гарри из потока учеников, выходящих из класса, и отвел в сторону. — Ничего не понимаю, ведь раньше колдовство у меня отлично получалось! Что произошло? Макгонагалл тоже не понимает, она весь урок смотрела на мои движения палочкой и сказала, что они абсолютно верные! Гарри вздохнул. Как объяснить всё Алексу, и желательно покороче? Пока он размышлял, Алекс успел уйти вперед. В последнее время он постоянно куда-то спешил. «Ладно, — подумал Гарри, — так даже лучше, все равно я не знаю, что ему сказать. Может быть, я придумаю это завтра, после того, как подойду к профессору Флитвику».***
Высокий старшекурсник с эмблемой Рейвенкло пристально вглядывался в свое отражение в зеркале. Он провел бессонную ночь и сейчас не хотел, чтобы это было заметно. Для его планов было просто необходимо выглядеть как обычно. Парень отметил красные глаза и припухшее лицо. Хорошо, что в Хогвартсе не было говорящих зеркал, потому что он, находясь на взводе, мог не сдержаться и разбить нахальную стекляшку. Старшекурсник поднял палочку и наложил на себе чары, позволяющие прилично выглядеть. Но были и другие признаки того, что парень нервничал. Некоторые из них он не замечал, а с некоторыми ничего не мог поделать. Он нервно сжимал кулаки, стискивал зубы, а в его голове звучал голос взрослого волшебника, обещающий страшные кары за срыв задания и нарушение планов важных господ. — Пора, — тихо сказал парень. Оставалось надеяться, что в этот раз он, планируя сегодняшнюю операцию, учел все прошлые ошибки.***
Утром во вторник, когда совы принесли газеты, ученики (в основном, старшекурсники), следившие за политическими новостями, прочитали, что закон Альбуса Дамблдора принят на вчерашнем заседании Визенгамота. Кстати, его так и назвали: «Закон Альбуса Дамблдора». Его автор обычно не часто посещал Большой зал в это время суток, но сейчас восседал на своем месте, сияя, как новенький галеон. Однако, такие высокие материи не интересовали первокурсников Гриффиндора. У каждого из них были свои проблемы, дела и интересы, поэтому они торопливо завтракали, чтобы отправиться на уроки. Гарри, действуя согласно плану, намеченному накануне, подошел после Чар к профессору Флитвику, однако тот с сожалением сообщил, что не сможет его выслушать. Профессор сослался на срочное дело, но, если разговор не терпит отлагательств, был готов немного задержаться. Гарри пробормотал, что подойдет попозже. Он не хотел решать впопыхах такие важные вопросы. Мальчик прикинул, будет ли у него ещё возможность поговорить с профессором Чар в ближайшее время. Похоже, надежнее было дождаться пятницы, чтобы обратиться за помощью к Снейпу. Последний кандидат подходил лучше — Зельеварение Гарри нравилось больше, чем Чары, и, соответственно, преподаватель тоже. Из-за того, что Гарри подходил к Флитвику, они с Алексом отстали от других учеников. Мальчики отправились сразу в Большой зал, потому что подошло время обеда. — О чем ты хотел с ним поговорить? — спросил Грей подозрительно. Гарри сомневался, стоит ли посвящать Алекса в его план раньше времени. С одной стороны, сейчас Грей был очень импульсивным и мог отказаться обращаться за помощью. С другой, Алекс сам начал проявлять беспокойство по поводу своих провалов в памяти и неудач в колдовстве. — Я тебе расскажу, — пообещал Гарри, — только нужно пойти в наш старый салон, чтобы другие не мешали нам разговаривать. — Ладно, — неохотно согласился Грей. — А где старый салон? Лицо Гарри затвердело, каждое новое напоминание — подтверждение того, что Алекс не помнит такие важные вещи — сильно его огорчало и сбивало с толку. — После обеда я покажу тебе, где он, — пообещал Поттер. Да, думал Гарри, так будет лучше. Прежде чем обращаться к профессорам, нужно, чтобы Алекс осознал серьезность ситуации. Правда, Гарри не представлял, как подступиться к объяснению, чтобы Алекс ему поверил, но был полон решимости довести дело до конца и всё исправить. Мальчики прибавили шагу. Все ученики уже давно сидели за столами в Большом зале, поэтому в коридорах было пустынно. В вестибюле от стены вдруг отделился высокий парень с факультета воронов. — Алекс Грей, тебя зовет Алан Макалистер. У него к тебе дело. — Круто! Алан Макалистер! Я его знаю, это староста школы! — Алекс остановился напротив парня, всем своим видом выражая готовность отправиться туда, куда его зовет такой замечательный молодой волшебник. — Чего ему надо от Алекса? — мрачно спросил Гарри. Этого рейва, который выступал посланцем, он уже видел, только вот никак не мог припомнить, где и когда. Наверное, они встречались в гостиной Рейвенкло, когда мальчики ходили туда по приглашению Макалистера. — Я точно не знаю, просто передаю его просьбу позвать Грея поскорее, — сдержанно пояснил рейвенкловец. — Алан испытывает какие-то сложные чары. Это его новое изобретение, и он уверен, что Грей оценит. — Что, прямо сейчас? — недоуменно уточнил Гарри. — Может быть, потом, после обеда? Скажи Алану, что мы к вам зайдем. Ты ведь хочешь позвать нас в гостиную своего факультета? Мы знаем дорогу, не надо нас туда провожать. — Далеко идти не придется. К тому же, потом не получится, Макалистер уже наложил чары, и они сейчас дадут эффект. Это всего пара минут — нужно просто выйти на улицу. Старшекурсник показал рукой в сторону выхода, который вел к озеру. Он сделал несколько шагов и приглашающе оглянулся. — Гарри, давай, быстренько глянем и на обед! — от Алекса исходили волны нетерпения. Гарри решил попробовать его отговорить. Он понизил голос до шепота. — Слушай, давай не пойдем! Ты же помнишь, что было, когда мы пошли в салон делать прически? У тебя ничего не получилось. Сейчас будет точно так же. Этот Макалистер — мастер задавать всякие сложные вопросы, ты и раньше с трудом справлялся, а сейчас и подавно, ведь ты ничего не помнишь про свои дела с Аланом. — Да почему ничего? Главное я помню — он умеет творить офигенные чары! Гарри, не будь занудой, пошли, будет круто на них посмотреть! — возбужденно говорил Алекс. — Прикинь, меня зовет выпускник! Это тебе не какой-нибудь первачок! Ну давай, пошли! Алекс схватил упирающегося Поттера за руку и поволок в сторону двери. Гарри сделал последнюю попытку отказаться и не пойти на улицу. — Там холодно! Мы не взяли с собой зимние мантии, — обратился он к старшекурснику. — Да не проблема, — отозвался тот. — Я сейчас наложу на вас Согревающие чары, давайте только выйдем на улицу. Гарри не очень доверял тем, кто направляет на него палочку, поэтому собрал всю свою магию, которую мог использовать без поддержки Системы, чтобы отразить нападение. Но это оказались действительно Согревающее чары, и Гарри расслабился. Он почувствовал, как ручеек экстренно собранной силы стал потихоньку развеиваться в пространстве. Так сильно концентрироваться в короткий срок по своему желанию он не умел, сейчас это получилось от эмоциональной встряски. Проследив, чтобы Алекса тоже согрели, Гарри решил побыстрее разобраться с этим внезапным, а поэтому странным приглашением и вернуться в школу. Ему было неуютно на этой промерзшей пустынной лестнице. Ещё когда они с Алексом ходили по ней на озеро, это место ощущалось не очень приятно, потому что в случае чего здесь было бесполезно звать на помощь, все равно никто не услышит. — Ну где? — нетерпеливо спросил Алекс провожатого. — И вообще, хоть намекни, что за чары. Интересно же! — Сейчас, нужно подойти поближе к лодочному сараю. Алан укрылся за ним от ветра. А какие чары, я точно не знаю, проще посмотреть самому, осталось всего два пролета лестницы. Ответив, старшекурсник стал быстро спускаться вниз, не оборачиваясь, чтобы проверить, идут ли первокурсники следом. Алекс, чтобы не отставать, ускорился. Он весело прыгал со ступеньки на ступеньку, а следом брел настороженный Гарри. Они были уже на самом низу лестницы, когда рейв остановился и обернулся к ним. В руках у него была волшебная палочка, а глаза горели недобрым огнем. Сейчас Гарри точно вспомнил, где он в первый раз увидел этого парня. Старшекурсника звали Реджинальд, и он подошел к Поттеру в тот день, когда Гарри отправился один в библиотеку. Реджинальд тогда хотел куда-то увести Гарри, и это ему не удалось лишь по какой-то случайности. Когда мальчик рассказал об этом случае Алексу, это происшествие показалось им обоим очень подозрительным. А сейчас Реджинальд завёл в безлюдное место Алекса Грея и Гарри Поттера. Увидев в глазах Гарри понимание, Реджинальд ухмыльнулся и быстро взмахнул палочкой.