Братья по магии. Точка отсчета

      Северус Снейп в четвёртый раз за эту неделю миновал горгулью и поднялся по движущейся лестнице в кабинет Дамблдора. Каждый раз, когда он это делал, он не знал, что его ждёт — казнь или помилование.              Зельевар постучал, приветливый голос Альбуса пригласил войти. Кабинет был ярко освещён, дополнительная иллюминация в виде парящих под потолком свечей должна была, видимо, создать определённый настрой.              — Прошу к столу!              Северус повернулся на голос. Альбус устроился за круглым столом на нижнем уровне. Там стояла бутылка мутной медовухи, от которой даже в закрытом состоянии несло сивухой. Когда Северус сел на отведённое ему место, директор откупорил бутылку и заклинанием разлил напиток по чеканным чаркам.              — Мальчик мой, не наколдовать ли тебе рог? В древности медовуху пили из костяного рога. А ещё, если желаешь, можно попробовать этот замечательный напиток из деревянных кубков.              Снейп не желал. Чтобы не отвечать, он поднял чарку, принюхался и поморщился — его тонкое обоняние зельевара протестовало.              — Знал бы, захватил безоар, — буркнул он себе под нос, прежде чем сделать глоток, но Альбус всё равно услышал.              — Будет тебе, Северус! Нельзя же встречать в штыки абсолютно все маленькие радости. Сегодня такой день, что обязательно надо выпить за твоё здоровье. У меня и подарок для тебя имеется.              Альбус легко поднялся, подошёл к своему письменному столу и пошарил в самом нижнем ящике.              — Что это? Надеюсь, не лимонные дольки? — Снейп поморщился не столько от мерзкого послевкусия, сколько от необходимости изображать радость от поздравлений и подарков. Они оба знали, что чувствует Северус на самом деле, и от этого ситуация выглядела ещё циничнее.              — Хорошие сласти — это отличный подарок, не иронизируй, Северус. Но не волнуйся, я прекрасно знаю, что тебе их не надо предлагать даже просто так. Я подобрал то, что действительно тебе понравится.              Альбус осторожно поставил перед Северусом маленький флакончик прозрачного стекла; от движения желтоватая маслянистая жидкость в нём всколыхнулась и, опадая, приобрела голубоватый оттенок. Едва она успокоилась, во флакончике началась реакция, рождая веер пузырьков.              — Да-да мальчик мой, это то, что ты подумал, — добродушно посмеиваясь в бороду, сказал Дамблдор. — Секрет железы комохута, редчайший ингредиент.              Северус мог бы добавить к этому, далеко не исчерпывающему описанию, ещё кое-что: секрет добывают из брюшной железы редкого животного, которого очень трудно поймать; вещество сложно хранить, потому что оно содержит эфир и при малейшем попадании воздуха становится летучим. Его даже трясти нельзя.              А ещё это вещество баснословно дорогое, зелья с ним готовить чрезвычайно трудно, но всё компенсирует эффект: секрет комохута — отличный стабилизатор для других сложных зелий и важный компонент для сильных лечебных.              Снейп уже давно хотел поработать с таким ингредиентом и даже знал, какое зелье хочет сварить. Он даже предположить не мог, что когда-нибудь получит его в своё распоряжение для экспериментов. Но с Альбусом никогда не знаешь наверняка, поэтому стоит подстраховаться. Прежде чем засунуть пузырёк в карман, Северус поинтересовался, стараясь придать голосу как можно больше небрежности и незаинтересованности:              — Я могу поступить с вашим подарком, как мне заблагорассудится, Альбус? Я имею в виду, я могу потратить на опыты абсолютно всё содержимое этого фиала?              — Половину точно, — Дамблдор лучезарно улыбнулся. — А остальное прибереги, кто знает, вдруг в ближайшем будущем нам понадобится какое-нибудь зелье с этим веществом?              — Понятно, — уголки губ Снейпа изогнулись в усмешке. Что ж, он как-то не сомневался, что «подарок» будет выглядеть именно так.              — Я понимаю, мальчик мой, что тебе не терпится вернуться к себе в лабораторию и приступить к опытам, всё же половина безусловно твоя, но я не отпущу тебя, пока в этой бутыли ещё остаётся содержимое. Ну, или пока ты не оценишь мою медовуху по достоинству.              После такой преамбулы и так несловоохотливый зельевар умолк. Дамблдор налил ещё по одной. Снейп был немало удивлён, что тот пьёт с ним вместе, переборчивость Альбуса была ему прекрасно известна, а сегодняшний «шедевр» явно не вписывался в тщательно составленный список того, что Дамблдор употреблял. Оставалось уповать на то, что у директора возобладает здравый смысл и он не станет требовать от Северуса выпить всю бутылку до дна, так как оценить по достоинству сей напиток явно не представлялось возможным в виду того, что искреннее мнение прозвучит грубо. Впрочем, когда это Северуса останавливало?              Пока пили в полном молчании, зельевар вспоминал все свои посещения кабинета в башенке на этой неделе. Каждый раз директор называл новую причину, по которой приглашает к себе, умело снимая недовольство от потери времени. Однако на самом деле Снейп мог ограничиться лишь одним визитом, если бы сразу пошёл Дамблдору навстречу.              В понедельник после обычных расшаркиваний речь зашла о наказании Поттеру и Грею. Минерва доложила об инициативе Снейпа привлечь этих двоих для чистки котлов. Альбус стал расспрашивать, не хочет ли Северус отменить своё наказание, поскольку он полагал, что это слишком сурово, ведь «эти два мальчика не сделали ничего такого, чтобы быть наказанными именно тобой, Северус!»              Зельевар тогда отказался удовлетворить просьбу Альбуса, талантливо сделав вид, что не понимает, о чём речь. Снейп утверждал, что его имидж пострадает, если его слово будет нарушено и наказание отменено.              В ответ Альбус разразился речью, в которой он просил, намекал, почти прямо говорил, что был бы очень обязан своему молодому коллеге, чтобы тот всё-таки отменил отработку двум маленьким гриффиндорцам. Ему было очень важно, чтобы Гарри Поттер узнал о том, что директор школы лично попросил за него и добился отмены наказания. Альбус не сомневался, что мальчик оценит дружеское участие директора, который спас его от посещения подземелий, и в результате непременно проникнется и воспылает доверием к Дамблдору.              Но Снейп всё равно не согласился. Он знал, что старик может ему приказать. Более того, он не был уверен, что смог бы воспротивиться приказу. Но также точно он знал, что пытался бы изо всех сил.              Северус заранее спланировал эту отработку, и то, что Грей сам обратился к нему за защитой в день приезда учеников в школу, было невероятно кстати, пусть мальчик и не подозревал об истинной причине помощи. Снейпу даже не пришлось придумывать предлог.              — Северус, мальчик мой, а если я отменю твоё распоряжение властью директора? — не выдержал тогда Альбус.              Однако Снейп снова отказался пойти навстречу, хотя опасность, что директор перейдёт от уговоров к приказам, повышалась.              — Только попробуйте, и тогда я в тот же день пришлю близнецов Уизли на отработку в ваш кабинет, пусть полируют ваши механизмы и убирают за фениксом, — свирепо пообещал он.              Он надеялся, что Дамблдор по-прежнему уверен, что он так дорожит своей репутацией и ничего больше. Нельзя было, чтобы Альбус заподозрил наличие у Северуса собственных интересов; вряд ли тот позволил бы своему подчинённому вести свою игру. А у Снейпа были причины не соглашаться с Альбусом, несмотря на очевидное недовольство старого мага.              Вызвав Снейпа во вторник, Альбус заговорил о наказании старшекурсникам Слизерина. Он спросил Северуса, собираются ли его подопечные приходить с повинной. Узнав, что нет, Дамблдор принялся разглагольствовать о том, что он готов предоставить им всем второй шанс. При этом директор не выглядел настолько наивным, чтобы в самом деле надеяться на искреннее или хотя бы показное раскаяние таких, как Мальсибер. Северус очень сомневался, что у сказанного Альбусом нет двойного дна, но пока не мог догадаться, в чём дело.              Попутно Дамблдор спросил, следит ли Северус за Квирреллом. Был ли ещё Квиринус в своем теле хозяином или уже гостем, понять было трудно. Снейпу не нравилась непонятно как установившаяся связь между его факультетом и пронырливым заикой, под которого маскировался Лорд. Пусть метка на руке ещё особенно не реагировала на его присутствие, зельевар не хотел рисковать и вопреки приказам старался держаться от одержимого коллеги подальше. Однако Дамблдор ждал результатов слежки, поэтому пришлось сказать, что всё под контролем.              В среду Дамблдор захотел поговорить о своём законопроекте. Он напомнил, что через несколько недель пройдет финальный этап голосования, и выразил надежду, что в этот раз у него всё получится. Раньше Северус следил за политическими играми своего патрона с лёгкой иронией, но теперь эта тема вызвала у него самые негативные эмоции — Альбус снова потребовал заверений, что его личный мастер ни при каких обстоятельствах не будет участвовать в варке зелий для маглов.              Снейп в очередной раз пообещал, но в этот раз он уже был связан словом, так как должен был участвовать в начинании лорда Малфоя. Пусть Северус дал его Люцу не добровольно, нарушать его он не собирался. Люциус был каким-то образом связан с противниками Верховного чародея по этому законопроекту. Так что с Дамблдором придётся поступить по принципу: о чём не знаешь, о том не переживаешь, а Люц найдёт способ сохранить всё в тайне.              И вот теперь четверг — день рождения. Опять нельзя отказаться, потому что Дамблдор вцепился, как репей, уверяя, что негоже провести такой день в одиночестве. Если бы он не намекнул, что скоро Северусу предстоит варить сложное зелье для самого Альбуса, можно было бы подумать, что директор вызвал его в день рождения только для того, чтобы испортить настроение своей медовухой.              Или, что более вероятно, эти хождения по мукам были его наказанием за строптивость. Не иначе, заняв его вечерние часы четыре дня подряд, Альбус просто-напросто освободил детей от отработок, ведь если нет преподавателя, нет и наказания, и старый манипулятор добился своего хотя бы так.              А между тем Северус имел свою причину оставить этих мальчиков у себя на отработках. Люциус Малфой должен был, воспользовавшись камином в кабинете у Снейпа, попасть в Хогвартс и познакомиться, наконец, с сыном. Момент, когда мальчики будут мыть котлы на отработке в кабинете зельеварения, был самым благоприятным.              Люциус одобрил план действий и готовился отправиться в Хогвартс уже в понедельник, но как это часто бывает, тщательно продуманные планы приходится менять. После неожиданного вызова Дамблдора Снейп едва успел предупредить Люциуса, что на сегодня всё отменяется. Малфой не обрадовался, но согласился перенести свой визит на завтра.              Кто мог подумать, что старый прохиндей будет вызывать Северуса в последний момент во вторник, среду и четверг! Каждый вечер лорд Малфой проводил перед камином у себя в кабинете, напрасно дожидаясь вызова, чтобы встретиться со своим сыном. Получится ли провести эту встречу в последний день назначенных отработок — в пятницу? Снейп уже сильно в этом сомневался, Дамблдор наверняка снова придумает предлог, чтобы вызвать его. Придётся сообщить Люциусу, что пока ничего не выйдет.              Когда Альбус наконец отпустил своего невольного гостя, было уже поздно, чтобы заниматься исследованиями, но Северус всё равно отправился в лабораторию. Однако варить он ничего не стал. Он отодвинул котёл, поставил перед собой подаренный флакончик и задумался, но мысли его были совсем не о научных изысканиях.              Альбус постарался намеренно этого не показывать, но Северус чувствовал, что это он сам оказался наказанным, а вовсе не двое гриффиндорских мальчишек-первокурсников. Слишком часто посещение директорского кабинета заканчивалось карой, которую Дамблдор маскировал под искупление. Только строжайший контроль над своими эмоциями помогал Северусу держаться. У него не было права на ошибку, Дамблдор может быть совершенно безжалостным, если будет убеждён, что действует во благо. Он ни в коем случае не должен узнать об интересе лорда Малфоя к другу Гарри Поттера.              Кроме оказания услуги Люциусу, у Северуса были свои, личные причины интересоваться этим мальчиком. Даже зная, что тот кровно связан с родом Малфой, Снейп удивлялся, насколько неординарными способностями обладал Алекс. Помимо явного таланта к зельеварению, в этом Снейп был уверен, мальчик имел склонность к легилименции, что умело демонстрировал. Чем ещё объяснить, что он как будто невзначай «показывал» Северусу в своей голове уже не в первый раз то, что нельзя было сказать вслух?              Пока что Северус постарался задвинуть в самые дальние участки своего сознания то, что он увидел в глазах Алекса Грея. Пока он не разберётся, что Альбус хотел сделать с Гарри Поттером, он не станет ничего предпринимать. Зельевар максимально усилил свою ментальную защиту — Дамблдор не постесняется и постарается залезть к нему в голову, если только что-то заподозрит.              

***

      После ужина к Алексу и Гарри опять подошёл слизеринский староста, в очередной раз сообщая, что профессор будет занят.              Братья выслушали послание с каменными лицами — не хватало ещё при всех показать, что они расстроены, проблем потом не оберешься. Не только гриффиндорцы, но и ребята с других факультетов были бы в шоке, узнав, что Поттер и Грей радуются отработке у Летучей мыши. К тому же, мальчики отчасти ожидали подобное и наметили план действий на такой случай.              Алекс и Гарри отправились в подземелье, сверяясь по Карте, чтобы ни с кем не встретиться. Они были у профессора в кабинете всего один раз и могли бы не вспомнить дорогу, если бы не Карта Гарри. Она надёжно хранила информацию о тех местах, где он побывал.              Оказавшись перед знакомый дверью тёмного резного дерева, Алекс резко остановился.              — Знаешь, я как-то не подумал, где мы оставим свиток. Не знаю, будет ли хорошей идеей просто положить его на порог? Вдруг кто-нибудь посторонний пройдёт мимо и заберёт его?              Гарри огляделся и взял свиток из рук брата.              — Проще простого. Смотри!              Он зашипел что-то, и змейка, вырезанная в дереве, приподняла голову. Гарри засунул ей свиток в пасть.              — Я велел ей передать послание профессору Снейпу и никому другому.              — Теперь мы можем возвращаться, — Алекс благодарно улыбнулся брату. — Спасибо, Гарри.              

***

      В пятницу на Зельеварении Поттер и Грей нет-нет, да поглядывали на профессора, гадая, как он воспринял подарок. И ещё они ждали, чем закончится вопрос с отработками. Поэтому, когда Снейп отпустил всех после урока и так и не подозвал мальчиков к себе, они подошли сами.              — Так хотите мыть котлы? — ухмыльнулся профессор, выслушав их. — Ну что ж, полагаю, я смогу вам организовать это на следующей неделе. Хотя, пожалуй, котлы подождут. Мне предстоит варка одного очень сложного зелья, для чего потребуется ваша помощь. — Снейп посмотрел поочередно на обоих мальчиков и прибавил: — У меня есть кое-что, что я собираюсь опробовать. В мои руки попал некий предмет, призванный, как я полагаю, упорядочить варку сложных зелий и таким образом облегчить процесс зельеварения. Ваше присутствие при его тестировании пригодится.              — Хорошо, профессор, — сказал Грей. — Тогда мы ждём от вас известий на следующей неделе.              Поттер кивнул в знак согласия и с улыбкой посмотрел на хмурого зельевара. Алекс подумал, как, в отличие от канона, Гарри всё-таки повезло. Несколько случайностей, и вот уже он не является козлом отпущения для самого мрачного преподавателя школы. Грей затруднялся сказать, что именно привело к таким изменениям, может, то, что Гарри теперь интересуется зельеварением и у него хорошо получается. Конечно, не обошлось без специальной странички в виртуальном Ежедневнике, неизвестно, смог бы Поттер без неё заслужить одобрение мастера зелий.              На этом мальчики попрощались с зельеваром. Они надеялись, что свиток не потерялся под надежной охраной резной змейки и Снейп имел в виду именно подарок Алекса, когда говорил о варке сложного зелья с помощью таинственного предмета, «попавшего к нему в руки».              Для профессора Алекс не изобрел ничего нового. За основу он взял раздел их с Гарри Ежедневника, посвященный зельеварению. Конечно, для Снейпа пришлось кое-что переделать.              Подаренный артефакт представлял собой свиток пергамента, куда подставлялось название зелья, после чего в специальных графах появлялись облегчающие варку сведения: последовательность обработки и закладки ингредиентов, их количество и способ нарезки. Во время процесса приготовления зелья в соответствующих колонках в мельчайших подробностях отражались сопутствующие параметры, даже степень свежести ингредиентов или сколько помешиваний было произведено и сколько осталось. Это помогало отслеживать этапы варки, контролировать время каждого этапа, а также максимально оптимизировать все процессы во время приготовления зелья.              Братья склонялись к мысли, что Снейп во всём легко разберётся. Теперь им оставалось только дождаться понедельника и самим увидеть, как мастер зелий пользуется полученным свитком, что наверняка даст им дополнительный опыт. Посовещавшись, они решили не сообщать ему об авторстве Алекса, понадеявшись, что Снейп сам вряд ли догадается об этом.              В субботу братья первым делом выполнили задание на следующую неделю, чтобы освободить себе остаток выходных. Благодаря тому, что нужные книги были в голове у Алекса и самопишущие перья носились по пергаменту с быстротой мысли, это было не трудно.              Гарри с утра постоянно куда-то убегал. Карта показывала, что он где-то в общежитии, но чем он занимался, было непонятно. Поттер пропадал так часто и надолго, что Алекс не выдержал и прямо спросил, куда тот уходит. От ответа его спас Рон, который на пустом месте затеял ссору с Невиллом. Поводом опять послужили питомцы.              — И не надо сравнивать какую-то жабу с крысой, крыса — существо в высшей степени разумное! — в запале доказывал рыжий. Сейчас было уже непонятно, с чего началась перепалка.              — Ну да, похоже, питомец весь в хозяина, если судить по разумности, — съязвил Гарри.              Рон моментально переключился на Поттера. Напасть он не решился, поэтому просто пообещал:              — Ничего, Поттер! Ты ещё дождешься, вот увидишь, не будь я Рональд Билиус Уизли!              Гарри не успокаивался:              — Ты — Рональд ДеБилиус Уизли! — сказал он под общий хохот. — И дождёшься здесь ты!              Уизли многозначительно посмотрел на него, провел рукой по горлу, — «вам кранты», — после чего вылетел из комнаты. Так он поступал всегда, когда ему было нечем крыть.              — Совсем страх потерял, — выразил общее мнение Гарри. — Дебилиус и есть.              

***

      В воскресенье у Алекса был салон. Ему особенно не хотелось заниматься причёсками в свой день рождения, однако делать было нечего — его верная секретарша записала сегодня на приём много девушек, и Алекс безропотно отправился туда. Он не заметил, что Гарри, как обычно сопровождавший его, с трудом сдерживал возбуждение.              Гарри первым подошёл к двери салона, но пропустил вперёд брата. Алекс вошёл и сбился с шага — вместо толпы гомонящих девиц их ждали нарядно одетые Лаванда, Парвати и Энди.              Но самым неожиданным оказался накрытый стол с белоснежной скатертью, вокруг которого вышеназванные и собрались. А в центре красовался большой торт с двенадцатью свечами, ждал чаепития чайный сервиз белого цвета с чёрно-красным крупным рисунком, а несколько коробочек разного размера, примостившихся сбоку, просто просили взять их в руки. Едва Алекс успел заметить всё это, как собравшиеся дружно закричали:              — С днём рождения!              Громче всех кричал Гарри. Не надо было долго думать, чтобы сообразить, что это он придумал праздник-сюрприз.              — Ну как, Алекс? Тебе нравится? Я подумал, что ты не захочешь возиться с волосами в свой день рождения. Я угадал?              — А клиентки? — только и спросил Алекс.              — Они согласились подождать до следующего воскресенья. Сказали, что это их тебе подарок, — подала голос Лаванда, а Парвати кивнула. Конечно же, и они внесли большой вклад в подготовку.              Алекс тоже кивнул, не зная, что сказать, а Лаванда мило покраснела. Она вдруг засуетилась, не зная, куда деть руки. Обычно с этим справлялись карманы школьной мантии, но сегодня девочка не стала её надевать и была в том платье и туфельках, в которых Алекс её уже видел. Волосы Лаванда свободно распустила, и, по мнению Алекса, так было ничуть не хуже, чем с одной из его причёсок.              Её подружка тоже принарядилась. На ней было длинное закрытое платье тёмно-синего цвета из какого-то плотного материала. Алекс в этом не очень разбирался, но подозревал, что это может быть атла́с. Причёска девочки была очень консервативной, и видимо, традиционной — волосы были собраны в низкий узел на затылке. После Хогвартса, где все с утра до вечера ходят в чёрных закрытых мантиях, вид обеих девочек был просто праздником для глаз!              Энди тоже был без мантии. Одет он был куда скромнее — тёмные брюки и рубашка, но явно не магловская — воротник был на шнуровке. Алекс усмехнулся про себя: хорошо хоть не жабо.              Тут Гарри снял свою мантию, и оказалось, что под ней он одет в синий костюм Алекса. Костюм был большеват, но уже не так, как мог бы быть в начале учебного года — Гарри, кажется, подрос, Алекс и не заметил. Судя по всему, брат подошёл серьёзно к организации торжества и позаботился о приличном внешнем виде.              — Снимай мантию, — предложил он.              Только сейчас Алекс оценил хитрый ход брата. Тот утром выложил ему серый костюм из чемодана, и Алекс автоматически его надел, тогда как сам собирался надеть тёплый свитер.              Но этим Гарри не ограничился. Он снял очки, достал из внутреннего кармана пиджака подаренный Алексом футляр и положил их туда. После этого достал оттуда же бабочку и довольно ловко надел. Сразу было видно, что все его действия тщательно отрепетированы. Алекс просто обалдел — до того он не ожидал подобных приготовлений. Теперь мистер Поттер был просто записной красавец и франт.              Комната была нарядно украшена — на стенах висели несколько нитей ярких бумажных гирлянд. Оказалось, Энди выучил простенькое заклинание для их создания совсем недавно, опровергая свои слова о том, что чары ему не даются. Видимо, для Энди всё дело было в мотивации, а день рождения Алекса оказался хорошим стимулом.              — Чай горячий? — деловито спросил Поттер девочек. Парвати кивнула. — Алекс, подарки дарить сейчас или после чая? Если сейчас, то чай может остыть, а никто из нас не умеет подогревать воду, если только ты, Энди? — Кейн отрицательно помотал головой. — Так что, Алекс?              Любовь Грея к чаю не осталась ни для кого тайной, поэтому никто не удивился, что тот предложил подождать с вручением подарков.              — Где вы взяли торт? — поинтересовался Алекс. С первого взгляда было не понять, из чего он сделан, так много вкусных украшений было на его поверхности, и больше всего цифра «12» из печенья.              Увидев цифру 12, Алекс почувствовал сильнейшее внутреннее противодействие. Так сколько ему исполняется — двенадцать или восемнадцать? В двойном возрасте было серьёзное противоречие. Алекс тряхнул головой, стараясь разобраться: восемнадцать исполняется Александру Акимову, а он — Алекс Грей, ему двенадцать. Он постарался поскорее стряхнуть оцепенение, не хватало ещё, чтобы Гарри заметил его отстранённость.              Энди проговорил «Инсендио» и взмахнул палочкой, зажигая свечи. Под подбадривающие крики Алекс задул их, едва успев мысленно пожелать им с Гарри, «чтобы всё было хорошо». Он не знал, сбудется ли такое неопределённое пожелание.              — Так, давайте все к столу, — между тем деловито заговорил Поттер, и все засуетились.              Энди бросился помогать Лаванде разрезать торт и накладывать куски на блюдца, Парвати колдовала над заварочным чайником, а Гарри пустился в объяснения, что торт испекли домовики, к ним ходил Энди, чай, то есть заварку, принесла Парвати, а сервиз наколдовала Натали Фоули.              — Ты не волнуйся, — дрожащим голоском вмешалась Лаванда, — Натали все надёжно сделала, её трансфигурация долго держится, так что нам хватит времени не торопясь попить чай.              Несмотря на помощь Энди, разрезание торта затянулось. Обычно расторопная Лаванда сегодня, как нарочно, всё делала неловко. К этому времени Парвати справилась с чаем и помогла подружке. Теперь можно было приступать к чаепитию.              За чаем Лаванда немного оклемалась и с помощью Парвати стала вести себя как заправская хозяйка. Она развлекала присутствующих беседой, темой которой, конечно же, были последние сплетни, а Парвати время от времени вставляла меткое замечание. Самой интересной частью рассказа оказались похождения Фэй.              — Мы все просто изнемогали, так хотели узнать, что на самом деле с ней случилось, — щебетала Лаванда. — Директор сказал «семейные обстоятельства», но это ерунда!              — Если бы он не сказал, мы, может быть, поверили бы, а раз сказал, значит, это точно вранье, — заметила Парвати.              — Вот-вот, — поддержала подружку Лаванда. — А саму Данбар спрашивать бесполезно, она ведь не скажет. Но тут Кристине с третьего курса — Энди, ты её знаешь, она с тобой учится — пришло письмо из дома. Мама Кристины знакома с миссис Поркстью, которая знает женщину, у которой есть приятельница из Лютного. Кристина нам такое рассказала!              Вот что удалось узнать Лаванде. Отец Фэй был достаточно известной личностью в Лютном, поэтому история его дочери, которая чудом попала в Хогвартс, стала быстро и широко известной. Когда Фэй вернулась из Хогвартса на каникулы, многие знакомые приходили посмотреть на неё. Девочка вела себя как обычно, и вскоре интерес затих. Она жила какое-то время дома, но перед самым возвращением в школу куда-то исчезла.              Её папаша даже не подумал почесаться, чтобы разыскать дочь. Может быть, с пьяных глаз он даже не заметил, что её нет. Но прошло несколько дней, и он забегал, как ужаленный, обыскивая все закоулки. Он расспрашивал всех подряд и даже предлагал деньги за информацию о её местонахождении. Немудрено, что после таких усилий она быстро нашлась — нашла пристанище у каких-то тёмных личностей, промышляющих воровством. Папаша выдрал её от огорчения и отправил в школу камином. Теперь девочки с факультета, недовольные возвращением воровки, грозили ей тёмной, если у кого-нибудь из них пропадёт хоть одна самая дешёвая вещь.              — Как думаете, это директор Дамблдор велел мистеру Данбару найти Фэй? — спросила Лаванда.              — Очень может быть, — пробормотал Алекс.              Если бы он до этого сомневался, то теперь абсолютно точно мог сказать, что Фэй учится в Хогвартсе только из-за протекции директора и всем ему обязана.              Гарри был доволен — день рождения Алекса прошёл именно так, как он и планировал. Конечно, он бы в любом случае организовал брату самый лучший праздник, но была причина, по которой нужно было особенно постараться.              Всю эту неделю Алекс был сам не свой. Внешне это ничем не проявлялось, но кому, как не Гарри, знать об этом? Он кожей ощущал глубоко скрытые тоску и горечь брата, но сначала не мог понять, в чём дело, — причин, вроде бы, не было. Поттер догадался случайно. К этому времени он и думать забыл о разносе, устроенном деканом, и о том, что Алекс тогда был очень подавлен и причина может быть в этом. Он сказал брату, когда у них в очередной раз ничего не вышло на Чарах:              — Как жалко, что ты не можешь показать, какое замечательное волшебство тебе под силу! Из-за какого-то режущего заклинания все думают, что у тебя плохо с колдовством. Это я привык, что плохо учусь, а ведь ты всегда был отличником! Учителя наверняка тебя только хвалили.              — Когда это было, — ответил Алекс, отводя взгляд. Он не очень-то хотел развивать эту тему, но всё же добавил: — Если и не всегда хвалили, то, по крайней мере, никогда не орали.              Гарри догадался, что Алекс никогда раньше не оказывался в ситуации, когда его несправедливо ругали, даже не давая оправдаться. Хоть Грей и старался не подавать виду, любому терпению есть предел, и он не выдержал, поддавшись пессимизму. Поттер мысленно помянул Макгонагалл недобрым словом, если её разнос так расстроил Алекса. Брат старался не показывать своё огорчение, и это у него даже почти получилось, но всё равно его надо приободрить. Так родилась идея вечеринки-сюрприза с самыми близкими друзьями.              Наконец, чаепитие подошло к концу. Торт был вкусный, чай ещё лучше. Пришло время вручать подарки. Ребята переглянулись, и вперёд вышел Энди. Он взял со стола плоскую коробочку и протянул Алексу.              — Вот, с днём рождения, — сказал он со слабой улыбкой, как будто извиняясь за скромный подарок. — Гарри сказал, что тебе должно понравиться.              Алекс поблагодарил и распаковал подарок. Энди подарил рамку для колдографий. Увидев это, Гарри достал снимок, где они были вдвоем с Алексом, и протянул брату. Гарри зачем-то таскал его с собой в сумке.              — Вставь, должно подойти.              Фото действительно подошло. Алекс по-новому посмотрел на себя. Хотя он видел своё лицо каждый день в зеркале при умывании, он всё же до конца не привык к тому, как теперь выглядит. Этот снимок он уже видел, но тогда он бегло просмотрел стопку, и потом, в отличие от брата, не пересматривал. Сейчас Алекс припомнил, что все снимки с его участием были довольно статичны: он не двигался, не жестикулировал и тем более не строил рожи. То ли сказался его характер, то ли привычка к неподвижным фотографиям. Гарри и Энди, когда снимались с ним, невольно подстраивались и тоже замирали. От магловских эти снимки отличались лишь тем, что у изображённых на них слегка двигались мышцы лица и поворачивались головы.              Парвати подарила такой же чай, какой они пили. Он был завернут в несколько слоев папиросной бумаги и сверху затянут тоненькой красной тесемкой. Чая было грамм сто, английские меры веса Алекс ещё не освоил. Наверняка, индийский, присланный из дома. Этот долгожданный подарок Алекс оценил, к тому же, дегустация прошла на «отлично».              Лаванда, смущаясь тем, что дарит такое мальчику, вручила небольшое зеркало. Она сразу отвела взгляд, явно не зная, куда деться, если имениннику не понравится. Грей совершенно искренне заверил её, что он очень рад, ведь аккуратно выглядеть нужно не только девочкам, а наколдовать зеркало ему пока не по силам. Он не стал добавлять, что ближайшее зеркало, доступное им с Гарри, было в туалете над умывальником, и каждый раз туда не набегаешься, чтобы просто посмотреть на своё отражение.              Наконец, на столе остался только один подарок — небольшой свёрток в коричневой бумаге. Это был подарок Гарри, который вручил его со словами:              — Я знаю, ты говорил, что любишь такое.              Брат оказался прав — в той жизни Саша просто тащился от хорошей канцелярии и сейчас не мог не оценить чёрный кожаный ежедневник, который уже на первый взгляд выглядел дорого, солидно и полезно, что Алекс тут же сообщил дарителю. О чём он умолчал, так это о пришедшей ему в голову ассоциации, но не все черные тетради принадлежат Тёмным лордам, сам Алекс был уверен, что подобная трансформация ему не грозит. Именинник решил расспросить брата потом, что за чары наложены на ежедневник.              Алекс никогда не думал, что ему может понравиться вечеринка с сюрпризом, поскольку он всегда считал злом всё непредсказуемое и не просчитанное заранее, но сейчас искренне поблагодарил всех — что и говорить, сюрприз удался!              Время обеда давно прошло, но о нём никто и не вспомнил — торт с тремя разными слоями был не только вкусный, но и большой, и пусть едоков было пятеро, они наелись до отвала.              Когда Алекс и Гарри собрались уходить, поблагодарив ещё раз девочек и Энди за подготовку и подарки, третьекурсник решил остаться. По его словам, он хотел помочь с уборкой. Если братья и были удивлены этим, — что там убирать, посуда наколдованная, торт съеден, чай выпит, — они не высказали этого вслух.              На факультет шли не торопясь, довольные и сытые. Алекс не мог при всех обнять брата в благодарность за подарок, поэтому сделал это теперь, вдали от посторонних глаз.              — Да ладно, — счастливо промурлыкал Поттер, млея от необычного обращения и от ярких эмоций брата — искреннюю благодарность и любовь Алекса он ощущал без труда. В ответ он ещё раз поздравил Алекса с днём рождения и тоже обнял его. — Мои пожелания в открытке, я вложил её в ежедневник, прочитаешь потом.              Алекс подавил порыв достать открытку прямо сейчас, решив сделать это в общежитии. Мальчики продолжили свой путь. Обсуждая чаепитие и подарки, они привычно следили за обстановкой по Карте. Вдруг они оба как по команде остановились — впереди в виртуале обнаружилось большое скопление точек. Они были неподвижны и располагались в боковом коридоре.              Гарри и Алекс поняли друг друга без слов — впереди их ждала засада.