***
В среду на Трансфигурации, стоило братьям «преобразовать» птичек в два идеальных резиновых мячика — коричневый пупырчатый у Гарри и гладкий синий у Алекса — как Макгонагалл тут же забыла свою любимицу Грейнджер. Она забрала оба «блестяще трансфигурированых», по её выражению, мяча, и носилась с ними по классу добрых пять минут, показывая, как образец. Потом Кошка, к счастью, отдала их, абсолютно уверенная в том, что Поттер и Грей в конце урока, как и прочие ученики, посадят птенцов, в которые их мячи вот-вот превратятся, в клетку у стены, из которых Минерва их доставала для урока. Получив за свои преобразования по «Превосходно», Алекс и Гарри были довольны. Алекс немного переживал о птенцах, которые провели долгое время в Пространственном кармане, однако, оказавшись в клетке, оба их птенчика выглядели гораздо лучше, чем остальные, которых по-настоящему трансфигурировали. К тому же, Грей уже убедился на тех же улитках и тараканах, что Пространственной карман не оказывает негативного влияния на живое существо. И это не считая самого Гарри, который первым опробовал Пространственный карман, избегая столкновения с башней. На обеде Алекс искоса поглядывал на Гермиону, которая выглядела по-настоящему расстроенной. Он даже немного ей посочувствовал — не тому, что Грейнджер справилась хуже него, а тому, что её кумир, профессор и декан в одном флаконе видела в ученике не человека, а только его способности. — Астрономия, — вспомнил Гарри, выходя из-за обеденного стола. — Да, — мрачно подтвердил Алекс. — Пойдём, сразу приготовимся, а потом поспим немножко. По меркам Александра Акимова, лечь спать сильно за полночь было вполне нормально. Он так ложился не только когда стал студентом, но и в старших классах школы, готовя уроки, но мог засидеться допоздна, когда просто читал. Но здесь, в Хогвартсе, в теле одиннадцатилетнего ребёнка время, когда проводили Астрономию, оказалось самым желанным для сна. Благодаря климатическим чарам, регулярно налагаемым профессором, на вершине Астрономической башни было достаточно тепло и безветренно. Сам урок прошёл спокойно. Лишь ближе к концу Алекс, немного раздосадованный тем, что его замечательная система определения астрономических координат, уже давно готовая к использованию, всё никак не пригождалась, воспользовался подходящим моментом. — Профессор Синистра, можно вопрос немного не по теме? Аврора, зная, что Грей не спросит лишнего, разрешила. Остальные ученики, явно удивлённые такой инициативой, в недоумении уставились на него. — Профессор, скажите, можно ли считать сходным способ определения координат для аппарации у волшебников с тем, каким обладают птицы? Слизеринцы дружно засмеялись, а Забини что-то промурлыкал по-итальянски. Наверное, про птичек. — Теоретически — да, — после небольшой паузы ответила профессор Синистра. — Но я вряд ли могу сказать что-либо наверняка. Алекс, однако, продолжил расспросы. Призрачные разноцветные линии, которые окутали их с Гарри в камине во время их перемещения в Министерство, с понедельника не давали ему покоя и навели его на мысль о новой разновидности аппарации, получившейся у них с Поттером. Ведь несмотря на то, что порох они всё-таки бросали, не было движения по каминной сети, признаки которого они уже знали. Алексу ужасно хотелось докопаться до истины, поэтому он, не обращая внимания на смешки однокурсников, продолжил расспросы: — Профессор, вы говорили, что мы скоро будем на уроках определять координаты небесных тел при помощи приборов. Но волшебники при аппарации этого не делают, они просто используют свою собственную магию. Верно? Синистра снова задумалась, но ответить не успела — её перебила Грейнджер. — Ну вот опять, Алекс Грей! Ты как будто специально выставляешь собственную глупость на всеобщее обозрение. И не стыдно? Сначала ты утверждаешь, что волшебники, как птицы, летят вдоль магнитных линий, так? А теперь что? Будешь утверждать, что у волшебников внутри специальный прибор? Голос Гермионы был на редкость скандальным, видимо, она тяжело переживала утрату своего лидирующего положения на Трансфигурации. Любой ответ Алекса она сейчас сочла бы неверным, маловразумительным и вообще нелепым. Однако профессор Синистра не дала разгореться перепалке. — Мистер Грей, я подумаю над вашим вопросом, проконсультируюсь с литературой и со знающими волшебниками. Возможно, я смогу хотя бы отчасти удовлетворить ваше любопытство. Не скрою, я сама заинтригована: в таком ключе я не рассматривала аппарацию. А сейчас нам пора заканчивать занятия. На следующем уроке будет практическая работа, вы должны как следует самостоятельно подготовиться. Запишите — страница 93. Ах да, пять баллов Гриффиндору, мистер Грей. За пытливый ум. Урок закончился, а уязвленная Гермиона осталась задать тысячу и один дополнительный вопрос профессору (ведь последнее слово должно остаться за ней!), а Поттер и Грей в числе остальных учеников пошли к лестнице. Их обогнала группа слизеринцев во главе с Малфоем. Вопреки ожиданиям, они не стали задираться, а может, тоже хотели спать? Вообще, в последнее время змейки притихли, и даже Драко прекратил изощряться в остроумии. Но зная его, не приходилось надеяться, что это продлится долго. Мальчики медленно брели в своё общежитие, продолжая разговор, который начали сразу после посещения Министерства. Вернувшись в школу, они обсуждали многие вопросы, на которые не находили ответов. Например, волшебные характеристики созданных Алексом чар, позволяющих, как оказалось, создавать очки артефактора, тогда как сам создатель был уверен, что такие параметры он не вводил. Попутно пришлось просветить Поттера, что это такое. Затронули и непонятно откуда взявшийся ученический сейф Алекса и поговорили, как бы поаккуратнее о нём выяснить. Не обошли братья вниманием и своё путешествие по камину и странные линии, которые Гарри тоже заметил. Алекс объяснил ему, что хочет проверить, нет ли связи между этими линиями и аппарацией, а также почему подумал, что профессор астрономии могла что-то об этом знать. — Координаты, Гарри, всё упирается в них. Только необязательно их определять при помощи приборов. По-моему, волшебники для этого имеют какой-то дополнительный орган чувств. И мы с тобой как-то этим овладели, но опять очень по-своему. Но Гарри был уверен, что профессор Синистра вряд ли сообщит им что-то новое, даже если не забудет о своем обещании. — Ты пойми, Алекс, то, что умеем мы с тобой, не умеет вообще никто, и никто никогда не научится! Я в этом уверен, и точка. И ты сам всегда говорил, что можно сильно засветиться, если задавать такие вопросы, когда вокруг столько народу. Алекс вынужден был признать правоту брата. До сих пор сам он тоже придерживался такой же точки зрения, но получение патента и вопросы, которые только накапливались в связи с этим, словно уничтожили все ограничения, который он сам на себя наложил, и свели на нет его обычную осторожность. Но как бы там ни было, сделанного не исправить. Оставалось только надеяться, что вопросам Грея не придадут особого значения ни однокурсники, ни профессор астрономии.***
Едва проснувшись в четверг утром, — как обычно после Астрономии, — Алекс твердил себе, что ему нужно как-нибудь продержаться несколько уроков. Дьявольски хотелось спать — вернувшись в общежитие, они с Гарри ещё долго обсуждали загадки, которые сопровождали их странную совместную магию. К счастью, первым уроком были Чары. Мальчики сразу же положили на стол профессора Флитвика эссе, которые они задолжали. Тот кивнул им, показывая, что заметил. — Нам повезло, что сегодня не было новой темы, — сказал Алекс после урока. — Да, ещё пережить Гербологию и после обеда — на Хаффлпафф! — с энтузиазмом подхватил Поттер. В теплицах вдруг выяснилось, что профессор Спраут сегодня проведёт урок в классе, обычно не используемом, поскольку парты и доска не были ей нужны. Помона вдруг вспомнила, что триместр подошёл к концу и скоро будет проверка знаний. В отличие от других своих коллег Спраут редко задавала письменные домашние задания, хотя она, конечно же, называла соответствующие параграфы из учебника, а также рекомендовала дополнительную литературу. Если Макгонагалл в своей педагогической деятельности основной упор делала на контроль, Флитвик — на заинтересованность учащихся, то Помона, искренне уверенная, что практика — это основа Гербологии, предпочитала проверять практические знания учеников, изредка задавая им уточняющие вопросы, чтобы проиллюстрировать выполняемые действия. Однако это не означало, что ученики не должны были получать теоретические знания, поэтому, не особо доверяя их способности самостоятельно прочитать учебник, всё сдвоенное занятие Спраут торопливо диктовала материал, который, по её мнению, первокурсники должны были усвоить на данный момент. Едва урок окончился, все ученики, не делая различий по факультетам, с редкостным единодушием повскакивали со своих мест. — Ну наконец-то, — выдохнул Гарри, выходя на свежий воздух. Алекс, запахивая поплотнее мантию, поддержал его: — Жалко, что нельзя было использовать самописку, я не успел записать половину. Он не стал говорить брату о том, что сегодня профессор напомнила ему о тех немногочисленных лекциях в университете, которые он успел посетить. — А я особо и не стремился всё записать. Я открыл файл и сравнил то, что она говорила, с материалами учебника. Ты не поверишь, там всё есть! — сообщил Гарри и довольно рассмеялся. Алекс досадливо поморщился: ведь он — изобретатель, а не догадался так сделать и честно пытался записывать лекцию! Гарри был необычайно доволен собой и во время обеда шутил над братом, картинно ужасаясь, что тот уподобляется Грейнджер. Мальчики зашли на Гриффиндор и оставили в спальне свои вещи, после чего спустились в гостиную, где договорились встретиться с Энди. Гарри двинулся было к одному из диванов, чтобы подождать там Кейна, но Алекс остановил его. — Надеюсь, Энди скоро будет. Не хочу садиться, смотри! Он показал глазами на стоящий в центре гостиной диван, на котором чинно расположилось Недозолотое трио, участники которого вели себя странно. Гермиона вопреки обыкновению не уткнулась в книгу, а глядя прямо перед собой, что-то тихо говорила, а Рон и Фэй, хотя сидели со скучающими лицами, всё-таки внимательно её слушали, при этом стараясь делать вид, что никакого разговора не происходит. Братья немного понаблюдали за ними, — ну смешно же, ведут себя как придурки, — а потом пришёл Энди. Он громко и радостно приветствовал мальчиков: — Ну всё, я готов! Вперед, на Хаффлпафф! Знаете, сколько народу дожидается возможности колдографироваться с самим Гарри Поттером! Оживленно переговариваясь, мальчики вышли в коридор и отправились в подземелья. Гарри и Энди шли впереди, наслаждаюсь общением, а Алекс, позевывая, шёл следом. Если бы ситуация позволяла, он бы остался в общежитии и поспал бы, но разлучаться братьям по-прежнему было нельзя. Гарри не оглядывался на Алекса. Ему даже не нужно было пользоваться Картой, чтобы определить, что с братом всё в порядке — он его чувствовал. Сейчас Гарри ощущал себя немного виноватым, потому что Алекс был явно не в форме. Но откладывать дольше визит к барсукам было нельзя. Ну ничего, Алекс его поймёт, особенно когда получит те замечательные вещи, которые Гарри купит на заработанные деньги. Энди быстро и уверенно вел первокурсников извилистыми коридорами, неотличимыми от тех, которыми они ходили на зельеварение, но не было и тени сомнения в том, что они шли верной дорогой — Алекс вдруг заметил яркую картину с натюрмортом. Не успел он сказать об этом Гарри, как Кейн указал куда-то в конец коридора: — Пришли! Они действительно пришли: справа Алекс увидел скопление бочек. Воображение всегда рисовало ему эти бочки сияющими новой древесиной и пахнувшими свежей стружкой, но в действительности они выглядели довольно старыми, и это при том, что у волшебников были все способы сделать их более привлекательными на вид. Энди, счастливо улыбаясь, — всё же миссия у него была выдающаяся, — достал палочку и несмело стукнул ею по днищу нескольких бочонков в подобии простенького ритма. Музыкальный слух Алекса отказывался опознать в этом стуке чередование длинных и коротких нот, чем, в сущности, ритм и является, и ожидал, что их вот-вот окатит уксусом, но вместо этого открылся проход в гостиную. Возможно, дело было всё же не в ритме, а в той магии, которую посылал стучащий. Если в бочки был вмонтирован какой-то артефакт, который мог по магической ауре определять намерения волшебника, желающего попасть на факультет барсуков, это имело смысл. Энди, увидев проход, показал пример и первым зашёл в гостиную Хаффлпаффа. А там их уже ждали. Общая комната барсуков показалась Алексу уютной и простоватой из-за обивки диванов и кресел, похожих на старые полосатые матрасы в деревне у бабушки с дедушкой. С них тут же вскочили ученики и окружили Гарри и Энди плотным кольцом. Алекс не стал туда соваться, он шёл к барсукам за компанию с братом и чтобы обеспечить ему безопасность, поэтому блондин просто привалился к ближайшей стене и приготовился наблюдать. Алекс поборол соблазн присесть в полосатое кресло, стоящее в сторонке — что бы подумали барсуки? Всё-таки он пришел вместе с Гарри, и ему следовало хотя бы изображать интерес, если уж он не участвует в делах Поттера. Тем временем вокруг Гарри и Энди столпились преимущественно младшекурсники. Они радостно галдели и, кажется, забыли, ради чего Поттер пришёл к ним на факультет. Старшие ученики тоже были здесь. Они, как и Алекс, подпирали стены и стояли в проходе, ведущем в спальни. Пусть их не интересовали колдографии, такое событие никто не хотел пропускать. Алекс от нечего делать начал оглядываться в поисках знакомых лиц. Среди младших он узнал Джастина и Эрни. Грей был удивлён, он не ожидал от Финч-Флетчли такого интереса. Среди старшекурсников Алекс тоже сначала никого не узнал, но потом заметил Седрика, которого запомнил по памятному визиту некоего Уэйна, который подкараулил их с Гарри на выходе из салона. Грея передёрнуло, он начал вглядываться во взрослые лица более пристально: не хватало ещё, чтобы этот Уэйн сюда припёрся. Этот придурок мог со всей своей непосредственностью подвалить сейчас к Алексу и, невзирая на то, что этим выдаёт себя, потребовать объяснения, почему данный ему завуалированный совет — как покорить Шарлин Мэлон — не сработал. Алекс невольно фыркнул: он вспомнил, как посоветовал Уэйну найти того, с кем Шарлин постоянно общается. Итогом этого странного разговора было ранение Реджинальда Дженкинса, снабжавшего девушек магловской косметикой. Вот не повезло парню! Правда, этот Реджинальд при встрече Алексу не понравился, но это не повод желать ему и вообще кому-либо пострадать так сильно. Мысли о рейвенкловце возникли ещё и потому, что среди старшекурсников Алекс заметил девушку с ярко-фиолетовыми волосами, явно окрашенными магловскими средствами — вряд ли у волшебников будут такие ядовитые цвета. Эта девушка немного постояла, наблюдая за общением национального героя с барсучатами, а потом, неловко проталкиваясь сквозь толпу зрителей, пошла к выходу из гостиной. Поравнявшись с Седриком, она споткнулась на ровном месте и упала бы, если бы Диггори её не поддержал. После этого Седрик тоже вскоре ушёл. Между тем Алекс задумался, когда же наконец начнётся то, ради чего они с Гарри пришли на Хаффлпафф. Где же этот самый таинственный Игги? Алекс ещё раз оглядел присутствующих и сделал вывод, что невысокий мосластый парень с чёрными волосами, который уже попадался Алексу на глаза, и есть фотограф. Это он определил по небольшому чемоданчику, стоявшему у ног парня. Наконец барсуки закончили приветствовать Гарри Поттера, и Энди, как тень стоявший за его плечом, позвал: — Игги, ты готов? Алекс действительно угадал. Черноволосый парень — на вид ему было лет пятнадцать — кивнул, достал из чемоданчика камеру и вспышку, после чего началось колдографирование с Гарри Поттером, бессмысленное и беспощадное. Гарри фотографировался с желающими по одиночке, группой, сидя и стоя. Игги — похоже, Колин Криви не был единственным на весь Хогвартс обладателем фотографического аппарата — умело делал колдографии, повышая их качество шипящей, дымящей и воняющей вспышкой. Энди — верный признак того, что Гарри ему доверял — только успевал собирать галеоны, которые ему совали детские ручонки. Алекс индифферентно наблюдал за происходящим, но, когда одна из девочек окликнула другую, рыженькую, со словами: «Давай вместе, Сьюзен!», насторожился. Хорошо было бы дать знать Гарри, чтобы не брал с неё денег — наверняка это та самая Сьюзен Боунс, племянница Амелии Боунс, главы департамента магического правопорядка. Что подумает эта облеченная властью ведьма о Поттере, когда узнает, сколько девочка выложила за эту колдографию? Однако вклиниться в процесс не получилось, и Алексу оставалось просто забыть об этом. Потом Поттер, пошептавшись со своими помощниками, потащил Алекса колдографироваться. Игги снимал их вдвоём, поодиночке и вместе с Энди. Это оказалось по-настоящему весело, ведь, в отличие от магловских фото, не нужно было неподвижно замирать, а можно было подурачиться. Весь процесс настолько увлёк Алекса, что он окончательно проснулся. Потом фотограф передал камеру одному из старшекурсников, и тот сделал серию снимков Игги с Поттером. Немногословный Игги улыбался, позируя рядом с национальным героем. Совершенно неожиданно нашлись несколько взрослых парней и девушек, которые тоже захотели сфотографироваться, вероятно, больше из эпатажа. Поттер сфотографировался и с ними, не меняя выражения лица — радостно-придурковатого, но он честно отработал полученные деньги, которые, выполняя функцию временного казначея, собирал сегодня Энди. Третьекурсник обалдело всыпал последние галеоны в уже и без того тяжелый мешочек и взмолился: — Помогите мне донести их! Из заметно поредевшей толпы выдвинулся парень. — Я — Габриэль Трумэн, староста. Мы с ребятами проводим вас, не дело ходить по коридорам с такими деньгами. У нас в школе хватает шутников, которые могут на них позариться. Заодно поможем донести, мешочек выглядит тяжелым. Энди, не дожидаясь одобрения друзей, тут же согласился на это предложение.***
Гермиона энергично встала. Правой рукой, которую она не вынимала из кармана мантии, девочка очередной раз нащупала круглый предмет, который дал ей директор Дамблдор. Гермиона постоянно его проверяла, боясь потерять. К тому же, вещь, доверенная великим волшебником, придавала ей значимости в своих глазах. — Пора! — сказала она своим друзьям. Сидевшие рядом с ней Рон и Фэй с тщательно скрываемой неохотой подчинились. Уизли лишь пробормотал: — С чего ты взяла, что пора именно сейчас? Может, надо было сразу пойти за ними? — Я точно всё рассчитала, к тому же… Нет, — Гермиона покосилась на учеников, снующих по гостиной Гриффиндора туда-сюда, — здесь продолжать обсуждение нельзя. Нельзя выбиться из графика, пойдём! Троица гуськом вышла в коридор, и в таком же порядке не торопясь отправилась к движущимся лестницам, а потом спустилась в подземелье. Пройдя небольшое расстояние по коридору, возле первого ответвления Гермиона остановилась. — Дальше пойдём молча, а сейчас давайте ещё раз пройдемся по плану. Итак, для начала мы занимаем позиции в том месте, где я укажу. После этого… — После этого, — грубо перебил её Рон, — Поттер и Грей отправляются ко всем чертям!