Братья по магии. Точка отсчета

      Гарри вспылил и, вскочив на ноги, выдал в полный голос на весь Большой зал:        — Да ***сь ты, наконец, Уизли! Я же тебе еще в поезде сказал, пошел на ***!        — Десять баллов с Гриффиндора за сквернословие, мистер Поттер! — раздался голос Минервы Макгонагалл.       Гарри, никогда не позволявший себе выражаться при взрослых, так как прекрасно понимал, что ему, уроду, этого не спустят, забылся и попал впросак. Это всё Уизли, от него и его рыжей шкодливой семейки одни неприятности. Но что ему еще оставалось, как не выкрикивать ругательства, когда Дадли больно бил его в живот здоровенным кулаком, а Пирс, Деннис, Малькольм и Гордон по очереди держали его!       Профессор трансфигурации вышла из-за преподавательского стола, где она и еще несколько незнакомых пока профессоров спокойно ужинали, и приблизилась к Гарри с Роном.        — Как же так, мистер Поттер, я знала ваших родителей, они были в высшей степени замечательные маги, а вы так грязно по-магловски ругаетесь! Ваша мама, тогда она была еще Лили Эванс, была милой доброй девушкой. Если бы она услышала, как вы выражаетесь, она пришла бы в ужас!       Гарри, всегда страстно желавший узнать хоть что-нибудь о своих родителях, сейчас раздраженно повел плечом: только нотаций ему не хватало! Что подумает Алекс, когда узнает? Он, наверное, рассердится, что Гарри знает такие слова, да еще подставил их, обратив на них внимание школьной администрации. Есть ведь поговорка «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». Не подумает ли Грей, что Поттер в качестве друга его скомпрометирует?        — …Да откуда вы в одиннадцать лет вообще узнали такие выражения? — закончила тираду заместительница директора. Она явно не ожидала, что ей ответят.        — Это все Алекс Грей, это он научил Гарри, я слышал, — с готовностью потопить блондинчика, пусть не в озере, так во вранье, выдал Рон.        — Заткнись, Уизли, закрой свой грязный рот и не смей даже произносить имя моего друга. Это неправда, профессор! Алекс Грей не такой!        — Прекратите, мистер Поттер, иначе мне придется снять еще баллы со своего факультета! Это позор, если вы действительно нахватались таких гадких слов от этого мальчика. Настоящий друг не стал бы такому учить.        — Алекс — самый настоящий друг, это Уизли говорит неправду! — Гарри охватило отчаяние, как они не понимают, это он сам, а вовсе не Алекс!        — Никакой он не друг, — ехидно ввернул Рон. — Бросил тебя одного, а я вот пошел с тобой, я буду другом гораздо лучше!        — Тебя в качестве друга мне еще не хватало! — прорычал Гарри. Он не заметил, что, пока он объяснялся с профессором, их слушали не только сидящие рядом ученики, тихо обалдевающие от количества слова «друг» на единицу времени, но и подошедшие со стороны учительского стола мужчина в черном и благообразный старец в фиолетовой мантии.        — Здравствуй, Гарри! — старец доброжелательно поприветствовал мальчика. Гарри с удивлением узнал в нем директора, тот, кажется, обратился вчера на пиру с речью, да только он все прослушал. — Не спеши отказываясь от дружбы. Поверь моему опыту, мальчик мой, друзей много не бывает. Надо дать Рональду шанс, ты не находишь?        — У меня уже есть друг! — набычился Поттер.        — Никто не заставляет тебя менять одного друга на другого. Больше того, скажу, что твоя преданность делает тебе честь. Но не отталкивай Рональда. Он с самого раннего детства мечтал с тобой познакомиться. Верно, Рональд?       Рыжий с готовностью закивал, довольный, что директор помог ему выполнить свое же поручение. Дамблдор кивнул и пошел обратно за стол профессоров, на прощание подмигнув Гарри. Но директор мог не разоряться — сердце Поттера было надежно занято, его привязанность определена, и великий светлый маг мог не стараться вызвать к себе расположение. Все происходящее с ним в Хогвартсе Поттер воспринимал через призму дружбы, нет, даже братства с Алексом Греем, ради которого он готов был пойти на все. И это все включало в себя гораздо большее, чем простое неповиновение школьному руководству.       Черноволосый мужчина, прежде чем последовать за директором, одарил Гарри неприязненным взглядом и бросил:        — Весь в отца, такой же грубиян!       Гарри не понял про отца, а поэтому просто проигнорировал сказанное. Увидев, что и профессор Макгонагалл вернулась к столу, где у нее завязалась живая беседа с Дамблдором и черноволосым, Гарри, не в силах оставаться в Большом зале под пристальными взглядами учеников, забыв о еде, бросился вон. Уизли, к счастью, его не преследовал, ведь на его тарелке было еще столько несъеденного.       Возвращаясь быстрым шагом в общежитие Гриффиндора, Поттер мучительно размышлял, что же делать. Что скажет Алекс? Как убедить его простить эту ошибку? Весь опыт жизни с Дурслями подсказывал, что второго шанса у него не будет. Но это не значит, что не стоит и пытаться. Может, самому все рассказать, если он будет первым, то Грей, возможно, примет его версию и его сторону?       Гарри, не обращая внимания на подъехавшую прямо к его ногам лестницу, решил, что друг на то и друг, чтобы хотя бы выслушать. Лестница отошла, и мальчик очнулся: он торопится к Алексу, а тут, как назло, теперь нельзя пройти, когда еще эта лестница вернется с третьего этажа, а другой дороги он не знает. Полный досады, Поттер снова прокручивал слова, с которыми он обратится к Грею. Минут через пять ожидания беглянка вернулась, и Гарри уверенно ступил на нее, а еще через несколько минут влетел в спальню первокурсников.       

***

      Саша задумался, насколько ему нужны какие-то отношения, связи с этим бредовым миром? Хотя…       Бредовый мир Хогвартса воспринимался очень натурально. Он ел, посещал, пардон, туалет, принимал лекарства, бродил по старому замку, даже видел чудеса. Визуализация была на высоте, ничего не скажешь. Запахи, тактильные ощущения. Все органы чувств просто вопили, что это происходит на самом деле. Акимову с каждым часом, проведенным в этом мире, все труднее становилось убеждать себя, что он в коме, спит или вообще умер. Если это не жизнь, то что тогда?       От размышлений отвлек стук закрывшейся двери — Гарри, зайдя в спальню, от души ею хлопнул. Саша в недоумении поднял глаза на Поттера: тот вернулся слишком рано и выглядел возбужденным и расстроенным.        — Что-то случилось, Гарри?