Глобальное потепление

      Кто вообще сказал, что если сильно чего-то захотеть, любое желание может исполниться? Ложь. Человек, что сказал эту фразу, был либо психически больным, либо миллиардером, либо же не хотел чего-то очень сильно. Ну, или его мечты были настолько однообразные и легко осуществимые, что он радовался им, словно малый ребёнок.       На самом деле, если сильно чего-то захотеть, можно сойти с ума. Только представьте: вы изо дня в день встаёте с мыслью о недосягаемом, и ваши последние мысли перед сном точно такие же. Весь день вы проводите в раздумьях, стараясь не отвлекаться от работы, а когда вам выпадает небольшой перерыв, вы, опять же, лелеете свою заветную мечту, пути к которой кажутся вам всё более тернистыми и тёмными.       Готовы ли вы убить за свою мечту? Нет? В таком случае, вы не так сильно хотите достигнуть её.       Вот Вова мечтал. Искренне мечтал и надеялся, что когда-нибудь он достигнет своей цели. Правда, его мечта немного отличалась от тех, к которым мы привыкли. Будь это машина, лошадь, собственный дом, отдых на Мальдивах, яхта, мы бы это ещё приняли, прокрутив пальцем у виска, привычно собираясь на завод или в офис, но его мечты были немного другие.       Главной его целью был молодой учитель математики, что устроился к ним в школу несколько недель назад на постоянной основе, объясняя это тем, что сменил место жительства. Вове сразу показалось странным то, что он не хотел рассказывать о том, из-за чего переехал, откуда и почему именно сюда, в забытый всеми городок на окраине Красноярского края.       Высокий, бледный, с широкой улыбкой, что успела обворожить весь женский коллектив школы и не только, он слишком не вписывался во всё это. Был слишком яркий, что ли? Серые ледяные глаза с теплом смотрели на коллег, а тихий смех заставлял глупых секретарш и завучей смущённо краснеть и кокетливо отводить глаза.       Надо сказать, большая часть всего школьного коллектива, включая завучей и директора, были женщинами. И они были без ума от нового учителя. Из парней же тут были только трудовик по прозвищу Гвин, физрук Хард, ОБЖшник Стинт, да лаборант Дрейк, что подрабатывал у химички Гаечки и физички Дианы. Плюс, к последней из них он неровно дышал, кажется, с самого первого рабочего дня, когда та любезно защитила его от хулиганов-старшеклассников, которые приняли его за новенького и просили «пояснить за пидорский прикид».       Сам же Вова преподавал информатику в старших классах и был классным руководителем 11 «А», пожалуй, одного из самых спокойных классов во всей школе. Без задир, конечно, не обошлось, но у Вовы (вернее сказать, Владимира Сергеевича) в классе их было всего два — Жожо и Михак. Впрочем, даже несмотря на то, что их было всего двое, почти каждая из учителей считала своим долгом посочувствовать самому молодому учителю во всей школе (не считая Гаечки, с которой они были одного возраста).       Вову это злило, наверное оттого, что он считал себя самостоятельным человеком, который вполне может справиться с двумя парнями, которые хоть и казались крупнее, но всё равно были довольно слабыми и беззащитными. Впрочем, порой Вова по-настоящему побаивался их. Особенно, когда встречал в коридоре, где они частенько устраивали драки с параллельным классом. Правда на помощь вовремя приходила грозная математичка со своим писклявым голосом, от которого закладывало уши не только у Вовы, но и у хулиганов.       Зачем же в маленькой школе два учителя математики, спросите вы? Всё до ужаса просто. Та самая грозная математичка, с писклявым голосом и маленьким ростом, уходила в декрет и переезжала в Москву со своим мужем — это лишний раз доказывает, что даже такие люди, как математички, могут найти себе вторую половинку (даже несмотря на то, что по всем законам физики и математики мы рождаемся целыми).       Из-за ухода писклявой учительницы, что являлась также правой рукой директрисы и надёжным другом завуча, школа, не без помощи молодого учителя информатики, дала объявление о поиске новых учителей. Пару недель была мёртвая тишина, а потом появилось несколько учительниц, которые показались директрисе то ли шлюховатыми, то ли слишком зажатыми в себе, в общем, неподходящими для культурной школы. А после них на пороге школы появился он — скромный парень в серой кофте, с уложенными волосами, безупречной улыбкой и ледяными глазами.       Кажется, директриса даже не смотрела его резюме, когда он вошёл в кабинет и стал рассказывать о том, какой он перспективный. Как позже всем разболтала завуч, он даже заигрывал с ней, — что показалось Вове полным бредом, потому что директриса была старой и полноватой женщиной. Наверное, после этой маленькой сплетни Вова и решил наблюдать за новым учителем, потому что ему казалось странным такое рвение именно в эту школу. Тем более, что по соседству стояла новенькая гимназия, недавно отремонтированная на деньги простых смертных работяг.       После переезда на новое место Алексей — как раз так звали нового математика — старался сдружиться со всеми учителями. Наверное, поэтому в столовой его окружали толпы заботливых поварих и кухарок, что у всех школьников ассоциировались со свирепыми пираньями, которым только покажи кровь и они сразу взбесятся. Ещё от него старались не отходить две близняшки-биологички, которые наигранно обижались, когда тот их путал.       Вова сердился на него. Во-первых, они так и не успели познакомиться, как следует. Он лишь мельком здоровался с ним, как и со всеми остальными учителями, которые не окружали его днями напролёт. Во-вторых, до недавнего времени именно он оставался главным красавчиком школы. Все учителя относились к нему более снисходительно, а директриса давала именно ему премию лучшего сотрудника года или просто какие-то прибавки к небольшой зарплате, поясняя это тем, что «Вовочка у нас молодец, работает, а вы, дармоеды, лучше бы поучились у него» и бла, бла, бла. А с недавнего времени про него все как будто забыли.       Диана успокаивала Вову, говоря, что с ней было точно так же, когда она работала первый год, а потом пришла Гаечка. Но у парня всегда был аргумент — дети. Диана была чуть ли не самой доброй учительницей во всей школе. Безусловно, если какого-нибудь школьника остановить в коридоре и спросить про любимого учителя, он бы ответил, что это Дианочка. Исключений не было, ну, кроме завистливых девочек, чьи одноклассники, влюбившись в физичку, оставляли ей свои записки, полные любовного бреда, что она со смущением выбрасывала. В такие моменты, ревность ее лаборанта Дрейка просто зашкаливала.       В общем, с появлением Алексея всё изменилось. И Вова определённо завидовал. Правда, не сказать, что ему не нравилось, что от него все отстали, оставив в своём кругу, состоящем из нескольких особенно преданных друзей, но это случилось так резко, что Вова растерялся.       В тот день Вова сразу почувствовал перемены, только зайдя в школу. Секретарши, что обычно приветливо улыбались и кокетливо отводили взгляд, получая взаимную улыбку, просто тихо перешёптывались, даже не посмотрев на молодого учителя. Это показалось Вове странным, но вскоре он забыл об этом, ведь мимо него прошёл он — новый учитель математики, которого тут же облепили те самые секретарши, что теперь даже не смотрели на информатика. В голове сразу возникло странное сравнение, будто Лёша это кусок хлеба, брошенный в воду, а секретарши — голодные ратанчики. — Это кто, блять? — спросил у подошедшего физрука Вова. — Привыкай, теперь так всегда будет. Это наш новый математик, — вздохнул Хард, томным взглядом провожая миниатюрных разгребательниц бумаг, за что сразу же получил нагоняй от своей второй половинки Алины, что работала там медсестрой. — Новый кто? Математик? На пидора похож, — Вова скривился, вдыхая показавшийся въедливым запах дорогого парфюма, что на самом деле был грамотно подобран и использовался экономно. — Ну, теперь мы с этим пидором будем семьёй. В смысле, коллективом, — исправился только подошедший Стинт, пропуская смешок.       Вове не нравилась эта перестановка. Теперь каждый кабинет пропитал нежный запах корицы, который терпеть не мог Вова, потому что считал этот аромат бабским. Но как бы он ни проветривал, запах въедался в кожу, одежду, мебель, и Вова ломал голову, потому что не мог понять, где новый учитель купил такой мощный одеколон.       В какой-то из дней Вова просто сдался. Может, потому что смирился, входя в свой кабинет и чувствуя уже родной запах корицы, а может потому что простудился от регулярных проветриваний и ходил по школе, шмыгая носом. В общем, эту битву он проиграл. Но, если проиграна битва, это не значит, что проиграна война. (Где подписать капитуляцию?)       В первый день учителя провели Лёше экскурсию, демонстрируя свои скромные владения, и показали всё: физкультурный зал, скромный компьютерный клуб, где стояли не слишком новые, но и не слишком старые компьютеры, лаборантскую, класс химии и ещё много классов, где каждый хвастался своим убранством. Вовы тогда, к слову, в школе не было. Это был уже поздний вечер, и многие учителя разошлись по домам, оставив только завучей, секретарш да уборщиц. — Владимир Сергеевич, а почему у вас в кабинете пахнет духами нашего нового математика? — спросил как-то один из его учеников, войдя в класс. — А что, в других кабинетах не пахнет? — Ну, в вашем как-то особенно сильно.       Надо ли говорить, что Вова помрачнел? Ученик испуганно вернулся на своё место, потому что обижать своего учителя не хотелось, ведь Вова был такой один вечно улыбчивый, со странным смехом и дурацким юмором. Учителя прозвали его солнышком, но, видимо, теперь его затмила новая звезда этой школы.       Вова был обижен. В мгновение ока его променяли на какого-то пидора с зализанной причёской и серыми глазками, внушавшими страх, потому что смотрели прямо в душу. В один миг все стали говорить о Лёшеньке, забыв Вову. Это было обидно, потому что парниша работал тут уже почти год, а его имя всё вертелось на языках кокетливых учительниц и влюблённых учениц. Но теперь его стали сравнивать с Лёшей, а это бесило Вову, потому что он проигрывал чуть ли не по всем фронтам.       Иногда Вова сравнивал его с конфетой. Блестящая обёртка, а внутри горький шоколад, который, к слову, он просто ненавидел.