Сказка - ложь...

Кстати сказать, имя вызвало целую небольшую бурю в пресловутой купальне. На волне удовольствия, радостно-облегченного подъема, Иван признался в безобидной слабости, - что давно хочет, но не может придумать какое-нибудь ласковое обращение от Кощеева имени. Вот, чародей зовет его Ваней и Ванечкой, и как бы он раньше по поводу своего имени не психовал, но от Кощея это звучит нежно, интимно, по-особенному… И ему так же хочется, чтобы только между ними, но на ум приходят одни глупости, точно насмешка какая. Чародей фыркнул беззлобно, стряхивая с волос воду, и пояснил, что в сущности, Кощей это и есть его имя, а вернее истинное имя и род, просто чуть искаженное в произношении на народный слух, причем так давно, что он сам себя уж иначе не называет. Иван неожиданно возмутился и обиделся: - Хорошее дело! В одной постели спим, а я, значит, и имени твоего не знаю, кличкой обзывать должен! Кощей попытался его утихомирить, что как раз не кличкой, а полным величанием получается, но потом сдался и произнес исходное. Действительно, очень похоже выходило, только подлиннее и с пришепетыванием. - …и если уж тебе так хочется, то собственно имя здесь Косц, - язвительно закончил мужчина. – Правда, как ты его сокращать станешь – ума не приложу! Иван виновато пожал плечами и извиняющейся поцеловал в плечо: - А оно что-нибудь означает? - Означает! – продолжал ехидно усмехаться мужчина, обернувшись. – Птичку так называли. Дрозд которая, черный. Может видал, в каждом лесу на каждой десятой ветке! - Прости! – окончательно сконфуженный попросил Иван. – Оно тебе не нравится, да? После вчерашнего нетрудно было догадаться, что дано оно отнюдь не любящими родителями. Торопливо заговорил, убеждая: - Ты зря! Оно красивое… если ты не любишь, то я любить стану! А дрозд хорошая птица, я тебе обязательно покажу, если ты не слышал… Кощей ответил на поцелуй и мягко отстранил парня от себя, собираясь все же полностью одеться: - Слышал, Ванечка, слышал… Но ты все равно покажи! Однако столь изысканное развлечение, как слушание трелей певчих птиц, по вполне понятной причине пришлось отложить, - не сезон, - хотя Кощей был уверен, что молодой человек не забудет и об этом своем небольшом обещании, и обязательно его выполнить, даже если бы чародею пришло в голову упираться. Зато теперь Иван стал обращаться к нему большей частью только по имени, и оказался прав, - от него оно тоже звучало по-особенному, словно неся в себе всю гамму нежных и теплых чувств, что испытывал тот к мужчине. А уж услышав, как Ваня его жарко выстанывает, полностью раскрываясь и подаваясь навстречу любовному натиску своего партнера, Кощей и думать запамятовал о чем-то другом. Все скверные тени не то что отступили на второй план, а рассеялись без следа. Время шло своим чередом по уже ставшему привычным для них обоих распорядку. Каких-либо происшествий тоже пока больше не случалось, разве что Иван действительно серьезно поговорил с Варварой об Обещанных, предупредив, что в помощи не откажет, да еще о Горыныче ходил какой-то пошлый слух, что у него внезапно обнаружился потомок, причем при весьма пикантных обстоятельствах, и неслабо накрутил блудному папаше хвост, когда тот подбивал клинья толи к его невесте, толи вовсе уже к собственной внучке. Судя по тому, что Змей нынче имел бледный вид и сидел ниже травы, тише воды, слух подозрительно походил на правду. Иван вначале только головой покачал на безбашенную наивность друга, которая постоянно доводила его до беды, а потом вдруг как-то раз задумался под этот слушок о чем-то своем и хмуриться начал изредка. Кощей нет-нет, да и ловил на себе странные взгляды, ни значения, ни причины которых понять не мог. Рано ли, поздно, но он не выдержал. После того как исчезли последние опасения, охота – не охота, но совместные прогулки в погожий денек приятно разнообразили досуг, а зиму Ваня любил не меньше лета. Определенных удобств, конечно, было поменьше, зато присутствовала некая романтика, а поцелуи с привкусом мороза пьянили пуще крепкого вина и горячили кровь. Увлекшись в порыве страсти, Иван приподнялся над распростертым мужчиной, любуясь им таким – на белой коже проступил яркий румянец, глаза сверкают словно две огромные зеленые звезды, длинные темные волосы разметались по пушистому снегу, и снежинки сверкали в них драгоценными искрами, пунцовые губы полуоткрыты и с них срывается учащенное дыхание… И в это мгновение, моментально опомнившийся Кощей снова заметил в глазах своего возлюбленного что-то похожее на грусть, толи вину, толи укор. - Что с тобой, Ваня? – мягко обратился к нему чародей, садясь. – Может я тебя обидел чем? Иван затряс головой и отвернулся было, но Кощей потянул его за руку. Иван бросил на него отчаянный взгляд и с тяжелым вздохом признался: - Нет, дело во мне. Понял я, а теперь не могу никак от этой мысли избавиться. Что как бы хорошо все между нами не было, а придется мне однажды от тебя уехать… Рука застыла. - Вот как? – бесцветным голосом уточнил мужчина. - Ну да, - не замечая его состояния проговорил Иван, садясь рядом в снег. – До этого еще далеко, но наступит же когда-нибудь время, когда стану я седым и морщинистым старцем, а ты… ты останешься таким же молодым и прекрасным. После короткой паузы, Кощей с шумом втянул воздух, встряхнулся целиком и поднялся: - Вставай «старец»! – насмешливо распорядился он. – И давай возвращаться, а то в сугробе разговаривать несподручно! Парень покорно последовал за ним, не зная, чего и ждать теперь от язвительно фыркающего себе под нос мужчины. - Ванечка, горе ты мое, что ж ты мне сразу про свою печаль-тревогу не сказал?! - не выдержал и еще по дороге стал пенять Ивану чародей, в глубине души сердясь на него за пережитый страх. – Я уж было сам невесть чего не надумал! Все так, Ваня, я свое бессмертие тебе дать не смогу, однако ж есть несколько аспектов, о которых ты запамятовал. Во-первых, кто тебе сказал, что я тебя из-за такого пустяка отпущу? На свете хватает способов эту самую молодость и жизнь продлить! Во-вторых, ты, Ванечка без всяких отступлений принадлежишь уже этому миру, тебе наверняка это уже говорили… Дождавшись утвердительного кивка, Кощей довольно хмыкнул и продолжил отводить душу: - И что время здесь течет несколько иначе, наверняка тоже. Нет, как сам понимаешь, дело не в том, что зима с летом местами меняются и по сто лет длятся, а в том, что существуют некие связи, которые раздвигают обычные рамки для тех, кого скрепляют. Да даже известный тебе Андрей, раз он здесь остался и обязался Хозяйке служить, о седых волосах может не задумываться не то что двадцать, а лет пятьдесят. А ты, между прочим, Словом связан не с кем-нибудь, а напрямую со мной. Чародей временно прервал разнос-объяснение, когда они добрались до замка. Пристыженный Иван так же не торопился прерывать молчание, занимаясь насущными мелочами. Чувствовал он себя скверно за то, что изводился глупостями, и любимого зря волноваться заставил, в то время как сам чародей в нем был твердо уверен как в спутнике жизни и на самотек ничего пускать не собирался. Молодой человек переоделся и вышел к столу, - время было обеденное. Кощей уже ждал его там, по-кошачьи жмурясь на играющее в витражах солнце. Чуть успокоившийся уже, мужчина тихонько фыркнул, отошел от окна, сел и ехидно протянул: - И третье, Ваня. Скажи-ка ты мне, а гулял ли ты в моем саду? - Ну, гулял, - мрачно отозвался Иван. - Плохо, стало быть, гулял! - припечатал чародей, глядя на него лукавыми глазами. – Видел ли там в укромном уголочке, за заповедными чарами кривенькая неказистая яблонька растет, а у ее корней два махоньких ключа бьют? - Видел… - настороженно признал Иван, - но… - То, что ты к этим ключам не полез, - молодец! Мало ли что приключиться могло. Так сам мне назовешь, что это за ключи, или мне сказать? - Вода живая и мертвая… - едва вымолвил потрясенный Иван. - Во-о-т! – назидательно поднял палец Кощей. – Тогда яблонька с зелепушными яблочками… - Молодильными…- выдохнул парень. - Правильно, Ваня! Можешь скушать пирожок, - посмеивался чародей. – Мне они без надобности, я, как ты справедливо заметил, и без них не старею. Зато тебе и ходить далеко не нужно, и времени довольно, и с травками разными ты блестяще управляешься, чтобы рассчитать сколько, чего и когда тебе принять понадобится, чтобы этот процесс остановить. Иван сидел, как мешком пристукнутый, потом со стоном спрятал лицо в ладонях: - Ох, же я и идиот!!! - Что ты, Ваня, - мужчина подошел к нему, погладив по плечу. – Незачем так уж себя казнить, раз все разрешилось. - Как же, не зачем! Да ведь если б я эти поганые ключи сразу проверил, то тебя бы на ноги мгновенно поставил! - А вот это вряд ли, - серьезно возразил чародей. - Сам подумай, вода мертвая на меня бы не подействовала, и к чему мне вода живая, если я и так умереть не могу. Потому они именно у меня в саду и пробились, что все это мне не к чему. Я сам - только подарить и уступить могу, а себе в корысть использовать не получится. А вот тебе пригодится, и если бы ты, не зная ничего туда полез, то мог бы и пострадать. Так что, все что не делается, оно к лучшему. Иван подумал с минуту и согласился, с улыбкой заглядывая в глаза мужчине: - Точно. Твоя правда. Он сжал его ладонь на своем плече, лишь ворчливо заметив, что небось, за этим добрая половина царевичей-королевичей и прочих вань, в сад и лезет. - Не без того, - усмехнулся Кощей. - Как ты думаешь, почему на меня Моревна так взъелась? Не только потому, что я под ее каблучок стелиться не пожелал, но и вовсе оказался чересчур холоден, непонятлив да неуступчив. Намеков не слышу и нужных подарков не делаю. - А мне, значит, сделал, - провокационно протянул Иван, жадно глядя на подрагивающие в улыбке губы мужчины. Встал и потянулся к нему, крепко прижимая к себе. - Ох, Ванечка, - с деланным легкомыслием отмахнулся чародей, прижимаясь к нему теснее, шепнул на ухо - подумаешь какие-то яблоки! «Когда я сердце тебе свое без остатка отдал, не жалко…»