pandora's box

Сынгкван потерян. Его тело окружено невероятных размеров толпой. В глазах двоится от того, сколь ярки наряды присутствующих в поместье людей. Взгляд вправо, взгляд влево - а перед носом мелькают лишь одни лица в масках, скрывающие за собой лица своих владельцев. Лишь губы, искаженные в издевательской усмешке самих бесов из ада и гулкий смех, заедающий словно пластинка с кривой иглой граммофона. Бу даже не видит путь к выходу из этого треклятого места. Те огромные двери внушительного размера, через которые он шагнул внутрь, потерялись в неизмеримом количестве картин на стенах, чьи герои, кажется, так же ожили на своих полотнах. Конечно же Кван совершенно не обратил внимание, что приглашение было выписано на 30 апреля. Каким же недалеким идиотом нужно быть, что бы согласиться на ночной бал в этот день? Вальпургиева ночь, к большому сожалению, выдумкой никогда не была. И появляться в столь опасном месте, полным неизвестных личностей простому человеку.. Шатен уже мысленно попрощался не только с собственной жизнью, которая продолжительностью своей, в отличии от других гостей бала, не отличалась, но и с собственной душой. Роковая ошибка. Ощутив отсутствие веры в столь доступном теле совершенно юного парня, никто из присутствующих гостей не хотел упускать подобного рода сладость, как невинная душа, почти не испорченная всей мерзостью земных грехов. Одна лишь проблема - большинство нечисти уж слишком долго раздумывает над тем, чего желает. В сладостном предвкушении всех вкусовых оттенков белоснежной плоти и нитей души, ровно как и ведьмы, даже сами бесы упустили момент бесцеремонного похищения Квана у всех из-под носа. Крепкая хватка чужих ладоней под собственные руки, резкий рывок вверх, и Бу перестает ощущать твердость почвы под своими двумя. Внутри него трепещет страх, слабым мотыльком долбясь по ребрам, желая хоть с испуганным взвизгом порхнуть на волю через трахею, но тот уверенно давит любые звуки. Не сопротивляясь, в полной мере потеряв все надежды на иной исход, парень даже не старался высвободить себя. А даже если сможет.. что дальше? Бежать? А куда? В бесконечных коридорах поместья, которое по размерам своим уж точно ничем не уступало королевской резиденции, во всех этих комнатках, лестничных пролетах, балкончиках и так не разберешься. И даже если, в теории, Квану удастся избежать встречи с остальными представителями класса, истребляющих простых людей ради своих целей, прорвавшись тем самым за стены проклятого дома.. За ним бесконечный зеленый лабиринт, выход из которого утерян ни то в заброшенном фруктовом саду, ни то ведет в лес, где, на самом то деле, бродить ночью так же "безопасно", как и пытаться сбежать сейчас. Опустили тело Бу лишь в комнате, которая размерами своими напоминала тому чуть ли не пол его скромного домишки. Легкие ткани, струящиеся своим шелком с самого потолка, учтиво собранные у хрустальной люстры сверху, сочились по стенам словно потеки пещерной воды. Каждый же кристалл в огромной композиции освещения словно отражал десятки и сотни блестящих глаз, когда-то угасших в этом месте. Комната была словно поглощена туманном в субботнее утро, утягивая собой Сынгквана в мир призрачных желаний, томящихся глубоко в его теле и разуме.. Чужой силуэт ворвался в поле зрение столь резко,что голова невольно закружилась. Но именно плавность движений Джуна буквально заняла все мысли младшего, приковав внимание к каждой детальке. Кожаные одежды, как на ногах так и на широком торсе подчеркивали буквально каждый изгиб тела, которого так хотелось коснуться. И не только лишь руками. Глаза Вэна были подобны зверю. Черной пантере, возможно. Под ним было не то что бы не уютно, скорее блеск зеленоватой радужки заставлял застыть на своем месте, внимая каждому движению безупречных бедер. Бу не слишком понимал, откуда именно слышит музыку, не шутка ли это его сознания, столь подходящая каждому движению Джуна . Хотя, на самом деле, плевал он на все с высочайшей колокольни сейчас. Момент искусного танца, каждое движение, пробуждающее кипение крови в венах.. Мун был так красив в этом свете гранатового оттенка с отблесками малиновых ноток, покачивания бедер его из стороны в сторону в такт плавному движению не только лишь рук, но и кистей, каждой фаланги пальца на тех. Столь завораживающее. Подкравшись достаточно близко, дабы показать обнаженный кусочек голой груди под кожаной рубашкой, каждым легким шагом, ступая бесшумно подобно настоящему хищнику, Вэн все ближе и ближе подбирался к своей жертве, которую облюбовал еще с первого шага того в поместье. Смущение Квана даже в таком свете заметное более, чем четко, от того Джун и вовсе не боится рывком вниз буквально нырнуть в пространство над телом почти лежащего юноши, занимая доминирующую позицию сверху. Еле ощутимый поцелуй в щеку вначале сбивает младшего до нервного мельтешения под сильными ладонями, которыми, впрочем, Джун вполне действенно останавливает того до спокойного положения, затем проникая острым языком меж припухлых губ. Вкус черешни на тех Мун оценивает по достоинству, все углубляя поцелуй до почти удушливого, требовательного и одновременно дразнящего. Под ладонями его, даже через плотный пиджак он ощущает, как спина Сынгквана нервного изгибается с нервным стоном на губах. Это до ужаса приятно щекочет нервы старшего, который готов сойти на нетерпеливый рык из-за предвкушения. Джун.. поражен. Буквально до удара в плечо младший готов бороться с тем, что бы остаться в верхней одежде и не терять связь тела и белоснежной рубашки. За то доступ к своим ногам и бедрам тот дает без препятствий, потому, не желая зря терять собственное время, Мун несдержанно тянет юное тело на свои колени, впиваясь в изгиб изящной шеи поцелуем подобно вампиру. Бу с трудом вскрик давит, но чужим ладоням навстречу поддается охотно, разрешая огладить стройные ноги уже под мешающей тканью. Касаться ягодиц младшего оказалось до безумия приятно даже Вэну, который через свои руки пропустил далеко не сотню, и даже не две, человеческих тел за свою жизнь. А еще Джуна так забавляла эта их маленькая игра состоявшая в поимке языка "пленника", проба того собственными губами, словно виноградинок с гроздей поздней осенью. Тело Джуна до мурашек по коже рельефное. Пока голые бедра Квана несдержанно трутся о кожаные штаны хозяина поместья, ладонями своими юноша изучает каждый изгиб торса, мощные руки, широкие крылья лопаток, спину, на которой так и хотелось оставить собственные отметины. Саднящие, глубокие, кровоточащие.. Укус. Джун совершенно не ожидает, что Сынгкван отважится укусить его губы в ответ. А тот лишь из любопытства наблюдает, как чернильные капли катятся по чужому подбородку, подобно чернилам окрашивая их кожу цветом самой тьмы. У обоих в крови достаточно адреналина для необдуманных поступков, о которых, оставь ему жизнь, Сынгкван может быть и сожалел бы, а Джун забудет уже на утро. Но Мун не может отказать себе в удовольствии овладеть юным телом, проникнув в то одним глубоким толчком, вжимая Бу в себя. Шатен захлебывается в болезненном возгласе, хватаясь за чужие широкие плечи, пока старший лихорадочно осыпает шею и щеки партнера поцелуями. Внутри Квана безупречно узко, до скулежа горячо и сам он сводит само порождение тьмы с ума настолько, что глаза того медленно но верно закатываются от ощущения, насколько же приятно мышцы молодого тела сжимают его член. Внутри же себя Бу ощущает пульсацию, которая смещает звук гулко бьющегося от боли сердца в собственных ушах. Утробное рычание над ухом вызывают нервную дрожь, пока младший позволяет Джуну иметь собственное тело. Не без удовольствия, конечно. Резкий толчок в грудь - Мун на спине. В потемневших от возбуждения глазах лишь непонимание, но стоит Сынгквану взять инициативу в свои руки, до одури приятно ведя бедрами вначале лишь вперед назад, а после приподнимаясь еле-еле, что бы вновь опуститься на чужой стояк. Несдержанный стон Вэна дал понять, что такое решение их позиций его радует так же, как и Бу. Нечто неладное ощущать Джун стал лишь под конец. Слишком уверен Сынгкван был для того, кто столь безвинен с виду. Лишь с виду. Постойте ка.. Опустив со своих плеч пиджак, не забывая при том опускать свой аппетитный зад до самого основания Джунового члена, затем Бу дал взглянуть хозяину поместья и на то, что хранила под собой белоснежная рубашка. Кожаные портупеи, крепко охватывающие изгибы подтянутого торса, сходились кольцом из серебра на солнечном сплетении, на котором, подобно кулону, висел ничем непримечательный, на первый взгляд, колокольчик. Вот только от него уже Вэна бросило в холодный пот. -Ты.. ты не посмеешь сделать это. Подобно ведьминым кошкам, мягкими движениями бегущих по коже пальцев, на сей раз уже Сынгкван прошелся по чужой груди, нависая над испуганным демоном сверху. Милая улыбка, озаряющая лицо шатена до этого, теперь же была лишь насмешливой усмешкой. Один звон его маленького друга, и все отродья Ада в этом доме в его власти. И, ничего не понимающий Мун, так же был в их числе. -Куда легче подделать ощущение, что у меня есть душа, чем так рисковать лишь для поимки одного демона. Но ты так понравился мне. Джун-и.. Будешь моим личным бесом?