Вопрос доверия

      Заврос неспешным шагом следовала к тренировочному залу, зная, что до начала учебных поединков осталось ещё десять минут. Тогрута провела утро в медитации, имела хорошее настроение и искренне надеялась, что мастер сегодня разделит его. В последнее время Дарт Нокс редко пребывала в хорошем настроении. В тренировках это чувствовалось особенно сильно: порой Ашаре казалось, что Тёмный лорд забывает об учебных целях дуэли, и нередко подобная увлечённость заканчивалась в медкрыле.       Ещё не дойдя до дверей, Ашара услышала женский крик и тут же поняла, что рассчитывать придётся на худшее. Влетев в зал, она обнаружила невредимую Дарт Нокс и рабыню-забрачку, что, съёжившись, лежала у её ног. — Мастер! — тогрута забыла даже поклониться. — Что произошло? — Я спросила, почему моя мантия для вечера ещё не готова, — объяснила Нокс совершенно ровным голосом. — Она начала ныть. Я велела заткнуться и сказать, почему моя мантия для вечера ещё не готова. Она начала ныть ещё сильнее. Потом я наказала её молнией Силы. И ещё я — твой лорд, Ашара, и не обязана этого объяснять.       Нокс отошла к стойке, чтобы взять перчатки, а ученица бросилась к девушке, пытаясь помочь ей подняться. По телу рабыни всё ещё проходили судороги, и Ашара по себе помнила, насколько ярость Тёмной стороны болезненна без защиты и подготовки. — Не отвлекайся на неё, — лорд подхватила волосы и вышла на площадку с мечом. — Ждать, когда ты закончишь, я тоже не обязана. — Как ты можешь… — Заврос проводила слугу взглядом, не желая начинать ссору при ней. Не потому что не хотела делать этого при рабыне, а просто боялась, что Нокс убьёт девушку, чтобы та не слишком сплетничала. — Как ты можешь быть так жестока к ним, когда сама была на их месте? — Я не на их месте. Когда на этой девчонке будет хотя бы мантия аколита, я выжму из себя всю любезность. Пока же её дело — беспрекословно служить. Моё — наказывать за провинности и вознаграждать за успехи. Или предлагаешь мне посвятить остаток жизни заботе и спасению тех, кому «в жизни повезло-о ме-еньше»? — Странно было ожидать, что человек, имевший щедрого хозяина и не носивший ошейник, поймёт весь ужас рабства, — со злостью прошипела Ашара, поддавшись влиянию господствующей здесь Тёмной стороны.       Молния Силы вырвалась из пальцев советницы так быстро, что Заврос едва успела отскочить в сторону. Второй выброс энергии последовал незамедлительно и был куда ярче, но Ашара сумела отклонить его скрещенными лезвиями. Отступать было поздно и бесполезно, поэтому тогрута, жалея, приняла боевую стойку. Нокс напала молниеносно, сократила расстояние словно бы для атаки, но вместо меча обрушила на ученицу такой поток Силы, что Ашара, несмотря на попытки удержаться на ногах, отлетела в противоположный конец зала, неудачно ударившись, как показалось, всем телом о постамент статуи. Мечи разлетелись в стороны, а левая голень ощутимо хрустнула об острый каменный угол, мгновенно наливаясь болью. Но если Ашара думала, что мастеру будет хоть на секунду жаль, то она сильно ошиблась. — Я могу закрыть глаза на оскорбления от советника, — заявила повелительница. — Лорда даже. Но собственная ученица не будет со мной говорить в таком тоне!       Нокс вернула меч на пояс и устало приложила ладонь ко лбу. Нервные шаги по площадке выдавали негодование наставницы. — Я слишком много тебе прощаю. Ты завтра же летишь на Коррибан, и мне плевать, как ты до него доберёшься. Харкун найдёт тебе применение. Посмотришь, как ласково обращаются с теми, кто вылез на одну ступень выше, чем грязь.       И если день Заврос мог быть ещё хуже, то только в одном случае. — Ученица Ашара, — мягкий и самодовольный голос Дарта Талларда окликнул, когда тогрута, осторожно ступая, вышла в холл. Каждый шаг на повреждённую конечность давался тяжело, но ученица попыталась отгородиться от боли с помощью джедайской техники. Однако концентрироваться не получалось. Злость, обида и наверняка сломанная голень не давали вернуть внутреннее равновесие. Увидев ситха, которого привела пара гвардейцев (и тут же исчезла), Заврос прислонилась к стене, делая самое невозмутимое лицо. — Лорд Нокс сказала, что я могу застать её в это время без предварительной договорённости.       Больше всего ей хотелось ответить чем-нибудь едким, чтобы ещё одна молния Силы прекрасно продолжила этот прекрасный день. — Она в тренировочном зале, милорд, — тогрута невинно указала на дверь рядом с ней. И жалела, что ей не удастся посмотреть, как этот высокомерный ситх будет вести переговоры с разъярённой Дарт Нокс.       Таллард лишь прошёлся по ней долгим молчаливым взглядом. — Лорд Нокс всегда так агрессивна в учебных боях? — Только когда очень зла, — Ашара ясно видела, как он смотрит на её ногу. Не стоило слишком рассчитывать, что советник Дарта Марра окажется полным идиотом. — Что же, — ситх непринуждённо кашлянул, подоходя к ней и предлагая руку, — тогда зайду в другой раз. Мой лорд, уверен, поймёт желание остаться при целых конечностях.       Ашара не сразу поняла, чего он от неё хочет. Догадавшись, сначала воинственно насупилась, но потом представила, сколько займёт самостоятельный путь до медблока, и всё-таки опёрлась на предплечье ситха. — Не стоило, — буркнула она, — я бы… — Дошла к вечеру, — Таллард с недовольством поджал губу, подстраиваясь под её медленный шаг. — Не принимай за особое отношение: просто тренировочные бои должны оставаться тренировочными. Травмы неизбежны, однако если не можешь рассчитать силу, то передай обучение знающим людям. — Звучит как личное, — предположила по его интонации девушка. — Дарт Нокс действительно во многом напоминает мою наставницу, — подтвердил повелитель. — И день, когда я убил её, был лучшим в моей жизни. Надеюсь, у тебя тоже когда-нибудь получится. — Так Вы убили мастера из обиды? — Нет. Я ослушался её приказа и только поэтому удержал важный для Империи аванпост. Она атаковала и проиграла, — он вдруг остановился, явно устав от неторопливого шага. — Будет немного больно, но не стоит меня бить, — осторожно подсунув предплечье под колени тогруты, Таллард поднял её на руки. — И не надо об этом рассказывать: у меня, в конце концов, есть репутация.       Заврос и сейчас-то едва могла подобрать слова, беспомощно открывая рот то ли от возмущения, то ли от неожиданности. Мужчина с абсолютно спокойным лицом продолжил движение, не обращая внимания на косые взгляды слуг. Ашара бы сейчас с радостью провалилась под землю, но ситха, кажется, ничего не могло смутить. — А у Вас есть ученики? — Заврос спросила только для того, чтобы скрыть неловкость, которую вызвала у неё эта ситуация. — Вот так сразу? — Таллард рассмеялся, и Ашара представила, как его лицо кривится в привычной самодовольной ухмылке. Представила, потому что всеми силами старалась на него не смотреть. Щёки горели так, что она почти забыла про боль в ноге. — И что такого в моём вопросе? — нахмурилась тогрута. — Ничего, просто… Нет. Был один мальчишка, но повстанцы убили его на Балморре. — Мне жаль. — Не нужно. Наверняка полез туда, куда офицер не просил лезть. Побочные эффекты Академии. Доказать, преуспеть, победить. Лучше бы развивали критическое мышление.       Услышав упоминание Академии, Ашара вдруг вспомнила про свою грядущую поездку.  — И… каково это? Учиться там?       По заминке ей показалось, что Дарт Таллард не собирается отвечать на вопрос, и уже хотела извиниться за бестактность, но ситх всё же снова заговорил. Голос его был несколько более мрачным, чем до этого. — Непривычно. Тебе девять, и у тебя обычная жизнь: ты посещаешь школу и откладываешь кредиты, чтобы после неё спустить всё с друзьями на боевых симуляторах. Дома ждёт ужин, мать ласково треплет по волосам, а отец интересуется успехами. Один кивок старика в балахоне — и врата Академии смыкаются за тобой на годы. Ты больше не ребёнок. Спишь на куске камня, ешь раз в несколько дней, сутками терпишь издевательства надзирателя. На твоём теле нет и сантиметра кожи без синяка или кровоподтёка. Тебе двенадцать, и ты убиваешь человека впервые. Просто потому, что так сказал наставник. Знаешь, что убьёшь ты или убьют тебя. Тебе четырнадцать, и ты уже ждёшь шанса убить. Если доживаешь до шестнадцати — ты почти ситх. Если ты хорош — лорды начинают присматриваться, и тогда есть вероятность, что ты не проведёшь десять лет на фронтире, гоняя местный сброд от имперских грузов. — Лорд Нокс говорила другое, — это немного разнилось с сухими рассказами наставницы. — Неужели такая жестокость оправдана? — Подготовка воинов значительно отличается, особенно в… преуспевающих группах. Империи нужны не только страстные дуэлянты и колдуны. Ей требуются военачальники, стратеги, лидеры. Уже в Академии ты знакомишься с пределами своего разума и тела. Учишься их преодолевать. К тебе приходит осознание, что любые границы существуют исключительно в твоей голове. Любой приказ выполним, любые жертвы оправданы. Ты начинаешь понимать мир, понимать войну. Империя помогает найти место, где ты можешь раскрыть и проявить себя в полной мере. И… — Таллард вдруг резко остановился, рассматривая двери медблока. — О, смотри-ка, уже пришли.       Он бережно выгрузил тогруту около вышедшего к ним дроида, поправил смятый плащ. Теперь, стоя перед ситхом, Ашара видела, что вопросы не принесли ему никакого удовольствия, но он всё равно любезно не стал их игнорировать. Возможно, она всё-таки в чём-то ошиблась насчёт него. — Спасибо, — тогрута широко улыбнулась, пытаясь вложить в это всю искренность.       В ответ на её благодарность Дарт Таллард только посмотрел с невероятным укором. И тяжело вздохнул, словно уставший ментор, чей воспитанник так и не показал прогресса за годы интенсивной учёбы. — Спасибо… —… милорд, — сердито процедила Ашара.

***

      За более чем три года, проведённых в столице, Дарт Нокс ни разу не посещала Великую оперу Каас-Сити. Высоких и не слишком понятных развлечений она по возможности избегала, но сегодня это был скорее политический манёвр, чем проявление культурного интереса. Кто же вообще отказывается от предложения Дарта Марра встретиться в исключительно нейтральной обстановке.       Впрочем, рассчитывать на то, что это будет свидание, а не знакомство со всеми имперскими моффами, Нокс даже не пыталась. И была абсолютно права.       В большом холле царил беспорядок, но на верхнем этаже, где располагались ложи для особых гостей, атмосфера была совершенно другой. Официанты то и дело сновали мимо, едва успевая снабжать присутствующих напитками, роскошно одетые аристократки с выражениями невероятного превосходства разваливались на банкетках. Нокс мало кого узнавала, но заметила, что многие узнают её. Хоть доспех был сегодня и неуместен, строгая мантия отчётливо демонстрировала положение Тёмного советника, а не светской дивы.       Вечер казался долгим. Где-то в толпе периодически мелькало вдохновенное лицо Дарта Ваурона, на южном балконе что-то обсуждали смутно знакомые лорды. Марр, ограничившись приветствием, сразу же покинул приглашённую коллегу, найдя куда более соответствующую его интересам компанию в лице гранд-адмирала. Но повелительница недолго оставалась одна. — Тёмный лорд, — знакомый голос окликнул её, когда Нокс рассматривала запертую в стеклянном постаменте вазу. Она бы скорее назвала её суповым горшком, но вряд ли кого-то из присутствующих интересовало искусство нелюдей. — Лорд Ситарат, — Нокс с облегчением выдохнула, радуясь, что не придётся выслушивать долгие подобострастные речи. — Приятно видеть Вас в менее напряжённой обстановке. — Это взаимно, — вежливо поклонился ситх. Ситарат жестом остановил официанта, чтобы взять с подноса два высоких бокала с игристым вином, и после галантно протянул один советнице. — Признаться честно, эта обстановка для меня куда более напряжённая, чем макебская, но пропустить «Жертвоприношение» — непростительное преступление. — Здесь много чистокровных, — обратила внимание Нокс. — Сюжет основан на коррибанской легенде. Предательство, возмездие, страсть — это одно из немногих произведений, в котором каждый найдёт что-то близкое и понятное для себя. Все партии исполняются на древнеситхском: я уверен, что, учитывая Вашу страсть к истории, постановка не оставит Вас равнодушной. — Благодарю за краткий экскурс, Ситарат, — Нокс, наконец, попробовала вино. Оно оказалось до омерзения сладким, с ноткой какой-то острой пряности. — Жаль, у них нет того дрянного макебского бренди. — Боюсь, звуки гостей, опустошающих желудок прямо на партер, портят все очарование оперы, — довольно усмехнулся чистокровный. — Уверена, где-нибудь на Корусанте это нормально.       Оба ситха обменялись максимально ехидными взглядами. Несмотря на статус и положение, и Ситарат, и Нокс с большим трудом вписывались в это общество, поэтому время, проведённое в совсем не светских беседах, пролетело для них совершенно незаметно. — Скоро начало, лорд Нокс, — ситх опустил взгляд на хронометр. — Мой друг, должно быть, уже заждался. Тем не менее, мне очень жаль покидать Вашу компанию.       Едва он отошёл, как советница скорбно вздохнула, словно осуждённая на смертную казнь. Ситх был удобным щитом от навязчивых гостей, с надеждой посматривающих на повелительницу, но не решавшихся прервать её разговор. Ситуацию спас Дарт Марр: увидев, что советница освободилась, он немедленно покинул адмирала. — Наверху есть частная ложа. Нам будет лучше поговорить там, — повелитель жестом пригласил последовать за ним.       К удивлению Нокс, эта ложа оказалась не пустой. Дарт Ваурон, сидящий в одном из кресел, немедленно поднялся и, нисколько не растерявшись, нацепил самую обаятельную из своих улыбок. — Какой сюрприз, лорд Нокс, — он отвесил изящный поклон. — Уверен, Дарт Марр упоминал, что прибудет со спутницей, но моя старческая память, по всей видимости, подвела. — Для меня это не меньший сюрприз, лорд Ваурон, — вежливым тоном поприветствовала его советница. — Если вы закончили с любезностями, то самое время поговорить о деле, — Марр занял одно из кресел. — Я не нашёл другой возможности обсудить положение, лорды. Полагаю, высокая занятость не позволяет вам принимать мои официальные приглашения. — Истинно так, лорд Марр, — сокрушённо покивал чистокровный.       Дарт Нокс тоже не имела никакого желания союзничать с Вауроном, особенно после допроса, что он ей устроил. И все попытки Марра свести их в одном помещении заканчивались одинаково: у обоих советников находились чрезвычайно важные и неотложные дела. Нокс предположительно догадывалась, чего хочет добиться Марр: открытой демонстрации альянса и устранения опасного напряжения — примирение двух самых увлечённых интриганов Совета было бы большим шагом на пути к единству и сплочённости. Но у прагматизма Дарт Нокс были пределы. — Между вами немало разногласий, но они несущественны на фоне того, что происходит, — Марр разбил атмосферу лицемерия одной прямой фразой. — Есть проблемы, которые касаются не только Империи, но и всей известной галактики. — Значит, решил посвятить нашу дорогую подругу, — скептически хмыкнул Ваурон, усаживаясь в кресло. — Что же, видимо, на то есть причины. — Посвятить во что? — с подозрением нахмурилась Нокс, занимая последнее свободное место. — Я и Дарт Ваурон считаем, что Император, если он сможет вернуться, начнёт уничтожать миры, — сдержанно начал Марр, вкладывая в речь весь свой дар убеждения. — Не только республиканские и нейтральные. Все. Совет хранит об этом несколько неподтверждённых архивных записей: за них заплатило кровью множество ситхов. Перед смертью служитель Восемь усилил эти подозрения своими речами. — Перед смертью? — воскликнул чистокровный, чуть ли не подпрыгивая в кресле. — Не говорите, что Вы бездумно снесли ему голову, не убедившись, что его проклятая Владыкой душонка не прицепилась к какому-нибудь зазевашемуся охраннику! — Дарт Нокс здесь не просто так, — невозмутимо пресёк его возмущение ситх. — Я доработала один ритуал времён Хорда, — советница старалась не слишком выдавать потрясение, вызванное такими новостями. — Он может уничтожить любое проявление Силы в… ограниченном радиусе. Но техника пока не безупречна.       Чистокровный с любопытством подался в её сторону. — Насколько ограниченном? — Это важно или просто хотите поглумиться? — В зависимости от ответа. — Хватит, — остановил их Марр. — Это не всё. У нас был договор со служителем Один. Рука Императора держалась вдали от наших дел взамен на моё невмешательство. Это соглашение было расторгнуто. Вам придётся обратить внимание на свою безопасность. Служители больше не будут игнорировать Ваше участие, Ваурон. Седьмой же, Нокс, попытается повторить покушение. Мои агенты до сих пор ищут его, но отсутствие результатов заставляет меня проявлять беспокойство. — Стоит присмотреть за Гневом Императора, — рассудительно предложил Ваурон. — Юный Озаран очень ответственно относится к своему долгу и страшен в сражении… если оно не интеллектуальное. — Лорду Озарану куда интереснее разорять республиканские верфи, чем охотиться за Тёмным Советом, — успокоил его Марр. — Но не стоит спускать с него глаз, это правда. Мы же должны направить усилия на общую угрозу: не друг на друга. Вы, Ваурон, владеете одной из самых обширных коллекций трудов по ситхской алхимии и колдовству. Эти секреты больше никому не понадобятся, если мы потерпим неудачу, но сейчас они могут помочь решить возникшие затруднения Дарт Нокс.       Марр обратил на неё взор, и повелительница, несмотря на желание, не смогла скрыть весь тот спектр эмоций, что захлестнул её.       Он утаивал детали с самой Оринды. Плёл союз с Вауроном и служителем, не сказав ни слова. Скрыл правду о целях и замыслах Императора, потому что… опасался, что она не поверит? Откажется? Не сможет сохранить тайну? Дозировал информацию, точно она не союзник, а ещё один проклятый агент, которому положено знать ровно столько, сколько нужно для задания. — Лорд Нокс, — участливо промолвил Ваурон, от которого тоже не ускользнуло возмущение в Силе. — Не нужно так исходить злобой. Дарт Марр действовал из лучших побуждений, оберегая Вас от тайн, которые могли только запутать и не принести никакой пользы. Мы и сами не до конца уверены, что правы в наших предположениях.       Лорд Нокс думала о другом. Что утаивала детали с самой Оринды. Солгала насчёт Риктуса. Сохранила жизнь глупой маленькой тогруте, подвергнув их риску. Тайно оценивала, в какие затраты может вылиться убийство Ваурона. Ложь, обман и недомолвки: всё, что их связывало и сопровождало.       Отчаянно глупо было надеяться, что два ситха могут найти другой путь. — Я буду рада воспользоваться Вашей библиотекой, Ваурон, — советница изобразила любезную улыбку. — Условия можно обсудить позднее в Цитадели. Наедине. — Тогда решено, — кивнул чистокровный. — Не сомневайтесь, лорд Марр, мы все понимаем опасность, которая сейчас довлеет над Империей.       В тревожном молчании погасло освещение сцены, словно было знаком, что время на обсуждение вышло. Теперь для Нокс стало очевидным, что их нежеланный союз начался уже сегодня. Половина Империи видела, как три Тёмных Советника мирно взаимодействуют в светской среде, и жест этот значил куда больше, чем казалось на первый взгляд. — Как-то леди Тал с Альдераана затащила меня на подобное, — непринуждённо разбавила гнетущую тишину Дарт Нокс. — Постановка была про сумасшедшего кел-дора, который жил в трущобах под корусантским театром и как-то влюбился в молоденькую певичку-зелтронку. Но он казался себе таким ужасным, что боялся быть отвергнутым ею, и только втайне помогал устранять конкуренток и трясти кредиты с директора. — И чем закончилось? — деликатно поинтересовался Ваурон. — Понятия не имею: я уснула на середине, — отмахнулась Нокс. — Наверняка эта дура-зелтронка сбежала с хорошеньким сенатором, что за ней ухлёстывал. — Воистину, искусство некоторых народов лишено изысканности, — сочувственно вздохнул чистокровный.       Дарт Марр, явно не заинтересованный в дальнейших светских беседах, поднялся из кресла. — Уже уходите? — разочаровался Ваурон. — Меня видели, — кивнул он. — Больше нет смысла тут сидеть. — Жаль. Я думал, Вы переняли превосходный вкус своего учителя.       Нокс показалось, что какая-то искра напряжения проскользнула между бесстрастной маской и невозмутимым лицом чистокровного. Будто прозвучала шутка, понятная только двоим. Однако подтекст явно не был весёлым. — Возможно, у меня просто никогда не было столько свободного времени, чтобы придумывать, чем его занять, лорд Ваурон, — неожиданно едко ответил Марр и повернулся к советнице. — Планируете остаться? — Хотелось бы увидеть постановку. Один мой друг дал весьма вдохновляющую рекламу.       Тёмный лорд удалился с понимающим кивком, ничем не выдавая недовольства или огорчения. Может, у них и была договорённость, но сейчас Нокс просто не хотела даже видеть его.       Настолько, что перспектива провести несколько мучительно долгих часов в обществе Ваурона казалась ей не такой уж ужасной.

***

      Ваурону не нравилось предложение. Ваурону не нравилась Дарт Нокс, и его можно было понять, но Ваурон, что удивительно, думал не только о собственном благе, но и о благе Империи. Глава Сферы производства и логистики никогда не кичился патриотизмом, но в бесконечных интригах не забывал, что быть правителем истощённого и незначительного государства не так занимательно, поэтому действовал преимущественно в его интересах.       В этом они с Нокс были похожи. Исходя из подобных предположений, Дарт Марр надеялся, что советники преодолеют разногласия хотя бы ради выживания.       Вечер повелителя прошёл в одиночестве. Нокс избегала его не в первый раз и даже не пыталась объяснить причины. Возможно, дело было в скрытых им обстоятельствах. Возможно, она просто потеряла к нему интерес. Формальные мероприятия отнимали у Марра слишком много сил, чтобы думать ещё и об этом.       Ночной холод пронизывал до самых костей. Советник вернулся в покои, но не стал трогать настройки циркулятора, посчитав, что немного дискомфорта ему не помешает. Будни Тёмного советника размягчали: лучшие каюты, целые жилые отсеки в оперативных центрах, превосходная домашняя обстановка. Марр презрительно хмыкнул, снимая тунику и позволяя мышцам напрягаться от стылого воздуха. Ещё чуть-чуть и он наверняка начал бы ныть, что вода на полярных базах слишком холодная.       В темноте острыми гранями сияли контуры его любимой статуи, привезённой в качестве трофея с Иридонии. Марру нравились её грубые, примитивные, но наполненные силой и монументальностью изломы, однако сейчас его мрачный взгляд был прикован к постаменту, где под надёжной защитой хранились гарантии лояльности Дарта Ваурона. Несомненно, хитрый чистокровный лорд имел точно такие же.       Их «дружба», как Ваурон выражался, брала своё начало десятилетия назад. В тот самый год, когда началась великая война и когда Дарт Марр сделал первый шаг в залы Совета.       И когда впервые отступился от воли Владыки.       Дождь бьёт сильнее, снижая видимость чуть ли не до расстояния вытянутого меча. Это не играет роли, поскольку глаза сейчас ничем не помогут: Марру выпадало много испытаний, но текущий бой с бывшим учителем так же тяжёл, как и в первый раз. Лорд Даэр знает все его приёмы, все его шаги. Самое опасное, он знает, как Марр думает. И он не даст ему лёгкой победы.       Но Марр давно не его ученик.       Не отдаёт инициативу, вкладывает в каждый удар всё больше силы. Последний — мастер не выдерживает: рука с мечом отлетает в сторону, отсечённая у самого плеча. Марр собирается нанести решающий, но чистокровный ситх бьёт молнией Силы с другой руки, вынуждая обороняться. В исторгнутой энергии — вся собранная боль и ярость. Уклонение едва удаётся. Тогда же Марр понимает, что у мастера больше не осталось сил.       И в вибрации воздуха улавливает гул репульсоров.       Алый плащ влетает на площадку ещё до того, как шаттл приближается: лёгкий прыжок с нескольких метров выдаёт в незнакомце ситха. Активированный огненно-красный меч только подтверждает. — Нет, — произносит жёсткий мужской голос, когда его обладатель встаёт между ним и учителем. — Смерть лорда лишняя. — Такова воля Императора. Служба Даэра ему больше не требуется, — непримиримо отвечает Марр. Фигура кажется смутно знакомой, но… — Не лезь не в своё дело, Ваурон, — со злостью шипит сам Даэр. — Дай ему закончить.       Тёмный советник срывает с себя капюшон, не обращая внимания на то, как бережно уложенные волосы пропитываются ливнем. Его глаза — алые, как у многих ситхов, вспыхивают настоящим пламенем, когда гнев захватывает повелителя. — Да вы… вы ненормальные! Оба! — едва подбирая слова выкрикивает Ваурон. На тёмных фалангах неконтролируемо искрит Сила. — Совсем рехнулись с этим драгоценным императором! Мы вступили в войну, — чётко, словно детям, выговаривает ситх, — а ты, мой дорогой юный коллега, пытаешься убить лучшего из наших стратегов. Думаешь, Вишейт будет с любовью выписывать планы по каждой кампании, каждой системе? Нет! Он похоронит нас, Марр, и мы должны сделать всё, чтобы этого не случилось! — Ты предлагаешь мне пожертвовать собственной жизнью? — Марр искренне удивляется такому предложению. — Даже не рассчитывай. — Какие жертвы! — Ваурон в отчаянии деактивирует меч, вцепляется пальцами в мокрые волосы. Меньше всего он сейчас соответствует своему безупречному образу для приёмов: нервный, взъерошенный, с безумными глазами. — Император силён, но он не бог и не провидец. Он никогда не узнает, как ты выполнил его веление. — Я не желаю этого проверять, — продолжает возражать Марр. Конечно, владыка ничего не говорил про убийство, но глупость — играть с Императором в свободное толкование приказов. — Ему больше тысячи лет, — зло усмехается советник. — Мы все для него лишь пыль под ногами. Он уже забыл о тебе и Даэре, только вы почему-то думаете, что особенные, раз он выкроил на вас пару минут своего бесконечного времени! Добро. Пожаловать. В реальность!       Сноп молний Силы охватывает ближайший ящик яркими щупальцами, выталкивает с посадочной площадки прямо в безупречный сад под ней. Плащ Дарта Ваурона развевает ветер, чёрные пряди липнут ко лбу: если бы он видел, насколько похож на яростного воина — непременно заказал бы такой портрет в гостиную. Но вид говорит о другом: он готов убить обоих ситхов без малейших сомнений, если они только попробуют заикнуться о принципах.       Даэр молчит. Молчит и сам Марр, поскольку в резких словах советника слышится истина. Но это мало что меняет. — Я не буду уповать на благородство, — строго продолжает Ваурон, — потому что у вас обоих весьма извращённое о нём представление. Поэтому слушай, лорд Марр. Ты не продержишься и пары месяцев в Совете без поддержки. Ты не знаешь, какие интриги творятся в высшем круге. Можешь считать, что каждый с этого момента будет пытаться тебя убить, чтобы занять твоё место или посадить союзника. И, если ты откажешься, я сделаю всё, чтобы так и случилось. — Не смей мне угрожать. — Дослушай. Я найду место для лорда Даэра вдали от Империи. Там он сможет направлять нашу армаду вне взора Владыки. Ты не один рискуешь: если истина откроется, то я не смогу скрыть своё участие и мы оба будем казнены, вероятно, с особой жестокостью. Но я готов рисковать. Для тебя это исключительно выигрышная позиция: ты получишь друга в Совете и безграничную мудрость своего благодарного учителя. — Я не согласен, — вмешивается Даэр. Некогда сильный и бархатистый голос искажён сдерживаемой болью и принятым поражением. — Никто из вас не будет торговать моей жизнью, потому что она принадлежит… — Вы проиграли, мастер, — спокойно останавливает его Марр. — Ваша жизнь сейчас принадлежит мне. Дайте подумать.       Оба ситха почему-то смотрят на Марра с нескрываемым удивлением, словно не могут поверить, что недавний ученик с такой естественной властностью распоряжается ситуацией.       Дарт Марр думает недолго. — Вы как-то сказали, что должна быть причина для того, чтобы сохранить сопернику жизнь, и милосердию тут нет места, — наконец заключает он. — Я принимаю предложение, лорд Ваурон. Но не думай, что сможешь легко от меня избавиться.       Дарт Ваурон кивает, благодарно. Лицо его всё ещё хранит отпечаток беспокойства, и скрывать эмоции у Тёмного советника выходит плохо. Искренность в словах — не притворная. — Я позабочусь, чтобы мы оба не пожалели об этом решении, лорд Марр.

***

      Ашара долго не решалась зайти в комнаты Нокс. Ей казалось, что она до сих пор чувствует в воздухе то разочарование и злобу, что пропитывали тренировочный зал. С тяжёлым сердцем ученица коснулась двери, решив больше не тянуть с этой нелёгкой встречей.       В ночном освещении покои выглядели ещё мрачнее. Настолько, что Ашара предложила бы проводить здесь казни. Даже одеяние повелительницы, холодно-серое, сливалось с общей обстановкой, будто женщина была частью этого тоскливого имперского интерьера. Дарт Нокс обратила внимание на появление ученицы, повернулась в полоборота. В её руках была подвеска, которую лорд крутила между пальцев, смотря, как грозовое небо Кааса за окном блестит на гранях алого кристалла. — Мастер, — тогрута склонилась перед каменной фигурой наставницы. — Я сожалею о своих словах. — Ты была неправа, — участливо и ласково объяснила Нокс. — Если цепь соткана из шёлка, она всё равно остаётся цепью. Но моя реакция тоже была… недостойной повелителя, — она спустилась к ученице и тронула за плечо, предлагая ей встать. — Я хотела принести извинения. Ты в порядке?       Удивление Ашары было настолько сильным, что вызвало на лице женщины добрую улыбку. Нокс, пожалуй, никогда не извинялась перед ученицей. Вообще в её присутствии, если быть точнее. — Небольшая трещина, — отмахнулась тогрута. — Заживёт до посадки. — Я не могу отменить твоё назначение, — благодарно кивнула лорд. — Но постараюсь, чтобы оно было коротким.       Ей всё равно что-то не давало покоя. Какое-то волнение, захватившее воздух и Силу. Ашара с любопытством заглянула в ладони повелительницы, предположив, что в этом кроется ответ. — Амулет Сорзус Син, — она узнала подвеску. Сама искала её среди артефактов не так давно, но так и не спросила, зачем артефакт наставнице. — Син научилась аккумулировать энергию в нём, — подтвердила Нокс. — И использовать после, усиливая себя для ритуалов или сражения. Я потратила много времени на медитацию, чтобы наполнить его Силой. — Для чего тебе это?       Что-то хищное и одновременно болезненное промелькнуло в янтарных глазах наставницы. Её тон же был глухим и словно не совсем уверенным. — Я хочу убить Дарта Марра.