Убей их всех

У Питера всё валилось из рук. Так бывало всегда, когда он сталкивался с ситуацией, расшатывающей его внутренние устои. Эта девушка — Лиза, оказалась неучтённым фактором в отлаженной системе парня. Убийца. У Питера стучало в висках. Правый глаз задёргался, поэтому он поспешил его закрыть. — Ей, смотри, куда прёшь! — его кто-то задел, едва не толкнув под машину. — Извините, — невнятно пробормотал Питер и поправил очки за дужку. — Извините пожалуйста. Питер не видел того, с кем столкнулся, да и какая разница, если этот человек пострадал из-за его невнимательности. Нью-Йорк был слишком большим городом, которому становилось всё труднее угодить. Он пожирал Питера медленно, со вкусом. Хрустели кости, лопались, как наполненные кровью шары, внутренности, трещала разрываемая плоть. Юноша тяжело вздохнул и покрепче сжал лямки своего рюкзака — всё, что он мог сделать. Редакция «Дейли Бьюгл» находилась на вершине одного из многих манхэттенских небоскрёбов. Неряшливый, плохо одетый Питер, вошёл в лифт вместе с журналистами и редакторами, щеголявшими в костюмах от мировых брендов. Его одолевали смешанные чувства. С одной стороны он понимал, что заключение Октавиуса под стражу, как обычно, не решило бы проблемы, но с другой, убийство было неприемлемо. А Лиза убила его. Убила не Октавиуса, а Питера. Она ведь ему понравилась, правда, понравилась. Ему показалась, что в этой помойной яме, наконец появился человек, способный вернуть веру Питера в людей Нью-Йорка. Но как оказалось, этот город прогнил насквозь и не осталось ничего, кроме страданий. Люди то ненавидели Человека-Паука, то обожали. Когда он был не нужен, благоговейно молчали, а когда требовался, осыпали проклятиями, словно супергерой был мальчиком на побегушках. А случилось всё это из-за одного конкретного человека, Джона Джеймсона. «Просто признай, что ты завидуешь ей» — ехидно заметил Туман. «Завидую чему?» — удивился Питер. «Способности взять ответственность на себя, а не перекладывать её на безучастную власть» — продолжил тот. «Ты отлично знаешь, что я не могу уподобиться им, совершить убийство» — твёрдо ответил Питер. — «Дядя Бэн говорил, что с большой силой, приходит большая ответственность. Он был прав» За разговорами с самим собой, Питер не заметил, как лифт прошёл на его этаж. Не переставая извиняться и ловить на себе презрительные взгляды окружающих, Питер побрёл к кабинету главного редактора и, по совместительству, владельца газеты, склонив свою лохматую голову. — Извините, — тихо позвал Питер секретаршу, наслаждающийся кофе. — Эм, извините… — А, Питер, проходи! — наконец заметила она его. — Джон как раз ждёт тебя. — Что-то срочное? — обеспокоенно спросил Питер. — Касаемо твоей должности, — отмахнулась она, словно это было совсем не важно. Питера бросило в пот. — Меня хотят повысить? — он постарался придать своему голосу веселья. — Уволить, — коротко бросила секретарша и открыла перед ним дверь. — Проходи. В кабинете витали серые клубы дыма. Джон Джеймсон курил сигару и смотрел маленький телевизор, развалившись в кожаном кресле. Он был одет по старомодному: белая рубашка в вертикальную зелёную полоску, красный галстук, коричневая бархатная жилетка и такого же цвета брюки. Голова его была выбрита по бокам, а оставшиеся волосы напоминали идеальный прямоугольник, память о прошлом — в молодости он работал военным журналистом и ещё не имел коротких седых усов. «Как у Гитлера» — мелькнула в голове Питера мысль, которую он тут же прогнал, нельзя думать о своём начальнике в подобном ключе. — А, приполз! — Джон развернулся к нему с самодовольной ухмылкой. — Ты уволен. — Что?! — голос Питера сорвался на крик. — Но почему?! — Нашёлся тот, чьи снимки Человека-Паука стоят меньше и выглядят не хуже, — Джон затянулся. — Эдди Брок, смышлёный парень, смышлёнее тебя, Питер. Поэтому ты уволен. Пиздуй отсюда. Редактор снова развернулся к телевизору. — Невероятно, компания «Старк Индастриз» вновь показывает чудеса! — надрывался ведущий, стоя рядом с каким-то мокрым мужчиной. — Мистер Ламбер, скажите, каково это, забираться на телевышку в такую погоду? — Незабываемо, — ответил тот. — Но главное, что мы помогли людям. Устройство сработало и ураган развеялся, словно его и не было. — Ха! Нет, ну надо же! — Джон выключил телевизор и зашёлся каркающим смехом. — А ты, почему ещё здесь? — У м-меня есть снимки, — нашёлся Питер и вытащил из рюкзака несколько фото недавнего сражения. — Может это убедит вас, вернуть мне место фотографа? — Ну, — Джон потёр кончик носа. — Снимки неплохие, заплачу за них пол сотни. — Но раньше вы платили мне сотню… — Питер готов был расплакаться. — Теперь снимки мне поставляет Брок, это последнее, за что я тебе плачу, скажи ещё спасибо, — резко бросил Джон и снова затянулся, даже не смотря на Питера. — Аманда! Дай парню полтинник и выпроводи его отсюда нахуй! Свободен. — Конечно, прощайте, мистер Джеймсон, — Питер медленно вышел из кабинета, смаргивая слёзы на ходу. — Извините за доставленные неудобства. — Закрой уже дверь, сквозняк! — взвизгнул Джон. — Ну ладно, Питер, можешь идти, — махнула рукой секретарша в сторону лифта. — А деньги? — робко спросил он. — Точно, — сделала вид, что забыла, женщина. — Вот, твои двадцать долларов. — Но там же должно быть пятьдесят, — неуверенно сказал Питер, на что секретарша усмехнулась. — Так ты должен был тридцать, забыл? — и не дав ничего ему ничего сказать, толкнула к выходу. — Всё, давай, увидимся на страшном суде… Ребята, Питер уходит из газеты! Давайте достойно с ним попрощаемся, чтобы он нас никогда не забыл! — Этот чмошник уходит? — спросил кто-то. — Туда ему и дорога! — Вали, урод! — А кто это? — Пошёл! Пошёл! Кто-то попал ему прямо в голову, полупустым стаканчиком из-под кофе. Раздался дружный смех. Питер тоже неловко посмеялся над этой бессмысленной, преисполненной жестокости шуткой. Кофе стекало по волосам, за воротник, обжигая бледную кожу. Он сморщился и, терпя боль вперемешку с унижением, вызвал лифт. У него задёргался глаз. Всё ещё сжимая в руках никчёмные двадцать долларов, Питер тяжело вздохнул и начал вытирать голову своим старым рюкзаком. Потрёпанный и залатанный много раз, он был таким же серым, как и жизнь Питера Паркера. Несмотря на всю гениальность и те невероятные устройства, что выходили из-под умелых рук парня, он уже год не мог разобраться с заедающим замком рюкзака. Эта простая вещь для хранения вещей, пережила множество необычных и не самых приятных ситуаций, являясь таким же постоянным спутником Питера, как одиночество, унижения и шизофрения. Завтра у Питера начнётся настоящая работа в «Старк Индастрис». Никаких подачек, как в газете, никаких унижений. Только серьёзная работа, на серьёзную компанию. Наконец-то он сможет оплатить задолженность по квартире, купить тёте Мэй дорогие лекарства и сделать Мэри Джейн предложение. Его сердце затрепетало, от одной мысли об этой рыжеволосой красавице. Полная противоположность Питеру, недоступная и гордая. Она пробуждала в нём дикую страсть, совсем не свойственную столь скромному человеку. Впрочем, Туман бы отметил, что такую же страсть Мэри пробуждала не только в Питере, предпочитая богатых и старых посетителей бара, где она пела. Но мнение этого злобного, даже не оформленного создания, для Питера не имело ценности. Он был готов жертвовать собой ради счастья других. «Ты действительно не замечаешь того, что замечаю я?» — насмешливо поинтересовался Туман. — «Ей на тебя плевать. Она прыгает на хуи богатых стариков, пока ты воздыхаешь и представляешь её в своих фантазия, как невинного ангела» «Твои слова так же отвратительны, как и лживы» — ответил Питер, как всегда, уверенный в еë непогрешимости. «То есть, совсем не отвратительные?» — насмешливо спросил Туман. — «Ты просто жалок, кусок бесполезного мяса. Зачем ты продлеваешь эту агонию, свою никчёмную и жалкую жизнь? Даже последняя крыса в одном из многих переулков этого вонючего города, относится к тебе с презрением. Отдай контроль мне и я покажу им всем, на что способен настоящий Человек-Паук!» Питеру показалось правильным, не отвечать ему. В конце концов, есть ещё добрый Питер, молчаливый и преданный общему делу. Он помогает сдерживать Туман, не даёт ему слишком уж много воли. Парень собирался зайти в аптеку, чтобы купить лекарства для тёти, вот только на эти двадцать долларов можно купить лишь верёвку и мыло, да и то, уценённое. Поэтому он пошёл к своей любимой тёте, в самых растроенных чувствах. Город его угнетал. Высокие небоскрёбы давили на Питера Паркера, ботаника и рохлю. Этот город вонял. Люди, проходившие мимо парня, пахли на удивление плохо, несмотря на хорошую одежду и дорогие часы. Этот город был сосредоточением вселенского зла. Каждый день здесь происходило с десяток скрытых от общих глаз преступлений: убийства, грабёжи, изнасилования. Конечно, Человек-Паук пытался их предотвратить, патрулировал город ночью, когда у него были силы. Мониторил полицейсткую рацию, которую ему радостно вручили в прошлом году, в департаменте Правопорядка. Но если Человек-Паук был неутомимым мстителем и защитником справедливости, то Питеру нужно было спать, есть, размышлять о своей ничтожной жизни. Человек-Паук был символом, символом порядка, символом Нью-Йорка. А Питер был просто одним из многих жителей этого гадкого города, одинокий и никому не нужный. «Город грехов» — с яростью подумал он. — «Ненавижу» На удивление, Туман никак не прокомментировал минутную слабость. Это полное злобы создание, молчало, словно его никогда и не было. В голове у Питера стояла гробовая тишина. Этими мыслями он осквернял память своего покойного дяди, поэтому следовало прекратить заниматься рефлексией. Дом тёти Мэй находился в тихом районе. Это был крепкий одноэтажный домишко, со стенами, выкрашенными в белый. Все самые приятные воспоминания Питера были связаны именно с этим местом. Как он научился кататься на велосипеде, как впервые дал отпор хулиганам и как они гуляли здесь, с Мэри Джейн. — Кто там? — раздался противный старческий голос, когда Питер постучал в дверь. — Это я, тётя, Питер! — крикнул он. — Заходи, — она открыла дверь и пропустила внутрь. Тётя Мэй выглядела, как самая обычная семидесятилетняя старуха — сухая и низкая. Серое платье прикрывало дрябрую кожу с коричневым старческими пятнами, а красные галоши позволяли гостям сдерживать рвоту при случайном взгляде на её варикозные ноги. Волосы же были настолько туго стянуты в пучок, что могло показаться, будто у старушки выпученные глаза. — Лекарства купил? — сердито спросила тётка. — Нет, — грустно опустил голову Питер. — Мне дали за фото только двадцать долларов… — Сколько раз я говорила тебе, Питер, что нужно отстаивать свои интересы! — закричала на него тётя Мэй. — А ты что делаешь вместо этого? Смиренно склоняешь голову! Иди лучше, сделай мне чай! — Да, тётя, — Питер послушно прошёл на кухню и начал делать чай. — Ох, Бэн был бы разочарован, — тётя потёрла переносицу. — И на что ты теперь будешь жить? «Бэн был бы разочарован, услышав твои слова, старая дрянь» — раздражëнно отозвался Тумана. — Ну, меня же приняли на работу в «Старк Индастрис», на должность стажёра, — Питер неуверенно пригладил волосы на затылке. Он помнил выражение лица мистера Старка, когда тот увидел Питера. Поначалу он говорил о заинтересовавших его работах, но под восхищённым взглядом парня, совсем стух. — И сколько платят? — заинтересовалась Мэй. — Двенадцать долларов в час, — ответил Питер. — Это немного, но это честная работа. — Это гроши, жалкие гроши, — покачала та головой. — Ох, Питер, на что мы будем жить?! «Мы?» — удивился Туман. — Я старая больная женщина, мне нужны лекарства, хорошая еда, — начала стенать тётя. — Ещё и кредиты, ведь с одной пенсии их не выплатишь! — Но ты же устроилась уборщицей… — робко заметил Питер. — Я уже уволилась, от этой работы у меня болит спина! — тётя устало развалилась в кресле, почти таком же старом, как она. — Сделай мне чай, Питер. — Уже делаю, — хрипло ответил Питер. — Вода ещё не вскипела. — А вчера заезжал твой друг Гарри. Вроде как, ты не отвечал на звонки, а он хотел с тобой встретиться. Приехал на какой-то крутой машине и пальцы веером, а на всех пальцах, кольца, — завистливо сказала тётя. — Вот, к чему тебе надо стремиться! Жаль, что его отец в коме, может и помог бы тебе чем, по старой дружбе своего сына. «Ты никогда не умел добивать врагов» — как-то грустно заметил Туман. — Я позвоню ему, просто был немного занят вчера, — Питер понёс тёте её чай. — Вот, твой чай. — Да? — удивилась старуха. — Я же вроде просила кофе! — Нет, тётя, ты просила чай, — тяжело вздохнул Питер и поставил перед ней чашку. — А, — хмыкнула тётя и уставилась на Питера. — Бывает. Ему нужно было идти, но он не мог так просто оставить тётю Мэй, за ней нужно присматривать, в конце концов, она уже не молода. Что-то прибить или починить, это Питер всегда рад был сделать. — Тебе не нужно ничем помочь, тётя? — заботливо спросил Питер. — Помочь? — в её голосе сквозило раздражение. — Найди себе нормальную работу и девушку! Чтобы моё стариковское сердце немного порадовалось о том, что ты наконец слез с моей шеи! — Хорошо тётя, я тогда пойду, постараюсь найти, — слабо улыбнулся Питер. — Иди, бездельник, — буркнула та и даже не проводила Питера взглядом, когда тот вышел и захлопнул за собой дверь. Питер же, только выйдя из дома, ставшего чужим, устало прислонился к стене. Нужно позвонить Гарри, может он одолжить Питеру немного денег. Парень вытащил из кармана свой сенсорный телефон, найденный на помойке и починенный при помощи запчастей оттуда же. — Привет, Гарри! — Привет, Питер, — раздался с того конца, гораздо менее воодушевлённый голос. — А я всё не мог до тебя дозвониться, даже к тёте Мэй заехал… Как ты там, дружище? «Мёртв» — Отлично, просто отлично, — ответил Питер. — Зачем ты звонил? — Да думал, может встретимся где-нибудь сегодня, — спокойно сказал Гарри. — В каком-нибудь баре, выпьем, поговорим. Ты мне расскажешь, что у тебя на душе, мы же друзья, верно? «Он лжёт» — злорадно сказал Туман. — Заткнись, — огрызнулся Питер. — Что? — удивился Гарри. — Да тут бездомный мелочь клянчит! — нервно рассмеялся парень. — Ну так что, где встречаемся? Гарри назвал адрес, и Питер ясно понял, что не знает этого места. — Ну ладно, тогда к шести жду тебя, и не задерживайся, — Гарри закончил вызов, даже не попрощавшись. — Ну хорошо, — пробормотал Питер, убирая телефон в карман. — Зато у меня сегодня полно свободного времени! Но свободным он себя не чувствовал. Нужно было идти домой, в неотапливаемую однокомнатную квартиру, в которой на одного жильца приходиться не меньше сотни тараканов. Сколько Питер их не травит, они всё не изведутся. Со временем, он прекратил эти попытки. Возможно дело было в электронном мусоре, который он еженедельно приносил со свалки, для разбора, или наоборот, сбора. То, что удавалось собрать для второй жизни, парень сдавал в комиссионный магазин, а из прочего выворачивал драгоценные части и детали, нужные для его изобретений. Да уж, изобретения Питера, были его отдушиной. Всё, кроме метателей паутины, лежало в тайнике, за проржавевшей и давно не работающей батареей. Крошечные камеры со встроенным микрофоном и жучки для слежки за особо отличившимися преступниками. Помимо этого, Питер мог похвастаться бомбочками с относительно безопасными составами, а так же маленькими шокерами с немалым напряжением, которые можно кидать в преступников. Самое главное — рецепт секретной смеси клейкого вещества, похожего на паутину. Не просто так же его прозвали Человеком-Пауком. Конечно, Питер ко всему прочему умел ходить по стенам и потолку, но это, право слово, было такой мелочью. Но ведь не имя делает тебя таким, какой ты есть. Таким Питер стал благодаря своей деятельности, бескомпромиссной, полной самопожертвования. «Полной идиотизма» — на удивление вяло отреагировал Туман, кажется, он и сам устал от своего сарказма. Так или иначе, но можно сказать, что Человек-Паук был первым американским супергероем. Ещё до того, как эта упырская Четвёрка и Мстители вообще появились на горизонте, забрав себе всю его славу. Питер не мог ненавидеть их открыто, но глубоко в душе, там, куда даже Туману вход был воспрещён, он держал всю свою обиду и злость, как старые нестиранные носки, которые человек прячет в ящик тумбочки, пока её наконец не перекосит. Так и эту дверь терпения, когда-нибудь прорвёт, после чего через тонкую щель потечёт ненависть ко всем. Вначале небольшим ручейком, а потом полноводной рекой, смывающей на своём пути любые преграды. Питер переступил размазанную кучу чьих-то экскрементов и начал взбираться по покосившейся лестнице. Его квартира находилась на самом последнем, пятом этаже. Оттуда сразу же можно было попасть на крышу, из-за давно сломанного люка. Впрочем сейчас Питера интересовало другое, а именно, хозяин его квартиры, живущий напротив и терроризирующий парня насчёт квартплаты, каждый божий день. — Нет, мистер Сиксви, сегодня я не смогу вам заплатить, мне нужно немного поработать, и как только я получу наличку, отдам вам долг прямо в руки, — громко сказал Питер, когда увидел надоедливого соседа по лестничной клетке. — Поскорее бы, Питер, а то я начинаю терять терпение! — прикрикнул арендатор, от чего дряблая кожа на его тощей шее, затряслась. Он держал в своих дрожащих руках обгрызенное яблоко. Мистер Сиксви был сухим мужчиной лет шестидесяти на вид, хотя ему и было не больше сорока пяти, это Питер знал точно. Вечно одетый в старый выцветший костюм и тапочки с носками, он смотрел на всех с высока, но особым презрением одаривал обладателей пышной шевелюры, вроде Питера, ибо сам был лысым, почти что полностью. На голове у него осталось, дай Бог пять торчащих пучков седых волос. Его скрюченный длинный нос смотрел вправо, маленькие тусклые глаза метались из стороны в сторону, а опущенный левый уголок рта, последствие инсульта, делал выражения лица, до омерзения хитрым. Питер не мог смотреть на этого урода больше нескольких секунд, поэтому старательно опускал взгляд, когда пытался открыть заедающую дверь. — Как же задолбали эти ебаные бездельники, неспособные оплатить даже такое дешёвое жильё! — продолжал вопить он. — Ты меня слышишь, придурок?! — Извините, — забормотал Питер, пытаясь абстрагироваться от такого неприятного человека. — Замок опять заел… — Да уж, в моё время, таких, как ты, отправляли строить железные дороги, или во Вьетнам! — бред мистера Сиксви переходил все границы. — Но вы же не воевали во Вьетнаме, — недоумевал Питер. Он начал яростно дёргать дверь, чувствуя, что его терпению скоро придёт конец. — Молчать, щенок! — взвизгнул Сискви. — Если бы не старые кости, я бы твою соплю то разъебал! — Хорошо, — покорно кивнул Питер. — Извините, но замок опять заел… — Ну так вдарь хорошенько по двери! Какой же ты идиот, имбецил… Мужчина вальяжно открыл дверь своей квартиры и скрылся в её отвратительных недрах. Впрочем, кажется, даже самой квартире не понравилась такая еда. И как кошка отхаркивает комок мокрой шерсти, так и квартира отторгла мистера Сиксви. Раздался звук глухого удара и мат, после чего мерзкий ублюдок вывалился на пол лестничной клетки. — Чего смотришь?! — зарычал он, обхватывая своё колено руками. — Как больно то, сука… Дверь наконец поддалась, и Питер торопливо зашёл в свою бедную обитель. Бедную в самом прямом смысле слова. Это не похоже на бомжатник, но предметов здесь было по минимуму. Большую часть квартиры занимала гора отсортированного электронного мусора. В отдельной куче лежали транзисторы, резисторы, конденсаторы, различные разъёмы и, конечно, микросхемы — в них находилось больше всего драгоценных металлов, следовательно, и стоили они дороже. Питер скинул рюкзак и побрёл на кухню. Он сильно проголодался, ибо даже не завтракал, но из еды в холодильнике было лишь два яйца неопределённого срока годности и пакет заварной лапши, которую парень решил погрызть так, в сухую. Он захрустел лапшой, запивая её грязной водой с привкусом железа, из-под крана, пока внизу, в огромную армию тьмы собирались тараканы, ожидающие подачек от своего Бога и судьи. — Ловите, парни, — он кинул им пару крошек со стола. Пожалуй, можно было сказать, что именно тараканы являлись настоящими и единственными друзьями Питера. Они никогда не мешали ему во время трапезы, ценили его и, что удивительно и приятно, умирали в квартире соседа. Они словно чувствовали в нём своего старшего собрата, которому обязаны были подчиняться. Ситуация упрощалась тем, что в квартире Питера всё время царил мрак. Он задёргивал шторы и не раз замечал за собой то, что в темноте ему гораздо комфортнее. Ему и его хитиновым друзьям. «Посмотри, до чего мы дошли!» — в голосе Тумана сквозила злоба. — «Общаемся с тараканами! Мы должны трахать дорогих женщин и пить игристое вино, а не копаться в мусоре со свалки!» «Но это приносит нам деньги» — Питер меланхолично жевал дрянную лапшу, напоминающую по вкусу бумагу. — «Если бы не этот мусор, то я бы умер от голода, а ещё жил бы у тёти Мэй» «А, ну тогда ладно!» — рассмеялся Туман. — «Эта старуха и у меня вызывает отвращение. Старая сука только и делает, что требует от тебя лекарств! Не видит, дерьмо, у нас у самих денег немного!» «Она моя тётя, мой последний родственник» — Питер был готов отстаивать её до конца. — «Я должен о ней заботиться. Дядя Бэн хотел бы этого» «Дядя Бэн умер, по твоей вине» — неожиданно жёстко ответил Туман. — «И оставил тебе эту бессмыслицу, лишь портящую нашу жизнь. Я даже готов согласиться с тобой, по некоторым вопросам, но забудь ты о его словах. Смысла в них не больше, чем в твоём существовании!» «Ты лишь оскорбляешь меня, и кто так уговаривает?» — усмехнулся Питер. — «Да, это я виноват в его смерти. Ты это хотел услышать?» «Ты терпила, Питер, но если будешь счастлив ты, буду счастлив и я. Наши желания во многом совпадают, различаются лишь пути их достижения. И та девушка, она мне понравилась» «Лиза, её зовут Лиза» — сурово ответил Питер. «Вот видишь» — Туман, кажется, усмехнулся. — «Всё таки, не такие уж мы и разные» — Ты просто тёмная сторона моей души, — сказал Питер вслух, наблюдая за кипящей массой тараканов. — Ничего более. «А вот и нет, дружок» — грустно протянул Туман. — «Проблема как раз в том, что у тебя шизофрения. Нас двое, а место всего на одного. Тесно, ты не представляешь, как мне тесно! Год за годом я наблюдаю, как ты корчишься на полу, пока другие проходят мимо и плюются! У нас есть всего два выбора, либо объединиться, либо сойтись в последней схватке, навсегда оставив это бренное тело в состоянии овоща!» — Ты действительно полагаешь, что сможешь со мной справиться? — напрягся Питер. «Хватит говорить с пустотой, говори со мной!» — взвыл Туман. — «Ты сильнее, это правда, но я подготовил для тебя много ловушек. На всякий случай. Но послушай, я не хочу до этого доводить, мы в одной лодке и сейчас она раскачивается, как никогда сильно» «Ты как всегда говоришь чушь» — подумал Питер. — «Оставь меня» И тьма оставила его. Это стало для Питера такой неожиданность, что он ещё десять минут молча сидел на кухне и шуршал упаковкой от лапши. «Интересно, если я сегодня повешусь, кто-нибудь обнаружит мою пропажу?» — Питер зацепился взглядом за таракана, ползущего вверх по ножке стола. Старейшие члены семьи, в своё время покинувшие неприветливые правительственные лаборатории и разменявшие десяток лет, не раз оставляли у стола предупреждающие метки. Эта простая деревянная конструкция была подобна раю, в котором не место живым, уж тем более, если они ползают по помойке. Их семья довольствовалась теми дарами, что иногда милостливо кидал Большой, помогая семье в трудное время и не изгоняя из своей обители. Но глупый, молодой таракан желал большего. Он видел, какой огромный запас пищи скрывает Большой. И он возжелал их. Возжелал стать Большим. Питер опустил кулак на таракана, как раз в тот момент, когда он забрался на столешницу. Захрустел хитин, из-под которого выдавились зеленоватые внутренности. Парень с отвращением вытер руку салфеткой и собрав в неё же остатки таракана, выбросил всё это в мусорку. — Какой крупный попался, — взгляд его пал на полчища насекомых внизу, что бросились в угол, испытывая нечто вроде ужаса. — На стол решили полезть, гады, зря я вас подкармливал! Это был чёрный день в истории их семьи. Теперь парню предстояла работа. Трудная и долгая, иначе быть не могло. Однако, все труды его вознаградятся, как только он отнесёт накопленное нужным людям. Питер уже посчитал возможную прибыль. Если учитывать все его запасы и то, что он сможет вытащить сегодня, получиться не меньше пяти тысяч. Это знание воодушевляло, а предстоящая работа не выглядела ужасающе тяжёлой. Питер был рад тому, что обзаведётся наконец нормальными деньгами. Он долго к этому шёл и он это заслужил. Не сказать, что работа шла совсем уж гладко, но Питер почти не ошибался и отвлекался лишь для того, чтобы сходить в туалет. Он закончил ровно за час перед запланированной встречей с Гарри, которая должна был состояться в шесть часов. Но так как для этого нужны были деньги, Питер решил для начала конвертировать свою добычу в наличные. Собрав всё в старый рюкзак, парень попрощался с тараканами и вышел из квартиры. Нью-Йорк был таким же шумным, как и в последнюю их встречу. Иногда Питер ловил себя на мысли, что стоит ему уехать в какой-нибудь другой город, как все неприятности, таинственным образом исчезнут. Словно город и все его неблагодарные жители, вытягивали из парня удачу, заставляя крутиться в омуте жизни, в попытке выплыть. Но из этой клоаки не было пути наверх, только вниз. Когда-то Питер любил Нью-Йорк, его узкие улочки, уличных музыкантов, красивые каналы и высокие здания. Но эта любовь разбилась о жестокую правду подворотен и бандитов. Разбилась, о бессмысленную и беспощадную жестокость. Уличные банды резали друг друга с остервенением фанатиков, организованная преступность разрасталась с каждым годом, а некоторые мутанты, подверженные ещё более тяжёлым психическим заболеваниям, нежели Питер, устраивали погромы. Конечно, большинство мутантов хотели жить нормальной жизнью, ибо становились таковыми в подростковом возрасте, а большая часть преступлений были обычным воровством, торговлей наркотиками или оружием. И всё же Питер уставал. Он иногда ловил молодых мутантов на горячем и отпускал их, проведя разъяснительную беседу. Они даже его слушались. Вот только полицейские, когда поймают их, слушать не будут. Юных мутантов отправят в тюрьму, которая надломит молодой неокрепший разум, и на выходе общество получит очередного психа. У Человека-Паука осталось не так уж и много фактических врагов. Джон Джеймс, да какой-нибудь Электро, вот и всё. Остальные сами умерли из-за сложившихся обстоятельств, на кого-то упали многотонные балки, кого-то сбил поезд, а кому-то вышибли мозги. Вот так неожиданно, мысли его вернулись к Лизе. И хоть она была убийцей, в тоже время, Питер, может, поболтал бы с ней ещё раз. Не отказывать же себе в удовольствии. «Ну наконец-то дельная мысль» — посчитал нужным сказать Туман. Ювелирный магазин, в котором Питер сбывал драгоценные металлы, находился на улице Уинтроп, как раз под одной из линий метро. Наверху вечно стучали поезда, а под ногами шуршал мусор. Однако магазин этот, был честным, как и его владелец. Будучи Человеком-Пауком, Питер проверил Асуда, а именно так звали хозяина магазина. И он был «чист». Самый обычный араб, торгующий золотыми цепями и кольцами. — Питер! А я всё думал, куда запропастился мой лучший поставщик! — радостно, с заметным акцентом, поприветствовал Питера Асуд. — Опять принёс, да? — Опять, — кивнул Питер. При виде волосатой груди Асуда, настроение у него всегда поднималось. — Тогда погоди, — Асуд закрыл дверь и жалюзи на окнах. — Нам же не хочется, чтобы кто-то узнал о приличном количестве золота на руках у простых работяг, вроде нас с тобой? Асуд включил зелёную лампу, стоящую на витрине, за которой прятались дорогие украшения. Драгоценности вспыхнули, отражая свет лампы, словно маяки в ночи, на краткий миг ослепляя расслабленного Питера. — Высыпай, — Асуд жадно потёр руки, словно он был не из Египта, а откуда-то из Палестины. — Ого! Сегодня крупная добыча! — Это, можно сказать, мои накопления, — робко улыбнулся Питер. — Как видишь, всё по пакетам, медь, платина, золото. — Как и в прошлые разы, шестьдесят долларов за грамм, тебя устраивает такая цена? — развёл руками Асуд. — Конечно, — кивнул Питер. — Такие деньги за лом, можно выручить только у тебя! — Да, я честный человек, поэтому мой магазин никто не трогает, — гордо сказал Асуд. На самом деле Питер знал, что старший брат Асуда главарь какой-то банды и защищает его, но сам ювелир в бандитские дела не лез. Это было удачным решением, потому что иначе, Человек-Паук давно бы его арестовал. — Итак, приступим, — Асуд достал из-под прилавка колбочку и весы. — Это не должно занять много времени. Это и в правду заняло всего полчаса. — Вот твои шесть тысяч пятьсот шестьдесят девять, — Асуд выложил на стол толстую пачку. — Всё, как ты любишь, часть мелочью, часть крупными. — Спасибо тебе, Асуд, — Питер спрятал деньги во внутренний карман своей толстой куртки. — Чтобы я без тебя делал? — Сдавал бы лом в комиссионные магазины, — улыбнулся араб. — За гроши. — Что верно, то верно, — благодарно кивнул Питер. — Удачи и до встречи. — И тебе, Питер! — махнул рукой Асуд. — Может когда-нибудь откроешь сервис по починке электроники, в который я буду носить свой старый телефон! — Конечно, — Питер рассмеялся. — Когда-нибудь! Он вышел из магазина, насвистывая себе под нос незамысловатую мелодию. За ним следили. Питер отлично почувствовал внимательный взгляд чьих-то серых глаз. Так подсказывало ему чутьё. Парень в смятении почесал затылок и направил свои ноги на пять кварталов дальше, в сторону дорогого паба стоящего у залива. Место это, по какому-то неразумению называющееся «Ленивой черепахой», было любимо богачами всех мастей, но в основном там собиралась молодёжь. И всё же кто-то за ним следил. Не Сорвиголова, он был слепым. Да и встретились они с этим парнем случайно, во время совместного избиения бандитов. Слепой мститель в броне, тогда показался Человеку-Пауку славным малым. Тогда кто? Может быть, Каратель? Нет. Этот беспринципный, лишённый морали маргинал, преследовал лишь организованную преступность, да и к Пауку испытывал благодарность, после того, как тот вытащил его из горящего здания. Хотя Питер не одобрял методов Карателя, он признавал монолитную силу его духа. В итоге, вопрос остался открытым. Кому могла понадобиться слежка за столь непримечальной личностью, как Питер Паркер, не ясно. Парень мог бы поймать шпиона, но не хотел «светить» своими способностями. Может быть, это как раз проверка на Человека-Паука. Его проверяют, подозревают, но он не даст им и шанса. Переиграет и уничтожит, в переносном смысле, разумеется. Нью-Йорк хорошо освещался вечером, поэтому ходить по улицам приличного района, было относительно безопасно. Питер бодро вышагивал по тротуару, чувствуя, как список его наблюдателей пополняется. Ещё две пары глаз вцепились в лицо парня, как клешня краба вцепляется в палец каждого идиота, решившего проверить свою удачу. Если бы Питер был этой клешнёй, то оторвал бы все пальцы до самой последней фаланги. Но он был не крабом-убийцей, а лишь никчёмной тряпкой, жалким Питером Паркером, очередным неудачником, которого раздавил Нью-Йорк. Раздавил и поплевался, как он любит. Нет никакой красоты архитектуры, никаких дружелюбных улыбок на лицах прохожих и уж тем более, нет здесь никакой свободы. «Это город шлюх, убийц и воров» — подумал Питер, отбрасывая ногой стаканчик из «Старбакса». — «Как же я его ненавижу» Паб был огорожен небольшим деревянным заборчиком, явно декоративным. За забором находились столики, до отказа заполненные людьми, а по дощатому настилу, который заменял заведению пол, лениво ползала огромная черепаха, оправдывая название паба. «А это вообще законно?» — удивился Питер. — «Надо сообщить зоозащитникам» Но это можно было отложить, ведь внутри его дожидается Гарри, который обнаружился в самом пабе, за одним из крайних столиков. — О, Питер, это хорошо, что ты не опоздал, — в очень странной манере, поприветствовал его Гарри и убрал странную бежевую сумку под свой стул. — Да, извини, привет, — Питер тихо сел рядом с ним. Он отлично слышал Гарри, несмотря на общий шум вокруг. По залу носились официанты, кричал что-то у стены, полупьяный старик. И это паб для богатых? Питер бы лучше поел в мексиканской забегаловке, там и то шума будет меньше. — Ты не будешь против, если я закажу пивка? — спросил Гарри и не дожидаясь ответа, подозвал официантка. — Девушка! — Да-да? — к ним подбежала пухловатая официантка. — Мне тёмное баварское, одну пинту, — Гарри высокомерно посмотрел на девушку. — И побыстрее. — А мне… — Питер ничего не успел сказать, как официантка скрылась в толпе. — Извините… — Ничего, Питер, она принесёт моё пиво, и ты тоже сможешь что-нибудь заказать, — усмехнулся Гарри. — Как у тебя дела? — Да неплохо, знаешь, — Питер почесал затылок. — Устроился вот стажёром в «Старк Индастрис». — Правда?! — наигранно удивился Гарри. — Ну надо же… А как же та паршивая газета, которой ты поставлял снимки Человека-Паука? — Джон Джеймсон меня уволил, ну и ладно, — Питер неловко улыбнулся. — Они нашли фотографа получше. — Они тебя не заслуживают, Питер, — улыбнулся Гарри и провёл рукой по своим ухоженным волосам. — Эта сволочь, Джон, тебя совсем не уважал. Ты правильно сделал, не став устраивать там скандал. Он был идеален в своём безупречном чувстве вкуса. Серебряные запонки, классический чёрный костюм, сидит на деревянном стуле, словно на троне. Этакий денди. За это Питер его и ненавидел. «О боже, о чём я вообще думаю?» — ужаснулся Питер. — «Это не мои мысли, это всё Туман!» «Нет, это ты» — кажется, Туман был удивлён не меньше. — Да, ты, разумеется, полностью прав, — хихикнул Питер, пытаясь заполнить неловкую паузу. — А как сам? В компании дела идут хорошо? — Недурственно, — Гарри достал сигарету. — Весьма и весьма. Только сейчас, Питер заметил, что в пабе накуренно. Странно. — В компании всё идёт своим чередом, — Гарри закурил. — Всё боремся с нашим главным конкурентом, на которого ты начал работать. Питер криво улыбнулся. — Уроды из совета директоров имеют немало акций в своих руках, — Гарри сжал свою бледную руку с тонкими длинными пальцами, в какой-то карикатурно большой кулак. — Но большая их часть всё равно принадлежит мне. Я лидирующая фигура в компании, и это главное. Всё благодаря отцу, жаль, что он так и не вышел из комы. Гарри выпустил струю дыма, прямо в лицо Питера, от чего тот начал кашлять, на некоторое время отвлекаясь от разговора. И тогда он почувствовал. Они все смотрели на них. Посетители, хоть и пытались казаться праздными обывателями, на деле были куда сложнее. Кто-то заказал Питера Паркера, очень серьёзной конторе, не экономящей на убийцах. Теперь всё было понятно. И накуренность, и паршивое обслуживание, и пространство образовавшееся вокруг их столика. — Да, он был хорошим человеком, действительно, хорошим, — громко сглотнул Питер. — Жаль, что с ним такое случилось. — Это ведь был Человек-Паук, — усмехнулся Гарри и потущил сигарету, скуренную до самого фильтра. — Он это сделал, ты знал? — Нет! — яростно замотал головой Питер думая, как бы сказать другу о грозящей опасности. — Но Человек-Паук же герой, он не мог этого сделать! — Как оказалось, мог, — Гарри развалился на стуле, поджав свои, и без того тонкие губы. — Лучше бы он убил, а не оставлял человека калекой… А ты, как думаешь, Питер? «Он знает, знает!» — вопли Тумана отозвались болью в голове парня. — «Это ловушка! Беги, глупец!» — Я думаю, что это какое-то недоразумение, — Питер всё же нашёл в себе силы ответить. — Зачем Человеку-Пауку нападать на твоего отца? Это же просто глупость! — И всё же, — Гарри снова прикоснулся ногой к странной сумке, словно в ней было что-то действительно важное. — Ты же говорил с ним? Можешь не отвечать, знаю, говорил. Ответь мне, тебе известно, где он живёт, кто скрывается за маской? — Нет, то, что я снимал его, лишь удача, моё природное предчувствие, — Питер постучал по носу, словно это носило исключительно физический характер. — Он кажется, очень одинок. — Ну да, конечно, — Гарри почему-то рассмеялся и поднялся из-за стола. — Я отойду в туалет. Никуда не убегай. Взгляд его снова приковала странная сумка. «Брось! Брось! Брось!» — набатом билась мысль. — «Смерть! Смерть! Смерть!» И Питер послушал. Он привык доверять своим способностям, они не раз спасали его от верной гибели. «Брось! Брось! Брось!» Резко подхваченная сумка была брошена Питером с силой средневековой балисты. Сумка пролетела весь зал и врезалась прямо в бармена. Прогремел взрыв. «Предатель!» — истерично закричал Туман. — «Найди его и убей! Убей ЕГО!» Питеро вынесло из паба. Взрывная волна отбросила его прямо в окно, которое тот и выбил, приземлившись на мостовую вместе с осколками. Охваченные паникой, на улице кричали и бегали люди. Питер поднялся с земли и обвёл цепким взглядом окрестности. Ещё несколько убитых лежало рядом с пабом. Посечённые осколками и стремительно бледнеющие, эти люди выглядели так, словно летняя дрёма застала их в самый неожиданный момент. Над лежащим ребёнком плакала женщина. У неё на руке был длинный порез, но похоже, горе перебивало физическую боль. Пространство заполонил едкий дым. Пахло обугленной плотью и пивом. Этот смрад, почему-то напоминающий Питеру запах мочи, забивал нос, заставляя им безостановочно шмыгать. Дверь паба снесло с петель, переломив надвое, из-за чего мостовая перед ним, была щедро усыпана не только осколками цветного стекла, но и щепками. Из заведения начало слабым ручейком вытекать пиво. Видимо, одну из бочек разорвало вместе с частью посетителей, именно поэтому к древесному цвету пива скоро добавился кроваво-красный оттенок. Сегодня Питер утолит свою жажду не пивом, а кровью. Они понемногу начали выбираться на улицу. Посетители. Ободранные и обгорелые, преимущественно сжимающие в руках ножи, но попадались и пистолеты. Они напрявлялись к Питеру, целенаправленно, в его сторону, неловкими шагами обходя пивной ручей. Похоже, такой же неожиданностью для них, как и для Питера, стал этот чудовищный взрыв. Убийцы были в смятении, но надеялись на лёгкий исход, в конце концов, им заплатили за обычного человека. Но всё изменилось в первые секунды. Кто-то метнул нож, который Питер перехватил и метнул в ответ. Лезвие по самую рукоять вошли в горло, вооружённому пистолетом преступнику. Он взмахнул руками и зажал спусковой крючок. Случайные пули убили двоих. Их головы треснули, словно от ударов киянки, и они завалились на доски перед пабом, раскидывая мозги в разные стороны. «О боже, я убил его!» — пронеслась в голове Питера ужасная мысль, прежде чем он начал наносить по нападающим удары. Парень как-то проверял силу своих ударов с одним физиком-энтузиастом. Пять тонн, и то, Питер сдерживался. Если бы он себя не контролировал, то выдавал бы все десять. Вот и сейчас, в горячке неожиданного боя, он забыл о том, каким убийственно опасным может быть Человек-Паук. Удар ноги оторвал женщине голову. Она полетела вверх, орошая всё вокруг кровью, пока Питер методично бил так, как его учил интернет. Они наступали, как утренний туман, безжалостно и дезориентирующе. Так же и Питер. Он старался не замечать хруста сминаемых костей, крови на его руках, оторванных конечностей и внутренних органов, валяющиеся в беспорядке вокруг. Их оставалось ещё около двух десятков, все молодые, подтянутые, сероглазые. Все, кроме одного старика, того самого крикуна. Он стоял позади, сверкая в свете вечерних фонарей, бельмом на правом глазу. — Извините, — бормотал Питер, ударом кулака разрывая человека надвое. — Извините… Извините… «Да, калечь их! Убивай! Преврати эти идеальные тела в груду мяса и костей!» — надрывался Туман. И тогда Питер побежал. Побежал от убийц. Побежал от театра крови за спиной. Побежал от настоящего себя.