Неделимые

POV Дженни — Заходи уже, — несдержанно произношу, когда довольная подруга входит на кухню, — и хотя бы сделай вид, что тебе стыдно за то, что подслушивала чужие разговоры, — Стейс рывком приземляется на стул и радостно хватается за голову, взъерошивая тёмные волосы. — Никак не могу поверить, что Гарри, мать его, Стайлс спит с моей подругой! — чуть всхлипывает, — и надеюсь, не просто спит, да? — неоднозначно спрашивает, потянувшись за новой бутылкой в узкий переполненный разными напитками шкаф, — обожаю твою кухню, здесь всегда есть что поесть и что выпить, — подмигивает мне и одним ловким движением выдергивает штопором пробку, — если ты хочешь знать моё мнение, — я вскидываю бровь, когда она наливает себе чуть ли не до краев, — то на мой взгляд вы очень подходите друг другу. — Это ты поняла по вечеру, когда соблазняла его и пускала километровые слюни? — усмехаюсь и протягиваю пустой бокал, продолжая наблюдать за её действиями. — Я его не соблазняла, — приятно мямлит, — только если совсем немножко, — пальчиками показывает маленькое расстояние между ними, — но у меня всё равно не получилось бы, ведь он весь вечер пялился на тебя. — То есть Фрэнк уже не причина? — улыбчиво отпиваю вино. — Ой, отстань, — машет ручкой, — ты знаешь, что я его слишком люблю и никакой сексуальный, обонятельный галантный, умо... — Поняла я, — закатываю глаза, подпирая пальцами висок. — ... его не заменит, — заканчивает начатое, — так что расслабь булки. Если твоего Гарри кто-то и заберёт, то не я, — подруга хохочет. — А я уже беспокоиться начала, — саркастичности цокаю, — может и... — меня обрывает очередной звонок, и, посмотрев на экран, я вижу уютную и смешную фотку меня с Найлом, — ладно, — выжидаю ещё пару секунд и беру трубку, — да. — Дженни Трейс Стоун, — очень сурово произносит, но умудряется вложить всю нежность в каждый звук. Как? Загадка, — ты не можешь злиться на меня. — Могу. — Не можешь, — его необычная манера меня забавляет, — что бы я сказал? «Хей, Джейн, мы тут решили больше не быть группой, не хочешь мороженого?» или «ты сегодня прекрасно выглядишь, а мы, кстати, распались», — манерно кривляется, — ты бы обязательно начала расспрашивать меня, докапываться до деталей и мелочей. Ты же дотошная, не удерживалась бы. — Хоран! — Я не закончил, — рычит в трубку, — ты прекрасно знаешь, как я ненавижу обсуждать то, что меня расстраивает и выводит из себя, а если бы я тебе сказал, то мы бы не забыли это через три секунды и не продолжили бы играть в приставку как ни в чём не бывало, — я таращусь на Стейси, которая сейчас шею свернёт, лишь бы получше вслушаться в голос абонента, — поэтому я не собирался говорить такое в одиночку. Но, — слишком громко произносит, — в своё оправдание могу сказать, что я каждую встречу с парнями заводил этот разговор, только вот всё время кто-то давал заднюю. Да, я должен был что-то придумать, но мне так не хотелось говорить это вслух... Ты не можешь на меня обижаться только потому, что я не решился сказать, что моя жизнь обрывается, и я теперь без понятия, что делать, — его речь сбрасывает обороты и принимает грустный мотив, — прости. Наверное, мне всегда легче... Подождать удобный и нужный момент? — задает непонятный быстрый вопрос самому себе, — вот только я так всё упускаю, так что жизнь меня ничему не учит. Но ведь у меня есть ты... Самая мудрая, понимающая, отзывчивая, — что-то мне это напоминает, поэтому гляжу на подругу и клацаю языком, — и снисходительная подруга, которая не будет обижаться на такого баклана, как я. Да? — виснет небольшая пауза, потому что он так много и долго говорил, что я не поняла, что теперь и мой черёд. — Есть условие. — Ещё бы. Давай, — приглушённо ухмыляется. — Я забираю твои очки. — Что? Нет, мы же обсуждали. Они мои любимые. — Да. — Ну уж нет. Выбери другое, — начинает хлюпать носом. — Купишь новые. — Они в одном экземпляре! — Я знаю, — злобно смеюсь, — и теперь они мои. — Джейн! — То есть тебе очки дороже? — довольно улыбаюсь, потому что итак знаю, что ему и машину будет не жалко, просто выпендривается. — Чёрт, ладно, — тихо фыркает. — Отлично. Не забудь их привезти в Майами. — Все хорошо? — Нет, я всё ещё хочу тебя побить. — Устроим очередной спарринг? — наконец-то голос расслабляется. — И в этот раз тебе точно не будет пощады. — Жду не дождусь, — слышу как на заднем фоне появляются другие голоса, — здесь парни, я включаю громкую, иначе Лиам заберёт телефон, — тараторит так, что я половину не понимаю, ведь и без скорости слегка опьянённая голова соображает не лучшим образом. — Джейн! — выкрикивает Пейно, — то есть Найла трубку ты взяла, а своего самого любимого из нас, нет? Я понимаю, что тебе неприятно, я бы вообще плюнул на нас и даже бы не дослушал, но ведь ты в сто раз лучше... Не так ли, ребят? — все начинают хором положительно откликаться, а я вновь закатываю глаза, которые таким темпом вылетят за орбиту. — Подлизы. — И у меня так-то день рождения, так что ты не можешь долго игнорировать моё существование. — А у меня вообще ребёнок скоро родится, — добавляет Томмо, — и мне нельзя нервничать, у меня молоко пропадёт! — не сдерживаюсь и смеюсь на всю кухню. — Мир? — Лиам говорит громче остальных. — Мы больше так не будем... — Ладно, — отвечаю, выдержав длительную паузу. — То есть у них ты ничего не собираешься отжать? — Хоран возмущается. — Нет. — И почему же такие привилегии? — Потому что у одного скоро день рождения, а у второго — токсикоз. — А я в итоге остался без очков. — Зато с подругой. — И вот я думаю, стоило ли оно того, — задумчиво тянет. — Рано, Найлер. Рано, — ухмыляюсь, — вам слишком повезло, что я не обидчивая. — И не говори, — Томмо уже что-то жуёт, — лучшая из лучших. — Вы же знаете, что это меня бесит. — Ага, — разом отвечают и хихикают как маленькие школьники. — Но ведь мы ничего не можем сделать, если наша подруга сплошное очарование, — Лиам пленительно продолжает. — Ой, фу, а, — с отвращением бормочу, — всё, я пойду. — Хорошо, — теперь я вновь слышу только Найла, — ещё раз прости меня. — Слышь, не тол... — Пейн не успевает закончить. — Хочешь продолжить, звони со своего, — шипит в его сторону, а затем переключается на меня, — больше я не буду от тебя утаивать важные вещи. — Уж постарайся, — мягко говорю, — хорошо отыграли? — Ну... Мы старались. — Разделять рабочее и личное вы ещё не научились, да? — Научимся. — Ага, на перерыве. — Джейн, блин. Вот я так и знал, что пойдут подобные шуточки. — Терпите, — интересно, а почему Гарри не с ними? — что будете делать? — Посмотрим матч и ляжем спать. Ты? — Секрет, — Стейси не перестаёт пялиться, — мне нужно идти. Спокойной ночи всем, — по неясной причине более громко говорю. — Спокойной ночи, — отвечает блондин. — Пока, пока, Джейн! — звуки смешиваются, и я не отличаю их авторов. — Напишу. — Хорошо, — смотрю на экранное время и удивляюсь, что мы проболтали тринадцать минут, а Грин даже не пикнула, — всё, пока, — кладу трубку, прищурившись всматриваясь в её лицо, — уснула что ли? — Обсуждать мы это не будем? — с сожалением спрашивает. — Неа, — уверенно отпиваю красную полусладкую жидкость. Почему я не умею долго таить обиду на людей? Парней можно и нужно как следует проучить. Но в итоге я как обычно сдаюсь на следующий день, потому что не хочу тратить жизнь на бессмысленное молчание и разочарование. — Тогда рассказывай про стажировку, — откидывается на спинку стула и, взяв в руки банан, ждёт моего монолога.

***

Неделя прошла так быстро, что я даже не заметила, как наступил вечер последней рабочей летней пятницы. Сложив все личные вещи в нижний шкаф под ключ и подготовив место для моей замены на грядущие два месяца в виде Оливера, я посылаю кабинету воздушный поцелуй и, закрыв дверь, иду к ресепшену. — Не потеряй, — улыбчиво произношу и отдаю свой комплект ключей Нику. — Все вопросы тогда будут к Оливу, — он убирает их куда-то вглубь, — у меня для тебя кое-что есть, — продолжает копошиться, — не скажу, что буду скучать по заносчивой особе, но всё же, — мы оба смеёмся и Холл протягивает мне красную коробочку, обёрнутую чёрной толстой лентой, — обещай открыть в Нью-Йорке, — я уже держу её своими пальчиками, но он не выпускает, — Стоун! — Но... — Иначе не дам, — очень пошло произносит,что безусловно веселит. — Обещаю, — решительно, но неохотно. — Отлично, — Николас отпускает упаковку, — и ещё пообещай, что на протяжении двух месяцев, когда я буду здесь один одинёшенек, — грустно произносит, — ты ни разу не посмеешь мне позвонить и нарушить мой долгожданный покой, — грозно заявляет, а я, смеясь, ударяю его кулаком в грудь, — неужели я этого дождался, — продолжает свои колкости, — Слава Богу! — молится воображаемым небесам в закрытой клинике. — Ты ужасен, — убираю подаренную коробку в большую сумку с некоторыми сменными вещами, — спасибо. — Поблагодаришь позже, — странно мигает глазками, — всё, проваливай. А то ты в очередной раз опоздаешь, — он тянется ко мне и крепко обнимает, — учись хорошо, отдыхай и предохраняйся. — О, да, — хлопаю по спине, — не грусти тут. А если будешь, то... Не смей меня ввязывать в своё дерьмо! — он ухмыляется прилетевшей ответной реакции, — пока, — тяну его за щёчки и моментально выбегаю, поскольку он ненавидит, когда я так делаю. — Удачной дороги! — Удачных смен! — кричу в закрывающуюся стреляную дверь и бегу к машине, так как у меня есть только час до показа девочек, и мне нужно как можно быстрее привести себя в порядок.

***

— Святые угодники, я так переживаю! — пищит Джи, стоя напротив зеркала в огромнейшей гримерке переполненной моделями и стилистами, пока я сижу в её кресле и листаю ленту инстраграма. — Расслабься уже, — даже не замечаю её, угорая над очередным веселым роликом, — посмотри на Ханну. — Конечно, блин, — нервно топает, — сколько было у неё таких главных показов и у меня, — ловлю на себе угрожающий взгляд, — от тебя никакой поддержки! — Не ной, — усмехаюсь, блокирую телефон и кладу его в свой клатч, — прекрати наводить панику. — Я бы меньше переживала, если бы мама не сидела в первом ряду, — светловолосая закрывает глаза и делает глубокий вдох, а после медленно выдыхает, демонстративно опуская руки в такт воздуху. — Тогда смотри только на меня, — заигрывающие подмигиваю и встаю с кресла, поправляя свой чёрный пиджак в золотую полоску, надетый на голое тело так, что грудь довольно отчетливо выделяется. — Ты пришла в дом Prada в Versace, — ухмыляется, дергая мои плечики, — смело. — Тут все в разной одежде. — Нет, — делает паузу, а затем и яркий акцент на следующем слове, — там все в разной одежде, за кулисами, — она зачёсывает длинными пальчиками мои волосы назад, — а здесь, — указывает на комнату, — все в Prada. — Мне уйти? — язвлю, смотря на Ханну, флиртующую с каким-то парнем. — Так-то пора. Почти начало, — тянусь за нелепыми объятиями, не желая мять её одежду, — хвали меня. — Обязательно, — я и без лишних слов поняла, что нужно использовать как можно больше прилагательных во время разговора с Иоландой, когда Джи будет блистать по подиуму. — ДжиДжи! — слишком милый писк пронзает мой слух, — я тебя везде ищу, — нет желания поворачиваться в сторону адресата. Фу, Стоун, сколько ненависти к человеку, которого ты толком не знаешь. — Луиза сказала, чтобы после ты зашла к ней, — слащаво произносит, — привет, Дженни, — и после этой фразы мне приходится обернуться. — Привет, Кендалл. — Прекрасно выглядишь, — смотрит оценивающим взглядом снизу-вверх. — Знаю, — улыбаюсь и поворачиваюсь к подруге, — я пошла, удачи, — машу ручкой и, послав поцелуй, выхожу из яркой переполненной комнаты. Поднявшись в зал, где царит светский шум бурных обсуждений, я присаживаюсь к маме Джи, которая резко обрывает диалог со своим собеседником. — Здравствуйте. — Добрый вечер, дорогая, — она меня обнимает, — не могу дождаться начала. Ты уже видела её? — Да. — Уверена, она сейчас все губы искусает от нервов. — А тут я бы с вами поспорила, — по-доброму заявляю, — она довольно уверенно себя чувствует, — вру, смотря прямо в глаза. — Надеюсь, надеюсь, — она потирает коленки, — так рада, что с каждым разом она всё выше и выше. — И она определено этого заслуживает. — Да, — отрывисто выдыхает, — мои девочки так быстро выросли, что до сих пор не верится, — зал потихоньку рассаживается по выделенным местам, — как дела у твоей мамы? Они же сейчас в Праге? — Пока что да, — и без того тихая музыка обрывается, обращая внимание людей на то, что начало совсем скоро. — Мы созванивались недели две назад. У них там прекрасный дом. Все в стиле Мариетт, — мягко произносит имя моей мамы. — Папа долго настаивал на красном кирпиче, но мы, женщины, умеем настоять на своём, — издаю смешок, который мисс Хадид разделяет. — О, да, — делает один хлопок в ладоши, — я знаю, что Джи хотела сама тебе сказать, но думаю, что ничего страшного не произойдёт, если это сделаю я, — её предложение меня настораживает, — помнится, ты обещала заглянуть к нам перед отъездом в Нью-Йорк, — она строит хитрые глазки, — думаю, сегодня отличный повод это устроить. — Оу, — выдыхаю после её слов, поскольку ожидала нечто другое, — наверное я... — Отказы не принимаются, Дженни, — строго происходит. — Хорошо, — улыбаюсь, замечая впереди пару знакомых лиц и отвечая на их приветствие кивком, — раз уж обещала. — Отлично. Я как раз приготовила фирменного лосося. — Которого опять будем есть только я и вы? — сдерживаю весёлый настой в себе. — Да, девочки всё же на диете. Ещё бы. Несмотря на то, что она иногда перебарщивает с нормами питания, не разделяя мою медицинскую точку зрения, и слишком консервативного мнения, она безумно любит своих детей. Все их совместные фотографии в инстаграме сделаны действительно от души и передают настоящие семейные тёплые эмоции. К тому же, она воспитала детей в такой привязанной дружбе друг к другу, что многим родителям стоило бы взять у неё пару уроков, поэтому моё уважение к ней всегда будет выше всех неприятных и порой вырезанных из контекста моментов. У матери не получится научить детей быть любимыми и любить, если она не отдаст им всю себя, а Иоланда отдаёт. И я знаю, почему Джи сегодня переживает. В последнее время её мама практически не ходит на мероприятия девочек, потому что постоянно проводит время в больнице под бесконечными капельницами, мужественно борясь с болезнью Лайма. Белла упоминала, что новый лечебный курс закончится в сентябре, но раз она сегодня здесь, значит чувствует себя гораздо лучше. Однако спросить я об этом не могу, поскольку во-первых, мисс Хадид терпеть не может, когда я с ней обсуждаю больную тему, ведь она начинает видеть во мне не подругу девочек, а очередного надоедливого врача. И во-вторых, мне передала моя мама, что ей намного лучше после последних выписанных таблеток, несмотря на то, что она уже полгода не может без затруднений читать, писать и даже смотреть телевизор. — Ну всё, начинается, — её распирает улыбка, ведь Джи сегодня открывает показ, что безусловно очень важно в модельном бизнесе. И спустя пару минут на белый длинный подиум вступает каблук неповторимой девушки с твёрдым взглядом, обращенным куда-то вдаль, и я начинаю разделять лёгкую радость её мамы, полностью оголяя свои белоснежные зубы.

***

Показ длился около часа, не считая речей создателей и совместный проход. В ожидании девочек, я стою у белой стойки, общаясь с Барбарой, которая также пришла в Versace, что, конечно же, веселит нас. Она довольно близкая подруга Ханны, поэтому мы очень хорошо ладим. — У тебя хотя бы сумка из этой коллекции, — Палвин головой кивает в мою сторону, — меня Луиза вообще чуть не убила взглядом. Если эта та Луиза, о которой говорила Ханна все последние минуты до выступления и которая является автором сегодняшнего шоу, то я не удивлена. — Вот только я — гость, — иронично произношу, — а тебе ещё с этим жить. — К сожалению, да, — она переводит светлые глазки за мою спину, — неплохой выход, — выкрикивает приближающейся Кендалл. — Спасибо, — Дженнер прожигает меня взглядом, — я даже выкупила те брюки, которые идеально мне подошли, — стряхивает невидимые крошки с серебристой юбки. — Но всё же у Клэр был самый лучший образ, — уверено комментирует Барбара. — А мне больше понравился у ДжиДжи, — поджимаю губы и вспоминаю костюм Клэри, — хотя те туфли бесспорно были крышесносными. — Полностью согласна, — Кендалл достаёт вибрирующий телефон из маленькой сумочки, — да, Гарри, — довольно громко и приторно произносит имя, отходя в сторону. — Обожаю показ Prada... — Палвин начинает высказываться о произошедшем, а мне становится интересно, что Стайлсу нужно в такое время, ведь около двух часов назад он сказал, что уже лёг спать и не может говорить, — а ты как думаешь? — Спорный момент, не могу даже определиться, — выдаю клешивую вызубренную фразы на случай прослушанных предложений. Темноволосая вновь к нам возвращается с фразой, которая настолько нелепо звучит, что я не выдерживаю и издаю смешок. — Мне уже пора, а то мой парень переживает, что я поздно возвращаюсь домой. — Мы тебя не держим, — улыбаюсь, смотря в довольно красивые карие глаза, — хорошей дороги. Не потеряйся. «Джейн, прекрати быть змеей» , — выдаёт моё подсознание. — Пока-пока, — она обнимает нас и, поцеловав пальчики и помахав ими, вальяжно выходит из зала, как будто показ продолжается. — Красивое тело и глупая голова, — Палвин прекращает смотреть ей в след, — а вот и звёзды сегодняшнего шоу, — кивает в сторону Джи, открывающей показ, и Ханны, закрывающей его, — и как? — Шикарно! — Хадид хлопает в ладоши, — а Ханна опять спиздила тебе туфли, — обращается ко мне. — Тшш! — рычит рыжая, коварно ловя моё довольное выражение лица. — И как ты не палишься, — Барбариска несдержанно смеётся. — Всё, валим, а то вы как дикие кони, — она берет Барбару под руку, а Джи — меня, и мы дружно мчимся на свежий воздух, — а теперь начинайте нас расхваливать.

***

К семи вечера мы с Хадид подъезжаем на моей машине к дому, где нас давно ждут. — Не верится, что уже завтра я наконец-то улечу, — вылезает, громко хлопнув дверью. — Эй! Холодильник купи, — весьма злобно фыркаю и блокирую отлично припаркованный автомобиль. — Простите, простите, — паясничает и убегает вперёд, зная, что ещё слово, и я что-нибудь в неё кину. Зайдя внутрь, нас сразу же встречает Анвар, крепко сжимая сестру за талию. По нему не скажешь, что пятнадцатилетний мальчишка обладает такой силой и таким ростом. — Ты вышел из комнаты, — выдавливает звуки через сжатую грудную клетку. — Конечно, я же не мог пропустить лосося, — он бросает сестру на пол, словно она мешок с картошкой, и подходит ко мне, — давно не виделись ДиДжейн, — цокаю от приобретённой клички, которую он сам придумал в тот день, когда мы с Джи устроили одну из шумных тус в их доме, вызывая не самые лучшие отклики от соседей. В тот день были только эти троя и я, которая взяла на себя управление диджейским пультом, разнося громкие биты по окраине. — Привет, Анри, — тормошу тёмные густые волосы, когда он с лёгкостью обнимает меня за плечи. Его же кличка связана с тем, что он на спор с Беллой разрезал картину Анри Матисса, после чего получил таких люлей от отца, что месяц сидел дома под жутким надзором. И хоть идея была моя, эти двоя сами согласились играть именно на картину. — Мама уже на кухне, идём, — он складывает руки в карман и ведёт на в комнату, из которой веет вкусным ароматом, предварительно остановившись у ванны, ведь гигиена превыше всего.

***

— Ты и так каждое утро забираешь мой завтрак, — возмущается Белла. — Я же младший, мне можно. Да, мам? — Да, маменькин сынок, — меня смешит сарказм Иоланды, которая отвлекается от нашего с ней разговора на спор детей, — то есть ты после Майами снова сюда? — Нет, мой коллега заберёт часть багажа в Нью-Йорк, — доедаю последний кусочек ужина, — и я сразу отравляюсь туда. — Это тот самый Дилан? — она смотрит на Джи, которая кивает головой, — он довольно симпатичный. — Мам! — Вы сговорились что ли? Хватит мамкать, — более властно поизносит, — как будто Дженни не знает, что вы мне всё рассказываете. — Но ей может не нравится. — И она всегда выскажет своё мнение. В отличие от вас, мои любимые нытики, — весь вечер я забавляюсь их общению. Давно мы не проводили так время, что я даже соскучилась по семейству Хадид. — Большое спасибо, — вытираю ротик салфеткой. — Сейчас бы десертом шлифануть, — парень травит сестёр, — да, ДиДжейн? — И не говори, — ухмыляюсь серьёзным лицам девочек. — Никаких тортов в моём доме, — все начинают смеяться. — Тогда мы пойдём к Стоун, — Анри продолжает, — испечёшь мой любимый муссовый торт? — Я воообще-то тут! — Ой, — актёрски прикрывает рот и повторяет предыдущую фразу, но уже шёпотом. — Бессовестные, а. Издеваются над родной матерью, — она улыбается и встаёт из-за стола, — мне нужно прилечь, пока что оставляю вас. — Все хорошо? — спрашивает Белла, прекращающая пить сок. — Да, отдыхайте, — их мама выходит из комнаты, а я сразу же смотрю на Анвара. — Беги давай за заначкой, — его глаза загораются, и он пулей мчится на второй этаж за коробкой сладостей, — а вы чего приуныли? — Почему вы не берёте меня с собой? — Изабелла дует губки, — я тоже хочу. — Эта поездка для нас троих. Когда мы приедем, то обещаю тоже свозить тебя куда-нибудь, — ДжиДжи обнимает её за плечо и берет в руки телефон, — пойду проболтаю с Зейном. — А я тогда с... — Беллз резко останавливается и смотрит на меня. — Со мной, — закатываю глаза. — Эм... Окей, — старшая морщит нос и уходит. — Ну ты и балда, — подпираю руками подбородок, — и как тебя ещё не раскрыли, не представляю. Ты же палишься как дитё. — Обещаю сказать в ближайшее время, — очередная наивная фраза. — Если уж и решишься, то постарайся в этот день забыть о существовании моего имени. — Разумеется. — Отлично, — теперь и я достаю из кармана мобильник, — я на веранду. — Тоже собираешься звонить поклоннику? — Любопытство не лучшая черта, — показываю ей язык и направляюсь на улицу. Звонить я своему «поклоннику» не собираюсь, ведь он «занят и спит». Мне нужно решить другой куда более важный вопрос, а Стайлса я послушаю завтра, когда он сам наберёт и придумает, что бы такого мне сказать. Как раз и проверим, насколько он хорош в этом деле и стоит ли беспрекословно доверять его щенячьим глазкам.