***
После рабочей смены за мной заехал Лиам, и мы, заскочив сначала за мороженым, поехали к Луи, у которого все давно собрались. То настроение, с которым я приехала, мне ни за что не испортить, потому что сегодня был самый лучший рабочий день, наполненным бесконечным смехом с Ником и Диланом. А теперь я встречу своих ребят, по которым нельзя сказать, что не соскучилась. — Ваши дома больше, чем моё самолюбие, — я выхожу из машины под смех Пейна и внимательно всматриваюсь в трёхэтажное здание. Дом полностью из красного кирпича, с огромными окнами, стёкла которого от потолка до пола и с зеркальным отражением. Я не удивлюсь, если у него здесь есть футбольное поле, блин. — Пойдём, — Лиам закрывает машину и мой рот, — внутри куда интереснее. Мы проходим через охрану и двигаемся по длинной тропинке на его территории. Судя по благоуханию мини-сада, здесь постоянно ведётся работа по облагораживанию и озеленению каждого уголка земли. — Кстати, — Пейн быстро двигается вперёд, и я улавливаю приближающуюся громкую музыку, — следующую среду и четверг ты моя, ты же помнишь? — Теперь помню, — смеюсь, потому что когда мы это обсуждали, я была в кафе с Диланом, погружённая в рабочие планы, так что хорошо, что он напомнил, — надеюсь, ты не перепутал моё любимое вино. — Уже поздно, ящик куплен, поэтому придётся давиться тем, что есть, — мы лбам усмехается и заходим внутрь. Не ожидала увидеть здесь столько народу. Больше половины для меня незнакомцы, поэтому предчувствую, что перый час я буду только и говорить: «привет, я Дженни, приятно познакомиться». Не успела я об этом подумать, как к нам подходит невысокий парень и радостно вскрикивает. — Пейн! Три месяца тебя не видел, — они здороваются необычными фирменными жестами, — я Цукини, — смотрит на меня. — Цукини? — начинаю дико смеяться ни с того, ни с сего, — прости, — отмахиваюсь рукой, — я не могу остановиться, — и меня выносит. Как можно было назвать человека тыквой, напоминающей огурец? — Так, — хорошо, что они не злятся, а улыбаются, — не обращай внимание, она всегда такая. — Я Дженни, — слегка успокоившись протягиваю ему руку, — приятно познакомиться. — Взаимно, — мы обмениваемся ещё парой фраз, и я, увидев Луи, отхожу от них. — Привет, Томмо, — он меня не сразу замечает. — Оо, какие люди! — Луи крепко меня обнимает, — а вы долго, — глазами ищет Лиама, который остался со своим другом, — где были? — Ну мы... Знакомились с Цукини, — и меня снова плющит, отчего я облокачиваюсь на стенку, которая на моё везение оказалась рядом. — Что с ней? — к нам подходит Гарри. — Ей хорошо, — Луи отпивает свой напиток, — я бы даже сказал, что очень. В течение двух минут я угораю, как накуренная. Видимо, во мне накопилось столько энергии, что я взорвалась не в то время и не с той темы. — Ууу... — сквозь слёзы слышу голос Джи, — кого-то снова штырит. — Я в порядке, — смотря на ребят, которые вроде улыбаются от моего представления, даже Стайлс. Замечаю, что к нам подходит Лиам, один. — Джейн, ну ё маё, — он смеётся, — хорошо, что он не обидчивый. — Да я не специально, — кусаю губы, чтобы не продолжить. — А что случилось? — спрашивает Томмо. — Я познакомил её со своим другом, а она как давай ржать, — Стайлс издаёт глухой смешок и прикрывает рот рукой, как будто этого никто не заметил. — С Цукини? — спрашивает Гарри. — Блять, вы оба единственные, кого это так рассмешило при первой встрече с ним, — добавляет Пейн. — Потому что нельзя называть человека овощем, — парирует Стайлс. — Всем привет, — врывается Зейн, — рад за вас, — он каждому жмёт руку, — вам определённо нужен этот перерыв. — Не то слово, — грустно вздыхает Луи. — Джейн, что будешь? — спрашивает меня Лиам. — Пока что ничего, — завязываю волосы в хвост, а то становится душно. К нам подходят несколько других ребят, с которыми я знакомлюсь по стандартной схеме, и на протяжении следующих двух часов мы ведём далеко не светские беседы.***
POV Гарри Так как сегодня я весь вечер пью один и тот же стакан виски, мне не совсем весело, как хотелось бы. Ухожу от Бредди с Николь, с которыми провёл последние несколько минут, сажусь за барную стойку, выбранную по моему вкусу, и смотрю вперёд, где танцуют все наши знакомые, которые пришли поздравить нас с окончанием половины тура. Но если быть честным, то я гляжу лишь на одного человека весь этот вечер. Она единственная, из всех моих знакомых, которая может настолько отрываться в трезвом виде. — Ты пялишься, — ко мне подсаживается Джефф. — Я знаю, — фыркаю и допиваю остатки до дна. — И как дела? — Лучше и быть не может. — Я имею в виду у вас. — Нет никаких нас, — всё ещё не отрываю взгляда от того, как она красиво двигается рядом с ДжиДжи. — Так может стоит это исправить? — Азофф, отвали, ради Бога, — закрываю глаза и качаю головой. То мне не нравится, как меня от неё наглым образом отлучают, как Лиам. То мне не нравится, что наоборот, сталкивают. Если бы я не написал ей то сообщение, то мог бы танцевать рядом. Но нет, я ведь полный кретин, который ревнует девушку, притом даже не свою. — Хазз, у тебя есть яйца или нет? — я издаю странный хмык, — подойди к ней. — Я не пойду, — слишком короткие шорты. Она приседает, и её задница слегка оголяется. — Тогда прекрати прожигать в ней дырку. — Ага, — на автомате выдаю, потому что совсем его не слушаю. Мне хочется подойти к ней, но я не могу. — Что тебя останавливает? — Ничего, — её резинка вылетает в сторону от слишком бурных движений, и волосы падают на плечи. Что в ней такого? Она обычна девушка, слегка двинутая, странная, рискованная. Она смеётся из-за какой-нибудь ерунды. Она может на спор съесть таракана, забраться на небоскрёб без страховки или спрыгнуть с парашютом. Она эмоциональная, она не знает мер и границ. Она настолько безумна, что не знаю, хватает ли у кого-нибудь сил её выдерживать. Она может сделать абсолютно всё, что захочет, и при этом не будет стесняться или стыдиться своих желаний. Так почему я тоже не могу сделать то, что хочу? — Гарольд, — Джефф сейчас хочет начать цитировать мне Ницше, но я не даю ему такую возможность. — Отстань, мам, — встаю и иду к ней. Секунды наполнены вечностью. Сколько ещё раз меня нужно отшить, чтобы я окончательно понял? — Джейн, выйдем? — она не сразу меня замечает из-за громкой музыки. — Нет, конечно, — изображает надменное лицо и поворачивается обратно к подруге. — ДжиДжи, можно я заберу её на пару минут? — Хадид останавливается и смотрит то на меня, то на Джейн. — Эм... Ну, — такое чувство, что если она скажет что-то не то, Стоун её убьёт прям на месте. — Нет, — ещё раз повторяет блондинка. — Хорошо, — я беру её за руку и насильно тяну в более тихий и укромный уголок. — Стайлс! — она пытается перекричать музыку, — отпусти меня! Я останавливаюсь и хватаю вторую руку, крепко сжимая в своих больших ладонях. Надеюсь, она не заметит, что они слегка дрожат. — Прости меня, — я пытаюсь говорить более менее ровно, — для начала за то, что мне пришлось заставить тебя выслушать мои извинения. — Я не хо... — Джейн, Гарри, — к нам подходит Пейн. Я ставлю двести баксов, что он специально подошёл, — всё хорошо? — Да, — отвечаю я, продолжая удерживать руки девушки. — Джейн? — Не хочешь со мной потанцевать? — предлагает Стоун, и Лиам сразу понимает, что я навязываю ей своё общество. — Да, конечно, — она выдёргивает свои миниатюрные ручки и уходит обратно к кучке танцующих людей. — Стайлс, вот теперь я тебя предупреждаю, — он кулаком сжимает мне ворот рубашки, — если я узнаю, что ты портишь ей жизнь, то ты знаешь, что будет. — Пейн, я сам соображу, — откидываю его руку и ухожу на второй этаж. Я прекрасно понимаю, что он имеет в виду, и я бы сделал абсолютно то же самое, если бы знал всю ту информацию, которую знает он. Поэтому вроде бы злюсь, а вроде бы нет. У всех парней, включая Зейна, в домах есть отдельные комнаты для каждого из группы. Мы изначально так запланировали, поэтому поднимаюсь в свою спальню и закрываю дверь. Мда, попытка номер два не удалась. Неужели я настолько ей безразличен? Этого просто не может быть. Так, нужно разобрать всё по-порядку. Беру бутылку воды с тумбочки, отпиваю чуть ли не до дна и собираюсь с мыслями. Начнём с того, что мы познакомились на раздражающей почве и последующее время вели себя как кошка с собакой. Но это было настолько элегантно и сексуально, что вместо того, чтобы ненавидеть общие встречи, мы тактильно привлекли друг друга. Она сама дала мне зелёный свет, и если бы я ей не понравился, хотя бы чисто на платоническом уровне, она бы не переспала со мной первая. Да, на кухне у Зейна я сам её поцеловал, но это было на эмоциональном порыве, и в связи с тем, что она меня дико возбудила, как красивая девушка с прекрасными формами. Но то, что случилось позже, уже нечто другое. Она всегда оставалась со мной, когда видела, что я не мог уснуть. Даже в тот день с китайской едой, она всё равно не ушла, когда я был увлечён не ею, а сериалом, а потом и вовсе испортил все намёками о предстоящем сексе. А тот момент в туалете? Она злобно влепила пощёчину, а потом же сама обработала рану на губе. А те разы, которые мы вместе засыпали? Она всегда позволяла себя обнимать, а я только так и засыпал. И сейчас бы я многое отдал за такое объятие. А тот момент, когда она сидела на своей кухне в чересчур коротеньких шортиках и страстно целовала меня, а у меня даже не было желания её трахнуть, а лишь наслаждаться каждым движением наших губ. Или когда она всё равно пустила меня к себе после того, как я сбежал от неё утром, и не просто впустила, а снова позволила себя коснуться. Если бы всё было ради секса, то это абсурд, потому что его априори не могло быть в те красные дни календаря... А когда мы были с Джеффом в баре? Она так ярко светилась от каждого звучания моего голоса. Намного ярче, чем все разы, что я видел. Если не учитывать то время из парка аттракционов на Коачелле. Между нами столько всего произошло, что нельзя назвать это обычными встречами. Травка, нескончаемые поцелуи, постоянные манящие гляделки, переписки с косвенными намёками и интимными фотками, её слегка фальшивый голос и игра на гитаре под текст песни, который мы дописали вместе, или бумажные записки, наполненные стольким вожделением, что не передать словами, пляж, о котором я помню только вкус её губ и необычайно смешную реакцию на медуз. А те танцы на берегу с Зеддом, чёрт бы его побрал, когда она явно адресовала каждое непонятное слово и каждое соблазняющее движение только мне, или фото в Инстаграме, подписи которых были адресованы опять же мне и никому больше, и даже тот грёбанный случай с парнем в отеле, которого я чуть не убил. Хорошо. Если это всё — мой выдуманный бред, то что насчёт того, что она приехала ко мне в Сан-Франциско через час, как получила билеты? Когда она подняла мне настроение, когда заставила выложиться на сцене, награждая собой, или когда она восхитительно кончала с моим именем на губах, а потом так сладко целовала и не хотела останавливаться. И теперь самое главное. Неужели когда я заставил её испытывать неловкость и потерять контроль над своими действиями, что она ушла босая из своего же номера, доказывая, что я ей нравлюсь лишь на семь процентов, при этом незаметно целуя меня в шею и глубоко вдыхая запах моего парфюма, — это все мои фантазии? И когда она всё же призналась, что хотела видеть меня за дверью в тот момент, когда к ней ночью неожиданно кто-то пришёл во время очередной нашей переписки, пока я был в туре. У меня столько насыщенных событий за три месяца не было ни с кем и за целый год. Я же не больной всё это сочинить? Она сама заигралась и боится признаться, что всё стало куда серьёзнее. Блять, эти воспоминания доказали не то, что она что-то испытывает ко мне, а то, что она мне нравится. Со своим скверным характером, но нравится. И я не могу поверить, что я ей безразличен, потому что иначе она бы давно перестала уделять мне столько времени, а общалась бы на отвали, как сейчас. Чёрт. Я реально полный кретин.***
POV Дженни Несмотря на то, что уже два часа ночи, я ощущаю только нескончаемый прилив сил, что не скажешь об одном из виновников этой сходки. Весь вечер Луи вёл себя отстранённо от всех. Он улыбался лишь раз, когда я пришла и смеялась от имени Цукини. Всё оставшееся время он пил и грустил. К тому же Найл сказал, что он такой на протяжении второй недели, что явно заставляет задуматься не о лучшем моменте его жизни. Замечаю, как Томмо поднимается на второй этаж и следую за ним. Он медленно проходит по длинному коридору и поднимается на чердак. Думаю, стоит ли идти за ним. Я не совсем ему близка, однако один раз он уже мне открылся, так может и сейчас ему нужен человек, который его просто выслушает? Оставляю бокал с шампанским, единственный, который я сегодня выпила, на тумбочке и поднимаюсь по лестнице на крышу. Осторожно и без лишнего шума открываю дверь и вижу очень уютную маленькую открытую площадку, огороженную серыми перилами. На улице глухая ночь, и я не спеша подхожу к нему и облокачиваюсь на железные балки, принимая его позу. — Привет, — печально выдыхает и допытывает до дна свой стакан. — Привет, — чуть слышно повторяю. Нет никого значения в слове «привет». Оно здесь как скрепляющий фактор, благодаря которому человек говорит «хей, я рад, что ты здесь, и я хочу поговорить». — У тебя безумно красивый дом, — я смотрю вниз, где расположена небольшая посадка с фруктами, — так уютно. — Спасибо, — он ставит бокал на пол, потому что здесь нет никакой мебели или других посторонних вещей. — У тебя всё хорошо? — один из глупых вопросов, которые все должны задавать, чтобы приблизиться к истине. Никто никогда в таком состоянии не скажет: «да, все круто, чего это я?» — Ты же помнишь, что из меня самая лучшая подушка на свете? — немного улыбаюсь и двигаюсь ближе, показывая, что я не чужой человек и мне можно доверять. — Да, — ох, никогда не слышала настолько поникшего голоса от человека, переполненного жизненной силой, — я в полной заднице, Джейн. — Всегда есть выход, просто пока ты его не нашёл. Это из-за Эль? — Уж лучше бы из-за неё, чем всё это... — он хмурится и качает головой, — блять, у меня случилось такое, что я даже не думаю, что можно что-то изменить.