Воспоминания

План побега был относительно прост. Все, что было нужно, — это помощь его товарищей по команде, одного нетерпеливого государственного служащего, обученного австралийского келпи и беззаботность, которая окутала всю нацию перед Рождеством. Серхио проснулся без будильника и спустился вниз, где его уже ждал Рио с аппаратурой в руках. Все остальные были заняты выполнением своих задач для идеальности плана. Каждый шаг побега был отрепетирован настолько, что все действия Серхио уже выполнялись на автомате. Это было хорошо. Здесь не было места для мыслей о Ракель. Серхио положил ногу на табурет, и Рио принялся работать с браслетом на лодыжке. В то же самое время в Мадриде человек по имени Хуан Кармона должен был покинуть свой пост за 42 минуты, чтобы отправиться в путь до того, как наступит Рождественская лихорадка. Он рассказал об этом плане своей девушке в одном из мессенджеров, который было очень легко взломать. В течение ровно 42 минут браслет Серхио не отображался бы на датчиках. Это было их время. Бедный Кармона, который был так уверен, что Серхио проведет Рождество в своей постели, как и все предыдущие годы. После этого он будет уволен с таким позором, что даже его внукам будет трудно найти себе работу. Но всё будет хорошо. Возможно, Серхио пошлёт ему небольшой подарок в знак благодарности: 10 000 евро должны покрыть Рождество его мечты. Браслет на лодыжке с щелчком открылся, и Рио передал его Токио, у которой уже был готов маленький рюкзак. Она засунула устройство внутрь и ушла, точно по плану. После этого Рио вопросительно поднял бровь. — Ракель? -Не приедет, — коротко ответил Маркина. Рио обменялся взглядом с Найроби, которая недовольно нахмурилась. Серхио проигнорировал их и быстро повернулся к Осло и Хельсинки. — Вы готовы? Мужчины кивнули и передали Серхио его одежду. Сегодня ему понадобиться много тёплой одежды, чтобы пройти через всё. Моника, Денвер, Москва и дети уже уехали. Они проедут через горный перевал Коль де Пуртале, ближайший пункт пересечения границы с Францией, и остановятся у пограничного поста. Во время рождественских праздников там дежурил только один человек, пожилой сеньор Менендес, который проводил своё время, в основном заполняя кроссворды за неимением других занятий. Вряд ли кто-то пользовался этим постом зимой, и мужчина был доволен тем, что он будет работать, только если опасный преступник решит сбежать. Но даже тогда ему нужно будет просто сделать один телефонный звонок и спокойно сидеть на месте, пока патруль об этом позаботиться. В это Рождество он не справится с этой единственной задачей. Ровно в полдень Денвер и его семья должны были приехать и предъявить мужчине фальшивые документы, которые сделала Найроби. Денвер должен был спросить дорогу, после чего завести долгий разговор, который бы дошёл до просмотра фотографий внуков, о которых они много говорили бы. Тем временем Токио пересечёт границу со своим горным велосипедом, который Менендес заметил бы, если бы не увлёкся беседой. Она доберётся до маленького горного городка Кашет, где найдёт ферму, принадлежащую одному из их сообщников по преступлению. Сеньора Галеас поможет ей спрятать велосипед внутри фальшивой стены. Затем они привязывали маленький рюкзак к спине келпи, о которой заботилась Галеас. Верный пёсик был обучен бегать марафоны, и сегодня ему предстояло пробежать один из них к западному побережью Франции. После того, как собака была выпущена, коллега Кармона, наконец, заметит, что браслет был выключен. После того, как им удастся снова включить его, браслет будет показывать, что он приближается к Байонну, где они сделают вывод, что у Серхио есть корабль, ожидающий его. Именно туда будет направлен пограничный патруль и каждый полицейский в этом районе. Конечно, они не знали, что Серхио не будет пересекать границу в этом месте, и что он будет ехать в совершенно другом направлении с Хельсинки и Осло в качестве телохранителей. Пройти через эти горы в такой холод было не похоже ни на что, но он был готов. В конце концов, он готовился к этому много лет. Он взглянул на часы. Если всё пройдёт хорошо, он сядет в самолет, и утечка информации начнётся ровно через три часа. — Счастливого Рождества, — пробормотал он себе под нос и сделал первый шаг по каменистой местности. ________________________________________ Тем временем Ракель яростно собирала свои вещи, а Паула смотрела на нее, поджав губы и недовольно нахмурившись. — Я думала, мы проведем здесь Рождество, — проворчала девочка. — Планы изменились, — вздохнула Ракель, отчаянно пытаясь застегнуть молнию на чемодане. — Цинци, его семья и другие взрослые должны уехать. А без них, в любом случае, здесь будет скучно. В городе нам будет гораздо веселее. «И она скорее уедет сама, чем позволит приспешникам Серхио сопровождать её» — подумала женщина. — А папе тоже пришлось уехать? Услышав, как дочь назвала его, Ракель скрутило, словно кто-то ударил её по ребрам. Мурильо проглотила комок в горле и опустила плечи. — Папа… у папы своя жизнь и свои планы. Но это не значит, что он перестанет заботится о тебе. Вместо ответа Паула подошла к ней и слегка обняла. — Не грусти, мама. Мне жаль, что у вас ничего не вышло. Ракель недоверчиво покачала головой. Боже, Паула провела слишком много времени, наблюдая за романтическими драмами. — Все… все в порядке. Просто иди, собирай свою сумку, а я вынесу мусор. Паула бросилась прочь, а Ракель схватила мусорный мешок. Он казался легким, а всё потому что он был практически не заполнен. После того как они с Серхио стали ближе, то практически всё время они проводили в его коттедже, поэтому мешок им не особо понадобился. И снова что-то напомнило ей о нем. Она стиснула зубы, сжала мешок в руке и вышла из комнаты. Когда она открыла дверь, на коврике перед дверью ее встретила стопка черных папок. Ракель застыла. Мешок для мусора тут же был забыт, и вместо этого она стала изучать бумаги. Это было невозможно, но они выглядели как копии тех документов, которые Серхио собирался слить. Она посмотрела на имена на обложках. Там были Анхель, Суарес и другие люди, которых она знала. В самом низу стопки лежала папка с ее именем. У нее перехватило дыхание. Возможно, его сердце не было достаточно холодным, чтобы отказать ей в чтении собственной папки, в конце концов. Она почувствовала теплую вспышку от осознания того, что даже в разгар осуществления своего плана, он все еще сумел найти время, чтобы доставить их ей. Она быстро подавила его. Дать ей знать, что он нашёл на неё и её коллег, — это самое меньшее, что он мог сделать. Она вернулась в дом и разложила папки на кухонном столе. Она начала просматривать их одну за другой. Чем больше она читала, тем больше усыхала ее вера в человечество. Анхель Рубио: вождение в нетрезвом виде, сексуальные домогательства и злоупотребление своим положением. Суарес: все, что угодно, от чрезмерного насилия до взяточничества и уничтожения улик. Она даже не могла бегло просмотреть все, что было в папке своего начальника. Поморщившись, она захлопнула её. Одно было ясно: она действительно ничего не знала о людях, с которыми работала. Где-то в глубине ее сознания крутилась мысль, что, возможно, Серхио был прав. Возможно, они были не лучше их. Ракель усмехнулась про себя. Что он пытался этим сделать? Преподать ей последний урок? Она была так возмущена этой мыслью, что собиралась бросить последнюю папку, свою собственную, в огонь. Ей не нужно было видеть, что Серхио удалось узнать о ней. Она знала, что натворила. Скорее всего, она столкнется с описанием каждой ошибки, которую совершила во время расследования ограбления Королевского монетного двора, и у нее не будет ни малейшего желания вновь пережить эти воспоминания. Но тут в ней зашевелилась более рациональная часть. Она должна была посмотреть, хотя бы для того, чтобы подготовиться к тому, что должно было произойти. Ей нужно было придумать, что сказать всем этим репортерам, которые, несомненно, постучатся в ее дверь. Поэтому она открыла папку. Внутри был только один чистый лист. Она удивленно заморгала. Ракель перевернула бумагу. На другой стороне тоже ничего не было. Она схватила папку, перевернула ее вверх ногами и начала трясти в тщетной надежде, что из нее хоть что-нибудь выпадет. Что-нибудь. Этого просто не может быть. Должна же быть хоть одна строчка о Королевском монетном дворе, если не больше. Серхио сказал, что никто не выйдет оттуда безнаказанным. Так что же это значит? В конце концов, небольшой клочок бумаги упал перед ней. Он был засунут в лацкан папки с такой тщательностью, что казалось, человек, спрятавший его, почти не хотел, чтобы его нашли. Ракель тут же схватила его и начала читать. Я услышал тебя, Ракель. Хорошие люди, которые сделали только одну ошибку в своей жизни, не были включены в план. Я уничтожил их папку. Ты — одна из них. Твоей единственной ошибкой было влюбиться в меня, и я хочу освободить тебя от этого. Вот почему я оставляю тебе этот чистый лист. Знай, что когда я буду думать о тебе в будущем, я не буду вспоминать ничего другого, кроме тех прекрасных дней, которые я провел с тобой и нашей дочерью, величайший подарок, который ты когда-либо могла мне сделать. То, что я даю вам взамен-это ваша свобода. Ты, должно быть, думаешь прямо сейчас, что я тоже получу свободу после того, как план будет выполнен сегодня, и я буду далеко от вас. Но это не так. В тюрьме я понял, что сначала перестану дышать, а потом уже перестану любить тебя. Этот крест я буду нести с удовольствием. Зная тебя, это того стоит. С уважением, Серхио Она перечитывала записку снова и снова, пока та не врезалась ей в сердце. Наконец бумага выпала из ее дрожащих рук. После нескольких минут сидения неподвижно и просто глядя перед собой, Ракель резко поднялась. Она знала, что ей нужно было сделать.