Воспоминания

Рука Серхио тут же выскользнула из её ладони, как только он понял кто перед ним. Ни один из них не произносил ни слова, казалось уже целую вечность. Ракель была слишком ошеломлена, даже для того, чтобы дышать. Её сердце перестало биться, когда она увидела его. Это был он. Это действительно был он. У него были те же самые карие глаза, те же волнистые волосы, которые она так любила перебирать пальцами, те же очки, сидящие на кончике его носа. Всё, что было новым — это несколько серебряных прядей в его волосах и взгляд. Она не помнила, чтобы он хоть когда-нибудь так смотрел на неё. В его глазах было недоверие и шок, но также что-то ещё, что она никак не могла определить. Он был такой, будто… Затем выражение его лица изменилось, и теперь стало всё понятно. Он смотрел на неё с леденящей душу холодностью. Это заставило её сердце сжаться. Не то, чтобы она ждала какой-то другой реакции. — Что… что ты здесь делаешь? — наконец тяжело вымолвил он. — Что ты здесь делаешь? — возразила она. Реальность обрушилась на неё, как только она услышала его. Вот он стоит здесь перед ней и смотрит, как будто она была каким-то злым духом. Это означало, что он уже не в тюрьме, в которой должен был находиться около 70 лет, которые явно заслуживал. И правда, какого чёрта он здесь делает? И тут страх пронзил её сердце. Она была наедине с преступником, которого сдала и отправила в тюрьму, но который теперь каким-то странный образом стоит перед ней и держит винтовку. Ракель сделала пару шагов назад. Сейчас даже волки казались ей более привлекательными, чем встреча с Серхио Маркина. Его глаза сузились, когда он заметил, что Мурильо отступила. — Ради всего святого! Я не собираюсь причинять тебе боль. Неужели ты не веришь мне? На кончике её языка вертелось множество неприятных мыслей о том, как он ранил её тогда, но Ракель не решилась сказать об этом. Ничего нельзя было решить, просто раздражая его. Вместо слов она просто обхватила себя руками и уставилась на свои ноги. Её щёки горели нестерпимым жаром, и последнее чего она бы хотела, так это чтобы Серхио видел, как его присутствие влияет на неё. — Это ты меня разыскивала? — спросил он обвиняющим тоном. — Ты решила добить меня? Ты узнала, что это единственное место, где я смог купить дом? Ракель указала на елку, лежащую на снегу. — На что это, по-твоему, похоже? Я рубила рождественскую ель. Я вообще-то здесь в отпуске со своей семьей, а не на какой-то безумной миссии, чтобы выследить тебя. При слове «семья» его взгляд метнулся к её левой руке, но к несчастью для него, рука была затянута в перчатку. Движение его глаз было молниеносным, и уже через секунду он уже вновь смотрел Ракель в глаза, но она всё же смогла поймать его. Взволнованная, она засунула руки в карманы. Он энергично затряс головой, как будто хотел от чего-то избавиться. — Не важно, почему ты здесь. Важно, чтобы ты держалась от меня как можно дальше. Я тебя предупредил. Держись от меня подальше. Для тебя и твоей дочери… для твоей семьи будет лучше уехать. Ракель скрестила руки на груди и возмущённо ответила: — Если тебя так беспокоит моё присутствие, почему бы тебе самому не уехать? Одним резким движением Серхио закатал штанину. Затем он указал на тяжёлый браслет, что был закреплён на его лодыжке. — Я не могу отойти ни на один сантиметр от периметра этой горы, не потревожив каждого полицейского в радиусе 50 километров. Как бы мне хотелось уехать от сюда. Но увы, это не возможно. Теперь это моя жизнь. Благодаря тебе. Эти слова не нужно было произносить вслух. В любом случае, они висели в воздухе. Слова непростительной правды, которую они не могли стереть из своей жизни. Последовавшее за этим молчание было настолько неловким, что Ракель на мгновение решила оставить дерево и бежать куда глаза глядят. Но она делала это не для себя, а для Паулы. Она не могла позволить своими эгоистичными решениями испортить дочери праздник. — Не волнуйся, этого больше не повторится. Ты последний человек, которого я хотела бы видеть. — Сказала она, направляясь к дереву. — Я могу сказать тоже самое, — тихо ответил Серхио, глядя ей вслед. Она обхватила руками ствол дерева и попыталась приподнять его. Но оно даже не шелохнулось. Может быть, ей всё-таки следовало выбрать елку поменьше? Такую маленькую, что она могла бы просто схватить её и убежать, подумала она. Её лицо горело, когда она изо всех сил пыталась приподнять её. Мурильо почувствовала, как он появился сзади неё. Без промедления он обхватил ствол одной рукой, а другой забрал у неё ветки, за которые она пыталась удержать дерево. И когда Маркина забирал ветки, его рука коснулась её руки, как только он сделал это, лёгкий вздох сорвался с её губ. Его прикосновение жгло её, словно раскалённый уголь. Она с дрожью смотрела, как Серхио одним рывком поднял елку и с грохотом опустил её на санки. Он прочно закрепил дерево веревкой, которую Ракель принесла с собой, выпрямился и посмотрел на женщину. — Спасибо, — пробормотала она, не зная, что ещё сказать. — Не уходи больше так далеко от дороги одна. В этих горах водятся волки. Не очень много, но всё же, не будь дурой. Сказав это, он закинул винтовку на плечо и пошёл прочь, сжимая и разжимая кулаки от напряжения. Он даже не оглянулся назад. Ракель молча смотрела ему вслед, её сердце билось так сильно, что казалось ещё чуть-чуть, и оно просто выскочит из груди. ________________________________________ Минут через десять она вернулась в коттедж. Паула уже проснулась и сонно накладывала себе в тарелку хлопья. — У меня для тебя сюрприз, — устало сказала Ракель и жестом позвала её выйти наружу. Паула подбежала к двери в ту же секунду, как только она увидела дерево, закричала и начала подпрыгивать от счастья. Вдвоём они внесли ёлку внутрь и поставили её на подставку в гостиной. — Это будет самое лучшее Рождество в нашей жизни, — рассмеялась девочка, снова и снова, бегая вокруг ёлки, будто не могла поверить в её существование. Ракель, которая рухнула на диван сразу же, почувствовала, как эмоции внутри неё практически душат последние надежды на самое лучшее Рождество.