Шесть мгновений жизни Гакупо

— Какой ужас… — уже в который раз за день говорит юноша. Из зеркала, на него смотрит женщина, хищно улыбаясь, сверкая кроваво-красными глазами. Гакупо бездействовал, чем его вообще должна тронуть эта картина. Возможно, он сделал этой женщине очень больно, раз она с таким раздражением скребёт стекло. Но женщина стоит по ту сторону, вряд ли она что-то сделает. Она всего лишь пустышка, в сравнении с его девушкой. Его родной, что уже ожидает его на соседнем футоне*. Ухмыльнувшись злобной женщине, Гакупо направился в дальнюю сторону комнаты, к своему спальному месту. Его ненаглядная уже спала, как и всегда, мертвенно-бледная, в одной позе. Как же она прекрасна! Она воплощение всех его эстетических вкусов, идеал! Но что-то в его душе было неспокойно. Нечто прекрасное, рядом с ним… низменным и живым человеком. От этого в сердце, вспорхнув бабочкой, рождалась ненависть. Гакупо мечтал бы сравнять их, чтобы жить счастливо, но он не мог повредить что-то настолько совершенное. Он любил и ненавидел, даже не зная её имени. Не было возможности спросить, а теперь уже никогда не будет. Юношу это не печалило, нет, скорее наоборот, он был рад дать ей новое имя. Это сблизит их, он был уверен, что так она будет всецело принадлежать ему! Гакупо назвал её Эри**, это имя прекрасно её описывало. Камуи счастлив, его любовь тоже. Пусть все эти завистники наконец разойдутся. Пусть Камуи и не видел их в свете дня, но ночью они являли свой лик. У окна, десятки лиц смотрели на юношу. Они настолько хотели помешать счастью Гакупо, затравить его ужасающими взглядами, что вставали друг на друга, порождая одно цельное полотно лиц. Старики, дети, женщины и мужчины имели одно выражение — злобу и ненависть. Поджав челюсть, обнажая зубы и щуря глаза, они смотрели прямо на Гакупо. Юноша задавался вопросом, почему они так злятся на него? Они завидуют? Его семья чем-то обидела их? Он сам чем-то обидел их? Или кто-то пустил про него отвратительные слухи? Даже, если Камуи перевернётся на другой бок, то увидит множество лиц на сёдзи***, всё такие же недовольные и грозные, словно они готовы разорвать Гакупо прямо сейчас, но такие стенки сильнее любой каменной. Куда бы юноша ни шёл, его всегда сопровождали лица, мертвенно-бледные и злые. Гакупо не был напуган, он просто волновался за Эри. Не пугают ли её эти лица? Спит ли она хорошо ночью? Не мучают ли кошмары? Временами, Камуи даже выходил на улицы, дабы разогнать толпу, но никого и не было. За сёдзи было так же пусто. Со временем, Гакупо начало это забавлять. В своей голове он представлял нелепые и несуразные картинки, с этими лицами, тихо хихикал и шептал шуточки на ушко своей любимой. Она не смеялась, она спала, юноша тоже засыпал потом. Со временем, Гакупо решился на эксперименты, хоть и не смелые. У портних, шьющих кимоно****, были специальные чернила для разметки, которые исчезали со временем. Камуи очень дорого их купил, но был доволен, он ничуть не хотел пачкать свой любимый дом. Стоило только солнцу сесть, как юноша кинулся к сёдзи и начал обводить лица. Одно за другим, из стены вырастали рельефы, лица тянулись из стен, раскрывая рты, словно крича что-то. Гакупо был уверен, стоит ему нарисовать им руки, как люди сразу же потянуться к нему. Но нет, он не сделает этого. Взяв его, они возьмут и Эри, юноша не может допустить этого! Довольный своей работой, Камуи сидел на футоне, глядя на зашедшиеся в немом крике лица. Утром и следа чернил не было, сёдзи было девственно-чистым. Юноша не жалел о покупке, разнообразившей его жизнь. Так он думал, но увы и ах, лица не приходили больше. Гакупо ждал их, сидел, оглядываясь на окна и стены до рассвета. Но никто больше не пришёл. Никогда… *** Сон Камуи был потревожен, но не кем-то новым, а женщиной. Точной копией его Эри, сидящей по ту сторону зеркала. Он выглядела печально, в карих глазах, как лёгкие волночки у озера, плескалась боль. Это было не что-то масштабное, а скорее личное. Словно бы, Гакупо ей был чем-то обязан, но упорно этого избегал. Каждую ночь, двойник царапал зеркало, бил по нему, а затем обессиленно сползал на пол. Женщина держалась за голову, раскачиваясь из стороны в сторону. Подобное лишь забавляло Камуи. Кем бы она не была, она не может так нагло походить на Эри. Гакупо наслаждался шоу, даже поднимал свою возлюбленную, чтобы посмотреть. Она не говорила ничего, но юноше это было и не нужно, сердце чувствовало всё и говорило устами Эри. В этот раз он снова приподнял свою ненаглядную, дабы показать ей, как её копия пытается сбежать. Камуи жил ради этих ночей, в которые он проводил время с любимой, в компании весёлых странностей. Это было лучом света в однообразности дней. Когда дела набирали неожиданные обороты — он был счастлив, ведь это вкус риска, адреналина. Когда сердце билось быстрее, а разум говорил — «Ты жив». Гакупо ненавидел и любил это чувство. Чувствовать жизнь внутри себя отвратительно, куда заманчивей отправиться в объятья смерти, забывшись сладким сном где-то в потёмках. Но это чувство, было таким приятным и манящим, как краткое и быстрое удовольствие, как похоть, высвобождение. Камуи не мог отказать себе в этом, но очень себя винил. Сегодняшний день принял неожиданные обороты, Эри вдруг проснулась и вытянула руку, словно пыталась достать звезду. Гакупо громко рассмеялся, он ждал этого, её пробуждения. Он ждал этого долгие недели, не бросая её. Много кто бросил юношу, не верил в него, подверг критике, но он верил, что его Эри вернётся. С того момента, как он увидел труп, никак не мог смириться с этим, влюбился без памяти и забрал к себе, ожидая пробуждения дни напролёт. И вот, его Эри здесь, тянется к такому же прекрасному, как и она сама. Счастливая улыбка застлала лицо юноши, из глаз хлынули слёзы, сверкнувшие в темноте. Даже мерзкий и царапающий звук со стороны зеркала не мог нарушить момент. Эри тянула руку вверх, а затем, прохрипев что-то невнятное, вновь провалилась в сон. А сон ли? Может смерть. Камуи оглянулся на зеркало, мерзкий двойник был в объятиях Шинигами*****. Нет… Нет! Этого не может быть! Гакупо не может просто отпустить её, отдать её смерти. Резко встав, юноша побежал прямо к зеркалу, разбив то на множество кусков. Множество двойников, объятые смертью, теперь валялись на полу. Все они дерзко смотрели на Гакупо. Тот зарыдал, стоя на коленях, он порезался… *** — Как-то дорого. — протянул Гакупо, разглядывая цветы. — Собираетесь покупать или как? — Да, дайте четыре******. — Простите, у меня не получится дать Вам четыре примулы*. — Хорошо, тогда дайте четыре белых хризантемы**. Продавец с грустью посмотрел на юношу, но отсчитал определённое количество цветов, получив оплату. На лице Камуи не мелькнуло ни грамма печали, тоски или сожаления? Он просто шёл домой, как обычно. Если остальные видели в этом что-то странное, то он — нет. Юноша не понимал, какой смысл давать сам «смысл» чему-либо. Для чего значение именам? А цветам? Люди так охотно ищут то, чего нет. Не проще ли смириться и доживать свой век, не мучая себя несущественными поисками? Все могли бы жить как Гакупо, так же легко и просто. А мир любит простоту, ведь не зря же его находят «чудеса». Приходят к нему каждую ночь, выжидают смотрят. Камуи вошёл в дом, и даже не умывшись, не помыв руки, направился в спальню. Его Эри начала неприятно пахнуть, потому, Гакупо решил скрасить её жизнь цветами, пусть даже и хризантемами. Его любовь лежала неподвижно, как всегда. Её рот открывался всегда, сколько бы Камуи не пытался его закрыть. Потом он смирился и решил, что так, Эри даже красивее. Временами, ему приходится поднимать и закрывать веки, самостоятельно, в знак заботы о любимой. Гакупо боялся, что они иссохнут, потеряют свой прекрасный блеск. И такой яркий маячок исчезнет из его жизни. Эри никогда не говорила с ним, не смотрела на него, не прикасалась к нему, но он уже был влюблён, готов был положить свою жизнь ради неё. И эти прекрасные цветы для неё. Он вполне мог бы и Фудзияму** принести, если бы она попросила. Но девушка ни в чём не нуждалась, она не говорила, она спала. Даже с открытыми глазами спала. Юноша просто хотел смотреть на неё, в эти очи, карие, граничащие с красным, цветом крови. О ней юноша был наслышан, он не раз слушал истории о похождениях самураев. Особенное впечатление на него произвели песни о клане Мори***, которые были непобедимы и оставляли после себя красные следы, как вызов для врагов. — Это для тебя, Эри! — сказал Гакупо, вложив в бледные руки девушки цветы. Она не улыбнулась, она спала. Кажется, ей даже безразлично неуважение со стороны юноши. — «Без кожи тело жить не может****» — вдруг неожиданно услышал Камуи. Это была не Эри, не он, не кто либо ещё. Но этот «кто-то» говорил чистую правду, с которой было сложно не согласится. Гакупо опустил взгляд на цветы, уж как они жили без кожи, без корней. Значит ли это, что они медленно умирали? — «Имя Будды в ухо лошади*****» — снова услышал юноша, но на этот раз говоривший показал себя. Четыре хризантемы взметнулись в воздух, прыгнув на маленькие зелёные ножки, разбежались в разные стороны. Камуи возмутился, он их хозяин, он их купил. Но они оскорбили его и побежали прочь, бесчестные хризантемы! Даже то, что они разбежались в разные стороны — не помогло им спастись. Дверь в комнату была закрыта, слабые цветы не могли открыть её своими листочками. Их лепестки склонились, в ожидании худшего. Это не заставило себя ждать, юноша сразу же схватил хризантемы и сжал в кулаке, злобно сверкнув глазами. «Извиняйтесь»: — строго произнёс он. — Как бумажный тигр******-- произнесли насмешливо хризантемы, за что быстро поплатились. Одним молниеносным движением, Гакупо оторвал цветам ножки, но те продолжали смеяться. Юноша не смог стерпеть гнева от оскорблений, в его же доме. Его зубы сжались, а из горла вырвалось лёгкое рычание. Гакупо схватил нахальные хризантемы за бутоны и потянул, отрывая лепестки. Цветы всё ещё смеялись, громко и заливисто. Теперь, Камуи захотел заглушить их. Бросив стебли на землю, юноша принялся топтать их. В каждый свой удар ногой, Гакупо вкладывал все силы, пока их голоса не смолкли. Остались только изодранные лепестки и раздавленные стебли, навевающие грусть. *** Сегодня, Гакупо решил выйти на прогулку. Нет, не из-за желания проветриться, подивиться красоте мира. Камуи хотел поймать Эри с поличным, он думал, что вернувшись домой неожиданно, застанет Эри не спящей. Юноша начал думать, что его любимая всё-таки поднимается, когда его нет рядом. Иначе как объяснить странные пятна, появившиеся на её теле? Гакупо пришлось покупать белила, для того, чтобы замазать эти гнусные пятна, портящие его Эри. Девичья красота вяла на глазах, от этого увядала и любовь юноши. Он уже даже подумывал выселить Эри, но решил пока не торопить событие. Присев на траву, у небольшого озера, Камуи задумчиво разглядывал мутную воду. Вдруг осознав, что такая красота нуждается в том, чтобы её зарисовали, Гакупо вернулся домой. Эри спала, юноша разочарованно вздохнул, девушка точно покинет его жизнь, совсем скоро. Взяв бумагу и тушь, Гакупо быстро покинул свой дом, возвращаясь на живописное место. Камуи не любил рисовать цветом. Если люди так ищут смысл во всём, то они не лишены фантазии. Но если они не лишены фантазии, то своим творчеством, они губят грёзы других. Гакупо считал, что простых очертаний тушью будет достаточно. Нет, это не лень, а твёрдая уверенность, что смотрящий всё додумает сам. В конце концов, вокруг него не все глупцы… хоть он никому и не показывал своих работ. Камуи бы и дальше наслаждался творчеством, если бы не внезапно подсевший незнакомец. Юноша бросил на него взгляд, это был самый обычный японец средних лет. Он просто смотрел на работу Гакупо, не выражая никаких эмоций. Его лицо казалось знакомым, только юноша не мог вспомнить, где видел его. — Простите, но не мешаю ли я Вам? Я просто хотел провести вечер в компании приятного человека, как Вы. — проговорил незнакомец, пристально смотря на Гакупо, ожидая ответ. — Нет, что Вы, я был бы счастлив провести вечер в Вашей компании. — соврал Камуи, больше всего, он сейчас предпочёл бы одиночество. — Меня зовут Фукуда Тоши, а Вас? — Камуи Гакупо. — Камуи, знаете ли Вы какие-нибудь ужасающие истории? Гакупо призадумался, он не помнил слишком много историй, потому решил рассказать о лицах, что он видел недавно: — Я слышал истории о лицах, что преследуют в ночи. Они могут быть где угодно, даже на сёдзи. Они выражают гнев и ненависть, прожигая взглядом. — А эти лица… — начал Тоши — Были вот такими? Лицо Фукуды внезапно исчезло, теперь, он был похож на чистый холст или яйцо. Гакупо вздрогнул от неожиданности, сжавшись. Что-тот ненормальное было в этом, пусть крик и застыл в горле, было видно, что юноша до одури напуган. Его пугала не демоническая сущность его собеседника, а иррациональность картины, представшей пред ним. Не в силах терпеть это, Камуи схватил кисточку и подошёл к Тоши. Мягко проводя тушью по своему новому холсту, юноша чувствовал, как подрагивают его руки. И непонятно, страх это или нетерпение. Но существо не уходило, стояло, кажется заинтересованное. А Гакупо удалось вспомнить, что в его селении говорили о таких людях. Напареппон*, вот как их называли. Теперь Камуи был уверен, что вреда не причинят. Юноша закончил и отошёл, довольный своей работой. «Эти лица были вот такими!» — произнёс он *** Сегодня Гакупо проснулся раньше обычного, от странного ощущения. Все как будто состояли в тайном сговоре против него. Поднявшись с пола и убирая футон в шкаф, Камуи постоянно оглядывался на Эри. Та спала, хотя явно что-то скрывала, учитывая то, как она располнела. Да и ужасный запах усилился, теперь его нельзя было перебить ничем. Но Камуи было жаль Эри, кому она будет нужна, если не ему? Тяжело вздохнув, Гакупо снова вышел на прогулку, было тяжело сидеть дома с гнетущим чувством. По дороге, юноша встретил работников, что несли сено, используя трезубцы. Саи**. Очень иронично, что инструмент фермеров стало оружием для воинов. Гакупо интересовала только крутая и высокая горка, на которую юноша спешил подняться. На пути, при подъёме, было так много камушков и выступов, даже и удержаться не за что. Услышав крик, юноша поднял взгляд. Небо пересекала стая птиц, засмотревшись на них, Камуи и не заметил, как оступился. Запнулся о камень и покатился вниз по склону, пока не упал у подножия горки. Гакупо чувствовал, что ему тяжело дышать. Что он пытается вдохнуть, но не может сделать этого, словно его горло сдавили. Он видел нечёткие силуэты, это они, те кто сговорился против него и возжелал его смерти. Так, Гакупо подумал сначала, пока эти «заговорщики не откинули в сторону его длинные волосы, пытаясь растрясти юношу. Волосы?! Разум начал проясняться, Камуи пришёл в себя, глубоко дыша. Паника была видна всем присутствующим, они хотели отвезти Гакупо домой, но тот вежливо отказался. Он пошёл сам, ведь чужие глаза ему были не к чему. Дома, Камуи сразу же побежал к зеркалу. Его длинные волосы, как же он не догадался сразу?! Схватив фамильный кинжал, юноша отрезал себе клок волос и вдруг отдёрнул руку, ощутив резкую боль. Его волосы кровоточили, забрызгивая его повседневное кимоно. Гакупо передёрнуло, такую боль его волосы испытывают впервые, он не давал себя остричь с рождения. Он любил свои волосы и не мог им навредить, но сегодня, Камуи поменял своё мнение. Волосы предали его, пытались убить, задушить. Теперь он отомстит, он унизит их и сделает им больно. Только вот, пряди не собирались так просто сдаваться. Небольшое клок вцепился в руку Камуи, сжимая, остальные волосы полезли в уши, глаза, нос и рот. Гакупо кашлял, выплёвывая клоки и выворачиваясь от мерзких ощущений. Уже наощупь, юноша резал пряди, стеная от боли. Волоски больше не шевелились, не изворачивались внутри него, но смогли застрять. Гакупо ощущал каждый клочок, каждую волосинку. Как и пролитую кровь на себе, он весь в ней. *** Эри стала синеть, из неё лилась странная жижа. Гакупо был разочарован. Вот уже целый день, он сидит рядом с ней, но девушка не спешит просыпаться, при этом преображаясь всё больше и больше. Камуи не мог спокойно смотреть на это, он резко отдёрнул одеяло и обомлел. Мелкие насекомые были там. Поедали плоть Эри, думая, что их не найдут. Как оскорбительно, они с такой жадностью поедают её. Комнату разразили рыдания, Гакупо понял, что его любимая не вернётся, она заплутала в своих снах и не может вернуться назад. Как, как она могла поступить с ним так… Предпочтя ему сладкую негу сновидений. Юноша встал и покинул комнату, нет, он не позволит этому случиться. Уж точно не с той, кого он выбрал спутницей жизни. Он отправится за ней, если будет нужно, то останется во сне навсегда. Но увы, просто заснуть не выходило, юноша потом просыпался, оказываясь в реальности вновь. Гакупо схватил уже такой знакомый фамильный кинжал, смотря на него теперь с такой нежностью. Это теперь его верный друг, что поможет ему встретить любимую. Стать чем-то большим, чем просто тело. Камуи был воодушевлён, счастлив и нетерпелив. Вернувшись в комнату, он снял верхний край кимоно и усевшись, подоткнул его под колени. Его грудь была полностью открыта, готовая в любой момент окраситься красным. Гакупо не боялся смерти, ещё с детства, его мама говорила ему, что он умрёт. Каждый день отец говорил о красоте смерти и что их сын, никак не должен был позорно пасть, опозорив их клан. Он должен был уйти красиво. Нет, он ни за что не подведёт семью и любимую. Пусть даже сеппуку и является привилегией самураев, его это больше не волновало. Камуи замахнулся кинжалом и резко вонзил его в живот. Он вошёл неглубоко, что плохо, лишь оцарапает. Собрав в себе все силы, Гакупо надавил на кинжал, вонзая его глубже. Крик вырвался из его рта. Нет! Как смеет он так позорно умирать? С болью на лице, стремясь упасть. Какой стыд. Гакупо дёрнул нож вверх, разрывая плоть. Теперь были видны его внутренние органы, его чистые помыслы этому миру, его бескорыстное желание во имя любви. Металлический запах заполнил комнату, перекрывая вонь Эри. Он был ещё в сознании и чувствовал этот тошнотворный запах, полный желчи. Юношу раскачивало из стороны в сторону. Хотелось упасть, испустить крик и умереть постыдно, зажавшись в углу. Но он не мог себе этого позволить. Нет, не сейчас! Проведя ровную линию кинжалом, Гакупо вытащил оружие, что сразу же выпало из ослабевших рук. Камуи испытывал мучительные боли, неосознанно, хватаясь за живот. Подняв руки, он увидел кровь. Ярко-красную, как лучшую краску для холста его новой жизни с Эри. Ему бы только до неё дотянуться… Упав вперёд, Гакупо пополз к ней, стараясь не умереть раньше времени. Теперь он был близок к ней так, как никогда прежде. Теперь, он любил её так, как никогда прежде. Он отдал самое ценное, что только имел, чтобы только помочь ей, быть рядом всегда. Камуи не знал, сработает ли его план, но он никак не жалел о проведённом с ней времени. Он надеялся разделить один сон на двоих, чтобы превзойти всех, стать чем-то большим. Юноша уже не чувствовал ног своё тело, лишь холод. Вот дурак, забыл себе футон вытащить. А так, мог бы заснуть в тепле. Гакупо знал, что в неге сна это не почувствуешь, ни холода, ни жара, лишь свою душу. Его голова упала на склизкое тело Эри. Он заснул.