Зависимость

Уже в воскресенье утром группа «Erreway» всем составом собиралась на студию звукозаписи, а после неё планировалось посетить радио. Пабло одевался, и весь процесс смотрел на фотографию Мии, даже не услышав, как из душа вернулся Гвидо. Некоторое время Лассен наблюдал за другом, потом заговорил: — Знаешь, я в тот раз неправильно выразился. Правильно будет так: чем больше женщину мы любим, тем меньше нравимся мы ей. Это значит, что чем больше будем навязываться даме со своей любовью, тем дама сильнее будет к тебе охладевать. Бустаманте отвёл взгляд от фото и сказал: — Ну вообще-то правильно так, Гвидо: чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей. И если не ошибаюсь, это строки из каких-то иностранных стихов. Как тебя угораздило на них наткнуться? — Пилар как-то книжку принесла, оставила на тумбочке Томаса, — ответил Гвидо, усаживаясь на свою кровать. — Эскурра тогда не было, а меня любопытство одолело. Там текст на испанский переведён, ну вот я взял и зачитался. — Ясно, — произнёс Пабло, застёгивая молнию на кофте. — Пабло, а что такое больная любовь? — спросил Гвидо. — Прости? — непонятливо посмотрел на него Бустаманте. — Ну ты тогда сказал Мануэлю, что у тебя к Мии больная любовь, — напомнил Гвидос. — Это типа как вирус какой-то? — Нет, — хмыкнул Пабло. — Вирус хотя бы лечится. — Заметив очень заинтересованный взгляд Лассена, Пабло вздохнул и сказал: — Это сложно объяснить, Гвидо. — А ты попробуй. Чтобы мне знать, а то вдруг меня то же самое коснётся, и я вовремя от такой любви сбегу. — Если бы ещё можно было от неё сбежать, — скорбно усмехнулся Пабло, а Гвидо с любопытством продолжал на него смотреть. — Ну хорошо, — снова вздохнул Бустаманте, присаживаясь напротив друга. — Вот стоит она перед тобой, ты на неё просто смотришь и ощущаешь прилив жизненных сил, кровь кипит, эмоции переполняют, чувства накрывают с головой, — звенящим голосом говорил Пабло, сопровождая свои слова выразительными жестами. — Эти чувства такие приятные, до боли сладостные, и одновременно какие-то опасные, пугающие. Как только она начинает отдаляться, у тебя воздух из лёгких выбивает, а когда она и вовсе исчезает из поля твоего зрения, кислород исчезает вместе с ней. Она как будто твоё дыхание, часть тебя самого. Понимаешь? Гвидо поставил локоть на колено, подпёр кулаком подбородок, нахмурился и задумчиво уставился в пустое пространство. Через несколько секунд Лассен отстранил кулак от подбородка и закивал. — Ааа, понял, — с умным видом произнёс Гвидо. — И вместе вы не можете, и порознь невыносимо. — Я отберу у тебя эту книгу, Гвидо, и изобью ею до смерти, — заявил Пабло и, встав с постели, направился к выходу. — Это не из книги, это я уже от себя, — гордо сказал Лассен. — Ну а что, я не прав? Бустаманте тормознул, неторопливо повернулся, немного подумал и ответил: — Да нет, всё верно, — с грустной усмешкой кивнул он. — Прямо в точку. — Ну и как ты с этим живёшь? — не отставал Лассен. — Без воздуха типа. — Я просто знаю, что она меня тоже любит, — губы Пабло тронула по-особенному ласковая улыбка. — А мне это очень важно знать. Жизненно необходимо. — Лассен понимающе закивал, поджав губы, а Бустаманте сменил тему. — Ладно, Гвидо, мне пора. Ты помнишь, что если у нас с ребятами сегодня всё пройдет хорошо, то у меня в квартире собираемся? — Конечно. О намечающихся шумных веселухах я никогда не забываю. Приду первый, не сомневайся. В холле Миа болтала с Факундо, который и должен был показать ребятам студию звукозаписи, где запишут их песню для радио. Пабло спускался по лестнице, как вдруг кто-то вцепился пальцами в его плечо, с явным намерением притормозить самого Пабло. Он остановился, но повернуться и посмотреть на обладателя цепкой хватки не успел, так как обладатель подал голос. — Какой красавчик! — проговорила Марисса. — Ты его знаешь? Пабло проследил за её взглядом. — Конечно, это же Факундо, — ответил Бустаманте. — Он нас на студию повезёт. Марисса довольно заулыбалась, но тут же приуныла, заметив, как Факундо улыбается Мии при разговоре. — Он тоже течёт от твоей подружки, да? — скептически скривила губы Андраде. — Нет! — возмутился Пабло. — Хотя, — задумчиво пробормотал он, покосившись на Мию и Факундо. — Вообще-то я не знаю… Да нет, — нервно улыбнулся Паблито. — Он бы мне сказал, — сам себя заверил Пабло, и спросил у Мариссы. — Он тебе понравился? — Маленечко есть, — кокетливо поправила волосы Андраде, не сводя с Факундо взгляд. — Ну идём, познакомлю. — Давно пора! — Марисса вприпрыжку поскакала вниз по лестнице. Андраде не стала ждать, пока её кто-то представит. Она бедром оттолкнула Мию и заворковала с Факундо, протянув ему руку. Парень проявил приветливость и интерес к девушке, но пообщаться им посчастливилось только до прибытия на студию. Факундо познакомил ребят со звукорежиссёром, который уже был в курсе, что они приедут, и осведомил, что очень торопится. С Мариссой они обменялись номерами телефонов, а Пабло поблагодарил друга за помощь со студией и вернул ему ключи от загородного дома, также поблагодарив за них. *** Профессионально записывать песни оказалось не так легко и быстро, как предполагали ребята. Но справились они отлично, звукорежиссёр остался доволен ими, а они им и друг другом. И поскольку на студию Факундо привёз их на своей машине, то забирал друзей уже Николас на автомобиле Маурисио. Владелец клуба с радостью одолжил транспорт для ребят, которые одним своим выступлением принесли его заведению неплохую прибыль. Провенцо повёз будущих звёзд прямиком на радио, с музыкальным редактором которого ещё вчера состоялась договорённость по телефону сразу после того, как Миа осведомила всех об отмене наказания. На радио ребята провели ещё пару часов, и освободились ближе к вечеру. Все пятеро обзвонили друзей, и теперь держали путь к дому Пабло. В качестве их личного водителя снова выступал Николас Провенцо. Он довёз их до назначенного места, а сам отправился в колледж за Луной. Миа с Мануэлем задержались у киоска, Бустаманте с Андраде не стали их ждать и двинулись к подъезду. Чуть позже у себя в квартире Пабло сидел, закинув ноги на обеденный стол и покручивая на указательном пальце футбольный мяч. Недалеко от него сидела Марисса, она опиралась локтями о поверхность стола и, глядя прямо перед собой, напевала песню «Тiempo». Хотя скорее, строчки композиции Марисса проговаривала, будто вдумываясь в смысл её слов. — Прикольная песня, — пробормотала Андраде. — Ты, однако, талантливый, Бустаманте. — Её Миа написала, — напомнил Пабло, глядя на крутящийся мяч. — Но раз уж ты меня таковым считаешь, то вообще не понимаю, почему ты не хочешь со мной встречаться, — прямолинейно говорил он. — Я талантливый, симпатичный, импозантный… — Импозантный, — рассмеялась Мариссита. — Небось ещё харизматичный и авторитетный? — Ну серьёзно, Марисса. — Пабло отбросил мяч и посмотрел на неё. — Что со мной не так? — Я уже говорила, что с тобой не так, Пабло, — вскинула руками Андраде. — Встречаться с человеком, который любит другую — это неразумно и бессмысленно. Бустаманте спустил ноги со стола и подался вперёд, приблизившись к девушке. — Да брось, Андраде, — лукаво прищурился он. — У тебя же куча парней было, вряд ли ты к ним ко всем испытывала высокое чувство. Тебе как никому знать, что отношения не обязательно строятся на взаимной любви, достаточно взаимной симпатии. И потом, ты тоже любишь другого, а меня это ничуть не смущает. — А с чего ты взял, что у нас с тобой взаимная симпатия? — А разве нет? — улыбнулся Пабло. Марисса невольно засмотрелась на него, зависнув на несколько секунд, и так же невольно улыбнулась в знак согласия. — Вот видишь, — отстранился от неё Пабло, снова откидываясь на спинку стула и закидывая ноги на стол. А Мариссита пришла в себя и цокнула, закатив глаза. — Мы друг другу нравимся и у нас много общего, — говорил Бустаманте. — У нас одна мечта, мы по определённым причинам не можем быть с теми, кого любим, и у нас нет никаких преград, чтобы стать парой. Повисло молчание. Пабло ожидающе смотрел на Андраде, а та вдумчиво смотрела на него. — Ладно, — вдруг звонко произнесла Марисса. — Можно попробовать. — Правда? — Да, — уверенно ответила девушка. — Только давай пока без обязательств, просто присмотримся друг к другу. — О, свободные отношения. Прикольно. У меня таких никогда не было. Я согласен. — И ты должен знать, что я требовательная и эгоистичная. — А я упрямый и гордый. — Ещё я вредная и вспыльчивая. — Я неуравновешенный и обидчивый. — Я своенравная и вольная. — Я однолюб и собственник. — Боже, — саркастично скривилась Мариссита. — Я уже вижу этот кошмар. Не отношения, а сплошной скандализм. Мы даже в свободных и недели не протянем, Паблито. — Но попробовать стоит. — Попробовать можно, — согласилась Марисса. Снова повисла тишина. Снова оба ожидающе уставились друг на друга. — Ну поцелуй меня что ли, — развёл руки Пабло. Марисса тоже закинула ноги на стол, повторив позу Бустаманте, и заявила: — Или ты меня. — О, уже характер показываешь? — Ты был предупреждён, Паблито. Теперь цокнул и закатил глаза Пабло, после чего прямо на стуле придвинулся к Мариссе, спустил её ноги со стола и, уместив их на своих коленях, стал целовать девушку в губы. В квартиру вошли Миа с Мануэлем, но Пабло с Мариссой не обратили на них внимание. Недолго думая, Коллучи забрала у Агирре открытую стеклянную бутылку с кока-колой, взяла её за горлышко двумя пальцами и, подняв на уровень вытянутой руки, намеренно выронила. Бутылка разбилась, и на этот звук Бустаманте с Андраде внимание обратили. — Ой, простите, — стояла Миита с невинным лицом. — Мы вам помешали? — Коллучи, тут вообще-то прислуги нет, — как бы напомнила ей Марисса. — Ты это уберёшь? — указала она на осколки и разлитый по полу напиток. — Я уберу, ничего страшного, — встал Пабло. — Я сама, — рявкнула на него Миа так, что тот под неведомой силой плюхнулся обратно на стул. Миа присела на корточки и потянулась к одному из осколков, но Мануэль не дал ей взять его в руки. — Давай я уберу стекло, — сказал он. — А то порежешься. — Спасибо, — поблагодарила Миа и пошла за тряпкой. Очень быстро она прошла в ванную, так же быстро вернулась, бросила тряпку на разлитую жидкость, и ногой стала возить её по полу. — Так значит ты передумала, да, Марисса? — Миа, давай я сам. — Коллучи даже не заметила, как к ней подошёл Пабло и аккуратно взял её за плечи. Миа дёрнулась, сбрасывая с себя его руки и продолжая прижимать ногой тряпку и с неким остервенением елозить ею по полу. — Вы всё-таки встречаетесь? Андраде и Бустаманте переглянулись, словно выискивая во взгляде друг друга правильный ответ, а выбросивший осколки Мануэль раздражённо обратился к ним обоим. — Ну ответьте что-нибудь, не видите, девочку трясёт от любопытства? Марисса с Пабло снова переглянулись. Андраде безразлично пожала плечами, давая понять, что ей всё равно, какой Пабло даст ответ. — Да, — услышала Миа уверенный голос лучшего друга, резко подняла голову, и встретилась взглядом с бездонными голубыми глазами. Мануэль с Мариссой не знали, о чём эти двое сейчас думают, что чувствуют и что хотят сказать друг другу. Но Бустаманте и Коллучи так смотрели друг другу в глаза, что создавалось впечатление, будто они общаются телепатически. И чем дольше они так общались, тем неудобнее становилось Мануэлю с Мариссой — им казалось, что они попали на сцену признания в измене и сейчас слушают бурные эмоциональные речи Пабло и Мии, и даже сами эти эмоции ощущают. — Поздравляю, — вымолвила Миа, и тут же мысленно выругалась на себя за нелепое высказывание. С чем поздравляет? Не под венец же Бустаманте с Андраде идут. Миа разорвала зрительный контакт с Пабло, посмотрела на Мануэля и спокойно произнесла: — Чего мы вообще сюда припёрлись? Нам скоро на ужин с папой и Мерседес. Может, прогуляемся пока? — Отличная идея! — одобрительно хлопнул в ладоши Мануэль. Коллучи и Агирре вышли из квартиры, Пабло бросил на Мариссу краткий извиняющийся взгляд, а та с мягкой интонацией дружелюбно сказала: — Слушай, мне в принципе по барабану, я стараюсь не лезть в чьи-либо отношения, если это не близкие мне люди. Глядя на вас с Мией, и так всё ясно, но я не стану интересоваться, почему вы предпочитаете мучиться, а не быть вместе, не буду лезть тебе в душу, и ей уж тем более. Но очевидно, что твоей подруге не очень пришлось по душе то, что у тебя появилась девушка. Поэтому не обижайся, Пабло, но если она вдруг из ревности вцепится мне в волосы, я выцарапаю ей глаза. Ты точно уверен, что хочешь со мной встречаться? — пристально смотрела на него Марисса. — Да, — твёрдо ответил Пабло, не раздумывая ни секунды, и в этот момент в квартиру шумно ввалились их однокурсники. Гвидо возвестил, что вся братва в сборе, и можно начинать праздновать успех группы «Erreway». *** Этот понедельник ничем не отличался от других кроме того, что после уроков Мии предстояло впервые встретиться с матерью. Коллучи была вся на нервах, но на её поведении это отражалось не так, как обычно бывает у других. Перед уроками она танцующей энергичной походкой обошла все коридоры, громко напевая ту песню, что сочинили Пабло с Мариссой, а во время уроков глупо хихикала, поскольку менторской поучающий тон преподавателей казался ей смешным. И только Пабло и две закадычные подруги Мии знали, что на самом деле с ней происходит, и что так она скрывает своё острое волнение от предстоящей встречи с матерью. Как только закончился третий урок, Пабло прямо на пороге класса, из которого ломились на выход ученики, взял Мию за руку, приблизил к себе и молча её обнял. Коллучи не сопротивлялась, она обняла Пабло в ответ, и обоим было до лампочки на ворчащих однокурсников, коим они своей сентиментальностью перегородили выход. Когда класс опустел, и Миа с Пабло остались одни, Бустаманте, не выпуская девушку из объятий, тихо спросил: — Хочешь, я с вами поеду? Подожду тебя снаружи. Просто будешь знать, что я рядом. — Да нет, спасибо, — нежно улыбнулась Миа. — Думаю, папиной моральной поддержки хватит для того, чтоб я справилась с волнением. — Всё будет хорошо, Миа, — своим красивым низким голосом говорил Пабло. — Не нервничай, я уверен, ваша встреча с мамой пройдет удачно. — Очень надеюсь. Хотя меня смущает, что эта встреча будет проходить в психушке. А ещё, я даже не знаю, о чём говорить с родной матерью, — усмехнулась Миа, чувствуя, как начинает приятно трепетать в объятиях лучшего друга. — Да перестань. — Пабло слегка отстранил Мию от себя и посмотрел ей в лицо. — Какая разница, где она будет проходить, главное — с кем, — улыбнулся он. — Мама тебя помнит, любит, сама настаивала на встрече и, скорее всего, сама заведёт разговор. А там уже поймёте, на какие темы лучше говорить. — Ну да, — повеселела Миита. — Возможно, ты прав. В крайнем случае, если беседа не заладится, я могу завести разговор о той песенке, что она мне пела. И тогда точно хоть какое-то более-менее нормальное общение состоится. — Ну вот видишь, — погладил её по лицу Пабло. — Всё у вас получится, солнышко, не переживай. И не забывай, кстати, что после этой встречи только тебе решать, где они в дальнейшем будут проходить. Вспомни, что это определенно твой последний визит в психиатрическую клинику и что следующее ваше с мамой общение состоится в более приятной обстановке — это поможет отвлечься от мыслей, где ты в данный момент находишься. Приободрённая Миа кивнула и снова крепко обняла Пабло, прижав голову к его груди. Звонок на следующий урок жестоко оборвал приятные объятия, пришлось отлепиться друг от друга и отправиться на занятия. *** После уроков за Мией заехал отец, её проводил Мануэль. Вернулась Коллучи поздно, в холле уже горел тусклый свет, и это означало, что все ученики разогнаны по комнатам и скоро будет обход. Ночью Пабло пробрался на женскую половину и без препятствий вошёл в комнату девчонок. Подойдя к постели подруги, Бустаманте бесцеремонно забрался к ней под одеяло. Глаза Коллучи прикрывала маска для сна, Пабло некоторое время смотрел на девушку, потом большим пальцем коснулся её губ и стал их поглаживать. — Пабло, — прошептала Миа, тот медленно сместил палец ей на подбородок. — Когда ты перестанешь так прокрадываться к нам в спальню? — Когда начнёте двери на ночь закрывать, — ответил Бустаманте. — Сколько раз просил запирать дверь, мало ли сколько извращенцев в этом колледже. — Ну пока маньяческие наклонности только ты проявляешь, — шептала Миа. — Пятый год уже так делаешь. — Ну а если бы сейчас был не я. Как ты вообще меня узнала? — По аромату парфюма. И прикосновениям. — Миа приподняла маску, открыв один глаз, и приветливо улыбнулась. — Ты что-то хотел? — спросила она. — Да. Узнать, как прошёл твой разговор с мамой. Вижу, настроение у тебя неплохое, значит всё прошло нормально? Миа и помыслить не могла, насколько хорошо пройдёт эта встреча. Совершенно адекватная Марина встретила дочь с мягкой улыбкой, и естественно тут же высказала гору комплиментов о том, какой Миа выросла красивой. Пабло оказался прав: Марина завязала беседу сама. Она интересовалась учёбой, увлечениями, друзьями дочери и в целом её жизнью, вплоть до личной. Марина интересовалась этим так просто и легко, будто никогда и не было этой разлуки, будто все эти шестнадцать лет Миа не считала её умершей, будто она, Марина, просто уехала на недолгий срок, а сейчас вернулась и хочет знать, что за это время произошло нового в жизни её дочки. Миа расслабилась, начала чувствовать хоть и слабую, но родственную связь с этой женщиной, и само по себе потекло непринуждённое общение, в процессе которого даже шутили и смеялись. Когда все интересные темы были исчерпаны и обе достаточно узнали друг о друге, Миа остановилась возле одной из лавочек, расположенных на территории клиники, встревоженно посмотрела на мать, и спросила: — Мама, ты хочешь, чтоб тебя отсюда выписали? Раз и навсегда. Хочешь вернуться домой, стать нормальной семьёй, быть со мной и папой? — Детка, — нервно дёрнулись уголки губ Марины. — У твоего папы вроде женщина есть… — Что? — вспылила Миа. — Он тебе об этой гадкой адвокатишке Легисамон говорил? Совсем спятил, все мужчины идиоты! Как можно говорить жене о другой бабе! Как можно вообще другую бабу при жене заводить? — бесилась Миита. — Мам, — с озорством улыбнулась Коллучи. — Да она же так, недельная. Как и все папины прошлые. А если она вздумает крепко взяться за папин кошелек, я погоню её из нашего дома эксклюзивной шваброй, которую заказывала для своей лучшей служанки. И пинка ещё у порога дам. Я уже четверых папиных куриц так выперла, — невозмутимо заявила Миа. — А ты с характером, — рассмеялась Марина. — Молодец, доченька, я тобой горжусь. — Ну так как? — снова занервничала Миа. — Если ты захочешь, папа уже сегодня, прямо сейчас даст согласие на твою выписку и мы все вместе поедем домой. А если он засомневается, я смогу его убедить дать согласие. Марина сначала вроде обрадовалась, счастливо глядя на дочь, но быстро сникла и предложила Мии присесть на лавочку. Сеньора Коллучи стала объяснять дочке, что даже если её выпишут, то не раз и навсегда, как мечтает Миа. У Марины очень сложная болезнь, и как бы ни старались врачи, рано или поздно она снова попадёт в клинику. А путешествовать по маршруту «больница-дом-больница», как это было в детстве и молодости, Марине хочется меньше всего. Но самая важная причина её нежелания пока выписываться — это страх за дочь. Как и Франко, Марина боится, что её внезапные приступы могут понести за собой горькие последствия. Однако женщина будет очень рада тому, если Миа станет часто её навещать, а ещё лучше, если они будут проводить время за пределами этой клиники. Марина была бы не против побыть у мужа и дочери в гостях, сходить с дочерью в кафе, в парк, на аттракционы, в конце концов. Всё это легко осуществимо, Франко нужно лишь договориться с главврачом о том, что он иногда будет забирать Марину и привозить её обратно в тот же день. Ключевым словом для Мии во всём этом потоке было «пока». Мама пока не хочет выписываться. Поэтому Миа не стала уговаривать мать и давить на неё, она просто честно пообещала часто приходить и с радостью согласилась проводить время подальше от психиатрической больницы. Что касалось Франко, его позиция относительно выписки Марины тоже была неопределенной. Вроде ещё недавно и хотел забрать жену домой, его решение зависело только от Мии, но тут на горизонте замаячила старая любовь в виде Мерседес, и сеньор Коллучи задумался о том, что теперь придётся говорить с дочерью на тему: твоя мама мне очень дорога, но… В общем и целом ситуация была такова: некоторые герои этой истории, а именно Франко и Марина полны неопределенности, противоречий, сомнений. И только время покажет, что там будет дальше. Зато Миа теперь знает, что у неё есть мама. Что она добрая, хорошая, что нужна ей и что она любит её. У самых ворот Марина достала что-то из кармана, и с улыбкой сказала: — У тебя скоро день рождения. Возможности купить тебе тот подарок, который ты бы хотела, у меня пока нет, поэтому возьми вот это, — протянула она ей красивый медальон с изящной цепочкой. — Он достался мне от мамы. Не мамы Моры, — уточнила Марина. — А от родной матери. Она заверяла, что он оберегающий и приносит счастье. И так как я ещё окончательно не обезумела, да и тебя снова обрела, то начинаю в его силу верить. Твёрдость и мужество дали сбой, ранимая натура Мии выплеснулась наружу. Взяв медальон, она разрыдалась и порывисто обняла мать. Франко топтался в стороне, глядя на жену и дочь, и прекрасно зная, что основная эмоция Мии в данный момент — это счастье. — Ну вот, а ты боялась, — несколько растроганно произнёс Пабло, когда Коллучи завершила рассказ. — Я безмерно за тебя рад, Миа, — сиял Паблито счастливой улыбкой. — Спасибо, — тоже светилась от радости Миита. — И за поддержку сегодня спасибо. Если бы не ты, я бы со своим состоянием не досидела оставшиеся уроки, и не чувствовала бы себя так спокойно, когда мы с папой ехали в клинику. — Да ладно, пустяки. Внезапно ручка двери задвигалась, у Пабло с Мией резко увеличились глаза. Коллучи инстинктивно столкнула Бустаманте на пол и стала заталкивать его под кровать. — Прячься, вдруг Бласу приспичило проверить. Паблито послушно спрятался, а Миа с желанием убедиться, что он спрятан надёжно, оглядывала его, свисая с кровати. — Миа? — услышала Коллучи шёпот Мануэля и быстро разогнулась. — Ты чего там потеряла? — спросил Агирре с рассеянной улыбкой. — Да колечко закатилось, — пискляво ответила Миита. — Вот, искала. — Давай помогу, — нагнулся, было, Мануэль. — Нет! — воскликнула Коллучи, соскочив с кровати и встав прямо перед Мануэлем. Выражение лица Агирре сделалось очень удивлённым, а Миа выпалила: — Давай лучше целоваться! Не успел Мануэль ничего понять, как Миа повалила его на постель. Бустаманте крепко сжал зубы, их скрип заглушил звук упавших на кровать Коллучи и Агирре. Миа жарко целовала Мануэля, свесив с постели руку и показывая Пабло, чтобы он уходил. Бустаманте легонько стукнул по изящной кисти подружки, давая понять, что она очень злит его своим поведением. Миа замахала рукой энергичнее, как бы намекая, что она вообще-то не только для себя, но и для него старается. Пытается отвлечь Мануэля, чтобы Пабло незаметно ушёл. А у Мануэля от такого поцелуя закружилась голова и перехватило дыхание. Он попытался слегка ослабить порыв девушки, но Миа даже не отстранилась. — Миа, — нервно улыбнулся Мануэль сквозь поцелуй. — Ты меня заводишь, — взволнованно предупредил он. Бустаманте напряжённо сжал кулаки, ему захотелось очень сильно ударить по дну кровати, остановила лишь мысль о том, что тогда он подведёт Мию. А та после слов Мануэля, на счастье всех троих мгновенно прекратила свои действия, и растерянно посмотрела на Агирре, заливаясь румянцем. — Пойдём ты меня в туалет проводишь! — опять выпалила Миита импровизированную чушь, поскольку вывести Мануэля из комнаты теперь было единственным способом дать Пабло спокойно уйти. Коллучи буквально вытолкнула Мануэля за дверь, выходя за ним. Пабло вылез из-под кровати и двинулся к выходу, как вдруг дверь опять начала открываться. Бустаманте машинально лег на пол, словно солдат под командой. — Вико? — послышался тихий голос. — Любимая? — Блядь, — выругался Пабло, поднимаясь с пола, куда упал рядом с кроватью Виктории. — Что ж вас всех сегодня именно в эту комнату тянет? — Не понял? — округлил глаза Рокко, а тем временем Виктория медленно приподнялась на кровати и сонно посмотрела сначала на Рокко, который стоял слева от её постели, потом на Пабло, что стоял справа. — Я всё объясню, — сказал Пабло, обращаясь к Эчагуэ. — Да ладно, — ухмыльнулся Рокко. — Судя по тому, с каким энтузиазмом Миа уводила от комнаты Мануэля, понятно, к кому ты приходил. — Ну вот и здорово. Неспокойной вам ночи, — с недвусмысленным намёком пожелал Бустаманте. Пабло вышел, довольно громко хлопнув дверью, но Рокко с Викторией не узнают, по какой причине Бустаманте так зол.