Зависимость

Миа уже битый час пыталась доказать Фейли, что это Мануэль ее поцеловал, а не она на него вешалась. Митре не желала слушать подругу, она распалялась в обвинениях всё больше, кричала, что видела, как Миа охотно лизалась с мексиканцем, хотя могла его оттолкнуть. Коллучи сбивчиво оправдывалась, пеняя на выпитый алкоголь, но Фейли была непреклонна, а ее претензии становились серьезнее. — Ты всегда норовила отбить у меня парня! Тебе невыносима мысль о том, что на твою толстую подругу может кто-то посмотреть, что она может быть счастлива! Сама утешала, а за спиной радовалась, что жируху бросил очередной парень! — Фейли… — в ужасе проговорила Миа дрожащими губами. — Ты что такое говоришь… — Ты бы с удовольствием потом окрутила тех парней, которые меня бросали! — расходилась Фейлиситас. — Просто ради того, чтоб показать, что ты красивее и лучше своей страшной подружки, что я тебе в подмётки не гожусь. Но они просто по статусу тебе не подходили, не для королевишны созданы простаки среднестатистические! Мануэль тоже тебе по статусу не подходит, зачем ты его соблазняешь? — Фейлиситас, — теперь задрожал и голос, Миа усердно старалась не расплакаться. — Да не нужен он мне… — Вот именно, не нужен! Но ты и не хочешь смириться с мыслью, что он может стать моим! Поэтому вешаешься на него, зная, что он легко может переключиться с меня на тебя! Тебе никто кроме себя не нужен, Миа, ты всегда была эгоистичной, двуличной и лицемерной, но приходится носить маску хорошенькой ради Пабло, чтоб соответствовать его характеру, а то ещё не дай боже и друг детства твою истинную сущность разглядит! Ненавижу тебя! Фейли выбежала, Миа несколько секунд смотрела на дверь, потом произнесла сиплым голосом: — Я не стану плакать… Но глаза уже наполнялись слезами. Столько несправедливых, ложных, незаслуженных и необоснованных обвинений и оскорблений она в свой адрес ещё никогда не слышала. А уж слышать подобное от лучшей подруги было и вовсе больно. Мужество Коллучи оказалось нестойким, и она всё-таки тихо расплакалась, закрывая ладонями лицо и присаживаясь на кровать. — Ну где же ты… — всхлипнула Миа. — Пабло… — произнесла она имя единственного человека, который мог успокоить и ободорить её в подобных ситуациях. Всхлипнув ещё разок, Миа вышла из комнаты и тут же услышала ор Дуноффа. Разумеется, вчерашний массовый побег не мог не остаться незамеченным. Пятикурсники кучковались на лестнице и слушали крики директора. Последний сокрушался над тем, что думал, что они давно все повзрослели, а они как были неразумными детьми с первого по четвертый курс, так и остались. — Ну неужели??? — разочарованно вопрошал Дунофф. — Неужели нельзя было дождаться выходных? Или хотя бы пятницы, которая, между прочим, сегодня! Я вынужден буду позвонить родителям каждого! — Но мы же не с уроков сбежали, а в свободное время! — возмутилась Марисса. — Какая разница! Учеба в этом колледже предполагает нахождение здесь пять дней в неделю, а выходить в учебные дни за пределы заведения можно только с разрешением от родителей! — Тюрьма какая-то, а не колледж! — Андраде! Я вам ещё раз повторяю: выходить вы можете с разрешения родителей. Здесь не тюрьма и решетки на окна вам никто не ставил. Показали бумажку от мамы с папой и идите куда угодно хоть во время уроков, хоть ночью. Таковы правила колледжа, стоило их узнать, когда сюда поступали. И раз уж так сильно захотелось повеселиться, вы все могли отпроситься у родителей, и тогда бы вам никто и слова за ночной побег не сказал! Всё! Идите на уроки, а потом всем до единого предстоит неприятный разговор с родителями. С недовольным ворчанием ученики разошлись. После уроков родителями и советом колледжа было решено наказать деток занятиями в выходной день. Но немного предки сжалились и решили, что сильно загружать их чад не стоит, поэтому уроки в субботу будут не на целую половину дня, а на четверть. *** Миа сидела на кушетке в коридоре, стараясь не расплакаться, но лицо ее предательски искажалось. Коллучи тыкала в кнопки сотового и подносила трубку к уху, но робот в динамике упорно твердил, что абонент недоступен. С самого раннего утра у Пабло был отключен телефон. Увидев задаваку Коллучи в таком состоянии, Мануэль тормознул и стал медленно округлять глаза. Он неторопливо подошёл к ней и с некой ошарашенностью спросил: — Ты что, плачешь? — Нет, — буркнула Миа, опустив голову ещё ниже, чтоб спрятать взгляд. — Да ладно, — тихо говорил Мануэль, присаживаясь рядом. — Я же вижу, что сейчас разревешься. — Даже если так, тебе какое дело, — бурчала Миа. — В первый раз плачущую девушку что ли видишь? Агирре хотел изречь шутку по поводу того, что он впервые видит плачущую куклу, ведь они не способны чувствовать, но вовремя воздержался. — Что случилось? — мягко спросил Мануэль, двигаясь к ней ближе. Миа подняла полные глаза слёз и её понесло. — Ты случился! — злобно выпалила она ему в лицо. — Охмурил Фейли, дал ей надежду, а вчера ко мне с поцелуями прилип. Фейлиситас это увидела и теперь считает, что я тебя отбить пытаюсь! — Что за бред, — нервно усмехнулся Мануэль. — Даже если бы это было так, ты не смогла бы меня у нее отбить. У нас же с ней ничего нет. — Но она питает надежду, что у вас ещё может что-то получиться! Столько гадостей мне наговорила, что уши в трубочку завернулись! Но самое ужасное даже не то, что в этих гадостях ни слова правды нет, а то, какой она меня теперь считает! И всё из-за тебя! Ненавижу! — сорвалась Миа и стала колотить Мануэля по плечам. Агирре с восклицаниями «тише» отбивался от ударов, потом завёл её руки ей за спину и всем телом прижал девушку к себе. — Успокойся, Миа, слышишь?! Коллучи сначала пыталась отстраниться и выпутаться из тисков, но через некоторое время сдалась. Объятия хоть чьи-нибудь ей сейчас не помешают. Почувствовав, что она больше не сопротивляется, Мануэль обнял ее крепче и придвинулся ещё ближе. — Она меня ненавидит! — всхлипнула Миа ему в плечо. — Сказала, что я постоянно отбиваю у нее парней и считаю ее жирной уродиной, — лились слезы по щекам Коллучи. — Но я никогда даже мысли не имела увести у нее парня, и всегда считала ее красивой, пыталась избавить от комплексов. А она… — Миа завыла и продолжила. — Она сказала, что я эгоистка и лицемерка… Все два урока, которые я пыталась с ней заговорить, грубо меня посылала. Похоже, она меня всегда такой считала… Но почему, за что? — Коллучи заревела ещё громче, а Мануэль быстро заговорил. — Нет, нет, Миа, она тебя такой никогда не считала, поверь мне. И я уверен, не считает. — Откуда ты знаешь? — шмыгнула носом Миа, отстраняясь от него. — Она много о тебе рассказывала, — улыбнулся Мануэль, когда Миа посмотрела ему в лицо. — Говорила, что ты добрая, хорошая, верная подруга, что очень много для нее сделала и что очень благодарна тебе за это. Фейли тебя любит, Миа, — нежно говорил Мануэль, улыбаясь. — А наговорила глупостей наверно просто на эмоциях, от обиды. Не плачь, — вытер он ладонью с ее щеки слезу. — Она тебя не ненавидит и не считает эгоисткой, поверь. Мне бы она не стала врать. Миа опять громко хлюпнула носом. — Ты правда думаешь, что она просто от обиды так сказала? — смотрела Миита на него своими синими детскими глазищами. — Уверен, — становилась улыбка Мануэля всё нежнее. — Не волнуйся, Фейли отойдет, выслушает тебя и вы помиритесь. Знаешь, — погладил он ее по волосам, — давай сначала я ещё раз с ней поговорю, попытаюсь доступнее объяснить, что у нас с ней ничего никогда не получится кроме дружбы. Заверю, что это я тебя поцеловал, а ты оттолкнула. А когда она успокоится, ты ещё раз попробуй к ней подойти. Не расстраивайся, — гладил он ее по лицу, вытирая уже высохшие слёзы. — Всё будет хорошо, вы ведь столько уже дружите. Фейли не дура, она не станет рушить вашу дружбу из-за первого встречного грязного ацтека. От такой самокритики Миа невольно рассмеялась и внимательно посмотрела Мануэлю в глаза. Её взгляд веселел. — Ну как, успокоилась? — теплым голосом спросил Агирре. — Да, — кивнула Миа, мягко улыбаясь. — Спасибо, — не отрывала она взгляд от его глаз. Их лица были в сантиметре друг от друга, Мануэль кратко посмотрел на ее губы, а потом опять ей в глаза. Такого долгого зрительного контакта у них ещё не было, поэтому Мануэль не удержался от типичного высказывания: — Ты очень красивая. — Она и так это знает. — Пабло!!! — заверещала Миа и бросилась на шею Бустаманте, не заметив, как воздух обдало холодом от его тона, и забыв о Мануэле, Фейли и обо всём другом насущном, которое не Пабло. А Мануэль почувствовал, как этот голос жестоко оборвал все приятные ощущения от столь близкого нахождения с Мией Коллучи, и безжалостно уничтожил надежду на долгожданный чувственный поцелуй. Похоже, не симпатия к обладателю этого голоса стала перерастать в нечто более негативное. — Я думала, ты завтра приедешь! — не было предела радости Мии. Она крепко обнимала Пабло за шею, утыкалась в нее лицом и подпрыгивала, не подозревая, какими уничтожающими взглядами сейчас смотрят друг на друга Бустаманте и Агирре. — Хотел сделать сюрприз, — сказал Пабло, обнимая ее за талию и продолжая испепелять Агирре взглядом. — Но ты меня опередила. Сделала его первой. — Сюрприз потрясающий! — запрыгала Миа ещё выше, не расслышав его последние слова. — Пойдем, — не прерывая объятий, потащила она его спиной вперед. — Мне столько нужно тебе рассказать! Пока прилипшая к Пабло Миа уводила его и что-то щебетала, Агирре и Бустаманте продолжали обмениваться немигающими враждебными взглядами, словно два волка, готовых вот-вот растерзать друг друга. Зрительный контакт прервался только тогда, когда Миа повернула Пабло в нормальное положение и стала уводить его, обняв за пояс. Мануэль смотрел, как Бустаманте плавно спускает руку с плеч Мии ей на поясницу, скользит ладонью чуть ниже, задерживает на ягодицах, смещает вбок и останавливает на бедре. Интересно, этот мэрский гаденыш специально так делает, давая понять самому Мануэлю что-то определенное, или у этих двоих так по дружбе обниматься принято? Парочка скрылась, Агирре оторвал взгляд от угла, откинулся на спинку кушетки и закинул голову. Мануэль размышлял над тем, почему он, собственно, так расстроился, и в итоге пришел к выводу, что пластиковая Барби не стоит таких огорчений. — Привет, — услышал Агирре приятный женский голос. Мануэль повернулся на звук и увидел симпатичную шатенку, которая мило и кокетливо ему улыбалась. — Джульетта, — представилась она, протянув ему ладонь. — Я с параллельного курса. — Мануэль, — вежливо представился мексиканец, легонько сжав ее ладонь. — Я знаю, как тебя зовут, — красиво улыбнулась Джульетта, кокетливо изогнув брови. Улыбка Агирре тоже стала флиртующей. С каких это пор он забыл, что вокруг уйма привлекательных девушек с мозгами? Мануэль стал ворковать с Джульеттой, забыв о том, что должен поговорить с Фейлиситас. *** Пока шли, Миа рассказывала о произошедшем в колледже за неделю. Коллучи вела Пабло к себе в комнату, а когда они вошли, она завершила рассказ тем, что Мариса не так давно какой-то своей выходкой чуть не отправила Дуноффа на тот свет, что колледж посещала сама Соня Рэй, что многие новенькие довольно интересные ребята, что Мануэль полный идиот, что он ужасно одевается, что у него заоблачное самомнение, что он поссорил ее с Фейли, и что в принципе он не так уж и плох, поскольку недавно смог вселить ей уверенность в том, что с Фейли не всё так печально. Миа остановилась на середине комнаты, повернулась и с улыбкой взглянула на Пабло, ожидая от него ответных речей. Бустаманте стоял у двери и смотрел на подругу отрешенным взглядом. — Ты влюбилась. Строгий утвердительный тон стёр с лица Мии улыбку, она поняла, что сказанула что-то лишнее. — Что? — нервно хихикнула Миа. — В кого? — Тебе виднее, — не менялся его голос. — Пабло, — подходила она к нему, лукаво улыбаясь. — Давай не будем играть в угадайку. В кого я, по-твоему, влюблена? — Может, в того, — делался ледяным его тон. — С кем сейчас чуть не засосалась на кушетке? — Что? — скривилась Миа. — В ацтекишку? Я его терпеть не могу, тебе показалось! — Не лги мне, Миа, — строго отчеканил Бустаманте. — Я тебя наизусть выучил, у тебя так глаза даже от Порондо не горели. Ты влюблена в этого мексиканца по уши! — Ну что за глупости! — искренне рассмеялась Миа, посмотрела на него и честно сказала. — Я не влюблена. Он мне просто нравится, — она обняла друга за шею. — Временное помешательство, ты же знаешь, как у меня бывает, — взгляд сына мэра стал смягчаться, но тревога не исчезла. — Пабло, да тебе не о чем беспокоиться, он меня терпеть не может. — Судя по тому, как пялился на тебя недавно, этого не скажешь. Миа кокетливо заулыбалась и впервые напрямую задала этот вопрос. — Ты ревнуешь, да? — Учитывая то, что между нами происходит, это вполне естественно — А что у нас, просто же детские игры. Пабло вскинул брови и, медленно убирая ее руки со своей шеи, шокировано усмехнулся. — Детские игры? — вопросительно повторил он, дабы убедиться, что не ослышался. Миа виновато опустила голову, закусив губу и не понимая, что заставило ее так сказать. Не задавшийся с утра день или временное помешательство ослабило ее мозговую деятельность. Коллучи отошла на шаг и, не поднимая взгляд, оправдалась. — Ты сам их когда-то так назвал, — буркнула она. — Но с тех пор два года прошло, — сипло выдохнул Пабло. — Игры кончились ещё летом, я думал, ты это поняла. — А ты понял? — взглянула Миа на него. — Понял. — А мне почему не сказал? — Коллучи, давай ты не будешь строить из себя дуру, — начинал закипать Бустаманте. — Ты умная девушка и прекрасно знаешь, в какой момент эта забава перестала ею быть. Я считал, что это даже обсуждать не стоит, ведь оно настолько очевидно. — Да нет, ещё как стоит, — стал серьезным взгляд Мии. — У тебя семь пятниц на неделе, Пабло. В свой пятнадцатый день рождения ты назвал это играми и ускакал с празднества с дочерью кого-то из окружения своего отца. Потом вернулся и сказал, что серьезнее и ближе, чем у нас, у тебя отношений ни с кем быть не может. На третьем курсе ты весь год таскался по бабам и после каждой говорил, что ни одна не заменит тебе меня. В прошлом году ещё год не успел начаться, как ты засунул свой язык в рот Сол. Так откуда мне было понять, что ты стал принимать наши отношения всерьёз? — Ну хотя бы оттуда, что после Сол у меня никого не было. Я же кроме тебя ни на кого не смотрел. — Ты слишком не постоянен, Пабло, чтобы я смогла это понять даже после минувших каникул, — огорчённо вздохнула Коллучи, разведя руками. — Ладно, знаешь что, — печально улыбнулся он. — Судя по тому, что мы ни хрена не понимаем друг друга, с этими забавами пора завязывать раз и навсегда, начинать жить как нормальные люди и общаться как обычные друзья. — Давно пора, — сглотнула Миа подступающий к горлу ком. — Это нужно было сделать ещё до каникул, — отрывисто выдохнула она. Поджимая губы, Бустаманте закивал и открыл дверь. — Только, Миа, — повернулся он. — После очередной неудачи с ухажером ко мне утешаться не прибегай, — смотрел он в синие глаза подруги, полные скорби. — Теперь только друзья, — твердо сказал Пабло. — Без игр, — с невесёлой улыбкой дополнил он, но следующие слова уже прорявкал, не сдержав рвущихся эмоций. — Большие уже, чтоб играть. Дверь громко хлопнула, Миа на ватных ногах дошла до кровати и, упав на нее, уткнула лицо в подушку. Ужасное начало дня и не менее ужасное его продолжение. Единственный светлый момент за прошедшие часы, это приезд Пабло, но даже этот момент сам же приезжий омрачил. Бустаманте зашёл к себе в комнату и глухо услышал голоса друзей. — Пабло, ты приехал?! — воскликнули в один голос Гвидо и Томас, кинувшись к нему. Пабло молча и медленно плелся к своей кровати, не обращая внимание на друзей, а когда опустился на койку, Лассен и Эскурра заметили его бледное лицо. — Что случилось? — спросил Гвидо. — С отцом поссорился? — предположил Томас. — Лучше бы с ним, — смотрел в одну точку Пабло. — А с кем? — спросил Лассен. — С Мией. — Из-за ее поцелуя с Мануэлем в клубе? — ляпнул Гвидос и тут же получил больной тык от Томаса. — Что? — оторвал Бустаманте взгляд от пола и жёстко посмотрел на Лассена. — Пабло, — захихикал Томас с намерением сменить тему. — Вы с Мией нередко ссоритесь, это максимум на два часа. — Да, — тусклым голосом сказал Пабло, снова опустив голову и мучительно нахмурившись. — Только почему-то именно в этот раз так хреново. Бустаманте стукнул кулаком по ящикам рядом стоящей тумбочки, прогоняя картинки того, как Миа целуется с Мануэлем. Теперь после дурацкого разговора даже возмущения по этому поводу будут неуместны. Чуть позже троица дружков вышла из комнаты и тут же наткнулась взглядом на Мануэля и Маркуса, которые стояли возле своей спальни. Проходя мимо Агирре, Пабло нарочно грубо задел его плечом, Мануэль резко повернул Бустаманте к себе и спросил: — У тебя какие-то проблемы, мальчик? — Они у тебя сейчас будут, — вплотную стоял Пабло. — Ты что ли создашь? — ухмыльнулся Агирре. — Создам, не сомневайся. — Успокойтесь! — стали оттягивать их друг от друга ребята. — И так в субботу учиться, ещё из-за ваших склок наказаний не хватало. Парни оттащили Бустаманте и Агирре на небольшое друг от друга расстояние, и уже вроде оба успокоились, как Пабло рявкнул Мануэлю в лицо: — Ты мне ещё за клуб ответишь, урод. Мануэль мгновенно выпутался из хватки Маркуса и оказался рядом с Пабло. — Давай, — толкнул он его обеими руками. — Прямо сейчас отвечу. Эскурра, Лассен и Агиллар были уже наготове, поэтому им ловко удалось предотвратить драку. Томас и Гвидо уводили пылающего гневом Пабло, Маркус тормозил Мануэля. — Что вы с ним не поделили? — изумлённо спросил Агиллар, когда мексиканец успокоился. — Пабло обычно не ведёт себя как бешеная собака. — Я откуда знаю, чего он на меня кидается! — на повышенном тоне ответил Мануэль, указывая в сторону скрывшихся за углом друзей. — Небось подружайку свою фарфоровую ревнует. — Ты ухаживаешь за Мией? — спросил Маркус. — Ещё чего! — тут же вспыхнул Агирре. — Нахрена мне резиновая пустышка, у меня нормальная девушка есть. Сегодня познакомились. — А ты не промах, — усмехнулся Маркус. — Не успел здесь появиться, уже девчонку заарканил. *** Первая половина учебного дня закончилась, большинство пятикурсников собрались в игровой. Марисса с Лухан громко играли в компьютерную игру, подбадривая друг друга; Гвидо с Томасом ржали, глядя в телевизор; Фернанда, Пилар и Белен валялись на бильярдном столе и о чём-то весело болтали; Миа, стоя у колонны, разговаривала с Вико и Луной, кидая на Пабло горькие взгляды; а Пабло, облокотившись об один из компьютерных столов и скрестив руки на груди, обиженно смотрел на Мию. Мануэль медленно ходил вокруг старосты, с интересом глядя на его действия. Блас оказался среди учеников, так как директор наказал ему пристально за ними следить. После массового побега и последующего наказания Дунофф опасался, что пятикурсники могут взбунтоваться и снова замыслить что-то запрещённое. Эредиа тёрся рядом с учениками, играя в большое ухо, но когда понял, что они ничего не замышляют и обсуждают лишь личные дела, подслушивать перестал, но совсем их не оставил. Староста сел за маленький столик, поставил на него руку и стал ее разминать. — Что делаешь? — не выдержал Мануэль. — Готовлюсь к армрестлингу. — Увлекаешься этим видом? — Да. — И что, хорошо получается? — Неплохо, — кратко отвечал Блас. — А я могу попробовать? — Со мной? — взглянул на него Блас. — Да, — пожал плечами Мануэль. — Ну давай, — ухмыльнулся староста. Их разговор заметила Лухан, она ткнула Мариссу и взглядом указала на любопытное зрелище. Остальные тоже заметили, что возле столика происходит что-то интересное, поэтому когда Мануэль сел напротив Бласа, вокруг них уже собралась толпа. Блас ответил на все вопросы девчонок, потом спросил у парней: — Кто хочет после Мануэля попробовать? Все молчали, Эредиа окинул взглядом присутствующих и спросил ещё раз. — Никто не желает? — Я могу, — пожал плечами Пабло. — Отлично, — кивнул староста. — Значит, ты следующий. Только если победит Агирре, ты на поединок не со мной, а с ним сядешь. — Запросто, — хмыкнул Пабло. Староста кивнул и они с Мануэлем сцепили ладони в замок. Блас влегкую разделался сначала с Агирре, а потом с Бустаманте и, вставая, ухмыльнулся. — Рукоборцы из вас никакие, ребят. Но можете вдовоем попробовать, вдруг у вас лучше получится. Естественно ни один, ни второй не отказались и сели друг напротив друга. Эредиа встал между Линарес и Андраде, прислонил к губам кулак и стал с интересом наблюдать. Борьба длилась более получаса, победитель не намечался, но оба не желали сдаваться. Ребята шумели, выкрикивая имена «борцов», молчала лишь Миа. Она стояла в стороне от всех, облокотившись о колонну, и сквозь толпу всё тем же взглядом смотрела на Пабло, грустно сдвинув брови. Поединок продолжался. Лухан устала выкрикивать имя мексиканца и задумчиво проговорила: — Надо же. Какие оба сильные. — Или одинаково слабые, — ухмыльнулся Блас и, оставив детский сад, двинулся к бильярду. Неизвестно, сколько бы так ещё просидели Мануэль и Пабло, если бы остальные присутствующие парни не стали расцеплять их ладони со словами: — Прекращайте, так вечно можно сидеть. На этот раз Агирре и Бустаманте сдались, руки расцепили и теперь просто сверлили друг друга теми же взглядами, что и с утра в коридоре. — А я тоже этой штукой занимаюсь, — отвлёк их звонкий голос Мариссы, она подошла к столику. — Укладываю мамулю за секунды, — поднимала она Мануэля. — Я вас обоих сделаю, — уверенно заявила Андраде, села на место Агирре и с вызовом посмотрела на сына мэра. Пабло приподнял бровь. — Ты это серьезно? — спросил он. — Что, очко жим-жим, Паблито? — язвительно улыбнулась она. — Ты девушка, — сказал он, насмешливо глядя на неё. — И что? — Я не стану мериться силой с девчонкой, — твердо ответил Пабло и встал со своего места. — Пф, трус, девчонки испугался, — полетело ему в спину. Пабло молча удалялся, игнорируя провокацию. — Бздун, ссыкло, слабак… — Бустаманте приближался к выходу из игровой. — Папенькин сынок! Пабло резко развернулся, быстрым шагом прошел к столику, сел на своё место и раздраженно посмотрел на дочь модели. — Давай, — с вызовом сказал он. Марисса не знала, что последнее обзывательство действует на Пабло как красная тряпка на быка, и с помощью него можно подбить сыночка мэра на любые действия. Андраде просто импровизированно попала в точку и теперь довольная собой поставила руку на стол и они с Бустаманте сцепили ладони. Пабло не применял ни капли силы, ничуть не напрягался и даже не делал попытки победить. Он просто прижимал локоть к столу и крепко держал ладонь девушки. Но даже при этом Мариссе не удавалось наклонить его руку ниже чем на пару сантиметров. Бустаманте насмешливо на нее смотрел, поджимая губы в улыбке, и тогда Марисса привстала и обхватила его ладонь второй рукой. Пабло рассмеялся и сквозь смех произнес: — Так нельзя, это нарушение правил. — На войне все средства хороши, — напряжённым голосом ответила Мариссита, склоняя его руку всё ниже. До поверхности стола оставались сантиметры, Марисса уже почти прислонила к ней руку Пабло, но внезапно ее обе руки так резко, но мягко прижались к столу, что она и понять ничего не успела. Марисса растерянно посмотрела на сына мэра, тот выпустил ее ладонь из своей и очаровательно улыбнулся. — Я победил, Мариссита, — развел Пабло руками. — Нашел, чем гордиться! — тут же возмутилась Андраде. — Вытянул на поединок хрупкую беззащитную девушку, и ещё кичится тем, что оказался сильнее! Стыдно должно быть, Бустаманте! — стал осуждающим ее тон на последних словах. — Пойдем, Лухан, — повела Марисса за собой подругу. — Размажем старосту в бильярд. — Ты уверена, что получится? — протянула Линарес, косясь на неё. — Пф, я никогда не проигрываю, — самоуверенно ответила Марисса. Пабло с низко отвисшей челюстью смотрел в спину доченьки модели. Как ей это удалось? Сама напросилась, сама спровоцировала, нарушила правила, и ещё его оставила виноватым! Толпа разошлась, а Бустаманте продолжал обескураженно смотреть на Мариссу, которая загоняла в лунку шары. Внезапно ему на плечо легла рука, Пабло вздрогнул от приятного до мурашек прикосновения, оторвал взгляд от Мариссы и, прекрасно зная, чья это ладонь, медленно поднял голову. Миа смотрела на него грустным вопросительным взглядом. Пабло встал и заглянул ей в глаза. — Что? — спросил он. Миа помялась, но всё же решилась задать вопрос, который давно ее мучал. — Ты… Как считаешь… Она красивая? Бустаманте одними зрачками проследил за её взглядом и опять увидел Мариссу. — Что за вопросы? — скользнула на его губах беглая улыбка. — Ну… Ты находишь ее привлекательной? Она тебе нравится? Как девушка. Пабло внимательно посмотрел в синие глаза любимой подруги и приподнял брови. — Ты ревнуешь? Миа отвела взгляд, Пабло лучезарно заулыбался. — Да брось, родная, — был нежным его тон, он легонько сжал пальцами ее подбородок. — Ну к чему ревность? — приблизил он к ней лицо и проговорил прямо в губы. — У нас же с тобой лишь детские игры. Фальшивая мягкость вмиг сошла с его лица и оно отразило истинные эмоции. Пабло отпустил подбородок Мии и стал быстро от нее отдаляться. Когда за ним закрылась дверь, Миа хотела бессильно плюхнуться на пол, но ее быстро оживили подскочившие Вико и Пилар. Девчонки увели Коллучи, а та за последние минуты нахождения в игровой даже не заметила лобызающегося с Джульеттой Мануэля, который печально на нее поглядывал, подавляя желание подойти, успокоить и развеселить. Естественно, Агирре быстро понял, что Миа с Пабло поссорились, и это не могло его не радовать. А тем временем Марисса и Лухан раскатали старосту в бильярд и теперь смотрели на него с издевательскими улыбками, склонив головы. Блас сверлил их раздраженным взглядом, потом невозмутимо усмехнулся. — Я вам поддался. Эредиа удалился, не обращая внимания на насмешливые подколы в спину. *** Миа лежала на животе в своей кровати и смотрела на спящую Фейлиситас, с которой ей так и не удалось помириться. Однако сейчас мысли Коллучи занимала совсем не подруга. Миа боролась со страшными представлениями о том, что будет, если Пабло станет принадлежать не ей. Человек, которого она знает с семи лет, рано или поздно найдет себе девушку, влюбится, возможно, даже полюбит её. С ней он будет делиться секретами, ей будет рассказывать о своих проблемах, горестях, радостях. Ей, а не Мии. Больше не с Мией он будет грустить, веселиться, плакать, смеяться. Другая будет его успокаивать, смешить, веселить, они начнут дурачиться, целоваться, раздевать друг друга… Миа вскочила и решительно направилась к выходу. Ну уж нет! Это её лучший друг, её почти брат, её любовник. Он — её. Их слишком много связывает и они слишком близки для того, чтобы быть просто друзьями и чтобы она отдала его какой-нибудь мымре. И она не намерена терять его из-за одного неосторожного дурацкого определения их отношений. Странно, но раньше такие мысли её не посещали. Мию конечно огорчало, когда Пабло увлекался очередной девушкой, но размышления по этому поводу никогда не вызывали таких страхов и страдальческих волнений. Облаченая в одну майку Пабло, которая неслучайно попала в ее гардероб и в которой ей нравится спать, Миа тихо вышла из комнаты и пошла на мужскую половину. Проходя мимо лестницы, Коллучи услышала тихое хихиканье. Миа перегнулась через перила и увидела, как Мануэль с какой-то девушкой лезут в каморку под лестницей. Вот значит как. Мексиканишка вздумал покувыркаться всласть. Миа быстро спустилась с лестницы, подошла к каморке и прислонила ухо к двери. Сейчас она ему весь кайф испортит, как он ей тогда с Пабло, но сначала послушает, о чем они говорят. *** Сидя у изголовья кровати, Пабло смотрел на фото, стоящее на его прикроватной тумбочке. Никогда он не думал, что изображенная рядом с ним на снимке девушка сделает ему больно. Он вообще не подозревал, что она способна на хоть какую-то жестокость, что умеет причинять боль одним лишь словом. Она слишком нежная, слишком ласковая, слишком ангельски добрая для этого. Пабло протянул руку, взял с тумбочки фотографию и поднес к лицу. Его губы стали растягиваться в нежной улыбке, он большим пальцем погладил лицо Мии на фото. Может, он погорячился? Ну подумаешь, ляпнула, он тоже когда-то так ляпнул. Причем неосознанно, совершенно не понимая, что несёт. Был его день рождения, порция алкоголя дала в голову, гормоны взыграли, а та девица так настойчиво липла… И он пошел с ней… Ну не лучшую же подружку портить! А когда Миа задала вопрос «а как же мы?» он ляпнул про игры, даже не подозревая, как сделал больно самому близкому и любимому человеку в его жизни. Пабло соскочил с кровати, натянул джинсы и вышел из комнаты. К черту гордость! Сегодня он придёт мириться первый. На разметке между женской и мужской половиной Пабло услышал всхлипы и обратил внимание на звук. — Миа! — бросился к подруге Бустаманте. — Что случилось? — сел он рядом на ступеньку. Коллучи обхватила его за пояс и уткнулась лицом ему в колени. Все эмоции от пережитого за прошедший день вырвались наружу. Ссора с Фейли, ссора с самим Пабло, разговор в игровой, недавние мысли в комнате и окончательно добивший подслушанный разговор Мануэля и Джульетты. — Маленькая моя, ты чего? — обнял он ее, согнувшись и прислонившись к её голове своей. — Ну кто тебя так обидел, скажи? — уткнулся он носом в ее затылок. — Новенький… — хлюпала Миа. — Считает меня пустышкой. И ещё обсуждает это со своими девицами. Пабло стал отстранять свое лицо от ее затылка, но из объятий не выпустил. — Ты из-за Агирре так расстроилась, — огорчённо повел он губами, медленно разгибаясь и принимая сидячее положение. — Да не из-за него! — всё так же утыкалась ему в колени Миа. — Ну отчасти. Я думала, он искренне тогда извинялся, думала, он и правда свое мнение изменил, а он сейчас в каморке сидел и своей девушке говорил, что во мне красива только обёртка. А так я бездушная, глупая пустышка. Применив силу, Бустаманте отлепил ее от своих колен и легонько встряхнул. — Послушай, Миа, — смотрел он ей в глаза серьезным взглядом. — В тебе собрано всё, о чем многим остаётся лишь мечтать. Красота, ум, сообразительность, доброта, очарование, искренность и честность. Ты одинаково красива внешне и внутренне, а если это кому-то не дано понять, то навоз в башке скорее у него! — слезы Мии испарились, она лучисто заулыбалась. — Ну ты же сама это знаешь, — Пабло игриво коснулся указательным пальцем кончика её носа. — Зачем ты опять растраиваешься из-за всяких идиотов? — скользнул он ладонью по её лицу, а потом его голос перешёл на убежденный шепот. — Он того не стоит, Миа. Ни один парень на свете не стоит твоих переживаний и слёз, — источал его голос отчаянность, а взгляд плескался нежностью и любовью. — Ну почему же, — влюбленно улыбнулась Миа, зачесывая пальцами его волосы. — Один стоит, — многозначительно смотрела она ему в глаза. Горячие губы обоих слились в жадном поцелуе, выплескивая всю накопившуюся за неделю скуку и желание полноценно ощущать друг друга. Пабло склонялся над Мией, укладывая ее на ступенях в полулежачее положение и двигая свою ладонь от ее колена к бедру. Бустаманте добрался рукой до самого скрытого места, почувствовал его влажность и скользнул внутрь двумя пальцами. Тихий стон Коллучи поглотил непрерывный поцелуй — Какая ж ты узкая, даже пальцы сдавливает, — хрипло проскулил Пабло. Стягивая с него джинсы, Миа приподняла бедра и призвала проникнуть в нее рукой глубже. — К черту! — шумно выдохнул Пабло, высунув из нее пальцы, и пристроился между ее ног. — Пабло, нас же увидят, — сцепила Миа ноги на его бедрах, послушно давая стянуть с себя майку. — Плевать! Эхом пронёсся по холлу довольный от несдержанного проникновения стон. Мозг Коллучи прекратил свою работу, мир исчез, остался только уносящий ее в неземные края Пабло. Он так быстро двигался, что Миа за ним не успевала, поэтому просто отдала своё тело в его власть и ловила поцелуи, оставляя на его теле яркие отметины от ногтей. Неожиданно полет в облаках резко оборвался. Коллучи лишь узрела Пабло, быстро натявнушего спущенные джинсы. Миа ничего не успела понять, как Бустаманте в одно мгновение сгреб ее со ступеней вместе с майкой, и молча потащил за другую сторону лестницы от той, где находилась каморка. Прижимая к себе подругу, Пабло с улыбкой шепнул ей на ухо «тихо» и стал бесшумно двигаться спиной, отдаляя их обоих от главного зала холла. А тем временем у подножия лестницы раздавались голоса: — Да, я тоже слышала странные звуки, — тихо говорила Джульетта. — Но никого нет. — Наверно сбежали, — сказал Мануэль, оглядывая ступени. Мозговые сигналы об опасности у Пабло оказались мощными. Он услышал лёгкий скрип открывающейся дверцы, и ему пришлось оборвать их с Мией кайф. Соображалке и ловкости Бустаманте оставалось только позавидовать — он буквально за секунды проделал все действия, которые не дали им с Мией быть застуканными. Разговор Мануэля и Джульетты продолжался. — А кто, интересно, был, — произнесла девушка. — Ты не узнал голоса? — Нет. Их довольно трудно узнать, учитывая какие они звуки издавали. Миа жмурилась, ее плечи тряслись от смеха. Пабло нежно накрыл ладонью ее рот и свой смех топил у нее в плече. — Думаешь, они прям на лестнице этим занимались… — ошарашенно проговорила Джульетта. — Ну, судя по звукам… — неопределенно ответил Мануэль и нагнулся над одной из ступеней. — Офигеть! — выдохнула Джу. — Интересно, кто же это такой наглый?! — Да, — Агирре поднял со ступени шпильку с маленьким изящным стразом Сваровски. Сверкание этого камушка в светлых шелковистых волосах надолго врезалось в его память. — Очень интересно, — с неким раздражением проговорил он, вертя в руках шпильку. Голоса стихли, Мануэль и Джульетта разошлись по комнатам, так и не узнав, кто обломал им секс. А тем временем Пабло завел Мию в первое попавшееся помещение, которым оказался буфет. Не сговариваясь, парочка приступила к продолжению неоконченного на лестнице. Но обеденные столики бессовестные детки осквернять не стали, они расположились на диванчике у окошка. По другую сторону окна можно было видеть лицо Мии в состоянии экстаза; как ее гибкое тело бьётся в руках Пабло, как охотно и порочно оно поддается его толчкам, как развязно она вращает бедрами в ритм его движениям, и как желанно отдается в его власть. Миа упиралась ладонями в стекло, а ее стоны звучали всё громче и слаще. Сексуальный темперамент лучшей подруги доводил Пабло до умопомрачения, и он даже не пытался заглушить шум, а наоборот делал всё, чтоб этот шум усиливался. Глубже, ещё глубже, и ещё до самого упора, который, похоже, и это не преграда для Бустаманте. Очередной глубокий, неистовый, сластный толчок внутрь — и оба протяжно застонали, бессильно сползая вниз, окутанные истомой. Когда их тела перестали быть похожи на тряпичные, Пабло полез к Мии целоваться. — Что, опять? — спросила не отдышавшаяся Миита. — Да, мне мало, — со сладким причмокиванием целовал он её губы. — Никак не могу тобой насытиться, Миа, — с нотками мучения в голосе проговорил Пабло. — Я дико соскучился. Пабло подхватил ее на руки, она обвивала его пояс ногами, и в таком положении они переместились в другое место. А через несколько минут стройные ноги Мии Коллучи мелькали за барной стойкой. Потом они сидели в обнимку на полу, Пабло рассказывал про ведущую политические новости из Росарио, которая оговорились и нечаянно назвала одного чиновника с фамилией Зидак — Мудак. Оговорку естественно вырезали, но за кулисами было неудержимо весело. Миа старалась не расхохотаться в голос и смеялась, уткнувшись Пабло в плечо. Следом тема перешла на личные проблемы, заботы и дела. Коллучи и Бустаманте покинули буфет в пятом часу утра почти перед самым приходом уборщицы. Им дико повезло, что сегодня их никто не застукал. Ну или почти никто. В каждом углу этого буфета останется память о необузданной паре, а вот формат их отношений так и остался невыясненным.