Deny the Desire

Съёмочная площадка ещё никогда не была такой оживлённой. Кендалл буквально боится за своих ассистентов, число которых увеличилось в два раза вместе со скоростью их передвижения между трейлеров. Она не совсем уверена в причине таких резких изменений, но на это, скорее всего, повлияла её недавняя знакомая. Кара Делевинь снова не обращала на свою коллегу никакого внимания, и этот факт довольно странно на неё повлиял. С одной стороны, Кендалл спокойно делала свою работу, завершая последнюю неделю съёмок отдельных сцен. С другой — без необычных во всех смыслах знаков внимания от блондинки, съёмки казались скучными и монотонными. За последние несколько дней не было ни столкновений, ни странных переглядываний. К ней обращались исключительно как к «мисс Дженнер» и больше не лезли с поцелуями (как будто бы она была против). Однако, как оказалось, спокойствие не принесло того же удовлетворения, какое ожидалось. Как только Кара вернулась со съёмок из Нью-Йорка, она с головой ушла в подозрительные долгие переговоры с режиссёром. Эти двое постоянно что-то обсуждали и, казалось, никак не могли прийти к компромиссу. Кендалл ещё не поняла, почему, но этот факт заставлял её нервничать, а вместе с приходящими переживаниями уходила концентрация. Именно так она уже пытается отснять одну и ту же сцену четвёртый раз. Ничего не выходит, а ощущение, что девушка напрасно тратит не только своё, но и чужое время так и не исчезает. — Возьми перерыв, — раздаётся на площадке знакомый голос. Это первый раз за долгое время, когда Кара обращается непосредственно к своей коллеге. Кендалл, как послушный щеночек, смотрит на блондинку преданными глазками, но та не удостаивает её даже кратким взглядом. Дженнер уверяет себя, что не должна думать об этом. Она проговаривает про себя несколько раз последние четыре реплики и просит очередной дубль. Она готова показать раздражающей британке, что достойна занимать своё место среди актёрского состава. Эта роль — не последняя в её карьере, и Кендалл уверена: голливудская жизнь не превратит её в очередную Кару Делевинь. — Её роль в этом преступлении была предопределена, — начинает брюнетка монотонно и тихо бормотать, как того требует монолог её персонажа. — Джейн уверена, что ограбление — лишь прикрытие для настоящего убийцы… С чего бы этой выскочке додуматься до такого запутанного плана? Она понимает, что её героиня не должна вкладывать в эти бессмысленные, на первый взгляд, слова столько желчи и недовольства. Но эта Джейн, которая на самом деле Кара, сейчас стоит перед ней и быстро перебирает пальцами по клавиатуре телефона, не обращая никакого внимания на действие перед камерой. Ей хочется, чтобы блондинка увидела, какие именно чувства просыпаются в Кендалл, когда они сталкиваются взглядами, и это точно никак не связано со страстью и желанием, которые она испытала, целуя актрису. Кара была чертовски хороша в поцелуях и скрытии конкретных эмоций. Но зелёные глаза, уставившиеся на Кендалл в образе гения-сыщика, горели ничем иным, как заинтересованностью. Они не разрывают взглядов, пока режиссёр не прокричал «Снято!». К счастью, площадка быстро пустеет, так как актрисы всё-таки справились со своими дублями под конец рабочего дня. Кара не сдвигается с места, продолжая сжимать в руках телефон и изучая карие глаза напротив. Многочисленные прожектора отключаются, слышны хлопки дверей и тяжёлые шаги техников, убирающих аппаратуру. На лице блондинки загорается лёгкая улыбка. Это выражение возвращает Дженнер в настоящее, где она сохнет по актрисе, желающей затащить её в постель, а потом игнорировать всё оставшееся время съёмок. Она знает, что испортит так не только отношения (хотя куда дальше), но и весь фильм. Кендалл не хочет, чтобы ненависть, которую она, скорее всего, почувствует после ночи с Делевинь, проявилась на экране. Проигнорировав все доводы рассудка, Дженнер собирается сделать шаг к девушке перед ней, но её опережают. Быстрые, уверенные шаги Кары настигают её за пару секунд, и британка протягивает ей лист бумаги. Они находятся на расстоянии полусогнутой руки, всего несколько дюймов и, помимо одежды, отделяет их только эта протянутая бумажка. Кендалл ненавидит то, как часто вздымается её грудь от тяжёлого дыхания и то, как спокойна и сосредоточена Кара. — Это твоё расписание на следующую неделю. Приходил твой менеджер и почему-то поверил мне, когда я сказала, что мы подружились, а я могу передать его тебе после того, как ты перестанешь изводить саму себя на площадке. — Я извожу себя только тем, что всё ещё терплю твоё присутствие. Кендалл вырывает лист из рук блондинки — грубо, но она всё ещё злится. Ничего любопытного в нём нет, но в пустой графе вечера субботы вместо «свободное время» написано «совместное время с самой умопомрачительной актрисой на планете». Она знает, что, если Кара решила изменить её планы на одинокую субботу наедине с бокалом вина и целой пиццой, избежать этой встречи будет невозможно. Дженнер сжимает челюсть и делает глубокий вдох. — Не знаю, насколько быстро ты читаешь, но в самом конце я добавила кое-какие изменения. Конечно же, с позволения Сэма. Думаю, тебе действительно стоит расслабиться. — В твоей компании? — А почему нет? Обещаю, мы обязательно переспим после. Кровь приливает к щекам брюнетки. Аккуратный почерк Кары, которым было нагло испорчено в прошлом совершенно пустое место между запланированным походом к визажисту и восьмичасовым сном, самым долгим за последние месяцы, вселял ещё больше раздражения в итак взбешённую актрису. Она вспоминает свою мимолётную идею о мести, которая пришла ей в голову в ту самую ночь, когда Делевинь впервые сорвала ей секс. Эта мысль значительно успокаивает Кендалл, её голос выравнивается и больше не похож на загробный шёпот ведьмы. — Хорошо. С несколькими условиями: мы идём туда, куда я скажу, а ты не пристаёшь ко мне. Мой менеджер пришлёт тебе детали, — Кендалл ярко улыбается и идёт к своему трейлеру, только сейчас почувствовав значительную усталость. — Говоришь, прямо как любая голливудская куколка, — бросает Кара ей в спину со смешком. У Кендалл есть силы только на то, чтобы закатить глаза.

***

К сожалению или к счастью, но встреча в субботу вечером отменилась. Причин тому было несколько, но Кендалл упорно убеждала саму себя, что всё благодаря её упорности и совершенному отвращению к блондинке. Тем не менее, она действительно случайно забыла отправить Каре детали в сообщении, а также действительно случайно свалилась с простудой в свой единственный выходной. Именно поэтому брюнетка валяется на диване в гостиной, боясь вытащить из-под одеяла голову, потому что любой признак света вызывает невыразимую головную боль, какой, скорее всего, пытали особенно противных динамщиц в аду. Однако, плюсы в таком состоянии всё же есть: Сэм отстал от неё после первого же звонка и недовольного хриплого ворчания, а также оплатил доставку еды в её квартиру. Конечно, это лучше, чем краснеть и нервничать, сидя перед Карой Деревень, планирующей поскорее залезть ей в трусы. Зелёные глаза этой девушки, похоже, могут заставить любого вспотеть или считать самого себя тупицей. В каком-то смысле взгляд Кары работает, как итоговый экзамен. Вот только Кендалл никогда не возбуждалась при мысли о каком-то тесте. Она всё ещё лежит под кроватью, сосредоточенно пережёвывая карамельный попкорн, хоть он и не самая питательная пища для больных. В комнате приглушен свет, создаётся ощущение уюта за счёт мрачности и задёрнутых штор, а небольшое количество освещения поступает от включенного телевизора. Кендалл уже третий час смотрит полнометражные мультфильмы Disney, а также благодарит судьбу за первый почти-идеальный выходной в её жизни. Судьба же, видимо, услышав её благодарность, решила быстренько всё исправить, вновь превратившись в суку. В тишине квартиры прозвучал звонок в дверь. Первым рефлексом Дженнер были закатанные глаза и усталый вздох, но она даже не взглянула на входную дверь. Кто бы там ни был, он уйдёт спустя минут десять, если подумает, что в доме никого нет. Звонки продолжаются и через десять, и через двадцать минут. Кендалл отчаянно борется со своей ленью, когда из прихожей доносится звук поворачивающейся ручки, а затем тихая ругань. — Ты на самом деле сидишь в одиночестве в квартире, не подумав запереть дверь? А если бы я была вором-насильником? Кара Делевинь собственной персоной стоит в прихожей, раздражённо приподняв брови и едва удерживая в руках ящик пива. Кендалл приходится моргнуть дважды, даже трижды, чтобы прийти в себя и осознать, наконец, что мираж в её квартире вовсе не мираж. В эти несколько секунд она решает, что перестанет когда-нибудь забывать ключи от квартиры на работе, а также начнёт запирать дверь на все замки. — Хотя знаешь, насчёт вора я погорячилась. Тут и красть-то нечего, — произносит Делевинь, оглядывая доступное ей пространство. — Ну конечно. Ты только вошла, без приглашения, между прочим, а уже начала оскорблять всё, что со мной связано. И как это понимать? — Кендалл сделала над собой усилие и перевернулась на бок, чтобы поприветствовать гостью. Та лишь машет на неё рукой и сбрасывает пальто, проходит лёгкими шагами в гостиную. Кара бесцеремонно падает на диван рядом с хозяйкой квартиры и оставляет пиво на кофейном столике. — Раз уж ты заговорила об оскорблениях, я бы хотела напомнить, что это ты тот человек, который просто взял и проигнорировал запланированную рабочую встречу. Не я придумываю правила, но ты могла хотя бы извиниться за неэтичное исчезновение. — Кажется, ты немного не подходишь на роль великого моралиста. Что же тебя привело сюда, если не желание поиздеваться? — Кендалл понимает, что находится не в самой выигрышной позиции в данный момент, когда Кара сидит прямо, без каких-либо усилий удерживая идеальную осанку и смотрит на брюнетку одним из тех любопытных и немного покровительствующих взглядов, каким смотрят на заведомо проигравших соперников. Собственная бесполезность сбивает Дженнер с толку, и она чувствует небывалую злость от этого факта. Руководствуясь эмоциями, она делает резкое движение вверх, пытаясь привести себя в порядок, но на полпути её останавливает неконтролируемый приступ кашля. — Сюда меня привело любопытство, а также Сэм, который в два счёта дал мне твой адрес, даже не спросив, зачем он мне. Ты уверена, что доверяешь правильным людям? Я ведь действительно могу быть психопаткой. Кендалл игнорирует тот факт, что Кара умудряется говорить гадости и при этом поправлять подушку за её спиной, чтобы больная могла удобнее устроиться в ворохе одеял. Блондинка улыбается ей и отпускает ещё один совсем не лестный комментарий о беспорядке, царящем в каждом углу гостиной. — Видишь ли, немного сложно прибраться, когда в твоих лёгких меньше кислорода, чем в космосе. Так зачем ты пришла? — Ты такая вежливая. Я пришла, чтобы всё равно устроить нам свидание, хотя ты избегаешь его, как можешь. Я могу быть заинтересована в том, чтобы видеть тебя в моей постели, но также я хочу успеха для нашего фильма, так как моя фильмография просто безупречна. Следовательно, для достижения этой цели мне нужны настоящие чувства на экране, то есть — ты. Ты успеваешь следить за нитью монолога или дать время на конспектирование? — Лучше просто заткнись. Мне от твоего голоса становится только хуже, — Кендалл закидывает в рот горсть попкорна и отворачивается от Делевинь, зарываясь в гнездо из подушек. Она постепенно замерзает на протяжении часа, вот только всё её тело протестует, когда девушка пытается укутать себя в очередное шерстяное одеяло. Температура неуклонно высокая, а сбивать её нечем, не смотря на то, что на лбу брюнетки выступила капельки пота, а кожа словно горит. — Не говори мне, что ты лечишься фастфудом и чаем… Кендалл открывает глаза лишь на половину, чтобы посмотреть на блондинку в центре её гостиной, расхаживающей от стены к стене, уперев руки в бока. Кара не смотрит в её сторону, когда быстро собирает волосы в пучок и исчезает на кухне. Возвращается она через несколько секунд, отбирает у Дженнер миску с попкорном и снова уходит. Больная может только недовльно ворчать, но вскоре проваливается в неспокойный сон. Запах бульона — то, что она никогда и ни с чем не спутает. Кендалл знает: ей никогда не приготовить его так, как ей самой хочется. Бульон всегда вкуснее, когда кто-то другой приготовил его для тебя. Только если этот «кто-то» не Кара Делевинь. Блондинка устанавливает поднос с супом на кофейный столик, с которого уже куда-то делся ящик пива. Она пытается незаметно взглянуть на спящую Кендалл, но замирает, встретившись с заинтересованными карими глазами. Кара резко выпрямляется, делает шаг назад и возвращает на лицо свою обычную ухмылку, стараясь принять расслабленную позу. — Не думай, что я хозяйничала на твоей кухне в милом фартучке. Заказала всё это из ближайшего ресторана. Завтра у нас важный съёмочный день, и я не хочу заразиться от тебя чем-нибудь во время первой же постельной сцены. Кара подмигивает и разворачивается, направляясь к выходу. Она хватает пальто и неуклюже пытается завязать шнурки на кроссовках. Кендалл снова приходится проморгаться, чтобы понять, что Кара Делевинь только что немного потеряла контроль в маленькой квартире своей коллеги, только потому что та не лечилась должным образом. На самом деле, мозговая активность брюнетки не была в той форме, чтобы прийти к этому выводу так быстро, но именно в тот момент она была настолько шокирована, что видела перед собой только нервничающую звезду Голливуда в тёмной прихожей и с бегающими глазами. Так или иначе, этот факт чертовски польстил больной. — Увидимся завтра, — хрипя, едва выговаривает Кендалл. Она-то уж точно не собирается останавливать Кару, чтобы спросить, куда та поставила её миску с попкорном. Потом найдёт. Через полчаса Кендалл и думать забыла о несчастном попкорне, заполнив желудок до краёв бульоном, а позже обнаружив тарелку нарезанных овощей на кухне. Она также заставила себя проглотить кружку какой-то заварки, к которой был прикреплен стикер с нацарапанным «Выпей меня». Эта штука пахла малиной, но на вкус — как радиоактивные отходы.

***

Радиоактивные отходы, вероятно, спасли ей жизнь, хотя Кендалл и не хочет проверять, будет ли её кожа светиться в темноте после странного чудодейственного отвара Делевинь. Однако, она чувствует себя бодро и свежо. Мысли очистились, и сегодня утром Дженнер даже не поленилась самостоятельно приготовить полноценный завтрак, а не съесть кусок подгоревшего тоста по дороге. Она не опоздала на съёмочную площадку и даже улыбнулась поздоровавшемуся с ней охраннику, хоть этот противный старикан очень её раздражает. Кстати о раздражении. — Ты прямо цветёшь и пахнешь. Серьёзно, ещё вчера ты вяла и воняла. — Одна моя знакомая не поленилась зайти и приготовить — ой, стой — заказать онлайн для меня бульон и даже оставила кое-какие инструкции к применению сомнительного лекарства, — Кендалл наблюдает то, как медленно сменяется выражение лица Кары с напускного самодовольства на какую-то нервозность, граничащую с заботой и даже усталостью. Она никогда раньше этого не замечала, но расслабленность блондинки совсем не похожа на беспечность или безразличие. Плавные, немного небрежные движения девушки выглядят так, будто та истощена. Кендалл в этом уверена, потому что знает, как сама выглядит в особенно тяжёлые дни на работе. — Милая, даже самые маленькие дети понимают, что, питаясь тем, что ты называешь едой, долго продержаться в строю невозможно. Тебе очень повезло с такой подругой. Моя знакомая вчера сорвала мне прекрасный вечер в компании моря алкоголя, потому что просто заболела, представляешь? — Кара делает шаг ближе. Кажется, она утвердила привычку врываться в личное пространство Кендалл. — Небывалая грубость. Как и то, что ты клеишь меня на глазах у всего персонала. Могу я хотя бы полчаса провести спокойно на работе? Клянусь, однажды я просто исчезну отсюда из-за тебя, — брюнетка кладёт ладонь на плечо девушки, пытаясь предотвратить её приближение. — Ты права, — тут же соглашается та, второй раз за два дня шокируя коллегу. — Я потерплю ещё немного. Всё равно сегодня первым дублем снимают постельную сцену. — Что? — Кендалл от неожиданности сильнее сжимает руку на худощавом плече блондинки. — Если ты собираешься взять жвачку, помни: я люблю фруктовую. Персиковая была бы идеальна. Кара пытается убедить себя в том, что грядущая сцена с поцелуем, а затем постановочным сексом совершенно её не волнует. Она расхаживает по своему трейлеру, размышляя над тем, как в этой ситуации должен вести себя её персонаж, Джейн, а не она сама. Потому что здесь, перед камерой, и в особенности перед Кендалл ей будет сложно отделить Джейн от Кары. Джейн по уши влюблена в свою сдержанную и немного опасную напарницу Элайзу, а Кара… Кара просто не понимает, что с ней происходит. Кендалл Дженнер умеет заинтриговать, решает блондинка, хотя в её планы не входило быть заинтригованной второсортной актрисой, которую ей настоятельно рекомендовали уважаемые ею люди. Точнее, Поппи рекомендовала ей Кендалл. Кара помнила, что её старшая сестра хорошо разбирается в людях, но напрямую обратиться к ней за помощью в поиске девушки для второй ведущей роли не могла. Старшая Делевинь снималась в какой-то глобальной рекламной компании, во время которой и встретила тогда ещё не совсем известную миру брюнетку. По словам Поппи, в Кендалл было столько нераскрытого потенциала, что хватило бы ещё на тысячу таких фильмов. Короткий стук в дверь прерывает поток мыслей Кары, и она вспоминает о своих обязанностях. Совершенно не подготовленная к предстоящему, она уверенно шагает к оборудованным декорациям, останавливаясь в кадре ровно там, где указывает режиссёр. Кендалл, то есть Элайза, должна стоять прямо напротив неё. Она появляется сразу после блондинки. Долгие несколько секунд они просто смотрят друг другу в глаза, будто пытаются перечитать сценарий или увидеть в них свои реплики, а потом уже в миллионный для Кары раз звучит громкое «Мотор!». — Я должна тебе кое-что показать. Думаю, мы продвинулись в деле, — голос Кендалл холодный, но при этом умудряется звучать воодушевлённо, так как Элайза по сценарию находит первые зацепки. Кара делает мысленную пометку, увидев, как изменяется не только голос, но и походка и язык тела Дженнер, когда она в кадре. Девушка действительно становится другим человеком. Лёгкими шагами передвигаясь по комнате, Элайза подходит к столу, заваленному всякими записями и садится за него. Кара, вспомнив, что является Джейн, следует за актрисой. Они должны долго обсуждать возможные выходы из ситуации, спорить, а затем так ни на чём и не сойтись, потому что Кара… то есть Джейн отвлекается на идеальной формы губы Кендалл-Элайзы, а затем целует свою коллегу. Кара терпелива — она даёт Дженнер договорить каждую реплику, но мысль о том, что остаются секунды до того, как ей будет дозволено снова ощутить, какова на вкус девушка перед ней, не покидала голову блондинки. — Мы не можем так поступить, Эл, это вне наших полномочий, — слова Джейн звучат жалко, и британка рада, что не является ею на самом деле, хоть её героине и позволено целовать очень красивых девушек. Сердце Делевинь бьётся где-то у неё в горле, потому что следующая фраза — последняя перед тем, как всё загорится адским пламенем. Глаза Кендалл — а это точно не Элайза — изучают лицо Кары клеточка за клеточкой. Она будто пытается что-то найти в правильных чертах лица, но видит не совсем то, что хочет. В Каре нет той напускной уверенности, какая сопровождает её повсюду невидимым шлейфом. Кендалл-Элайза наклоняется ближе и едва заметно проводит языком по верхним зубам, лишь на секунду опуская взгляд на губы блондинки. — Но хотеть своего напарника также не входит в… И вновь Кендалл шокирована действиями Кары, вот только теперь Делевинь тоже немного в шоке от себя. Она нагло прервала только начавшийся долгий монолог Элайзы, прижавшись к губам брюнетки своими. Ей плевать, что их сейчас, скорее всего, оторвут друг от друга, заставив переснять всё с самого начала. Прямо здесь, перед всей съёмочной площадкой, Кара искренне наслаждается ощущением губ Кендалл. Это не идёт ни в какое сравнение с прошлым поцелуем. С тех пор что-то изменилось в них обеих, а то, как идеально пальцы брюнетки запутываются в светлых волосах окончательно отключает Делевинь от реального мира. Она смутно помнит, что её героиня должна по сценарию усадить персонажа Кендалл на стол, но спустя секунду Дженнер в буквальном смысле берёт всё в свои руки, прижимая Кару к деревянной поверхности и выпуская при этом самый сексуальный на этой планете стон. Они лишь на секунду прерываются, чтобы удостовериться, что обе находятся немного вне образа. Кендалл начинает долгое, мучительное путешествие по шее и ключице Делевинь. Её губы в огне, судя по тому, как горит кожа в местах, где они касались актрисы. Каре стыдно признаться в том, что выгибается и просит большего она не по сценарию. Тем не менее, она получает всё, о чём умоляет. Кендалл сдирает с себя топ, а затем её примеру следует и блондинка, сразу же прижимаясь голой кожей к телу Дженнер. Все звуки вокруг исчезают, съёмочная площадка как будто в вакууме, есть лишь рваные вздохи Кендалл и Кары, жадно изучающих каждый кусочек оголённой кожи. Джинсы словно по волшебству расстёгиваются, а ладони Дженнер становятся всё нетрпеливее, касаясь самых правильных точек, заставляющих блондинку практически потерять сознание. Стоит пальцам опустится ниже, а губам перейти к груди, как всё в один миг исчезает. Их волшебный момент сомнительного уединения испорчен уже приевшимся «Снято!», но Кара готова поклясться, что руки брюнетки дрожат ещё минут десять после дубля. Они стараются не встречаться взглядами, но вся съёмочная группа ведёт себя как ни в чём не бывало. Может, между ними и не произошло ничего, выходящего за рамки отношений коллег? Кара решает, что та же напускная самоуверенность не будет даваться ей так же легко в компании Дженнер. Теперь им точно нужно поговорить, и для этого понадобится что-то покрепче ящика пива. — Классно целуешься, — удаётся ей выговорить, когда Кендалл впускает её в свой трейлер ещё до того, как Кара успевает постучать. — Спасибо. Не могу сказать того же, — они улыбаются друг другу, прекрасно зная, что Дженнер лжёт. Блондинка оглядывает коллегу с головы до ног, подмечает изменившийся наряд, хотя это точно костюм её героини. — У тебя ещё дубль? — Да. — У меня перерыв как раз. Если отснимешь достаточно быстро, я буду у себя. Можем выпить кофе вместе. Между девушками повисает долгое молчание, причины которого они старательно игнорируют и прячут как можно дальше от самих себя. Кендалл принимает приглашение спокойно и без даже самой маленькой колкости, что немного смущает Кару. Что-то действительно пошло не так, раз они теперь могут разговаривать, как взрослые люди, а не озлобленные подростки. На самом деле, вести открытую беседу с Кендалл намного приятнее постоянных перепалок, грязного флирта с одной стороны и недовольных замечаний — с другой. Позже в тот же день они пьют кофе в трейлере Кары в абсолютной тишине. Делевинь не скоро осознаёт, как сложно ей не бросать мимолётные взгляды на губы Кендалл, немного запачканные пенкой от капучино. Она не думает дважды, прежде чем придвинуться ближе и очистить остатки пенки собственными губами. Дженнер совершенно не против такого развития событий. Спустя пару секунд она седлает бёдра Кары, прижимаясь к ней всем телом и углубляя поцелуй. На диване, в трейлере блондинки, останется гигантское пятно от кофе, который она не успела допить. Они игнорируют стук в дверь дважды, пока Кендалл не стонет в губы Делевинь достаточно громко, чтобы это можно было услышать и снаружи. — Это ведь репетиция, верно? — спрашивает она со сбившимся дыханием, торопливо поправляя мятую футболку, под которую Каре всё же удалось залезть за эти несчастные пять минут. — Определённо. И у тебя отлично получается быть Элайзой, — Кендалл улыбается девушке, выскальзывая из трейлера, пока никто не догадался, что на самом деле здесь происходило. Кара может думать лишь о том, что так не улыбаются вынужденным коллегам, которых ненавидят.