Ты рожден человеком, но человеком надо стать. Настоящий человек выражает себя в убеждениях и чувствах, воле и стремлениях, в отношении к людям и к самому себе, в способности любить и ненавидеть…
Человек живет среди людей, и все, кто его окружает, как-то к нему относится. У кого-то он вызывает симпатию, а кто-то его терпеть не может, а может и вовсе чувствует ненависть. Это сильное чувство и от него не просто избавиться, особенно от ненависти к себе. Ненависть — это рана духа, новая рана не поможет ее заживить — на это способна только любовь как нечто противоположное враждебному чувству. Самое банальное, что любовь и ненависть — это чувства, два противоположных чувства. Мидзуно никогда не чувствовала любви к кому-то, только к одному человеку, когда она была совсем маленькой. Из-за этого человека она в первое время по ночам плакала и скучала. Мечтала встретиться с ним, обнять, попросить прощение за то, что она сделала, разрушила его жизнь в одно мгновение, заставив случайно вспомнить трагедию, которую этот человек не собирался вспоминать никогда. Но она теперь никогда не встретит этого человека. Его просто нет в этом мире. Она стала себя ненавидеть. Да, сейчас такое время, что люди ненавидят себя за что-то. Человек постоянно критикует себя и судит, заставляя при этом чувствовать себя неудачником, отвратительным, бесполезным. В тот момент, когда она только получила свою причуду, она даже не знала этого и по глупости, от страха использовала её, из-за чего потеряла самого дорого человека на свете. Тогда она чувствовала себя бесполезной, что не может ничего сделать. Всё, что могла делать маленькая девочка — это только плакать. Так обычно делают дети, когда им чего-то не дают, не покупают, когда у них что-то болит, а она плакала от того, что не могла ничего сделать. Ей просто не хотелось верить, что его больше нет. Она сидела возле трупа и плакала, думала, что он так шутит, хочет просто ее напугать, а потом весело вместе посмеяться над розыгрышем, хотя, в такой ситуации и не посмеешься. Но нет. Это не была там какая-то шутка. Это всё, было правдой. Девочка щипала его, кусала, била по щекам, пытаясь привести его в чувства. — Папа, тут много злодеев, мне страшно! Пожалуйста, очнись! — начала плакать малышка, продолжая свои попытки привести отца в чувства. Но отец Хитоми не двигался. Его глаза были закрыты и даже не думали открываться. Малышка положила свою голову на его широкую грудь, стала прислушиваться. Тихо. В животе была большая рана, которая истекала кровью с бешеной скоростью. Мужчина потерял слишком много крови. Если бы вовремя не пришли остальные профессиональные герои, то малышка могла и погибнуть от рук злодеев, которые двигались к ее убежищу, услышав ее всхлипы. В полицейском участке она сидела и не могла даже двигаться. Мидзуно никого не слушала, что ей говорили, она лишь сидела и смотрела в одну точку, вспоминая всё, что произошло. На расспросы полиции она молчала, а, не выдержав, потом начала плакать. Слёзы шли ручьем и не могли никак остановиться. Эти расспросы, эти взгляды, эти слова ее достали. Полицейские, профессиональные герои пытались ее успокоить, но всё без толку. К ней подбежала мать, которая только смогла приехать и крепко заключила дочь в объятия и шептала: «Прости». Девочка любила папу больше, чем родную мать, характер достался ей от него, а внешностью была точной копией своей матери. Когда злодеи напали на невинных людей, мужчина не знал куда оставить свою дочь и поэтому, спрятав ее подальше от злодеев, вступил в бой. Атсуши — так звали отца Хитоми. Он очень мужественно сражался со злодеями, используя свою причуду. Девочка наблюдала за их боем и молилась, чтобы они победили всех этих злодеев и тут, она почувствовала резкое головокружение. Она схватилась за голову, но боль только увеличилась, начала чуть ли не кричать, но потом впереди, где был её отец, там стояла точно такая же Хитоми и с испугом смотрела на своего отца. Атсуши побежал к ненастоящей Хитоми, но было самое странное то, что не настоящую не видели сами злодеи, только её отец, но потом копия исчезла и отец попал под руку злодея, при этом она увидела ужасные картины, которые желала навсегда забыть. Она увидела своего отца, только совсем молодого, примерно лет восемнадцати. Он стоял и смотрел, как в землю погружают гроб, а парень стоял и еле-еле сдерживал свои слёзы. За плечи его поддерживал мужчина, в котором Хитоми узнала дедушку. Но когда начали закапывать гроб, Атсуши не выдержал и, упав на колени, начал громко рыдать. Следом за ним на колени упал дедушка, пытаясь его успокоить. Хитоми поняла, что это были похороны мамы отца, то есть, ее бабушки. От таких видений Мидзуно вздрогнула и увидела, как её отца отбрасывает злодей к её убежищу. Он упал и не двигался. Она хотела думать, что это лишь игра, что папа просто притворяется, но он не притворялся. Он лежал на земле и не подавал признаков жизни. Когда приехала полиция и пришли остальные профессиональные герои, то они быстро управились со злодеями и поймали даже некоторых, повезли в тюрьму. А вот убийца отца успел всё-таки сбежать и его след простыл. Герои с сожалением посмотрели на плачущую девочку и пытались ее успокоить. Некоторые не понимали, каково это — потерять своего отца и из-за этого девочка злилась. Но Хитоми и не собиралась слушать их утешения, потому что они ей были ни к чему. Пусть столько утешают, но мертвого уже не вернуть. Никогда. Она вытерла свои слёзы и злобно окинула взглядом свою маму, которая тоже начинала плакать. Вырвавшись из её объятий, она убежала прочь с полицейского участка. Девочка хотела побыть одной. Она не любила одиночество, но сейчас ей было это необходимо. Профессиональные герои бежали за ней, чтобы вернуть ее обратно, но след ее простыл. Сама пепельноволосая бежала по тротуарам префектуры, сбивая с ног прохожих. Те кричали ей, чтобы она смотрела, куда бежит, но Хитоми их не слышала. Она захлебывалась в собственных слезах, пока ее кто-то не взял на руки. Она хотела уже отбиваться, но увидев парня, узнала в нем своего дядю, которого видит очень редко из-за работы героя. Мужчина удивлённо посмотрел на племянницу, не ожидая встретить ее здесь в такое ночное время суток притом ещё одну. — Хитоми, что ты тут делаешь? — строго спросил он, крепко держа ее в руках. Но вместо ответов, она начала вырываться. Мужчина и не думал её отпускать. Он слышал только что новости, что герой по прозвищу «Страж Свободы» погиб, защищая людей в парке развлечений. Дядя понимал, что каково сейчас Хитоми и вместо того, чтобы отнести ее обратно в полицейский участок, он понёс ее к себе домой, попутно набирая сообщение своей сестре Норико и одной рукой крепко держа девочку. Когда Мидзуно поняла, что ее дядя не собирается нести ее к своей сестре, то перестала брыкаться и успокоилась. Но это было временно. С ног до головы ее охватывала ненависть к самой себе. Если бы она в этот день не вытащила своего отца на улицу, а вместо этого сидели дома, то она бы не вызвала этих видений у отца. Хитоми поняла, что он увидел то, что увидела она. — «Моя причуда…она принесла вред папе!» — подумала девочка, вновь начав плакать из-за своей бесполезности. Придя домой, мужчина напоил племянницу чаем и накормил вкусными пирожными, которые Мидзуно очень любит, стал слушать её рассказ. Девочка старалась держать себя в руках и не заплакать снова. Хоть дядя и не настаивал рассказывать всю историю, но малышка сама решила ему всё рассказать и про то, что у неё появилась причуда. Она как можно подробнее описала всё, что с ней происходило и темноглазый ничего даже не понял. Он знал множество причуд и, кажется, понял, какая у его племянницы сила. Причуда Атсуши и Норико слились, и образовалась новая, которая может принести вред обладателю. — Попробуй представить и использовать на мне свою причуду, — попросил ее мужчина, погладив девочку по ее волосам. — Я хочу увидеть, как она действует. — Нет…я не хочу больше никому доставлять боль! — стала отрицать Хитоми, вытаращив свои сиреневые глазки в немом ужасе. — Прошу…***
POV Хитоми Мидзуно — О боже, она пришла в себя, врача! — закричала медсестра удивлённым голос и выбежала из палаты, хлопнув дверью. Я открыла глаза и сразу же резко бросился непривычный, слишком яркий белый свет и мне пришлось тут же зажмурить глаза. Из коридора слышался тоненький голос той самой медсестры, которая только что кричала таким удивленным голосом, будто произошло какое-то чудо, уронив при этом стул. Открыв один глаз, свет уже не казался таким ярким. Открыв второй глаз, я уже полностью смогла привыкнуть и, приподнявшись, огляделась. Рядом с кроватью стояла небольшая тумбочка, на которой лежали различные лекарства с очень сложными названиями и кувшин с водой. Также там присутствовали бинты, мази, шприцы и много чего ещё. Я не стала зацикливаться на этом, ибо это не так важно и продолжила бегать глазами по комнате. Точнее, по палате. С другой стороны стояла капельница, но видно медсестра так и не успела поставить мне её, потому что я очнулась. Чуть подальше стоял шкаф, вместе с зеркалом, а из окна ярко светило солнце, поэтому в комнате очень светло. — И почему я здесь нахожусь? — хмуро спросила я у самой себя, пытаясь вспомнить, что со мной произошло. Но из-за этого в голове началась невыносимая боль, поэтому я прекратила попытки что-либо вспомнить. Мне нужно подняться. Уж лучше походить, чем лежать. Я стала подниматься, но каждое движение, каждые вдохи и выдохи приносили только боль во всем теле. Но, несмотря на это, перетерпев боль, смогла сесть на край кровати. Поставив одну ногу на пол, почувствовала холод. Из-за этого по спине пробежал табун мурашек, но быстро откинув это чувство, я поставила вторую ногу и наконец-то встала на ноги. Немного пошатавшись и кое-как удержав равновесие, я сделала шаг и тут же упала на холодный пол, больно ударившись. Интересно, сколько я пролежала на этой кровати? Неделю, две, а может и вовсе месяц? Не думала, что смогу разучиться ходить. Встав на ноги, я пошла дальше, к своей цели. Я не любила смотреть в зеркала, но сейчас мне это было жизненно необходимым. Добравшись до зеркала, я стала разглядывать себя. Мои пепельные волосы доходили до талии, при этом они почему-то были не прямыми, а волнистыми, будто воспользовались утюжком или заплели много-много косичек, а потом их расплели, что заставило меня невольно удивиться. Я даже не знала, что волосы могут быть от природы такими. В больнице же не будут такого делать. Дальше в ход пошли глаза. Сиреневые такие, полны какого-то блеска. Словно два фиолетовых бриллианта, вместо глаз. На левой стороне, под глазом, был шрам. Дальше я стала рассматривать, в чем была одета. В белой майке с длинными рукавами и с белыми брюками. Приподняв длинный рукав майки, я увидела множество бинтов. Стало жутко, что может находиться под ними. Немного размотав одну руку, увидела много зелёнки и…порезы. Их было очень много, что мои глаза полезли на лоб. Кто мог такое сделать со мной? Или…это я сделала такое себе? Сделав тоже самое с другой рукой, я увидела то же самое. Вот почему на тумбочке лежали открытые бинты и разные мази. Замотав обратно эти бинты, мне стало интересно, нет ли порезов на ногах. Ну, судя по тому, что из-под брюк выглядывают бинты, там они точно есть. Что со мной произошло вообще? В голову начали приходить отрывки, что это произошло ночью. Я увидела каких-то героев, одни были ещё подростками, которые умело использовали свои причуды, а другие уже более взрослыми, профессиональными в своем деле, а дальше я ничего не помню, сплошная тьма. Я хочу знать, что произошло. Я обернулась и уставилась на закрытую дверь. Та медсестра так долго бежит за врачом? Она должна была уже вернуться вместе с ним, но никого не было. Потихоньку, небольшими шагами, стала идти к той самой двери, но она тут же открылась и в палату вошел высокий парень, лет может двадцать пять, не меньше, одетый в белый халат и державший в руках какие-то бумаги. Он поправил очки и немного строго взглянул на меня. Мне сразу же не понравился этот врач. Нет, на вид он ничем не опасен, но было в нем что-то такое, что не хотелось бы встречать такого человека, поэтому я сделала несколько шагов назад. — Дорогуша, тебе лучше лечь на кровать. Ты сейчас очень слаба, — голос парня был абсолютно спокойным и в его тоне не слышалось никакой угрозы. Он слегка улыбнулся и, приблизившись ко мне, взял за руку и повел к кровати. Я хотела возразить, но как нарочно в горле появился ком и поэтому не могла даже пискнуть. Сев на кровать, я не сводила с глаз с того самого доктора, пытаясь разглядеть то, что мне в нем не нравилось. Даже на миг показалось, что я какой-то хищник. Он поднял стул и сев на него, что-то сосредоточенно писал ручкой по тем самым бумагам, что принес. Быстро что-то написав, он бросил на меня мягкий взгляд и снова улыбнулся. Я отвела от него свой взгляд и стала разглядывать пол. — Что ж, как же ты себя чувствуешь? — ласково спросил брюнет, подвинувшись ко мне немного ближе, что очень не понравилось. Не то, чтобы я не люблю врачей, некоторые из них просто какие-то странные, через чур. Это наигранное беспокойство бесило меня. — Нормально, — безразлично ответила я, продолжая смотреть в пол. Конечно, меня очень напрягало то, как ласково обращается ко мне. Это делало его ещё подозрительнее, чем обычно. — Что я тут делаю? — Это подождет. Вы помните, как вас зовут? — Да, меня зовут… — и тут я запнулась. Я пыталась напрячь свою светлую голову и пыталась вспомнить своё имя, но в голове лишь пустота. Меня это привело в шок. Как…я не могу вспомнить своего имени? Внутри всё сжалось, а дышать стало тяжелее обычного. Сжав руки в замок, я в пол вытаращила по пять копеек свои глаза. Доктор кивнул и сделал какие-то пометки на бумаге. — Вас зовут Хитоми Мидзуно. Вы помните, что произошло перед тем, как оказаться тут? А свое прошлое? — Прошлое помню, а вот что со мной произошло…ничего, всё… — я со страхом взглянула на доктора и почувствовала, что мои глаза начинают щипать. Так, мне тут еще не хватало плакать! Начав дышать глубже, чтобы хоть как-то себя успокоить, я вспомнила свой сон. Неужели, что мной произошло, это как-то связано с папой? Ах, да, точно, я же пытаюсь найти его убийцу. — Что случилось?! Пожалуйста, доктор, расскажите! — Простите, — он с сожалением взглянул на меня и, встав со стула, ушел. Я посмотрела в след уходящему доктору, чувствуя огромную злость и обиду на него. Неужели так трудно сказать, что произошло со мной? Сколько я тут лежу? Хотелось встать и навести в палате «хороший порядок», но боль в спине мне не даст сделать это. Остаётся только мысленно проклинать этого врача и как-то разговорить здешних медсестёр. Может, расскажут мне что-нибудь. И тут в комнату вошла медсестра. Она мягко улыбнулась и, взяв с тумбочки бинты и какую-то неизвестную мазь, открыла ее. Вздохнув, я сняла майку и заметила, что не только руки, но и всё тело было в этих несчастных бинтах. Мумия: Возвращение, черт бы всё это побрал. Сняв все бинты, я даже не стала глядеть на своё тело, догадываясь, что там может быть. Девушка стала наносить мне ту самую мазь, запах которой был не из лучших. Но я мужественно выдержала это. Как бы я не пыталась разговорить медсестру, она была ни в какую. Девушка была очень болтливой, но походу, умела держать язык за зубами. После процедуры, я погрузилась в свои мысли, пытаясь вспомнить, что со мной произошло в последнее время.***
— Хитоми-сан, к вам пришли, — ко мне в палату вошла медсестра с небольшой улыбкой на лице, а потом вышла, не закрывая двери. Я, оторвавшись от просмотра потолка, который успела за эти несколько дней чуть не поджечь своим взглядом, приподнялась. Кто это хочет меня навестить? Маму сейчас не может из-за работы, брату можно будет послезавтра. Да и вообще, родственником в целом. Снова полиция? Посмотрев в открытую дверь, в палату вошел высокий мужчина, который мне был очень знаком. Его волосы черного цвета плавно лежали на его плечах, были немного растрепанными. Глаза мужчины были полузакрытыми, а под ними виднелись мешки, говорившие о том, что он не выспался или не спал несколько дней. Одет был в полностью темную одежду, а вокруг шеи была обернута длинная лента. Вид мужчины привел меня немного в дрожь, но я старалась не показывать этого. Сзади мужчины я увидела одного парня и двух девушек примерно моего возраста, чьи образы тоже были мне смутно знакомы. Все трое были одеты в свои геройские костюмы и внимательно разглядывали меня. Будто пытались найти во мне что-то, что даст им ответы на свои вопросы. Увидев на себе мой взгляд, они прекратили смотреть на меня. Их глаза бегали по палате, стараясь не смотреть на меня. — Кто вы такие? — я нахмурилась, хотя, уже знала ответ. Как я могу быть спокойной, если да, я очень зла! Доктор, медсестра молчали о том, что со мной произошло. Никто ничего не хотел рассказать о том, как я тут оказалась. Я ведь имею права знать о себе и том, во что я вляпалась вновь. Может, ко мне вернётся память и я смогу помочь, например полиции, рассказав какую-то информацию? Конечно, это не точно. А доктор только и твердил, что им не положено говорить по просьбе героев. — Герой Сотриголова, — представился мужчина, садясь на стул, бросил на меня свой уставший взгляд. — Как вы себя чувствуете? — Нормально, — буркнула я, еле сдерживая себя, чтобы не нагрубить. Теперь, я вспомнила этого героя. Коллега мамы, черт. Честно? Мне уже надоели все эти вопросы про самочувствие. Конечно, он спросил это ради приличия, но в глубине души ему плевать на мое самочувствие. Я бросила свой суровый взгляд на позади стоявших ребят, что снова смотрели на меня и те на миг замерли. Честно? Мне почему-то стало немного смешно. Все эти три героя смотрели на меня с таким беспокойством, что немного стало тошно. Не то, чтобы мне было это неприятно, просто бесит. Вот, например, напротив меня сидящий герой так не смотрит, как они. Эти беспокойные взгляды мне ничего не дадут. Ни сил, ни уверенности, ни ответов на мои вопросы. — Я герой Деку, приятно познакомиться, Мидзуно-сан! — представился зеленоволосый парень, серьёзно взглянув на меня. Деку? Странное прозвище, однако. — Я героиня Уравити, — представилась милая шатенка, стоящая рядом с Деку, натянув небольшую улыбку. Миленькая особа. — Я Фроппи, ква, — девушка положила свой указательный палец на губу и наклонила голову набок. Лягушка? Прикольно. Кивнув им головой, я перевела свой взгляд на Сотриголову, который уже успел закрыть свои глаза. Походу, ночка у него выдалась не из лёгких, раз на ходу уже спит. Героев, походу, хорошо мучают. Немного прокашлявшись, мужчина сразу же разлепил свои глаза и устало вздохнул. Видимо, ему всё это уже надоело. Жалко даже. Но сам же знал, на что идёт. — Как я понял из слов врача, ты не помнишь, что произошло? — задал он, скорее риторический вопрос, на который я не ответила, он тут же продолжил: — Твоя мать места не находила, когда ты исчезла семь лет назад. С моих губ сорвался небольшой смешок. Моя мама беспокоилась обо мне? Пусть только не смешит, прошу. Стоявшие у порога три героя немного удивились моей реакции. Я задумчиво кивнула, но тут поняла смысл последних слов, мои глаза чуть не вылетели из глазниц. — Сколько, сколько меня не было?! — удивилась я, чуть ли не ударившись головой о стенку. Как могло пройти целых семь лет?! Почему когда я смотрела в зеркало, то не обратила внимание, что я уже не десятилетний ребёнок, а семнадцатилетний! Просто взяла, посмотрела на свою внешность и пошла к двери, чтобы найти того чертово врача. Боже мой…целых семь лет, о Ками-сама! Где я была всё это время? — Повторюсь: ты исчезла семь лет назад и тебя никто не мог найти, ты будто попросту исчезла из этого мира. Шок охватил меня с ног до головы, что я ничего не могла сказать. Схватившись за голову, я пыталась вспомнить то, что со мной приключилась семь лет назад, но в голове была пустота. Я абсолютно ничего не помню. Будто…мне стёрли память за все эти года. Неужели, будучи десятилетней девочкой я нашла приключения на пятую точку и влипла не по-детски? В те года я особо приключения не искала, а только хотела…отомстить тому убийце за смерть отца. Его ведь так полиция и герои не нашли и закрыли это дело так быстро, как и завели. — П… Понятно. Так…где вы меня нашли, Сотриголова? — взяв всю волю в кулак, спросила я героя. — Не сейчас, Хитоми, — отказался брюнет, вставая со стула. — Мы не можем сказать тебе, иначе твоя причуда…ты сама понимаешь. Мы не знаем, как ты воспримешь это. — Вы думаете, что после того, как я узнаю правду, то моя причуда выйдет из-под контроля, в итоге того я стану психически больным человеком? — напрямую спросила я, чувствуя, как внутри закипает злость на этого героя. Боже, он серьёзно? Значит, какие-то посторонние недогерои знают, что произошло со мной, а мне самой знать нельзя? Я не настолько слаба, как он думает! Да, были у меня проблемы с причудой, когда у меня был большой всплеск эмоций, когда брат попал под машину и чуть не умер. Из-за чего причуда вышла из-под контроля, а потом вовсе с помощью нее чуть дом не разрушила. Были ещё несколько таких случаев, но не настолько сильные. — Я этого не говорил, — нахмурился Сотриголова. — Норико расскажет тебе позже, когда ты полностью восстановишься. Больше ничего не говоря, Сотриголова вышел из моей палаты, а следом за ним и те подростки, но перед этим, извинились за беспокойство и только после ушли, оставив меня одну со своими мыслями.