Близкие люди

      Широ еще не вернулся. У него ведь медовый месяц. Кэти не знает, как к этому относиться. Радоваться за него она не может. Радоваться тому, что его нет в Гарнизоне и можно не бояться случайной встречи, тоже не получается. И все же жизнь Кэти становится более размеренной и понятной. Она работает днем, обедает с друзьями — Вероникой, Ханком и Шей, ребятами из Гарнизона. И Лэнсом. С ним же проводит ночи. Чаще всего они просто спят в обнимку, потому что так не больно, так уютно и так хорошо.       Кэти задается вопросом, что с ним случилось, почему теперь ему так жизненно необходимо вдруг стало, чтобы она была с ним рядом. Но может, это и к лучшему: на фоне друга, который нуждается в ней, у Пидж почти проходят панические атаки. Но скрывать их ночевки друг у друга становится все сложнее. Все чаще Кэти не хочется возвращаться к себе, чтобы переодеться к рабочему дню, не говоря уж о Лэнсе — этот вообще готов спать, как сурок, вплоть до начала своих занятий с кадетами. Поэтому в комнате у Лэнса поселяется зубная щетка, расческа и форма Кэти. И наоборот. Просто на всякий случай.       — Что это? — однажды спрашивает Вероника, выходя из ванной комнаты Кэти. — У тебя есть мужчина?       Пидж краснеет до самой макушки и, как рыба, то открывает, то закрывает рот, не зная, что сказать.       Вероника смеется.       — Да ладно, расслабься! Я не буду выпытывать подробности, если это тайна. Но он хорош, да? Ну же, хотя бы намекни, — настаивает старшая Макклейн.       — Да-да… вполне, — заикаясь, отвечает Кэти.       Она радуется, что Вероника даже не предполагает, что это может быть ее брат. И на счастье Холт старшая Макклейн не из тех, кто будет болтать об этом или подкалывать ее прилюдно.       Кэти и Лэнс все меньше находят утешение в алкоголе, и все чаще просто смотрят фильмы, играют или слушают музыку. Иногда они отправляются в город, даже пару раз ужинали с Китом и Акшей. Когане делает вид, что больше ни в чем этих двоих не подозревает. А Кэти задается вопросом, не докладывает ли он потом об их встречах Широ.       Лэнс где-то раздобыл мотоцикл, самый обычный, спортивный, красного цвета, на котором еще видна надпись Honda. Кэти починила раритет, с сомнением интересуясь у друга, почему он не хочет взять нормальный, который не ездит на двух колесах, а летает по воздуху, ведь давно доказано, что они безопаснее. Но Лэнс отмахивается, ему нравится эта «развалюха». И теперь они часто просто носятся, как сумасшедшие, по территории Гарнизона, трассе вокруг него и иногда по взлетному полю, навлекая на себя гнев Айверсона. Благо, на улице сухо, да снег еще не выпал.       Кэти сидит сзади и прижимается всем телом к Лэнсу, пряча лицо за его спиной. Иногда ей хочется, чтобы на ней не было шлема, тогда она могла бы вдыхать запах его куртки и тыкаться в нее носом, чувствовать ледяной ветер в лицо. Но Макклейн настаивает на безопасности. Так тоже неплохо. Весело.       Веронике не нравится новое увлечение брата, и она бурчит, что тот и сам разобьется и Кэти превратит в лепешку. Но они оба смеются, называя ее «мамочкой». Лэнс выжимает сцепление, и мотоцикл со свистом колес срывается с места, унося их двоих навстречу ветру.       Пидж со страхом ждет того дня, как должен будет вернуться Широ. Она почти уверена, что когда увидит его, то снова потеряет покой. И все ее желания жить дальше и не оборачиваться назад пойдут прахом. Радует одно — у нее по-прежнему есть Лэнс и их договор все еще в силе.       Веронику понемногу отпускают сомнения насчет отношений брата и подруги. В основном, из-за рассказов об Анне. А еще она видела, как Лэнс пялится в экран телефона с наиглупейшей улыбкой, когда от этой девушки приходит сообщение. Кэти искренне радуется за друга, но где-то глубоко внутри сидит подозрение, что она не была бы так счастлива, будь Анна здесь, а не за несколько тысяч километров.       В тот день, когда должен вернуться Широ, Кэти проводит у зеркала времени больше обычного. Лэнс наблюдает за ней, развалившись на ее постели. Смуглая кожа контрастирует с белоснежными простынями, которые все еще хранят тепло от их тел. Кэти перенервничала при мысли о Такаши, так что ночью искала утешения у друга — и, конечно, получила его. Лэнс поворачивается на бок, приподнимается и опирает голову на руку. Он смотрит, как она в сотый раз поправляет прическу.       — Ну что? — раздраженно спрашивает Кэти, когда ей надоедает, что он сверлит в ней дыры. — Лучше бы помог!       Лэнс со вздохом сползает с постели и встает позади нее, закалывая непослушные пряди несколькими невидимками.       И в эту минуту распахивается дверь, на пороге стоит Вероника. Время замедляется, Кэти чувствует, что в комнате сразу резко сократилось количество воздуха, Лэнс произносит тихое ругательство на испанском и, поспешно схватив простыню с кровати, прикрывается ей.       — Ты не закрыла дверь? — шипит он на Кэти.       — Твоя сестра не умеет стучаться!       — Ты сама виновата, вечно пускаешь всех подряд, — шепотом отвечает он. И знает, что не прав. Кэти очень осторожна. Их ни разу не застукали за три месяца. А она знает, что это у него защитная реакция на шок.       Сейчас мозги у обоих наверно закипят, потому что даже вдвоем им не удается придумать нормальное объяснение происходящему.       Вероника застыла на входе с открытым от удивления ртом. Хорошо, хоть внутрь зашла, и дверь автоматически закрылась. Кажется, она в ступоре. Она смотрит на Кэти, которая готова уже к рабочему дню. Потом на брата, которого она голышом видела лет… много назад.       — Лэнс… — произносит сестра внезапно пропавшим голосом.       — Верон, только без паники. Это не то…       — Я, пожалуй, пойду, а то опоздаю, — Кэти поспешно ретируется, оставляя брата с сестрой наедине. Она знает, что Вероника спросит с нее за произошедшее. И мало ей не покажется.       Кэти проворно протискивается мимо подруги, так что та не успевает ее задержать, и чуть не бегом устремляется в сторону лаборатории. Квизнак, она слишком много бегает в последнее время. Сначала за Широ, потом от Широ, к Лэнсу и из комнаты Лэнса, теперь вот на работу. Она замедляется и идет спокойнее, но щеки ее горят, и она старается остудить их, прикладывая прохладные пальцы. «Мамочки, что же мне ей сказать? И что наговорит ей Лэнс?» Успокаивает только одно, Вероника не проболтается. И разве мало у Кэти проблем на сегодня? Она старается успокоить глупое сердце, которое все же радуется возвращению Широ.       Кэти идет коридорами, поднимается на лифте с другими сотрудниками, вежливо с кем-то здоровается, но мысленно она где-то далеко. Где они и Широ — просто друзья. И могут разговаривать, не испытывая смущения и стеснения. Потом она вдруг думает о том, что он на нее обиделся из-за того, что она наговорила за ужином на Кубе. Потом отбрасывает эту мысль: им же не по пять лет, чтобы обижаться. Они взрослые люди со взрослыми чувствами.       Взрослые люди… И Кэти вдруг думает, что ведет себя, в точности как ребенок, который не получил конфету после обеда. Надулась и рухнула в объятия первого же попавшегося парня. Хорошо, что хоть это Лэнс, а не кто-нибудь другой, менее благородный и более наглый. И снова муки совести. Она ведь и правда обиделась на Широ. Обиделась, что не заметил, что не разглядел, что подал ей надежду (и пусть говорит, что угодно, — зачем тогда так смотрел на нее?). Сегодня он вернется, и хрупкое равновесие ее мира снова пошатнется.       Кэти работает, стараясь отключить мозги, точнее перевести их в новое русло. В обеденное время она идет в столовую. Идет, как на эшафот, потому что там Вероника, и она ее убьет за своего младшего братишку. А еще там может быть и Широ. Затеряться среди сотен людей легко, но подсознательно Кэти всегда ищет его глазами.       — Привет, Кэти-Кэт, — у входа ее ловит Лэнс.       — Что сказала Вероника?       — Она в гневе. Так что постарайся не подходить к ней ближе, чем на десять метров, и вообще по возможности избегай.       — Но она моя подруга! Единственная близкая причем. Я поговорю с ней, — решительно заявляет Холт.       — Как знаешь, — пожимает плечами Лэнс. — На меня она только орала.       — Мы же девочки — поймем друг друга. — «Я надеюсь».       Они садятся за свой привычный стол, вскоре к ним присоединяется Ханк. Кэти сканирует столовую, думая, что делает это незаметно, но от проницательного взгляда Лэнса ничего не укроется.       — Я слышал, что Широ вызвали к командующим, — как бы между делом говорит он. — Думаю, это надолго.       — Широ вернулся? — удивляется Ханк. — Что, уже прошел целый месяц?       — Представь себе, ты со своей Шей совсем счет времени потерял.       У Ханка слегка темнеет кожа на щеках. Кэти находит это очень милым. Она радуется за него.       — И как это, встречаться с инопланетянкой? — спрашивает Лэнс.       — Это не твое дело! — тут же ощетинивается друг.       — Вы целовались? А тебе не мешают ее рожки? Хм… бугристая кожа — это немного непривычно, не находишь? — Лэнс задумчиво размахивает вилкой, делая вид, что не замечает все растущего гнева друга. — Ладно, подробности потом расскажешь, — миролюбиво улыбается Лэнс и подмигивает, Ханк скрипит зубами, и Кэти смеется, видя его возмущение и откровенное веселье Макклейна.       — Я же не спрашиваю, с кем ты ночи проводишь! — парирует Гаррет.       Кэти и Лэнс одновременно умолкают.       — Твоя дверь всегда заперта, ты не пускаешь меня к себе без предварительного уведомления, — загибает пальцы Ханк, подсчитывая неоспоримые доказательства, — а когда пускаешь, то я вижу еще одну зубную щетку и расческу у тебя в ванной. И потом, твои метки светятся.       Лэнс невольно касается рукой скулы. Он не видит их, не вспоминает, а они выдают его настроение. Кэти смотрит в тарелку, чтобы не дать Ханку еще больше пищи для анализа. Их с Лэнсом странные отношения длятся уже три месяца, с тех пор, как Широ объявил о помолвке. Холт задумывается, так ли надо все скрывать. Может, для людей будет проще принять их сначала парой, а потом парой, которая разошлась, но осталась друзьями, чем то, что происходит на самом деле. Но она тут же отметает эту мысль. Нет, ей это точно не нужно.       — Ханк… я, — Лэнс решительно не знает, что сказать, он беспомощно поворачивается к Кэти, и она вдруг выдает:       — Да, Лэнс, я тоже заметила, что ты ведешь себя странно. Признавайся, кто твоя новая подружка? — на последнем слове она даже не моргнула, и голос не дрогнул, а вот Лэнс потерял дар речи. Потом она будет оправдываться, называя свой выпад «защитной реакцией».       Спас Лэнса только добродушный смех Ханка.       — Вот видишь, даже Пидж интересно! Ладно, я не настаиваю, у тебя могут быть свои секреты, — разрешает Гаррет.       — Ну спасибо, — бормочет Лэнс, возвращаясь к своей тарелке. С Кэти он еще стребует ответа.       — Извини, я запаниковала, — оправдывается Холт, когда они вечером выходят из Гарнизона и направляются к ангару с наземными транспортными средствами. — Твоя сестра нас застукала. Ханк тоже что-то подозревает…       — Вероника всего лишь видела меня голым в твоей комнате. Это ерунда. А вот Ханк зрит в корень, — отвечает Лэнс.       — И что ты предлагаешь? Сказать правду? Дамы и господа, просим отнестись с пониманием. Дело в том, что Кэти Холт по дурости влюбилась в капитана Атласа, а он, такой нехороший человек, почему-то женился не на ней, а на Шпале. Как вы знаете, Лэнс Макклейн страдает из-за Аллуры, которая принесла себя в жертву, чтобы спасти Вселенную. Его гнетет и мучает травма трехлетней давности. Поэтому вышеуказанные Кэти и Лэнс спят время от времени вместе, чтобы заглушить боль и тоску!       С каждым следующим предложением Кэти горячится все больше. Ее голос становится громче, а в конце она и вовсе останавливается и чуть ли не топает по-детски ногой, поставив руки на пояс.       Лэнс тоже останавливается и смотрит на нее.       — Я все понял. Первая трудность, и ты готова бежать. Мы ведь друзья и партнеры, ты забыла? В одной лодке. В одной связке. Так всегда было, и я думал, что будет.       — Никуда я не убегаю, я говорю о том, что у нас все стало сложно и запутанно.       — Как будто я все запутал, — ворчит Лэнс, продолжая путь.       — А кто начал меня вдруг целовать? — возмущается Кэти.       — А кто начал вдруг спать в моей кровати? — с не меньшим жаром отвечает Лэнс.       Они оба сердито маршируют к ангару. Заходят внутрь и выкатывают оттуда их байк. Лэнс молча протягивает Кэти шлем. Оба сердятся друг на друга, но отменять новую ежевечернюю традицию никто не собирается. Тем более, что сезон покатушек скоро временно закончится.       Кэти надевает шлем и садится за спиной Лэнса. Она обхватывает его руками, крепче прижимаясь к нему. Они несутся по заброшенной взлетной полосе, словно и сами сейчас взлетят.       Вместе с шумом ветра, адреналином и близостью к Макклейну злость Кэти испаряется. Он ее друг. И не важно, кто первый все это начал и из каких побуждений. Им обоим это было нужно в равной степени. Сегодня вернулся Такаши со своим мужем, Кэти еще не видела его, но точно знает, что покой, приобретенный за прошедший месяц, испарится без остатка. И тогда ей снова понадобится Лэнс. Не так уж важно, как именно он будет помогать ей преодолевать трудности.       Кэти уже не уверена в том, что будет время, когда он не будет ей нужен. Не уверена, что сможет порвать эту нить. Но ее любовь не с ней, а новую она искать не собирается, так что Лэнса вполне достаточно. Кэти твердо решает отступить, как только заметит в нем признаки новой симпатии к кому-нибудь. Она словно не знает или просто закрывает на это глаза: Лэнс уже пробуждается и причиной тому одна девушка с розовыми кудряшками.       Когда они подъезжают обратно к ангару, успокоившиеся и повеселевшие, их там встречает Такаши собственной персоной. Он стоит, скрестив на груди руки и хмуро глядя на обоих из-под сведенных к переносице бровей.       — Я не поверил, когда Вероника сказала мне об этом, — начинает он с разгону. — Но вы и правда с ума сошли!       — Широ! Как медовый месяц? Карибы прекрасны, не так ли? — Лэнс игнорирует вспышку гнева у бывшего командира. Он катит мотоцикл назад в гараж. Кэти идет за ним, потому что не хочет оставаться с Такаши наедине.       — Да, не спорю, острова прекрасны, — Широ не отступает. — Где вы нашли этот металлолом? Лэнс, ты хоть понимаешь, что подвергаешь Кэти опасности?       — Стоп! — Макклейн круто поворачивается к Такаши. — Во-первых, успокойся. Во-вторых, мы просто катаемся, что тут такого? В космосе с галра на каждом углу было не так опасно? Или ты психуешь, потому что не контролируешь ситуацию?       — Вообще-то, я уже большая девочка и сама решу, что мне можно, а что нет! — вставляет Кэти. — Ты мне не отец, не брат и не муж!       Широ трет переносицу и устало вздыхает. Он как воспитатель в детском саду. Одна капризничает, а другой вредничает, или наоборот, но все равно оба не готовы выслушивать голос разума. Старые транспортные средства ненадежны и, следовательно, опасны. Собственный тонкий голосок из глубины сердца, говорящий о том, что Такаши на самом деле недоволен, как и с кем Кэти проводит время, он старательно глушит. Он ведь не ревнует, да? Где-то там его ждет Кертис, и у них все так хорошо.       — Я просто волнуюсь. За вас обоих. Брали бы хотя бы ховербайк для прогулок. А эта железяка уже отжила свое.       — Да она тебя переживет, — смеется Лэнс. Он больше не сердится.       — Спасибо за заботу, папочка, — губы Кэти дрогнули, и Широ почти улыбается в ответ. Так, как улыбается только Такаши в минуты его чрезмерной заботы о них.       И все трое вдруг смеются, потому что вся ситуация до ужаса глупая. И на мгновение все становится так, как было раньше. И от этого у всех на душе теплеет.       Они вместе идут обратно к Гарнизону. Лэнс в центре. Кэти по правую руку от него отстает буквально на полшага — ее привычная позиция, когда она прячется за ним. Макклейн расспрашивает о том, где бывали молодожены, что понравилось и куда им хотелось бы слетать еще раз. Лэнс может болтать без умолку — этого у него не отнимешь. Поэтому он сыплет вопросами, на которые Такаши еле успевает отвечать. Кэти молчит, словно ее тут вообще нет.       — А у вас как дела? — вставляет наконец Широ между репликами Лэнса. — Что нового?       Кэти не видит его лица, но по голосу догадывается, что он имеет в виду не какие-то абстрактные новости, а конкретно их двоих. И Пидж не нравится, что Широ их с Лэнсом уже мысленно соединил в единое целое. Макклейн снова на коне — он может часами рассказывать про кадетов. Про Кэти он не говорит ни слова.       — Кэти? — мягко зовет Широ. — Ты почему молчишь? Не рада видеть старого друга?       Что-то в его голосе действует на Лэнса отрезвляюще. Он вдруг останавливается и делает вид, что у него шнурок развязался.       — Вы идите, я догоню, — и он подталкивает Кэти, так что она чуть ли не впечатывается в Широ.       Со своего места Лэнс видит, как они неловко мнутся друг перед другом, не зная, что и сказать. «Два идиота. На кой черт Широ спутался с Кертисом? Чем он его заманил? Тьфу, гадость, — морщится он. — Мне не понять».       — Так как твои дела, Кэти?       У Пидж подгибаются коленки. Почему он всегда разговаривает с ней таким голосом? Почему так смотрит? Или он на всех так смотрит? Кэти не помнит. Но знает точно, что голос и красивые глаза Такаши — ее ахиллесова пята. Если он сейчас скажет: «Брось все, идем со мной», — она бросит и пойдет. Потому что верит ему больше, чем себе. Потому что даже та боль, которую он причинил ей, ничто в сравнении с силой ее любви.       — Все хорошо, спасибо, — отвечает она. И умолкает, ругая себя за то, что ведет сейчас себя с ним, как девочка-подросток. Она лихорадочно выискивает в памяти темы, которые можно использовать для разговора. — О, кстати, Мэтт скоро приедет. Как раз к Рождеству.       — Это прекрасная новость! Я давно его не видел.       — Он редко бывает на Земле, ты же знаешь.       — Да.       — Я… не знаю, удобно ли это… Но он наверняка захочет с тобой встретиться. А мама наверняка наготовит слишком много, — Кэти говорит неуверенно, торопливо, боясь передумать и еще больше страшась того, что Широ ее остановит. Но он внимательно слушает ее сбивчивую речь и его взгляд с каждым ее словом все теплее. — Так вот, может, заглянешь к нам? Как раньше?       Она поднимает на него глаза и задерживает дыхание.       — Конечно, — улыбается Широ.       Кэти ждет, что он сейчас добавит что-нибудь про Кертиса, что-нибудь вроде того, что он прихватит его с собой, но к ее облегчению этого не происходит. Пидж вздыхает и улыбается в ответ Широ.       — Хэй-хэй, что я пропустил? — к ним подходит Лэнс. Он кладет руки им на плечи, хотя до плеч Такаши ему приходится слегка тянуться, а Кэти — едва ли не болтается у него под мышкой, и ведет по направлению к жилому корпусу. Уже стемнело.       — Кэти пригласила меня на ужин… — брови Лэнса ползут наверх, — к ним домой. Скоро Мэтт приезжает.       — Ах да, старина Мэтт. Какие планы на Рождество? — спрашивает он у Широ.       — Не знаю, возможно, мы навестим Кита.       Кэти передергивает от слова «мы», но она твердо шагает вперед, глядя прямо перед собой. Лэнс едва заметно сжимает ее плечо длинными пальцами. Он всегда рядом, всегда здесь, чтобы поддержать. И она знает это.       — А ты, Кэти?       — Как всегда, буду отмечать с родителями и Мэттом, — тут она спохватывается, потому что семья Лэнса далеко. Вряд ли он полетит на Кубу ради пары дней, тем более, что они недавно вернулись. — А хочешь, приходи к нам? Будет весело!       Кэти говорит это совершенно искренне, потому что не хочет, чтобы ее друг был один в такой день. Она не видит, как напрягается челюсть Широ, как губы превращаются в тонкую линию. Она не может этого видеть через Лэнса. Зато Макклейн все замечает, успев бросить мимолетный взгляд на Такаши, и, дразня его, фактически играя с огнем, он отвечает, по-кошачьи улыбаясь:       — Конечно, Кэти-Кэт.       — А как же Вероника? — не выдерживает Широ. — Ей не будет одиноко?       — Ой, правда! — спохватывается Кэти. — И Веронику приводи. Угощения хватит на всех.       Лэнс отпускает обоих, как только они оказываются внутри длинного холла. Все трое снова неловко молчат. И Кэти задается вопросом, когда они все успели так отдалиться друг от друга. Из-за поворота показывается Кертис, и Пидж тут же нахохливается, она снова прячется за Лэнса, который едва слышно бормочет: «Его тут только не хватало».       Кертис здоровается и как-то слишком показательно обнимает Такаши за талию, притягивая к себе. Широ улыбается ему, но все же слегка отстраняется. Кэти хочется стукнуть смуглого офицера, и она с грустью вспоминает свой баярд.       — Не переживай, Кэти-Кэт, скоро Кертис будет в прошлом, — говорит Лэнс, когда они заходят в ее комнату. — Чем займемся?       — Не знаю, — Кэти плюхается на диван и включает телевизор.       Лэнс ложится, устраивая голову у нее на коленях и доставая телефон — пришло новое сообщение от Анны. Кэти машинально перебирает его волосы пальцами, смотрит в экран телевизора, но видит только Такаши. Скоро они смогут побыть вдвоем на семейном вечере. Он и она, и никакого Кертиса.