Арахнид

На следующее утро Виен проснулась от тяжести в животе, её словно придавило к матрацу. Сонно хлопая глазами, она провела рукой по животу и поморщилась: низ живота тянуло и на ощупь он казался больше, чем был вчера. Откинув одеяло, она увидела увеличившийся живот, будто она была уже на третьем месяце беременности. Трепетно дотронувшись до него, она сразу ощутила жар, словно внутри неё жило и развивалось что-то раскаленное, жутко горячее. Из-за этого ей было душно, и тело тоже немного горело, как при температуре. Но чувствовала она себя прекрасно, никаких недомоганий не ощущала. Откуда-то сверху послышалось шуршание и Виен испуганно подняла голову, но увидев паука, выдохнула. — Джо, ты меня напугал, — она с лёгким укором глянула на него и улыбнулась. — Решил сторожить мой покой пока мужа нет дома? Паук висел на толстой нити паутины и активно перебирал лапками. Услышав вопрос девушки, он дважды щёлкнул хелицерами и спрыгнул на постель. Вальяжно раскинув свои лапки, животное устроилось рядом с её ногами и еле слышно «замурчало». Подняв одну лапку, Джо легонько похлопал по ноге и убрал её обратно. То был приветствующий жест своей Королевы. Крохотные глазки следили за каждым её движением и реакцией. Это немного смущало Виен, но и забавляло. Не каждый день в её жизни к ней проявляли такой живой интерес. Погладив паучка ладонью по тельцу, Кан по привычке соскочила с кровати, но тут же присела обратно на край. Голова сильно закружилась и сердце заходило ходуном в груди. Во рту резко всё пересохло и дико захотелось пить. Паук вдруг зашевелился и спрыгнул на пол. На секунду замер, а затем, сделав пару кругов по комнате, убежал. Как только она осталась одна, обрывки прошедшего дня зароились в голове. И словно на зло перед глазами возникло мёртвое тело Чонина. Его кровь, капающая с лап арахнида, дыра в груди и его предсмертный стон. В груди кольнуло и потяжелело, а к глазам подступили слёзы. Всё же, он был её женихом. Почему её это не трогает? Послышался хлопок входной двери. Сехун вернулся домой. Девушка не успела встать, как в комнату буквально влетел арахнид и осмотрел её обеспокоенным взглядом. Его смолисто-чёрные волосы немного растрепались, а сам он часто и рвано дышал. — Чаги, — с облегчением выдохнул он и отточенным жестом рукой поправил свои влажные пряди. — Ты рано проснулась. Как спалось без меня? — Плохо, — укоризненно нахмурилась Кан. — Было страшно. — Тебе здесь нечего бояться, — коротко выдал оборотень и, наклонившись к ней вплотную, чиркнул носом по шее. — Твой запах стал ещё слаще. Встань, я посмотрю на тебя. Держась за локоть мужчины, она поднялась с кровати и распахнула шелковый халат. Взгляд Сехуна сразу потеплел и на лице появилась мягкая улыбка. Он протянул свою руку к её выпирающему животу и положил на него ладонь. Виен удивилась такой перемене настроения. С ней он даже в постели не такой нежный. А тут любуется ещё развивающимся плодом. Сехун успокоился. Он слишком увлекся этой ночью, вдалбливаясь в тело юной девственницы. Сказывалось воздержание и разочарование в бывшем слуге. Когда он бежал домой, то боялся, что его чары уже спали с жены и она снова сбежала. А может с развитием эмбриона могло что-то пойти не так и ей стало бы плохо, а его нет рядом. А может вообще могла сотворить с собой что-нибудь, осознав кого носит под сердцем. Но сейчас, чувствуя и слушая своего сына, он был счастлив. Наконец-то он получит долгожданное наследие. Его сын — его гордость. Плод зашевелился под рукой арахнида и девушка невольно охнула от неожиданности. Он слишком быстро развивается, но она чувствовала, будто всегда знала, что это нормально. Но кое что ей всё же было интересно, поэтому спросила: — Сколько месяцев продлится беременность? — Десять дней, — будничным тоном ответил Паук, не отрывая взгляда от живота. — Дней? — воскликнула Кан, чуть отстранившись от мужчины. Сехун поднял на неё полный непонимания взгляд, и на секунду в его глазах мелькнуло раздражение. Но он тут же усмехнулся, опомнившись. — Да, десять дней, Чаги. Я забыл тебе сказать, — мужчина впился в неё своим черным тягучим взглядом, грубо притянул к себе за талию и произнёс ей на ухо низким голосом. — Никогда не отстраняйся от меня. Поняла? Тело девушки покрылось мурашками и она послушно кивнула, выдавив слабую улыбку. Несмотря на то, что резкие перемены в его настроении не давали ей покоя, она не осмелилась показать своё возмущение. Он не человек, поэтому не стоит ждать от него телячьих нежностей. Так ведь? К тому же, это вовсе не мешало ей любить его и их ребенка. В груди снова закололо, а голову резанула короткая вспышка боли. Охнув, она зажмурилась и ощутила, как подкосились ноги и она стремительно падала на пол. Но в последний миг Сехун подхватили её на руки и бережно понёс вниз на кухню, мысленно отметив, что придётся потерпеть и не отлучаться по делам так надолго. Завтракали они в тишине. Кан чувствовала, что арахнид не в духе, поэтому сегодня старалась быть тихой. А ей так хотелось отвлечься, поговорить или чем-то заняться, лишь бы больше не видеть перед глазами Кима. Но, как на зло, в этой тишине всё способствовало именно воспоминаниям о чёртовом бывшем женихе. Когда её сердце снова беспокойно застучало, она не выдержала и завела разговор: — Ты не поделишься со мной, зачем тебе нужен был мой жених? Сехун, всё это время сидевший с задумчивым видом, резко поднял взгляд на жену. Он молчал несколько секунд, обдумывая, стоит ли раскрывать свои планы. В конце концов, она больше не сможет вернуться в мир людей. Почему бы не ответить? Плавно подцепив бокал с вином двумя пальцами, он сделал пару глотков и без тени улыбки ответил, смотря девушке прямо в глаза: — Он должен был стать моим сторонником и слугой. Ты ведь не думаешь, что мы здесь и дальше будем коротать свою жизнь? Она у нас с тобой слишком долгая. И да, у тебя тоже, потому что ты тоже частично мутировала. Я хоть и бизнесмен, но не могу постоянно находиться среди людей. И как ты себе представляешь нашу дальнейшую жизнь, Виен? Нервно сглотнув, девушка нахмурилась и отвела взгляд в стол. На ум ничего не приходило, да она и не задумывалась об этом, потому что рассчитывала на выход в свет, потому что она всё же больше человек, чем арахнид. — Я не знаю, — тихо ответила Кан, сжимая тонкую ножку своего бокала. — Не думала об этом. Наверное, потому что считала возможным со временем перебраться в город. — Это исключено, — твёрдо заявил арахнид, не сводя с неё глаз. — Наш ребенок вырастет слишком быстро, когда родится. И его нужно будет учить многим вещам, воспитывать. Это непростое занятие и не быстрое. Весь мой Род веками прятался, учился выживать среди людей, вести себя подобно им, чтобы однажды они не пришли за нами с огнемётом. Его голос становился громче и жёстче. Виен становилось дурно от его тяжелой вязкой ауры, которая давила на неё, словно каменная плита. А он, словно не замечая этого, продолжал. — Я больше не намерен так жить. Больше не хочу и не буду скрываться. И твой недоженишок вместе с остальными моими детьми должен был мне помочь победить в войне против человечества. Но он оказался слаб. И теперь мне придется создавать ещё слуг или… — он на секунду замолчал, многозначительно глянув на её живот. — Ты родишь мне ещё сыновей. От его слов по телу бегали мурашки. Она одновременно восхищалась таким амбициозным сильным мужчиной, и тут же побаивалась его за это. Очевидно, он ещё окончательно не решил, как поступит, но одно Кан знала точно: если ему будет нужно, она подчинится. — Я тебя поняла, — послушно кивнула девушка, стараясь смягчить острые углы в разговоре. — Прости, я вижу, чтобы не в духе и… Сехун схватил жену за запястье, из-за чего она дёрнулась, испуганно хлопая глазами. — Я не в духе, потому что хочу тебя, чёрт побери! — он сжимал её кисть всё сильнее, глаза его лихорадочно блестели. — Все эти человеческие женщины ничто по сравнению с тобой! Они слишком слабы и хрупки для меня! Но мне нельзя тебя трогать. И это сводит меня с ума. Приходится сдерживаться и развлекаться в других местах. Кан захотелось просто исчезнуть, лишь бы не испытывать на себе его прожигающий взгляд почерневших глаз. Стараясь вести себя спокойно она хотела уже задать ему вопрос, но осеклась, непонятливо смотря на свои трясущиеся руки. Они тряслись всё сильнее и она не могла на это никак повлиять. Голова снова заболела, будто внутри шевелились сотни игл. Паук среагировал мгновенно. Соскочив со стула, он подбежал к жене и, наклонившись к ней, поцеловал её в губы, одурманивая своими феромонами. Своим ядом. Ещё не хватало, чтобы она очнулась от чар и устроила истерику из-за смерти жениха, подумал Сехун, отрываясь от её припухших губ. Нельзя этого допускать, иначе она может потерять его первенца. Арахнид мягко провел горячей ладонью вдоль её спины и почувствовал, как она расслабилась. Сев обратно на стул, Паук внимательно наблюдал за женой, которая перестала дрожать, но всё ещё не шевелилась. Он протянул руку к её щеке, но она вздрогнула. Усмехнувшись, мужчина всё же дотронулся до её скулы и нежно погладил. — Не бойся меня, Чаги, — проникновенно проговорил он, улыбаясь. — Я твой муж, и не сделаю тебе ничего плохого. Успокойся и кушай. Тебе нужны силы. Виен расслабилась под его мягкими горячими прикосновениями, её тело и мысли успокоились. Запах Сехуна стал таким насыщенным и ярким, что казался приторным и от него закружилась голова. Странное ощущение нереальности и неправильности происходящего прошло, и она вздохнула с облегчением. Есть совсем расхотелось, но она сделала усилие над собой и доела свой завтрак. Нужно беречь себя и набираться сил, потому что их с Сехуном сын рос не по дням, а по часам. *** Шёл третий день беременности Виен, и ей становилось всё тяжелее передвигаться. Живот вырос так, будто она была уже на пятом месяце, аппетит усиливался, и вместе с тем учащалось желание выйти из дома и гулять на свежем воздухе. В тот день выдалась чудесная, не жаркая погода, и она отправилась в лес. Она шла не спеша, вдыхая свежий воздух и словно не могла надышаться. Хотелось вдыхать его всё больше и чаще. Услышав позади копошение, она обернулась, ожидая увидеть Сехуна, но вместо него за ней стоял Джо. Он не шевелился, очевидно не желая себя выдавать и надеясь, что его не заметят на фоне густой лесной зелени и кустов. Кан помахала рукой и засмеялась: — Джо, я тебя вижу, проказник. Иди сюда. Паук тут же сорвался с места, засеменив лапками, и в доли секунды оказался рядом с подопечной. — Тебе папочка наказал следить за мной? — поинтересовалась девушка, прищурено поглядывая на компаньона. Паук поднял переднюю лапку и Виен хмыкнула. В последнее время Король Пауков не жаловал её своим присутствием. Они виделись только на кухне за столом. И он иногда целовал её и обнимал, у неё случались какие-то приступы, похожие на паническую атаку. Она понимала, что ему просто тяжело сдерживаться рядом с ней, поэтому не сердилась и относилась с пониманием. Он постоянно куда-то уходил, но оставлял с ней «нянек». Иногда она прокручивала в голове его слова о мировом господстве, о войне с людьми, и становилось грустно. Но она не может этому помешать, да и не хочет, ведь Сехун — её муж, её жизнь. Её любовь. Хотя, ещё несколько дней назад у неё была другая любовь, жених — Ким Чонин. От мысли о нём, в её груди всё перевернулось вверх тормашками и заныло так, что немедленно захотелось вырвать это голыми руками. Горло сковал спазм, а на глазах появились слёзы. Она что-то смутно чувствовала к нему, да, возможно, ей было его жаль. Всё же, он был частью её жизни, многое узнала и ощутила впервые именно с ним. Пожалуй, она даже скучала по нему. Не больше. А ещё у неё из головы почему-то не выходили мысли о матери. Обрывки воспоминаний прошлого кружились перед глазами: вот ей исполнилось четырнадцать и мама впервые посмотрела на неё с печалью в глазах, вот ей семнадцать и мама с бабушкой наседают на неё по поводу соседского парня, что неплохо было бы выйти замуж через год, а вот ей восемнадцать и мама пытается ей сказать про что-то паранормальное, про опасность и пауков, и о необходимости родить как можно быстрее. - Виен, родная, если ты не родишь до двадцать одного года, ты погибнешь! Он найдет и уничтожит тебя, раздавит... - мама не может договорить и начинает плакать, закрывая ладонями лицо, из-за того что девушка скептически закатывает глаза. - Что же мне сделать, чтобы ты поверила мне? Просто поверила... - Доченька, я не хочу тебя потерять... - бабушка подсаживается к ней за ужином и с мольбой и надеждой заглядывает в глаза упрямой внучке. - Боже, бабушка, и ты туда же, - раздраженно вздыхает Виен и встаёт из-за стола, чтобы немедленно уйти. - Отстаньте от меня. - Ты не понимаешь. На нашем Роду проклятье, и ты можешь попасть... - пытается она предупредить, но тщетно. Кан взрывается: -Хватит! Вы серьёзно считаете, что я поверю в эти сказки? Какие Пауки? Какие оборотни? В каком мире вы живете вообще? Сходите к психиатру! - Доченька, ты попадёшь в лапы Паука! Ты слышишь меня? Открой дверь! - мать в очередной раз пытается достучаться до неё, когда она собирает вещи, чтобы отправиться в поездку с Чонином. - Отстань! Я не хочу больше слушать твои бредни! - психнула Виен, срывая голос. - Хватит! Иначе я не вернусь больше домой! Мама горько плачет у дверей... А сердце Виен сжимается, но усталость и отвращение от этих паранормальных тем берут верх, и она убегает из дома к жениху. Мама постоянно пыталась с ней поговорить, но Виен постоянно убегала, закрывалась в своей комнате, затыкала уши, убегала из дома. Не хотела ни во что верить. Хотела жить своей жизнью. Что ж, кажется, теперь она далеко от всего мира и живет сам себе. И её действительно уничтожили, как человека. Кто бы мог подумать, что всё это окажется правдой? Тут же сердце сбилось с ритма и забилось, словно бешеное. Кан раздраженно выдохнула: когда уже эта странная тревога оставит её? Через пару минут она осознала, что за своими размышлениями не заметила, как забрела слишком далеко. Но Джо не пытался её остановить, значит всё в порядке и опасности нет. Увидев какое-то тёмное пятно, она двинулась вперед и, пройдя несколько метров, обомлела от увиденного. Перед ней на земле лежала девушка в черном свободном платье, с большим вздувшимся животом. — Беременная? — опешила Виен и наклонилась к бедняжке, чтобы нащупать пульс. — Как она вообще здесь оказалась? Её кожа была бледна, но не синюшная, незнакомка вполне могла быть ещё жива, подумала Кан. Однако только наклонившись ближе, она смогла разглядеть чёрного цвета вены, проступающие сквозь уже почти прозрачную кожу. Она мертва. Джо, находившийся рядом с ней, вдруг «замурчал», да так громко, словно мартовский кот, и зашевелил передними лапками. Не успела она дотронуться до шеи незнакомки, как её живот зашевелился и закровоточил из-за мелких ранок, образовавшихся на натянутой коже. Виен проглотила подступивший к горлу ком и испуганно отскочила от тела. В тот самый момент живот несчастной разорвался в клочья, и тысячи мелких чёрных паучков хлынули наружу, разбегаясь по земле. Кан прикрыла в ужасе рот рукой и упала с корточек на спину. «Все эти человеческие женщины ничто по сравнению с тобой! Они слишком слабы и хрупки для меня!» — всплыли в памяти слова Сехуна. Зловоние трупного разложения заразил чистый лесной воздух, а заляпанные кровью паучки бегали по деревьям и земле в хаотичном порядке. Пока Джо не щёлкнул своими небольшими хелицерами и поднял четыре лапки. Новорожденные паучки тут же остановились и внимательно вслушивались в тихое стрекотание старшего собрата. Затем резко побежали слаженным строем куда-то в другую сторону леса. Кан старалась не смотреть на изувеченный, развороченный изнутри труп девушки, но ей и без этого становилось всё хуже. Она отползла подальше и оперлась спиной к ближайшему дереву. К горлу подступила сильная тошнота из-за запаха и рождения детей арахнида, невольным свидетелем которого она стала. Вот что происходит с женщинами, которых он оплодотворяет, поняла она и обхватила себя руками, стараясь успокоиться. Плод вдруг зашевелился, словно почувствовал эмоции и страх своей матери. Увидев, как трясётся Виен, Джо одним прыжком прыгнул к ней и приземлился на её живот. Крепко обхватив лапками живот, он сразу «замурчал», успокаивая ребенка и девушку. — Джо, — простонала Кан, глубоко дыша. — Ты тяжёлый. Паук лишь тихо щёлкнул хелицерами и продолжил «петь». Постепенно девушка отдышалась и успокоилась, но паук продолжал держаться за её живот, но уже молчал, прислушивался к шуму леса. Кан уже собралась встать, но услышала тревожный, но в тоже время раздражённый голос Сехуна: — Что здесь происходит? Он появился перед ними словно из воздуха, она даже не услышала его шагов. Джо громко и часто заскрежетал, спрыгивая с подопечной, и «танцевал», часто стуча лапками по земле. Оправдывается малой, грустно подумала Виен и поняла, что сильно подставила его перед отцом, который непременно накажет его. Ведь что-то ей подсказывало, что сегодня она увидела то, чего не должна была видеть. Арахнид заметил новорожденных детей на территории леса и всё понял. Ему не составило труда настроиться на Королеву и почувствовать её состояние. И он рванул в глубь леса к ней. Пауку совсем не понравилось то, что его жене пришлось увидеть такое. Одно дело услышать об этом от него, а совсем другое — видеть своими глазами. А пугаться ей нельзя. Да и знать о его жертвах тоже не желательно — меньше знает, крепче спит. Строгое выражение лица арахнида становилось злее с каждой секундой и девушка пришла на помощь своему любимцу. Она медленно поднялась, опираясь руками о дерево, пока разозлённый мужчина увлекся оправданиями Джо. — Сехун, не наказывай его, — умоляюще просила девушка. — Со мной всё хорошо, просто увлеклась прогулкой. Паучий Король перевёл взгляд на жену и ей почудилось, что она тонет в его незримой вязкой паутине. — А с вами? — выделил он последнее слово с нажимом, а его глаза блеснули. — Всё хорошо, правда, — дрожащим голосом тихо ответила Кан. — Пойдём домой? Паучок притих, ожидая дальнейших действий Короля. Тот обошёл Джо, подошёл к Виен и приобнял её за талию, тихо шепнув на ухо: — Отличная мысль, Чаги. Вот из дома ты больше и не выйдешь, пока не родишь. Максимум, выйдешь на крыльцо. «Просто будь рядом и мне не захочется блуждать, будто неприкаянная!» — хотелось закричать ему в лицо, но она в который раз сдержалась, крепко стиснув зубы и не проронив слёзы, подступившие к глазам. Она обязательно с ним поговорит, но позже. Нужно просто потерпеть. *** На десятый день с самого утра у неё начались схватки. Боль частично парализовала нижнюю часть тела и с каждой минутой усиливалась. Воды отошли мгновенно и она поняла, что это не ложная тревога. Время пришло. Сердце выпрыгивало из глотки, в висках стучал учащённый пульс, а по коже градом катился пот. От страха и боли во рту пересохло, было больно глотать. Она вцепилась в руку мужа, когда он осторожно уложил её в мягкий плотный кокон, который пауки сплели для рождения наследника и его активного физического развития и роста. — Нет, Сехун, не оставляй меня! — в панике кричала Виен, пытаясь выбраться из кокона. — Останься! Но Паук был непреклонен. Он строго посмотрел на девушку, но тут же взял в свою широкую ладонь её бледное лицо и улыбнулся, стараясь говорить спокойно: — Виен, я рядом. Ты тратишь силы впустую. Возьми себя в руки и роди его. Ты женщина, в конце концов. Острая тянущая боль внизу живота пронзила её тело и она вскрикнула, отпустив его руку. Арахнид отошёл от кокона, но через пару секунд нерешительно вышел, оборачиваясь на жену, что жалобно стонала от боли. Может, стоило остаться? Нет, она должна справляться сама, только так она станет ещё сильнее и выносливее. А сейчас она подобна комнатному цветку. Так не пойдёт. Прежде чем дверь закрылась, в комнату успел прошмыгнуть Джо и направился прямиком к девушке. Сехун всё видел, но не стал отзывать его, раз он так к ней привязан, пусть будет с ней. Паук забрался в кокон и оглядел Виен, которая судорожно хваталась кулаками белые мягкие стены вокруг себя и вскрикивала от режущей боли в животе. Ей было страшно. Она не знала даже, кого должна родить: паука или ребенка. Кого же она возьмет на руки? Почему Сехун ничего ей не рассказывает? Боль, страх и обида разрывали её сердце, ей хотелось скорее родить и тут же умереть, лишь бы не ощущать больше никогда эти мучения. Паук заскрежетал над её головой, привлекая к себе внимание. Кан подняла голову и посмотрела на него сквозь слёзы. На большее не хватило сил. Её сильно тянуло и она постоянно тужилась изо всех сил. В районе бёдер неприятно ощущалась какая-то липкая влага. Измученная потугами девушка громко выдохнула и расслабилась, она чувствовала, как силы покидают её, а ведь ей оставалось уже самая малость: несколько раз посильнее толкнуть плод и всё. Джо касался лапками её головы и тихонько щёлкал хелицерами, издавая звуки, похожие на мягкое жужжание. Виен успокаивалась, чувствуя, как медленно, но верно набирается сил для последнего рывка. Она точно знала, что ребенок вот-вот появится, настраивалась на него, ощущала связь с ним. — Ещё чуть-чуть… — уговаривала она шепотом саму себя, но тут же боялась сделать повторное усилие из-за боли, которую она так не хотела и боялась. — Пожалуйста… И она решилась, сделав несколько толчков со всех сил, что у неё были. Несколько секунд ей казалось, будто её тело разрывает на живую изнутри, и все её внутренности вываливаются наружу вместе с плодом. Отчаянно заорав от острой боли, она тут же облегченно выдохнула и обессилено закрыла глаза. Во рту пересохло, от пота кокон под ней был весь мокрый, а низ живота ныл тупой болью. И тут раздался плач новорожденного. Но это был не тот крик, что она слышала однажды в роддоме. Это был крик мало похожий на человеческий. Он словно раздваивался и то понижался, то повышался. По её телу пробежались мурашки. Кан приподняла голову и попыталась присесть, но силы окончательно покинули её и она тут же упала обратно. Она часто и глубоко дышала, но всё никак не могла надышаться, ей не хватало свежего воздуха. Перед глазами темнело, к горлу подкатывала тошнота. Виен чувствовала, что теряет сознание. Последнее, что она видела и слышала перед тем, как провалилась в тьму — это заботливое «мурчание» Джо где-то внизу у её ног, кажется, он перекусывал пуповину, и мягкий тихий голос Сехуна, который положил свою ладонь на её влажный лоб и проговорил: — Вот и всё, Чаги, ты умница. Отдыхай. «Но я не хочу!» — пыталась возразить девушка, но язык не слушался её. И она уснула. *** Проснулась Виен резко, с острой головной болью. Первые секунды она соображала, где находится и прислушивалась к своему телу, к ощущениям: низ живота не болел, в теле чувствовалась лёгкость. Посмотрев на электронные часы Кан с удивлением обнаружила, что прошло трое суток с того дня, как она родила. Она их просто проспала. Оглянувшись, она узнала спальню, которую они тогда с Чонином себе выбрали… Последние остатки отравляющих чар испарились и её словно окатило ледяной водой. — Чонин! Она резко села на постели и сжала руки в кулаки от нахлынувших эмоций. В груди всё окаменело, сердце словно сумасшедшее колотилось в груди так, что не хватало кислорода, становилось трудно дышать. Перед глазами пронеслись события минувших дней и смерть Чонина. Жестокая мучительная смерть. Его изуродованное тело так и осталось лежать на земле в лесу, будто какой-то мешок мусора. От воспоминаний и эмоциональной карусели перехватывало дыхание, слёзы подступили к глазам и она заплакала, зажимая рот ладонью. В голове продолжал висеть образ трупа любимого человека, и её сердце буквально рвалось на части от сожаления и ярости к арахниду и самой себе. Пока её любимого убивали и мучили она просто стояла в сторонке и равнодушно наблюдала за этим, испытывая лишь отвращение. Её заботил только ребенок и Сехун. Как она могла позволить этому случиться? Как они с Кимом могли допустить в свою жизнь такой кошмар? «Мразь! — неистово и беззвучно кричала девушка, глотая горькие слёзы. — Какая же ты мразь, Сехун! Будь ты проклят! Ненавижу! Ненавижу тебя!» — Милый… — срывающимся от рыданий голосом она выдавливала из себя слова. — Чонин, прости меня… Прости… Её внимание и любовь так нужны были Киму, возможно, он бы выжил. Её вера в него помогла бы ему преодолеть весь ужас и даже смерть. Но она ничего не сделала, лишь оскорбляла и брезгливо отворачивалась. Сердце с новой силой засвербело. — Что я наделала… Ты захлёбывался собственной кровью, а я просто смотрела, высоко задрав голову. Боже, Чонин, прости меня. Девушка поджала к груди колени, обхватила их руками и, сжавшись в один большой комок, заплакала с новой силой. Как на зло небо было затянуто тяжелыми свинцовыми тучами, всё погрузилось во мрак с самого утра. Вот-вот польёт дождь, как из ведра. Как и в их первый день здесь. В какой-то момент Виен не выдержала и громко закричала, стуча кулаком себе по груди. Ей хотелось умереть вместе с Чонином, чтобы сейчас быть по ту сторону вместе с ним, а не здесь, в логове её вечного кошмара, который планировал уничтожить половину человечества, чтобы властвовать над миром. Джо, испугавшийся громкого женского крика, проснулся и подскочил к ней, посчитав, что ей угрожает опасность, но растерянно застыл, глядя на её слёзы. Он по привычке сначала начал «мурчать», мягко щёлкая хелицерами, чтобы успокоить подопечную и отвлечь внимание на себя. Но спустя минуту замолчал и просто улёгся рядом, продолжая наблюдать за ней. Девушка успокоилась только спустя час. Голова раскалывалась, в груди болело измученное тоской и воспоминаниями сердце. Даже обезвоженная родами, она не чувствовала себя так паршиво, как сейчас. Кан отказывалась и не могла верить в смерть жениха, но кровавые мерзкие картины того рокового дня постоянно всплывали перед глазами. И уже сомнений больше не оставалось, как и слёз. И терпения. — Ты специально бросил меня в этой комнате, — мысленно обращаясь к Сехуну, она мрачно усмехнулась, заметив на спинке стула тот самый красный пеньюар. — Даже не думай, что сломал меня этим, мразь. Очевидно, он ткнул её носом в свою победу: соперник устранён, наследник будущего паучьего мира получен, она — кукла в его умелых руках, какой он захочет, такой она и будет рядом с ним. Всё так просто. Виен вдруг посмотрела на всё со стороны: они с Чонином, как мураши, бегали, суетились, подстраивались, надеялись и страдали, но всё равно оказались повержены. Без шансов. — Чонин, а ты любишь детей? — Конечно. К чему такой вопрос? Ты… беременна? — Нет, — смеётся девушка, смущённо отводя взгляд в окно. — Просто интересуюсь. — А ты? — Люблю. Хочу двоих: мальчика и девочку. — Хм, — парень притворяется, что раздумывает над её словами. — Я согласен! — И они будут желанными. Понимаешь, о чём я? — она чуть прищурилась и ждала ответа. — Никак и иначе, дорогая, — подмигнул парень и потянул её за рукав поближе к себе… Воспоминание растаяло, а Виен сжала кулаки в кровь от досады, от образа живого нежного мужчины, с которым она хотела связать свою жизнь. Который имел и свои недостатки, но с этим можно было жить, это можно было решить разговором по душам. А сейчас… Его нет. И семьи у них уже не будет. Во рту горчило от обиды, от осознания того, что прошлого не вернуть, раны не заживить, любимого мужчину не вернуть. И что теперь ей осталось? «Сын, — встрепенулась Кан. — У меня есть ребенок, из которого ещё можно слепить что-то хорошее, пусть он также сын и своего отца. Пускай. Я не позволю этому арахниду взрастить из моего ребёнка такого же монстра!» Кан наполнилась решимостью. Вот как она отомстит этому кровожадному Пауку за то, что он разрушил их с Чонином жизни. Подумав об этом, она почувствовала, как жизнь понемногу начинает обретать смысл. Всё же, несмотря ни на что, у неё есть для чего жить. И она сделает всё, что в её силах. Ведь ребёнок ни в чём не виноват. Она не могла злиться на него даже зная, что он плоть от плоти Сехуна. Это не важно, ведь в нём есть и часть её, а значит есть шанс что-то изменить в лучшую сторону. В конце концов, сын — единственное, что теперь у неё осталось. Но почему она не слышит детского плача или смеха? — Успокоилась? — раздался в тишине голос Короля Пауков. Виен вздрогнула от металлических гневных нот в его голосе. Это чудовище смеет ещё и злиться на неё. Реакция девушки последовала незамедлительно. Ответить агрессией на его агрессию сейчас хотелось особо остро. В одну секунду в голове вспыхнула картина смерти жениха, окровавленные лапы Сехуна и крик ребёнка, которого она ещё не видела и даже не подержала на руках, хотя она первая должна была это сделать. И в её венах бурлил гнев, распаляясь с каждой минутой, с каждым его словом. Он отнял у неё всё. — Где мой ребёнок? — с затаённой злостью спросила девушка, с удовольствием отметив, как напрягся от её голоса арахнид. Он медленно вошёл в комнату, не отрывая взгляда от жены. Она чувствовала его эмоции: он злился из ревности к тому, кого так хладнокровно убил на её глазах, и в то же время до безумия хотел её, о чём красноречиво говорил вставший член в его кожаных красных штанах. «Даже не надейся, паучий ублюдок,» — прорычала мысленно Кан и ощутила уже знакомую острую боль в пальцах. — Он в коконе, продолжает расти. Сегодня последний день, — самодовольно ответил Паук, скользнув взглядом по рукам девушки. — А ты бы спрятала свои коготочки, Чаги. Мы с тобой это уже проходили. — Что значит, продолжает расти? — нетерпеливо зашипела Кан, медленно встав с кровати под тревожное тихое щёлканье Джо. Терпение лопалось, как мыльные пузыри. — Это значит, Виен, что он выйдет оттуда взрослым арахнидом, готовым к полноценной жизни Паука. Я дал ему имя, Тэмин, — гордо ответил Сехун, большими шагами приближаясь к девушке. Кан на мгновение опешила, осознав весь провал своей только зародившейся надежды. Боль разочарования вспышкой кольнула под сердцем, но ярость, текущая по её телу не позволяла ей дать слабину. Злость только усиливалась. Виен почти физически чувствовала, как ходит по тонкому острому лезвию. — И кстати, — его лицо расплылось в слащавой ухмылке, — он совсем не в обиде на то, что его мать хотела от него избавиться. Он всё слышал. А я помог ему понять больше, чем есть. Снова укол в сердце. Девушка ощутила ком, подкатывающий к горлу. Этот монстр поспешил изначально перевести сына на свою сторону и на корню пресечь её человеческие попытки на него повлиять. — Ты… — А на что ты надеялась, Виен? Что я позволю тебе настроить против меня моего же наследника? Спустись с небес сама, чтобы мне не пришлось скидывать тебя оттуда. Тебе будет больно падать. В голове у девушки всё зазвенело от опаляемой ярости, а пальцы с чёрными когтями хищно согнулись. — Смотрю, ты поправилась и вполне здорова, — продолжал издеваться Паук, смотря на неё вызывающе, с искрами нескрываемой похоти в глазах. — Поэтому сейчас ты смиренно исполнишь свой супружеский долг, моя Королева. Я устал ждать. Вот кто она для него — выносливая доступная игрушка для секса. Последний мыльный пузырь оглушительно лопнул, и Виен взорвалась. Перенеся всю свою ярость и обиду в руки, она со всей силы оттолкнула от себя Сехуна. Тот отлетел в стену, с грохотом разнося в щепки косметический стол. — Чудовище! — закричала не своим голосом девушка, медленно наступая на встающего с пола арахнида. — Ты отнял у меня всё: мою жизнь, моего ребенка, моё будущее, мою семью и моего любимого мужчину! Ты убил его на моих глазах, ублюдок! А теперь, как ни в чём не бывало, заявляешься сюда и требуешь, чтобы я тебя ублажала? Да катись ты в ад! Я лучше утоплюсь в том озере, чем ещё хоть раз лягу с тобой в одну постель! Мужчина выпрямился, не спеша отряхнулся и посмотрел на жену тёмным тягучим взглядом, в котором не было ничего человеческого. Её слова задели его, он злился. И по мере того, как его злость росла, его тело менялось, сантиметр за сантиметром. Он знал, что рано или поздно Кан, как мина замедленного действия, взорвётся. И был к этому готов. — Сколько драмы, — небрежно фыркнул Сехун и улыбнулся, продолжая меняться на глазах у девушки. — Я ждал этого. Наконец-то смогу отыметь тебя по-настоящему. И уже через пару секунд перед ней стоял огромный чёрный Паук, занимающий собой половину комнаты. Сехун в своём истинном обличии. Он грозно громко щёлкнул хелицерами и наклонился к ней. Смелость и ярость Виен медленно отступали при виде огромного злого Паука, который собирался её изнасиловать. Кан окончательно пришла в себя. Страх костлявыми руками сжал её за горло и за сердце, которое, как ей показалось, остановилось. Сехун неизбежно приближался, загоняя девушку в самый дальний угол. Её затошнило, когда она увидела на конце передней лапы арахнида сочащийся влагой мешочек. Что теперь ей делать? Как отбиваться? — Давай, ублюдок! Сделай это, давай! — крикнула, отчаявшись, Виен. Она уже устала постоянно бояться. Страх — один из основных человеческих инстинктов для сохранения жизни. Но к чему он сейчас, если ей всё равно не спастись от этого монстра. Виен почти была готова заплакать от собственного бессилия, как вдруг заметила какое-то движение в дверном проёме за Пауком. И когда знакомая человеческая фигура появилась в дверях, девушка ощутила как её сердце сделало сальто и рухнуло куда-то вниз. Она ошарашено смотрела на парня, не веря своим глазам. — Чонин?..