Brother

      Я никогда не задумывался о смерти, как бы часто она не происходила. Возможно, так сказывалось влияние моего старшего брата Брайана, или вообще всего его окружения.       Любой нормальный человек назвал бы их психами без чувства самосохранения, они отчебучивали иногда такие вещи, что я больше удивлялся, как они, блять, смогли выжить, нежели почему они были пьяные или обдолбанные, или же всё сразу.       Однажды они забрались в заброшенное здание за острыми ощущениями, и, кажется, за каким-то знакомым. Ощущения они явно получили, прыгая со второго этажа в какой-то куст, а после убегая квартала два от охранников.       Пришли они на наше место уже почти трезвые, галдя и смеясь на всю округу. Брайан говорил, что всё в порядке, и такое уже происходит далеко не в первый раз.       Самого же Брайана однажды в какой-то странной потасовке чуть не убили: нож не задел ничего важного, но проехался по лицу, а после всё вовсе зажило эстетичным шрамом, пересекающим левый глаз.       После того случая любой здравомыслящий человек перестал бы ввязываться в каждый встречный конфликт или же хотя бы начал меньше пить, но только не они. Однако понял я это слишком поздно… Да и что я мог сделать? Мне было всего шестнадцать, а им по двадцать. Рядом с ними я всегда чувствовал себя ребёнком, но Брайан всегда был на моей стороне, и поэтому никто ничего не говорил против меня.       Я помогал в некоторых не самых лучших делах, впрочем и не жаловался, ведь находился с ними в доле. Воровство денег, сбыт сомнительного товара, которым я не интересовался, и прочий мелкий криминал обеспечивал небольшой заработок для всех.       В компании было трое парней, не считая нас, и две девчонки. Все они вели свой «бродяжий» образ жизни где-то с пятнадцати лет, да и познакомились почти все примерно в этом возрасте. Девушки были близкими подругами с самого детства.       Одну из девушек звали Эмилия, но все величали её Птаха: она была невысокого роста, с каре и чёлкой, вечно налезающей на глаза цвета слабо-потемневшего золота. Имя второй — Рейчел. Кличка почему-то отсутствовала. Вот тут девушка была на полторы головы выше Эми, с длинными каштановыми волосами, постоянно заделанными в высокий хвост. У Рейчел был смуглый цвет кожи, глубоко посаженные глаза, из-за которых всегда казалось, что у неё синяки, но всё скрашивал цвет самих глаз. Тёмно-васильковые.       А сейчас я расскажу немного о парнях. Одного звали Тимоти. Он был самым низким и тощим, по сравнению с остальными ребятами. Перерос я его, кажется, ещё в четырнадцать. Парень выглядел иногда каким-то зашуганным и больным. Брайан рассказывал, что у него в семье были какие-то нелады, и ему приходилось действительно жить на улице, пока не посчастливилось встретить компанию, которая с радостью «приютила» бедного парнишку. — Ничего удивительного в том, что Хэппи чем-то болен, — докуривая косяк, говорил брат, который находился словно не тут, в голосе так и слышались неуместные смешинки. — Он много пьёт и заедает всё косяками, я бы больше удивился, если бы он был здоров.       И Брайан был действительно прав, тот постоянно был то с похмелья, то пьяный, ну и, конечно, укуренный. Это были три его обычных состояния, других никто не видел и не ожидал.       Еще один член компашки был среднего роста с тёмно-русыми волосами, подстриженными под ёжика. Он похоже также не жрал нихера кроме сигарет. Джереми, а обычно просто Джем, встречался с парнем. Его, кажется, звали Гарри, но к нему всегда обращались Уэйд, хоть он и не был похож на персонажа из комиксов.       Безбашенный? Да тут все такие. Может, тело покрыто рубцами? И снова мимо. По крайней мере я ничего не видел ни разу. Хорошо управляется с оружием? Пожалуй… да. Нож не нож, однако даже простой острый предмет в его руках уже был опасным. Ну и в арсенале конечно же присутствовал пистолет, патроны от которого оставались дома. Только носился он лишь для запугивания, не больше.       Секрет прозвища Гарри рассказала Птаха в один из дождливых дней, когда мы забрались в заброшенное старое здание и пережидали непогоду, расположившись на одном из этажей.       Девушка стояла на полуразрушенном балконе и курила сигарету. Заметив меня, хлопающего себя по карманам в поисках зажигалки, она протянула свою, и, дождавшись, когда я встану рядом и отдам ей зажигалку, вдруг заговорила. — Ты же по-любому задумывался, почему он — Уэйд, — Эмили кивает в сторону выхода, где совсем неподалёку сидели Рей с Уэйдом и о чём-то громко и серьезно спорили, но после, как ненормальные, начали хохотать. Я утвердительно киваю головой.  — Он как тот перец из комиксов, раны заживают в самые рекордные сроки, никаких новых шрамов не остается, кроме обожжённой спины с затылком.       Я резко оборачиваюсь в его сторону и только сейчас понимаю, почему черные как смоль волосы длинные на макушке, а затылок будто выбрит в модной стрижке. Уэйд всегда ходит с распущенными волосами, которые и покрывают ожоги с затылком, хоть он и не намеренно их прячет. Однако он не обделит своим запугивающим, предупреждающим взглядом каждого, кто смотрит на него косо. — Он помереть должен был, но живучий, сукин сын… — Эми как-то смазано улыбается, щелчком отправляя окурок на улицу. — С милашкой Джемом они знакомы, кажется, со школьных времён, а тот его после произошедшего не бросил. Потому что настоящая любовь не здесь, а тут, — девушка сначала показывает на глаза, а после тыкает в моё солнечное сплетение, точно туда, где набатом стучит сердце.

***

      Скорее всего, это был солнечный день, невероятно жаркий и сухой. Я плохо его помню, но хорошо въелось в память, пожалуй, немногое.       Горький вкус первой сигареты за сегодняшний день, крепкой, но такой сладкой. Подогнал её мне Хэппи. Мы валялись в домике на дереве, который принадлежал Птахе, из-за чего, накурившись, некоторые начинали прикалываться над девушкой по этому поводу. Она конечно же огрызалась, но сама смеялась и закрывала на это глаза.       Здесь мы бывали не так уж и часто, только если куча людей из банды были чем-то заняты и назначали место встречи этот домик. В жаркую погоду тут хорошо продувало, да и мягкие пуфы были неплохой заменой жёстким бревнам на нашем месте, в глубине леса недалеко от города.       Мы с Тимоти о чём-то переговаривались. Он, вроде, спрашивал, всё ли нормально в школе, есть ли кого им побить. С чего я начинал смеяться, понимая, как это было бы глупо, пожалуйся я на кого-то. Но он единственный интересовался моей учёбой, не считая брата. Остальные же принимали это как должное.       Нас прервал чей-то спешный топот по лестнице. пришли Уэйд с Рейчел, парень был весь в крови. Его потряхивает, но он ничего не может сделать с этим и просто валится на пол, опираясь на стену. Рейчел явно нервничает, по внешнему виду можно было сказать, что ее тоже потрепали: хвост растрёпан, одежда в некоторых местах порвалась, оголяя небольшие, некогда кровоточащие, ранки. Девушка теребит пальцы, кусает и так израненные губы, садясь рядом со мной. — Йоу, вы откуда такие? — прерывает молчание Хэппи, приподнимаясь и смотря расфокусированным взглядом на пришедших. — Не похоже, что она твоя, — обращается парень к Гарри, который внезапно резко дёргается. — Джему подстрелили ногу, я пытался как-то остановить кровь, а после… — севшим голосом рассказывает приятель и, не особо задумываясь, зарылся окровавленными пальцами в свои тёмные волосы. — Я нёс его к машине. — Брайану попали в живот, нам пришлось убежать и оставить его в госпитале, — как-то жалобно говорит Рей, сжимая крепко мою руку в своих ладонях. — Он был сильно обдолбан, нас могли забрать, прости…       В глазах внезапно темнеет, в голове полная пустота и только одна мысль на реплее…       Брайана подстрелили.       Подстрелили мистера Лаки, которого всегда отводило от опасности заведомого далеко и как можно скорее.       Рейчел говорила что-то ещё, но меня будто окунули с головой в воду и не вытаскивали оттуда.       Подрываюсь, слетаю по лестнице вниз и несусь в госпиталь, совсем наплевав на не выветрившийся запах сигарет от себя и на оставленные вещи в домике, только телефон оказался в кармане, большего и не надо, как мне казалось.       Удаётся увидеть его только глубокой ночью. Весь день я провел у ресепшена в полном одиночестве, родители смогли приехать только вечером. Отец сразу же заполнил необходимые формы, а мать старалась утешить меня. Но я прекрасно знал, что она могла прийти сразу, так что одернул свою руку, возможно даже слишком резко, но мне было наплевать на это.       Осунувшийся и бледный, словно молочный шоколад, таким я увидел его впервые. врачи разговаривали только с родителями, но из того, что я смог подслушать, понял, что Брайан точно потерял много крови и особых шансов на выздоровление они ему не прогнозируют. Первым делом сообщили о большой дозе наркотиков и алкоголя в крови. Меня очень удивило то, что Брай никогда не обдалбывался до такой степени и не пил в тот же момент — либо одно, либо другое.       Нам, как близким родственникам, разрешили остаться у него в палате. Отец сразу же ушёл, даже не глядя в сторону собственного сына, а мать какое-то время посидела рядом, возможно для приличия, а после попыталась уговорить меня пойти домой.       Я, кажется, нагрубил в ответ, и ей ничего другого не оставалось, кроме как сдаться и уйти, держа эмоции под контролем. Что не особо получалось у меня. Я придвинул кресло к койке и, сильно нервничая, кусал подушечку большого пальца, не сводя глаз с брата.       В какой-то момент я уснул, даже не заметив этого и проснулся от ледяной руки на своём плече. Поёжившись и резко распахнув глаза, я увидел неестественно серо-коричневую руку Брайана, узнаваемую татуировку надкушенного яблока на ее тыльной стороне. Он, как и всегда, положил ладонь мне на правое плечо, из-за чего выглядело будто татуировка змеи на другой стороне моего плеча вдоль ключицы, разевала рот на яблоко.       Брат всегда называл наши татуировки парными, хотя ничего общего кроме мифологии они не имели.       Я кладу свою руку поверх его, сразу замечая контраст моей тёмной кожи и его посеревшей. Поднимаю взгляд на лицо, он указывает глазами на врача, говоря, чтобы я ушёл на учёбу и не мешал работать людям.       И я делал всё, что он просил, желая ему скорейшего выздоровления и ночуя у его кровати. Уроки я отсиживал только из-за чувства долга перед братом, но меня никто не трогал, зная в каком положение сейчас находится моя семья.       Компанию я больше не видел, только на следующий день после произошедшего встретил Птаху с Хэппи, которые отдали мне мой рюкзак с рубашкой. Я даже не мог вспомнить, когда успел их там оставить.       Брайан продержался в тяжёлом состояние неделю, не всегда находясь в здравом уме и ясной памяти, так как всегда начинал громко кричать от боли и жуткой ломки. Я каждый раз в ужасе звал медсестёр чтобы те дали ему хотя бы обезболивающее, но понимал, что сам нихуя не могу сделать.       Брайан умер утром через час после моего ухода в школу. Узнал я об этом только тогда, когда вернулся в больницу. К нему меня не пустили, и я, не веря сказанному врачами, тихо скатился по стенке в коридоре перед входом в палату.       И тогда-то я увидел его впервые.       Он был одет в свою одежду, был бледным, как и утром, только не таким истощённым.       Брай сел передо мной на корточки и, прижав свой указательный палец к губам, попросил тишины. Я не понимал, что происходит. Врачи солгали мне, или же я начал сходить с ума? — Ну же братец, расслабься, сейчас мне не больно, — спокойно говорит Брайан, вставая во весь рост, и тогда я замечаю впервые, солнечные лучи проходящие сквозь него, а он словно прозрачная вуаль, пропускает их.       И я понимаю, что либо действительно вижу призрак своего брата, или же в свои шестнадцать, я сошёл с ума.