Роза Сябитова - 2

С момента возвращения Ирины из тура прошла неделя. Ближе к выходным Ева предложила выбраться на природу пожарить шашлыки и просто отдохнуть от домашних условий и от людей, на что все согласились. После той шутки с поцелуем девушка стала думать о том, что было бы неплохо поженить отца с Аллегровой, ведь это было делом времени. Вечером того же дня, когда Ева предложила пикник, она сидела в своей комнате и обсуждала эту идею с Ингой. — Ев, вот скажи, ты решила устроить «Давай поженимся»? — поинтересовалась последняя, когда сестра озвучила ей свои мысли. — А почему бы и нет? — подмигнула, — Это ведь дело времени. Чем быстрее мы это сделаем, тем лучше. — Ну хорошо, Роза Сябитова, что ты предлагаешь? — Воздушный шар, — заявила. — Чего? — засмеялась, — Ев, какой ещë воздушный шар? — Тс-с-с! — шикнула на Ингу, — Самый обыкновенный, большой, с корзиной. Они полетят, и папа сделает маме предложение. — Мда, Евка, ну ты и фантазëрка… — протянула, — Хорошо, где ты его возьмëшь? — А это уже проблема папы, — хихикнула. — Ладно, пошли скажем ему про твою идею, — вздохнула, и сëстры вышли из комнаты. Ирина спокойно смотрела фильм в гостиной, не догадываясь, что против неё готовят заговор. — Гри-и-инь, ну посмотри со мной фильм, а? — крикнула мужчине, который в этот момент находился на кухне. — Малышка, подожди чуть-чуть, я занят немного, — раздалось оттуда. В этот момент девушки зашли на кухню, где Лепс мыл фрукты. — Хорошо, — ответила и продолжила изучать новый шедевр кинематографического искусства. Женщина сидела с ногами на диване, укутавшись в бежевый пушистый плед. — Пап, у нас к тебе предложение, — заявила Ева, заговорщически понизив голос. — У Евы для тебя предложение, — поправила еë сестра. — Инга, вот ты подстава! — тихо возмутилась. — Короче, что ты опять задумала? — прервал их перепалку Лепс. — Пап, вам с Ирой надо пожениться, — сорвалась с места в карьер. — И у нас есть идея для тебя, — добавила Инга. — Ну вы даëте… — хохотнул, — Я сам ещë даже об этом не думал, а вы уже всë решили. — Нет, а что тут думать?! Ты маму любишь? — серьёзно посмотрела на него. — Люблю, обожаю, — кивнул. — Ну вот и всё, значит, надо делать предложение. Или ты хочешь, чтобы она подумала, что не нужна тебе в качестве жены? Она меня уже дочкой называет, а ты сих пор думаешь! — возмутилась. — Да, я согласна с Евой, — кивнула Инга. — Блин, дамы, вам просто это говорить! А для того чтобы сделать предложение, надо подготовиться хотя бы, — вздохнул, — Взял и сделал — это так не работает здесь. — Не парься, папочка, — усмехнулась, — Мы за тебя уже всё придумали, осталось только исполнить. — Да, у Евы прекрасная идея. — И какая же? — поднял бровь, — Я надеюсь, не как в тот раз, когда вы пытались нас помирить? — Между прочим, эффект был достигнут, — рассмеялась, — Нет, в этот раз всё о-о-очень романтично. Сделаешь маме предложение на воздушном шаре, — улыбнулась. — Да-а-а, ты только представь! Закат, чистое небо, город как на ладони… — мечтательно протянула Инга. — А если мама боится высоты? — усмехнулся. — Да ну, бред какой! — возмутилась, — Ирка —самый смелый человек, которого я только знаю, и если она чего-то и боится, то только не высоты. К тому же мы давно дружим, я бы знала. — Ну ладно, поверю. Хорошо, идея неплохая. Нам повезло: у меня есть знакомый, который владеет воздушным шаром. Я попрошу его одолжить нам его ненадолго, — подмигнул, — Взлетать, я так понимаю, будем на пикнике? — Естественно, надо же как-то затащить туда Ирину, только давайте сюрприз ей сделаем — завяжем глаза и снимем повязку только на шаре? — предложила Инга. — Отличная идея! — подхватила Ева, — Это же сюрприз, как никак. — Гришка, ты там что, уснул? — напомнила о себе Аллегрова; было уже поздно, поэтому она была уверена, что девушки спят, — Гри-и-иня, если ты сейчас не придёшь, то останешься на ночь без секса… — рассмеялась. — Весомый аргумент, — хохотнул, — Короче, дамы, я завтра позвоню своему знакомому, так что к выходным всë будет в лучшем виде. Идите к себе, — улыбнулся и, вручив каждой по тарелке с виноградом и апельсинами, вышел из кухни. — Я тут, — протянул, заходя в гостиную и ставя на журнальный столик блюдо с фруктами. — И этим ты занимался целых полчаса?! — возмутилась. — Ириш, ну не обижайся. На вот, съешь лучше виноград, — сел рядом с женщиной и, оторвав от грозди виноградинку, поднëс еë к губам Аллегровой. — Ам! — съела. — Про что фильм хоть, малыш? — вздохнул, обнимая еë и кладя в рот дольку апельсина. — А вот надо было приходить вовремя, — надула губки и отвернулась от мужчины. — Вреди-и-ина… — протянул, заваливая еë на спину. Спеленал пледом и стал покрывать еë лицо поцелуями. — Это кто ещё вредина? — усмехнулась. — Ты. Будешь много вредничать, перестанешь быть сладкой, — пошутил, усаживая её на свои колени, и чмокнул в щëчку. — Перестану и буду тебе не нужна? — спросила, приняв его слова всерьёз. — Глупышка, ну кто тебе такое сказал? — улыбнулся, обнимая еë со спины и прижимая к своей груди, — Я тебя люблю в любом случае. — Правда? — улыбнулась и, повернувшись, чмокнула мужчину в губы. — Конечно, сладкая моя, — продлил поцелуй. — М-м-м… — довольно промычала, радуясь ответу Григория. — Ну так про что фильм? — улыбнулся, сунув ей в рот ещё одну виноградинку. — Про любовь, про тебя, про знакомые слова до боли… — пропела строчку из песни группы «Фабрика». — Ой, как будто тебе любви в жизни не хватает… — протянул. — Ну, там не только про любовь. Вот это — главная героиня, — показала на экран, — Она беременна от одного человека, а замуж вышла за другого. Вышла из-за семьи, а сама того любит, от кого ребёнок. И вот она сейчас ему расскажет, что это его ребёнок, — рассказала сюжет. — По-моему, ты этот момент уже пропустила. Мужик, вон, в шоке, — захохотал. — Ну ничего, сейчас посмотрим, что дальше будет, — усмехнулась и взглянула на экран. Пара из фильма стояла в обнимку, и мужчина сказал: — Я люблю тебя, разведись, давай уедем? — Нет, я так не могу! «Но я другому отдана и буду век ему верна». Прости меня… — развернулась и ушла. Фильм закончился, и на экране побежали титры. — Ну вот почему всё всегда вот так, а?! — негодовала. — Это жизнь, Ириш, — улыбнулся, чмокнув еë в макушку, — Не у всех, как у нас с тобой, жизнь складывается. Вот если бы ты была замужем, а я свободен, ты бы развелась ради меня? — А я и развелась из-за тебя с отцом Лалы, когда поняла, что тебя люблю… Он когда о ребёнке узнал, ушёл, потом вернулся, но я его даже на порог не пустила, — прошептала, раскрыв свой маленький секрет. — Почему же тогда я был об этом не в курсе? — удивился. — Я просто понимала, как ты любишь Анну, а она тебя, и поэтому не хотела рушить твой брак. — Я женился на ней только потому, что ты вышла замуж, — пожал плечами. — А я когда узнала, что беременна, поняла, что это конец. Что ты никогда не будешь со мной… — выдохнула. — Ну не расстраивайся, зато теперь мы вместе, — улыбнулся, — Тебе не жарко? — поинтересовался, выпутывая еë из пледа и кутая в своих объятиях. — Гринь, а помнишь, как мне плохо стало, когда я беременная была, и ты ко мне примчался? — Конечно, помню, такое не забудешь. А почему ты спрашиваешь? — слегка удивился. — Я тогда так рада была тебя видеть, казалось, что ты всё знаешь и что готов был меня принять даже с Лалкой, — протянула, вспоминая свои чувства на тот момент. — Твои дети — мои дети, — улыбнувшись, повторил еë же фразу, — Съешь апельсинку, — протянул ей дольку. — Ну, теперь у нас их целый дом, — втянула дольку в рот, смеясь. — И то верно, — усмехнулся, — Ну всë, хватит смотреть эту любовную бурду, пойдëм лучше в спальню… — подхватил еë на руки и поднялся с дивана. — Что, уже спать? Не хочу-у-у… — капризно протянула. — А кто сказал, что мы идëм спать, а? — шепнул ей на ушко, чмокнув в шею. — М-м-м, ну тогда ладно… — усмехнулась. — Бери блюдо, пойдëм доедать, — пошутил, протягивая ей блюдо с остатками фруктов. — Хорошо, — кивнула, забирая его. — Сладкая моя девочка… — протянул, направляясь с Ириной на руках наверх. — М-м-м, да, твоя… — Может, примеришь то бельë, которое ты из тура привезла? Хочу посмотреть, как оно на тебе сидит… — предложил, поставив еë на ноги в спальне. — Сейчас, — согласно кивнула и подошла к шкафу. Женщина быстро нашла бельë и, взяв его, вышла в ванную. Вернулась Ирина довольно быстро в красивом кружевом полупрозрачном нижнем белье винного цвета. Она осторожно сложила вещи, в которых была, на кресло и встала в модельную позу, демонстрируя мужчине свою красоту. — Богиня… — восхищëнно выдохнул, — Повернись-ка спинкой, — покрутил пальцем. Женщина медленно развернулась, покачивая округлыми бёдрами. — Шикарно смотрится, малышка, — улыбнулся, — Иди сюда, — похлопал по кровати, на которой сидел. Ирина продефелировала к кровати, победно улыбаясь. — Иду, сладкий… — Сексуальная девочка заслужила виноград, — улыбнулся и, притянув еë к себе, когда она села на постель, поднëс к её губам виноградинку, — Открой ротик… Ирина облизала губы и, томно взглянув на мужчину, приоткрыла ротик. Григорий вложил ей в рот виноградинку и, наклонившись, чмокнул еë в подбородок. — Спасибо, — усмехнулась. Лепс положил руку на еë изящную ножку и ласково провёл ладонью вверх по ней, погладив гладкую кожу. Остановился на бедре и хитро взглянул на Ирину. — Ты ждёшь разрешения? — рассмеялась, — Я не против, — улыбнулась и сама передвинула его руку к самому сокровенному месту. Она подняла глаза и посмотрела на Григория. — Иди ко мне… — усмехнулся, обнимая еë за талию и укладывая на постель, и навис сверху. Его ладонь продолжила дразняще поглаживать еë ножку, то приближаясь к интимной зоне, то снова отдаляясь. Он наклонился к еë лицу и коснулся её губ нежным поцелуем. — Люблю тебя, — обвила руками шею мужчины, прижимаясь к нему. — И я тебя, дорогая, — улыбнулся, — Ну что, спать? — усмехнулся. — Как спать? — удивлённо распахнула глаза, — Раздразнил и спать?! — А чего ты хочешь? — поинтересовался с наигранным непониманием. — Тебя хочу… точнее, не я, а моя девочка… — прошептала, улыбаясь. — Ну, раз твоя девочка хочет… — он положил ладонь на еë промежность, ласково поглаживая. — М-м-м… Очень, — довольно протянула. Мужчина поудобнее устроился на кровати и, притянув Ирину к себе на грудь, продолжил ласкать еë там, не проникая под бельë. — Солнышко моё… — нежно прошептала, обведя пальчиками скулы и подбородок Лепса. Он шутливо чмокнул еë ручку. — Ну что, теперь спать? — было заметно, что его глаза смеются. Он медленно убрал руку и положил еë на женскую ягодицу. — Ах так! — разозлилась, — Ну и спи! Я в другом месте найду, — прошипела. — Ой, как мы завелись! — хохотнул, переворачиваясь и оказываясь над ней. Свëл женские ручки у неë над головой. — Тебе-то что?! Ты ж у нас сегодня бог целомудрия! — едко усмехнулась. — Кто тебе такое сказал? — лукаво поинтересовался. Одна его рука скользнула вниз и, сдвинув трусики чуть в сторону, провела пальцем по влажным складочкам. — Ах-х-х… — простонала, — Опять дразнишь? — прищурилась. — А ты как думаешь, сладкая? — усмехнулся, вновь проведя там пальцем и на этот раз слегка задев уже набухший клитор. — М-м-м, думаю, что ты слишком много болтаешь… — протянула и, притянув мужчину к себе за шею, страстно поцеловала его в губы. Он ответил на поцелуй и проник в неë пальцами. Женщина вздрогнула от его резкого действия, а затем медленно развела ножки шире. — Тебе не нравится? — шепнул ей в губы. — Нравится… — Ну смотри у меня… — подмигнул и слегка надавил на упругую горошину. — Да-а-а не вру я тебе… Зачем оно мне надо? — протянула, сжимая его плечи. — Действительно… — улыбнулся и стянул с неë трусики. Сняв с себя штаны, резко вошëл в женщину. — Гриша! — радостно вскрикнула. — Какое удобное бельë… Можно целовать тебя, даже не снимая его… — пошутил, начиная двигать бëдрами, и коснулся губами еë груди через кружевную ткань. — М-м-м, ах-х-х, я рада, что оно тебе нравится… — протянула, улыбаясь и поглаживая его плечи. — Как ты смотришь на смену позы? — поинтересовался, — Я хочу попробовать одну… — Положительно, — усмехнулась, — С тобой в любой позе очень приятно, — рассмеялась. — Спасибо за комплимент, — чмокнул еë в губы и, обхватив за талию, приподнял, стараясь не терять контакта, — Встань на колени. — Да, сейчас, — встала коленями на кровать, — Ты сзади хочешь? — поинтересовалась. — А вот и не угадала. Представь, что мы танцуем танго… — усмехнулся, максимально придвигаясь к ней так, что они соприкоснулись бëдрами и животами, и разводя коленями еë ножки пошире. После этого он резко надавил на еë поясницу, заставляя еë прогнуться, и стал медленно опускать вниз. Его руки удерживали еë на весу, он начал двигаться в ней. — Ах-х-х… — громко простонала, — Такое «танго» мне нравится, — усмехнулась, крепко сжимая его плечи. — Может, тогда поцелуешь так же страстно, как в танго? — поинтересовался; одна его рука передвинулась выше по еë спине, и мужчина резко приподнял Ирину так, что еë лицо оказалась на уровне его, — Нам только музыки не хватает… — усмехнулся ей в губы. Ирина страстно поцеловала Григория, вложив в поцелуй всю свою любовь, а когда воздух кончился и пришлось разорвать поцелуй, женщина запела: — Я позабыла всё, мне нужен ты, Ты воплощение моей мечты… Всего лишь люди мы, мы все грешны, И вот сейчас при свете белой луны… Войди в меня, войди в мои сны, Войди в мои сны, они так влажны… — Вовремя ты вспомнила… — усмехнулся, снова опуская еë ниже и стараясь ускорить темп, благо в этой позе это было сделать не так-то просто. — Да-а-а, ты мой самый лучший ковбой… — простонала, усмехаясь. — Ну, скорее, партнëр по самому сексуальному танго, которое никто никогда не увидит, кроме нас с тобой… — пошутил. — М-м-м, а ты разве хотел бы, чтобы это кто-то видел? — пошутила в ответ. — Нет, конечно, ты что? — хохотнул, — Если бы хотел, понатыкал бы везде скрытых камер и выложил бы потом секс с самой Императрицей в Интернет… — И я бы тебя убила, — засмеялась, — Я не против снять, но вот выкладывать — ни в коем случае, — усмехнулась. — А зачем тебе снимать? Чтобы потом проводить работу над ошибками? — захохотал. — Мне-то незачем, — рассмеялась, — Зачем мне смотреть, если я могу этим заняться? — усмехнулась. — Так зачем тогда снимать? Чтобы компромат был? — хохотнул. — Боже, зачем-зачем? Мне показалось, что ты намекаешь, что хочешь снять, вот я ответила, что не против, мне для тебя ничего не жалко. Пересматривал бы потом, когда я на гастроли уеду. А мне оно не надо. Понял? — объяснила. — Какие мы заботливые… — съязвил и убрал руки из-под еë спины, так что Ирина стала падать вниз, на кровать, — Поймал! — улыбнулся, поймав еë в нескольких сантиметрах над поверхностью постели, и аккуратно опустил на подушки. — Да, вот такие, — усмехнулась, откидывая руки за голову. — Ну что, я заканчиваю… — протянул и, обняв еë, стал совершать резкие толчки, чтобы довести обоих до оргазма. — Да-а-а… — простонала, проводя ноготками по груди мужчины, — Кончи в меня-я-я… — попросила. — Хорошо, сладкая… — выдохнул ей на ушко и исполнил еë желание, излившись внутрь. — Ах-х-х… — громко простонала, кончая вслед за мужчиной, — Самый лучший мужчина в мире… — выдохнула. — А ты самая лучшая женщина… — улыбнулся, ложась рядом с ней, и чмокнул еë в плечико. — Женщина, которая заставила тебя заняться любовью, — засмеялась. — Это кто такое сказал? — наигранно нахмурился, обнимая еë. — Ну, ты же всё за сон агитировал… — протянула. — Я тебя раздразнить пытался, глупенькая, — улыбнулся, чмокнув еë в носик. — Зачем? Я же и так тебя всегда хочу… — прошептала, поудобнее устраиваясь в его объятиях. — Поиграться взрослому дяде захотелось… — засюсюкал, а затем захохотал. — Поиграться с моей девочкой и моей нервной системой, — укорила. — Ой, ладно тебе драматизировать! — усмехнулся, прокладывая дорожку из поцелуев по еë плечу. — Ты отработал мои потраченные нервы, — рассмеялась. — Отработал… Как грубо, Ирина Александровна! — съязвил. — А как надо? Отлюбил, так лучше? — усмехнулась. — Я сексуальным рабом не нанимался, — фыркнул, поворачиваясь на другой бок, — Отработал я, понимаешь ли… — Ну Гри-и-иня, не дуйся, — скользнула ладошкой вниз и погладила его в районе паха, призывая расслабиться, — Я же тебя люблю, чего дуешься? — чмокнула в плечо, — Ты сделал мне очень приятно, и я тебе благодарна, — погладила по бедру. — Всë, Ир Санна, спать, — укутал еë в одеяло, — Спокойной ночи, — чмокнул еë в щëчку. — Солнце, не обижайся на меня, мне больно, когда ты обижаешься, потому что ты — часть меня, — протянула, прижимаясь к нему. — Что с тобой сделаешь… — вздохнул, обнимая еë в ответ и позволяя положить голову ему на плечо, — Сладких снов, Ириш. — Спокойной ночи, мой сладкий малыш, — улыбнулась и прикрыла глаза. Наконец, наступили выходные. На сборы ушло пару часов. Ирина надела лëгкое платье на бретельках и ту самую джинсовку, девушки — джинсы и футболки. Собрав всë необходимое для пикника, они выехали на природу. — Ну что, мы на месте, — улыбнулся Лепс, съехав на обочину дороги и заглушив мотор. Впереди была стена леса и одна единственная тропинка, ведущая в лесную чащу. — Мы точно туда приехали? — усмехнулась женщина, узрев окружающую её местность. — Ага. Я надеюсь, что за то время, пока мы сюда не приезжали, здесь не завëлся какой-нибудь маньяк… — хихикнула Ева, вылезая из автомобиля. — А вы раньше часто здесь бывали? — поинтересовалась, покидая машину следом за девушкой. — Да. Мы раньше сюда часто ездили на шашлыки и даже с палатками. Я тогда ещë маленькой была, — улыбнулась Инга, — Папа устраивал нам с Евой небольшие походы, когда мы играли в путешественников. — Здорово, — протянула, — Жалко, что я с вами не ездила раньше, — улыбнулась, помогая мужчине достать всё необходимое из багажника. — Мама с нами тоже не ездила. Она до ужаса боится лесной живности, — усмехнулась Ева. — Я не боюсь, будь спокойна, — рассмеялась. — И слава Богу, а то я представляю, что было бы в противном случае, — пошутила девушка. — Ой, смотрите, ужик! — показала Ирина пальцем на безобидную небольшую змейку и, подойдя к ней поближе, взяла её в руки, — Ути моя прелесть! — протянула. — Ир, не трогай живность, а то укусит, — усмехнулся Лепс. — Гришка, ты чего? Это же ужик, ужики добрые, — протянула руку со змейкой Еве. — Мам, даже они кусаются, — сняла с руки женщины ужа и положила его в траву, — Их здесь много. Но есть и опасные экземпляры, от которых лучше держаться подальше. — Хорошо, учту, — кивнула, — Ну, что у нас сегодня по плану, м? — Для начала добраться до нашей полянки, — усмехнулся Григорий, — Это будет то ещë путешествие… — Знала бы я, на что согласилась… — рассмеялась и подмигнула Еве. — Ну что, пошли? — поинтересовался, закрывая машину и ставя еë на сигнализацию, — Инг, ты кого там выглядываешь? — окликнул девушку, которая стояла возле входа в лес и что-то высматривала. — Маньяка, — пошутила и показала Еве язык. — Ну девочки, какие маньяки? Я вас умоляю, — усмехнулась Ирина, — Тем более, у нас вон какой папа сильный. Он за свою семью кому хочешь горло перегрызёт. — Спасибо, солнышко, — улыбнулся и чмокнул еë в щëчку, — Итак, расклад такой: идëм друг за другом, направляющая — Инга, следом Ева, мы с Ирой замыкаем. — Пап, ну почему не я первая? — протянула Ева, — Я же знаю дорогу! — Потому что с твоей невнимательностью весь отряд попадëт в ловушку каких-нибудь местных индейцев, — пошутил. — Ла-а-адно… — недовольно протянула. — А мне всё равно, какой быть: третьей или четвёртой, — с весёлым запалом проговорила женщина. — Ты идëшь передо мной, чтобы я был спокоен, — пояснил, — Здесь очень легко потеряться и проблематично выбраться. Ну что, айда, команда! И они вошли в лес. Инга, на ходу вспоминая путь, повела отряд за собой. — Да-а-а, как же тут вкусно пахнет хвоей… — довольно протянула, глубоко вдыхая свежий лесной воздух. В чаще было не жарко, иногда даже веяло прохадой. Деревья были словно усыпаны мхом, верхушки елей и сосен колыхались, создавая волшебный звенящий шум. Птицы переливно пели и перекликались, превращая лес в царство с бархатной и в то же время звонкой музыкой. — Рад, что тебе нравится, — улыбнулся, — Опа! — успел ухватить еë за руку, когда Ирина, засмотревшись на красоту вокруг, запнулась о ветку и чуть не упала, — Осторожнее, Ириш. Первое правило в лесу: смотри под ноги, а не только по сторонам, — улыбнулся, приобнимая еë за талию. — Да я смотрю, просто такая природа вокруг… — выдохнула, — Наглядеться не могу. Солнце пронизывало деревья, окутывая их своим светом, и от этого лес казался сказочным. — Всем стоять! — раздался громкий голос Инги; они остановились у небольшой развилки, — Нам направо или налево? — спросила, обернувшись. — На дереве должно быть написано, — подсказал Григорий. — Весело с вами, — усмехнулась Аллегрова. — Ага, — хихикнула Ева, — Главное, чтобы не было, как в предыдущий раз. — А как тогда было? — заинтересовалась. — Это был кошмар, а не поездка на природу… Ева собрала на себя все несчастья, — усмехнулся Григорий, — Ну что, Инг, нашла? — Ага, — крикнула, — Нам направо. И они бодро продолжили путь, свернув на правую тропинку. — Мы точно правильно идём? — уточнила. — А что? — улыбнулся, — Боишься, что заблудимся и будем плутать до ночи? — А что, такое возможно? — усмехнулась, — Я-то думала, что с опытным людьми иду, а оказывается… — Всякое возможно, Ириш, — произнëс, — Мы специально оставили в былые времена подсказки на деревьях, чтобы было проще ориентироваться. — Ну, тогда я буду надеяться, что мы дойдём куда надо, — рассмеялась, — Нам далеко ещё? — Прилично. Сейчас самые сложности начнутся, — усмехнулся. — Какие? — Будем переправляться через ручей, потом спускаться с обрыва… — перечислил. — Боже, какой ужас, ну у вас и пути! — возмутилась, скрывая свой страх. Даже самые близкие не знали, что Аллегрова до ужаса боится высоты и каждая встреча с ней для неё, как пытка. Это тот вид страха, который практически невозможно побороть в себе, он неконтролируемый. — Какой есть, — пожал плечами. — Мы пришли! — крикнула Инга, останавливаясь. — Попробуй бревно ногой, оно могло сгнить, — посоветовал. — Нормально с ним всë, а даже если и гнилое, древесина удержит, — последовал ответ, и девушка быстро перебралась на ту сторону. — Ев, я тебя очень прошу, давай не как в тот раз! — Да всë нормально, я сама внимательность! — заявила та. Несколько нервных секунд, и Ева тоже оказалась на той стороне. — Ир, я первый пойду и подам тебе руку. Иди аккуратно, дерево весьма скользкое, — Лепс первым ступил на дерево, которое лежало в небольшой лесной речке и пересекало еë, точно плавучий мост, и, сделав пару осторожных шагов, протянул руку Ирине. «Боже, спокойно, это ещё не самое страшное, выдыхаем…» — пронеслось в голове женщины, пока она бралась за руку Григория и осторожно переходила по бревну. — Ну всë, первое испытание мы осилили, все живы, — усмехнулся, — Топаем дальше. Инга, веди. — Ага, — кивнула и отправилась дальше. Все послушно шли за ней, и вдруг Аллегрова снова обо что-то запнулась. — Ауч! — Ты как, нормально? — к ней поспешил Григорий, — Сильно ударилась? — Нет вроде, — стряхивая с ладоней песок и разглядывая царапины, — Видимо, сегодня не мой день, — усмехнулась. — Чем ударилась? — спросил. — Только руками, ну и коленкой немного… — протянула, — Пройдёт. — На, возьми, — протянул ей упаковку влажных салфеток. — Спасибо, — кивнула и, достав салфетку, вытерла ей руки, морщась от боли. Кровавые царапины давали о себе знать. — Иди ко мне, — улыбнулся и, притянув еë к себе, подул ей на ладони и несколько раз чмокнул непораненные места. — Держи, — отдала пачку с салфетками обратно мужчине. — Теперь не так сильно болит? — чмокнул еë в губы, убирая салфетки обратно. — Нет, всё хорошо, — улыбнулась, — Можем продолжать путь. Через некоторое время они добрались до второго, как сказал Лепс, испытания — крутого спуска, по которому им надо было спуститься вниз. Девушки спустились первыми и теперь ждали отца и Ирину внизу. — Гри-и-иша… — выдохнула, пытаясь придумать что-то, лишь бы не спускаться, — У меня нога до сих пор болит, может, ну его, а? — Я тебе помогу, — улыбнулся и, спрыгнув на крутую насыпь, протянул ей руки. — М-м-м, хорошо-о… — неуверенно протянула. — Возьми меня за плечи, я тебя подхвачу, — попросил. Ирина кивнула и положила свои руки на плечи мужчины, сжимая на них пальчики. Лепс подвинулся поближе к обрывающемуся склону и, крепко обхватив руками еë талию, снял Ирину оттуда и аккуратно поставил рядом с собой. — Ну вот, а ты боялась, — чмокнул еë в щëчку. Держась за руки, они осторожно спустились по насыпи вниз. — Мы почти пришли, — объявил, когда они двинулись дальше. — Это радует, — рассмеялась. — Радует то, что здесь можно громко кричать и никто не услышит, — пошутила Ева. Спустя несколько минут они вступили на небольшую, но уютную опушку. — Ура, мы дошли, — выдохнула Ева, плюхнувшись на ближайшее поваленное дерево. — Слава Богу… — протянула женщина, садясь рядом с девушкой, — Что по плану дальше? — Дальше по плану — развести костëр и сделать нам всем после такого путешествия пожрать, — усмехнулся Лепс. — Неплохой такой план. У кого сумка с продуктами? — Для начала надо собрать хворост. Ева, Инга, идите, а я пока соберу мангал и всë остальное. — Ла-а-адно… — недовольно протянула Ева, и девушки ушли с опушки. — Слушай, может, мне тоже девчонкам помочь? Или тебе моя помощь нужна? — поинтересовалась, поднимаясь с дерева. — Ириш, у тебя нога болит, так что отдыхай и наслаждайся природой, — улыбнулся, — Мы сами справимся, не впервой. Вот, садись, — расстелил на траве плед, который взял с собой. — Ну хорошо, — улыбнулась, перебираясь на плед, — Знаешь, мы как-то с Лалой на даче были, когда она ещё маленькая была, и ты к нам приехал. Мы сидели чай пили, пока она игралась. А потом, когда ты уехал, она ко мне подошла и спросила: «Мама, а почему папа уехал? Он ещё к нам придёт?». Представляешь, подумала, что ты её отец, — усмехнулась. — А она знает об этом случае? — усмехнулся, собирая складной мангал. — Нет, конечно, она же тогда совсем малышкой была, — прилегла на плед и блаженно раскинула руки, — Как же тут хорошо-о-о… — И ты ей так и не рассказала об этом? — удивился, — Еве мы с тобой же рассказали несколько лет назад, почему тëтя Ира не приходила к нам в гости, — спародировал дочь. — Ну, а зачем? — выдохнула, — Ты ведь не её биологический отец… А фактически она и так всегда считала тебя отцом. Я когда-то со злости сказала ей это. — Интересно, сколько у меня ещë детей «на стороне»? — пошутил. — Да ладно тебе, я потом ей объяснила, что пошутила. И что ты не её отец, — рассмеялась и снова села, делая селфи и снимая историю в Инстаграме. — Я тоже хочу! — наигранно возмутился и бесцеремонно влез кадр, завалив сидевшую Ирину на плед и показав в камеру язык. — Ну вот что ты делаешь, Лепс?! Я же историю в Инсту снимала! — возмутилась, — О! Вот видишь, Алла уже лайкнула твою смешную рожу! — Приве-е-ет! — протянул, помахав рукой в камеру, и чмокнул женщину в щëчку. — Лепс, ты идиот? Это не прямой эфир. Я уже не снимаю, — рассмеялась. — Ну так сними! — захохотал и, зацепив пальцем край декольте на еë платье, потянул его вниз. — Ты с ума сошёл? — выдохнула, — Скоро девчонки придут, — рассмеялась, — Или ты хочешь, чтобы было, как в тот первый раз? — усмехнулась. — А меньше будешь обзываться. Сейчас унесу тебя в чащу и оставлю где-нибудь под деревом. Будет у этого леса своя лесная королева, — пригрозил. — Ну давай-давай, — усмехнулась, — Ночью похолодает, я замёрзну и вместо секса будешь на диване в гостиной спать. — А кто сказал, что я тебя заберу оттуда? — усмехнулся, — Как хочешь, так и выбирайся. — Тем более, тебе же хуже. Валеру-Лешего позову и всё. Мои прелести, — обвела грудь, — Ему достанутся, — усмехнулась. — Так, я смотрю, кто-то хочет получить по своей шикарной заднице… — хохотнул, — Ты моя и больше ничья, поняла меня? — стал щекотать еë. — Неа, не твоя, — смеялась, уворачиваясь от щекотки, — У вас, дяденька, на меня докУментов нетУ, — спародировала фразу из «Простоквашино». — Будут тебе документы, будут, — усмехнулся и наклонившись, зарылся носом в еë декольте. — Да ладно тебе, я же пошутила, — улыбнулась и пригладила его кудряшки, — Я и так тебя люблю. — И я тебя, сладкая, — ехидно улыбнулся и чмокнул небольшую ложбинку. — Гришка, потерпи до дома, — усмехнулась. — Ириш… — поднялся выше и чмокнул сначала еë носик, а затем губы. — М-м-м? — Не мешай мне собирать мангал, а лучше достань какую-нибудь вкусняшку, — снова чмокнул еë в губы. — Я тебе и не мешала, ты сам влез, когда я стала снимать историю и делать селфи, — усмехнулась, — А что тебе достать? — уточнила. — Просто ты слишком соблазнительная, вот я и не удержался… — шепнул ей на ушко, чмокнув еë в шею, — Я не знаю, что там, за продуктовую часть отвечаешь у нас ты, — усмехнулся, — Но я знаю, что у тебя всегда есть для меня что-нибудь вкусненькое… — Я вроде сегодня в платье, а не в нижнем белье, — хихикнула, — Или мне надо было надеть гидрокостюм? Хотя, мне кажется, это возымело бы обратный эффект, — усмехнулась, и дотянувшись до пакетов с продовольствием, начала что-то искать; через пару минут нужное, по-видимому, было найдено, — На, держи, это чизкейк. — Спасибо, малышка. Ам! — откусил половину чизкейка прямо у неë в руке. — Доедай, — усмехнулась, когда он проглотил откусанное, и протянула оставшееся на ладошке к его губам. — Инга, тебе не кажется, что мы всё время как-то не вовремя приходим, а? — с сарказмом заявила Ева, наблюдая за происходившим. — Да, есть такое, сестрёнка, — поддержала еë та. Девушки стояли за спиной у пары. От неожиданности Лепс подавился вторым куском чизкейка. — Зачем же… так… пугать? — кашляя. — Гришка, осторожнее, ты как? — испугалась за него, — Дочь, вот что тебе всё время неймётся?! — злилась, но назвала не по имени. — Да вроде нормально… — с трудом произнëс, — Воды бы… Ева, чувствуя себя виноватой, быстро вытащила из бокового кармана рюкзака бутылку воды и, открыв, протянула отцу. — А если бы папа задохнулся?! Вот чем ты думаешь, а? — продолжала отчитывать девушку, — А ты куда смотрела? Не маленькие ведь обе уже! — обратилась к Инге. — Ириш, не надо… — взял еë за руку, — Они сами уже поняли, что сделали. — Тебе… Ты… Я так испугалась за тебя! — протянула и крепко обняла его за плечи. — Да жив я, всë хорошо, — улыбнулся, прижав еë к себе и чмокнув в макушку, — Дамы, хворост собрали? — Ага... — виновато протянули. — Тогда готовьте место для костра. — Ев, Инг, простите меня, — пожалела о том, что вспылила, и пыталась как-то исправить ситуацию. — Да нет, мам, мы правда виноваты… — вздохнула Ева, — Не надо было так подкрадываться сзади… — И всё же я не должна была повышать на вас голос, — встала с пледа и, подойдя к девушкам, обняла обеих, чмокнув их в щёчки, — Да-а-а, вот такой у меня характер, не сахарный… — грустно усмехнулась. — А папа говорит, что ты сахарная. Поверим ему на слово, — хихикнула Ева. — Лепсверидзе, ты что там такое детям рассказываешь? — рассмеялась, оборачиваясь к мужчине. — Каким детям? Я здесь детей не вижу, — усмехнулся. — Всё равно, им не нужно рассказывать такие подробности, — усмехнулась, — Или хотя бы не за моей спиной. — А я ничего и не рассказываю им, они сами это всë откуда-то узнают, — хохотнул, — И вообще, хватит болтать, — подошëл и чмокнул Ирину в щëчку, — Девочки, давайте костëр делать. А ты, — посмотрел на Аллегрову, — Сиди загорай, — поцеловал её в губы. — Я сегодня, как королева, — усмехнулась и разлеглась на пледе. Чтобы плечи и ноги загорели лучше, спустила бретельки, а платье подогнула до колен. На лице светилась счастливая улыбка и Ирина прикрыла глаза, наслаждаясь тёплым солнцем. До ушей долетали романтичные звуки костра и щебетанье птиц, в воздухе витал пряный, дурманящий аромат сирени. Тем временем сëстры незаметно шушукались с Лепсом. — Ну что, проверили? — тихо поинтересовался. — Ага. Всë в порядке. Он обо всëм в курсе, ждëт нас, — шепнула Ева. — Отлично. Тогда ждëм заката и начинаем, — подмигнул. — Гришка, а ты позагорать не хочешь? — спросила Ирина. — Я пока занят, чтобы загорать, — усмехнулся, — Сейчас наладим всë и тогда можно уже будет отдыхать. — Ну хорошо, — улыбнулась и продолжила загорать. Женщина перевернулась на живот, чтобы не сгореть, и незаметно её сморило на солнышке. Григорий и девушки закончили приготовления и расселись возле костра. Когда он частично прогорел, часть углей мужчина закинул в мангал и, достав заранее замаринованное мясо, нанизал его на шампуры и положил жариться. На другой части углей они сделали картофель «в мундире». — Ириш… — улëгся на живот рядом с Ириной на траве и подложил под голову руки, — Ириша-а-а… — легонько подул ей в лицо и чмокнул в нос. — М-м-м… — промычала, просыпаясь, — Я что, уснула? — причмокнула. — Видимо, да. Смотри-ка, спина сгорела, вон, вся, — усмехнулся. — Как?! — вскочила, но, почувствовав, как с плеч упала кофта, спокойно выдохнула, — Спасибо, — прошептала и поцеловала его в губы. — Есть будешь? Шашлыки почти, а картошка совсем готова, — улыбнулся, ответив на поцелуй, — Мы там ещë кое-что достали. — Буду, — кивнула и, учуяв запах шашлыка, протянула: — М-м-м, пахнет очень вкусно… Ты ж мой любимый повар! — усмехнулась и чмокнула тыльную сторону ладони мужчины. — Двигайся, все сюда сядем, — усмехнулся, — Девочки, шашлык готов? — Ага, — кивнула Инга. — Тащите всë, что съедобно, сюда, будем ужинать уже. Сëстры в несколько заходов перетащили походные блюда к пледу. — Кстати, вот вам небольшой сюрприз, мы с Ингой насобирали, — заявила Ева, ставя среди всего прочего стакан с лесными ягодами. — Здо-о-орово, — восторженно протянула, пододвигаясь так, чтобы всем хватило места, — Только их надо сполоснуть. — Да уже, — недовольно протянула, — Хотя чего их было мыть, чистые же, собирай да ешь! — Ну, малышка, не дуйся, — усмехнулась и погладила девушку по ноге, — Я очень ценю, что ты делаешь. — Ну что, всем приятного аппетита и пару, а, может, и больше лишних килограммов, — хохотнул Григорий. — Не дай Бог, — усмехнулась, — А то растолстею и ты меня поднять не сможешь. — А мы слегка усовершенствуем систему. Сделаем тебе колесницу, — захохотал, — Да и тем более, я-то смогу тебя поднять, а вот в корсеты свои ты, увы, не влезешь. — Лепс, это не смешно, — отодвинула от себя еду и начала жадно пить воду. — Ты что творишь? — возмутился, отбирая у неë бутылку с водой, — Хочешь, чтобы тебя вырвало? — С чего вдруг меня вырвет? — пыталась забрать у него бутылку. — С того, что много воды пить нельзя. И ты ничего не ела с утра, — убрал бутылку подальше. — Ну и что, худее буду, отдай, — попросила. Знала, что в любой ситуации есть единственное средство, которое всегда помогало добиться желаемого, — поцелуй. Поэтому женщина резко притянула мужчину к себе и впилась ему в губы грубым поцелуем. Сëстры переглянулись и присвистнули. — Видели? Никогда так не делайте, дамы, — усмехнулся Лепс, прижимая Ирину к себе так, чтобы она не смогла вырваться, и взял с тарелки кусочек шашлыка, — Открывай ротик. — Ну Гриша-а-а… — захныкала, капризничая, — Я же буду толстой и некрасивой… — Нормальной ты будешь, ешь давай. Иначе сюрприз не получишь, — подмигнул девушкам. — Какой сюрприз? — от неожиданности раскрыла рот. — Такой. Ам! — положил ей в рот кусочек шашлыка, — Жуй. — Вредина, — говорила, разжëвывая мясо. — Вкусно? — улыбнулся, чмокнув еë в щëчку. — Ага, — взяла шампур из рук мужчины и продолжила поедать шашлык. — Ну вот и умница. Девочки, налетайте. Надеюсь, вы так не печëтесь о своих фигурах? — усмехнулся. — Какая фигура, пап? — хихикнула Ева, — Ем, что хочу, и ничего мне за это не будет. — Согласна, — поддержала сестру Инга, и семейство принялось поедать походные блюда. — Ириш, тебе вино или чай? — предложил, доставая из рюкзака два термоса, — Только вот я не помню, где что… — хохотнул. — Давай любой, — усмехнулась, — От нескольких глотков ничего не будет, если это окажется вином, — проговорила, прежде чем забрать у мужчины термос. — Смотри и учись, малышка, — забрал у неë термос и сунул туда нос, — Это вино, — усмехнулся. — Отлично, значит, наливай, — усмехнулась и поставила свою кружку ближе к Григорию. — Пожалуйста, — налил немного вина и передал ей кружку, — Инг, тебе чаю или тоже вина? — Чаю, пап. Вино у нас для избранных, — хихикнула. — А мне почему не предлагают? — возмутилась Ева. — Потому что тебе рано ещë. Будешь пить понемногу и только по праздникам, — улыбнулся, наливая себе вина и убирая термос, после чего передал Инге термос с чаем. — За что пить будем? — обратилась к мужчине, — Кстати, смотри, как там красиво, — протянула, заставляя мужчину обернуться назад, и, пока он отвлёкся, помогла Еве поменять термосы. — Так, я всë видел, со мной эти штучки не прокатывают. Обеих накажу. Быстро обратно поменяли, — приказал, хмурясь, — Инга, а ты куда смотрела? — Ну Гришка, чего ты так злишься? — выдохнула и опять применила свой метод успокаивания. — Ира, я сказал, поменяйте обратно, — повторил после поцелуя, — Она пила шампанское неделю назад, ей хватит. — Гриша-а-а… — в этот раз шла до конца, повалила мужчину на плед и продолжила целовать с ещё большей страстью. Сделала незаметный жест Еве — мол, наливай быстрее и поменяй термосы обратно. — Я обижен на тебя, ты без сюрприза, — выдохнул ей в губы. — Папа, нет! — протянула Ева, — Ну всë, не буду я пить вино, я чай буду, — и, забрав у Инги термос, налила себе в кружку чай. — Хорошо, а теперь, когда всё уже в порядке, могу я просто поцеловать тебя? — и она, посмотрев ему прямо в глаза, снова одарила его поцелуем. Ручки нежно погладили плечи Григория, в каждом движении женщины были невероятные любовь и нежность. — М-м-м… — что-то неразборчиво пробурчал, прижимая еë к себе и углубляя поцелуй. Сëстры тактично отвернулись от столь пикантного зрелища и начали пить чай. — Никогда больше не пользуйся этим оружием против меня, слышишь? — прошептал ей в губы, касаясь их лëгким поцелуем. — Почему? — поинтересовалась, — Тебе же нравится, когда я тебя целую… — Потому что тогда я перестану верить, что твои поцелуи неумышленны, — снова чмокнул еë в губы и, поднявшись, устроил Ирину у себя на коленях, — Можете повернуться, — усмехнулся, увидев спины девушек. — Спасибо, — съязвила Ева, разворачиваясь. Следом за ней повернулась Инга. — Я тебя люблю, — улыбнулась, поглаживая его руку, сжимавшую её талию. — И я тебя, дорогая, — чмокнул еë в плечико. — Девчонки, ну вы чего? — удивилась, — Могли бы и не отворачиваться, ничего противозаконного мы не делали, — усмехнулась, — Вы что, не видели ни разу, как мама с папой целуются? — говорила об Анне. — Неа, — хмыкнула Ева. — Я тут вообще никаким боком, — усмехнулась Инга, — Я в папином доме бывала только как гость. — Странно… — протянула и, повернувшись, посмотрела на Григория. — А чего тут странного? Мы целовались раз в год, ну, может, два для прессы, — усмехнулся. — Вот, Ир, чего ты хочешь, если они даже спали в разных комнатах? — фыркнула Ева. — Я не знала… — протянула, — Мне тебя жаль, так долго без тепла любимого человека… — Ладно, давайте не будем о прошлом. Предлагаю выпить за… за сюрприз, — подмигнул. — О, я за! — подхватила Инга. — И я! — вставила свои пять копеек Ева. — Против системы не попрёшь, — усмехнулась, — За сюрприз! Они чокнулись кружками и выпили каждый своë. — Солнце к закату клонится… — задумчиво протянула Ева, глядя на окрашенные в оранжевые цвета верхушки деревьев. — Время, — улыбнулся Григорий и достал шëлковый платок. — Это ещё зачем? — остановила, когда он хотел завязать ей глаза. — Сюрприз, Ириш, — улыбнулся, — Или ты мне не доверяешь? — Глупость сейчас сказал, — серьёзно. — Я просто завяжу тебе глаза и проведу в одно место, а там мы снимем повязку. — Хорошо, — кивнула и позволила завязать себе глаза. — Ничего не бойся, я поведу тебя. Обещаю, что не уроню и ты ни обо что не ударишься, — шепнул ей на ушко, обнимая за талию, — Пойдëм. Он кивнул сёстрам, и те пошли вперëд. — Пошли, — усмехнулась, — Надеюсь, что твой сюрприз хороший. — Очень. Тебе понравится, — улыбнулся и осторожно повëл еë вперëд по тропинке, придерживая возле себя и внимательно следя за дорогой. Вскоре лес кончился, и они вышли в бескрайнее поле. Недалеко от леса возвышался красивый воздушный шар. Там их уже ждали. Пара подошла, Лепс обменялся приветственными кивками со своим знакомым, который управлял этой махиной, после чего помог Ирине аккуратно забраться в корзину и влез следом. Знаком показал, чтобы их поднимали в воздух, но пока не отвязывали верëвку. Как оказалось позже, это было правильным решением. — Гришка, ну скоро уже можно будет глаза открыть и повязку снять? — протянула, предчувствуя что-то нехорошее. — Снимай, любовь моя, — улыбнулся, когда они поднялись в воздух. Ирина развязала повязку и осторожно сняла её, после чего открыла глаза и… заорала. — Твою ма-а-а-ать! Блять! Блять! Только не это! — прижалась к мужчине и впилась ноготками в его плечи, — Лепсверидзе, а ну быстро опусти меня вниз! — сползла вниз и обхватив Григория за ноги, закричала как можно громче: — Помоги-и-и-ите-е-е!!! Женщина судорожно дышала, резко втягивая ноздрями воздух, по лицу покатились слёзы. — Упс, кажется, что-то пошло не так… — протянула Ева, услышав истошные крики и мат, доносящиеся сверху. — Ев, ты всë ещë уверена, что Ира не боится высоты? — поинтересовалась Инга. — Теперь уже не очень, — виновато выдохнула, задрав голову. — Ир, ты чего? — удивился Григорий, присаживаясь на корточки рядом с Аллегровой и обнимая еë. — Я… Я… У меня ф-ф-фобия, — заикалась от неимоверного страха и слёз. — Так, давай мы встанем… — Нет! — вскрикнула, на неё снова накатила волна паники и она вновь перестала отвечать за свои действия. Ирина сжалась в комок и, закрыв глаза руками, громко кричала текст молитвы. — Ириш, малышка, успокойся, я рядом… — прошептал ей на ушко, прижимая еë к себе, — Давай мы встанем, только ты не будешь смотреть, хорошо? Обнимешь меня и закроешь глаза… — гладил еë по спине, успокаивая. — Х-х-хорошо, сейчас… — осторожно приподнялась на ноги и, не открывая глаз, крепко прижалась с Лепсу, максимально сильно сжимая руками его торс. — Прости меня, пожалуйста, я не знал, что у тебя такая сильная боязнь высоты… — тихо произнëс, продолжая гладить женщину по спине, — Я поверил Еве, она сказала, что ты не боишься… — Я никогда никому об этом не-не-не рассказывала… Чтобы меня не считали слаб-бой… — всхлипывала. — Ну всё-всë, успокойся, всë хорошо, я рядом… У каждого человека есть свои страхи, это не стыдно… — успокаивал еë. — Пожалуйста, я тебя умоляю, если ты меня любишь, давай спустимся вниз, пожалуйста… — Хорошо, сейчас… — он, сжимая еë в объятиях, аккуратно двинулся к бортику корзины, чтобы крикнуть оставшимся внизу. — Мамочки-и-и! — вскрикнула, понимая, что они почти у края и могут упасть, а там… высоко! — Не смотри, милая… — выдохнул и, наклонившись, крикнул: — Спускайте нас! — Пап, может, не надо? Ира же меня убьëт! — раздалось снизу голосом Евы. — Совсем с ума сошла?! Еë сейчас здесь инфаркт хватит! — рявкнул. Шар начал понемногу опускаться вниз. Ирина чувствовала, как они медленно спускаются вниз и как постепенно страх отпускает её. Наконец, корзина мягко приземлилась на землю. Мужчина приподнял Ирину и поставил на траву, затем вылез сам. После того, что случилось, Ирине было очень плохо. Женщина подняла на Еву строгий взгляд, та в ответ смотрела испуганно, боясь, что женщина начнёт кричать или что похуже. Но Аллегрова была в таком плачевном состоянии после всего пережитого, что вместо скандала и разбора полётов упала в обморок. Повезло, что мужчина был рядом и вовремя подхватил её на руки. — Гарик, спасибо, буду должен, — поблагодарил удивлëнно наблюдавшего за происходившим знакомого и удобнее устроил Ирину на руках, — Возвращаемся в лагерь, — и он направился обратно в лес. Сëстры, понурив головы и чувствуя себя виноватыми, пошли следом. Когда добрались до опушки, Лепс аккуратно уложил женщину на плед и укрыл еë своей кофтой. Инга тем временем налила в кружку вина. — Ирочка, Ириш… Очнись, солнышко… — позвал еë и легко похлопал по щекам, чтобы привести в чувство. — М-м, ах-х... — захныкала, пытаясь открыть глаза. Сильно кружилась голова. — Ты как? — сел рядом с ней и взял её за руку. — Не знаю… — с трудом выдавила из себя и попыталась сесть, но сил не хватило и она вновь откинулась на плед. Григорий уселся у неë в изголовье и, аккуратно приподняв еë, усадил, прижимая к своей груди, чтобы она не упала. Инга подала ему кружку с вином. — На вот, выпей, Ириш, — вложил кружку в её руки. Ирина понюхала жидкость и вернула кружку обратно. — Не хочу… — Ир, надо. Может, тогда чаю? — Да, хорошо, — кивнула. Инга налила в другую кружку чай и протянула Ирине. — Спасибо, — слабо улыбнулась и отпила из чашки. — Нам надо возвращаться домой, уже стемнело. Пойдëм с фонариками. Инга, собирай здесь пока всë. А где Ева? — заметил, что девушки с ними нет. — Она куда-то ушла, — произнесла Инга, собирая вещи при свете фонарика. — Куда она ушла?! На дворе ночь! — возмутился. — Я найду еë, — и девушка, забрав фонарик, ушла с полянки. — Приплыли, твою мать… — выругался мужчина, — Ириш, посидишь одна? Я пока всë соберу. Можешь перекусить, если хочешь. — Я не хочу… Собирай, — выдохнула и прилегла на плед. От таких переживаний женщину тут же вырубило. Лепс быстро собрал вещи и затушил тлеющие угли. Вскоре на полянку вернулась Инга с Евой, утиравшей слëзы. — Так, все здесь? Берите вещи и фонарики, сейчас я только Иру подниму… Лепс подошëл к Ирине и, сев рядом с ней, осторожно чмокнул в щëчку. — Ириш, просыпайся… — погладил еë по руке. — Не хочу, — пробурчала, не открывая глаз, — Мне плохо… — Девочки, вы возьмёте мои вещи, а я понесу Иру. — Хорошо, — отозвалась Инга, и сëстры поделили вещи поровну. Лепс укутал женщину в свою кофту и взял еë на руки. Инга скатала плед и убрала его в один из рюкзаков, после этого команда выстроилась друг за другом в таком порядке: Ева первая, за ней Григорий с Аллегровой на руках и замыкающая Инга. Включив фонарики, они двинулись в обратный путь, внимательно смотря на дорогу и прислушиваясь к притихшему лесу. Инга подсвечивала дорогу отцу. — Гришка-а-а, я же тяжёлая… — всхлипнула от накатившей тошноты, — Давая я сама пойду? Команда остановилась. — Ну попробуй, — кивнул и осторожно поставил еë на ноги. Достал из кармана фонарик и включил его, освещая тропинку перед ними. Естественно, Ирина не удержалась на ногах и спустя пару шагов начала падать от слабости в ногах и тошноты. — Так дело не пойдëт, Ириш, я понесу тебя, — успел удержать еë и обнял. — Гриша, меня вырвет сейчас, — пожаловалась, — У нас просто вода есть? — Да, конечно. Инга, дай новую бутылку, пожалуйста, — девушка достала из рюкзака невскрытую бутылку и протянула еë отцу. — Держи, — вскрыл и отдал Ирине. — Спасибо, — отпила немного и вернула бутылку мужчине, — Всё. — Ну что, понести тебя? — улыбнулся, отдавая бутылку Инге. — Да, — болезненно улыбнулась, — Придётся тебе ещё меня покатать… — А я не против, милая, — усмехнулся, осторожно поднимая еë на руки, — Но вот с обрывом тебе придëтся немножко мне помочь. — Мгм… — промычала, прикрывая глаза. Он наклонился и ласково чмокнул еë в лоб. Они продолжили путь. Вскоре команда поднялась по насыпи и оказалась у обрыва. Надо было забраться наверх. — Ириш, я тебя ставлю на ноги, — предупредил, аккуратно опуская еë со своих рук. — Хорошо, — открыла глаза и приняла вертикальное положение. Девушки уже влезли наверх и ждали их. — Так, я тебя сейчас подсажу, а девочки тебе руки подадут. Готова? — подвëл еë к обрывающемуся краю. — Ладно… — неуверенно протянула. Лепс обвил руками еë талию и, приподняв, поставил на край обрыва. Инга подала Ирине руку и вытащила еë на ровную поверхность, после чего помогла забраться отцу. — Спасибо, — проговорила, но, из-за того что была в согнутом состоянии, когда забралась, желудок дал спазм и женщину вырвало, после чего ноги подкосились и она осела на траву. — Ира! — подбежал к ней и приподнял, — Дайте воды! Инга быстро достала начатую бутылку. Григорий, прижимая женщину к себе, вложил ей в руки бутылку и вытащил влажные салфетки. — Не хочу пить… — прошептала и, взяв салфетку, вытерла губы. Затем достала ещё одну и протёрла себе лицо и шею. — Хотя бы рот прополоскай, — открыл ей бутылку. — Да, ты прав, — прополоскала рот, а потом попила. — Ну как, получше? Может, умоешься? — предложил. — Я вытерлась салфетками, всё нормально уже. Просто, сам понимаешь, стресс такой… — поднялась на ноги. Тот кивнул. — Подыши глубоко, здесь свежий воздух, тебе должно стать полегче, — убрал салфетки и закрыл бутылку с водой. — Да всё уже в порядке, правда, — подошла и нежно обняла. — Прости меня, прости за всë… — шепнул ей на ушко и оставил несколько поцелуев на еë волосах, кутая женщину в своих тëплых объятиях. — Я на тебя не обижаюсь, малыш… — шепнула в ответ, — Я тебя люблю… — вдохнула запах его одеколона, и стало так хорошо… — И я тебя, солнышко моё ненаглядное, — чмокнул еë в щëчку, — Нам пора идти дальше. Попробуешь сама? — Да, — кивнула. — Если что, говори, понесу, — улыбнулся, обнимая еë за талию, и кивнул сëстрам. Они двинулись дальше по тропинке навстречу последнему испытанию — речке. Команда шла уже достаточно долго. — Слышишь, как тихо? — шепнул Ирине на ушко. Где-то ухнула сова и зашелестела от чьих-то движений трава. — Да-а-а, здорово… — протянула, улыбаясь. — Самое главное — не потревожить спящую природу, она тебе этого не простит, — тихо пошутил. — Если никто больше не придумает каких-то испытаний для меня, то я кричать не буду, — обиженно съязвила. — Вообще-то, это было не просто так… — грустно вздохнул. — Да я поняла, что не просто так, кто-то, видимо, решил, что мне надо умереть, — усмехнулась. — Ир, это не смешно, — серьëзно произнëс. — Ты знаешь, мне тоже вообще-то было не смешно! — резко сменилось настроение. У женщины случилась истерика, и она, плача, резко ускорила шаг, а потом вообще свернула с тропинки влево в лес. — Стойте здесь! — приказал девушкам и быстро направился за ней. — Ира, стой! — догнал еë и взял за плечи, — Ты вообще думаешь, что делаешь? Мы не дома, мы в лесу! Здесь дикие звери водятся! Ты имеешь полное право обижаться на меня, но, пожалуйста, давай ты оставишь скандал до дома. Я тебя прошу. Я хочу, чтобы мы вышли отсюда целыми и невредимыми, — взял еë за руки и посмотрел ей в глаза. Хоть и было темно, но Ирина почувствовала его пронзительный взгляд. Женщина сосредоточилась и смогла увидеть его глаза. В следующую секунду она повисла у него на шее и припала к его губам. — Ириша, что ты делаешь?.. — выдохнул ей в губы, прижимая еë к себе и отвечая на поцелуй. — Целую тебя, — углубила поцелуй. — Просто целуешь? — уточнил. Его руки пробрались под кофту, которая была на женских плечах, и гладили её спину. — А ты хочешь большего? — прошептала на ушко. — Не здесь, — чмокнул еë в губы. Внезапно совсем рядом раздалось тихое шипение. — Мама! — прыгнула на Григория. — Не ори! — шикнул на неë, удерживая на руках, и замер, вглядываясь в темноту вокруг себя. — Прости… — прошептала, — Я просто от неожиданности… — слезла с его рук и потянула мужчину в сторону тропинки, — Пойдём. — Замри, — тихо приказал, прислушиваясь к звукам. Шипение стало громче. Ирина стояла на месте, боясь даже дышать. — Медленно, без резких движений подойди ко мне, я возьму тебя на руки… — прошептал, сжав еë руку. — Х-х-хорошо… — сделала всё, как он просил, и очутилась в сильных руках мужчины. — Если меня сейчас укусит змея, это будет на твоей совести, — произнëс и, стараясь громче шуметь, пошëл вперëд. Невидимая змея угрожающе зашипела, но не рискнула броситься. Они вышли на тропинку. — А я-то чего, Гринь? — облегчённо выдохнула и поцеловала его, чтобы он не обижался. — Ну не я же ломанулся ночью в лесную чащу, — недовольно заявил и поставил еë на землю. — Мог бы и не идти за мной. Бросил бы, как обещал, — обиженно. — Я шутил, дурочка. А сейчас какие шутки? Тебя чуть змея не укусила, — покачал головой, — Я тебя больше с собой в лес не возьму. Будешь дома сидеть. — Укусила бы и ничего страшного, — проговорила, — Так мне и надо, я же плохая, только порчу всё. Зачем ты развёлся? Жил бы сейчас со своей Аней, а то выбрал «шлюху, которая насосала»! — процитировала слова Анны, выдав, что всё слышала. Взорвало то, что он сказал. — Прекрати, — осадил еë, — Нашла за кем повторять. — А то что?! Бросишь меня?! А, нет, возможно, даже двоих, если я буду беременна! Давай, иди! Катись! — кричала, потому что была зла, потому что до сих пор боялась его потерять, потому что обидел её сегодня, затащив на шар. — Во-первых, не ори ночью в лесу, сколько раз тебе повторять? А во-вторых, прекрати психовать. Если ты беременна, то ты делаешь плохо малышу, — подошëл к ней и обнял, — И не смей меня прогонять. Если я захочу, я сам уйду, а я этого не хочу. — Зачем ты тогда меня обижаешь? — голос стал тихим, так как было очень спокойно в его объятиях. — Как я тебя обидел? Шар не в счëт, я не знал, что ты боишься высоты, — предупредил еë следующий ответ. — Ты всё время затыкаешь мне рот и говоришь, что делать. Я не маленькая уже и сама знаю, как мне надо. — Хорошо, пожалуйста. Сейчас отнесу тебя обратно к змее и посмотрю, что ты будешь делать, — разозлился. — Я имела в виду не это! Что у нас вообще за цирк происходит сегодня?! — разозлилась и снова побежала по тропинке вперёд, но, как назло, на дороге был большой валун, за который женщина запнулась и звонко шлёпнулась на землю. — Ну что, молодец, решила окончательно убиться? — усмехнулся, подходя к ней и поднимая еë, как маленького ребëнка, на ноги. — И дальше что? Тебе какое до меня дело? — отряхивала колени и руки. — Я люблю тебя, глупая. А ты из ничего устраиваешь скандал. И где? Напомню, в лесу, ночью. А ты, кстати, подумала о Еве с Ингой, м? Может, они голодные, уставшие, нет? Короче, ты как хочешь, а мы пошли к машине. Я устал с тобой препираться, — выговорился и направился к дочерям, оставив Ирину в полной темноте. Понимала, что он прав, но не привыкла проигрывать и сдаваться. Поэтому развернулась и быстро пошла в обратном направлении. — Пап, может, вернуть еë? — забеспокоилась Инга. — Нет, не надо. Ей полезно будет. А хотя… У меня есть план, — он понизил голос, — Мы перейдëм через речку и подождëм еë там. Вернëтся, никуда не денется. — Ну давай попробуем… — пожала плечами. — А может, лучше здесь подождать? — напомнила о себе Ева. — Ну давайте здесь. Надеюсь, змеи до нас не доберутся, — усмехнулся, и они уселись на рюкзаки. Ирина скрылась из виду и решила их перехитрить, понимая, что они без неё не уйдут. Она свернула в лес, но не глубоко вошла в него и кралась среди деревьев возле тропинки. Ей повезло, что змей там не было, и она быстро обошла семью и встала у них за спинами. — Ну, что идём? — весело. — Твою мать! — рявкнул Лепс; Инга с Евой вздрогнули и резко обернулись, — Скажи спасибо, что у меня в руках ничего не было, а то прилетело бы в лоб, — выдохнул. — Хорошо, спасибо, — улыбнулась. — Всë, успокоилась? Можем идти дальше? — теперь злился он. — Можем, солнце, — усмехнулась. — Отлично. Подъëм и айда, — обратился к сëстрам, и те послушно поднялись. Григорий забрал у них свои вещи, и они пошли дальше. Когда подошли к речке, девушки переправились первыми и теперь подсвечивали паре бревно фонариками. Мужчина первым встал на него. — Руку, — произнëс, протягивая женщине свою ладонь. — Сама, не делай мне одолжение. Подумаешь, упаду, тут воды по щиколотку. — Сказал, дай руку и не спорь со мной, — его глаза сверкнули, — Дома будешь препираться. — Ладно, — протянула ему руку. Он помог ей перейти по бревну на ту сторону, после чего они благополучно добрались до выхода из леса. На небе мерцали звëзды. Уставшие и измотанные Ева с Ингой, закинув рюкзаки в багажник, залезли на заднее сиденье. Лепс молча открыл дверь Ирине, приглашая сесть. Женщина так же молча села на переднее сидение и захлопнула дверь сама. Порывшись в рюкзаке, она достала блокнот и карандаш и ждала, когда они поедут и мужчина включит в салоне свет. Лепс сел на водительское сиденье и завëл мотор. Автомобиль тронулся. Увидев в зеркало, что Ева удобно устроила голову на плече Инги и начинает засыпать, он потушил свет над задним сиденьем, и оттуда раздались благодарные зевки. Тем временем Ирина что-то черкала в блокноте так, что Григорию не было видно, что она делала. — Что ты делаешь? — всë ещë раздражëнно поинтересовался. — Тебе-то что? — не злилась, просто ответила с той интонацией, с которой был задан вопрос. Ничего не ответил, только крепче сжал руль, продолжая смотреть на дорогу. — Я рисую, — всё же ответила на его вопрос, но очень тихо. — Что рисуешь? — снова спросил, но на этот раз тон его смягчился. Гнев перегорел, постепенно уступая место усталости. Женщина протянула ему блокнот. На листе были изображены они, Аллегрова и Лепс. Пара, изображённая на рисунке, стояла абсолютно голая, мужчина и женщина целовались. Набросками были также изображены шторы на заднем плане. — А у тебя неплохо получается… — усмехнулся. — Спасибо, — улыбнулась, — У меня ещё один рисунок есть, хочешь взглянуть? — Ну давай, — пожал плечами. Аллегрова перевернула страницу блокнота, и на следующем листе был портрет Лепса с едва заметной подписью в углу и датой, которая, если посчитать, была около года назад. — Красиво… Ты по памяти рисовала? — удивился. — Да, — на лице расцвела улыбка, — Я тебя хорошо помню… Каждую родинку, каждую морщинку… — Я тоже помню всю тебя, — усмехнулся, — Пока мы едем, вон, Евку нарисуй, она как раз спит, — предложил. — Неплохая идея, — согласилась и начала рисовать портрет девушки. Они доехали довольно быстро, благо на дворе стояла ночь и пробок давно уже никаких не было. Сëстры с трудом выползли из машины и, вытащив из багажника свои вещи, поплелись в дом. Поскидывав рюкзаки на кухне, они по очереди быстро сходили в душ и уже через полчаса сладко спали каждая в своей комнате. Лепс с Ириной ещë около часа разбирали последствия пикника. Женщина последней ушла с кухни и отправилась в душ сразу же после Григория. Когда она вошла в спальню, мужчины там не оказалось. Исчезла также одна из подушек. Женщина предположила, что он пошёл в гостиную, поэтому отправилась туда. Спустившись по лестнице, она зашла в гостиную и тихонько позвала: — Гри-и-инь? — Чего? — он устраивал себе место на диване. Положил в изголовье подушку и достал плед. — Гришка, пойдём в спальню, а? — грустно проговорила. — Ты сказала, что я тебя обижаю, значит, я недостоин спать рядом с тобой. Буду спать тут, пока ты меня не простишь, — заявил, укладываясь и накрываясь пледом. Выключил светильник. — Глупенький, я тебя давно простила, пойдём наверх, — подошла к дивану. — Нет. За свои слова надо отвечать, Ирина Александровна, — произнëс, — Я тебя обидел? Обидел. Всë. И между прочим, я на тебя тоже обижен за твоë поведение. Так что, если ты меня даже и простила, то я ещë только пока думаю над этим. — Хорошо, — вышла из гостиной, а через пару минут вошла снова и, расстелив своё одеяло на полу, улеглась на него сверху и свернулась калачиком. — Спокойной ночи… — прошептала. — Совсем с ума сошла? — возмутился, вскакивая с дивана, — Ну-ка быстро встала и легла на кровать! — Нет. Я люблю тебя и, где бы ты ни был и как бы ни обижался, всегда буду рядом. Я слишком долго мечтала об этом, чтобы теперь потерять. — Так, вставай, — поднял еë, — Бери одеяло и пошли, — забрал с дивана подушку. Поднялась на ноги и послушно подняла одеяло, понимая, что Лепс пойдёт с ней. Они поднялись на второй этаж и зашли в спальню. Григорий швырнул подушку на кровать и следом упал на неë сам. Ирина дошла до своей половины, легла и осторожно обняла мужчину, укрывая его и себя одеялом. Он повернулся и крепко прижал еë к себе. — Дурочка ты, Ирка, все нервы в этом чëртовом лесу вымотала мне… — выдохнул, — Даже Евку переплюнула, она в этот раз пай-девочкой была… — Прости меня, прости-прости… — осыпала его лицо поцелуями. — Спи уже! — чмокнул еë в губы и закрыл глаза. Ирина взяла руку Григория и, положив её себе на ногу, прикрыла глаза, осторожно и в то же время крепко обнимая Григория.