Роза Сябитова - 2

Тринадцатилетняя Ева Лепсверидзе сидела на первом ряду в зале, где сейчас проходил концерт. Это было первое подобное мероприятие, на которое еë взял Григорий. Девочка и раньше хотела попасть на концерт и посмотреть, как выступает еë отец, но еë мольбы всегда сопровождались одним и тем же: «Ты ещë маленькая, подрастëшь — обязательно возьму с собой». И вот она подросла. Ощущения были нереальными, у Евы захватывало дух от такого количества людей вокруг неë и такой близости звëзд эстрады, которых она раньше видела только по телевизору. Девочка посмотрела уже достаточно много выступлений и теперь с нетерпением ждала, когда на сцену выйдет еë отец. И этот момент, наконец, наступил. Ведущие объявили Григория и имя еë давнего кумира — Ирины Аллегровой, весьма таинственной и интересной для Евы женщины. Раздались первые аккорды её любимого дуэта — «Я тебе не верю». А затем на сцене появились, держась за руки, эти двое. Ева чуть не взвизгнула от восторга и, затаив дыхание, наблюдала за тем волшебством, которое творили на сцене еë отец и госпожа Аллегрова. Она не столько слушала саму песню, ибо знала еë наизусть и видела во многих вариациях, сколько следила за живой химией между Григорием и Ириной, жадно ловя взглядом каждое их прикосновение друг к другу, каждый взгляд. Такого с ней не было никогда. Ева не заметила, как стала сплошными глазами, ну и немножко ушами. Во время проигрыша между припевами, после того как еë отец взял длинную ноту, с восхищением увидела, как они обменялись поцелуями в щëку. Это был второй поцелуй после приветственного. Оставался ещë один. Наконец, песня подошла к концу. Прозвучали последние аккорды. Зал взорвался аплодисментами и радостными криками, кто-то даже свистел. Ева вместе с остальными выражала признательность людям, ради которых она пришла на этот концерт. Увидев последний, заключительный, поцелуй в щëку, она окончательно расплылась в улыбке. Когда все стали расходиться, девочка, наплевав на сопровождающего, бросилась за кулисы, где практически сразу же врезалась в идущего за ней отца. — О, Ева, а я за тобой! — улыбнулся, — Ну что, шустрая, пойдëм знакомиться? — С кем? — поинтересовалась та, подсознательно уже зная ответ и ликуя от этого. — С Ириной Аллегровой, — подмигнул, — Она очень хочет увидеть тебя. — Правда? Пап, пошли скорее! — потянула его за руку. Тот усмехнулся и, выглянув за шторы кулис и увидев нервно оглядывавшегося в поисках подопечной сопровождающего, окликнул его, давая понять, что Ева с ним. Тот кивнул и, собрав вещи, покинул зал. А Лепс, держа дочь за руку, направился вглубь кулис, туда, где приводила себя в порядок после концерта Императрица российской эстрады. Когда Ирина осталась одна, она решила переодеться и немного подправить макияж. Женщина была чертовски рада снять невероятно красивый, но такой неуютный брючный костюм и облачиться в лёгкое шифоновое платье бежевого цвета. Когда Аллегрова уже закончила со всеми этими делами, она захотела сделать чай. Только успела поставить небольшой дорожный электрический чайник, как в дверь гримёрки постучали. — Ир, к тебе можно? Я привëл твою маленькую фанатку, — раздался из-за двери весëлый голос Лепса. — Конечно, проходите, — подошла и открыла дверь, встречая. — Узнаëшь? — усмехнулся, кивнув на стоявшую рядом с ним Еву, которая с каким-то восхищëнным страхом взирала снизу вверх на женщину. — Лепс, ты что, решил мою память проверить? — усмехнулась, — Я твою дочь с рождения знаю, — улыбнулась и обратилась к Еве: — Ну привет, солнышко. — Д…драсте, Ирина Александровна, — проговорила, заикнувшись. Девочку так распирало от счастья, волнения и страха, что она даже начала заикаться. — Ев, ну ты что, боишься, что ли? Она не кусается. Ну хочешь, могу подержать её, — хохотнул Григорий, хитро сверкнув взглядом на Ирину. — Иди ко мне, малышка, — Ирина развела руки приглашающим жестом. Ева с мольбой взглянула на отца, но тот только слегка подтолкнул еë вперëд, призывая не бояться. Девочка сначала сделала несколько неуверенных, боязливых шагов, а затем взяла себя в руки и, подойдя к Аллегровой, крепко обняла еë. — Ну вот, другое дело, — засмеялась женщина, прижимая девочку к себе; когда Ева отстранилась и встала рядом с Ириной, женщина, рассмеявшись, произнесла: — Ну что, наглый грузин, обниматься будем? — улыбнулась, уперев руки в боки. — Можно просто Гриша, — съязвил, подходя к ней и заключая в крепкие объятия. Аккуратно чмокнул еë в щëчку. — Ой-ой-ой, какие мы… — поцеловала его в ответ, — Миледи, чай будете? — обратилась к Еве. — Да, пожалуй, — протянула, старательно изображая тон светских дам. — Тогда присаживайся вон туда, — указала рукой на одно из кресел у небольшого столика и направилась к другому столу за вкусностями. Ирина всегда приносила с собой что-то, с чем можно было выпить чай и поболтать. Чаще всего это были пирожки или пирожные собственного приготовления, вот и сегодня женщина принесла аппетитные пирожные с заварным кремом. Аллегрова расставила на столе чашки перед Григорием и Евой и также поставила на стол свою, затем разлила кипяток и положила пакетики с чаем. Лепсу достался его любимый зелёный, а Еве и себе она заварила чёрный. Приготовив всё к чаепитию, Ирина, наконец, присела на диван рядом с мужчиной. — Ну расскажи, Евочка, как тебе концерт? Понравилось? — улыбнулась. Ева, не ожидавшая, что про неë сегодня ещё вспомнят, подавилась пирожным. К счастью, чашку она буквально за секунду до этого поставила на стол, иначе кипяток непременно оказался бы на еë коленях. — Это было шикарно! Восхитительно! Бесподобно! — выпалила она, с трудом проглотив часть пирожного, которую откусила. — Господи, ты чего так напугалась? — женщина поставила свою чашку на стол, рядом с блюдцем, в котором лежало надкусанное пирожное, и засмеялась. — Ну… я… — Ева смущённо опустила голову. — Ир, вот что ты ржëшь? — вступившись за дочь, Григорий толкнул женщину плечом, — Я бы тоже на её месте испугался. — Да ладно тебе, Лепс, я уверена, что ты явно не был таким стеснительным в детстве, — улыбнулась и чмокнула его в щёку, а затем, развернувшись, обратилась к Еве: — Ев, не бойся меня, я не кусаюсь, — усмехнулась, погладив девочку по плечу. — Кто тебя знает, мать… — подколол. — Я кусаю только вредных не русских дяденек, — улыбнулась, показав мужчине кулак, а затем продолжила пить чай. Ева несмело улыбнулась и посмотрела на отца. Тот подмигнул ей. — А как… а почему… — девочке никак не удавалось задать интересующий еë вопрос, поэтому она замолчала, пытаясь сформулировать мысль. — Давай спрашивай как есть, — подбодрила Ирина, доев пирожное и допив чай. — А почему Вы с папой так редко видитесь? И не заходите к нам в гости? Вы же раньше часто приходили, я помню! — выпалила и тут же прикусила язык, увидев, как поменялось лицо Ирины. Ева уже пожалела, что задала этот вопрос, потому что Григорий тоже слегка нахмурился. — Гриш, давай ты объяснишь? А то я слишком прямолинейна. Ну, ты знаешь, — на секунду сжала его руку своей, а затем, сложив руки на груди, откинулась на спинку дивана. — Ну… В общем, твоя мама не очень рада, когда Ирина Александровна появляется в нашем доме… — он приподнял брови и красноречиво посмотрел на сидящую рядом женщину, словно предлагая продолжить. — Да, так и есть, поэтому мы с Григорием Викторовичем решили, что лучше мне к вам не приходить, — закончила мысль. Ева нахмурилась, что-то обдумывая. — Извините, что спросила… — вздохнула, — Вы сегодня были великолепны! И сейчас великолепны! — радостно посмотрела на женщину. — Ничего страшного, мы не против, да, Гринь? — Конечно, — пожал плечами. — Вот видишь, а за комплименты спасибо. Я очень рада, что тебе понравилось, — нежно улыбнулась. Лепс поднялся со своего места и, подойдя к дочери, что-то тихо прошептал ей на ушко. — …А ты откуда знаешь про это? — удивилась. — Ев, твой отец не в каменном веке живëт, тоже разбирается в этих вещах, — усмехнулся, присаживаясь обратно рядом с Ириной. — Папа, ты мозг! — восхищённо посмотрела на него. — А то, — подмигнул. — Так. Что вы там от меня скрываете? — возмутилась, смеясь. — Ева хочет тебя добавить в друзья в социальных сетях, раз ты не приходишь к нам домой. Будет там с тобой общаться, — усмехнулся, — Ты же есть в социальных сетях? — приподнял брови, с наигранной строгостью глядя на женщину. — Нет, — честно и спокойно, — Хотя нет, подожди, я есть в Инстаграме. — Ну, в Инсте неинтересно… — протянула Ева, — А давайте я Вас зарегистрирую в ВК? Будет ещë один аккаунт. — Быстро она тебя в оборот взяла… — хихикнул Григорий. — Ох, что с вами сделаешь… — выдохнула, — Ладно, так и быть. Ева вся в тебя, — бросила Григорию. — А что я? Я в социальных сетях тебя не разыскивал, — хохотнул. — Да я о том, что отказать вам невозможно, — засмеялась. — А-а-а, в этом плане… — протянул. — Ирина Александровна, давайте телефон, сейчас всë будет, — попросила Ева. — Секунду, — встала с дивана и пошла за сумкой, из неё достала аппарат новой модели и, вернувшись, отдала его девочке, — Держи. — Интернет есть? — деловито поинтересовалась. — Ну не надо из меня старушку-то делать! — возмутилась, — Естественно. — Отлично, — кивнула и недовольно посмотрела на хихикающего отца, — Значит, сейчас будем регистрироваться… И Ева погрузилась в мир компьютерных технологий. Усевшись рядом с Ириной, она начала объяснять ей, что к чему, попутно совершая привычные действия на айфоне. Женщина внимательно слушала, иногда переспрашивая, и делала сама то, что предлагала ей сделать девочка. Лепс с улыбкой наблюдал за этой картиной. Так приятно было смотреть на выражения лица обеих очень дорогих ему женщин, на их улыбки, губы, произносящие какие-то слова… — Ну всë, готово, — объявила Ева, — Осталось только найти меня, и всë будет как надо. — Замечательно, — улыбнулась женщина, — Ты под своим именем или под ником зарегистрирована? — уточнила. — Под своим. Я Ева Лепс, — гордо заявила. — Хорошо, — женщина быстро нашла нужную страничку, — Всё, заявка в друзья улетела, — щёлкнула пальцами. — Приняла, — кивнула. — Ир, на меня тоже подпишись! — напомнил о своëм существовании Лепс. — Боже, тебе-то я там зачем? Ты мне и так позвонить можешь, — усмехнулась, но отправила заявку в друзья и ему. — Спасибо, добавил. Буду тебе сердечки по ночам слать, — пошутил. — Вот ты сейчас дошутишься, и будет, как в тот раз с Анной, — взглянула на Еву, но тут же отвела взгляд. — А что было в тот раз? — заинтересовалась, переводя взгляд с Аллегровой на отца и обратно. В это раз Ирина решила рассказать всё сама и не переводить стрелки на мужчину. — Ев, понимаешь, ты тогда маленькая ещё была и решила у папы своего спросить, нравлюсь ли я ему, ну он, не подумав, и ляпнул, зараза такая, что да, а мама твоя всё неправильно поняла и… и поэтому я к вам больше не прихожу, — выдохнула, так как стало легче от того, что сказала правду от начала до конца. После слов женщины девочка задумалась, и постепенно еë затянуло в отрывок воспоминаний детства, как раз тот, который сейчас рассказала ей Ирина. Несколько лет назад… Ирина была в гостях у Лепса. Весь вечер они болтали за бокалом вина, вспоминали былые времена, шутили и смеялись. Маленькая Ева сидела тем временем рядом на ковре и играла с бусами, которые ей подарила Аллегрова. Последняя часто бывала в доме Григория и всегда баловала девочку маленькими подарками. Постепенно подошло время расставания. — Гриш, мне пора, поздно уже, — поставила пустой бокал на журнальный столик и поднялась с дивана. — Я провожу тебя, — кивнул. Они вышли в прихожую. Лепс помог женщине надеть пальто. — До свидания, тëтя Ира! — в дверях гостиной стояла Ева. Подаренные бусы она надела на себя. — Пока, Евочка, — улыбнулась и, присев на корточки, раскинула руки. Та подбежала и обняла еë. Аллегрова легко чмокнула девочку в щëчку. Она, немного помедлив, неумело повторила за ней. После этого Ирина поднялась на ноги. — Ещë увидимся, мать, — Григорий обнял еë и поцеловал в щëчку. — Пока, Гринь, — улыбнулась, чмокнув его в ответ, и вышла на улицу. Когда мужчина с дочерью вернулись в комнату, та влезла на колени отца. — Чего, Ев? — улыбнулся. — Пап, а тебе нравится тëтя Ира? — спросила. — Да, мне нравится тëтя Ира, — не подумав, ответил, — Она хорошая. — А мама хорошая? — И мама хорошая. Кто же знал, что маленькая, но смышлëнная девочка сделает свои выводы и поделится ими с мамой… Ева вынырнула из воспоминаний. — Эх, это всë я виновата… — грустно вздохнула. — Не стоит винить себя, малышка, всё хорошо, — улыбнулась женщина и, пододойдя, обняла девочку, чмокнув еë в макушку. — Но если бы я не сказала, то… — То это всё равно бы произошло, твоя мама просто приревновала, солнышко, — улыбнулась, — Я на тебя не обижаюсь и на твою маму тоже. Не грусти, — Ирина на секунду задумалась, а затем подошла к Григорию и шепнула ему что-то на ухо, на что он улыбнулся и одобрительно кивнул. — Чего вы там шепчетесь? — приподняла бровь. — Решили вот, что нам стоит вместе провести сегодняшний вечер, — улыбнулась Ирина и положила свой подбородок на плечо мужчины, стоя за его спиной. — И куда мы поедем? — детские глаза загорелись. — В бильярдный клуб, — проговорил мужчина. — О-о-о! — предвкушающе потëрла руки, — Бильярд — это хорошо… Надо будет размяться. — Ева, никаких разминок! Это будет нечестно, — отрезал, строго взглянув на дочь. — Ладно-ладно, я поняла… — примирительно подняла руки, — Без разминки так без разминки. — Не, ну вы чего, какая разминка? Я вообще играть не умею, — засмеялась. Ева таинственно захихикала и стала агрессивно подмигивать отцу. — Ева, я всё вижу-у-у… — протянула Ирина, проходя мимо девочки и забирая сумку с тумбочки, — Ну что, пора разъезжаться, товарищи! — громко возвестила и открыла дверь. — До встречи! Пап, поехали домой скорее! — потянула отца за руку. — Ир, ты же знаешь адрес бильярдного клуба? — поинтересовался. — Конечно, знаю, не помнишь, как я забирала тебя оттуда пару раз? — усмехнулась; дождавшись, когда Ева и Лепс покинут гримёрку, вышла сама и закрыла дверь на ключ. Затем вся троица направилась к выходу.