Сова и совёнок

      Бокуто косится на сидящего рядом мальчонку. Тот, не изменяя своему привычному непонятному взгляду, косится в ответ, вызывая желание выбежать из собственного дома и уехать жить в Шаолинь.       Несмотря на свою глупость во многих бытовых мелочах, Бокуто всё же прекрасно понимает, что дети — не волейбольный мяч, и с ними стоит обращаться аккуратно. Хотя у этого паренька такой серьёзный вид, что непонятно, кого оставили за кем приглядывать.       Когда мама пообещала ему, что она быстро вернётся — это всего на минут пять, Ко-чан, не беспокойся! — и продолжит лично следить за ребёнком, которого ей доверила подруга, Бокуто по наивности поверил.       И спустя полчаса он всё ещё надеялся, что она вот-вот вернётся.       Осознание, что что-то не так, начало приходить по истечении часа.       Тогда же он и понял, что выживать придётся самостоятельно, поскольку если мама и пропадает, то надолго, и она его в очередной раз подобным образом провела.       Первое же знакомство у них не задалось — несмотря на всё рвение Бокуто поладить с ним, мальчонка лишь скупо и сухо произнёс своё имя — Акааши Кейджи, — и этим своим пугающим взглядом уставился в телевизор, перед которым его усадила временная нянька, не зная, что ещё делать с ребёнком. Больше заводить разговоры Котаро не решался. Масло в огонь подливал Тецуро, который на отчаянный крик о помощи лишь посмеялся и посоветовал записаться на курсы по уходу за детьми. Так ещё и пришлось отказаться от прогулки с командой, которая сейчас заваливает стёбными фотографиями своего капитана, дразня его. Чёртовы предатели.       Пытаясь втихаря прогуглить, как присматривать за детьми, пока Акааши упорно делает вид, что триллионная серия Наруто его очень интересует, Бокуто упрашивает себя не впадать в панику. Все эти статьи лишь усугубили ситуацию — Ками-сама, а если он проголодался? Как и чем его кормить? Вдруг у него на что-то аллергия, но Бокуто всё равно ему скормит что-то не то, из-за чего мальчик умрёт? А вдруг он уже на пороге голодной смерти, просто не решается сказать об этом парню, выбрав мучения вместо ужасной стряпни?       О. Боже. Мой.       Уговоры не помогают. Нужно написать Тецуро, что он засранец и его советы полная фигня. И вообще, пусть сам приходит и помогает присмотреть за мальчишкой, раз он такой умный!       Бокуто вновь украдкой смотрит на Кейджи — он и бровью не повёл, словно его не смущает ни происходящее в телевизоре, ни так явно паникующий Котаро. Он ребёнок вообще?       Телефон в руке внезапно завибрировал, заставляя Бокуто вздрогнуть от неожиданности. На экране высвечиваются сообщения от Куроо.       чё ты развёл панику как маленький лмао просто поговори с ним       или своди в зоопарк лунапарк хз чё там у детей в почёте       Котаро осуждающе буркнул проклятие в сторону Тецуро — в этот раз с подозрением оглянулся и Акааши, явно больше не в силах игнорировать странное поведение няньки, — и сделал мысленную пометку отомстить ему при первой же возможности. Что он вообще понимает в тонкой психологии детей? Тут всё намного сложнее, чем в его излюбленной химии! Хотя Бокуто не очень уверен — всё же он ни в том, ни в этом не разбирается. Мысленные метания прерывает очередное сообщение, только от Конохи. Открывать его не хочется, но Бокуто всё же это делает — и сразу же жалеет.       Они в лунапарке, понимает Котаро, и уже абсолютно не хочет вести туда Акааши, если вдруг он всё же осмелится предложить куда-то пойти. Однако помимо этого, команда умудрилась найти маскота в виде совы и сфотографироваться с ним, словно в очередной раз на зло капитану. Хочется плакать и строить план мести, поскольку это уже никуда не годится.       Но вместо плана мести в голове появляется другая идея — и она кажется в сотню раз лучше и заманчивее всего остального. Потому Бокуто отбрасывает телефон и соскакивает с дивана, попутно что-то уронив, — кажется, это были остатки веры Акааши в адекватность временной няньки, — и мчится в сторону своей комнаты. А после выплывает от туда с кучей плюшевых сов на руках, которые он сбрасывает на то место, где только что сидел.       — Тебе нравятся совы? — воодушевлённо интересуется Котаро, пытаясь как-то пристроиться обратно на диван и не сесть ни на одну из игрушек. Акааши, обескураженно моргнув, несмело кивает в ответ, словно до конца не определившись с ответом. — Они очень крутые! Когда я перееду — обязательно заведу настоящую!       Бокуто всучивает в руки Кейджи плюшевого филина — он выиграл её на какой-то ярмарке, пытаясь загладить вину перед девушкой, которую случайно облил, но в итоге его побили этой самой игрушкой и гордо ушли, — и с удовольствием отмечает, что мальчишка стал менее напряжённым и теперь смотрит на филина с ребяческим восторгом.       — Хочешь подарю его тебе? — старается спокойно спросить Бокуто, хотя самого распирает от гордости за себя и то, что он придумал такой гениальный план, потому губы всё же расползаются в широкую улыбочку. Акааши вновь кивает, только уже более уверенно. — Тогда он твой! Позаботься о нём!       — После средней школы я хочу поступать в Фукуродани, — тихо делится Кейджи, сильнее стиснув в объятьях филина, заставляя Бокуто удивиться и от того, что он сам заговорил, и от того, что он хочет поступить в ту же школу, — потому что символ академии — совы.       — Я тоже поступил туда из-за этого! — уже не скрывая воодушевления воскликнул Бокуто, обложив ребёнка остальными плюшевыми игрушками, а после начал активно жестикулировать. — Почему люди не замечают того, насколько совы супер милые? И умные к тому же! С ними, правда, в волейбол не поиграешь, но это ведь пустяк!       Акааши на каждое слово кивает, словно это действительно очень многое значит и это очень интересно, а Бокуто продолжать рассказывать: о том, как в школьной поездке увидел сову и хотел забрать её с собой, но Юкиэ — это менеджер нашей супер-пупер классной совиной команды! А ещё мы одноклассники! — надавала ему по шапке и велела даже не думать об этом, а после, уже в волейбольном лагере, Коноха пытался на спор пробраться в крыло, отданное женским командам, но его застукал суровый тренер и заставил бегать до посинения. Так бы он и продолжил без умолку болтать, если бы не очередная гениальная идея:       — Ты голоден? — уже предвкушая прекрасное продолжение дня, интересуется Бокуто, на что Акааши лишь в очередной раз молчаливо кивнул, однако Котаро уже привык к этому и больше не так паникует. — Тогда собирайся! Пойдём кое-куда!       Кейджи лишних вопросов не задаёт, лишь слезает с дивана, выпутавшись из кучи игрушек и оставив рядышком уже своего филина, поскольку не хочется его неизвестно куда тащить, и следует за убежавшим Бокуто в коридор. Парень небрежно набрасывает на себя куртку, но заботливо закутывает Акааши в шарф, чтобы тот ни в коем случае не простыл, и, выйдя из дома, попутно закрыв его, усаживает не сопротивляющегося мальчонку себе на плечи.       — Сейчас я тебе такое место покажу! — воодушевлённо обещает Бокуто, уверенно направившись в нужном направлении, и на инстинктивном уровне ощущает, что Акааши вновь кивает, полностью доверяясь выбору своей временной няньки.       Опускает он мальчонку лишь на пороге кафе, и сначала Кейджи чувствует лёгкое разочарование — но всё равно верит, что Котаро не мог привести его в обычное заведение, перед этим так восторженно отзываясь об этом.       И осознание того, что у Бокуто не бывает банальных идей, приходит сразу же, как только он толкает дверь, пропуская в помещение первым ребёнка, и в глаза бросаются совы, заинтересованно повернувшие голову в сторону новых посетителей.       Естественно Котаро не мог привести его в обычное кафе, только в совиное.       Если поначалу Кейджи и считал его странным и глупым, то сейчас чувствует лишь восхищение и желание попросить маму если и оставлять его с кем-то, то только с ним. Особенно в тот момент, когда ему на руку уселась одна из сов в кафе, дающая себя погладить, а Бокуто на фоне делал длиннющий заказ — и себе, и Акааши.       Вечером, когда мама Кейджи пришла забирать сына, они всё же договариваются, что в случае чего присматривать за ребёнком будет Котаро — чем очень удивляют мать самого парня, потому что она была уверена, что её попросят больше никогда не оставлять на него бедного, голодного, умирающего ребятёнка, — и Акааши машет ему на прощание тем самым плюшевым филином.